У сказки не бывает после (гет)

Часы показывали половину десятого, а Ли все ещё была на работе. Пока

дочь была у них на каникулах, женщина уходила с работы вовремя, но стоило

Кристине уехать, как Ли стала оставаться на работе как можно дольше -

помогала заодно и отцу.

Петру Алексеевичу такая ситуация не нравилась.

— Тростникова, ты и так уже все ненужное сделала,— говорил он ей. — И

нужное тоже!Хватит, иди домой!

— А что вы хотите? Монс ещё на работу не вернулся, вот и приходится пахать за

двоих!— возмутилась она и тут же всхлипнула.— Я не вывожу больше…сиди,

копайся…это вот Монс на работу рвется. Хоть в инвалидной коляске,сидеть...но,

говорит, голова и руки у меня работают…

— Слабоват твой Монс для такой работы…

— Вы ещё не знаете, как он упахивается, чтобы доказать, что не слаб.

Гимнастику каждый день с утра делает. Сам себя обслуживает. Даже запрещает

мне чтобы я помогала ему одеваться. Да это я скорее от работы сломаюсь. А он -

нет.

— Ладно,— вынес вердикт император.— Архив разбирать будете оба.

Спецсредства вам выдам.

— А для чего спецсредства?

— Архив местами отсырел, плесень там какая-то завелась, не ядовитая, конечно,

но поберечься стоит.

— Ну и куда его, на такую работу,— махнула рукой Ли.— Он только подлечился,

опять что-то подхватит...

— Да там уже плесень зачистили, осталось только архив разобрать и перенести.

Раз руки у него работают и голова тоже, будет сидеть, материалы разбирать...

— Ладно. Поговорю с ним,— Ли взяла папку и направилась к отцу — и вовремя,

потому что на подходе к кабинету отца она увидела в дверях своего мужа.

— Ты точно хочешь вернуться на работу?— спросил Меншиков.

— А что ещё делать? Лиза все равно уже одна не справляется, — при этих словах

мужа Ли выразительно прочистила горло, заставив его обернуться.— Легка на

помине. Приходит домой и сразу вырубается.

— Виля, но у тебя ещё нет столько сил, чтобы целый день работать, тем более,

на ногах стоять,— возмутилась Ли.

— Так, ты опять начинаешь?

— Вообще-то это ты начал этот разговор. И уже неделю его ведешь.

— Дело не в этом. Как только я завожу разговор про работу, ты сразу прячешь

глаза. Ты можешь внятно сказать, чем вы там сейчас занимаетесь?

— Ничем. Я упорядочиваю архив,— буркнула она.

— Какого именно дела?— спросил он.

— Монс, ну почему тебе обязательно все надо знать?— вспылила она.

— Так, стоп,— оборвал их Меншиков.— Я видел бумаги Монса. Разрешили ему

вернуться на работу...но только на четыре часа в день!

— Ну, хотя бы так,— буркнул тот.

— Будет тебе помогать разбирать архив...— При этом слове лицо Ли вытянулось.

— Что тебе не нравится?

— Там плесень!

— Респираторы выдадим.

Ли вздохнула: на самом деле в архиве её пугала совсем не плесень.

* * *

Виллим появился на работе на следующий день в час дня — и сразу же попросил

отвести его в архив. Ли поколебалась — но он бы так не отстал, пришлось вести.

Перед дверью Ли резко обернулась и умоляюще посмотрела на мужа:

— Виля, ну дался тебе этот архив? Почему ты не можешь спокойно посидеть,

поразбирать бумаги?

— Потому что я нутром чую, что вы от меня все что-то скрываете! И это

находится именно за этой дверью!...— и добавил уже спокойнее.— Либо

открывай дверь, либо отдай ключ, я сам открою.

Ли нервничала: Монс не отступится, но в её планы не входило так взволновать

его. Она сделала последний маневр: попыталась изобразить замешательство:

— Ой, я, наверное, ключ по дороге посеяла. Вот растяпа. Пойду вернусь, найду…

— она сделала пару шагов, но тут Виллим с неожиданной для старика ловкостью

перехватил её руку, чуть-чуть развернув запястье.

— Ай! Ты мне руку вывернул!— попыталась возмутиться Ли, когда Виллим

забирал у неё из стиснутых пальцев ключ.

— Стой на месте,— приказал он, все ещё держа её за руку, а другой рукой

вставляя ключ в замочную скважину. Ли про себя понадеялась — может, не с

первого раза, может, замок заест — но дверь открылась сразу. Виллим завел её

первой.

— Ну и что за дело вы тут разбираете? Даже не пытайся выкручиваться!—

крикнул он.

— Дело компании "Ингрид",— Ли протянула ему одну из папок. — То самое, которое мы с

тобой расследовали.

Она зажгла свет, не спуская с него глаз. Монс, поставив трость, молча читал

папку с делом. Затем как-то тяжело опустился на ближайший стул. В глазах его

стояла опустошенность.

— Вот поэтому я боялась тебе говорить.

Он ещё долго перебирал листы в папке. Ли, чтобы отвлечься от непростого

разговора, поставила пустой ящик для карточек на стол и достала ножницы,

карандаш и папку с обрезками картона.

— Умер 28 августа 2017 года,— прочел вслух Виллим и закрыл папку. — Карл

Аркадьевич Вилламов. Мое конспиративное имя. Тогда все и закончилось.

Но Ли видела по его выражению лица, что ничего не закончилось, что все ещё

продолжается — только в его голове.

Она поставила стул и села напротив него. Убрала с его колен злосчастную папку

и вложила в его руки свои.

— 28 августа умер не только Карл Аркадьевич. Клара Сергеевна Осипова, совсем

молодая девушка, тоже умерла. Так нас вывели из этого ужаса, Виллим. В эти

метаморфозы с внешностью просто бы никто не поверил.

— Этот маньяк Риттер Вульф был бы счастлив, увидев меня прикованным к

кровати и захлебывающемся кровью, как много лет назад,— Виллим её точно не

слышал.

— Зато я Вульфу такого счастья точно не доставлю!— Ли энергично дернула

мужа за руки, заставляя встать. — Я сделаю все, чтобы помочь тебе

реабилитироваться до конца. Может, моложе выглядеть ты и не станешь, зато

ходить будешь точно на своих ногах!

Её тирада прервалась — Монс перестал зависать только в своих мыслях и с

воодушевлением на неё уставился.

— Что? Я что-то не так сказала?— покосилась на него Ли.

— Нет, все в порядке,— он улыбнулся и крепко обнял её, поцеловав в макушку.

* * *

—Наконец-то дома,— выдохнула Ли, захлопывая дверь и приваливаясь к ней

спиной. После долгого дня, когда они мыли, терли, сортировали и переносили,на

неё навалилась такая тяжесть, казалось, этому не будет конца.

Виллим тяжело сел, опираясь на трость, покряхтывая от усталости, снял ботинки

— это удалось ему с третьей попытки. Когда он разогнулся и тоже устало

привалился, сидя у стены, Ли точно очнулась от своих мыслей.

— Сильно устал?

Она поспешно вспомнила, что он вместе с ней все мыл, тер и переносил, как мог.

В какой-то момент от усталости ему пришлось пересесть в инвалидную коляску,

но тогда он решил заняться сортировкой — «Руки-то и голова у меня свободны».

Ли думала, что поведет его к машине, но он отказался сидеть, оставил

инвалидку на работе и взял в руки трость, несмотря на усталость.

Эти мысли пробежали в её голове со скоростью света.

Виллим лишь вымученно улыбнулся:

— Как всегда.

Она вздохнула, опустилась рядом с ним на корточки и взяла его руку.

— Может в душ?

Он кивнул.

— Только передохнуть чуть..

Пока Виллим отдыхал, Ли перенесла в ванну табуретку. Хорошо, что в свое

время они выбрали широкую ванну — есть куда поставить табурет.

Она помогла ему раздеться — несмотря на то, что он, кажется, до сих пор

смущался и поэтому ворчал. Она до сих пор помнила его слова про то, что она

будет мыть его из шланга, поэтому уже давно приучила себя к мысли, что в этой

ситуации она должна быть максимально обходительной и осторожной с

Виллимом.

Она осторожно намылила ему голову и начала массировать кожу головы,

замечая, как он постепенно расслабился и даже слегка откинул голову, упираясь

ей в живот. Это заставило Ли слегка отстраниться и напомнило ей, что она давно

уже не та стройненькая стервочка с фотографий. Талия почти отсутствовала,

живот слегка выпирал…в одежде она ещё выглядела стройной, а вот голышом…

— Виля, подай мне шампунь, пожалуйста,— Ли взяла протянутую бутылку. — А

то у тебя волосы, кажется, гуще стали…

— Шампуня не хватает?— засмеялся он.

— Ага,— Ли тоже засмеялась в ответ.— Ты вообще в последнее время окреп и

помолодел, не замечаешь?

—Ну, если ты так думаешь...

Ли смутилась и на время замолчала, но вскоре снова заговорила

— Новый год скоро. Эрика пригласила нас праздновать к себе,— помогла мужу

вылезти из ванной, надеть халат и оделась сама. — Они с Ушаковым за городом

празднуют.Поедем? Кристинку возьмем…

— Поедем,— улыбнулся он.

Она и не заметила, как они уже лежали в кровати и засыпали, обнявшись.

Ли привычно искала в себе отвращение к мужу, но отвращения…больше не

было. Его как будто отмыли добела, отскоблили щеткой и смыли водой, как

застарелую грязь. Но и былой любви, когда за мужем хоть на край света, когда

ревнуешь и волнуешься, где он, как и с кем — больше не было. Но Ли

подозревала, что было какое-то другое чувство, которое и заставляет её

держаться вместе с ним, помогать Виллиму, ухаживать за ним и твердить ему,

что в один прекрасный день он встанет на ноги, спокойно начнет ходить и ему

уже не нужна будет никакая трость или ходунки. Правда, она не знала, как это

назвать. Что за чувство заставляло её лежать рядом с немолодым уже мужем,

практически прижавшись к нему? И самое интересное — не было отвращения, ей

не хотелось больше никуда бежать. Хотелось оставаться рядом. Как будто время

остановилось. А в жизни все постепенно расставлялось по полочкам.

Она лежала на боку, лицом к нему, держа его за руку.

— Я уж и забыл, чтобы ты так ко мне прикасалась,— произнес вдруг Виллим. Ли

смутилась, поспешно оторвав руку от его груди, но Виллим мягко взял её за

кисть и вернул обратно.

* * *

Этой ночью Ли снова снился бесконечный лес, старое кладбище и шаги тяжелых

сапог. Как будто она бредет и чувствует, что истекает кровью. Только на этот

раз её никто уже не спасет.

Ли с тяжелой головой пошла в ванную. На кухне горел свет — должно быть,

Виллиму тоже не спится.

— Тоже кошмары?— спросил он, когда Ли, зевая, прошла на кухню. Она кивнула

и села на диван. Виллим поставил перед ней чашку с чаем.

— Спасибо — поблагодарила она, грея об чашку ледяные руки.— А то мне так

жутко. Мне опять приснился этот лес, и как я иду на морозе…И боюсь, как бы

шов не разошелся...

— А мне снилось, как я блуждаю в этих подземельях,— Виллим сел рядом.— И

чувствую запах крови…

Ли придвинулась к нему.

— Я все думаю, как мы тогда выжили...Школу грозились просто пустить под

зачистку. Мы могли просто не вернуться. А как ты меня тогда тайно выхаживал

после той операции, когда я лежала с высоченной температурой? Лекарство

свое мне отдал...ты ведь и сам мог погибнуть.

— Ну не погиб же.

Пару минут они молча вспоминали подробности расследования.

— У нас тогда мог бы быть ребенок,— произнес Виллим каким-то другим, более

низким и хриплым голосом.

— Он не наш. Просто облученный эмбрион. Даже если бы он и родился...у нас бы

точно не было ни одной спокойной минуты,— Ли вздрогнула и даже плотнее

прижалась к Виллиму.— Мы бы сюда не вернулись.

Она поставила на стол опустевшую чашку.

— Спать?— прозвучал над ухом голос Виллима.

— Надеюсь, без кошмаров...