Мы авроры. Не герои (джен)

Руфус Скримджер и Амелия Боунс. Крыши вблизи банка Гринготтс.

Руфус взметнул палочку, едва заметив высокую фигуру на ступенях Гринготтса. Волдеморт даже не успел открыть рот, как с ближайших крыш в него устремились заклятия.

Но их быстрая реакция оказалась бесполезной. Темный маг без усилий отбил все удары и взмыл ввысь к фронтону банка, туда, где его не могли достать их заклятия.

Амелия начала выводить формулу Карпе Ретрактум, когда Руфус грубо схватил её за руку.

— Нет! Он собьёт тебя на подлёте.

Едва слова сорвались с его губ, как одним из авроров уже рванул ввысь. Волдеморт даже не снизошел до Авады. Ленивым взмахом палочки он рассек чары храбреца, и тот с кошмарным хрустом рухнул на каменные ступени Гринготтса.

На земле кричали перепуганные люди, напирали и сбивали друг друга, пытаясь пробиться назад. Приписанные к охране авроры сбились в плотную группу, выставив щиты.

«Не стоит чернить имя того, кому не можешь противостоять», — насмешливый голос Волдеморта резанул по ушам, проносясь через всю улицу. Из его палочки вырвались молнии. Они протянулось через весь переулок и застыли в небе, вспоров его разрезами.

Усмехнувшись, тёмный маг трансгрессировал прочь.

И в тот же миг с неба обрушился дождь из змей — сотни скользких шипящих тварей. Сотни змей. Крики смешались с шипением, переулок захлестнул хаос.

— Капитан, что с антиаппарационными чарами? — Боунс запустила Випера Эванеско в группу змей, приземлившихся на крышу рядом с ними. Заклятие прошло сквозь них, не оставив ни царапины.

— Очевидно, они были взломаны, — режущее Руфуса отсекло тварям головы. Обезглавленные тела тут же растаяли черной дымкой. — Мы заперты в этом адском террариуме.

Он бросил быстрый взгляд вниз, оценивая ситуацию. Авроры из группы охраны разделились: одна группа, сомкнув щиты, медленно пятилась к ступеням Гринготтса, прикрывая чиновников. Другая отчаянно отбивалась от реки змей, которая, шипя и извиваясь, отрезала банк от переулка, запирая обезумевшую от страха толпу в ловушке.

— У випов все под контролем. Наша задача — гражданские. Спускаемся и организуем проход для эвакуации через это змеиное поле на рынок.

Его следующие слова потонули в новой волне криков. Резко обернувшись, Руфус увидел, как со стороны Горизонтальной аллеи в небо вздымаются языки пламени.

* * *

Джеремия Гольдштейн и Эдит Форд. Северное пересечении Косой и Горизонтальной аллей.

— Прохода нет! Назад! — надрывался Джеремия изо всех сил удерживая щит, гудящий под натиском перепуганной толпы, рвущейся на Горизонтальную аллею. Его голос тонул в общем шуме, а свободной руки, чтобы наложить Сонорус или хоть как-то помочь Эдит, просто не было.

— Дай пройти! — орал один из мужчин, пытавшихся проломить барьер. — Здесь дети! Пропусти, урод!

В этот миг из-за спины Гольдштейна прилетели две отрубленные головы и с хлюпающим звуком стукнулись о барьер. Толпа с криком отшатнулась, наконец оставив попытки прорваться.

— Форд, ты как там? — бросил через плечо Джеремия и отшвырнул ногой одну из голов. Та щелкнула зубами, пытаясь вцепиться в его ботинок.

— Справляюсь! — Эдит резко отклонилась, едва увернувшись от когтей особо проворного инфернала. — Люкс дируо!

Ослепительная белая вспышка ударила в грудь твари и прожгла в ней дыру. Инфернал мгновенно распался пеплом, сухой кожей и костной пылью.

Впереди, насколько хватало взгляда, аллею заполняли десятки таких же оживших трупов, обрушившихся на них с неба. Эдит предпочла бы змей.

Инферналы были едва ли проворнее или быстрее обычного человека, но сила их была чудовищной. Скорее оживший труп старушки вырвет тебе руку из сустава, чем ты сможешь отцепить от себя хотя бы один её палец. А пара таких тварей запросто поднимала на руках крупного мужчину. Идеальное оружие против них — мощные заклятия большого радиуса действия: огненный вихрь, Редукто Максима, тот же «Люкс дурио», бьющий веером, а не в точку.

Но Эдит зажали в узкой аллее, где за каждым окном и дверью притаились перепуганные люди.

Дерьмо.

— Прочь от окон! Закройте глаза! — уже в который раз крикнула Эдит, кружась и отстреливаясь от бросающихся на неё тварей. Со стороны ближайшего дома донесся крик боли. Кто-то все же решил поглазеть на сражение и теперь катался по полу, с воем прижимая руки к глазам. Этому зеваке ещё пару недель придется пожить в полной темноте. Потому что в словосочетании «светлые проклятия», ключевое слово все же «проклятия».

— Не высовывайтесь, иначе попадете под удар! — Эдит кричала уже хрипло, на лету уничтожая двумя точными вспышками пару инферналов, заходящих к ней сзади.

«Какие же идиоты», — яростно сверлило в висках. Из-за них она была вынуждена плясать на грани, ускоряя рефлексы до предела и бить точечно по одной твари, вместо того чтобы выжечь всю толпу до пепла парой-тройкой веерных Люкс дурио. Но такая сила случайному зеваке не зрение на время повредит, а испарит глаза вместе с содержимым черепа.

Приходилось работать аккуратно: отступать, держать дистанцию и выбивать их поштучно, не давая никому из остальной орды схватить её и разорвать на куски.

Костлявая рука вцепилась в её рукав и рванула на себя. Эдит пошатнулась и в последний миг рубанула палочкой по ткани. Отрезанный лоскут остался в пальцах инфернала, а она, едва удержав равновесие, отпрыгнула.

«Так меня просто сомнут», — мелькнуло в голове с холодной ясностью.

Она подтянула себя чарами к карнизу ближайшего магазина. Ноги скользили по узкому покрытому наледью карнизу, рука неестественно вывернулась, вцепившись в выступ. Зато инферналы остались внизу.

«Выберусь — расцелую Джера за Карпе Ретрактум»⁽¹⁾.

С высоты открылась идеальная точка обзора. Будь у Эдит третья рука, она бы хлопнула себя по лбу, что сразу не догадалась занять возвышенность.

Ей потребовалась всего минута, чтобы методично, со снайперской точностью, расстрелять оставшихся мертвецов. Когда последний рассыпался прахом, она уже цеплялась за выступ самыми кончиками пальцев, мышцы руки дрожали от перенапряжения, а перед глазами плыли красные точки.

Эдит заморгала, пытаясь сфокусироваться. Красные точки никуда не исчезали и не двигались. Россыпью крошечных звезд они проглядывались в стыках брусчатки и стенах домов.

— Форд! — к ней уже бежал Гольдштейн. — Я запечатал проход трансфигурацией, она продержится какое-то время. Быстро проверь сектор! Если чисто — запускай людей, смотри, чтобы не задавили друг друга. Я — на южную сторону, у них там жуткий пожар, пламя бьёт футов на тридцать.

Пожар? От промелькнувшей мысли Эдит прошиб холодный пот. Она спрыгнула вниз, замедлив падение в нескольких дюймах от земли.

С высоты человеческого роста красные точки практически не были видны, но Эдит запомнила расположение ближайших. Резким взмахом палочки она заморозила участок стены и принялась выкалывать из стыков то, что привлекло её внимание.

— Эдит, что ты…? — Джеремия подавился продолжением вопроса, увидев на её ладони несколько замороженных, мерцающих красным яиц огневицы.

— Они по всей улице запрятаны и видны только с высоты, — затараторила Эдит. Мысли галопом проносились у нее в голове, едва успевая укладываться в слова. — Если на южной стороне тоже были инферналы, и против них применили огонь, то…

— То эти яйца огневицы его многократно усилили и сделали неуправляемым, — закончил Гольдштейн. Он выхватил из её руки одно яйцо, разломил и увидел полностью сформировавшийся зародыш. Значит, яйца уже готовы к самовоспламенению.

— Покрываем льдом всю улицу! — скомандовал Джеремия, уже начав творить заклятия. — Я иду на север, на тебе южный участок до барьера.

Эдит рванула в указанном направлении, вымораживая пространство вокруг себя сплошным ледяным панцирем. Бросив быстрый взгляд назад, на поднимающийся над северными крышами чёрный дым, она поняла: на помощь к остальным они уже не успевают.

* * *

Джеймс Поттер и Лили Эванс. Центр Косой аллеи

— Почему все ещё нельзя трансгрессировать? Неужели всю верхушку убили? — встревоженно воскликнула Лили.

— Подумаем об этом потом.

Кто-то с силой толкнул Лили, и Джеймс едва успел подхватить её и не дать упасть под ноги паникующей толпе. Он крепко прижал девушку к себе и стал небольшими шагами продвигаться от центра к стенам домов и магазинов.

Это казалось почти непосильной задачей. Они оказались словно в центре безумного человеческого водоворота: одна часть людей пыталась бежать к Дырявому котлу, а другая с криками прорывалась в противоположную сторону, к Гринготтсу. Что было странным, ведь атака началась именно оттуда.

Бороться с толпой или идти против нее было бесполезно. Джеймс позволял нести себя и Лили то одному, то другому потоку, лавируя между ними малыми шагами. Он получил уже с несколько дюжин болезненных ударов по рёбрам, рукам и ногам. Очки съехали на кончик носа, и Джеймсу приходилось смешно дёргать головой, чтобы не дать им слететь окончательно. Всё это время он изо всех сил прижимал к груди Лили, прикрывая её голову от случайных ударов.

Удивительно, что их до сих пор не укусила ни одна из сотки наколдованных Волдемортом змей. Может, их всех просто затоптали?

Чудом их вынесло из центра толпы к стене дома. Джеймс развернулся и оперся руками о стену, стараясь создать для Лили хоть немного пространства. Тут же на него обрушилось давление массы тел. Чей-то локоть с силой врезался ему в почку. Джеймс сдавленно охнул, колени подкосились, и он рухнул бы, если бы Лили не подхватила его.

— На поясе сумка с расширением пространства… там метла! — прохрипел он ей прямо в ухо, сам едва слыша свой голос в оглушительном гвалте.

К счастью, Лили не спросила ни «зачем», ни «как». Ловко извернувшись, она достала метлу и поставила её между ними.

— Поставь обе ноги на опору, — сказал он, одной рукой вцепившись в древко, другой обхватив Лили за талию. — На счёт три — отталкиваемся и вверх!

Метла рванула ввысь, набирая скорость. На мгновение Джеймс повис в воздухе, держась за метлу одной рукой. Но даже так он наконец мог выдохнуть свободно. Он был в своей стихии — в небе, а не зажатой рыбой в людской бочке.

Раскачавшись, он перебросил ногу и уселся позади Лили. Он завертел головой, оценивая ситуацию. Вдалеке у Гринготтса авроры удерживали полчища змей. Там же огромный людской поток бурной рекой тянулся в сторону рынка Каркитт по наспех трансфигурированному мосту. С обоих концов Горизонтальной аллеи полыхали пожары, а авроры на крышах занимались эвакуацией: они соорудили нечто вроде огражденных загонов для пострадавших, которых поднимали с земли чарами левитации.

«Но почему никто не уходит через Дырявый Котел?»

Лили издала пораженный возглас, и Джеймс крутанулся в небе. Вот и ответ на его вопрос. Прямо напротив арки, ведущей в Дырявый Котел, стеной стояли Пожиратели Смерти.

* * *

Римус Люпин. Центр Косой аллеи

Удача Римуса не могла длиться вечно. Хотя едва ли это слово подходило для сегодняшнего дня. Но все предыдущие события всё же были лучше перспективы быть затоптанным на смерть.

В голову будто вбили раскалённый гвоздь, а виски сдавили тисками. По лицу, смешиваясь с потом, струилась тёплая и липкая кровь, заливая левый глаз медно-алой пеленой. Римус медленно моргнул, пытаясь понять, как очутился на земле. Ещё миг назад он стоял на своём посту, сбивал со стен змей, искал в мельтешащей толпе раненых. А затем — ослепительная вспышка, грохот и взрывная волна, швырнувшая Римуса в самую гущу толпы.

Из его груди вырвался стон, когда чей-то сапог с силой пришёлся ему на спину, а после с хрустом опустился на пальцы. И лишь тогда до него дошёл весь ужас его положения.

Он попытался подняться, но ноги подкашивались, и он раз за разом падал. Голова неимоверно кружилась, в руке он сжимал бесполезный обломок палочки. Его мир сжался до клочка мостовой, мелькающих мантий и топчущих ног.

В отчаянии он сжался в комок, закрыв голову руками и подтянув колени к подбородку. Это не помогало. Его пинали, наступали на него, спотыкались о него. Кто-то ругался, но большинство даже не замечали, что топчут живого человека. Дыхание вырывалось из груди с хрипами и свистом и отдавало пронзающей болью в боку.

Римус вновь предпринял отчаянную попытку подняться, но рухнул, получив чьим-то коленом по затылку. И оказался нос к носу с одной из змей. Казалось, время остановилось, и они смотрели друг на друга целую вечность. Тварь высунула раздвоенный язык, кратко коснувшись им щеки Римуса — и вдруг отползла.

Римус в ступоре наблюдал за ней. Змея ловко петляла между ног, постоянно высовывала язык и вертела головой, словно искала кого-то. А затем молниеносным броском вцепилась кому-то в лодыжку. Бедолага дернулся и стал трясти ногой, отчего стоявшие рядом с ним люди тоже потеряли равновесие и попадали как домино.

«Это мой шанс».

Римус смог встать на колени, когда рядом с ним на камни свалился ребенок. Тот самый светловолосый мальчуган, которого он видел перед началом вступления. На нем все ещё болтался шарф со значком поддержки министерства.

Римус порывисто притянул ребенка к себе, накрыв своим телом. Перепуганный мальчик кричал и бился у него в руках. Подняться с такой ношей было ещё сложнее, чем одному.

И тогда краем глаза Римус уловил стремительное движение. Уже знакомая змея ползла прямо на них, ее взгляд был прикован к мальчику.

Инстинкт сработал раньше мысли. Резким движением он поймал тварь в дюймах от шеи ребенка. С ревом, переходящим в стон боли, он рванул вверх, изо всех сил прижимая к груди мальчика свободной рукой.

Острая боль сотни раскалённых ножей пронзила тело. Римус пошатнулся и, возможно, вновь бы рухнул, если бы его не подхватили чары левитации. Взмыв над толпой, он наконец смог позволить сознанию погрузиться во тьму.

— … Римус, пожалуйста, очнись, — голос настойчиво пробивался сквозь туман.

«Не хочу», — промелькнуло в отупелом сознании. Боль во всем теле была сильнее, чем после обращений. Хотелось только одного — провалиться обратно в блаженное забытье.

Его рот наполнила вяжущая ягодная жидкость — обезболивающее из аврорского набора. Облегчение накрыло Римуса теплой волной после первого же глотка. Зрение мгновенно прояснилось, а всякая боль в теле исчезла.

— Тихо, — сидящая рядом Пенни удержала его за плечи, не давая подняться. — Ты ещё ранен, поэтому лежи и не двигайся. Прости, я должна была раньше заметить, что ты упал, но из-за этого взрыва все так смешалось…

— Перкс, если Люпин не при смерти, вернись на позицию, мне нужна помощь, — донесся откуда-то слева голос Кита. Римус даже не сразу узнал его. Напряженный и запыхавшийся, без привычных усмешек и скрытой в каждой фразе улыбки, он словно принадлежал совершенно другому человеку.

Пенни на миг сжала руку Римуса и поспешила к краю крыши.

Обезболивающее для экстренного набора авторов варили в ядреной концентрации. Пара капель глушила боль от средних ранений, а глоток мог позволить продолжать бой, даже если у тебя кишки наружу вываливаются. Так по крайней мере утверждал Айзек.

Сейчас Римус был готов поручиться за правдивость этих слов. Видимо, Пенни переборщила с дозировкой, потому что Римусу приходилось буквально напоминать себе о переломах, в то время как каждая клетка тела требовала ринуться вниз и голыми руками переловить всех змей.

Кстати, о змеях. Римус поднес к лицу руку, в которой все ещё была зажата схваченная им тварь. Та яростно извивалась и шипела, обвивая руку, но не кусала. Её взгляд метался от Пенни к группе раненых, лежащих неподалеку.

Римус осторожно переместился поближе к краю. Может, он сможет схватить ещё парочку — раз они его не кусают. Эта мысль умерла, едва он увидел, что творилось внизу.

В самом начале улицы была целая шеренга Пожирателей. Это раз.

На крышах рядом с ними разместились несколько авроров, среди которых Римус узнал Сандека и Грюма. Но они напряженно спорили, совершенно игнорируя угрозу. Это два.

И три. Прямо над пожирателями на метле кружили Джеймс и Лили.

* * *

Джеймс Поттер и Лили Эванс. Небо над северо-западным участком Косой алле.

Джеймс понял, что имели в виду ребята, говоря про «пространственные карманы». При попытке набрать высоту воздух словно сгущался и отталкивал метлу обратно к земле. Казалось, будто летишь через густой соус.

Очередные заклятия «пожирателей» просвистели в нескольких дюймах от его головы. Круто развернувшись, Джеймс спикировал на них, выкрикивая:

— Эй, болванчики, ату-ату приманку!

Неизвестно, реагировали ли они на движение или на голос, но «пожиратели» как по команде вновь начинали целиться в них с Лили, вынуждая его отчаянно петлять и уворачиваться.

«Ну сколько можно?!», — мысленно застонал Джеймс, бросая взгляд на крышу, где яростно спорили несколько авроров.

Несколькими минутами ранее.

Джеймс ринулся в атаку, намериваясь оглушить пожирателей с налёта. Но не долетев до них несколько футов, едва не врезался в возникший перед ним барьер.

— Поттер, Эванс, сюда!

Грюм активно махал им с ближайшей крыши. Едва они приземлились, он тут же выпалил:

— Хорошо, что смогли выбраться. Поможете отвлечь их, пока мы придумываем, как избавиться от этой гадости, — Грюм хмуро кивнул вниз на толпу в черных мантиях.

Толпа пожирателей на деле оказалась хитроумной иллюзией, зачарованной палить во всё, что движется. Никакие стандартные чары развеивания не неё не действовали, а те, кто пытался пройти её насквозь, падали без чувств. Так Джеймсу и Лили поручили отвлекать «лже-пожирателей» от атаки гражданских и авроров до тех пор, пока последние не придумают план.

Сейчас.

Джеймс летал над иллюзией назойливым комаром, резко пикируя и взмывая ввысь, пока Лили отбивала летящие в них заклинания. Он старался гнать от себя мысли о друзьях. Что с Сириусом, который находился так близко к Гринготтсу? В порядке ли Римус, не пострадал ли в этой давке?

Наконец авроры пришли к общему решению, и Джеймсу с Лили скомандовали спуститься. Грюм сразу же поманил его к себе.

— Семейная мантия-невидимка при тебе? — негромко спросил мужчина, наклонился к самому уху Джеймса, так чтобы слышал лишь он. — Твой отец рассказывал, что она какая-то особенная и способна скрыть мага практически от всех известных чар. Это так?

Джеймс кивнул.

— Мне потребуется одолжить её у тебя на некоторое время. Если все получится, то я её тебе сам верну после деактивации иллюзии. В противном случае сам снимешь её с моего тела.

* * *

Андрис Сандек. Северо-западный участок Косой аллеи, арка прохода в Дырявый котел.

Иллюзия поддерживалась на двух зачарованных «якорях», спрятанных в основании арки, отделяющей Дырявый Котел от Косой аллеи. Андрис с остальными аврорами смогли с уверенностью определить лишь, что в основе работы якорей лежали чары, а не руны. Создать и наложить комбинацию чар было быстрее, чем возиться с рунами, но и разрушались они гораздо проще.

За свою долгую и беспокойную жизнь Андрис успел поработать в экспедициях с разрушителями проклятий; похожий опыт был и у Грюма. Потому не было никаких сомнений, кто должен заняться устранением якорей. Вопрос был в том, как к ним подобраться.

Судя по наблюдениям, иллюзия оглушала любое живое существо, приблизившееся к ней ближе, чем на 10 футов — будь то человек или трансфигурированная из камня собака. Потому решили рискнуть и испробовать два разных метода обхода.

Грюм забрал у мальчишки Поттера мантию — Андрис предположил, что та могла скрывать не только от глаз, но и от чар. Полезная в хозяйстве вещь.

Сам же он решил применить на себя проклятие «фантомной смерти». Не самая приятная штука, но действенная.

— Готов? — спросил Грюм, постукивая ногой.

— Да, — кивнул Андрис, прижал кончик палочки к груди, прошептал заклинание.

В тот же миг мир перестал для него существовать. Зрение, слух и осязание — всё исчезло. Он оказался в полном вакууме и практически перестал ощущать собственное тело, чьи функции сейчас были снижены до минимума. В таком состоянии он мало чем отличался от инфернала.

Андрис двинулся перед, отсчитывая в уме: «Тринадцать, двенадцать…»

Основная трудность была не в слепоте, а в споре с собственным телом, которое под воздействием чар считало, что оно мертво. Каждый шаг давался с трудом, будто он управлял чужим, непослушным телом куклы. «Тринадцать, двенадцать…» — отсчитывал он про себя, заставляя мышцы сокращаться.

«…Три, два, один».

Андрис отнял палочку от груди и огляделся. Он стоял точно под аркой, где и планировал. Всё же опыт не пропьешь. Андрис и вспомнить не мог, сколько раз он, ещё пацаном, пробирался так на позиции подсосов Гриндевальда.

Сбоку от него Грюм складывал в карман мантию. Они обменялись сухими кивками и без лишних слов принялись за работу: найти якоря, огородить сетью защитных чар и вывести их из строя связкой Конфундус — Фините Инкантатем, которую им с Грюмом необходимо было выполнить синхронно.

— Готов, — произнес Андрис, убедившись, что зачаровал свой якорь достаточно надёжно, чтобы тот не взорвался ему в лицо. Оставшиеся снаружи авроры на всякий случай возвели дополнительные барьеры и оттеснили людей подальше.

— Готов, — отозвался из-за его спины Грюм. — На счёт три.

Раздался сухой, двойной щелчок, и якоря погасли. Иллюзия позади них дрогнула и растаяла, словно мираж. Грюм принялся командовать эвакуацию через расчищенный проход в «Дырявый котёл», а Андрис подтянул себя к крышам. Он и так оставил Кита с Пенни одних слишком надолго.

— Как обстановка? — обратился он к Киту, оглядывая сооруженный ими импровизированный лазарет.

Парень повернулся к нему, откинув со лба мокрые от пока кудри, и открыл рот для рапорта.

Его слова заглушил грохот взрыва, за которым последовал пронзительный скрежет рвущегося металла и ломающихся балок. Над рынком Каркитт рушилась крыша.

* * *

Сириус Блэк, Пий Толстоватый. Рынок Каркитт.

«Все указатели же прямо перед вами, как вы можете их не видеть!»

Когда пришло распоряжение сделать рынок зоной эвакуации, организацию поручили Сириусу с Толстоватым. Они огородили торговые ряды полупрозрачными амортизирующими барьерами, чтобы в толчее никто не налетел на стеклянные витрины или углы прилавков. Также они наложили чары, которые подсвечивали проходы в отдельные зоны в зависимости от их заполненности: зеленый — мало людей, желтый — людей много, но место ещё есть; красный — угроза давки. И повсюду были указатели! Но перепуганные люди упорно их не замечали.

— Прямо и направо! — Сириус уже практически не снимал с себя чары Соноруса, но мог с тем же успехом и просто шептать. Все равно его едва было слышно за общим гвалтом. — Прямо и направо по зеленым указателям. Не останавливайтесь в проходе!

Приходилось в прямом смысле слова хватать людей за плечи, разворачивать и толкать в нужную сторону. Лишь тогда остальная часть создающей затор толпы, как стадо, начинали покорно двигаться следом.

И ведь никто не гарантировал, что через миг они не перепутают право и лево и не упрутся в уже переполненную зону. Тогда Сириус вновь притягивал себя к крышам торговых рядов, мчался к очередному затору и снова орал, пытаясь перенаправить этот живой, бестолковый поток.

Если он замечал раненого, то на бегу подхватывал его левитацией и переносил в огороженную «белую зону». Быстро оценивал повреждения и оказывал первую помощь. И снова — бегом на помощь к очередной группе баранов.

Сириус знал, что не должен так думать об этих людях. Они напуганы и дезориентированы, им нужна помощь. Его задача как аврора как раз и заключается в том, чтобы защищать их.

Но это знание никак не помогало снизить градус раздражения. Сириус не мог отделаться от мысли, что будь эти люди хоть немного более собранными, то он был бы сейчас там, где идёт реальный бой, а не нянькался тут с потерявшими голову обывателями.

Но люди не вели себя ни собранно, ни разумно. Поэтому Сириус и Пий загнанными борзыми носились по рынку и со всех сторон им неслись мольбы и упрёки:

— Судороги не прекращаются, умоляю, сделайте что-нибудь!

— Где нормальные авроры?! Почему здесь только дети?!

— Моя жена, помогите мне найти жену!

— И это хваленая безопасность министерства?!

— Дядя-аврор, моя мама упала и не встаёт!

— Почему до сих пор нельзя трансгрессировать, объясните!!

Стоило Сириусу остановиться хоть на миг, как со всех сторон к нему тянулись руки, цеплялись за мантию и пытались утянуть к себе, чтобы он занялся именно их бедой.

Доходило до того, что в зоне с ранеными Сириусу приходилось отгораживаться щитом, чтобы помочь тому, кто действительно нуждался в ней прямо сейчас, пока снаружи по барьеру колотили то, кому «срочно» нужна была помощь при переломе носа.

Сейчас пред ним лежала пожилая тучная женщина с переломом голени и кровоточащей раной на виске. Сириус уже дал ей обезболивающее, наложил шину и закончил залечивать рану на голове. Он как раз тянулся за флаконом с крововосстанавливающим зельем, когда сзади его грубо толкнули — видимо, щит ослаб и развеялся. Он полетел вперед, едва не рухнув прямо на старушку, но чьи-то здоровенные руки грубо схватили его за плечи, поставили на ноги и с силой развернули.

— Я к тебе обращаюсь, парень! — рявкнул ему в лицо багровый от ярости мужчина. — Я требую, чтобы меня немедленно вывели отсюда. И не щенки вроде тебя, а старшие авроры!

Он орал так, что брызги слюны летели Сириусу в лицо. Тонкий барьер, сдерживающий клокотавшую всё это время ярость, с треском рухнул. Сириус направил на скандалиста палочку.

— Раз вы можете стоять на ногах, то вам не место в зоне для раненых.

Не церемонясь, он подхватил хама Левикорпусом и перебросил за границу импровизированного лазарета.

— Как ты смеешь?! Я буду жаловаться, ты из министерства с волчьим билетом вылетишь! Ты хоть знаешь, кто я такой?! — мужчина затрепыхался в воздухе, как пойманная муха.

— Понятия не имею, — холодно процедил Сириус. — Мою фамилию Вы можете найти в справочнике «Священных двадцати восьми». Первая на «Б» — не пропустите.

Он не самым деликатным образом опустил скандалиста наземь и обернулся. Люди вокруг притихли и смотрели на него с настороженностью, но больше не напирали.

Сириус огляделся в поисках оброненного пузырька с крововосполняющим зельем. На земле лежали его осколки. Блядство.

— Простите, мэм, — нагнулся он к пожилой женщине, от оказания помощи которой его отвлекли. — У меня закончилось, зелье, но меня сейчас сменит другой аврор. Он вам поможет.

— Всё хорошо, внучок, — сухие губы старухи тронула слабая улыбка. — Спасибо, что залечил ногу. А крови в моем большом теле ещё много, до Мунго дотяну.

Толстоватый без проблем согласился заменить Сириуса около зоны раненых.

— На входе сейчас полегче, — выдохнул он, откидывая со лба мокрые волосы. — На других участках тоже начали эвакуацию, а випов наконец увели в банк, и их охрана включилась в битву со змеями и гражданскими, — Сириус невольно хмыкнул от такой формулировки, на что Пий ответил ему ироничной усмешкой. Похоже, что люди достали не только его.

Сириус выбрался наружу, подтянул себя на кованный карниз крыши рынка и окинул взглядом Косой переулок.

Людей стало заметно меньше. На крышах авроры организовали нечто вроде пунктов сбора раненых, поднимая их заклинаниями. Часть людей укрылись в домах и магазинах, которые открыли им неравнодушные местные жители. Хотя без погромов не обошлось. Сириус заметил, что часть витрин были разрушены взрывами.

Площадь перед банком пересекало с полдюжины мостов, по которым в сторону безопасных стен банка тянулись ручейки людей. По краям стояли авроры и — судя по форме — разрушители проклятий, работавшие в Гринготтсе. Они регулировали потоки и одновременно отбивались от остатков змеиного полчища, которое заметно поредело. Сириус облегченно выдохнул. Похоже, со всем справились…

В следующий миг его накрыло оглушительной сотрясающей нутро волной грохота. Здание под ним содрогнулось, и он чудом не упал, перевалившись грудью через кованную ограду. Сириус рефлекторно зажал уши руками, но пронзительный скрежет рвущегося металла будто впивался прямо в мозг.

Он обернулся. Массивные кованные аркады, удерживающие стеклянную крышу рынка, с жутким скрипом накренились, замерли на мгновение в неестественном положении — и поползли вниз, увлекая за собой тонны стекла и металла. Прямо на людей.

Время вокруг Сириуса словно замедлилось, разделяя каждый новый миг гулкими ударами сердца.

Тук.

Сириус взметнул палочку, пытаясь ухватить падающие конструкции, но их было слишком много. Он смог подхватить лишь часть.

Тук.

Снизу Пий отчаянно накрыл рынок защитным куполом, но щит сразу же пошёл трещинами под чудовищной тяжестью.

Тук.

Сириус выбросил вперёд левую руку. Беспалочковое перемещение объектов и раньше ему хорошо давалось, а тренировки с Эдит многократно усилили этот навык. Сейчас же Сириус выжимал из себя всё, собрав всю магию, какую смог нащупать внутри, в единый поток и выпустив его через ладонь.

Тук.

Купол Пия внизу треснул окончательно. Игнорируя нарастающую боль в руке, Сириус магией подхватил самые крупные обломки, понимая, что не сможет удержать все. Впереди, между рынком и Гринготтсом, была зона складов — пустая. Надо было просто швырнуть всё туда.

Тук.

Преодолевая чудовищное сопротивление, тянущего его в земле веса, Сириус резко на выдохе вскинул вверх обе руки — и зашвырнул обломки за периметр рынка.

И тут время рванулось вперёд с утроенной скоростью.

Он забыл главное. Палочки были не только проводником магии, но и предохранителем, берущим на себя отдачу. Они скорее будут сотрясаться в руке или даже разлетятся в щепки, но не допустят обратного магического воздействия на заклинателя. При беспалочковом колдовстве такой предохранитель отсутствовал. Всё обратное воздействие приходилось прямиком на тело.

Его левая рука словно взорвалась изнутри ослепляющей болью и с громким хрустом вышла из сустава. В тот же миг Сириуса на кошмарной скорости зашвырнуло в небо.

Инерция несла его следом за обломками, которые он не успел вовремя отпустить. Мир залило красно-чёрной пеленой, ветер с силой хлестал по лицу. Ветер… Он же падал!

— Арресто моментум! — выдохнул он, едва успев навести на себя палочку. Падение замедлилось, но не остановилось. Он врезался в какое-то ограждение, перекувырнулся и тяжело рухнул на спину.

«Хотя бы я на земле» — промелькнуло в помутневшем сознании. Голова гудела и кружилась, а звуки пробивались словно через толстый слой ваты.

— … расступитесь, дайте ему воздуха!

— Парень, ты живой?

— Кто-нибудь позовите на помощь!

— … не больше восемнадцати лет. Аврорат в полном отчаянии, раз уже берет на службу детей.

Зрение постепенно возвращалось, и перед глазами возникли расплывчатые очертания людей. Сириус заморгал, пытаясь сфокусироваться взгляд, и внутренне выругался — в первых рядах стоял тот мерзкий хам, на которого он сорвался ранее.

«Спасибо, гравитация, ты выбрала лучшее место, куда мне свалиться».

— Пропустите! Британский аврорат, дайте пройти.

В поле зрения Сириуса возникло бледное лицо Толстоватого.

— Мерлиновы панталоны, — выдохнул он. — Ты как ещё в сознании?

— Да ладно, всего-то рука сломана. Ну и пара ушибов. Ничего страш…

Он приподнял голову, чтобы оценить ущерб, и остаток фразы застрял в горле. Из его живота торчали два кровавых осколка стекла.

И тут, с секундной задержкой, его накрыло волной боли. Она была настолько оглушающей, что Сириус даже не мог закричать, а лишь сипло хватал ртом воздух, запрокинув голову.

— Сейчас, — Пий приподнял его голову, поднеся к губам пузырёк обезболивающего. Эффект от зелья был мгновенным, но слабым: боль притупилась, но полностью не ушла.

Сириус вновь опустил взгляд и почувствовал, как его замутило. Смотреть на торчащие из собственного тела осколки, один из которых вошёл опасно близко к паху, было жутко. С внутренним содроганием Сириус понял, что липкое ощущение на теле было не от пота. Так вот почему мантии авроров именно темно-бордового цвета.

— Дай еще, — хрипло выдохнул Сириус, пытаясь выхватить пузырек обезболивающего здоровой рукой.

— Нельзя, — твёрдо покачал головой Пий, водя палочкой над его животом. — При таких ранениях разрешены только малые дозы.

Да, Сириус вспоминал, что что-то такое ему рассказывали, когда он под присмотром Айзека тренировался в заживлении подобных ран на учебном манекене. Но прямо сейчас он совершенно не мог вспомнить правильный порядок заклинаний.

Толстоватый же преобразился на глазах. Суетливое подергивание движений сменилось точностью. Отгородив их щитом от зевак, он срезал окровавленную ткань мантии и принялся за работу.

Сириус прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на дыхании. Из-за малой дозы обезболивающего он отстраненно ощущал эффект исцеляющих заклинаний. Было скорее неприятно, чем больно. Словно внутри него копошилась ножками куча насекомых.

— Готово, — выдохнул Пий, делая завершающие взмахи палочки. Он протянул пузырёк с кровевосстанавливающим и, поколебавшись, позволил еще немного обезболивающего. Боль окончательно отступила, и Сириус расплылся в блаженной улыбке, совершенно не заметив, как ему вправили левую руку.

— Теперь точно все, — поддерживая Сириуса под спину, Пий помог ему сесть.

— Спасибо, — совершенно искренне выдохнул Сириус, ощупывая гладкую кожу на животе. — Правда, спасибо, и прости за… за прошлое.

— А? — удивленно протянул Пий, а затем тряхнул головой словно конь и фыркнул. — Забыли. Бут прав, на фоне этого, — он неопределенно махнул рукой в сторону. — Выяснять, кто кому в школе в кашу сильнее наплевал, как-то не к месту. И тебе спасибо, что спас нас всех от обломков. Я так и не понял, что за чары ты использовал.

— Это был высший пилотаж идиотизма под названием «суицидальная импровизация».

Его последние слова потонули в раскатах другого голоса. Высокого и холодного, который, доносился сразу отовсюду.

— Урок, полагаю, усвоен.

Со всех сторон раздались испуганные вскрики. Люди в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались.

— Но позвольте внести полную ясность, — продолжил голос, и воцарилась такая тишина, что её, казалось, можно было пощупать руками.

«Серьезно? Сейчас в самом деле будет злодейский монолог?» — подумал Сириус, но даже мысленно не смог усмехнуться. Как бы ни ужасно было признавать, но общий ужас пробрал и его.

— Существует крайне занятный ритуал — «Табу». Требует сложной модификации, но если все сделать правильно — то его эффект будет неотвратим. Действует до банального просто: при выполнении определенного условия в округе спадают все защитные чары и накладываются антиаппарационные. Потому никто из вас не мог трансгрессировать. В качестве жеста доброй воли я даже раскрою условие, которое послужило триггером. Произнесение моего имени.

Голос сделал театральную паузу, давая словам уложиться в сознании.

— Разумеется, такой ритуал можно активировать только из Министерства. Один сотрудник Комиссии по экспериментальным чарам был так любезен, что оказал мне в этом помощь. Он уже мертв. Закончив ритуал, он заперся в кабинете и поджег себя.

Волдеморт издал короткий, почти юношеский смешок.

— Ах да, важный нюанс, — продолжил он. По голосу слышалось, что он продолжает улыбаться. — Я и мои сторонники мгновенно узнаем, где сработало Табу. Когда трансляция выступления министра прервалась, слушатели колдорадио стали строить догадки, что же могло произойти. Многие догадались верно. Жаль, что Министерство бросило все силы на охрану этого фарса. Горстка дежурных в офисе просто не успевала реагировать на все вызовы о помощи.

Сириус с замирающим от ужаса сердцем перебирал в голове знакомых, которые могли попасть под удар. Питер, родители Джеймса… могло ли быть так, что кого-то из них уже нет в живых.

— Но можете не беспокоиться, — снисходительно протянул бесплотный голос. — В этот раз мои соратники на отняли ничьей жизни. Лишь преподали болезненный урок тем, кто слишком уверовал в свою безопасность. Считайте это моим последним жестом доброй воли.

1) Есть причина, почему в данном случае героиня не могла просто взлететь, как сделала при столкновении с великаном. Подробнее эти ограничения магии будут описаны в последующих главах

Вернуться к тексту