Без права на побег (гет)

В назначенный час мисс Лита Гримм и её дальняя родственница, миссис Фэнвич, появились на аппарационной площадке Ноктюрн-аллеи. Лондонский магический квартал встретил их густым туманом и моросящим дождём, который, казалось, висел в воздухе. Влажность проникала в каждую клеточку тела, а тёмные кирпичные здания, прижимающиеся вдоль широких улиц, загадочно проступали сквозь молочную густоту туманного Альбиона. Это создавало ощущение, что даже время здесь течёт иначе — медленно и неохотно.

Лилька огляделась с интересом. Место было примечательное, но в то же время совершенно не таким, каким она его себе представляла. В фильмах показывали только Косой и Лютный переулки, а на деле всё было совсем иначе. Диагон-аллея — в русском переводе Косой переулок, и Ноктюрн — Лютный шли параллельно друг другу. Да, темные кривые здания действительно имели место, но они располагались в безымянном проулке между двумя улицами. Здесь же, на Ноктюрн-аллее, напротив, архитектура казалась вполне достойной, с высокими зданиями в два-три этажа, выстроенными аккуратно и прямолинейно, как представители славного прошлого. На углу блестели витрины знаменитого магазина «Горбин и Берк», окружённого массивными доходными домами, что придавало этому месту некую величественную атмосферу. Несмотря на характерный для Ноктюрн-аллеи флер, архитектура выглядела как вызов современности, словно шедшая в ногу с самыми устойчивыми и скрытными магическими традициями.

— Это не совсем то, что я ожидала, — пробормотала Лита-Лилька, скользя взглядом по улицам.

Миссис Фэнвич лишь кивнула, словно давно привыкшая к такому контрасту. По все видимости, её не удивляло, как всё это выглядело в глазах неискушенного обывателя. Она уже видела десятки таких мест, где наружность была не всегда столь прозрачной.

Дальше вдоль улицы тянулись лавки с самыми разнообразными вывесками, предназначенными для того, чтобы сразу захватить внимание проходящих мимо. «Древний свиток» — магазин, полный книг и свитков, от которых сложно оторвать взгляд и которые подойдут и для богатых, и для тех, кто ограничен в средствах, если верить рекламе. Рядом, с лёгким таинственным флером, красовалась вывеска «Призрачная завеса», как магнит притягивающая внимание, но в то же время оставляющая ощущение чего-то мрачного, почти пугающего. И, конечно, нельзя пройти мимо «Гроза и пепел» — лавка, предназначенная для ценителей темных артефактов и магии. Каждое название в своей загадочности дразнило воображение, за каждым витком было ощущение опасности, замешанной на магической силе.

Несмотря на атмосферу загадочности и лёгкое зловещее ощущение, лавки и магазины в этой части Ноктюрн-аллеи оказались вполне обыденными для мага-обывателя. Не было того пугающего, всепоглощающего мрака, который Лилька ожидала увидеть, заходя в столь знаменитую часть магического Лондона. Магазинчики с амулетами и прочими предметами, такие как «Отвары и зелья Шайверетча», выглядели органично и буднично, вполне вписываясь в привычный магический быт. Их вывески не кричали о тёмной магии, и, возможно, в этом крылась особая опасность — или, скорее, обманчивое чувство спокойствия. Лилька чувствовала, что за этим внешним фасадом благополучия прячется нечто большее: скрытное, глубинное и непредсказуемое.

Они подошли к небольшому магазинчику, расположившемуся рядом с «Отварами», со странным, на первый взгляд, названием: «Чистая линия». Лилька не сдержала едва заметную усмешку. Английский вариант названия популярного российского бренда косметики был слишком знаком, и в её голове промелькнула мысль, что это может быть просто случайностью. Примерно в этот момент едва не вырвалось: «Серьёзно?» — но на пороге магазина она почувствовала, что нужно оставить эти мысли для себя.

Дверь распахнулась под рукой миссис Фэнвич, и она, слегка придержав её, предоставила Лильке пройти первой. Лёгкий звяк магического колокольчика раздался где-то в глубине магазина, будто сигнализируя о новом посетителе. Лилька шагнула в помещение и с интересом огляделась. Магазин был необычным — совсем не таким, как она себе его представляла, основываясь на фильмах. Здесь не было привычных стеллажей, загромождающих пространство, и уличная витрина сверкала чистотой, создавалось ощущение аккуратности и порядка, что странным образом контрастировало с полумраком, о котором часто писали в романах-фэнтази.

Внутри всё было наполнено загадочными предметами, придававшими помещению особую атмосферу. Лилька обратила внимание на странный круг, выложенный на полу из разных пород дерева. Он был идеально ровным, с чёткими границами, и, хотя девушка не могла понять его назначения, в точности формы и выверенности расположения ощущалось нечто магическое.

Рядом, на массивном дубовом прилавке, стояли стеклянные шары размером с ладонь — около десяти-пятнадцати сантиметров в диаметре. Они лежали так, будто предназначались для какого-то обряда, и Лита, не зная почему, ощутила лёгкое беспокойство… и одновременно — живой интерес.

Из тёмного уголка лавки появился молодой мужчина лет тридцати с чёрными кудрявыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Он был высокого роста, держался уверенно, но в его глазах вспыхивала искорка любопытства.

— Приветствую вас, леди, — произнёс он вежливо, с лёгким кивком головы, но взгляд его слегка задержался на миссис Фэнвич, словно ожидая от неё пояснений.

— Доброго дня вам, мистер Шайверетч, — ответила она, привычно акцентируя внимание на форме обращения. — Позвольте представить вам мою дальнюю родственницу с континента — мисс Лилит Ноэль Гримм.

Лилька, следуя указаниям миссис Фэнвич, плавно наклонила голову и, словно извиняясь за свою непринуждённость, добавила:

— Можно просто Лита.

При этих словах тетушка Милдред не удержалась и картинно закатила глаза, демонстрируя свой неизменный стиль изысканных реверансов, а затем извиняющейся улыбкой обратилась к хозяину лавки.

— Нам бы палочку подобрать, — продолжила Лилька, не обращая внимания на театральные жесты старшей «родственницы», которая продолжала разыгрывать свою роль с изысканной пантомимой. — Из своей я, судя по всему, уже выросла.

Мужчина чуть прищурил глаза, а затем его лицо озарила понимающая улыбка. Судя по всему, он поверил девушке с необычным акцентом, который вписывался в общепринятый образ иностранки и невольно привлекал внимание.

Утром, за завтраком, миссис Фэнвич похвалила Лильку за правильное построение предложений и грамотное использование английских слов. При этом она всё же заметила, что акцент и немного тяжеловесная манера произношения могут сойти за германский — к счастью, большинство англичан всё равно не отличали его от русского. В целом же речь Литы-Лильки звучала куда увереннее и чище, чем у многих здешних магов из восточного Лондона, с которыми ей доводилось иметь дело.

— Ну, разумеется, мисс, — произнёс мужчина с лёгким наклоном головы, показывая, что совершенно не сомневается в её словах. — Встаньте, пожалуйста, сюда.

Он указал на деревянный круг, выложенный на полу, который девушка рассматривала несколько минут назад. Лилька невольно задержала взгляд на этом странном узоре из разных пород дерева, ощущая в нём магическую структуру.

Встав в центр круга, она почувствовала лёгкую щекотку — невесомую волну, пробежавшую по телу. Мастер посмотрел на знаки, понятные только ему, и произнёс:

— Итак, ваше дерево — бузина. Лучше всего подойдёт чёрная. И, вероятно, стоит дополнить её каким-либо металлом. Пройдите, пожалуйста, сюда, — мистер Шайверетч жестом пригласил её к прилавку, на котором покоились стеклянные шары. — Прошу, положите руку на этот шар.

Лита подчинилась, и под её ладонью разлилось мягкое серебристое сияние.

— Ну надо же… как интересно! — Артефактор был явно чем-то доволен. — А теперь — вот этот.

Девушка коснулась второго шара и ощутила лёгкое дуновение свежего ветерка.

— О! Вы — очень интересный клиент, мисс Гримм. Нечасто ко мне заходят маги с континента. Что ж, могу сказать следующее: дерево вашей палочки — бузина. Впрочем, это неудивительно, учитывая род, к которому вы принадлежите. А вот дар… по всей видимости, вы обладаете истинным даром целительства.

— А что, бывает и ложный? — не удержалась Лита-Лилька и тут же удостоилась ещё одного укоризненного взгляда от «тётушки».

— Нет, мисс, — мягко ответил он. — Просто в Британии настоящий дар целительства — редкость. В больнице Святого Мунго работают маги, обладающие определённой силой, предрасположенностью к лечебным чарам и, разумеется, прошедшие обучение в Академии целительства и врачевания при самой больнице. Но настоящим даром владеют лишь двое — Гиппократ Сметвик и Камилл Шаффик. К слову, оба покупали свои палочки у меня, — с лёгкой ухмылкой добавил он, не забыв о саморекламе.

— Ясно… А что с моей палочкой? — напомнила девушка.

— Конечно, мисс. Ваша стихия — воздух. Уверен, если бы вы учились в Хогвартсе, вас определили бы в Рейвенкло. Для сердцевины подойдёт перо гиппогрифа или пегаса. Возможно, и более редкие — например, перо грифона. Но, увы, таких у меня сейчас нет. Впрочем, замечу: выбор сердцевин в моей лавке — самый широкий на всём острове!

Лита-Лилька смотрела на него с выжиданием. Болтливый мастер, уловив взгляд, махнул рукой — и на прилавок мягко опустились три узкие коробочки.

— Попробуйте, мисс. Все три должны подойти.

Девушка приподняла крышку левой коробки и аккуратно взяла палочку в руки. Та отозвалась спокойно, без отторжения, не взбрыкнула, как это делала палочка мисс Эванс, но и отклика не было. Дерево казалось чужим, почти равнодушным.

— Бузина и перо гиппогрифа, — комментировал мистер Шайверетч с профессиональной невозмутимостью.

Лита кивнула и осторожно опустила палочку обратно. Рука потянулась к другой, лежащей справа. Стоило только обхватить рукоять, как палочка вспыхнула: яркий сноп искр вырвался в воздух, закружился и рассыпался звёздной пылью. Внутри что-то отозвалось теплом, но чувство было скорее уважительным, чем личным.

— Чёрная бузина и перо гиппогрифа, — довольно сказал мастер. — Я ведь сразу говорил: обычная бузина — это компромисс, а вам нужно нечто иное, особенное.

Лита мысленно отметила, что самоуверенности этому человеку явно не занимать, и открыла третью коробку — центральную. Внутри лежала изящная, гладкая палочка глубокого тёмного оттенка, с едва заметными серебристыми прожилками, словно внутри древесины запечатлён лунный свет.

Как только пальцы сомкнулись на рукояти, по телу прокатилась лёгкая дрожь. В следующую секунду она ощутила радостный, почти трепетный отклик — как если бы не только она выбрала палочку, но и палочка признала её. Из кончика вырвался яркий луч серебристого света — ровный, чистый, как морозное утро.

— Как я и говорил, — сказал Шайверетч, явно довольный собой. — Трёхкомпонентная: чёрная бузина, лунное серебро и перо пегаса. Такая палочка не просто инструмент — она спутник. Цена — двадцать галлеонов.

Миссис Фэнвич сдержанно поджала губы, но молча отсчитала нужную сумму, не вступая в торг. На её лице читалось недовольство ценой, но возражать она не стала — палочка действительно была достойной.

Лита-Лилька, сияя, прижала новообретённую палочку к груди и с благодарностью посмотрела на артефактора.

— Спасибо вам, мастер Шайверетч. От всей души.

— Рад, что она откликнулась вам, мисс, — склонил голову маг. — Думаю, вы ещё прославитесь в лаймово-зелёных одеяниях целителя Святого Мунго. У вас необычная магия.

Лита ответила ему тёплой, но грустной улыбкой. Она не знала, что принесёт следующий день, но в одном была уверена: если у неё будет шанс идти путём целительства — она пойдёт. Потому что всем сердцем верила: это ее призвание.

Мастер Шайверетч с немногословной вежливостью предложил дамам браслет с функцией расширенного хранения для волшебной палочки — изящный, из чёрной кожи с серебряной застёжкой, он был одновременно практичен и утончён. К удивлению Литы, «тётушка» Милдред, не выказав ни удивления, ни колебания, извлекла из кошелька три галлеона и расплатилась, как будто подобные покупки были для неё делом привычным.

Когда они с Литой вышли за порог лавки, в лицо им ударил тот же липкий, моросящий туман. Улицы Ноктюрн-аллеи тонули в серой дымке, и только бледный свет отражался в мокрой брусчатке. Миссис Фэнвич чуть прищурилась, поправила перчатку и произнесла:

— Мисс Гримм, раз уж мы всё равно здесь, следует заглянуть в респектабельное ателье и заказать вам приличную одежду. Нельзя же юной леди из хорошей семьи разгуливать в ученической мантии с отпоротыми гербами и еще бог весть чьём наряде.

Не дожидаясь возражений, она решительно взяла Литу под руку и направилась прочь от аппарационной площадки, ведя девушку уверенным шагом по извилистым улочкам. Магазины встречались реже, вывески становились скромнее, но здание, у которого они остановились спустя пару кварталов, выглядело основательно и ухоженно.

Это был трёхэтажный дом из светлого камня, фасад которого выделялся на фоне мрачной застройки. На первом этаже светились широкие витрины, а над ними — красивая вывеска с завитушками:

«Одежда на заказ для элегантных ведьм».

В окнах витрины под магической подсветкой плавно вращались манекены — каждый облачён в изысканный наряд: от строгих деловых мантий до утончённых платьев для выхода в свет. Всё здесь дышало вкусом, стилем и достоинством. Лита почувствовала, как внутри у неё оживает модница — всё происходящее было одновременно волнительным и новым.

Дверь в ателье отворилась сама с мелодичным звоном, едва дамы подошли к порогу. Внутри царила уютная атмосфера. Вдоль стены стояли манекены в изящных нарядах, рядом с примерочными кабинками — круглый столик с чайным сервизом и два мягких кресла, обтянутых бархатом.

— Милдред, дорогая! Как я рада тебя видеть! — раздался звонкий голос.

Из двери, ведущей в подсобку, вышла ведьма — по виду ровесница миссис Фэнвич, с пышными серебристыми волосами, собранными в аккуратный валик, и портновской лентой, болтавшейся на шее.

— И я рада встрече, Присцилла, — оскалилась «тётушка», демонстрируя улыбку, больше похожую на оскал акулы. — Но я пришла не за новым нарядом, а с племянницей. Позволь представить: мисс Лилит Гримм. Ей крайне необходимо приличное облачение. Я оплачу.

Если сначала хозяйка не проявляла особого радушия, то после этих слов её выражение лица переменилось. Словно по мановению волшебной палочки, Литу усадили на высокий табурет, и над ней засуетились — летали волшебные линейки и ленты, разматывался рулон ткани, самопишущее перо записывало снятые мерки.

Девушка едва успела вдохнуть, как начался процесс: портновская лента скользила по её плечам, спине и талии. Тем временем две почтенные ведьмы, отойдя чуть в сторону, щебетали с видом старых подруг, оживлённо перескакивая с одной сплетни на другую, обсуждая знакомых и недавние события.

У Литы внутри зрело раздражение. Всё происходящее вызывало стойкое ощущение, что её наряжают к похоронам вкуса. Когда ей поднесли платье в пол из сине-серой ткани с белым кружевным воротничком, терпение лопнуло.

— Прошу прощения, леди, — холодно сказала она, — но я этот ужас не надену.

Она указала на безликое платье.

— Так даже моя «тётушка» не одевается. Из этой ткани, пожалуй, вышли бы неплохие юбка-брюки, но точно не это…

Присцилла удивлённо подняла брови и перевела взгляд на Милдред.

— А что бы вы предпочли, мисс? — в голосе сквозило любопытство.

Лита не стала тратить время. Достав из сумочки блокнот и карандаш, она ловко набросала несколько эскизов. Сначала — вариации на тему юбок-брюк, свободных, но утончённых. Затем — рубашки и блузы с интересным кроем, из плотной ткани и без излишеств. Тёплое платье и мантия, больше похожая на пальто. В конце, немного осмелев, она добавила в список классические брюки.

Две ведьмы молча наблюдали за процессом с изрядной долей скепсиса, переглядываясь, как будто не знали, смеяться ли или восхищаться. Но, когда девушка закончила, Присцилла бегло просмотрела наброски и коротко кивнула:

— Всё очень достойно. И, что важнее, с характером. Вполне подходит для юной леди.

Милдред молча одобрила, а Лита впервые за это время позволила себе расслабиться.

Когда довольные выбором нарядов ведьмы вышли на улицу, уже заметно стемнело. Мокрый воздух наполнялся туманом и запахами магической части вечернего Лондона. Дамы чинно шли под ручку в сторону аппарационной площадки, когда позади раздался резкий почти крик:

— Сири! Она где-то здесь!

— Женишок, чтоб его демоны поимели! И ещё с дружком! — быстрая мысль пронеслась в голове. Лилька вмиг застыла, будто вросла в мостовую. Сердце ухнуло в пятки. Но миссис Фэнвич резко дёрнула её за руку, побуждая двигаться дальше непринуждённым шагом, словно ничего не произошло.

Девушка поблагодарила про себя всех богов, что на ней было новое пальто-мантия — только что сшитое, удобное, не вызывающее ненужных ассоциаций. Очень вовремя ей расхотелось надевать мантию Лили Эванс, пусть даже временно! Это дало шанс остаться незамеченной.

С другой стороны улицы Поттер и Блэк суетились, кружили, оборачиваясь, словно гончие, потерявшие след. Они практически перегородили вход на аппарационную площадку, блуждая у самого края с явным намерением не упустить добычу.

Старшая ведьма не изменила ни выражения лица, ни хода. Только мягко свернула в узкую подворотню, увлекая Лильку за собой. Там, в тени между двумя зданиями, она едва слышно сказала:

— Здесь можно аппарировать. Помнишь, как делали утром? Сосредоточься и доверься мне — у меня опыта больше.

Лилька кивнула, хотя внутри всё сжималось от страха. Она старалась сосредоточиться, как показывала утром миссис Фэнвич, и уже приготовилась к рывку, когда взгляд метнулся на улицу.

Сириус на её глазах превратился в огромного чёрного пса. Вздыбленная шерсть, от тяжёлого дыхания на влажном воздухе шел пар, и — пес сосредоточенно вдохнул. Принюхивается, гад.

Она поняла: ещё миг — и её обнаружат.

В панике Лилька вцепилась в руку Милдред. Ведьма среагировала мгновенно — и в следующую секунду пространство рвануло, закрутилось, и земля ушла из-под ног.

Они вывалились из аппарации на заднем дворе коттеджа болотной ведьмы. Мягкая, прохладная ночь окутала их, камыши тихо шептались на ветру, а в небе мерцали осенние звёзды — яркие, спокойные, бесконечно далекие от лондонского шума и погони.

Тишина звенела, почти оглушала.

— Успели, — выдохнула Лилька, прошла на террасу и, едва добравшись до плетёного кресла, устало в него опустилась.

Рядом в такое же кресло села хозяйка дома — так же молча, так же без сил.

Перед уставшими ведьмами с тихим хлопком появилась домовушка. Поклонившись, она почтительно спросила:

— Где Тисли накрывать ужин — в столовой или на террасе?

Ведьмы переглянулись — и, не сговариваясь, ответили в один голос:

— В столовой.

Обеим хотелось прийти в себя, переодеться и неспешно поужинать в тёплой, уютной атмосфере — подальше от холодного ветра, тумана и лая призрачных гончих прошлого.