Эпидемия (джен)

Принстон-Плэйсборо. Кабинет Хауса 11.45

Из-за открывшейся двери показалась голова Хауса, которая с недовольным видом принялась осматривать кабинет. На столе были разбросаны толстенные талмуды медицинских справочников, хрестоматий, пособий, папки с отчётами, ручки, карандаши, анатомические атласы и прочая мелочь. И в эту гору литературы и канцелярии зарылись с головой Форман и Кэмерон, которые с предельным вниманием на лицах изучали данные анализов, полученных из лаборатории.

— Тааак! — протянул Хаус, войдя в помещение, — Придётся уволить эту чёртову няню: только родители за порог — детишки тут же принялись играть с папиными вещами. Форман, я не понял: почему доска ещё девственно белая, как задница Майкла Джексона после операции? Я думал тебе доставляет удовольствие делать её чернее.

— Потому что, Хаус, мы не знаем что писать: с подобным мы ещё не сталкивались…

— … сказал пьяный водитель, въехавший в каток. Кидай сюда маркер и выкладывай симптомы.

Форман порылся в бумагах и, выудив из кипы бланков нужный начал:

— Очаговое воспаление участков кожи…

— Вирусная или бактериальная инфекция — скукота! — зевнул Хаус.

— … но температура тела больных понижается, а не повышается. — перебила его Кемерон, — По поводу маленьких проказников: проведённые анализы показывает наличие неизвестного фермента в крови, но явно не бактериологической или вирусной природы…

— Но это ещё не всё, — добавил Форман, — Структура этого фермента неодинакова у больных, заразившихся в разное время. У инфицированных позднее частицы фермента более активны, отчего протекание болезни проходит гораздо стремительнее.

Хаус призадумался и добавил к записям на доске «Воспаление» и «Понижение температуры», слово — «Мутация».

— Ну что: чем мы ещё можем сузить круг подозреваемых?

— Вспышки немотивированной агрессии, — подал голос вошедший в комнату Чейз, — Мышечный судорожный спазм и следующий за ними вентральный коматоз. Первые из заражённых после приступов ярости, выразившихся в нападении на окружающих, подвергались эпилептическому припадку, после чего впадали в кому. С каждым новым заражением, вследствие изменения структуры неизвестного фермента, инкубационный период уменьшается вдвое! У последних поступивших время между заражением и комой

Составило чуть менее часа.

На доске появилось ещё три надписи. Хаус испытывающее посмотрел на помощников:

— Что-нибудь ещё?

— Из аномального — всё, — подтвердил Форман.

— Вот те раз! — воскликнул Хаус, — А сгущение крови у нас уже в порядке вещей!

Чейз сверился с показаниями анализов в папках и удивлённо произнёс:

— Точно! Но как вы?..

— Не вирус, не бактерия… М-м-м… Что же это могло бы быть? — картинно удивился Хаус, показательно ахнув и прикрыв рот ладонью, — Уж не грибок ли это? Ну совершенно случайно, какой-нибудь южно-африканский менахинион? Объясняет воспаление и неоднозначную структуру: этот грибок по разному развивается в организме, в зависимости от группы крови…

Форман оживился:

— Ну конечно же: действие грибка блокирует выработку адреналина в мозговом веществе надпочечников, после чего происходит эпинифриновый всплеск: в кровь выбрасываются остатки адреналина из хромаффинной ткани, что способствует повышенной подвижности и агрессии.

— А после сжигания адреналина кровь сгущается, вследствие увеличения количества тромбоцитов, — подхватила Кемерон, — артериальное давление падает и температура тела понижается…

— А когда содержание тромбоцитов в крови перейдёт определённый порог — больной, после спазмической агонии впадает в вентральный коматоз, — закончил Чейз, — Хаус — вы гений!

— Не так категорично, молодой человек — это лишь предположение, которое следует проверить, — сказал Хаус, — Что у нас с пациентом-Ноль? Только не говорите, что до сих пор это не выяснили!

— Это-то как раз мы и выяснили, — довольно ухмыльнулся Форман, — Он сейчас находится в отделении интенсивной терапии…

— Отлично! Чейз — на тебе анализ крови, Кемерон — возьми пробы с поверхности кожи на предмет выделения через поры пролактина, а мы с тобой пойдём познакомимся с нашим героем!

… Дверь отделения интенсивной терапии была открыта тростью и Хаус с Форманом зашли внутрь. Обстановка здесь напоминала военно-полевой госпиталь рядом с линией фронта: кровати с больными были плотно уставлены в два ряда, между которыми шныряли туда-сюда санитары и медсёстры.

— Ну и где же он?

— Сейчас, — Форман повёл Хауса за собой, и, после недолгого брожения по лабиринту из коек, остановился перед находящейся в самом углу помещения кроватью, — Вот он…

Хаус только взглянул на лежащего без движения больного, жизнедеятельность которого поддерживалась мерно гудящими и издающими тональные прерывистые звуки приборами и глада его округлились от удивления:

— Не может быть! — потрясённо произнёс Грег.

— Что случилось? — обеспокоено произнёс Форман.

— Я знаю этого парня…