Выжженное пепелище (джен)

До Кибертрона они добрались на корабле, некогда принадлежащем Локдауну, но до нужной точки Оптимусу пришлось ехать уже самому. Чтобы не привлекать внимания десептиконов, а точнее, отвлечь их от главной задачи, остальная часть команды отправлялась в другое место, почти на противоположной стороне планеты. На Земле присматривать за Иззи и стеречь диноботов остался только Хот Род, так что Кейд обоснованно нервничал.

Хаунд высадил их в трёх часах езды от Аякона и увёл корабль на первой космической, как показалось человеку из кабины грузовика. И хотя автоботы были уверены, что десы ещё никого не нашли, стоило торопиться. Не нужно, чтобы у врагов было время и возможность для подготовки.

— Ты в порядке, Кейд? — уточнил Прайм, когда они сорвались с места.

— Да. Просто... здесь очень мрачно, — немного подавленно ответил мужчина.

— Мы здесь, чтобы подобного никогда больше не случалось, — приободрил его автобот. — Обещаю, что не допущу подобного на Земле.

— Спасибо, — Кейд грустно улыбнулся и погладил руль с красной эмблемой. Мир за окном откровенно пугал и нервировал. Стоило как-то отвлечься от мрачной панорамы ужаса.

— Оптимус, я всё хочу спросить... насчёт Леннокса, — на мгновение он замялся, но продолжил. — Хаунд сказал, у него были причины предать автоботов и начать на них охоту… и ты... будто и не злишься на него вовсе... почему?

Лидер автоботов тяжело вздохнул и в его голосе отразилась грусть.

— Я... очень виноват перед Уильямом. Полковник имеет право злиться и ненавидеть меня, — осторожно объезжая глубокий провал, он с сожалением добавил: — Пять лет назад произошел несчастный случай, и его семья погибла из-за ошибки одного из автоботов. Здесь вряд ли уместны извинения, хотя это всё, что я мог сделать.

— Но это был не ты, верно? — Уточнил Йегер.

— Но я был его командиром.

— Ну, так ты же наказал того, кто накосячил?

— Наказал бы, если бы это было возможно. Но как? Лишить энергона? Тех капель, которые мы можем синтезировать самостоятельно, едва хватает на поддержание себя в боевой готовности, без них мы превращаемся в бесполезные груды хлама. Казнить? У нас каждый боец на счету. Словом... я сделал виновнику внушение и отправил на Луну — на пост одиночного наблюдателя, все равно, что на гауптвахту.

— Я понимаю, — тихо сказал Кейд. — Идет война... жаль, что так вышло, но вы не можете позволить себе потери.

— Спасибо, — благодарно ответил Оптимус. — Для меня это много значит...

Живое тепло в кабине свернулось клубком у искры, одним своим присутствием вселяя веру и надежду на лучшее. Иногда Оптимус не верил, что это счастье — его. Всё казалось слишком хрупким. Человек рядом с ним не был воплощением праведника, даже по меркам своей расы, но для Прайма он стал лучом надежды и придал силы сражаться дальше.

И тем страшнее порой делалось от осознания, что человеческая жизнь столь преступно коротка, а сами люди так хрупки. Трагедия Бамблби каждый день напоминает ему, что, если Оптимус не будет осторожен, это приведет к гибели его человека. Страшной и мучительной.

Отчасти поэтому он так торопился на Кибертрон — успеть быстрее Мегатрона. Помешать десептикону было важно, но кое-что было для него важнее: энергия родного мира обладала редким свойством, она могла киберформировать органические тела, сохраняя разум. В архиве Праймов, давным-давно, ему встречалось свидетельство об этом.

Оптимус рассчитывал на эти данные так, как никогда не надеялся на победу. Кибертрон всё равно не подлежал восстановлению, нужна была, как минимум, половина Оллспарка, чтобы пробудить системы к жизни. Он проверял — после Квинтессы никаким чудом не сдвинуть планету с места. Отныне и впредь — два мира связаны воедино.

Кейд не знал о его истинных планах, но автобот надеялся, человек простит ему недоговорки. Это и ему пойдёт на пользу, он поймёт. Прайм надеялся на это.

Почему-то снова вспомнился Уильям Леннокс.

«Близкие люди — самое важное, что есть у людей...» — так он однажды сказал Айронхайду. Но подразумевал, скорее всего, не только людей. Нет ничего удивительного или неправильного в том, что и он не хочет терять своего человека.

Оптимус мысленно вздохнул, воспоминания о полковнике разбередили давние раны. Семья Леннокса погибла через некоторое время после Чикаго, когда уже не было Айронхайда, имевшего удивительный подход к упрямому и гордому военному. Оптимус помнит тёмный взгляд человека, злые слова, посылающие его в задницу мира, и дрожащую руку, сжимающую пистолет на поясе — тот так и не покинул кобуры, но иногда автобот думает, что было бы лучше, выпусти полковник в него всю обойму. Ему бы не повредило, а человеку стало бы легче.

Но что уж теперь размышлять и сожалеть…

* * *

Над ухом громко звякнуло, и Леннокс вздрогнул, просыпаясь. Что за черт?.. ах, да. Он же летит в Мегатроне.

Точнее, уже прилетел.

— Пора? — тихо спросил он в пространство.

— Мы на месте, — ответил десептикон. — Надевай маску.

— Окей, — Уильям натянул металлический «намордник», проверил, как он прилегает к коже, внезапно под пальцами что-то щелкнуло, и из верхнего края маски выскользнул прозрачный щиток, закрывающий глаза. — Так… вроде, порядок. Удобная штука.

— Не мешает?

— Как родная. Нам бы такое качество, эх…

— Шоквейв все делает идеально, если уж берется, — хмыкнул десептикон. — Ты готов?

— Да!

Выбираться из истребителя не пришлось — Мегатрон трансформировался вместе с ним, и Леннокс, соскользнув по броне, оказался в руке трансформера.

— Ого… где это мы?

— Аякон, столица автоботов.

— Он… почти не поврежден на вид. Ну, в сравнении…

— Автоботы очень старались защитить его. А мы не усердствовали в захвате и удержании — тогда, в начале войны, по сведениям Саундвейва под городом располагались сенатские оружейные склады. Мы не смогли отыскать все, но и того, что нашли, хватило для понимания — это та куча дерьма, к которой лучше даже не приближаться. Автоботы же знали город гораздо лучше нас — мы опасались диверсии.

— Ясно, — он снова огляделся. — Нам в одно из этих зданий или... ниже?

— Ниже, — согласился Мегатрон. — Но не слишком далеко. Впереди главный дворец и по совместительству Храм Праймаса. На его нижних уровнях раньше находились системы, соединенные с Ядром и Храмом, где находился Оллспарк. Достаточно, чтобы повлиять...

— Звучит довольно страшно. Так близко и так легко повлиять...

— Да. Когда-то Оптимус воспользовался этим, чтобы катапультировать Куб с планеты в воронку космического моста.

Мегатрон поднялся по центральной лестнице и двинулся вдоль одной из стен к какой-то неприметной двери, словно покорёженной выстрелами.

— Он говорил, что Куб был утрачен в результате несчастного случая... — пробормотал полковник.

— Да, Прайм часто такое говорит, — Мегатрон жестко усмехнулся. — Хотя в данном случае, я думаю, он имел в виду, что во время перелета через космос с Оллспарка сбило сигнальный маячок.

— Как много я в последнее время узнаю... — мрачно вздохнул человек.