Волан-де-Морт и злая собака (джен)

— В Таиланд? Сейчас?

Джеймс был удивлён, когда его лучший друг нагрянул к нему в гости и стал звать отдохнуть в ноябре.

— Ну да, а чего тянуть, — говорил тот, сидя за столом. — Ты же сам себе хозяин, у меня больничный надолго, Джейн может отпуск взять…

— Но у Гарри школа, — заметила было Лили, поухаживав за другом семьи: жена Сириуса была на работе, поэтому он, не любитель готовить, опять столовался у друзей.

— Да ладно тебе, за две-три недельки он всё забудет, что ли? Подтянем, если отстанет! — заверил её Сириус. — Сохатый, когда мы вообще в последний раз отдыхали? Всё время какие-то дела, заботы, а теперь-то что? Давайте уже соберёмся все вместе и махнём подальше! Не хотите в Таиланд, так давайте в другое место! Главное, чтобы туда, где сейчас жарко, будем все вместе бока на солнце греть и купаться!

Предложение Сириуса было очень заманчивым. Джеймс и сам не раз подумывал, что когда разберётся с крестражами, то расслабится и отдохнёт, но теперь почему-то медлил, словно всё ещё не веря, что это случилось. Но ведь это случилось, враг был уже одной ногой в могиле, переживать больше вроде бы было не о чём, к тому же свою лавку он действительно мог оставить на помощников, за две-три недели с ней ничего не случится.

— Дорогая, а может… — начал было он и посмотрел на жену.

Лили больше не возражала, она колебалась, а такое случалось только когда ей что-то нравилось и не нравилось одновременно.

— Может, и впрямь отдохнём? — предложил Джеймс и положил ладонь поверх её ладони. — Этот пёс ведь прав, мы давно себя не баловали… и кстати, мы всегда можем от него отделаться, если вдруг захотим уединиться.

— Эй, я вообще-то здесь! — напомнил о себе Сириус, но Джеймсу было не до него, он смотрел, как изгибаются губы жены, а на щеках, как и в школьные годы, появляется знакомый ему румянец.

Возможно, она вспомнила их самые жаркие вечера и долгие часы уединения в школьных коридорах перед выпуском… когда-то они были ещё моложе и не могли оторваться друг от друга. Неужели спустя годы это всё могло куда-то исчезнуть?

— Ну, если ты настаиваешь… — начал была она, вернув к нему взгляд.

— Я настаиваю, — с хитрой улыбкой подтвердил Джеймс и сжал её пальчики в своих. — И с Гарри я позанимаюсь сам, если он вдруг от чего-то отстанет, даю слово.

Лили улыбнулась, и на его душе тут же стало очень легко и спокойно.

— Твоя взяла, Бродяга, пора ехать и отдыхать!

* * *

Волан-де-Морту приходилось очень туго. Когда был уничтожен его последний крестраж, он почувствовал невыносимую боль, закричал так, что кляп чуть не выскочил из рта, и провалился во тьму. Думал, что погиб, но нет. Спустя какое-то время он очнулся и очнулся уже не в доме Вальбурги, а у фонтана, в Министерстве магии, в окружении перепуганных лиц, находящихся в стороне, и тех немногих любопытных, кто подходил ближе и смотрел.

— Так вы говорите… говорите, его поймал Сириус Блэк? — осторожно спрашивал кто-то.

— Да, домовик, который его сюда доставил, так и сказал, — отвечал кто-то другой.

— О, Сириус Блэк такой герой! — восхищённо прибавил кто-то ещё. — Скольких Пожирателей он переловил! Я не удивлена, что он и Того-Кого-Нельзя не побоялся поймать! Стоило этой твари только вернуться, как бравый мистер Блэк тут как тут!

— А может, он и есть тот самый Храбрец?!

«Идиоты, кому вы верите!» — хотел бы сказать толпе зевак Волан-де-Морт, но собравшиеся побоялись его развязывать и уж тем более вынимать из рта кляп. Прибывшая на место министр магии тут же распорядилась, чтобы такого страшного преступника отдали дементорам для поцелуя. Все присутствующие единодушно с ней согласились, посчитав, что только так можно раз и навсегда от него избавиться. Мракоборцы доставили Волан-де-Морта в Азкабан и… дементоры, мягко говоря, побрезговали высасывать из него разбитый и чахлый остаток того, что с большой натяжкой можно было назвать душой. Один из дементоров даже повторил человеческий жест и, вскинул руки, сложил их крестом.

Мракоборцы немного посовещались и приняли другое решение. Вот так Волан-де-Морт получил под зад и был оставлен в тюремной камере.

— Мой Лорд, окажите мне честь, поговорите со мной! — звала его из другой камеры Беллатриса. — Мой Лорд, я отдала за вас мои уши! Прошу, наградите меня хотя бы беседой…

— Белла, прекрати! — упрекал её муж, Родольфус. — Повелитель, скажите, это какой-то план? Мы скоро сбежим и будем на свободе?

— Дайте нам только знак! — прибавлял его брат Рабастан.

Волан-де-Морт, у которого и без их назойливых вопросов от неудобной лежанки и скверной еды болела то спина, то суставы, то желудок, то голова, хотел лишь одного — умереть.

«И чего Вальбурга меня не убила? Вредная женщина!» — думал он.

— Мой Лорд, поговорите же с нами! — просила Беллатриса. — Скажите нам что-нибудь.

Волан-де-Морт не отвечал. Он был уверен, что очень скоро умрёт. Иногда он не ел, а потом думал, что дряхлый организм всё равно возьмёт своё, и набрасывался на еду, а потом опять лежал и ждал конца. Вот уже неделю его предположения не оправдывали себя. Похоже, Смерть тоже не торопилась призвать остаток его души к себе. Впрочем, Волан-де-Морт никогда не хотел и стремился знать, что даже очень старые люди способны цепляться за жизнь по десятку лет, а то по четверть века.

«Проклятый чёрный пёс! Надо было убить его! — думал временами Волан-де-Морт, ворочаясь на полу. — Проклятые Поттеры! И Снейп с его пророчеством! Пропади они все пропадом!»

Дни шли всё дальше, и он варился в аду из собственных мыслей и сожалений, не зная, что Смерть уже заметила его, но решила подождать. Те, кто пытался нарушить её правила, заслуживали мучиться столько, сколько им понадобиться, прежде чем раскаяться и обрести покой.

* * *

У миссис Блэк неделя прошла прекрасно. Отправив то, что трудно было называть Тёмным Лордом, как можно дальше от себя — и зачем убивать это подобие человека, больше напоминающее полудохлое насекомое? — она всю неделю провела с любимым внуком. Сириус как-никак был ранен — это же только он мог так постараться, чтобы разозлить даже безобидного единорога и получить рогом в бок! — и его жене пришлось сосредоточить всё внимание на нём. Джейн, хвала Мерлину, жена и целительница с мозгами, сама зашла в гости и спросила Вальбургу, не сможет ли та ещё какое-то время приглядывать за внуком, пока её горе-сынок страдает дома.

— Смогу, дорогая, ты не переживай, — заверила невестку Вальбурга. — Ухаживай за Сириусом, а если что-то будет нужно, говори, не стесняйся.

— Спасибо, Вальбурга, вы нас так выручаете! — ответила ей та, поцеловала крошку Джеймса перед уходом в щёчку и наказала ему вести себя хорошо.

Вальбурга вот уже неделю развлекала себя и внука так, как могла. К примеру, они вместе ходили к её золовке, Лукреции Пруэтт, и пока женщины болтали, крошка Джеймс развлекался с шишугой, с волшебной собакой со двоенным хвостом, которая могла съесть что угодно, начиная от садовых гномов и заканчивая покрышками. У Лукреции шишуга бегала по дому и истребляла докси, мышей и прочих недалёких существ, посмевших к ней сунуться. Крошка Джеймс ходил за шишугой, поглаживал её, бросал ей мячики и был доволен. Вот что значит настоящая собака! Ни один паразит мимо не пройдёт! Не то что эти, избалованные собаки магглов, сидят себе на каком-то корме, а шишуга настоящий хищник!

— Вот бы и нам такого! — говорил он бабушке, уходя из гостей.

— У нас в доме нет всяких паразитов, Кикимер бы такого не допустил, — отвечала Вальбурга. — Но если у Си… у твоего папы что-то завелось, то лучше скажи это маме, она разберётся, а если нет, то пусть заглянет ко мне, разберёмся вместе.

В гостях у брата, Сигнуса Блэка, Вальбурга обсуждала с ним дела его дочерей, особенно Нарциссы, а крошка Джеймс поглаживал здоровых чёрных кошек, вьющихся возле него, и мечтал получить котёнка.

— Если будут… я тебе обязательно одного оставлю, — переглянувшись с сестрой, осторожно заверил его двоюродный дед.

— Круто! Спасибо! Я его в школу возьму! — радовался Джеймс.

Также Вальбурга ходила с внуком в «Сладкое королевство» в Хогсмиде, чтобы тот сам выбрал себе сладости, навещала лавку «Всевозможных игрушек», где они покупали поющих песенки игрушечных змей и ворон, способных не только каркать, но и летать, хватать что-нибудь в клюв и садиться к хозяину на плечо. Помимо этого, Вальбурга водила внука в лётную академию для малышей. Сириус, видите ли, решил, что его сын должен не просто летать на метёлке, как его крестник, а первоклассно на ней летать, а также летать на всём остальном, что может подниматься в воздух, и ничего не бояться. Возможно, Вальбурга могла бы сказать, что сын сбредил — вот вечно мужчинам надо соревноваться и пытаться в чём-то превзойти друг друга! — но её внук уж больно скучал по академии, да и не предстало Блэкам чего-то там бояться и не уметь. Именно поэтому Вальбурга решила тоже сходить в эту самую академию, чтобы всё изучить на месте, особенно то, как ухаживают за её внуком.

В лётной академии для малышей за крошкой Джеймсом бегало аж трое инструкторов. Он летал и на метёлках, и на волшебных ковриках, и на искусно сделанных небольших пегасиках, размахивающих крыльями, и на миниатюрных дракончиках. Вальбурга в это время обычно сидела в стороне, иногда листая газету или же журнал, а Кикимер с кочергой торопливо ходил за инструкторами. В конце недели он ею даже не воспользовался и стоял возле госпожи с видом существа, достойно выполнившим свою работу. Словом, неделя выдалась очень насыщенной и к её концу Джеймс расстроился, когда его отец зашёл к бабушке и объявил, что они с мамой и Поттерами надумали вместе отдохнуть.

— А бабуля? Она одна дома останется? — спросил крошка Джеймс. — Бабуля, может, ты с нами поедешь?

По лицу внезапно растерявшегося Сириуса было видно, что он ко многому был готов, но уж точно ни к тому, чтобы ещё и его мать поехала с ними.

— Да ну что ты, дорогой, зачем мне с вами ехать, — выручила его Вальбурга, обратившись к внуку. — Я уже не в том возрасте, да и дела всякие надо переделать. Ты поезжай, отдохни, привезёшь мне ракушку или ещё какой сувенир.

— А ты не расстроишься? Плакать не будешь? — обеспокоился крошка Джеймс, стоя возле неё.

— Нет, конечно, милый, я буду радоваться, что ты отдыхаешь и набираешься сил, — заверила она его и погладила по волосам.

Джеймс пообещал, что обязательно ей что-нибудь привезёт, и обнял. Сириус поблагодарил её за заботу и увёл сына домой. Вальбурга вздохнула и подумала, что да, у неё и впрямь очень много дел. В попечительском совете, например, после того, как Люциуса отправили в Азкабан на десять лет, освободилось место, а значит, его можно было занять. Можно будет заняться жизнью в Хогвартсе и серьёзно поговорить с новым директором по ряду важных вопросов. К тому году, когда Джеймс вырастет и пойдёт учиться, надо бы убрать из этой школы горе-учителей, вроде пьющей предсказательницы, призрака прошлых лет, и многих других сомнительных личностей, также надо бы выделить немного средств на ремонт, пусть уберут уже дыры в ступеньках движущихся лестниц. Ещё не хватало, чтобы там застряла или же сломалась чья-нибудь ножка.

Не то чтобы Вальбурга вдруг загорелась желанием ходить на всякие совещания и что-то там бурно обсуждать… но ведь к попечителям можно будет отправлять и Кикимера, пусть посидит на её стуле, послушает, что люди говорят, доложит ей, а потом будет излагать попечителям её добрую волю. Возможно, держа при этом кочергу, но какая разница? Неужто кто-то будет против позаботиться о благе детей? Они же будущее волшебного мира! А он и так заметно поредел благодаря деяниям Тёмного Лорда. Надо бы хоть что-то наладить.

— Кикимер, принеси мне вина, — велела Вальбурга, усевшись на диван.

За один год или два вряд ли что-то сильно изменится, понимала она, но время у них есть. Возможно, если Мерлин даст, она увидит не только то, как преобразится Хогвартс, но и то, как её бесценный наследник рода его окончит или же даже то, как спустя годы он женится.

Надежды и мечты придавали Вальбурге немало сил, само желание жить дальше и встречать новые дни. На таких, как она, Смерть могла подолгу и не смотреть.

* * *

— Госпожа просила передать Поттеру, что желала бы видеть его у себя.

Кикимер застал Джеймса в спальне, за сбором вещей. Свои он собирал сам, а Лили пока собирала вещи детей в небольшую сумочку и пару рюкзачков, которые он ей зачаровал, чтобы они стали куда вместительнее.

— А чего это твоей госпоже от меня вдруг понадобилось на ночь глядя? — спросил озадаченный Джеймс, но вредный домовик Блэков ничего не ответил и исчез.

Вальбурга не каждый день отправляла его к Поттерам, и Джеймс, застыв на месте, забыл, что он делал до этого. В голову сразу же полезли нехорошие мысли о прошлом и будущем. Может, Вальбурга хочет ему припомнить то, что произошло с её внуком, и пообещать прикончить, если в отпуске что-то такое повторится? Или же, наоборот, она не питает надежд на благоразумие Сириуса и хочет попросить Джеймса приглядывать за её внуком?

Можно было бы, конечно, сходить к миссис Блэк на следующий день, домовик ведь не говорил, что это срочно, но в голове Джеймса возникло столько всяких мыслей и сомнений, что он, настоящий гриффиндорец, решил этот визит не откладывать.

— Дорогая, я по делу отлучусь ненадолго, не теряй меня! — бросил он Лили, выйдя в коридор.

— Хорошо, только не задерживайся надолго, пожалуйста! — ответила она из спальни Розы.

Джеймс дошёл до гостиной, воспользовался Летучим порохом и переместился к Блэкам.

— О... Добрый вечер, Вальбурга, — удивлённо сказал он, застав миссис Блэк, сидящей на диване с бокалом вина.

— Здравствуй, Поттер, — сухо отозвалась она и поставила бокал на кофейный столик. — Ты чего какой потерянный, как будто на казнь пришёл?

— Да я...

— Присядь, я лишь поговорить хотела. Надеюсь, не отвлекла тебя от важных дел?

Джеймс, конечно, поблагодарил Вальбургу за гостеприимство, присел на противоположный диван и заверил, что она его ни от чего не отвлекла.

— Так чем я могу быть вам полезен? — вежливо поинтересовался он.

— Ты ведь у нас артефактор, как я понимаю. Некоторые твои клиенты говорят, очень даже искусный.

Джеймс невольно вскинул брови — чтобы сама миссис Блэк и его оценила! Это невероятно. Видимо, у них есть или же впервые за все эти годы появились те самые общие знакомые, мнению которых она доверяет.

— Да... иногда что-то да получается, — скромно согласился он, поскольку нахваливать себя перед миссис Блэк было ни к чему: во-первых, она не из тех, кто на такое купится, а во-вторых, её слова и так уже являлись признанием его мастерства.

— Прекрасно. В таком случае скажи, ты сможешь восстановить мою ковровую дорожку, лежащую у входной двери?

Джеймс невольно застыл. Он понял, о какой дорожке шла речь. Эта героическая дорожка и его разок как-то шлёпнула, а Сириусу так и вовсе от неё влетало неоднократно. Например, за год до того, как уйти из дома, он от злости на мать бросил окурок прямо на дорожку и хотел раздавить ботинком. Надо ли говорить, что дорожка взбесилась и вышвырнула Сириуса за дверь вместе с этим самым окурком? Очень своенравная была дорожка, дорогая хозяйке.

— Чего замолчал-то? — спросила миссис Блэк. — Задача непосильная для тебя?

— Да нет, я… просто задумался, — ответил Джеймс, не привыкший отступать перед трудностями. — А вы в курсе, что на вашей дорожке были наложены и запрещённые чары?

— По-твоему, я могу тебя сдать, если ты их тоже наложишь?

— Нет, в вашей порядочности я сомнений не имею, я лишь хотел убедиться, что вы понимаете, о чём просите и…

— Поттер, я всегда понимаю, о чём я прошу, — оборвала его миссис Блэк. — Так ты возьмёшься за работу? Или мне поискать другого мастера?

Работа была интересной, несмотря даже на то, что запрещённые чары потребуют немало сил и времени, ведь понадобится не только научить дорожку распознавать своего хозяина, но и принимать решения в какие-то минуты, исходя из привязанности к этому хозяину. Джеймс, конечно же, прикинул в уме, что сейчас вполне может отдать дорожку своим помощникам. Сперва ей надо вернуть хотя бы былой вид после того, как она обгорела, а на эту задачу ему незачем тратить время и силы. Пусть помощники изучат нити, закупят такие же, заделают обгоревшие места, наложат самоочищающиеся чары и всякое прочее, а потом, когда останется самое сложное и интересное, он вернётся с отдыха и возьмётся за дело. Сладит с ним и вернёт эту самую дорожку хозяйке.

— Возьмусь, конечно, — ответил Джеймс, почувствовав себя куда увереннее. — Мне понадобится месяца три или четыре на всё про всё.

— Прекрасно, я заплачу за твою работу, — ответила миссис Блэк.

— Не нужно, — возразил он. — Позвольте мне оказать вам услугу… м-м… в знак моего уважения к вам. И потом, я у вас в долгу… мне будет приятно отплатить вам хоть чем-то.

— Хм… что ж, хорошо. Кикимер!

— Да, госпожа?

— Сверни дорожку у двери и доставь её к Поттеру.

— Слушаюсь, госпожа.

Распрощавшись с миссис Блэк, Джеймс снова был дома и собирал вещи. К ночи они с Лили лежали в постели, прижавшись друг к другу, всё ещё не веря до конца, что это правда. Они поедут отдыхать после всего, что произошло, как будто это всё осталось позади, а впереди ждало лишь хорошее. Неужели это и впрямь так или им это только кажется? Джеймс чувствовал некоторое волнение, и Лили, видимо, тоже. Они молчали, но в этом молчании было всё: и облегчение, и тревога, и нежность.

В это же время, совсем в другом доме, Сириус и его жена Джейн тоже лежали в постели, утомлённые, но довольные. Джейн поздно вернулась со смены, Сириусу пришлось самому развлекать сына и собирать его и свои вещи к поездке. Она была рада, что наконец-то отдохнёт и немного жалела, что была строга в последнее время, он был рад, что не будет один, с ним будут дорогие ему люди. Мелкие разногласия и прочая ерунда были забыты, остался только мягкий полумрак спальни, мерное дыхание рядом и чувство, что всё идёт как надо.

Где-то далеко, в другом уголке мира, кряхтел и ворочался на полу Волан-де-Морт. Во сне он опять видел здорового чёрного пса у детской кроватки, пытался его прикончить, а потом никак не мог от него убежать. А где-то ещё очень далеко спал в дороге Дамблдор, не знавший, что покой он может обрести, только если вернётся в дом, где прошли его детские годы. Там, вдали от всего, ему будет по силам посвятить себя чему-то действительно полезному: ремонту, саду, отдыху, написанию книги.

В остальном же мире всё было, как и всегда. Кто-то работал, кто-то волновался о своём, кто-то любил. Ничего необычного.