Феникс из опавших листьев (джен)

Долорес Амбридж проснулась лишь после ужина, чувствуя себя совершенно разбитой. К тому же, болело сорванное горло — первым делом рука потянулась к микстуре на прикроватной тумбочке.

Зелья, выпитые сразу после после перемещения в Мунго, помогли расслабиться и даже немного подремать, но покоя короткий сон не принёс: стоило хоть немного забыться, как в ушах вновь звучал визгливый голос Беллатрикс, а перед глазами мелькали вспышки заклинаний, применённых Тем-Кого-Нельзя-Называть и Дамблдором. О таких чарах Долорес в жизни не слышала.

Мерлин, как же ей повезло, что ни одно из проклятий не задело её саму! Но на этом, похоже, везение закончилось.

Фаджа теперь точно сместят — после такого-то провала! Почти год он винил Дамблдора во лжи и баюкал общественность песнями о том, что всё в порядке и магическому миру ничего не грозит. Вот и доигрался.

А что теперь светит ей, Амбридж? Ведь она всем сердцем поддерживала его политику, даже террор в Хогвартсе устроила по его наводке… Теперь это не скроешь: кто рискнёт представить чёрное белым?

Даже «Пророк» больше не посмеет отрицать возвращение Сами-Знаете-Кого, хотя раньше только у «Придиры» хватало смелости писать правду. Амбридж передёрнуло от одного воспоминания о ненавистном журнале: сколько же крови он ей попортил! Всё из-за этой мерзкой Скитер. Вот уж кому безразлично, чью сторону принять, лишь бы заплатили хорошо. Хотя… Это, пожалуй, может сыграть Долорес на руку.

Амбридж снова потянулась к прикроватной тумбочке, в этот раз за пергаментом. Фу, какой неприятный сероватый цвет… Она горестно вздохнула, вспоминая свои запасы нежно-розовых листов в теперь уже бывшем директорском кабинете. Туда дороги больше нет: школа снова во власти этого гадкого старика.

Эх, и тарелочек с котятами жалко, и сервиз самый красивый там остался… Но спасение репутации важнее всего, поэтому перо аккуратно вывело «Уважаемая мисс Скитер!». Естественно, это была вопиющая ложь: какое там, к докси, уважение, но главное, чтобы эта отвратительная женщина клюнула на приманку.

«Уважаемая мисс Скитер!

Надеюсь, вы уже осведомлены о сегодняшних событиях в Министерстве магии.

Судьба распорядилась так, что я, к счастью для общественности, оказалась там в самый разгар происшествия и теперь обладаю уникальными сведениями, которые, несомненно, заслуживают того, чтобы быть донесёнными до читателей верно и своевременно.

Я готова предоставить вам эксклюзивное интервью, в ходе которого расскажу о случившемся, а также дам собственную оценку событий прошедшего учебного года. Безусловно, любая информация субъективна, и у вас могут быть иные источники сведений, однако я уверена, что щедрое вознаграждение поможет вам сделать правильный выбор.

Позволю себе добавить, что скорость выхода публикации окажет непосредственное влияние на размер моей благодарности.

Искренне рассчитываю на наше сотрудничество, ведь вы, как никто, умеете отличить истину от злонамеренных домыслов и дешёвых слухов.

Ожидаю вас в палате №56 больницы Святого Мунго. Чем скорее — тем лучше.

С самыми добрыми пожеланиями — первый заместитель Министра магии

Долорес Джейн Амбридж.»

Свернув пергамент, Амбридж коснулась зачарованной сферы, лежащей на прикроватной тумбочке, призывая дежурного целителя. Через мгновение в дверь сунулась светлая голова с пучком волос на затылке.

— Мисс, как вы себя чувствуете? Вам что-то нужно?

— Послать письмо Рите Скитер, да поживее.

— Вы написали ей о кошмаре в Министерстве, да? Это так важно, чтобы люди наконец узнали…

— Чтобы люди узнали, дорогуша, вам нужно найти сову и отправить пергамент, а не стоять и разглагольствовать, правда? — спросила Амбридж с милой улыбкой. Только этой любопытной дуры ей не хватало.

— Конечно, я сейчас. У нас есть дежурные совы, постоянные пациенты часто переписываются с родными и друзьями. Вот ваш бывший коллега мистер Локхарт, например…

Амбридж не было никакого дела до коллег, ни бывших, ни теперешних.

— Вы меня не поняли? Если сейчас же… — начала она, но лимонная мантия уже мелькнула за дверью, и из коридора донёсся крик:

— Бегу-бегу.

Упаси Мерлин, ей на пути кто-то встретится, тогда письмо и до завтра не полетит. Но, к счастью, несмотря не позднее время, всего спустя полчаса в палату Амбридж постучали, и знакомый голос целительницы сообщил:

— Мисс Амбридж, к вам мисс Скитер.

Долорес села на кровати: не хватало ещё вести такой серьёзный разговор лёжа. Хотя это тоже особой солидности не принесло: ноги не доставали до пола и болтались в нескольких дюймах от него, да и розовую кружевную ночнушку деловой одеждой не назовёшь, но уж что есть, то есть.

— Войдите!

Дверь отворилась, и в палату вошла женщина средних лет, одетая до такой степени безвкусно, что у Амбридж даже зубы заломило. Мерлин, ну кто догадается сочетать фиолетовое платье, красную мантию и синие туфли? Фи, какая пошлость! Амбридж всегда гордилась своим изысканным вкусом и умением подбирать оттенки в одежде, подобная аляповатость вызывала в ней искреннее отвращение. Но это можно пережить: Скитер приглашена сюда не для того, чтобы ею любоваться. Главное — статья.

— Рита… Вы не против, если я по имени? Спасибо, что так быстро откликнулись на моё приглашение, это так мило с вашей стороны…

— Конечно, Долорес. Я же могу вас так называть?..

— Разумеется, дорогая, тем более, что вы старше.

Рита проигнорировала замечание и сразу приступила к делу:

— Итак, вам нужно интервью, да не какое-нибудь, а выгодное вам, я правильно поняла?

Журналистка широко улыбнулась, во рту блеснули несколько золотых зубов. Какое убожество: есть же чары для наращивания, зачем пихать в рот железки? Или это у неё просто страсть ко всему блестящему, как у нюхлера? Судя по фальшивым бриллиантам на оправе очков, так и есть. Амбридж еще раз смерила собеседницу взглядом, но ответила ласково:

— Совершенно верно.

— Сколько вы готовы заплатить за такую работу?

Ноздри Скитер раздувались, а глаза горели в предчувствии наживы.

Ясно, она решила называть вещи своими именами. Ну, так даже проще, хотя и плести словеса Амбридж никогда не стоило больших усилий.

Долорес потянулась за пером, написала сумму, Рита заглянула в пергамент и фыркнула:

— За такие деньги, милочка, я могу лишь написать краткий очерк о случившемся, а не развёрнутое интервью. И не забудьте: любая информация, как вы сами знаете, субъективна, а у меня уже была возможность пообщаться с одним из авроров, прибывших в Министерство сразу после битвы. К сожалению, самого сражения он не застал, но вот о вашем «участии» в курсе.

Улыбка стала совсем уж хищной, и Амбридж, вздохнув, протянула Рите пергамент с пером:

— Я готова ознакомиться с вашими условиями, только с учётом того, что вся информация будет подана в нужном мне ключе, а текст будет лично одобрен мною перед публикацией.

Рита махнула рукой, отказываясь от пергамента:

— Здесь нет никаких сложностей, допишите нолик в конце, и меня это вполне устроит.

Амбридж крякнула: она не рассчитывала на такие траты. Конечно, хранилище в Гринготтсе не опустеет, но сбережений останется совсем немного. Однако восстановление репутации дороже любых денег, поэтому Долорес взяла себя в руки и через силу кивнула:

— Я согласна. Но учтите: если я не одобрю статью, вы не получите ни кната.

— Ну что вы, я профессионал. Особенно в таких… щепетильных вопросах. Итак, давайте приступим, — и она полезла в крокодиловую сумочку, извлекла перо отвратительного зелёного цвета и настроила его на пергамент.

— Проба. Интервью с мисс Амбридж.

Перо тут же что-то застрочило. Долорес скосила глаза на свиток и прочитала: «Сегодня я встретилась с удивительной женщиной, которая нашла в себе силы рассказать людям правду даже после того, как столкнулась лицом к лицу со злом…» Ладно, для начала неплохо.

Покинула палату Скитер лишь через полтора часа, оставив после себя чувство отвращения и тяжёлый аромат духов. Какая гадкая женщина, и запах тошнотворный. Амбридж предпочитала что-то лёгкое, сладенькое, например ванильку, а не эту приторную вонь.

Первым делом Долорес распахнула настежь небольшое окно под потолком — заклинанием, естественно, иначе не дотянуться, и вдохнула всей грудью свежий вечерний воздух. Если бы и от мерзкого ощущения было бы так легко избавиться. Вроде бы Скитер и была предельно вежлива, и учитывала любые мельчайшие просьбы — попробовала бы она не учитывать, при такой-то сумме, но Амбридж всё равно чувствовала себя, как оплёванная. Душа требовала компенсации. Моральной, а ещё лучше материальной. Поэтому рука снова потянулась за пергаментом.

«Дорогой мистер Малфой,

должна признаться, я была крайне удивлена, увидев вас сегодня в Министерстве.

Насколько мне известно, судя по тому, что вы не присоединились к своим товарищам в их нынешнем местоположении, ваше присутствие осталось незамеченным для большинства свидетелей, либо же вас попросту не узнали. Однако, вы понимаете, что при желании я могла бы исправить эту досадную недоработку и поделиться информацией, подкреплённой соответствующими воспоминаниями, с «Ежедневным пророком».

Естественно, вы осознаёте, что события в Министерстве нанесли мне тяжёлую моральную травму. В настоящий момент я прохожу лечение в больнице Святого Мунго, процесс восстановления, как вы догадываетесь, требует времени, сил и значительных затрат. Поэтому, если бы вы могли компенсировать мне понесённые расходы, я бы, разумеется, сочла вопрос исчерпанным и не стала бы передавать указанную информацию кому бы то ни было.

Впрочем, чтобы вы не поддались искушению решить проблему более простым способом, спешу предостеречь: копии воспоминаний уже находятся в хранилище Гринготтса и будут обнародованы в случае моей преждевременной кончины, потери памяти или тяжкой болезни.

Надеюсь, вы разделяете мою уверенность, что подобное развитие событий не выгодно ни вам, ни мне.

Поэтому компенсацию в размере ʛ 20 000 (двадцать тысяч галлеонов) я сочту разумным и справедливым решением.

С уважением, Долорес Джейн Амбридж.»

Амбридж перечитала письмо, добавила красивую завитушку к букве «А» в подписи и надёжно запечатала пергамент магией: не хватало ещё, чтобы его перехватили и прочитали, плакали тогда её денежки. Затем собрала воспоминания о Малфое в стоявшую на тумбочке склянку: Мерлин его знает, зачем она здесь, но, поди ж ты, пригодилась. Воспоминаний набралось совсем немного, но как доказательство причастности Малфоя хватит. Не показывать же всю сцену, тем более, что нелицеприятный эпизод в Атриуме славы ей точно не прибавит. После этого Долорес с чувством выполненного долга снова позвала целительницу и, не позволив ей и рта открыть, начала давать указания:

— Эту склянку упаковать в пергамент и отправить в Гринготтс. Письмо — мистеру Малфою. А мне — чай. Четыре ложки сахара и молоко. Да побыстрее, ты же видишь, что я получила огромный стресс. Меня теперь нужно окружить заботой, а мне даже ужина не принесли.

Целительница похлопала глазами, как удивлённая сова, взяла пробирку и письмо и молча скрылась за дверью. Быстро учится, молодец.

Амбридж самодовольно улыбнулась и растянулась на кровати в ожидании чая.

* * *

Уже давно прошло время отбоя, протопали шаги торопящихся в спальни студентов. Угомонились портреты в рамах, и даже привидения не казали виду. Гарри бродил по коридорам, сворачивая то в один, то в другой. То поднимался, то опускался по лестницам. Если бы у него спросили «куда ты идёшь?», он бы не смог дать внятного ответа, но ходьба помогала хоть немного отвлечься.

Гарри даже не ожидал, что сегодняшний разговор окажется настолько трудным. Может, и не зря Дамблдор его так долго избегал? Мысль о том, что придётся стать убийцей, пугала не меньше угрозы смерти. Конечно, Гарри спросил у директора о том, можно ли рассказать о пророчестве друзьям, да только вот он и сам не знал, действительно ли ему этого хочется. По крайней мере, сейчас у него не было ни малейшего желания возвращаться в общую гостиную, слушать разговоры о прошедших экзаменах, наблюдать за игрой во взрывающиеся карты и за тестированием товаров близнецов Уизли, отвечать на вопросы, и, тем более, врать друзьям. Ноги сами несли подальше от Гриффиндорской башни.

Ему было плевать на баллы и отработки, пускай даже его и поймают. Старой Жабы в школе всё равно больше нет, а драить кубки в трофейном зале — не такой уж и плохой вариант. На одном из них — папино имя. Если бы не эта тварь, которая донесла содержание пророчества Волдеморту, папа был бы жив. Да и мама здорова. Скорей бы зелье было готово, чтобы Гарри смог жить вместе с мамой. У них будет свой дом! Никаких Дурслей, вечных придирок тёти, воплей дяди и побоев Дадли. Только они с мамой. Нормальная семья, почти как у Рона, только, естественно, поменьше. Осталось потерпеть всего недельку. И, тем более, Дамблдор сказал, что Гарри не придётся возвращаться на Тисовую улицу. Наверное, можно будет провести эти несколько дней у Сириуса. Гарри даже улыбнулся такой перспективе. Как же здорово было видеть крёстного каждый день прошлым летом и на Рождественских каникулах! Хотя, конечно, радость была испорчена сначала волнением из-за слушания в Министерстве, а потом тревогой из-за видения с мистером Уизли.

Видения… Они ведь никуда не ушли… Что теперь делать? Из-за них может случиться непоправимое — Гарри прекрасно понимал, насколько сегодня ему повезло, что он не сунулся в Отдел тайн. Но сможет ли он распознать подделку в будущем? Нужно срочно выучить окклюменцию. Жалко, что сам Дамблдор не сможет проводить уроки. Тогда бы Гарри мигом разобрался со всем и больше не боялся засыпать. Может, и правда, стоит хотя бы перед сном прогонять все мысли, и тогда кошмары уйдут? Надо сегодня обязательно попробовать.

Внезапно размышления Гарри прервали самым грубым образом:

— И кто же это тут у нас?

Прямо за спиной, всего в полуметре, завис Пивз, скрестив ноги, будто сидел на невидимой табуретке.

— Ходим, значит? — пропел он, покачивая головой в такт словам. — После полуночи, значит? — колокольчики на его шапке радостно звякнули.

— Даже если ходим, твоё какое дело?

— А я сейчас Филча позову, выясним, чьё это дело, — проскрипел полтергейст с коварной ухмылкой. Гарри знал, что он блефует: никогда у завхоза с Пивзом отношения не складывались, а тем более после правления Амбридж.

— Никого ты не позовёшь. Вы же с ним друг друга терпеть не можете.

— И то верно, — легко согласился Пивз. — Звать не буду, сделаю так, чтобы он сам прибежал. Не могу же я тебя просто так отпустить!

И он заголосил на всю глотку:

— Какой сегодня был скандал:

Экзамен Поттер прогулял.

Теперь получит вместо СОВ

Он лишь резинку от...

— Силенцио!

Надо же, сколько Гарри практиковал это заклинание на лягушках, и им хоть бы что, а сейчас с первой попытки сработало: Пивз лишь злобно открывал и закрывал рот, но оттуда не доносилось ни звука. Наверное, дело в искреннем желании.

Но так просто сдаваться полтергейст не привык: он подлетел к стоящим у стены доспехам и стал изо всей дури поднимать и опускать забрало на шлеме, наполнив коридор лязгом и стуком.

— Тентакулата Манус! — будем надеяться, что хоть здесь не появится Снейп с криком «бедное-несчастное существо, сейчас я тебе помогу, сто баллов с Гриффиндора!»

Руки Пивза превратились в щупальца, забрало в последний раз упало, гул прокатился по коридору и затих. Пивз обиженно развернулся, издал несколько непристойных звуков единственным доступным ему теперь способом и скрылся за поворотом. Гарри знал, что Пивз ему это еще припомнит, но до отъезда всего ничего, а за лето всё сгладится и забудется.

Гарри взглянул на часы: неужели действительно уже двенадцать? Да, стрелки показывали почти полпервого. Надо же, а спать практически не хотелось. Или это оттого, что день был настолько насыщенным? Как ни крути, а нужно возвращаться в спальню. Тем более, к этому времени уже все должны быть в постелях, не придётся ни с кем беседовать. И Гарри повернул в сторону Гриффиндорской башни. Когда он подошёл к двери в общую гостиную, Полная Дама уже дремала, тихонько посвистывая носом.

— Мимбулус мимблетония!

Дама приоткрыла глаза, непонимающе взглянула:

— Что тебе нужно?

— Всего-навсего пройти. Мимбулус мимблетония!

— Ах да… всё верно. Заходи, только не шуми: все давно спят.

Портрет повернулся, открывая путь внутрь. Но когда Гарри попал в общую комнату, он понял, что Полная Дама ошиблась: спали не все. В уголке гостиной сидел Невилл и с сосредоточенным видом махал палочкой.

— Экспекто Патронум!

На миг из кончика палочки вырвался серебристый свет, дрогнул, будто слабый огонёк в ветреную ночь, и угас.

Невилл повторил заклинание, результат оказался всё тем же. Гарри было неловко, что он стал свидетелем, но проскользнуть наверх незамеченным возможности не было: из своего кресла Невилл всё равно бы его увидел. Гарри стукнул каблуком о порог, изображая, будто только вошёл.

— Тоже не спится?

Невилл вскинул голову и неловко улыбнулся.

— Я Патронуса тренировал. Всё равно телесного не могу пока вызывать, как ни стараюсь.

— У меня тоже долго не выходило, а ты только недавно узнал это заклинание. И свечение у тебя мощное получается, значит, и телесного скоро сможешь. Главное, чтобы воспоминание было по-настоящему счастливым.

Невилл вздохнул, но лицо его заметно посветлело.

— Я знаю. Я, наверное, ещё подумаю, какое выбрать… Кстати, хотел раньше сказать, но как-то не с руки было. Спасибо, что заступился перед Малфоем. Мне правда жаль, что ты из-за меня отработку получил…

— Пустяки, не впервой.

— Я знаю, я сам должен был ответить, но когда он стал говорить о родителях, у меня все заклинания из головы вылетели…

Невилл потупил взгляд, и его лицо снова стало несчастным.

— Я всё понимаю. Только у меня наоборот: я тогда себя сдержать не могу.

— Я тоже, а сегодня вот словно нашло что-то…

Гарри вспомнил, как в октябре они с Роном едва оттащили Невилла от слизеринцев, тогда он сам едва отработку у Снейпа не получил. Правда, в тот раз Малфой не говорил о Лонгботтомах открытым текстом, лишь упомянул отделение Мунго на пятом этаже.

— Ты в следующий раз не обращай на него внимания, что бы он там ни говорил. Он просто придурок…

Невилл два раза кивнул, но головы не поднял. Нужно его поскорее отвлечь.

— А неплохо со щупальцами получилось, правда? Видел его физиономию, когда он орал: «расколдуйте меня скорее!»?

— Да, ты здорово придумал. Я бы так ни за что не смог.

— Смог бы, конечно, не выдумывай. Уже смог. Помнишь, на первом курсе? Гриффиндор тогда даже в межфакультетском соревновании выиграл благодаря тебе, между прочим.

— Да ладно тебе, я всего лишь десять баллов заработал, Вон Рон и Гермиона по пятьдесят получили, а ты так вообще — целых шестьдесят.

— Но без твоих десяти мы бы в жизни не победили. Иногда десять целых ста стоят.

Невилл заулыбался, было видно, что у него на душе полегчало.

— Жалко, что в этом году нам ничего не светит. Инспекционная дружина с Гриффиндора очки чуть ли ни за каждый чих снимала.

— Ну и Мерлин с ними. В следующем году отыграемся, главное, что теперь Жаба сбежала из Хогвартса и Малфой с дружками потеряли всю власть.

— Я вот что ещё подумал, — Невилл на секунду замялся, но потом спросил. — Раз Амбридж больше нет, то мы сможем вернуть Отряд Дамблдора?

— Я думаю, что теперь это и не понадобится. Директор нового учителя по защите возьмёт, и у нас снова будут нормальные уроки.

— У нас они нормальными были только на третьем курсе, когда профессор Люпин преподавал.

Гарри невольно подумал, как там Люпин в больнице после проклятия Долохова, но Невилл продолжил:

— Мне так нравились наши занятия, Гарри! Ты очень хорошо всё объяснял. Даже если и правда, что на шестом курсе будет хороший учитель, дополнительные тренировки лишними не станут. Мне так вообще сейчас любая практика в боевой магии пригодится.

— Ты тоже решил стать Аврором после школы, как и мы с Роном?

Невилл лишь рукой махнул:

— Куда уж мне… Но пока ОНА на свободе, я спокойно жить не смогу…

Гарри не нужно было объяснять, о ком речь. Беллатрикс. Гарри тоже не будет нормальной жизни, пока жив Волдеморт. Да и Петтигрю, предавший родителей, — Гарри ненавидел его не меньше, чем Волдеморта. Сегодня в этот список добавился ещё один: жалко только, что Дамблдор не назвал имени. Но ничего, Гарри всё равно когда-то узнает… И вот когда выяснит, то…

Гарри не успел додумать, что именно он сделает с этим человеком, Невилл перебил его мысли.

— Пошли, наверное, ложиться, а то к завтраку не проснёмся.

Гарри кивнул, и они на цыпочках отправились в спальню.

* * *

В кабинете директора снова было тихо, портреты притворялись, что спят. Альбуса, конечно, не проведёшь, но так даже проще: принимать участие в бессмысленной болтовне желания не было ни малейшего. После ухода Гарри он так и просидел весь вечер в своём кресле, не вставая. Послевкусие было… тягостное. Давным-давно нужно было поговорить, но всё не получалось собраться с духом. И вот теперь, когда беседа состоялась, вместо ожидаемого облегчения на душе нюхлеры роют. Так это Гарри ещё и не услышал всей правды.

В дверь постучали.

— Вызывали, директор? — в проёме показалась немытая чёрная голова.

— Ну зачем ты так, Северус? Приглашал.

Снейп хмыкнул, зашёл и вытянулся перед столом, всем видом давая понять, что надолго он не задерживаться не намерен.

— Присаживайся. Чаю?

Северус примостился на самый краешек кресла, где совсем недавно сидел Поттер.

— Благодарю, не стоит. Что вы хотели?

Альбус решил не тянуть и сразу задал интересующий вопрос:

— Как обстоят дела с зельем?

— Если бы меня не отрывали от процесса, было бы быстрее.

Вот же человек: хлебом его не корми, дай только поязвить.

— Северус, ты не мог бы выражаться поконкретнее?

— По сути, формула завершена, осталась лишь практическая часть.

— Сколько времени это, по-твоему, займёт?

— Порядка четырёх дней: основе нужно настояться. Затем ещё около суток активной работы. Но мне не хватает слёз феникса: по моим расчётам, их нужно в полтора раза больше.

— Увы, Северус, я не могу с этим сейчас помочь. — Альбус перевёл взгляд на насест. — Запасов, у меня, к сожалению, нет, а Фоукс пока слишком мал, чтобы просить его о таком одолжении. Да и досталось ему сегодня…

Снейп встал, подошёл к жёрдочке с фениксом, ласково коснулся отрастающих на макушке пёрышек.

— Ему что-то нужно?

— Только время. Через пару месяцев он подрастёт достаточно, чтобы поделиться слезами. Жаль, конечно, что придётся отложить пробуждение Лили до сентября, но тогда сама собой решится другая проблема: этим летом всё просто вернётся на круги своя. Мы с Гарри как раз сегодня беседовали…

— Только этого не хватало! Я попробую обойтись тем, что есть, но откладывать мы ничего не будем! — голос звенел то ли от ярости, то ли от уверенности. — Слёзы не являются основным ингредиентом, я найду, чем их заменить. Но мы не можем себе позволить ждать целых два месяца!

— Я никогда не сомневался в твоих способностях, Северус. Тогда наш с Гарри вопрос останется открытым…

— Что ещё за вопрос?

— Если зелье удастся завершить в кратчайшие сроки, то не имеет смысла отправлять его к родственникам. Но вот Штаб-квартира Ордена Феникса, как в прошлом году, теперь тоже не вариант…

— А я сразу говорил, что от эльфа нужно избавиться.

— Да, мой мальчик, ты был абсолютно прав. В этом случае дом на Гриммо станет снова безопасным. Ты бы смог мне с этим помочь?

— За кого вы меня принимаете?

Снейп вернулся в кресло, нахохлился и стал похож на большую обиженную ворону. Ну понятно: говорить — это не навоз за гиппогрифом выгребать.

— Тогда вариант с крёстным отпадает. Жаль…

— Да оставьте его в Хогвартсе, за неделю ничего с ним не случится.

— На каникулах школа опустеет, учителям, насколько ты понимаешь, тоже нужно отдохнуть. Не могу же я насильно задержать кого-то из них в стенах замка?

— Не все преподаватели разъезжаются на каникулы.

— Это правда. Остаются Рубеус, Минерва и Сивилла.

При упоминании последнего имени Снейп скривился.

— С Сивиллой всё понятно, Хагриду Поттера доверить тоже нельзя — хотя бы потому, что спустя два дня мальчишка будет в курсе всех секретов Ордена, а вот МакГонагалл бы с радостью согласилась присмотреть за любимым студентом, разве нет?

— Её выпишут только в воскресенье, да и после этого вряд ли она будет в состоянии уделять мальчику должное внимание, после такой-то травмы…

— Вы тоже обычно не покидаете школу, даже летом.

— Обычно, но на эти каникулы я запланировал серию исследований, так что, при всём моём искреннем желании, у меня не получится взять Гарри под свою опеку. Но есть иная идея.

Снейп моментально напрягся: редкий дар чувствовать подвох безо всякой легилименции.

— Надеюсь, меня она не касается?

— Если бы не касалась, я бы и посвящать тебя не стал, — подумал Альбус, но вслух сказал:

— Как раз наоборот. Если бы на эти несколько дней ты мог взять Гарри к себе…

Брови Северуса поползли вверх, так высоко, что почти скрылись под чёрными прядями волос.

— Дамблдор, вы шутите? Я, между прочим, тоже занимаюсь делом, а не сов летать учу. Или мои исследования в расчёт не идут?

— Идут, ещё и как, но, тем не менее, ты их обычно проводишь дома возле котла, а мне придётся путешествовать по всей Британии и за её пределами. Так что, как ни крути, брать Гарри с собой я не смогу.

— Но всё равно, поселить Поттера у меня — это самый абсурдный вариант из всех допустимых!

— Вовсе нет. Возможно, он сразу кажется таковым, но позволь мне всё объяснить. Во-первых, не поселить, а дать пристанище всего на пару дней. Тогда на не нужно будет никого просить временно приютить мальчика и вызывать этим подозрения. Безусловно, у себя дома ты сможешь обеспечить ему надёжную защиту. К тому же, как только зелье будет готово, Гарри немедленно об этом узнает, и нам не придётся беспокоиться о способах оповещения, как если бы, к примеру, мальчик в это время был у родственников. И, кроме того…

Дамблдор выдержал паузу. Козыри так сразу выкладывать не стоит, нужно подождать, чтобы их появление точно не осталось незамеченным. Гнев на лице Снейпа сменился интересом. Ещё немного… Северус забарабанил тонкими пальцами по подлокотнику, в глазах засветилось нетерпение.

— Кроме того — что?...

Во-о-от, теперь самое время.

— Я бы хотел, чтобы после пробуждения ты не оставил Лили. Твои навыки целителя плюс ваша давняя дружба точно помогут её скорейшему восстановлению. Но есть загвоздка: Гарри может воспротивиться твоему присутствию в их жизни. Однако мне кажется, что если он увидит, сколько усилий ты прикладываешь, чтобы помочь маме, он поймёт, что вы с ним в одной лодке. Этого намного проще добиться, если он будет непосредственно наблюдать за процессом, а не узнает о результате постфактум. Не правда ли, мой план не лишён смысла?

Снейп прикрыл лицо рукой, покачал головой:

— Дамблдор, вы ничего не понимаете. Она меня никогда не простит…

— Как знать, мальчик мой, как знать. Но, согласись, глупо было бы отказаться от такой возможности из-за глупой детской размолвки…

— Детской?.. — Снейп взглянул на Альбуса с яростью, но тот лишь спокойно кивнул:

— Да, в отношениях с Гарри ты порой забываешься и ведёшь себя, как ребёнок. Может, пора признать, что он — не Джеймс? Если бы ты присмотрелся к нему получше, ты бы увидел, как много у него от матери… Но, я надеюсь, скоро ты это заметишь. Ты ведь согласен?

— Директор, у меня правда не выйдет. Мне ведь нужно работать, я просто не смогу с ним нянчиться. Особенно с его склонностью к шалостям…

Альбус уже видел, что почти добился своего. Северус практически скатился в оправдания. Скоро у него закончатся аргументы, осталось лишь немного дожать.

— Гарри неприхотлив, ему не так много и нужно. И мешать тебе он не станет: это ведь в первую очередь в его интересах. Да и вообще, он хороший ребёнок…

Снейп фыркнул.

— Не знай я его вот уже пять лет, может быть, и поверил бы в эту сказку. А так…

— Северус, тебе ведь это ничего не стоит… Но вот, если ты откажешься, ты в разы усложнишь Ордену жизнь.

— Да не буду я отказываться. Это сделает сам Поттер, лишь только узнает о вашей «гениальной идее».

— Не суди всех по себе, мальчик мой. Я уверен, что с этим проблем не возникнет. И ещё: я невероятно рад, что ты не против.

Снейп тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Замечательно. Цель достигнута.

— Не смею более задерживать, я понимаю, насколько работа над зельем сейчас важна.

Северус вскочил с кресла и ринулся к выходу. Хорошо, хоть дверью не хлопнул. Дамблдор устало прикрыл веки ладонями. Ну вот, ещё один тяжёлый разговор позади. Останется только убедить Поттера. Но это уже завтра…

* * *

Гарри наконец-то добрался до кровати, натянул одеяло почти до носа и устроился поудобнее.

Тело гудело, будто он целый день играл в квиддич или разгружал ящики с ингредиентами для зелий.

Гарри попытался расслабиться и очистить сознание. Я ни о чём не думаю. Все мысли ушли.

Мысли, однако, были другого мнения. Они метались по кругу, как гиппогрифы, привязанные к колышку. Волдеморт. Пожиратели. Пророчество. Дамблдор. Экзамены. Малфой. Отработка.

Гарри и сам не заметил, как провалился в сон.

Он стоял посреди Большого зала. Огромное пространство было уставлено рядами столов, за которыми сидели студенты, склонившиеся над пергаментами. В зале царила полная тишина, за исключением скрипа перьев и… журчания воды. Гарри повернул голову: в центре, прямо между столов, возвышался Фонтан Магического Братства. Кто его перенёс сюда из Министерства? И почему ученики его даже не заметили? Гарри сделал шаг ближе, присмотрелся: на спине у кентавра, вцепившись щупальцами в гриву, сидел Малфой с видом оскорблённого достоинства. Почему у него снова щупальца, Снейп ведь его расколдовал? Внезапно до слуха Гарри донёсся звон бубенчиков. Пивз? Нет, к фонтану, скрестив ноги, подлетел Снейп собственной персоной, с мерзкой ухмылкой на лице и в развевающейся мантии, её край касался струй воды из фонтана. На сальных волосах была надета шапка с колокольчиками. Как Пивз без неё теперь будет?

— Ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… — трагическим шёпотом произнёс Снейп и поправил стрекозиные очки. Откуда они взялись? Мгновение назад их не было…

— Вы так и не научились очищать сознание, Поттер…— добавил Снейп уже обычным голосом.