Гарри Поттер и Запретные Желания (гет)

Гарри сидел на кровати, по-турецки, и водил пальцем по страницам учебника. «Заклинания. Первый курс». Иллюстрации были подвижными — рисунки показывали, как держать палочку, двигать кистью.

Небольшая комната была светлой и уютной, с окном на палисадник. На полке — книги, купленные в Косом переулке, некоторые старые, с потрёпанными корешками, а некоторые в приличном состоянии — хоть и подержанные. Тут же стоял пенал с перьями, чернильница, аккуратно сложенные пергаменты.

И зеркало. Гарри не сразу поверил, что тётя действительно согласится на его уговоры — но в конце концов они вновь отправились в лавку Андрэ, и теперь зеркало занимало почётное место рядом со шкафом. В тонкой серебряной раме, оно отражало комнату в мягких, тёплых тонах, добавляя уюта.

Гарри поднял голову, поймал своё отражение. Оно улыбнулось ему в ответ.

Он вернулся к учебнику. Пора было попробовать кое-что на практике. Он закрыл глаза и представил «Люмос», стал выписывать рукой нужные движения.

Когда жест стал почти привычным, он открыл глаза, крепче сжал палочку и, повторяя движение, произнёс вслух:

— Люмос!

На конце палочки загорелся яркий огонёк.

Снизу донёсся голос тёти Петунии:

— Гарри! Завтрак готов!

— Нокс!

Огонёк послушно погас. Гарри аккуратно отложил палочку и захлопнул книгу. Улыбаясь сам себе, он поспешил вниз по лестнице. На кухне пахло гренками и вареньем. На улице лучилось солнце, знаменуя новый день. Несмотря на лето, было слегка прохладно. Легкий ветерок дул в открытое окно.

Петуния стояла у плиты, в простом домашнем платье. Волосы были небрежно заколоты, она забыла о них, заботясь о чём-то гораздо более важном.

Тени под глазами делали её слегка похожей на панду. Но она казалась тоньше, будто за последние недели потеряла что-то важное не только в жизни, но и в себе.

— Доброе утро, — сказал он, садясь.

— Угу. Гренки с чёрной смородиной. Чай — крепкий. Как ты любишь.

Он чуть удивился. Пару дней назад она спросила его — впервые — какое варенье он предпочитает.

Они ели молча, будто так было всегда. Привычка к тишине теперь не пугала — в ней появилась мягкость.

Она заговорила:

— Я пыталась поговорить с Верноном. У Мардж. Я хотела… — она замолчала, вздохнула. — Вернуть Дадли. Просто поговорить. Но они… — Она сделала глоток чая. — Сказали, что я теперь не человек. Что он не должен быть рядом с… такими.

Он почувствовал, как что-то холодное сжимается внутри. Слова резали — словно кто-то отрезал часть, что-то важное и просто выбросил.

— Он сказал, — продолжила Петуния, и её голос задрожал, — что я ведьма-уродка. Он повторил слова Вернона. Но… он ребёнок. Запуганный.

Гарри опустил взгляд. Он не знал, что сказать, чтобы утешить. Но сердце подсказало ему. Он подошел и обнял ее. Петуния прижала его к себе. Ещё недавно она заставляла его работать, словно краба. Но теперь. Теперь её отношение в корне изменилось. Она даже начала подозревать чары. Её и Вернона кто-то околдовал.

Он вспомнил тот вечер, когда она вернулась от Мардж. Лицо все в потеках от слез, мокрое, в глазах пустота. Он тогда молча протянул ей кружку чая.

А потом — вечер, когда она спала, свернувшись на диване, а он читал.

…Гарри сидел, уткнувшись в страницы старого, потрепанного тома. Это была книга, купленная в лавке у Андрэ, старая, с обожжёнными краями. Было странно, что тот положил такую как дополнительное чтение.

«Магия крови: древние ритуалы и наследие рода».

Теперь, в тишине затерянного уголка, он читал. Не о зельях или чарах, а о… другом.

Книга описывала древние магические обряды, многие из которых были невероятно странными, даже дикими. Схемы, сложные, запутанные, с непонятными символами — Гарри скользил по ним взглядом, чувствуя лишь полное недоумение. Какие-то ритуалы казались просто бессмысленными, другие же… другие вызывали мурашки по коже, от них веяло чем-то темным и пугающим.

Его внимание привлекла глава, посвященная обрядам «связывания» или «привязки». Он перелистнул несколько страниц, пока не наткнулся на описание чего-то под названием «Связывание отражения». Заинтересовавшись, Гарри начал читать внимательнее.

Этот обряд позволял сделать зеркало не просто предметом быта, а своего рода хранителем. Сущность, связанная с отражением, могла стать помощником рода, приходить на помощь в самые темные времена, в час беды и забвения. Это звучало почти как сказка, но схемы и подробные инструкции вокруг говорили о том, что это был настоящий ритуал.

Гарри с жадностью читал дальше, надеясь понять как такая сущность выбирала, кому помогать. Но чем ближе он подбирался к концу описания, тем бледнее становились буквы. На последней странице текст был сильно поврежден. Словно кто-то пролил на нее что-то едкое, или намеренно вымарал самые важные строки.

Гарри наклонился ближе, пытаясь разобрать стертые фрагменты.

«…И если ищущий пово…т о… то придет на помощь…й ду…»

Он нахмурился. «Поворот»? «Дух»? Смысл ускользал. Самая суть, кажется, была в этих последних, нечитаемых словах. Кто стер их? Почему? Разочарование, острое и неприятное охватило Гарри.

Но когда он оторвался от страницы и его взгляд скользнул по своему собственному смутному отражению в темном экране телевизора, в голове всплыла странная мысль. Отражения. Он всегда смотрел в них. В окна, в витрины магазинов на Косой Аллее, в воду. Смотрел, словно выискивая что-то. Или кого-то. Это была какая-то неосознанная привычка, почти инстинкт.

И теперь, читая о зеркале-хранителе, о сущности, связанной с отражением, Гарри вдруг почувствовал — с силой неожиданного толчка — что это не было просто так. Не просто привычка. Словно эти неосознанные поиски были связаны с чем-то куда большим, чем он мог себе представить. Словно он интуитивно искал то самое, о чем говорила эта древняя книга.

Что это могло значить? В его голове роились вопросы, но впервые за долгое время это было не просто беспокойство, а предвкушение.

Почему-то он подумал о том странном зеркале в лавке.

Петуния отставила чашку и отбросив меланхолию, сказала:

— Сегодня одиннадцатое занятие, — сказала Петуния, и поставила чашку. — Все чары первого курса у меня получаются. Особенно когда палочкой. Посох… он мощный, но пока я едва с ним управляюсь. Впрочем, мало кто умеет работать с посохами. Мне даже посоветовали обратиться к некому Аластору Грюму. Говорят, он специалист по посохам.

Она усмехнулась.

— А вот в форме палочки — хоть и выглядит как коряга — всё выходит на удивление легко. Она будто создана для меня.

Петуния протянула руку — и словно из воздуха в её ладони возникла палочка. Гарри узнал её: та самая, которую Олливандер, отчаявшись подобрать палочку, принёс из подвала. На вид — обычная коряга с неровной корой. Но в ней было нечто… волшебное.

— Я думала, она сломается, когда впервые попробовала колдовать, — сказала она с сухой усмешкой. — Но заклинание сработало как надо. Ярко. «Люмосом» прямо в лицо. Ох, и испугалась я тогда. Но вот что я больше всего обожаю.

Она подбросила палочку, и та вытянулась в изящный посох. Она перехватила его и развернула к мойке. Прошептала заклинание. И тарелки стали сами собой мыться.

— Вот за это можно полюбить магию, — улыбнулась тётя Петуния.

Внезапно в дверь постучали.

— О, почта пришла. Сходишь? — спросила тётя Петуния. — Может, там письмо, сам знаешь откуда.

Гарри бросился в коридор. Спустя пол минуты он вернулся, подпрыгивая и держа в руках заветное письмо.

Это был толстый конверт из желтоватого пергамента.

Изумрудно-зелёными чернилами каллиграфически был выведен адрес:

«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, самая маленькая спальня»

На обратной стороне он был запечатан пурпурной восковой печатью, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «Х».

— Лили прислали такое же, — сказала тётя Петуния дрожащим голосом. — Но откуда они знают, где ты спишь?

Гарри кивнул, глядя на конверт широко распахнутыми глазами. — Это очень странно.

Он аккуратно раскрыл конверт, достал письмо и прочитал вслух:

ШКОЛА ВЕДЬМ И ВОЛШЕБНИКОВ «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. чародей, Председатель

Международной конфед. магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в Школе ведьм и волшебников «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь со списком необходимых книг и других принадлежностей в приложении.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора

Гарри передал письмо тете Петунии. Она прочитала, потом снова открыла конверт и достала ещё два листа.

— Смотри, билет на поезд, — сказала она с недоумением. — Что за дичь… — и тётя Петуния передала Гарри билет.

— Платформа девять и три четверти? Но такой же нет… — смутился Гарри.

— Кажется, что-то такое было и у Лили, — вздохнула Петуния. — Я была тогда слишком расстроена и осталась дома. Лили, твоя мама, рассказывала, что надо пройти через какой-то барьер на вокзале Кингс-Кросс. Стену. Звучит безумно, но… теперь я уже ничему не удивляюсь.

— Но, тётя Петуния, ты же проводишь меня? — спросил Гарри с нескрываемой надеждой.

— Естественно. Мне самой интересно посмотреть, что это за место. Тебе ещё нужно будет купить учебник по Защите от тёмных искусств. Заодно спросим у кого-то там, что это за барьер такой.

— Точно! — Лицо Гарри озарилось улыбкой, он невольно хлопнул в ладоши.

Петуния аккуратно сложила бумаги и отдала их Гарри.

Тут на кухню вошел кот. Рыжий, он прижился у них. Часто он будил Гарри по утрам, запрыгивая ему на живот.

Гарри отложил конверт и поднял кота на руки.

— Живчик, доброе утро. Что, гонял котов миссис Фигг? — посмотрел на кота Гарри.

— Мряу, — подтвердил кот.

Главной забавой Живчика стала охота на кошек и котов миссис Фигг. Раньше Гарри часто видел тех на заборе или даже у них во дворе. Теперь же соседка волком смотрела на Гарри, когда он выходил за продуктами.

Гарри сел с котом на стул и спросил тетю:

— Я тут подумал… А что ты будешь делать, когда я уеду в Хогвартс?

— Ну, даже не знаю. Во-первых, ещё не все решено с Дадли, — Петуния сделала паузу, закрыв глаза на мгновение. — Во-вторых, курсы. В-третьих, я могу поехать в теплые края. Впрочем, жизнь продолжается.

Гарри подошел к ней и обнял.

— Ты изменилась. Совсем. Мне будет не хватать тебя в Хогвартсе.

— Знаю, — Петуния погладила Гарри по волосам. — Ладно, мне уже пора собираться.

Гарри отстранился и взяв письмо, вышел из кухни, прижимая конверт к себе. Петуния проводила его взглядом и, убедившись, что вся посуда помылась сама, пошла в ванную.

* * *

В ванной она сняла одежду и включила душ. Прохладная вода стекала по плечам, по спине, пробуждая тело.

Вспомнилась та книга — первая, запретная, с фразами, от которых кружилась голова. Она тянулась к ней по ночам, как к источнику чего-то забытого, чего-то своего.

Пальцы скользнули по влажной коже — привычным движением, которое она когда-то считала постыдным и неправильным. Теперь — принимала его.

Петуния позволила себе раствориться — в ощущениях, в теле, в себе самой.

Впервые за много лет она почувствовала себя живой.

Она закрыла глаза. В голове всплыла Лили. Смеющаяся, с распущенными волосами, под дождём. Та самая Лили, которую она стыдливо прятала за чужими словами — ведьма, уродка, чужая. А теперь… Теперь Лили возвращалась во снах. Не как упрёк — как голос. Как свет. Иногда, в минуты тишины, Петунии казалось, что она снова с ней говорит. Обо всём. Даже о посохе, палочке, страхах.

Она выдохнула, потянулась — и вдруг поняла, что плачет. Слёзы просто текли, как вода и сливались с душем.

* * *

Гарри вернулся в свою спальню. Комната была залита мягким утренним светом. Его взгляд почти сразу упал на зеркало у шкафа.

Он посмотрел в него, привычно ища собственное отражение, но в этот момент… отражение чуть дрогнуло. Искривилось? Едва заметная рябь прошла по поверхности, там, где должно было быть его лицо. Или ему просто показалось от игры света? Гарри нахмурился, делая шаг к зеркалу.

— Ты ведь не совсем обычное, да? — полушутя сказал он, вглядываясь в серебряную раму, которая казалась… чуть более тусклой, чем мгновение назад.

Отражение, конечно, не ответило. Но вдруг — там, в углу, где блик света касался серебряной рамки, где глубина зеркала казалась особенно темной — он что-то заметил. Что-то едва уловимое, неправильное. Не просто тень. Словно… короткое, размытое движение. На мгновение Гарри показалось, что он видит не свое отражение, а другое лицо, выглядывающее из глубины стекла. Или, может быть, искаженное его собственное?

Он резко моргнул, протер глаза тыльной стороной ладони и всмотрелся снова, напряженно, пытаясь поймать ускользающий образ.

Но там было только его, совершенно обычное отражение. Неподвижное. Невыразительное.

Ничего.

Чувствуя легкое разочарование, Гарри отступил от зеркала. Наверное, это просто усталость. Или обман зрения. Он попытался убедить себя в этом, но легкий холодок все равно пробежал по коже.

Он подошел к саквояжу, аккуратно спрятал туда письмо из Хогвартса — тяжелое, плотное, обещающее другую жизнь. Взял учебник, вернулся на кровать и лег, скрестив ноги. Открыл книгу.

Но даже глядя на подвижные картинки, показывающие движения палочки, Гарри не мог отделаться от мысли о зеркале. О том кратком мгновении, когда отражение повело себя… неправильно. И о том чем-то, что он успел увидеть в его темной глубине. Оно продолжало маячить на периферии его сознания, легкой тенью, намеком на загадку. Не такое уж оно и обычное, это зеркало Андрэ. Совсем не обычное.

* * *

Выйдя из ванной, Петуния переоделась и заглянула к Гарри.

— Я возьму письмо? Нужно будет как-то отправить ответ… После курсов зайду в Косой переулок, спрошу там, как работает эта… магическая почта.

Гарри поднялся с кровати, порылся в саквояже и передал ей конверт.

— Может, всё-таки стоило купить сову? — спросил Гарри, задумавшись.

Из коридора донёсся странный, низкий, тянущийся звук, похожий скорее на уханье совы, чем на обычное кошачье мяуканье. «Ууу… мррраааууу…»

Гарри вздрогнул и торопливо сказал:

— Всё, всё, беру слова назад.

Он взглянул на Петунию и добавил серьёзно:

— Спасибо, что заботишься обо мне. Ты не должна…

— Нет, не говори так, — мягко перебила она. — Я десять лет тебя игнорировала. Теперь всё будет по-другому. Должно быть по-другому.

Она провела пальцами по его волосам и поцеловала в лоб.

— Веди себя хорошо. Я вернусь после обеда.

— Всё под контролем, — пообещал Гарри, чуть улыбнувшись.

— Смотри у меня, — улыбнулась Петуния в ответ. — Я пошла. Пока.

— Пока. Береги себя.

На этой ноте Петуния вышла из дома, плотно закрыв за собой дверь, и направилась на курсы.