Through Passion, I Gain Strength (гет)

Закуул, 23 ATC

Изысканный бело-золотой закуульский церемониальный костюм, который ей пришлось надеть на коронацию, выглядел красиво, но ощущался неуместным и непривычным. Гнев всегда предпочитала чёрный и красный цвета, но сейчас ей пришлось смириться с тем, что от новой Императрицы ожидают соответствующего внешнего вида.

Она чувствовала себя гораздо комфортнее теперь, когда церемониальная одежда лежала на полу рядом с доспехами Дарта Марра, а их владелец лежал в постели рядом с ней.

— Вот бы Дарт Барас увидел меня сейчас, — с довольным выражением произнесла она. — Если бы я его уже не убила, он бы умер от зависти.

— Думаешь? — спросил Дарт Марр. Его губы дрогнули. — За все годы знакомства с Барасом у меня ни разу не возникало впечатления, что он хотел бы видеть меня в своей постели.

Гнев перекатилась, схватила его запястья и крепко прижала их к кровати, нависнув над ним. Она не сомневалась, что Марр прекрасно понял, что она имела в виду.

— Я говорила о моём троне, а не о тебе.

Долго притворяться рассерженной у неё не получилось. Марр смотрел на неё спокойно и расслабленно, с лёгкой искоркой веселья в глазах. Ей редко удавалось видеть его таким. Не удержавшись, она наклонилась и поцеловала его, затем ещё раз, медленнее. Наконец, решив, что Марр достаточно наказан за свою дерзость, Гнев снова устроилась рядом, опираясь на локоть.

Марр взглянул на неё так, словно хотел что-то спросить, но сомневался.

— Барас пытался тебя убить, — наконец произнёс он, — и поплатился за это. Почему ты так часто его вспоминаешь?

Выражение лица Гнева помрачнело.

— Многие пытались меня убить. Дело не в этом.

Она села и задумчиво опустила голову, не зная, как облечь свои чувства в слова.

— Почти все, кем я когда-либо восхищалась, — начала она, — предали или разочаровали меня. Барас был хорошим мастером — научил меня всему, что нужно. Думать стратегически, видеть слабость во врагах ещё до того, как они заметят её сами. Позволял мне делать что угодно и щедро награждал за успехи. До тех пор, пока не решил, что я слишком много знаю.

Когда её родители узнали, что Гнев стала ученицей Дарта Бараса, мать написала ему письмо с просьбой не быть слишком мягким с дочерью. О существовании этого послания Гнев узнала от самого Бараса: тот, явно позабавленный происходящим, показал ей письмо и выразил надежду, что Гнев не даст ему повода её наказывать. "Нет, мастер", — заверила его она тогда и сдержала слово. Барас тоже сдержал своё — она ни разу не испытала на себе последствий его неудовольствия.

— Барас перехитрил сам себя, — прокомментировал Марр. — К сожалению, после стольких лет в Совете я уже перестал удивляться подобныму. Но, если тебя это утешит, это был хороший бой. Гораздо увлекательнее всего, что происходило после.

— А что было после? — оживилась Гнев.

— После того, как мы убрали труп Бараса, — Марр усмехнулся, — началось пятичасовое планирование бюджета на следующее полугодие.

— Я рада, что мне удалось развлечь вас, милорд. — Гнев повернулась к нему с шутливым поклоном.

Выражение её лица стало почти ностальгическим, а на губах появилась озорная улыбка. Гнев отвела взгляд к окну, вспоминая очередного утраченного кумира.

— Когда мне было шесть, я стащила световой меч матери, пока та спала. Я бегала по нашему особняку, воображая, что я — Дарт Малгус, преследующий джедаев. Мать, конечно, быстро меня нашла. Ударила за это молнией несколько раз. Даже на следующий день я едва могла ходить.

— Какой ситх спит так крепко, что ребёнок может украсть его оружие? — улыбнувшись в ответ спросил Марр.

— Я ей сказала то же самое. Она ударила меня молнией ещё раз. — рассмеялась Гнев. Затем её лицо снова помрачнело. — Я выросла на историях о Дарте Малгусе, изучала боевые формы, стараясь копировать его стиль. Я думала, что Малгус воплощает всё, чем должен быть ситх, пока...

— Пока он не устроил попытку переворота в самое неподходящее время, — закончил за неё Марр, поднимаясь и садясь рядом.

Гнев кивнула и замолчала, задумчиво проводя пальцем по краю тени, которую луна отбрасывала на её ноги.

— Император, — продолжила она, — оказал мне величайшую честь, когда сделал меня своим Гневом, и... Ты знаешь не хуже меня, чем это закончилось. — Она подняла на Марра взгляд, и на её губах появилась слабая, но тёплая улыбка. — Ты — один из немногих, кто ни разу меня не разочаровал.

— Кажется, для этого достаточно не предавать Империю и не пытаться тебя убить, — ответил Марр, горько усмехнувшись. — Высокая планка, но я как-нибудь справлюсь. — Он обнял её и притянул ближе. — Теперь ты — тот герой, которым все хотят стать. Во время последнего визита на Коррибан я слышал, как послушники обсуждают тебя.

Его слова обрадовали её больше, чем она ожидала.

— Ты всегда знаешь, как польстить моему самолюбию.

Марр поцеловал её, прежде чем потянуть с собой обратно на подушки. Некоторое время они лежали в комфортной тишине, обнявшись.

— Мне скоро уходить, — наконец произнёс он с сожалением в голосе.

Она кивнула. Остальные гости из Империи покинули дворец несколько часов назад. Республика не собиралась сдаваться исключительно потому, что Вечный Флот присоединился к имперским силам. Потеряв множество планет и значительную часть флота, они сражались лишь более отчаянно. Чтобы сокрушить остатки сопротивления на недавно завоёванных планетах, требовались наземные бои. Война продолжалась.

Марр сел, потянувшись за разбросанной одеждой.

— Я бы остался, если бы мог, — тихо сказал он.

— Знаю, — ответила Гнев, целуя его в плечо. — Я люблю тебя. Постарайся не умереть, милорд. Мне бы очень не хотелось сжигать Корусант дотла.

Дарт Марр рассмеялся.

— Уверен, это доставило бы тебе удовольствие.

Она молча наблюдала, как он одевается, стараясь запечатлеть в памяти каждый момент. После его ухода комната показалась слишком пустой и слишком тихой. Гнев ещё несколько минут оставалась в постели, затем наконец поднялась и накинула простую чёрную робу.

Коридоры были безмолвны. Она проходила здесь много раз с тех пор, как заняла трон. Гнев не могла точно сказать, когда это вошло в привычку — эти поздние визиты в бывший кабинет Валкориона, помещение, погруженное в полумрак и напитанное Силой, заставленное ситхскими голокронами и древними текстами. Некоторые из них были ей знакомы по воспоминаниям, которые принадлежали не совсем ей.

Дверь не имела замка, но распахнулась при одном её прикосновении, словно узнавая свою хозяйку. Или, возможно, узнавая его.

Внутри всё оставалось в точности таким, каким было при Валкорионе. Гнев приказала сохранить кабинет в прежнем виде, хотя даже сама не была уверена, зачем. Возможно, потому, что уничтожить его — значило бы признать, что Валкорион всё ещё имел над ней власть. Или, возможно, потому, что какая-то часть её желала понять человека, который пытался отнять у неё всё.

— Нечего сказать сегодня? — произнесла она вслух, хотя в комнате никого не было. — У тебя всегда было мнение обо всём. О моей сентиментальности. О моей слабости. Знаешь, я почти скучаю по тебе. Я сижу в твоём тронном зале, твой флот служит Империи, которую ты покинул, а тебя даже нет здесь, чтобы увидеть это.

Ей, как всегда, ответила тишина. Гнев продолжила всё равно.

— Хотя, полагаю, ты всё ещё в каком-то смысле здесь. Но я не намерена повторять твои ошибки.

Гнев закрыла глаза и погрузилась вглубь своего сознания, проскальзывая мыслями мимо любви к Дарту Марру, которая согревала её изутри, мимо преданности Империи, что определила всю её жизнь. К той новой части себя, которую она так тщательно пыталась скрыть от всех.

Её пальцы сомкнулись на ближайшем голокроне, и вновь по ней прокатилась странная волна узнавания. Словно она держала этот предмет в руках и раньше, хотя знала, что это не так.

Гнев задалась вопросом, что сказал бы Марр, знай он, чем она занимается прямо сейчас. Она попыталась отогнать эту неприятную мысль. Галактика была полна угроз. Она должна быть готова ко всему. Она должна стать достаточно сильной, чтобы защитить то, что ей дорого.