Просто Гарри (джен)

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете. Вокруг все по обыкновению жужжало, скрипело и потрескивало — жило и отвлекало, если кратко. Но множество безделушек и добродушная старческая улыбка никак не могли сбить с толку профессора зельеварения, который стоял и уже целый час упрямился и высказывал возмущение в своей излюбленной язвительной и саркастичной манере.

Профессор не желал выполнить просьбу, которая завуалированно была приказом. Директор, понимая это, лишь пил чай, закусывал лимонными дольками и нещадно чесал уши своему ручному бывшему Пожирателю.

Северус Снейп отказывался выполнять приказ. Альбус Дамблдор приказывал. В своей чудаковатой манере, естественно.

— А, — вдруг устало махнул рукой профессор, поняв и с зубным скрежетом приняв тот факт, что отвертеться не получится. — Бесполезно. Давайте уже указания.

Дамблдор словно проснулся: улыбка его из механической стала широкой и искренней, руки встрепенулись, будто стремясь обнять мрачного жителя подземелий Хогвартса, а очки-половинки хитро свернули.

— Ба! Северус, я надеялся, что ты продержишься еще минут двадцать! Даже пари сам с собой заключил…

— Я рад, — сухо прервал его зельевар и требовательно посмотрел на директора, одним взглядом отчаянно поторапливая его. Ведь известно, что чем быстрее начнешь, тем быстрее закончишь.

— Итак, Северус, — начал Дамблдор, немного посерьезнев. — Гарри все это время жил у своей тети. Вот адрес, — он протянул бумажку, которую Снейп тут же подхватил. — Но с семи лет они упрямо заявляют, что держат его под строжайшим домашним арестом, и не признаются за что. Наша мисс Фигг так и не смогла узнать ничего конкретного. Так вот, я провел несколько ритуалов по крови… и не смотри на меня так, Северус, — наигранно грозно посмотрел он на смутившегося зельевара. — Ради всеобщего блага, да. Мне пришлось поступиться своими принципами не применять запрещенную магию.

Директор тяжело вздохнул и продолжил:

— К сожалению, крови было немного, и потому я лишь несколько раз ее использовал, чтобы выяснить новый адрес Гарри — да, он не у тети. Но что-то нам постоянно мешало разведать подробно — даже Минерва наткнулась на хитроумную ловушку. Поэтому я даю тебе последние оставшиеся капли крови, зелье Поиска и карту мира. Но сначала разберись с родственниками Гарри — с семьей Дурслей. Узнай, почему Гарри не с ними.

Декан Слизерина молчал. Он не мог понять свои чувства — он испытывал то ли возмущение участью мальчишки, то ли ненависть к ребенку Лили и идиота-Поттера, то ли презрение ко всей клоунаде директора в целом. Поэтому он оставил на лице родную и привычную маску безразличия и арктического холода и запер все чувства на замок, чтобы никогда не доставать их оттуда.

Дамблдор тем временем продолжил:

— Если не сможешь найти Гарри, применяй зелье. Но учти — это будет единственный шанс. Потом останется надеяться, что мальчик не сменил места жительства с семи лет, — старик замолчал и задумчиво, с каким-то осуждением покачал головой, пробормотав себе под нос: — Странное место, право…

— Я вас понял, директор, — подал уверенный голос Снейп, которому надоел этот фарс. — Я как можно скорее найду вашего дражайшего Поттера и доставлю его к родственникам под кровную защиту. А перед этим мы все купим в Косом переулке. И я просвещу его про магический мир. Конечно, Альбус. Все будет сделано в наилучшем виде.

И при этом принял такой вид, при котором от профессора предпочитали шарахаться студенты последних курсов и даже некоторые преподаватели, а интонация голоса явно указывала на то, что после проведения Поттера в магический мир им, Северусом Снейпом, мальчик всей душой и своим существом возненавидит декана Слизерина и сам Слизерин в придачу. И все, план удастся — Поттера распределят на Гриффиндор, где директор будет иметь на мальчика большое влияние и будет крутить им как заблагорассудится и иметь его мнение и мировоззрение как заблагорассудится, и иметь во всех по…

Откинув лишние и глупые мысли, Снейп, кивнув на прощание директору, через камин переместился в «Дырявый котёл», а оттуда вышел на магловскую улицу. Вспомнив координаты, полученные от его босса, профессор аппарировал.

*

Аккуратный коттедж по адресу Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4 встретил Снейпа идеальностью: газон и кусты безукоризненно подстрижены, все вещи стоят на своих местах, а сам дом как будто сиял чистотой и ухоженностью. Мужчина скривился от слишком светлой картины. Привычным широким шагом он прошел к двери и резко постучал. Было утро воскресенья, поэтому все должны быть дома.

Дверь открылась, и на пороге появилась Петуния. Едва только она увидела, кто пришел, с ее лица мгновенно сошли все краски. Казалось, остались только кожа да испуганные глаза. Снейп иронично изогнул бровь в немом вопросе. Что не так? Женщина задрожала всем телом и, заикаясь, тихо спросила:

— С-Северус? З-зачем ты п-пожаловал?

— Я пришел за Гарри, — лениво протянул зельевар, отмечая, что женщина после его слов окончательно утратила контроль. Она всхлипнула и вдруг начала оседать на колени, непрестанно повторяя:

— Только не Дадли, только не Дадли…

— Я пришел за Гарри, а не за Дадли! — не выдержал и рыкнул профессор, все сильнее теряя терпение. Он подозрительно сощурился. — Где он?

Постояв над трясущейся женщиной, зельевар понял, что по-хорошему ничего не будет, а в лаборатории его ожидает новое зелье. Поэтому он преспокойно поднял Петунию магией перед собой и ткнул палочкой прямо в глаза:

— Легилименс.

Мальчик в легкой обертке после осенней ночи. Сильное воспаление легких, множество магических выбросов. Нагрузка Поттера большим количеством работы, насилие мужа, отвратительное отношение и безмерная любовь к родному сыну.

Вот Гарри уже семь лет, но он едва смахивает на пятилетнего. Весь в следах побоев, недокормленный, в поношенной одежде с чужого плеча и в знакомых сломанных очках-велосипедах. Странное поведение вокруг почты. Странное возбуждение несколько дней. Исчезновение. Рассказ Дадли о том, как этот «урод» жестоко избил его и друзей.

Снейп вынырнул из сознания этой визгливой и противной женщины и пораженно уставился на нее. Она уже не плакала, а просто смотрела на Северуса с безмерной мольбой. Не нужно было быть мастером разума, чтобы понять, что в ее глазах: «Только не Дадли!».

— Да плевать мне на твоего сынка, — едва сдерживая ярость, прошипел профессор. — Вам был поручен Гарри. И вы его… просрали! — последние слова он уже выкрикнул. Матерился при других он только в исключительных случаях, а учитывая железобетонную выдержку мужчины, увиденное в воспоминаниях произвело на него сильное впечатление.

Он ненавидел Поттера. Он ненавидел сына Поттера. Но он обещал себе защищать сына Лили. И что? Оказывается, малец сбежал от жестоких родственников, будучи сильно ослабленным и травмированным, жившим на правах домового эльфа. Отвратительно. Боясь, как бы злость на себя не переросла в жалость к парню, Снейп направил ее на семью Дурсль. Палочка в его руке дрогнула. Тетя национального героя закатила глаза и упала без чувств.

— Дорогая, что там происходит? — послышался взволнованный бас мужа Петунии.

Но когда он подбежал к потерявшей сознания от страха жене, вокруг никого уже не было. Он мог поклясться только, что за секунду до того, как он выбежал на крыльцо, услышал негромкий хлопок.

*

Матерясь на Дурслей как никогда в жизни, (безмолвно, естественно), декан Слизерина аппарировал к своему дому и разложил на ближайшей лавочке карту. Достал зелье, капнул туда кровь Поттера и плеснул на специальную бумагу. Зелье побродило по карте, словно не решаясь, а затем сформировалось в маленький кружочек. Над этим золотистым кружочком четко читалась подпись.

— Нью-Йорк… Альбус, я убью тебя.

В Хогвартсе, в кабинете директора, раздался громкий чих.

* * *

Быстро кинув заклинание стазиса на зелье, Гарри потушил горелку и поспешил на выход из логова, привычно щелкая клинком, проверяя его работоспособность. Весь свет потух, подчиняя протоколу тревоги красного уровня — кто-то обошел все ловушки и стоит совсем недалеко от входа в логово.

У входа, собравшись все вместе, черепашки и Гарри рассредоточились по углам, а мастер запрыгнул на потолок. Все затаились, и наконец из-за поворота показался человек. Он не различался в темноте, но Гарри мог спокойно определить, что это мужчина, по его походке. Его шаги были плавными и четко выверенными — значит, боец. В руке он держал палочку, и мальчик понял, что это волшебник.

Ну, конечно. Сова же не может залететь в канализацию. Поэтому послали человека, чтобы он принес письмо. Но как Салемские колдуны узнали, где он живет?

Вдруг маг взмахнул палочкой, не говоря ни слова. Невербальная форма заклинания, значит, сильный волшебник. Возможно, профессор или декан школы. Из Гарри, черепашек и мастера вырвался маленький оранжевый шарик и устремился к палочке незнакомца. И тут мальчик понял, что их раскрыли: их гость теперь четко знает благодаря заклинанию обнаружения людей в замкнутом помещении, что вокруг него шесть человек.

— Я пришел из школы магии, — спокойно проговорил мужчина, медленно опуская палочку. — Я не причиню вам вреда.

Гарри увидел, как из темноты на него выразительно сверкнули глаза мастера Сплинтера. Мальчик сразу все понял и медленно вышел из темноты так, чтобы лицо все еще скрывала тень. Он скрутил под мантией клинок, но был в любой момент повернуть кисть и поднять руку. Простейшие защитные и атакующие заклинания он выучил.

— Добрый день, — вежливо поздоровался ниндзя, — как вы нас нашли?

Мужчина вперил взгляд в мальчика, но сам тоже был еще неразличим.

— Я не собираюсь говорить в темноте, где вокруг находится шесть людей, — четко выговаривая слова, оповестил всех незнакомец. — Я пришел с миром. И какую бы вы тайну ни имели, я ее сохраню.

— Поклянитесь магией, что все, что вы здесь увидите и узнаете, не уйдет дальше вас, — спокойно сказал Гарри, прекрасно осведомленный о клятвах и их влиянии.

В тишине можно было услышать протяжный скрип зубов. Мужчина злился. Он тяжело дышал. Простоял так с минуту, а затем смог успокоиться и поднял палочку:

— Клянусь, что все, что я здесь увижу и узнаю, не уйдет дальше меня. И пусть магия будет мне свидетелем! — кончик палочки ярко свернул солнечным светом и тут же погас.

Гарри кивнул. Если незнакомец нарушит клятву, то лишится магии. А магией свято дорожит каждый волшебник. Он поднял голову и уверенно проговорил:

— Это железная гарантия, мастер. Можно открыться.

С минуту Сплинтер раздумывал, но затем спрыгнул и хлопнул в ладоши. Зажегся свет, и Гарри увидел перед собой незнакомца, и его тут же скрутило чувством дежавю.

— Мистер Принц?..

Он сморгнул, и наваждение пропало. Нет, этот мужчина не был мистером Принцем. Его нос был не длинен и изящен, а крючковат, подбородок не острый, а широкий и квадратный. Но он был точно моложе невольного должника Гарри. Какая-то догадка вертелась на языке, но он никак ее не мог осмыслить.

Незнакомец после его оговорки словно потерял дар речи. Маска безразличия, видимо, привычная ему, треснула, и появилось удивление.

— Что вы сказали? — угрожающе спросил он. Из-за его тона сзади юного ниндзя стал мастер, а по бокам черепашки.

— Ничего, — невозмутимо соврал Гарри. — Оговорился. Итак, вы из школы магии.

— Да… — начал было говорить незваный гость, будучи все еще в смятении и удивлении, но был перебит учителем Сплинтером:

— Я предлагаю обсудить все дела за чашечкой чая.

Вот тут мужчина и обратил внимание на свиту мальчика. Вновь безмерное удивление отразилось на лице его, но, пусть и с видимым усилием, маг все-таки совладал с собой и невозмутимо ответил:

— Да, полагаю, так будет лучше.

Микки мгновенно убежал готовить чай и подогревать недавно купленные пирожные, остальные черепашки разошлись по своим делам, так как Гарри предупреждал о возможности появления сотрудника школы. Правда, поморщился он, это не обязательно было делать в его день рождения. Мужчина шел позади и изумленно оглядывал логово. Конечно, не каждый день увидишь мутантов, комфортабельно живущих в канализации в обществе ребенка человека. Да и мутанты ли?..

Когда все уселись за небольшим столом на кухне, Микки уже разлил свежезаваренный чай, расставил сладости и тихонько притаился за выходом. Микки был бы не Микки, если бы не сунул в нос не в свое дело. Не подслушал бы, короче.

— Итак, — как ни в чем не бывало продолжил мастер Сплинтер. — Начнем с представления. Зовите меня мастером Сплинтером.

— Северус Снейп, преподаватель школы чародейства и волшебства Хогвартс, декан факультета Слизерин, — как-то совсем уж машинально отозвался профессор. Видимо, шок и удивление еще не прошли.

Вдруг мальчик вихрем выбежал из кухни. Мгновенно все поняв и вспомнив восторженные отзывы Гарри за семейными ужинами о неком мастере зельеварения Северусе Снейпе, Сплинтер тяжело вздохнул.

— Да, — с легкой усмешкой сказал он, — самый молодой мастер зельеварения в истории, смогли улучшить сложнейшее аконитовое зелье, изобрели множество других полезных зелий и создали несколько инновационных ядов. Также вы пишете крайне интересные статьи в газетах «Зельевар» и «Ядодел».

Северус Снейп обомлел. Он с изумлением прохрипел:

— Откуда?..

— Вы у Гарри кумир, — с доброй улыбкой пояснил Сплинтер. — Отнеситесь с пониманием. Он у нас штатный зельевар и вас очень уважает. По секрету скажу, что он собирается побить ваш рекорд по становлению мастером зельеварения.

Пока самый молодой мастер зельеварения сидел в прострации. В голове крутилась только одна мысль: «Пусть это будет не тот Гарри. Пусть это будет неправда. Мерлин, пожалуйста».

Тем временем в кухню обратно влетел Гарри, неся на руках книгу «Зелья наитемнейшие и их применение» авторства некого Т. Принца. При виде книги, за владение которой обычно без раздумий сажают в Азкабан, Снейп едва не начал подбирать падающий на пол подбородок. Он с трудом сглотнул комок в горле.

— Автограф, сэр. Прошу вас, — и столько мольбы и восхищения в таких родных зеленых глазах.

Снейп в полнейшей прострации подписал книгу, которая, судя по всему, принадлежала его магическому роду, роду Принцев. Которая должна была быть только в семейной библиотеке.

Наконец, полностью совладав с собой, профессор принял строгий вид и посмотрел на Сплинтера.

— Откуда у мальчика, который еще даже не ходил в школу, родовая книга, за владение которой сажают в самую страшную тюрьму в мире?

Но мастер Сплинтер остался невозмутим.

— Я думаю, этот вопрос может подождать. Предлагаю перейти к организационным моментам. Итак, Гарри, представься.

— Гарри Поттер, сэр. Очень рад знакомству.

Северус Снейп глядел на носителя ненавистной фамилии и не находил ничего от мерзкого Джеймса. Длинные волосы, как у него, Северуса, плавные, скупые движения зельевара, зеленые глаза Лили и серьезное, но немного восторженное лицо. Абсолютно черный стиль одежды, даже мантия такая же, как у него. И белые манжеты. На мгновение ему даже почудилось, что перед ним стоит его сын и Лили, но тут же судорожно отбросил ее. Он отчаянно пытался вызвать ненависть, но не мог — искреннее обожание и полная непохожесть на Джеймса разили негативные чувства профессора наповал.

— Ладно, — немного устало процедил он. — Я вижу, что мальчик знаком с магическим миром, а потому мы потратим меньше времени. Но ответьте мне, Поттер. О чем вы думали, когда варили зелья? Волшебник при варке неосознанно отдает свою магию, так что это опасно и безрассудно!

— Я соблюдал все правила безопасности, сэр, — невозмутимо ответил Гарри, чуть улыбаясь. — И зелья варил не слишком сложные, только те, которые для первокурсников. В основном читал теорию.

Конечно, Гарри лукавил — он сейчас мог преспокойно варить зелья аж пятого курса обучения, но профессору об этом не обязательно было знать.

— Соблюдали? Теория? — переспросил профессор, распаляясь. — Вы варите Рябиновый отвар, но бросили вместо двух три иглы дикобраза. Что произойдет и ваши действия?

Гарри с улыбкой спокойно ответил на детский вопрос:

— Зелье взорвется в течение десяти секунд, если я не брошу нейтрализатор в виде двадцати миллилитров слизи флоббер-червя. Конечно, меня не прельщает перспектива быть облитым разъедающей кислотой, поэтому я и применю нейтрализатор.

— А если его не окажется под рукой?

— Тогда есть несколько вариантов — кинуть заклинание стазиса, обернуть котел защитой, отлевитировать котел на безопасное расстояние или же включить быстрый бег и покинуть лабораторию.

— Заклинание стазиса вы не в силах применить…

— В силах, — мгновенно возразил мальчик. — И неоднократно применял.

Снейп недоверчиво фыркнул.

— Не верю. У вас нет палочки. И заклинание шестого курса.

Гарри пожал плечами.

— Можете убедиться сами. До вашего прихода я как раз варил веселящее зелье.

— Веселящее? Зелье второго курса, Поттер. Не хотите ничего сказать?

Юный зельевар осекся. Зря он это сказал, но отступать было не в его правилах.

— Не такое оно уж и сложное… — пробормотал он.

— Ведите, — безапелляционно приказал Снейп, чувствуя предвкушение от того, что он разнесет работу Поттера в пух и прах. Поттер — и стремящийся стать мастером раньше, чем он! Немыслимо! Возмутительно!

Гарри отвел профессора в свою лабораторию. Преподаватель с удивлением отметил, что лаборатория похожа на его собственную и обставлена как надо: полки с ингредиентами упорядочены, все пробирки подписаны, вещества, требующие особого хранения, хранятся по-особому, инструменты на столе разложены по всем правилам, а улучшенное заклинание стазиса наложено идеально. Мужчина склонился над зельем и внимательно прищурился. Готовка зелья была на завершающей стадии, и все как надо. Не придраться, к разочарованию Мрака Подземелий. Но оно еще не готово, так что шанс есть.

Взмахом палочки он снял заклинание стазиса и, отступив от котла, с издевкой приглашающе махнул рукой:

— Доварите зелье, Поттер. Посмотрим на вашу работу.

И Гарри невозмутимо за десять минут доварил зелье. Снейп, уже приготовившийся придираться к каждой мелочи, с бессильной злобой наблюдал, что Поттер двигается идеально — ни одного лишнего движения, варка проходила секунда в секунду, и, что самое удивительное, варил он явно по памяти. Он нашел книгу, которая была открыта как раз на веселящем зелье, и профессор уже в который раз удивленно поднял брови — рецепт был улучшен. И улучшен успешно.

Невероятно. Поттер, улучшающий зелья. Пусть это будет страшным сном, пожалуйста.

— Поттер, а за сколько времени вы улучшили это зелье?

— Понадобилось пятнадцать минут. Варю в первый раз, — ответил мальчик, не отвлекаясь от варки.

Удивляться не было сил.

Закончив варку, Поттер, вот же гад, все же правильно и по правилам перелил зелье в пробирку, а остальное уничтожил. Взмахом левой руки. Без палочки. Мерлин, дай сил.

Мастер осмотрел зелье так придирчиво, как никогда. Но по итогу ему пришлось, скрипя зубами, процедить:

— Оценка за это зелье, Поттер, — превосходно. Но вы не волнуйтесь. Как будущему мастеру зельеварения я буду уделять вам пристальное внимание.

Сказано это было таким тоном, что не оставлял сомнений: о спокойной жизни в школе можно забыть и лишь молиться на нее. Но Гарри невозмутимо, даже радостно улыбнулся:

— Спасибо, сэр. Я рад, что сам мастер будет уделять мне больше времени. Я вам очень благодарен.

Снейп поперхнулся от такого заявления. Он подразумевал, что будет больше нагружать и придираться к ученику, и будет более несправедливым, но этот несносный мальчишка все исковеркал.

Несносный, определенно.

Раздраженный тем, что не смог опустить Поттера по уши в помои из своей язвительности и мастерства унижения учеников, Снейп вернулся на кухню. Гарри последовал за ним.

Далее последовал длинный разговор, где он скупо описывал Хогвартс и отвечал на вопросы. Он объяснил, что Гарри с рождения записан в английскую школу еще ныне покойными родителями. Что необходимо жить с родственниками ради кровной защиты от злого волшебника. Рассказал о Волан-де-Морте, о том, что Гарри — национальная знаменитость. Он искоса поглядывал на сына Лили, пытаясь найти черты высокомерия и радости после объявления того, что он — герой, которые были присущи Поттеру, но мальчик только скептически хмыкнул и натянул маску спокойствия, почти как у него, Северуса.

Так договорились, что он и Гарри купят все необходимое в Косом переулке, затем вернутся обратно в Нью-Йорк. А первого сентября его снова заберет Снейп и доставит на поезд.

Сплинтер выразил требования, что он и его сыновья-черепашки хотят видеться с Гарри хотя бы летом, а потому сделать им порт-ключ (насчет этого мастера тоже Гарри просветил) на Тисовую улицу Литтл-Уингинга. Снейп не нашел причин отказать, и на том они договорились.

* * *

Профессор Снейп толкнул совсем неизящную дверь, и они с Гарри оказались в пабе и гостинице «Дырявый Котел». Внутри было грязно и обшарпано, совсем не так, как в гостиницах в магической Америке — мальчик любопытства ради заглядывал, и теперь ему было с чем сравнить.

Они быстрым шагом прошли через бар и стали перед каменной стеной.

— Сэр, а зачем здесь стена, если этот бар маглы и так не могут видеть? — невинно полюбопытствовал Гарри, но Снейп уже понял, что таким тоном он подразумевает: «Это все нелогично. Это — форменный идиотизм».

— Не задавайте глупых вопросов, Поттер, — тихо прошипел профессор и открыл проход в Косую Алею. До этого в Гарри так никто и не признал того самого Героя всей магической Великобритании.

И понеслись по магазинам два черных пятнышка — большая и маленькая летучая мышь. Их костюмы были абсолютно идентичны, их мантии одинаково эффектно развевались при одинаковой походке, их выражения лиц и скудная мимика так же были абсолютно идентичны, прически совершенно так же, как и друг у друга, ниспадали почти до плеч.

Вначале они посетили банк «Гринготс», где покатались на русских горках и Гарри извел расспросами гоблинов. Полюбовались на неприличное богатство Гарри, взяли денег и направились в книжный магазин, купив там все нужные учебники и книги по Магической Англии, по настоянию Гарри. Зашли в зверинец, где купили белоснежную сову. В вещевом магазине Гарри приглянулся рюкзак с безразмерным пространством внутри. Затем купили все остальное, кроме палочки и ингредиентов. В аптеке два фанатичных зельевара задержались надолго — почти на полтора часа, и вышли даже немного довольные покупками и самую малость — друг другом.

Ну, на самом деле, Гарри был доволен абсолютно, чего не скажешь о профессоре.

И вот они напротив лавки Олливандера.

— Сэр, мне не нужна волшебная палочка.

Профессор мгновенно ощетинился.

— Думаете, что лучше всех, да, Поттер? Что вы настолько сильный, что можете справиться без палочки?

— Вы неправильно меня поняли, — совершенно спокойно продолжил Гарри. — У меня уже есть проводник.

И с этими словами он изящно взмахнул кистью — клинок бесшумно выскользнул из рукава. Гарри произнес заклинание света, и на кончике клинка засветился привычный светлячок.

Профессор почти не удивился. Но все же.

Не палочка. Не посох. Клинок. Как такое возможно?

— Его сделал мой должник. К сожалению, ничего больше сказать не могу — он наложил какое-то странное заклинание, из-за которого я не могу говорить о нем. Также я не могу никак раскрывать работу и описание моего проводника. Просто примите — у меня уже есть проводник.

Снейп представил, как старик Олливандер будет скакать вокруг инновационного проводника, и передернул плечами.

— Вы правы, Поттер. Пойдемте отсюда. У нас остались мантии.

— Но, сэр! Вот же на мне! Как у вас, между прочим, — возразил Гарри.

— Между прочим, Поттер, — язвительно отозвался зельевар, — вы в первую очередь слушаете меня и не задаете идиотских вопросов. Пойдемте. У вас есть только летняя мантия.

Когда они были уже у входа в магазин «Мантии на все случаи жизни от мадам Малкин», то Гарри заметил высокую сухопарую женщину в остроконечной шляпе. Его пронзило воспоминание — точно такая же шляпа осталась в последний раз, когда сработала сигнализация после побега мальчика от Дурслей. Но ведь таких шляп несчетное количество…

Тем временем эта дама провела мимо них рыжеволосую девочку одного роста с Гарри. Он сразу догадался, что она маглорожденная, и ее провожает заместитель директора. Когда их дуэты поравнялись, женщина изумленно припустила квадратные очки и уставилась на профессора Снейпа, а затем и на самого Гарри.

— Северус! — воскликнула она. — Вот уж не думала, что у тебя есть сын. Поздравляю! Собирать ребенка в школу — это так волнительно…

Мастер зельеварения поперхнулся воздухом и зашелся кашлем, не забыв, однако, жестом остановить словоизлияния заместителя директора.

— Минерва, — откашлявшись, гневно зашипел мужчина. — Я здесь по заданию Дамблдора. Провожу в магический мир Гарри Поттера.

И он махнул рукой на Гарри. Увидев предвкушение в глазах мастера, Гарри мгновенно сориентировался и, усмехнувшись, выгнул бровь точь-в-точь как профессор.

Минерва сняла очки, протерла глаза, надела очки.

Снова сняла очки.

— Я в шоке, Северус, — сокрушенно пробормотала она, опустив голову.

— О, Минерва, — протянул зельевар, немного растягивая слова. — Ты еще не представляешь, как он увлекается зельеварением. И знаешь, я, оказывается, его кумир. Он — единственный в мире, кто попросил у меня автограф. И это, вслушайся, Гарри Поттер!

Хотевшая было снова надеть очки женщина бессильно опустила руку.

Поняв, что в дела взрослых лучше не вмешиваться, Гарри выразительным взглядом спросил у профессора: «Вы позволите?», на что тот ответил так же взглядом: «Да, будьте так добры, проваливайте, Поттер».

И с чистым сердцем он зашел в магазин, оставив вздыхающую и заскучавшую рыжеволосую девочку, которая, судя по всему, не могла так переглянуться с Минервой или просто вклиниться в разговор взрослых — неприлично же!

При вхождении в магазин звякнул колокольчик. Спустя мгновение перед ним появилась продавщица:

— Добрый день, я — мадам Малкин. А вы, верно, в Хогвартс?

— Да, день добрый, — вежливо ответил Гарри. — Мне комплект мантий для Хогвартса на все случаи жизни. И главное условие — чтобы они были копией той, которая сейчас на мне.

Мадам Малкин обвела взглядом его черную мантию и кивнула.

— Придется немного доплатить…

— Не проблема, — тут же возразил Гарри.

— Чудно! Тогда подожди меня в примерочной, там как раз твой ровесник тоже в школу собирается.

После примерки Гарри встретился с таким же поступающим в Хогвартс. Это был тонкий зализанный блондин со слегка пухлыми щечками и в дорогой мантии. Аристократ, сразу понял мальчик.

— Привет, — чуть жизнерадостнее, чем следовало бы, поприветствовал его блондин. Но тут же как будто опомнился. Лицо его приобрело спокойное и немного надменное выражение, и он представился, немного растягивая гласные. Это было настолько неумелое подражание, что Гарри чуть было не засмеялся. — Драко Малфой.

— Гарри Поттер.

По расширившимся глазам нового знакомого Гарри понял, что ему конец. Мужественно выдержав град вопросов, он спокойно ответил:

— Да, я Гарри Поттер. Нет, шрам я удалил. Как? Элементарная магловская пластическая операция. Да, я жил у маглов. Да, меня сопровождает мистер Снейп, он преподаватель в Хогвартсе.

— Я знаю Северуса, — вновь забывшись, затараторил Драко. — Он мой крестный, и он обучил меня азам зельеварения…

— Слушай, — повелительным жестом притормозил его Гарри. — Давай-ка поспокойнее. Я узнал, что знаменитость, несколько часов назад, а ты меня заваливаешь. Проще, прошу.

Драко тут же стушевался и тихо извинился. Тут подошла мадам Малкин и раздала им необходимые мантии. Расплатившись, они вышли из магазина.

— Ты сейчас куда? — полюбопытствовал Драко, старательно надевая на лицо маску спокойствия и безразличия. Но куда ему до его крестного…

— Я? — переспросил Гарри, выискивая глазами профессора. — К семье. Попрощаюсь и перееду в Лондон. А первого сентября встретимся на Кинг-Кросс. Идет?

Он наконец нашел мастера, который с явным раздражением разговаривал с человеком в странном тюрбане и фиолетовой мантии. Лицо его выражало крайнюю степень брезгливости и презрения.

— Подожди! А ты разве не в Лондоне живешь? — удивленно спросил Драко.

— Нет. Я живу в Нью-Йорке. Ну, до встречи в поезде, Драко.

И, твердо пожав руку ошалевшему блондину, Гарри направился к мистеру Снейпу.

* * *

Весело отпраздновав день рождения и получив в подарок несколько книг от Дона, угощения от Микки, легкий кинжал от Лео, самодельный тренажер для предплечья от Рафа и полные права на ношение оружия — скрытого клинка от мастера Сплинтера, Гарри собрал все свои вещи.

— Обязательно звони нам как можно чаще по че-фону, — напутствовал его Лео.

— Кого же я теперь доставать буду… — сокрушался тем временем Микки.

— Не забывай про книги. Только попробуй не стать там лучшим! — пожал ему руку на прощание Дон.

— Ты… это… если кто обижать будет… не забывай, что ты — ниндзя! И если что, зови нас, мы там их… — Раф веселился и наигранно бил кулаком в ладошку, но в глазах его светились печаль и тоска. Конечно, кто же теперь с ним на тренировках сравнится? Только Лео через пару лет.

— Как же я теперь без магии… — опять Микки.

— Гарри, — Сплинтер положил ему руку на плечо и крепко сжал. — Ты — достойный ниндзя и лучший друг нашей семьи. Нет, ты — достойный член нашей семьи и клана «Хамато». Я горжусь тобой. Запомни — нет ничего невозможного. Самый длинный путь начинается с одного шага, а чтобы по тебе топтались, нужно лежать на земле. Все это ты освоил на собственном опыте, а это дорого стоит. Запомни мои уроки. Продолжай тренировки. И в завершение скажу лишь одно — возвращайся.

— А кто же теперь зелья варить будет-то…

— Микки! — хором упрекнули младшую черепашку все, а Гарри засмеялся.

Микки не выдержал, и его видимая веселость испарилась — он заплакал и повис на шее Гарри.

— О, Гарри! Как же мы будем без тебя? Как я проживу без единомышленника по катанию на скейте, с кем я буду играть в приставку, ну кто же будет мне помогать готовить ужины!..

— Тихо, Микки, тихо. Вы же будете приезжать на лето, и мы будем видеться почти каждый день, правда?

Так и попрощались. Когда была уже ночь, вернулся профессор Снейп и подал многоразовый порт-ключ на Литтл-Уингинг, который будет работать тогда, когда Гарри окажется в доме кровных родственников после каждого учебного года. Он объяснил правила пользования, а затем подал Гарри серебряную цепочку. Едва тот схватился за нее, мистер Снейп произнес:

— Портус.

И их выбросило прямо перед домом ненавистных Дурслей.

Стоило ли описывать, как развлекался Гарри над Дадли и его дружками, Петунией и Верноном? Думаю, не стоит. Уже состоявшийся ниндзя и зельевар преспокойно устроил ад в последний месяц проживания у противных родственников. И предупредил, что это повторится, если к нему не будет должного уважительного отношения. С превеликим хорошим настроением отправился первого сентября на Кинг-кросс. Прошел через колонну и попал на платформу 9 и три четверти. И с предвкушением ступил в поезд.

* * *

Альбус Дамблдор был задумчив и обеспокоен. Он с напускной добродушной улыбкой сидел в своем стуле-троне на пиру в большом зале и ждал выхода первокурсников.

Доклады Снейпа о Гарри не радовали.

Во-первых, Гарри знаком с магией еще до одиннадцатилетия. Настолько, что знает о магических клятвах. Это значит, что слепого восторга и обожания у него не будет. Во-вторых, Гарри был умен не по годам, а это существенно осложнит влияние на него. Ну и в-третьих — он является поклонником мрачного Ужаса Подземелий Хогвартса — что вообще ни в какие рамки. Как же ему, Великому Светлому, стать для мальчика авторитетным? Впервые за долгое время директор ощущал страх — он предчувствовал, что вскоре его многоходовым планам придет конец. Это не могло радовать, отнюдь. Еще было неизвестно, у кого и с кем жил Гарри с семи лет. Что же, тут можно разделить секрет мальчика, что автоматически расположит его к директору. Но этот секрет еще узнать надо… Данных мало. И все из-за клятвы Северуса! Вот потянуло его… Мерлин его дери.

Двери распахнулась, и Минерва, как мама-утка, повела первокурсников к преподавательскому столу. Началось распределение, а Альбус отчаянно искал глазами героя магической Британии, героя, на которого можно было легко влиять. Он искал маленького избитого мальчика в одежде с чужого плеча, с очками-велосипедами и взъерошенными волосами. Который легко доверится доброму безобидному старику. Но где же он?..

— Поттер, Гарри! — наконец позвала Минерва.

Глаз мгновенно замер, и послышались шепотки:

— Тот самый Гарри Поттер?

— Гарри Поттер?

— Какого хрена он на Снейпа похож?

— Еще один Ужас Подземелий?

— Мини-Снейп? Поттер? Че?

Из толпы первокурсников вышел тот, кого Альбус ожидал увидеть в последнюю очередь. Это был высокий, немного мускулистый мальчик, волосы которого ниспадали до скул. Его движения были плавными и скупыми, в них было что-то хищное и таинственное, его мантия (как у Северуса!) эффектно развевалась за спиной. Он спокойно подошел к табурету, и директор ухватил его лицо. Абсолютно бесчувственное, словно высеченное из мрамора. Он являлся полной копией профессора зельеварения, и только яркие, выразительные зеленые глаза Лили Поттер указывали на то, что этот мальчик являлся именно тем, на кого Дамблдор строил такие великие планы…

Не успела шляпа коснуться головы Гарри, как на весь зал раздалось громогласное:

— Слизерин!

Альбус Дамблдор с отчаянием понял, что все его планы сокрушительно сломались.

* * *

— Этот выскочка за два месяца успел избить весь Гриффиндор и несколько учеников с других факультетов. Успел попасть в сборную Слизерина по квиддичу на позицию ловца, хотя это против правил. Он сварил несколько зелий и продал их, прямо в туалете на втором этаже. Успел прогуляться в Запретный Лес за ингредиентами. Заколол клинком наголо горного тролля. Без магии!.. И смог собрать вокруг себя весь Слизерин, словно юный Темный Лорд. И это Гарри Поттер, Альбус!

Никогда еще профессор зельеварения так много не говорил на собрании учителей. Но в плане знаний и обучения все учителя хвалили Гарри, за исключением, конечно же, Минервы. Однако в остальном Поттер был бескомпромиссным и за свой факультет стоял горой. Только за это и, пожалуй, за феноменальную старательность (и, может быть, но только может быть) гениальность в зельеварении Северус Снейп уважал Гарри. Но в остальном… проявлялась чертова натура Джеймса все-таки. И ведь отработками не испугаешь, он только рад к нему попадать.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Начинается тяжелая жизнь, друзья мои… но… ради всеобщего блага…

Тут всех преподавателей осветил хитрый блик неизменных очков-половинок директора.

---

Примечания:

Вот и все — на этом я обрываю рассказ и перехожу на другие работы, коих у меня накопился вагон и маленькая тележка. Возможно, когда-нибудь я закончу эту работу, но все же надеюсь, что кого-то вдохновил на написание подобного, и буду очень рад, если вышесказанное предположение захочет реализовать кто-то другой.

Все, что я хотел сказать этой работой, я сказал. Будьте непоколебимы, идите к своей цели и никогда не сдавайтесь. Не будьте лежачими — будьте теми, кто помогает другим подняться, и идите играть в великую игру под названием "жизнь".

Выражаю благодарность своей бете за проделанной труд. За сим откланиваюсь и ухожу в другие миры и сюжеты.

Искры и удачи.