Япет (джен)

Из-за устроенных беспорядков в ноосфере Янтарной планеты остальные её элементы также подверглись дисгармонии. Магнитное поле стало нестабильным, осложняя навигацию, атмосфера преисполнилась штормами и бурями, быстро сменявшими состояние штиля, и хрупкая флора утратила способность к размеренному росту, проваливаясь под землю в местах учащённой тектонической активности, вызванной взбудораженным движением материков (пусть для человека оно воспринималось слишком уж медленным, землетрясения напоминали ему о масштабности процессов в литосфере).

Благо, связь с внешним миром через ауротрансмиттеры была восстановлена, и цивилизация запросила помощи у союзных сил. Не затронутые катаклизмом резервные подразделения Звёздной Кавалерии прибыли для эвакуации населения и выживших сослуживцев.

— Благодаря твоему подарку я не погибла в первые минуты облучения, — Фиона общалась со своей матерью дистанционно. — Если бы я не экономила и нанесла слой крема обильнее, возможно, и такого результата удалось бы избежать…

Когда девушке сняли бинты, показалась выжженная часть её лица, устрашавшая слепым глазом. Увидев свою дочь в таком положении, Ио ужаснулась, нечто в её комнате с грохотом упало, и женщина принялась возмущённым судорожным голосом успокаивать Фиону:

— Солнце моё, дождись меня! Твоя мама прилетит, как только восстановятся пути сообщения, и заберёт тебя в безопасность!

— Мы не можем здесь оставаться. Уже вечером нас забирает военное судно, но никто так и не объяснил, куда нас переселят.

— Обязательно сообщай мне о своих передвижениях! Я разыщу перевозчика, и мы с тобой сразу же отправимся в лучшую клинику и проведём тебе первоклассный сеанс пластической хирургии!

Фиона постаралась улыбнуться, что у неё не очень-то получилось. Когда Ио отключилась, девушка продолжала слышать эмоции своей матери, разгоревшиеся пунцовым свечением в лепестках ауромедиатора.

Япет, восстановившийся быстрее сестры, помогал Европе Галилеевне готовить детей к перелёту. Больной аутизмом мальчик неистово плакал, не даваясь никому в руки, и юноша не знал, как его успокоить. Девочка с задержкой развития играла в прятки с воображаемым другом, а малыш с синдромом Дауна молчаливо сидел в уголке. Пансион, как и вся планета, в последнее время стоял на ушах.

— Да что же мне с тобой делать?! — прикрикнул Япет. — Просто замолкни и дай себя одеть!

— Холодно! Холодно! — кричала девочка, скрываясь за занавеской. — Тепло! Горячо!

Воображаемый друг, раздвинув шторы, замер, когда в атмосферу планеты вошёл небольшой корабль. Уставившись ненадолго в окно, мнимый товарищ исчез, как если бы его унесло всплеском волны.

Из космолёта выпрыгнул крепкий старик в защитном обмундировании. Он протянул руку даме, и та выпорхнула, словно лёгкий цветок на ветру. Европа Галилеевна, побеседовав с незнакомцами, впустила их внутрь.

Первым в помещение проник пушистый серебряный кот. Своими серо-голубыми глазами он разглядел ребятишек и юркнул между ними вверх по лестнице, привлекая к себе внимание детей и подростка. Встревоженный появлением животного, Япет спустился в гостевую и встретил там знакомого капитана, теперь уже в несколько раз постаревшего.

Рядом с ним в кресле сидела таинственная женщина. Холодным взглядом она усмирила любопытство молодого человека, и Европа Галилеевна представила его посетителям:

— Капитан Гиперион, вам знаком этот мальчик. Некогда Вы оставили Япета у нас и строго наказали внимательно за ним присматривать. С первой нашей встречи я поняла: за юнцом нужен был глаз да глаз, впрочем, сейчас мало что изменилось.

— Познакомите меня с детьми? — попросила Астеропа II.

— Разумеется! Давно у пансиона не было гостей, но таких знаменитых на моей памяти не было вовсе!

Воспитательница провела Астеропу наверх, в комнату, где резвились дети. Когда в дверях показалась утончённая высокая дама, малыши засмотрелись на её голубое просторное платье: мягкое, как горизонт моря и неба, оно веяло прохладой и свежестью.

Кот послушно навострил уши в присутствие хозяйки, но не посмел подняться на лапы: его обнял мальчик, тихо уснув после слёз. Ясноокая Астеропа не сдержала улыбки и устроилась на полу в окружении детей.

— Когда вырасту, я хочу быть такой же красивой! — обрадовалась девочка, недавно игравшая с воображением.

— Скажи, милая, тебя беспокоят фантазии?

— Совсем немножко! — ответила она, пятясь назад.

— Это в порядке вещей. Каждый из нас что-нибудь воображает да верит в это. У взрослых такое бывает, когда они боятся или когда они считают себя необоснованно умными. У тебя же, светик, всё немножко иначе. Не стоит доверять всем придуманным образам, даже если они кажутся дружелюбными. Давай так: в следующий раз, когда ты захочешь с кем-нибудь поиграть, первым делом ты вспоминай обо мне, и мы с тобой здорово проведём время.

— Хорошо! — девочка показала самую милую беззубую улыбку.

Мальчик с синдромом Дауна ухватил гостью за подол платья. Астеропа приблизила ребёнка к себе, рукой ощущая, как же сильно он дрожал, стуча челюстями. Дама ничего не сказала, от неё повеяло нежностью, и ребёнок расслабился, не разжимая своих кулачков.

Нимфа вручила ребятам колоду карточек с названиями различных растений. Розы, пионы, тюльпаны, нарциссы засветились переливами красок на отражающей бумаге. Разложив их на полу, Астеропа показала ещё один набор карт — на каждой из них было написано слово, обозначавшее определённую характеристику.

— Вы когда-нибудь замечали, что у цветков есть свои имена? Не те, что им дали учёные: нечто такое же уникальное, как аромат, свойственное только растениям. Если вы хотите научиться различать запахи цветов, следует развивать обоняние. Если вы хотите научиться понимать суть окружающих вас объектов, необходимо развивать сознание. Наиболее простой способ это сделать — начать ладить с природой. Цветы — надёжные посланники, они несут свой аспект, даже когда высыхают. Относитесь к ним бережно, с уважением, и в один момент вы увидите, как их лепестки улыбаются вам, и вы попытаетесь догадаться, какое сообщение они хотят вам оставить. Если вы подберёте правильную мысленную форму и будете достаточно сосредоточенны и открыты, цветок сам позволит понять, что у вас получилось. Сознание растений отлично от нашего, оно устроено примитивно, но при этом в нём нет искажений, поэтому цветы так и ценятся людьми как подарки природы.

Астеропа показала карточку с изображённым на ней всплеском красок от пурпурного до ярко-алого:

— Душистый горошек несёт за собой мягкость, — она протянула ещё две карточки: белую розу и красный гранат, — Оба цветка означают любовь, но разную. Это любимые растения моей хорошей подруги Меропы.

— А какой цветок тебе нравится больше всего?

— Я никогда не задавалась этим вопросом… что же, пожалуй, пусть это будет пассифлора голубая, — на следующей карточке показался инопланетного вида бутон с тонкими игольчатыми лепесточками, синими у основания и белоснежно-лазурными на концах, поддерживаемыми широкими светлыми лепестками внизу. — Тишина. Противоположность шуму и беспокойству. В настоящей тишине вас ничто не может вывести из равновесия, и вы способны совершать правильные поступки. Вот так.

Япет глядел через окно: за время, проведённое здесь Астеропой, погода снаружи наладилась, шторм утих, оголился закат, и по степям запрыгали одуванчиковые кролики.

— Запомните эти цветы, — продолжила нимфа через мгновение, — Стойкость, Упорство, Бесстрашие, Улыбка, Юность, Прогресс… Единство. Всё это — позиции сознания, которые вам пригодятся по мере взросления. Будьте сильными и знайте: вы никогда не одиноки. Что же, по крайней мере, вы есть друг у друга.

— Нам пора отбывать, — напоминал Гиперион.

Астеропа поднялась, чтобы помочь воспитателям подготовить ребят к вылету. В дороге их ожидало множество интереснейших игр, которые она сама сочинила.

Когда всё было готово, процессия отправилась в путь: сопровождаемые Гиперионом и Астеропой, работники и воспитанники пансиона изучали свой прежний дом с высоты птичьего полёта. Нимфа, узнав от капитана о пансионе, предоставила свой космолёт, чтобы переправить малышей в безопасное место.

— Звезда расширяется, вытесняя планету из зоны обитания, — заключила она. — Мы были так увлечены приграничными сражениями, что не заметили, как последние дети вселенной начали ютиться в опасных условиях…

Фиона и Япет молчаливо наблюдали за изумрудно-рубиновыми переливами северного сияния, растянувшимися над городом с треснувшим куполом. По земле волочились стайки метаморфозы психеи; леса начали расти вверх, как бы прощаясь ветвями деревьев; розовый пузырь со спорами взлетел так высоко, что его едва ли не разрезало крылом транспортного средства.

В девичьей сумочке зашевелилось что-то невнятное: из темноты показался жёлтый цветок. Юноша нагнулся, чтобы изучить незваного попутчика, и на него набросился с поцелуями маленький ушастый грызун.

— Это одуванчиковый кролик, — рассмеялась Фиона. — Он состоит на 96% из пуха, и остальное — это колония одуванчиков, — у создания с кончиков ушек, хвоста и носа выпячивались золотые бутоны. — Когда цветы на нём созревают, он делится и разносится ветром по округе.

— Ты не могла его не взять с собой, — ухмылялся Япет, поглаживая зверька.

— Входим в безвоздушное пространство…

— Прощай, детство.