Адажио чёрной звезды (гет)

Наверное, я начинаю находить странную прелесть в, казалось бы, обычных магловских привычках. Кофе, как всегда, был ослепительно горяч, а мастерство уже знакомого мне баристы-австралийца, расточавшего улыбки и положительные эмоции направо и налево, никуда не делось. Аромат перемолотых зёрен буквально витал в воздухе, обволакивая меня и слегка погружая в приятную негу. Осознав это странное наваждение, я даже бегло просканировала себя и все окружающее пространство в поисках наведенных чар, но ничего не обнаружила. Моя интуиция безопасно молчала, так что я продолжила пить свой кофе, и бездумно перелистывать страницы книги, снова погружаясь в раздумья о вчерашнем разговоре с кузеном.

Сложно было взглянуть на Сириуса без призмы своего членства в Пожирателях смерти. Я настраивалась на разговор, и во время нашего общения смогла скрыть весь царивший в душе негатив к предателю собственного рода, но сейчас я явственно понимала, что его жизненная позиция мне совершенно не близка. Надо бы решить, как именно мы с ним будем работать, да так, чтобы не наломать дров в наших запутанных взаимоотношениях. Почти тридцать лет назад судьба сыграла с родом Блэк свою первую шутку, направил веселого и бесшабашного наследника прямо в руки Дамблодора, под опеку и воспитание его верной Минервы, чьи таланты в том, что я называла «промыванием мозгов» а Дамблдор именовал «положительным влиянием», я не могла отрицать. Скорее всего, для этого Великий светлый и выпестовал эту бешенную кошку, заприметив её ещё на первых курсах Хогвартса, и сразу же принялся её опекать и прикрывать со всех сторон. Минерва была его тенью все годы своего ученичества и в дальнейшем превратила свою жизнь в копию жизни Великого Светлого. Она разделяла с ним увлечения и привычки, поочередно занимала все его бывшие должности, пользовалась его огромным доверием и щедро платила ему за это своим послушанием и талантами. Вернувшись в школу в первый же год, после выпуска помощником преподавателя по трансфигурации, спустя несколько лет сменила на посту преподавателя Дамблдора, когда он стал директором. Ей же он, минуя все положенные процедуры и в нарушение права свободных выборов, передал должность декана Гриффиндора и вместе они, по сути, превратили этот факультет в кузницу кадров для Ордена Феникса. Именно под ее руководством воспитывались несколько поколений тех, с кем наша Организация оказалась по разные стороны баррикад.

Сириус попал в Гриффиндор и в полной мере заразился всеми обязательными болячками, что нёс в себе этот факультет. Хотя я не могла сказать, что он туда не вписался. Нас, кузин и родственников, никогда толком не посвящали в жизнь старшей ветви семьи Блэк, но уже позднее Регулус неоднократно с сожалением упоминал, что недальновидность родителей и их, так и оставшиеся непонятными, стремления, оттолкнули его старшего брата от дома и отправили его на ту дорогу, которая в конце концов привела его в Азкабан, а потом и к смерти. Честности ради стоит упомянуть, что мой путь тоже не далеко ушел и я попала в Азкабан практически одновременно с ним и почти по такому же обвинению. И то, что срок моей отсидки все-таки превысил срок Сириуса, является исключительно моей недоработкой. Кузен сумел подсуетиться с побегом на несколько лет раньше.

Мое плавное погружение в затейливые перипетии последнего поколения Блэков были прерваны самым неожиданным образом. Я почувствовала легкое прикосновение к плечу и в полном изумлении распахнула глаза, чтобы понять у кого хватило наглости трогать молодую леди. Рука сама потянулась к палочке и видимо мой взгляд выдал мое крайнее изумление и раздражение, так как улыбчивый бариста мгновенно отдернул руку и даже сделал полшага назад. — Простите мисс, одаривая меня очередной фирменной улыбкой, проговорил он, — но вы уже дважды пытались отпить кофе из пустой чашки — и он жизнерадостно, словно придумал и рассказал самую лучшую шутку дня, показал пальцем на действительно пустую чашку, которую я мигом поставила на столик перед собой. Плотно схватив реакцию своего тела и разума за горло, я все так же продолжила прожигать его взглядом, втайне радуясь, что на рефлексе не кинула в него какое-нибудь проклятье. Было бы жалко лишиться и места отдыха и прекрасного баристы одновременно. — Вы слишком погрузились в свои мысли и не реагировали на меня, вот и пришлось подойти — слегка смущенно проговорил австралийский парень, явно чувствуя себя неловко под моим взглядом. — Выставив в извиняющемся жесте перед собой открытые ладони, он предложил повторить очередной флэт и скрасить его свежайшей выпечкой. За счет заведения, мисс — продолжал скалиться он, явно надеясь на продолжение разговора. Моей выдержки хватило на то, чтобы молча протянуть ему свою чашку и легким качанием головы обозначить согласие с его предложением. — Сейчас все принесу — с абсолютно натуральным воодушевлением проговорил он, исчезая за огромной блестящей кофемашиной.

То, что ко мне будут подходить за знакомствами, можно было предположить заранее, но я почему-то не предположила, считая, что выбираюсь в магловскую часть города исключительно в одну единственную точку и что там со мной уж точно никто не будет разговаривать. В нашем мире вообще достаточно осторожно относятся к уличным знакомствам или к знакомствам в магазинах и ресторанах. Хвала Мерлину, канули в прошлое те времена, когда для знакомства с потенциальной подругой нужен был третий человек, знающий вас обоих и согласный выступить в виде мостика между новыми друг для друга людьми, однако и вот такой, простой и без затей, подход, как принято это у маглов, был противоположной крайностью. Я к такому не привыкла и, честно говоря, привыкать не хотела. Я много раз слышала истории, про ведьм, выскочивших замуж за маглов и приведших их в магический мир, но эти истории в нашей Организации всегда преподносились с явным привкусом отрицания и неодобрения, а некоторых таких мы даже убивали по приказам Лорда. Это, кажется, вообще первый раз за всю мою жизнь, когда магл дотронулся до меня.

Внезапное осознание этой простой мысли, к моему удивлению, не произвело на меня большого впечатления. Двадцать лет назад я бы, несомненно, сразу же попыталась проклясть мерзкого магла, но сейчас... Да и не казался мне этот высокий спортивный и вечно улыбающийся парень мерзким. Я уже несколько дней пью тут вкуснейший кофе, сваренный его руками и безо всяких трагедий пользуюсь гостеприимством этого милого заведения. Маглы могут быть очень полезны — не раз говорил нам Лорд, описывая в основном их продажность и беспринципность в деле добычи денег. И наша Организация много и активно пользовалась услугами маглов во время первой войны, но я к этим операциям не приближалась. Мне тогда была противна сама мысль работать с этими ничтожествами, к которым я относилась ничуть не лучше, чем к животным из Хогвартских денников.

Сейчас же подобных резких мыслей почему-то не было. Нет, я не стала относится к маглам по-дамблдорски и у меня, и в мыслях не было рассмотреть одного из них в роли хотя бы собеседника для пустяшного и быстрого разговора, но и знакомого по прошедшим временам желания прихлопнуть каждого магла, словно надоедливого комара я тоже не ощущала. Интересно, это чувство ушло вместе с обожанием Лорда? Оно вообще было настоящим, или это такой же навязанный конструкт, каким оказалась моя всепоглощающая страсть к Великому Темному, как в шутку называли его ближайшие сподвижники, явно обозначая противостояние с Великим Светлым и превознося над тоже заслуженным величием Грин-де-Вальда, который до титула Великого так и не допрыгнул. Или может быть взлелеянная мной яркая до дрожи ненависть к маглам и грязнокровкам была лишь банальной реакцией на сложившееся вокруг меня окружение? Когда все вокруг тебя, начиная с самого важного человека в твоей жизни, постоянно вынашивают общую идею, то не заразиться ей практически невозможно. Ты либо бежишь без оглядки, как это изобразил мой дражайший кузен Сириус, либо начинаешь разделять идеалы своих друзей, как поступил мой названый папочка Регулус. Третьего в реальном мире нам не достанется.

В очередной раз, отложив самокопания на эту тему в сторону и на более удачное время, я смогла благодарно покивать австралийцу, когда тот с маленького подносика переставил на мой стол новую чашку с кофе и присовокупил блюдечко с ароматной кремовой булочкой и шариком мороженного. Видимо я все-таки переборщила с дружелюбием, потому что магл так и не собрался отойти, а вместо этого облокотился на соседнее кресло и попытался завести со мной разговор.

— Меня зовут Шон. — Не могу сказать, что этот разговор меня сильно интересовал, и прежде, чем что-то ответить, я оглянулась по сторонам — как назло в кофейне кроме меня не было ни одного посетителя и все столики были девственно чисты. Правильно истолковав мой маневр, Шон ответил на невысказанный мною вопрос:

— Сейчас самое тихое время дня. Все, кто мчался на работу уже прошли, а ланч еще даже не близко. Эти полтора часа спокойствия я обычно коротаю за чтением, но сегодня, как специально, оставил свои учебники дома. Я смотрю вы тоже ходите сюда с книжкой — утвердительно покивал бариста, подбородком указывая на томик, лежащий рядом с чашкой. Вообще говоря, книжка была из магического мира и представляла собой непритязательный историческо-любовный роман, посвященный событиям Второй гоблинской войны. Интересно, какая обложка видится ему, подумала я, незаметно проверяя на прочность слегка модифицированные чары личины, которые сама наложила на книжку при выходе из отеля. Неожиданно для себя я приняла решение поддержать разговор и, заодно, выяснить только что озвученный внутренним голосом вопрос:

— Попробуйте угадать, о чем она — и чтобы точно было понятно, что именно я имею в виду, я положила на книжку правую ладонь, якобы прикрывая обложку.

— Судя по вашему задумчивому виду это какой-то триллер с головоломным сюжетом и непременной голливудской блондинкой в роли жертвы, которой помогает выпутываться из сложных ситуаций неутомимый герой, который впоследствии точно станет ее любовником и может быть даже мужем — ни секунды не раздумывая, выдал Шон очевидную чушь. Похоже ему книжка показалась в виде недорогой бульварной литературы, обязательно содержащей в себе подробное описание любовных сцен и непременную мягкую яркую обложку.

Я неожиданно развеселилась и решила рассказать практически правду, опустив лишь подробности о происках гоблинов. — На самом деле это полу-приключенческий полу-юношеский роман о взаимоотношениях нескольких учеников одной закрытой школы. Там описано некое подобие любовного треугольника двух девочек и одного мальчика. Все это слегка приправлено мистикой и длинными рассуждениями героинь о планах на будущее. Довольно скучная книга — на всякий случай проговорила я, демонстративно убирая томик в сумочку. И так слишком много внимания уделялось этой магической в общем-то вещице. Шон, почуявший, что лед тронулся и я больше не фонтанирую негативными эмоциями и агрессией, молниеносно забыл о какой-то там книге и быстро поинтересовался моим именем. Решив не плодить себе лишний сущностей, я так же, как и всем остальным, представилась Сорой и, конечно же, услышала ожидаемый комментарий о редкости подобного имени. Имя и впрямь было редкое, я откапала его как-то в очень старом магическом историческом трактате, где, в числе прочих героев, и упоминалась ведьма по имени Сора. Судя по тому, что с четырнадцатого века подобное имя больше ни разу не засветилось на страницах истории, популярностью оно в Англии действительно не пользовалось. Эту самую информацию я и вывалила тут же на загорелого Шона, удивляясь, что мне действительно комфортно болтать с каким-то маглом, потягивая третью чашку божественного флэта.

Наш пустопорожний треп с явными намеками на флирт с его стороны, длился все время, что мне понадобилось на кофе и булочку, прерываясь пару раз на вновь появившихся клиентов, забиравших свои напитки с собой. Когда булочка подошла к концу, а часовая стрелка к двенадцати, я быстро и весело попрощалась и мгновенно выскочила из кофейни. Если пойду сюда утром, придется подумать над еще парой тем для разговора.

Завтра в полдень я должна быть на Гриммо, а значит сегодня мне надо было еще подобрать одежду и туфли. Тот спортивный наряд, который был уместен на гоночном треке, может вызвать безудержную истерику у предков, если я посмею явиться в таком виде в родовое гнездо Благороднейшего и древнейшего рода Блэк. Я прекрасно помнила по именам все портреты, украшавшие собой первый этаж резиденции и отличающиеся иногда совершенно необузданным нравом. Когда я представала перед ними в юности, мне все время казалось, что портреты какие-то слишком утрированные. Ну не мог председатель Визенгомота и министр магии Ахернар Блэк быть при жизни таким же истеричным придурком, каким является его изображение на портрете. Как он с таким отношением к окружающим мог вести заседания парламента или управлять магической Англией? Неужели он делал это, не приходя в сознание? Я на всю жизнь запомнила его яркую отповедь, когда в тринадцать лет, на рождественском празднике я продемонстрировала родственникам, что освоила весьма непростые защитные чары верхнего щита. Все были просто в восторге, а пра-прадедушка Ахернар брезгливо отчитал меня, не особо выбирая выражения и тщательно распекая за то, что тринадцатилетняя принцесса хвалится такими пустяшными защитами, и что в его время Блэки были гораздо сильнее. Особо сильно досталось от пра-прадедушки нашим родителям. Он вслух и, опять же, не выбирая выражений поинтересовался у них, так ли все еще чиста наша кровь и не отринули ли они заветы предка, спутавшись с кем-то недостойным. Моя бабушка, урожденная Крэбб, и чрезвычайно сильная и вредная ведьма, тогда и озвучила в первый раз предположение, что толи Ахернар окончательно двинулся рассудком, уже будучи портретом, толи портрет рисовали с уже шизанувшегося предка. В общем скандал тогда получился знатный. Окончился он тем, что чопорная и правильная до мозга костей тетушка Вальбурга, самолично унесла портрет этого милого дедушки в пустующую комнату для эльфов на третьем этаже резиденции и не выносила его оттуда следующие пять лет. Когда я последний раз была в этом особняке в восемьдесят первом, портрет пра-прадедушки снова висел в гостиной первого этажа, хотя сам дражайший родственник появился в рамке лишь на пару секунд. Безумным взглядом окинув меня и Нирциссу, он пробурчал что-то про зачастивших к нему в дом слабАчек и фыркнув вновь удалился в неизвестном направлении. Остальные портреты были поспокойнее, но злить их лишний раз точно не следовало.

За платьем я снова отправилась в Кардифф, вспомнив несколько вполне приятных глазу силуэтов, в том самом магазине платьев, где я купила мантию. Хозяйка магазина была на месте, и мы потратили добрых пару часов на подбор мне классического наряда для визитов с сапожками и плащом. У меня был соблазн одеться в своем любимом стиле и на завтра предстать перед Сириусом точной копией самой себя, с поправкой на возраст, рост и физически кондиции. Дурачась, я даже заставила хозяйку собрать мне полный образ Белатрикс — пожирательницы смерти, и пару минут крутилась перед зеркалом, рассматривая как прекрасно сидит на мне и гармонирует с моими волосами и макияжем фиолетовое платье до щиколоток. Завить еще волосы в угрожающую боевую косу, и можно идти пугать лондонских авроров. С некоторым сожалением расставшись со своими любимыми цветами, я воскресила в памяти образ Регулуса, и начала сочетать зеленые и серебристые тона, попутно отметив, что юбка на платье должна быть покороче и никак не сковывать движения, если вдруг мне придется делать что-то активное. Бегать и стрелять, например.

Результатом моих трудов стало шикарное светло-зеленое платье с пышной и только кажущейся очень тяжелой, юбкой зонтиком до колена. Мы с хозяйкой нанесли на лиф платья и на верную часть юбки вышивку из простых полупрозрачных серебряных нитей и довершили образ серо-серебряным матовым плащом и легкими сапожками без каблука. Рукава платья само-собой были широкими. Наручный футляр для палочки обязывал. Образ получился пусть и несколько провоцирующий, но вполне допустимый для шестнадцатилетней девочки-подростка. Стремление показать себя всему миру, не дожидаясь совершеннолетия, было выставлено на всеобщее обозрение вперемешку с гордостью за свою прекрасную форму и явной демонстрацией того, что юная ведьма осознает в себе распускающуюся красоту.

Полностью довольная собой и этим магазинчиком, я потратила еще время и деньги на подбор пары более простых и повседневных платьев, которые можно было одевать как в магическом мире, так и в магловском. К сожалению, опять пришлось обойтись без своих фирменных фиолетовых оттенков и остановить свой выбор на голубом и светло-сером вариантах. Заставить себя одеть предложенное хозяйкой магазина, молочно-белое шерстяное платье -футляр я так и не смогла. Не то, чтобы я так уж ненавидела все светлое и белое. Ни в коем случае. Замуж за Рудольфуса я выходила в идеальном белом шёлке и в таком же белом белье. Правда одевала я этот наряд совсем не ради мужа, но это точно не сказалось на моем внешнем виде и поведении. Нет, дело было в другом. Белый цвет был слишком ярок и приметен. И я не смогла отделаться от появившейся в воображении картинки, как по этому белому платью могут расплываться огромные кровавые пятна. Нахлынувшее на меня наваждение моментально прошло, но прикоснуться к платью я так и не решилась. Вполне возможно, подобное видение было предвиденьем и подобные знаки рока точно не стоило игнорировать. Расплатившись за свои новые наряды, я покинула магазинчик и весело помахивая объемными пакетами двинулась ужинать. Мне, конечно, предлагали организовать доставку до адреса, но оставлять столь явные координаты я, конечно, не стала.

Приближалась к концу первая декада июля, и меня начало грызть ощущение, что события развиваются как-то уж слишком медленно. Я не могла отделаться от мысли, что зря я тяну время и пытаюсь действовать максимально скрытно. Тёмная и резкая половина меня уже пару дней, как начала подталкивать к более активным движениям. Активным, жестким и возможно кровавым, прямо как я любила в прошлой жизни. Вторая и более светлая половина моего сознания, предпочитала пойти более медленным и, как казалось, более надежным маршрутом.

Конечно, можно было, прихватив с собой Сириуса, и возможно еще пару парней из Ордена попробовать вломится в фамильный дом Гонтов, где еще пару месяцев будет сидеть мой проклинаемый ежедневно Лорд, но я не могла гарантировать положительный для меня результат этой драки. Лорд, конечно, был ослаблен и весьма скован в своих действиях, но от этого он не переставал быть самым сильным магом на моей памяти. Велик шанс, что после этого безрассудного штурма в поместье Гонтов останутся лежать именно наши трупы, а такой финал меня откровенно не устраивал. Попытавшись задобрить свою темную половину обещаниями неминуемой мести, я проходила мимо Кардиффских ресторанчиков и лавочек и уже совсем было собиралась свернуть в знакомый закуток и аппарировать, как в поле моего зрения показался еще один призрак из прошлого, и я не смогла сдержать невольный шепот ругательства, которым я сопроводила его появление. Я даже немного засомневалась не призрак ли это на самом деле, но быстро прогнала эту нелепую мысль.

Лично я считала его давно мертвым, и его внезапное появление в Кардифф-Сити мгновенно выбило из меня весь благодушный настрой и подозрительность с паранойей вновь захватили мой разум. Мы когда-то устроили ему весьма достойные похороны и торжественно погрузили камни с места его смерти в урну семейной усыпальницы. Моя подруга Роза плакала на его похоронах и продолжала оплакивать его все время нахождения в Азкабане. Мне было жаль потерять такого бойца и товарища, на которого я могла положиться в любом деле и который, я знала, одно время бредил мной настолько сильно, что это замечали все окружающие. Мой ординарец времен первой войны. Еще один павший солдат Организации.

Аврелий Понтий Руквуд, которого мы звали просто Лео, сгорел в Адском пламени во время штурма манора Поттеров, сожженный прямо на моих глазах Аластором Грюмом. От него не осталось даже пыли, ведь Адское пламя спекает любую поверхность в состояние застывшей лавы у подножия вулкана, и вот теперь он здесь и лениво гуляет по улицам ночной столицы Уэльса. Да еще и каким-то образом умудрился помолодеть за прошедшие пятнадцать с лишним лет и вновь вернуть себе стильную, пусть и короткую прическу.

За два года до его гибели мы проводили очередную тихую акцию устрашения, пытаясь надавить и, наконец-то, перетянуть на свою сторону несколько нейтральных семей и наша с Лео задача состояла как раз в нанесении визита вежливости в один из маноров с предложением владельцам нового совместного бизнеса со сторонниками Лорда в законной части правового поля. Одновременно с этим Лорд потребовал от них начать немедленную поддержку Пожирателей смерти, в качестве неформального приложения к договору. С вежливостью с нашей стороны все тогда было в полном порядке, я даже ни разу никому не пригрозила, потратив все свое красноречие на восхваление талантов одного молодого зельевара, в перспективные разработки которого мы предлагали вложиться на паях и продвигать его таланты на мировом рынке. С собой мы принесли несколько образцов, которые оставили хозяевам для исследования и принятия решения. На мой взгляд сделка предлагалась неимоверно выгодная и я, несмотря на уже несколько лет продолжающуюся войну, практически не ждала подвоха. И надо сказать, мы тогда вдвоем поплатились за мою беспечность. Как и когда нам умудрились подлить какое-то зелье, которое не смогли определить ни Снейп ни Руквуд. Но в тот вечер Лорд, спасая наши жизни, лично вытаскивал нас из объятий Смерти. Он, конечно, справился и я даже обзавелась в тот вечер вечным кольцом здоровья, которое впоследствии так выручало меня в Азкабане. Однако, так как мной он занимался в первую очередь, а Лео уже во вторую, то мне удалось пережить этот момент практически без последствий для организма, а вот Лео заработал постоянный легкий тремор в конечностях и лишился своей чудесной прически, так что до конца своей жизни щеголял абсолютно лысой, даже без бровей, головой, которую ему ни разу не пришлось больше подстригать или брить. Мерлиновы отравители так и просидели до конца первой войны в своем замке, особо не высовывая оттуда носа, и так и не предоставили мне возможность отплатить за содеянное и выяснить рецептуру их безвкусного и такого опасного продукта. Вспомив об этом долге в начале второй войны, я узнала, что почтенное семейство Корданс, древнее, пусть и не входящее в священные двадцать восемь, в середине восьмидесятых в полном составе отправилось в эмиграцию, не договорившись с новой политикой министерства и отказавшись прекратить изготовление своих фирменных зелий, которые стараньями Дамблдора и некоторой помощью Снейпа в Англии попали в список запрещенных и тёмных. Следы этой фамилии вели в сторону Апеннинского полуострова, но сил разобраться с этими господами у меня тогда не было, а Лорд, казалось, вообще забыл об этом, в общем-то рядовом, моменте первой войны.

Я не рискнула вешать на Лео следящее заклятие, хоть он явно и не заметил меня, буквально сразу отпрянувшую в тень. Глядя на его походку и воскрешая в памяти моторику движений, я перестала сомневаться в том, что это именно настоящий Лео, а не магический клон или кто-то под оборотным. Поэтому, я прекрасно отдавала себе отчет в том, что я весьма неплохо учила его и знала, что антиследящие чары мы были обучены проверять постоянно. Были прецеденты в начале войны, когда в суматохе коротких и яростных контактов с орденцами наши соратники не замечали брошенные между двумя дробящими легкие, почти незаметные, следилки. А потом в дома к моим соратникам врывались Авроры или сами орденцы и прорисованные следилками магические треки обеспечили нескольким хорошим парням длительные визиты в Азкобан и это еще в лучшем случае. Мертвецов тоже хватало.

Вместо этого, я просто отправилась следом, прячась в тени зданий на своей половине улицы и стараясь не приближаться. К моему удивлению, Лео даже не пытался проверять наличие наблюдателей и весьма споро приближался к одной из местных гостиниц, в холе которой и исчез несколькими мгновениями спустя. Нагруженная пакетами и в целом не готовая к продолжению слежки или к мгновенному возобновлению знакомства, я лишь зафиксировала в памяти название отеля и лицо швейцара, открывшего Лео парадную дверь и развернувшись двинулась назад, не желая привлекать внимание аппарацией с середины тротуара оживленной улицы.