Найди того, кто будет тебе дорог (гет)

— Замолчи, очкастая, не даёшь отдохнуть, — пробурчал Леви, но в его голосе сквозила усталость, не слышимая посторонним.

— Ты не спишь? — удивлённо вскрикнула Ханджи.

— Уснёшь тут, когда ты вечно бормочешь.

— Тебе хорошо досталось. Повезло, что ты Аккерман и быстро восстановился.

— Я сделал глупость… не думал, что он сможет себя убить, — Леви отвёл глаза, пытаясь скрыть дрожь в руках.

— Громовое копьё? — предположила Ханджи.

— Да. Как ты меня вытащила? — он попытался перевести разговор.

— Это не я… — Ханджи замялась, не в силах сказать прямо. — Ну, точнее, не совсем я…

— Ханджи, вопрос был простой. Ты уже полчаса мямлишь, — раздражённо сказал Леви.

— Она тоже не любила долгих вступлений… — пробормотала Ханджи себе под нос. — Это Юмеко… — опустила голову.

— Где она? — встревоженно спросил Леви.

Ханджи молчала. Сказать «мертва» было как нож в сердце, но правда не менялась. Её плечи задрожали.

— Не молчи, — Леви смотрел на неё с хрупкой надеждой, хотя сам понимал, что ответа боится.

— Скорее всего… уже мертва, — едва слышно выдохнула Ханджи.

— Ясно… — тихо пробормотал Леви.

Дальше они молчали, каждое мгновение растягивалось, как вечность. Каждый пытался смириться с пустотой, которую оставила Юмеко.

— Егеристы захватили власть, — первой заговорила Ханджи. — Заперли нас в клетке, а потом дали вино.

— Ты пила?! — Леви округлил глаза.

— Нет… — она опустила голову ещё ниже.

— Ты знаешь, что в этом вине? — голос Леви дрожал от ярости. Он вспомнил, как товарищи превращались в титанов.

— В нём была спинномозговая жидкость Зика… — прошептала Ханджи. — Она это знала… — снова замолчала, стиснув зубы.

— Она всегда всё знала… — тихо сказал Леви, и в его глазах мелькнула боль.

— Поэтому, когда нам начали пихать это вино, она соврала, что мне нельзя, что я умру сразу. Тогда ей велели выпить два стакана. Флок, этот идиот… он верил, что ей нравится, что она с ним. Когда она переметнулась к нему, я была в бешенстве. Не понимала, как она могла предать нас так легко… Но потом… она проникла ко мне в камеру, и я ещё раз убедилась, какая она скрытная. Никто даже не заметил, что кроме меня там есть ещё кто-то. Она ждала смерти, чтобы спасти нас.

Ханджи тяжело вздохнула:

— Глупая… как всегда полезла под удар ради всех.

— Этот идиот Флок и правда верил, что нравится ей. Когда он трогал её, она была на грани, чтобы не убить его на месте, но терпела. В её глазах пылала ненависть, а он видел любовь.

— Опусти эти подробности, — перебил Леви, кулаки его побелели.

— Я так и думала… — горько усмехнулась Ханджи. — Почему ты не сказал ей раньше?

— А разве теперь это имеет смысл? — его голос дрожал.

— Леви… — она хотела сказать ещё что-то, но передумала. — Да, теперь смысла нет.

— Когда мы добрались до тебя, ты был в ужасном состоянии. Я слышала, как сердце Юмеко пропустило удар. Она отвлекала толпу, а я смогла подойти к тебе. У нас был условный сигнал: я должна была сказать, что ты мёртв. Это значило, что шанс тебя спасти ещё есть. Если бы я прямо сказала, что ты жив, Флок бы сразу выстрелил. Она перебила всех вокруг, и у меня появился шанс скрыться с тобой. — Ханджи сжала кулаки. — Она всё делала ради нас.

— Почему она не ушла вместе с нами? — Леви пытался найти другой вариант.

— Леви… они бы начали преследование. А с тобой в таком состоянии мы бы далеко не ушли. Она просто выигрывала время. И вино… оно всё равно было выпито. Если её не убили выстрелами, то потом крикнул Зик… — Ханджи дрожала. — Её больше нет. Нам нужно принять это и жить дальше. Мы должны остановить Эрена, чтобы её жизнь не была отдана зря.

— Глупая девчонка, как всегда… — выдохнул Леви, чувствуя пустоту, которой нельзя было заполнить.

— Благодаря ей мы тут, — тихо сказала Ханджи.

— Её никто не просил, — Леви сжал кулаки.

— В этом и есть Юмеко: отдать всё, но до последнего отрицать, что сделает это ради кого-то, — грустно улыбнулась Ханджи.

— Эрен… значит, всё же нас предал? — Леви попытался сменить тему, но в голосе сквозила боль.

— Я не знаю, что у этого мальчишки в голове, но ничего хорошего я пока не вижу, — коротко ответила Ханджи.

— Я сейчас совсем не в форме, чтобы сражаться. И Юмеко нет… Мы можем надеяться только на Микасу. Но она не сможет убить Эрена, — сказал Леви.

— Сможет. Если поймёт, что другого выхода нет, — уверенно добавила Ханджи.

— Нам нужно объединиться с выжившими титанами. Теперь мы не враги.

— Ха, как бы им это объяснить… — проворчал Леви.

— Думаю, они понимают. Нам нужна их помощь, а им — наша.

— Тогда отправляемся, — Леви сжал зубы, решая, что больше ждать нельзя.

Ханджи замялась.

— Юмеко… она…

— Что? — с трудом спросил Леви.

— Она просила передать… что не хотела нарушать ваш договор. Но ты нарушил его первым. И чтобы ты себя не винил в её смерти — она спасала не только тебя.

— Да… представляю, как ей было тошно от этой безысходности… — Леви опустил глаза.

— Я тоже не смогла ничего сделать. Совсем ничего. Она приняла весь удар на себя, — Ханджи разрыдалась.

— Ты никогда не плакала… Она и правда тебе так дорога? — Леви поднял глаза, поражённый глубиной её чувств.

— А тебе, Леви? — Ханджи посмотрела на него.

— Мне тоже… Но мы уже ничего не сделаем. Не будь я таким опрометчивым, ей бы не пришлось рисковать собой. Теперь нужно сделать всё, чтобы её жертва не была напрасной. Я хочу, чтобы она знала: мы сделали всё ради победы, — голос дрожал, слова рвались наружу, как кровь.

— Только не вини себя. Будь она здесь, сказала бы что-то вроде: «Ты не виноват. Ты не можешь спасти всех».

Эти слова больно ударили по Леви. Сколько раз он слышал их от неё… Сколько раз пытался поверить. А теперь — пустота. Ни её, ни этих слов.

…

Ханджи и Леви добрались до города. Пыль и дым всё ещё висели в воздухе, улицы были почти пусты, но всё ощущалось опасно напряжённым. Им удалось договориться с оставшимися силами — теперь нужно было объединиться. Но тишина была обманчива: каждый шаг напоминал о том, что Юмеко больше нет.

— Они охраняют самолёт. Мы не сможем подойти тихо — весь город сразу будет на ушах, — сказал Райнер, его голос глухо отдавался в пустых улицах.

— Я попробую договориться с ними, — предложил Армин.

— Армин, твои переговоры ещё ни разу не приводили ни к чему хорошему, — холодно заметил Леви, и в его словах чувствовалась стальная усталость.

— Но выбора нет! Какой смысл в бою, если нас мало и мы ослаблены?! — выкрикнул Армин. Его глаза искали кого-то рядом, кого можно было бы направлять, — А где госпожа Юмеко? Она бы сильно помогла нам сейчас… — его голос срывался, когда осознавал пустоту.

Леви молчал, опустив глаза.

— Делайте что хотите, — наконец сказал он, словно слова обрушились тяжёлым камнем.

— Юмеко уже сделала всё, что могла. Не нужно больше её ждать. Она не придёт, — тихо, но твёрдо добавила Ханджи.

Армин опустил голову, всё, что он смог выдавить:

— Простите… мне так жаль.

Пауза длилась вечность. Все знали: пустота, которую оставила Юмеко, была ощутима каждым шагом. Не было её голоса, её рассудительности, её смелости. Не было возможности обратиться к ней за поддержкой, как раньше.

Как и ожидалось, переговоры не привели ни к чему. Бой был тяжёлым, почти бессмысленным. Каждый взрыв, каждый крик напоминали о её отсутствии. Но им удалось прорваться к кораблю.

И всё же внутри каждого была рана, которую нельзя залечить: пустое место, где раньше была Юмеко, и понимание, что её жертва, хоть и спасла кого-то сегодня, оставила после себя неизлечимую скорбь.