Пусть к небу взлетит пламя (джен)

«На дороге путников поджидало немало опасностей. Воинам привычно сражаться с воинами, но насколько труднее бороться с тем, что изначально сильнее человека».

Из летописи Арвокаса Кельма

— Теперь нам лучше избегать больших дорог, — сказал Фейран, оглядывая спутников. — Будем выбирать окольные пути, подальше от поселений, хотя в этой местности мало укрытий. И, к сожалению, — воевода посмотрел на княжну и мальчишек, — о ночлеге на постоялых дворах тоже придется забыть.

Когда солнце перевалило за полдень, путники наконец подыскали себе место для отдыха у подножия небольшого холма. Оставив далеко позади залитую кровью дорогу и трупы на обочине, они на первой же развилке свернули в сторону и зашагали по вьющейся среди полей тропинке, по которой едва могли идти рядом двое. Зато вовремя: вдали показался сперва один разъезд ботарцев, потом второй, сверкая шлемами и кольчугами. Воины промчались по дороге, не заметив их, и Норо с Палло не сдержали вздоха облегчения. Да и пыли теперь стало поменьше.

Пологий, поросший высокой травой холм скрывал путников от любопытных взоров, неподалеку протекала река — Карра, вспомнил Норо. Река здесь разливалась гораздо шире, чем на границе, зато ее перегораживали деревянные постройки вроде стены с опорами. За этой стеной бурная Карра превращалась во вполне себе спокойную неширокую речушку.

— Что это? — полюбопытствовали братья, разглядывая странную постройку.

— Плотина, — пояснил им Вегар. — Карра — река полноводная и часто разливается. Видите, вон там, на том берегу, стоит селение. Должно быть, его жители возвели эту плотину, чтобы защитить себя и свои угодья.

Но, кто бы ни построил плотину, было видно, что за ней давно уже никто не следит. Многие балки и опоры покосились, да и шум воды порой не заглушал потрескивания ветхого дерева под напором бурных волн. Братьям вскоре наскучило зрелище, и они поспешили вернуться к спутникам. Тем временем воины и княжна развернули карту и внимательно изучали ее, чем вызвали очередной всплеск любопытства Палло и Норо. Никогда прежде мальчишки не видели ничего подобного.

— Если сегодня к вечеру нам посчастливится дойти досюда, — Фейран указал пальцем место на карте, — то треть пути окажется позади. Тропы здесь не обозначены, но это не беда. Мы сможем пройти и по бездорожью, лишь бы не потерять верное направление.

— Здесь то холмы, то равнины, леса встречаются редко, — заметила княжна и отчего-то прибавила: — Совсем как у нас в Андаре, особенно на юге, где кончается Арвасин. — Заложив руки за голову, она откинулась на пологий склон, мягкая трава приняла ее, точно перина. — Отсюда не видно ни пыльных дорог, ни скачущих по ним ботарцев, и все кажется таким мирным… Даже с трудом верится, что где-то еще бушует война.

Анери прикрыла глаза, словно под тяжестью собственных дум. Нет, она вовсе не убегает, не спасает свою жизнь. Да и много ли было бы пользы Андаре от ее смерти? Нет, она выждет время, как завещал отец, вернется и освободит родную землю. В битвах уцелело немало андарианских воинов, она отыщет их, объединит и прогонит ботарцев прочь. А потом… что потом? Так ли необходимо продолжать воевать? Помнится, покойный отец-князь нередко заводил речи про объединение всех трех соседей: Ботара, Каллиса и Андары. Да и с чего началась вражда княжеств? Что им делить? — у них гораздо больше сходства, чем различий.

Так ли это? Анери вспомнила те оскорбительные слова, которые Майдин бросил Фейрану в бою. «Проклятый богами» — да его самого мало проклясть за такие речи! Душу вновь зажгло сожаление и досада: надо было добивать самой, метнуть нож прямо в лицо, не в защищенное броней тело. Но Майдин был слишком быстр, да к тому же она могла отвлечь Фейрана и тем погубить его. Эх, что теперь жалеть — время вспять не повернешь.

Недолжные это были мысли, недостойные воина, а те, что вскоре сменили их, оказались еще хуже. «Что, если тебе не удастся освободить Андару? Даже если удастся, что станется с отцовским престолом?» Вновь Анери думала об Энемасе как о возможном преемнике — или о том, что будет с ним, да и с другими ее родичами из дома Кельма, если она потерпит неудачу.

Не то от дум, не то от тяжести последних дней, не то от недоброго предчувствия на душе у княжны делалось все черней. Она приоткрыла глаза: вокруг словно потемнело. «Ах, нет, это всего лишь облака… или даже тучи… Добрая весть. Только бы вправду коварный Коа-Меас не передумал и послал дождь — сил больше нет терпеть этот зной и эту пыль». Княжна поднялась, потянулась, и будто нахлынули могучим порывом ветра новые силы и унесли прочь все тревоги.

Княжна огляделась. Фейран и Вегар все еще обсуждали что-то, склонившись над картой, и порой посматривали на небо. А Палло с Норо успели сложить костер и сходить к реке за водой. Хворост тихо потрескивал, влажные бока походного котелка подсыхали под жарким пламенем.

Пока вода закипала, воины внимательно осмотрели себя и спутников. Не пострадали в бою только мальчишки, если не считать порванных штанов и стесанных о дорогу коленей. Фейран и Вегар отделались легкими царапинами, хотя их оказалось немало. Зато княжна с долей смущения откинула рукав рубахи и показала кое-как замотанную тряпицей рану на левом предплечье.

— Я не сразу ее заметила, — пояснила княжна. — А когда почувствовала, сразу перевязала и подумала, что ничего страшного.

Взглянув на нее, Фейран переменился в лице, словно винил себя в том, что сам не заметил ее рану, как и в том, что княжна вообще пострадала в бою.

— Не стоит пренебрегать даже мелочью, госпожа, — сказал он, когда осмотрел ее руку. — А это вовсе не мелочь. Кости не задеты, но рану все равно нужно зашить, чтобы зажила быстрее и шрам был не так заметен.

— Я — воин, — вскинула голову княжна. — Так зачем мне стыдиться и скрывать шрамы от ран на своем теле?

«Потому что оно прекрасно», — мог бы ответить Фейран, но промолчал. Вода в котелке закипела, и воевода осторожно промыл рану, потом принялся зашивать, преодолевая дрожь в пальцах. Палло и Норо, не в силах отвести взгляд от его рук, задрожали при одном виде изогнутой полумесяцем иглы. Княжна же перенесла боль вполне спокойно, без единого крика, лишь крепче стиснула губы.

Когда Фейран закончил перевязку, княжна улыбнулась ему. Он по обыкновению опустил глаза, но она заметила, что уголки его губ дрогнули, словно он пытался сдержать сам себя. Убрав иглу, жильную нить и остатки полотна, воевода обернулся к братьям.

— Теперь ваш черед. — Он протянул им коробочку с целебным бальзамом, которым только что смазывал рану княжны. — Смажьте свои ссадины на коленях и завтра уже позабудете о них. И заодно зашейте дыры на штанах, если умеете. Не подобает расхаживать при госпоже в таком виде. Бедный — не обязательно неряшливый.

В мешках у воинов обнаружились вполне обычные нитки и иголки. Норо и Палло быстро обработали свои раны: сперва им показалось, что на ободранную кожу вылили кипящую смолу, но потом жгучая боль прошла, только сильно защипало. Дуя порой на горящие коленки, братья помогли друг другу и с грехом пополам залатали прорехи на одежде. Они не решились снимать ни рубах, ни, тем более, штанов, оглядываясь на княжну. Та, впрочем, на них не смотрела — она вернулась на свое место у склона и вновь прикрыла глаза. Порой веки ее подрагивали под лучами подобревшего солнца.

Место над огнем занял второй котелок. Братья вытащили из мешков нужные припасы и деловито устроились у костра, стараясь не прожечь одежду и не прибавить себе лишней работы. Фейран с Вегаром отошли в сторону, подальше от дремлющей княжны, стянули с плеч рубахи и занялись собственными ранами. Ни к чему было зашивать незначительные царапины, так что воины обошлись только целебной мазью. Когда они, уже в чистой и починенной одежде, вернулись к костру, то сразу почуяли дух похлебки, которая побулькивала в котелке под бдительным надзором Норо. Палло крутился рядом и сглатывал слюну.

— А у тебя неплохо получается, парень, — похвалил Вегар. Норо покраснел волной и кивнул в ответ.

— Так наши сестры только и знали, что крутить подолами перед соседскими парнями, — пояснил он, ковырнув ногой землю, — вот мне и приходилось… — Норо глянул сперва на ложку в руке, потом на брата и вздохнул.

— Когда ты вырастешь, девушки станут драться за тебя, — улыбнулась подошедшая княжна и принюхалась, прикрыв глаза: пахло восхитительно. — Ты — настоящий мастер на все руки.

Смущенный кашевар снял котелок с огня. Путники уселись на землю вокруг и дружно взялись за ложки. Палло наворачивал за двоих и порой косился на брата: тот безжалостно отгонял его, пока варил обед, и ни разу не позволил попробовать, хотя бы на соль. А Фейран не без тревоги поглядывал на княжну: показалось ему, или ее щеки слегка зарумянились?

— Вы не заболели, госпожа? — спросил он, не выдержав.

— М-м. — Княжна проглотила еще ложку похлебки и качнула головой. — Рана ведь не тяжелая. Откуда бы взяться лихорадке?

— Бывает по-разному, госпожа, здесь не угадаешь…

— Говорю же тебе, я вполне здорова — почти. — Она с улыбкой дотронулась до лба. — Жара нет. Если не доверяешь моим словам, можешь сам убедиться.

Княжна была уверена, что он откажется. Но широкое, жилистое запястье Фейрана коснулось ее лба, и, хотя в глаза ей он так и не смотрел, она ощутила, как приятно ему прикасаться к ней. Когда он отнял руку, Анери едва не потянулась следом. «Товарищи же смотрят», — вовремя опомнилась она и ограничилась довольной улыбкой: мол, теперь веришь?

— Убедился? — все-таки не сдержалась княжна и отправила в рот следующую ложку.

— Да, госпожа, хвала богам. — Фейран склонил голову, отер усы. — Но мне до сих пор не по себе оттого, что в этом бою вы пострадали сильнее всех.

— Слушайте, а вот я думаю, — подал голос размякший от еды Палло, — что сильнее всех пострадали те, что остались у дороги. Разве не так?

Княжна рассмеялась, да так звонко и весело, что спутники невольно присоединились.

— Можно и так сказать. — Вегар хлопнул Палло по плечу — вполсилы, чтобы не свалить.

— А ведь ты прав, — поддержала княжна. — Нам всем поистине повезло, что мы остались живы и свободны. Каждый из нас потрудился для этого, и каждый заслужил благодарность.

— Что, и я тоже? — изумился Палло.

— И ты. — Княжна поглядела сперва на опустевший котелок, потом на небо. — Думаю, нам пора в путь, чтобы добраться до того места, которое ты указывал, Фейран.

Костер загасили и заложили сверху дерном. За это время мальчишки сбегали к реке вымыть котелок и ложки. Шум воды за стеной плотины казался им ревом неведомого чудовища, словно сама Карра была живым существом — недобрым и даже враждебным.

— Слушай, а что будет, если она рухнет? — спросил Палло.

— Не знаю, но как по мне, лучше не знать. — Норо отряхнулся — по его только что умытому лицу и волосам стекала вода — и подхватил котелок. — Идем скорее, нас и так заждались.

Тропинка вскоре обнаружилась среди буйного разнотравья. Норо и Палло шли, вдыхали запахи — тонкие и резкие, бодрящие и усыпляющие — и вспоминали, что сейчас наступает пора сбора трав. Вспоминали, как мать и сестры приносили домой в передниках целые охапки душистой добычи, как заботливо разбирали, вязали в пучки и развешивали сушить. И как мать не забывала повесить над входом в дом пучок краснолистого огневца — для защиты от бед и пожара. Не защитил. Да и как может защитить сухая трава от врагов с мечами и факелами? «Нет, — думал Норо и косился на спутников-воинов, — вот она — настоящая защита».

— А почему вы не взяли с собой луки и стрелы? — спросил он, поравнявшись с воинами. — Они ведь были у вас там, в крепости, я заметил.

— Все-то ты замечаешь, — улыбнулся Фейран. — Не взяли потому, что тогда нас остановил бы первый же ботарский разъезд. Вооруженный человек сразу привлекает любопытные взгляды, а вооруженный не подобающим ему оружием простолюдин привлекает их вдвойне. Мы сумели придумать, как спрятать мечи. С луками и стрелами было бы сложнее. Хотя, — он почесал бороду и вздохнул, — я уже начал жалеть об этом.

По пестрому травяному полю прокатились волны — усилился ветер. Он трепал волосы путников, бил то в лица, то в спину, уносил прочь гудящие стаи насекомых и поднимал целые клубы желтоватой цветочной пыльцы. Воздух сделался тяжелым, как перед грозой, ясное недавно небо быстро затягивали тучи цвета вороненой стали. Иссушенная солнцем земля ждала и жаждала дождя.

— Поспешим, — только и сказал Фейран.

Путники прибавили шагу — благо, идти теперь, под дуновением свежего ветра, стало намного легче и приятнее. Ветер словно подгонял их, подталкивал вперед, как верный союзник и помощник, придавая сил.

Справа впереди замаячило что-то темное, рядом блеснула знакомая уже лента Карры. Палло и Норо сперва тревожно переглянулись: очередная ботарская крепость? Но это оказался всего лишь лес, небольшой, зато густой на вид. Мысль об отдыхе под деревьями приободрила — только бы в этом лесу не оказалось диких зверей.

— Нам туда? — спросила княжна, указывая на темную стену деревьев впереди. Не хотелось признавать свою слабость, но сейчас не одни только братья мечтали об отдыхе. — Это место ты показывал на карте?

— Да, госпожа, — поклонился Фейран. — Мы почти дошли — неплохо продвинулись за день. Не беспокойтесь, под этими деревьями мы устроимся на ночлег и сможем укрыться от дождя, если небесный владыка пошлет его.

Владыка Ва-Катоа и развеселившийся сегодня Коа-Меас вправду смилостивились над иссохшей землей. Прежде чем путники добрались до кромки леса, тучи оказались у них над головами. Сперва дождь накрапывал потихоньку, потом все сильнее и, наконец, хлынул сплошной стеной. Путники промокли почти мгновенно, и это чуть охладило их радость: воины тревожились об оружии, Палло и Норо — о припасах. К счастью, когда начался ливень, до леса оставалось совсем недалеко.

Лес дышал мирной тишиной, что сулила столь же мирный отдых. Влажный запах ливня мешался с духом листвы — живой и опавшей — и с тем неповторимым, восхитительно густым запахом земли, который можно назвать дыханием самой жизни. Падающие с неба потоки дождя почти не проникали сюда, разве что редкие капли. Меньше, чем в сотне шагов от опушки, протекала река, похожая сейчас на кипящий котел. Дождь обещал быть долгим.

За хворостом отправились все вместе. Огниво и трут хранились у опытных воинов в непромокаемом кожаном мешочке, и вскоре оранжево-золотые языки костра осветили стволы деревьев и усталые лица путников. С их промокших волос капала вода, неприятно стекая за шиворот, холодная одежда липла к телу. Скинув безрукавку, княжна отошла чуть в сторону, вытянула из-под рубахи длинную косу и принялась отжимать. «Отрезать ее, что ли? — ворчала девушка себе под нос. — Было бы легче притворяться мальчиком».

Промокшая одежда облепила княжну и больше не скрывала прекрасных очертаний девичьего тела. Палло зачарованно уставился было на ее грудь — и тут ощутил на себе суровый, жесткий взгляд. Воевода смотрел на него в упор, сжав кулак, способный одним ударом превратить кому угодно лицо в кашу. Пришлось отвернуться. Сами же воины даже не взглянули в сторону княжны.

Она тем временем раскрыла свой мешок. Смены одежды не было только у братьев, но и Фейран, и Вегар решили, что дело того не стоит и проще обсохнуть у огня. А княжна порадовалась тому, что позаботилась завернуть запасную рубаху и штаны в лоскут кожи. Подхватив узел, она удалилась за деревья — лишь коса мелькнула.

Фейран и Вегар заботливо обтерли мечи досуха и принялись точить. Братья переглянулись: есть хотелось, зато не слишком-то хотелось выходить из-под защиты леса под дождь, к реке за водой. Так что поужинать путники решили всухомятку — по счастью, припасы тоже были завернуты в кожаные лоскуты и почти не пострадали от ливня.

Княжна — в сухой одежде, с закрученной вокруг головы косой, чтобы не мочила рубаху на спине, — вновь уселась на поваленный пень, развесила на его извилистых корнях свою мокрую одежду. С наслаждением выдохнув, она вытянула ноги к огню — увы, смены обуви у нее не было.

— Хорошо, что мы не в сапогах. — Княжна взяла у Норо ломоть твердого сыра, несколько сухарей и весело захрустела одним.

Воины понимающе усмехнулись. Не раз им доводилось мокнуть под проливным дождем или переходить реки, и, как бы неприятно ни липла к телу вымокшая одежда и ни студило руки холодное железо оружия, хлюпанье воды в сапогах было гораздо хуже.

Когда ужин закончился, воины поставили мешки с теми припасами, что все же подмокли, поближе к огню, чтобы как следует просохли. Рядом громоздились кучи хвороста, которых могло бы хватить почти на всю ночь.

— Может быть, мы напрасно расположились так близко к реке? — Княжна глянула в сторону берега: дождь и не думал прекращаться. — Что, если вода поднимется? Мне кажется, река уже стала шире, чем была.

— Может случиться и так. — Фейран поднялся. — Мы с Вегаром сходим на разведку, поищем другое место, а вы оставайтесь здесь.

Прежде чем воины успели отойти на десять шагов, неподалеку послышался треск сучьев, словно кто-то тяжелый проламывался сквозь подлесок, а следом — громкий протяжный рев. Хотя звуки не приближались, путники невольно затаили дыхание.

— Эт-то что? — прошептал дрожащими губами Палло.

— Мы могли потревожить кого-то в лесу, — сказал Вегар, — а, может быть, и нет. Если так, то нам не стоит углубляться в лес.

— А если они выйдут сюда, к нам?

— Могут и выйти. Но от диких зверей нас защитит огонь. — Фейран оглядел груды хвороста. — Топлива у нас достаточно, и все же не помешает собрать еще. Идемте.

— Да, просто отличное местечко мы выбрали для ночлега, — ворчал Палло за работой. — С одной стороны река, с другой — дикие звери.

— Не иначе, ты их приманил, — съязвил Норо. Палло фыркнул и отвернулся: не до шуток, когда ты напуган до смерти.

Вскоре стоянку окружили целые груды хвороста и валежника. Этого должно было хватить до самого утра — теперь же оставалось распределить стражу.

— А можно нам тоже сторожить ночью? — спросил Норо. — А то нехорошо выходит: вы не спите по полночи, не отдыхаете толком, а мы знай себе отсыпаемся.

— Если уж вам сторожить, то вдвоем, — улыбнулась княжна. — Будете глядеть в четыре глаза, если, конечно, одна пара из этих четырех не закроется сразу, как только все уснут.

— Я не усну! — Палло понял намек и даже стукнул себя кулаком в грудь. — Я ничуть не хуже других и могу стеречь, когда надо. И, коли на то пошло, давайте мы первыми заступим на стражу.

— Первой стеречь буду я, — заявила княжна, — а вы меня смените. Что же до вас, — она обернулась к воинам, — то вам достанется самое трудное время: перед рассветом. Зато у всех нас будет больше времени, чтобы выспаться.

— Нам не обязательно выступать на рассвете, — заметил Вегар. — Кто знает, как долго будет лить дождь. Лучше переждать его здесь. Кроме того, этот лес для нас — отличное укрытие. Вряд ли ботарцы вздумают искать нас в такой глуши.

— Справедливо, — поддержал Фейран. — Не соглашусь только с одним: вам, госпожа, ни к чему стоять на страже. Ложитесь спать, а мы вчетвером будем сторожить в три смены.

— Я ничем не слабее вас и буду стеречь наравне со всеми. — Княжна прищурилась, пронзая воеводу пристальным взглядом.

— Вы ранены, госпожа, и нуждаетесь в отдыхе…

— Я сама знаю, в чем нуждаюсь. Я обещала слушаться тебя, Фейран, но, что бы ни говорил тебе мой отец-князь перед смертью, я все еще княжна. Ты зовешь меня госпожой, но не желаешь повиноваться.

— Я… повинуюсь, госпожа, как прикажете. — Фейран со вздохом склонил голову. — Тогда заступайте, а мальчишки вас сменят.

Княжна кивнула, хотя сердце ее болезненно сжалось от этой его покорности. Если бы можно было взять свои слова обратно — да и впредь выбирать их осторожнее. Пока все устраивались на ночлег вокруг костра, княжна подошла к Фейрану почти вплотную, чтобы смотреть в глаза.

— Прости меня… — тихо сказала она. — Сама не знаю, что на меня нашло… я не должна была говорить с тобой так резко. Ты только не тревожься, мне гораздо лучше. — Княжна улыбнулась. — Я же знаю, ты всю ночь глаз не сомкнешь.

— Иначе я не могу, госпожа. — Фейран чуть отстранился, но словно против воли, с видимым усилием.

— Прошу тебя… да-да, не приказываю, а прошу: отдохни сегодня ночью. Ты совсем не щадишь себя, и я не хочу, чтобы ты исчах у меня на службе. Такие люди, как ты, — величайшая удача и величайшая награда для любого правителя.

— Будете хвалить меня, когда окажетесь в Каллисе, госпожа, — ответил воевода. — Хотя я счастлив оттого, что вы так доверяете мне.

Фейран поклонился и устроился у костра, где уже дремали остальные их спутники под тихое потрескивание сучьев в пламени, шум дождя и лесные шорохи. Княжна уселась спиной к огню, лицом к реке, опершись подбородком на колени. Раненая рука ныла, но не слишком сильно, зато не давала уснуть. А еще не давали уснуть недавние слова Фейрана. Как он сказал: «когда окажетесь в Каллисе», а не «когда мы окажемся в Каллисе». Неужели сам он не надеется добраться до союзников живым?

* * *

Когда на стражу заступили Норо и Палло, было за полночь. В первые же мгновения они пожалели о том, что вызвались сторожить вместе со всеми, — нет бы спать себе спокойно. Но вскоре дремота прошла. С реки тянуло прохладой, продолжал шуметь дождь, а рядом уютно пылал костер: княжна позаботилась поддерживать его.

— А она красивая, — нарушил молчание Палло, оглянувшись на княжну, которая уснула быстро, как подобает воину. — Интересно, сколько ей лет?

— Ты того… меньше глазей на нее, — буркнул Норо. — Она тебе не какая-нибудь пригожая деревенская девчонка, она — княжна. Я видел, как ты сегодня на нее таращился, чуть зенки не выпали.

— А что, посмотреть нельзя? Тем более, когда есть на что…

— Нельзя, а то дождешься, что тебя хорошенько отдубасят, как бывало раньше. И вообще, хватит думать о всяких глупостях. Лучше глянь: мне кажется, или река впрямь поднялась?

— Да кто ее знает? — Палло зевнул во весь рот, пригляделся. — Этот проклятый дождь так садит, ничего не разглядишь. Хорошо, хоть грозы нет.

В этот миг раздался странный грохот, слегка похожий на раскат грома. Братья вжали было головы в плечи, когда поняли, что грохочет не на небе, а где-то вдали, справа. Перекрывая мерный голос дождя, в грохот влился рев стремительного потока.

— Что это, Норо? — прошептал Палло.

— Не знаю, — ответил брат, — но мне это не нравится. Надо сказать…

Договорить Норо не успел, но застыл на месте, не в силах пошевелиться. Даже сквозь белесую завесу дождя было теперь видно, как река разливается на глазах.

— Что случилось? — послышался сзади голос Фейрана — братья с перепугу не заметили, что оба воина пробудились. — Непохоже на гром.

— Не иначе, рухнула та старая плотина. — Вегар переглянулся с воеводой. — Смотрите, как быстро поднимается вода. Судя по стволам деревьев, она заливает чуть ли не половину этого леса.

— Мы что, утонем здесь? — отчаянно заголосил Палло.

— Никто не утонет. Скорее собирайте вещи.

Крики и суета разбудили княжну. Она приподнялась на локте, оглядываясь вокруг заспанными глазами.

— Что здесь… — Она осеклась, увидев приближающуюся воду.

— Скорее, госпожа, наводнение!

Фейран помог ей подняться. Вода катилась прямо на них: противоположный берег был высоким и крутым, так что иного пути Карре не оставалось. Как не оставалось и самим путникам: разве что углубиться в лес, но они знали, каким густым становится здесь подлесок уже через десять шагов.

Воины взялись за мечи и принялись прорубаться сквозь цепкие ветви кустов. Палло живо сложил припасы в не совсем просохшие мешки и поволок следом, пыхтя от натуги. Но парень скорее бы сам потонул, чем позволил погибнуть съестному.

Несмотря на усилия, вода нагоняла. Идти становилось все труднее, и вскоре путники вновь стали мокрыми с головы до ног, будто и не обсыхали у костра. Рукояти скользили в озябших руках, и пришлось убрать мечи, чтобы ненароком не потерять. Лесная чаща вновь обрела голос: послышался приглушенный рев и отчаянные завывания, словно звери тоже чувствовали беду и спешили укрыться от нее.

— Теперь нам точно конец! — выдохнул Палло, по его лицу побежали слезы. — Сзади вода, впереди зверюги голодные! Или утонем, или сожрут.

— Скорее, лезьте на дерево!

Фейран продрался сквозь кусты и указал на огромный дуб, который они с Вегаром не обхватили бы даже вдвоем. Княжна задыхалась, но тащила вязанку с мечами, а следом младший воин почти что волок под мышками обоих братьев.

Вода доходила воинам почти до груди, а прочим до самой шеи, и продолжала подниматься. Фейран подсадил товарища, и тот взобрался на дуб: на высоте примерно в два с половиной человеческих роста могучий ствол разделялся на несколько меньших. Вегар свесился с толстой ветки и помог подняться княжне и мальчишкам, которых подсаживал воевода. Сам Фейран забрался наверх последним, прихватив мокрые мешки.

Путники отдышались, устало привалились к ветвям — или друг к другу, как Палло и Норо. Внизу продолжала бурлить вода. Все продрогли, но радовались тому, что нет ветра.

— Зря только сушились у костра. — Норо зябко передернул плечами. — Нам что же, всю ночь здесь сидеть, точно сычам каким?

— Не бойся, это ненадолго, — ответил Фейран. — Думаю, к утру вода немного спадет, и мы сможем пройти лес насквозь и выйти севернее. А ночевать придется здесь. Если боитесь уснуть и упасть, снимите пояса и привяжитесь к веткам. Да и мы с Вегаром постережем.

Братья дружно приняли гордый вид — еще чего, свалиться во сне с дерева! — но на всякий случай послушались совета. Потом путники осмотрели поклажу, проверяя, все ли на месте. Мешки теперь были мокрыми насквозь, не помогли даже кожаные чехлы. И вдруг княжна и оба воина застыли неподвижно, словно зачарованные.

Не хватало двух мешков — с глиняными табличками.