Возвращение к истокам (гет)

— Обалдеть, смотрите, кто пришел! — крикнула Джинни так громко, что несколько человек обернулись.

Переступив порог бального зала, Гермиона на мгновение замерла, ослеплённая вспышками фотокамер и мерцанием парящих в воздухе магических фонариков. Воздух, густой и тягучий, словно мёд, был напоен сладким ароматом ночных цветов, дымом волшебных хлопушек и благоуханием дорогих духов.

Подруга уже мчалась к ней, подобно живому пламени в своём платье цвета заката:

— Как я рада, что ты выбралась! — Джинни крепко обняла её, и Гермиона на секунду утонула в этом стремительном, тёплом объятии. — Потрясно выглядишь!

Она и вправду приложила немало усилий, чтобы в этот вечер выглядеть безупречно. Её волосы, уложенные в элегантную причёску, мягко обрамляли лицо и открывали шею. А платье сапфирового цвета, лаконичное по крою, было полно собственной магии: его ткань переливалась, подобно ночному небу, усыпанному мириадами крошечных звёзд.

— Давно не виделись, — сказала Гермиона, возвращая объятия.

— Пошли скорее к нашим! — не отпуская её руки Джинни потянула её через толпу.

Они пробились к дальнему столику, где уже собрались самые близкие Гермионе люди: Гарри, Невилл и Луна, уютно устроившись за кружками сливочного пива, оживлённо о чём-то спорили. Рон, увидев их, чуть не поперхнулся своим напитком.

— Гермиона!

— Ты здесь!

Началась приятная неразбериха из радостных восклицаний и дружеских объятий. Гарри хлопнул её по плечу, Невилл одарил её застенчивой, но искренней улыбкой, Луна, сияя своими огромными глазами, произнесла:

— Твоя аура сегодня очень яркая, Гермиона.

А Рон... Его объятие было слишком продолжительным, выходило за рамки обычного дружеского жеста, и в ответ на это нарушение границ её тело отозвалось знакомым тёплым трепетом.

Улучив момент, он наклонился к её уху:

— Ты выглядишь... сногсшибательно, — произнёс он, и в его голосе звучала чуть хриплая нотка, от которой её сердце ускорило свой ритм.

Она почувствовала, словно тяжёлый плащ, который она тащила на себе последние месяцы, вдруг растворился в воздухе. Давление тревог, груз секретов — всё это отступило, уступив место теплу дружеских улыбок, сиянию зала и восхищённому взгляду Рона.

Когда парни увлеклись горячим обсуждением последнего матча по квиддичу, Джинни придвинулась к Гермионе с заговорщическим видом:

— Он опять один, ты знаешь, — тихо прошептала она, едва заметно кивнув в сторону Рона.

— Да ты что? — удивилась Гермиона. — А как же мисс «Два Бладжера» из Отдела игр?

Джинни язвительно ухмыльнулась:

— Она пыталась переделать его «под себя». Новые мантии, другая причёска... Довольно быстро он сбежал от неё.

Уголки губ Гермионы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Вы бы уже как-то порешали это, что ли, — вздохнула Джинни, глядя на неё с лёгким упрёком. — Мой брат — дуралей, это все знают. Но я скучаю по тебе. Мне так не хватает тебя на наших семейных посиделках.

— Мне тоже тебя не хватает, Джин, — честно призналась Гермиона, и в груди у неё заныло. — Но ты же знаешь, это не только из-за твоего брата. Мне и правда сложно вырваться с работы.

— Так может, к чёрту эту работу? — заявила Джинни, и в её глазах запрыгали знакомые бесенята. — Да тебя в любом отделе оторвут с руками и ногами! А ты прозябаешь в этой дыре. И ещё от нас отдалилась.

Гермиона молча кивнула. Слова подруги были удивительно созвучны её собственным мыслям, которые преследовали её в этот вечер.

— Знаешь, — сказала она, глядя на играющий свет в своём бокале. — Я и сама об этом думаю последнее время.

Их беседу прервали торжественные звуки фанфар, разнёсшиеся по залу. На освещённую прожекторами сцену в конце зала поднялся Кингсли Бруствер в парчовых мантиях цвета ночного неба. Воздух наполнился почти осязаемым ожиданием.

— Дорогие друзья, соратники, герои! — его бархатный бас легко достиг каждого уголка зала. — Приветствую вас на этом памятном вечере. Каждый, кто находится в этом зале, так или иначе причастен к нашей Великой Победе. Кто-то сражался на передовой, кто-то хранил свет в самые тёмные времена, а кто-то потерял самое дорогое — своих близких. Давайте почтим их память минутой молчания.

В наступившей тишине было слышно только мерцание магических огней. Гермиона, опустив голову, сжала руку Джинни.

— Но жизнь продолжается, — голос Кингсли вновь наполнил зал. — И сегодня мы проводим традиционный благотворительный аукцион. Все средства от него пойдут в Фонд помощи жертвам, пострадавшим от Волан-де-Морта и его приспешников. Среди уникальных лотов — тот самый Снитч, который Гарри Поттер поймал на своем первом матче в Хогвартсе! И походный рюкзак Рональда Уизли, ставший свидетельством их отважного путешествия!

Министр сделал паузу, его выражение лица стало серьёзнее.

— Тень, нависавшая над нашим миром, отступила, но не исчезла полностью. Чтобы гарантировать, что ужасы тех лет не повторятся, мы реализуем программу укрепления магического общества. В том числе — проект по реинтеграции бывших Пожирателей Смерти.

По залу прокатился легкий гул неодобрения. Гарри сообщил Гермионе:

— Это инициатива Малфоя. Он убедил Комиссию, что это необходимо.

— А Драко молодец, — тихо ответила Гермиона. — По-моему, правильный шаг.

— Устраивает сеансы групповой терапии для своих дружков-убийц, — ехидно сказал Рон. — Им, видимо, неприятно, что их не пускают в приличные заведения.

Невилл сдержанно хихикнул, но тут же сделал вид, что поправляет мантию.

Кингсли поднял руку, призывая к тишине:

— Эта программа — не прощение, а предотвращение новых преступлений. Мы не можем позволить сформироваться новому маргинальному подполью!

Затем его лицо озарила улыбка:

— А теперь — момент, которого все ждали! Приглашаю на сцену тех, чьи имена стали символом нашей Победы! Наше Золотое Трио! Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер!

Мощные аплодисменты прокатились по залу. Люди вставали с мест, улыбаясь и крича приветствия.

— Что? — смущённо прошептала Гермиона. — Нет, только не это...

— Да ладно тебе! — сказал Рон. Его лицо выражало чистую, ничем не омраченную радость от признания — Разве мы не заслужили немного аплодисментов?

Гарри уже шёл к сцене, обмениваясь рукопожатиями с встречавшими его людьми.

— Идём! — крикнул он через плечо.

— Нет! — отчаянно прошептала она, чувствуя, как срабатывает инстинктивная реакция «бей/беги/замри»..

Но Рон уже тянул её за руку:

— Да перестань, всё будет хорошо!

Она позволила ему провести себя через зал. Поднявшись на сцену, Гермиона слегка зажмурилась от яркого света прожекторов. Когда зрение адаптировалось, она увидела море улыбающихся лиц — тёплых, благодарных, живых.

Гарри принял из рук Кингсли магический усилитель голоса:

— Спасибо. Но эта победа никогда бы не случилась без каждого из вас. И уж точно я бы ничего не смог без этих двоих. — Он улыбнулся и обнял Рона и Гермиону за плечи. — Особенно без Гермионы. Если бы не её блестящий ум и преданность, я бы не пережил и первого года в Хогвартсе, не то что войны.

Зал наполнили смех, крики одобрения и аплодисменты. Гермиона почувствовала, как заливается румянцем.

— Теперь я хочу произнести несколько слов, которые принадлежали по-настоящему великому человеку, — продолжил Гарри. — Этого человека уже нет с нами, но именно он проложил нам путь во тьме. Это были первые слова, которые я услышал от него. Итак, внимайте: «Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!»

На секунду повисла тишина, а затем зал снова взорвался смехом и громом аплодисментов. Пока волна веселья катилась по залу, Рон воспользовался всеобщим оживлением и, наклонившись к Гермионе, прошептал ей на ухо:

— Слушай... Если сегодня мы никого здесь не «подцепим»... Может, поедем ко мне? Или к тебе?

Он произнёс это легко, но в его глазах она прочитала уязвимость, которую он скрывал за бравадой. Она кивнула ему, продолжая аплодировать вместе со всеми, чувствуя, как ликует её сердце.

_______

Вечер плавно перетек от официальной церемонии к непринуждённому общению. За столиком, уставленным волшебными яствами, компания друзей наслаждалась отдыхом. Гермиона, наконец расслабившись, с улыбкой наблюдала, как миниатюрный эклер пытался сбежать, перепрыгнув через соседнее блюдо с оливками, и ловко поймала его.

Рон с энтузиазмом делился с Гарри и Невиллом подробностями недавней операции:

— А потом этот тип превратился в дикобраза! Пришлось три часа отлавливать его в заброшенной оранжерее — до сих пор все руки в царапинах!

К их столику, лавируя между гостями, подошел Кингсли Бруствер. Его мантия, не утратившая торжественного вида, приобрела едва заметную небрежность, выдававшую что он уже успел поднять бокалы далеко не с одной компанией:

— Надеюсь, я не помешаю?

— Конечно нет, министр! — хором ответили они, дружно потеснившись.

Кингсли присел на свободный стул, который тут же пододвинул Гарри. От министра исходил лёгкий запах огненного виски, а его тёмное лицо озаряла добродушная улыбка.

— Прекрасный вечер, не правда ли? — заметил он, окидывая взглядом зал. — Но, Гермиона, я в основном к тебе. Всё никак не удаётся поймать тебя в Министерстве.

Гермиона отложила десерт и вся превратилась во внимание.

— Видишь ли, — продолжил Кингсли, понизив голос до доверительного тона, — мне нужен человек с блестящим умом и твёрдыми принципами. Я вынашиваю план реформирования Отдела по контролю за магическими существами.

Его слова застали её врасплох. Собираясь на вечеринку, она не ожидала, что получит деловое предложение от министра, да ещё в области, которая всегда её волновала.

— Нынешняя система безнадёжно устарела, — заявил он. — Мы до сих пор обращаемся с кентаврами как со скотом, хотя их мудрость превосходит нашу. А положение домовых эльфов... Мне известно о твоих попытках организовать движение в защиту их прав. Полагаю, ты именно тот человек, который нам нужен.

Гермиона ощутила прилив давно забытого волнения. Это было именно то, о чём она так страстно спорила в Хогвартсе. Перед ней вдруг возникло воспоминание: она, одиннадцатилетняя, вчитывается в «Историю магии», пытаясь понять, почему кентавров считают существами «околоразумными». И вот теперь, спустя столько лет, министр говорил о том же самом.

— Я всегда считала, что эта система архаична и несправедлива! — воскликнула она.

Но почти сразу же на место восторга пришли сомнения. Мысль о том, чтобы всерьёз сменить работу, вызывала тревогу. Кингсли, казалось, угадал её колебания:

— Скажу тебе честно, девочка, ты растрачиваешь свой потенциал в этом подвале. Сколько я себя помню, из Отдела Тайн не вышло ни одной полезной идеи. Фундаментальные исследования магии… Где практические результаты этих исследований? Где применение?

— Иногда мне кажется, что они просто проедают бюджет Министерства — добавил министр, разоткровенничавшись под влиянием алкоголя.

— Тогда почему бы просто не закрыть этот отдел? — спросила Луна, как будто речь шла о чём-то совершенно очевидном.

Кингсли на мгновение замялся, потирая переносицу:

— Видите ли... — ответил он, подбирая слова. — В Уставе Министерства предусмотрена чрезвычайно сложная процедура ликвидации Отдела тайн. Почти столь же запутанная, как и их деятельность.

Слушая министра, Гермиона разрывалась между противоречивыми чувствами. В праве ли она оставить попытки откопать истину о Локи и уйти туда, где она действительно могла бы принести пользу?

— Я очень польщена вашим предложением, министр! — наконец выдавила она дрожащим от волнения голосом.

— Да-да, — кивнул Кингсли, с трудом поднимаясь. — Ты подумай и сообщи мне о своём решении. Что ж, друзья, не смею вам больше докучать разговорами о работе! Давайте пропустим по стаканчику за Орден Феникса!

Все подняли бокалы. Когда министр удалился, Рон обернулся к Гермионе с хитрой ухмылкой:

— Слушай, Гермиона, это же твой шанс возродить ГАВНЭ! Только подумай, ГАВНЭ 2.0...

Гермиона фыркнула и швырнула в него горсткой орехов.

— У меня осталась целая коробка с этими значками, — пригрозила она. — Продолжишь насмехаться — и завтра вся команда авроров будет ходить с этими буквами на груди!

_______

Зазвучала музыка, и в первых же аккордах Гермиона с удивлением узнала классическую рок-балладу «Catch the Rainbow»*. Взгляд скользнул по сияющим лицам друзей, и сердце сжалось от щемящей радости. Да, они наконец-то поймали свою радугу — пережив сражения и утраты, они сумели пронести свои мечты сквозь тьму и воплотить их в жизнь.

— Это же маггловская песня! — сказала она, наблюдая, как с соседних столиков начинают подниматься пары и выходить на танцпол.

— Ага, — отозвался Невилл. — Уже пару лет на праздниках крутят не только наши, но и маггловские композиции. Это инициатива департамента по связям с магглами. Оказывается, — он многозначительно понизил голос, — музыкальная культура у магглов развита получше нашей.

— Невилл, это невежливо — объяснять Гермионе что-то о культуре магглов, — заметила Луна своим мечтательным тоном. — Она и так знает её не хуже тебя.

— Э-эм, ничего, — смущённо пробормотала Гермиона.

— Идёмте танцевать! — объявила Джинни, вскакивая со своего места. — Дамы приглашают кавалеров! — Она подмигнула Гермионе и потянула за руку Гарри, который с улыбкой позволил увести себя на танцпол.

Невилл и Луна последовали за ними. Гермиона встретилась взглядом с Роном — между ними не потребовалось ни слова. Он встал и с лёгкой галантностью подал ей руку. Они присоединились к танцующим парам.

Кружась под мерцающими огнями, с приятной лёгкостью в голове от выпитого алкоголя, Гермиона чувствовала, как всё налаживается. Мысли текли плавно и ясно: она, скорее всего, примет предложение министра — в глубине души она уже это решила. А глядя на улыбающегося Рона, она понимала ещё кое-что: сегодня они поедут домой вместе, и на этот раз всё будет по-другому. Она предложит ему начать всё сначала.

Музыка сменилась на зажигательную мелодию, и Гермиона пустилась в пляс вместе с Джинни и Луной, беззаботно смеясь. Её тело, наконец, освободилось от постоянного контроля, отдавшись чистой физиологии радости — эндорфины, выброшенные в кровь от музыки и движения, делали своё дело. Вечер был прекрасен. Казалось, ничто не может омрачить её настроение.

— Я ненадолго, — объявил Рон, перекрикивая музыку. — Дин Томас затеял спор о новой метле. Я должен защитить честь «Молнии»! — Он подмигнул. — Прибереги для меня следующий танец.

— Хорошо, — с улыбкой ответила она, наблюдая, как он растворяется в толпе.

Натанцевавшись и немного устав, Гермиона направилась к столику с напитками. Она взяла бокал с прохладной водой, с наслаждением наблюдая за сияющими лицами вокруг. Она чувствовала себя героиней романа, у которой наконец-то складывается жизнь.

И тогда её взгляд упал на дальнюю колонну.

«Out of the blue and into the black…»**

Мелодичный, задумчивый голос Нила Янга пропел слова, которые прозвучали как приговор.

Время остановилось. Воздух застыл в лёгких.

Он стоял там, в тени, но будто бы в центре вселенной. Безупречный, в тёмных одеждах, облегавших его статную фигуру. Черные волосы, откинутые со лба, открывали лицо с резкими, благородными чертами. Его взгляд — зелёные глаза, полные холодного огня, — скользнул по её платью, по открытой шее, по выбившимся прядям волос с такой медленной, оценивающей внимательностью, что у Гермионы по коже побежали мурашки.

«He give you this…...but you'll pay for that…»

Светлое, счастливое будущее, которое она уже начала рисовать в своем воображении, осыпалось тысячей осколков, встретившись с этим взглядом.

______

Если это был час расплаты, она не станет делать ему одолжение, идя навстречу. Поэтому Гермиона стояла на месте и смотрела, как он медленно приближается сквозь толпу.

— Как продвигаются ваши попытки призвать меня к ответу, мисс Грейнджер? — спросил он, останавливаясь перед ней.

— Ты сдал нас Пожирателям, — промолвила она, заставляя свой голос звучать твёрдо, несмотря на предательскую дрожь в коленях.

— Вспылил. Приношу извинения. Танец? — он протянул руку, не оставляя пространства для отказа.

Она молча приняла его руку. Музыка словно стала громче, а шум зала отступил, сузившись до точки их соприкосновения.

— Боюсь, я не могу принять твою отставку из Отдела Тайн, — произнёс он, легко ведя её в такт музыке.

— А если я не соглашусь с этим?

— Все в этом зале умрут, — он мягко развернул ее, давая увидеть знакомые лица коллег и друзей, беззаботно танцующих и смеющихся.

Все эти люди... Они даже не подозревают, в какой опасности находятся...

— Опасности нет. Ведь ты согласишься.— ответил он её мыслям.

— Когда-то ты обещал не проникать в мой разум без разрешения. Или ты не джентльмен? — сказала Гермиона, возмущенная его вторжением.

Локи улыбнулся, направляя её в изящный поворот:

— Интересный вопрос.

Он вел ее по паркету с такой естественностью, будто они репетировали этот танец всю жизнь.

— У тебя есть ещё вопросы? Более осмысленные.

— Что ты затеваешь вместе с Отделом Тайн? Зачем все эти тренировки сознания? — спросила она, не сильно рассчитывая на честный ответ.

На мгновение Локи задумался:

— Что ж, скажем так... мне нужно восстановить некий баланс. Представь вселенную как механизм, который может работать только если все его части... синхронизированы. Мои действия — всего лишь попытка обеспечить эту синхронность. Чтобы все продолжало идти своим чередом.

— Я и забыла, что ты — альтруист, — скептически произнесла Гермиона.

Его губы тронула улыбка полная тёмного веселья:

— Ну что ты. Просто это тот черед... который мне выгоден.

— Как это связано со всеми этими ритуалами, через которые нас заставляют проходить?

— Ты узнаешь позже, — он снова легко повернул её, и её тело, вопреки воле, откликалось на его ведение с пугающей готовностью.

— Неужели? — сказала она с вызовом. — Мне все так и говорят. Но мне кажется, я скорее состарюсь на службе и умру, как... все до меня.

— Ты узнаешь, — повторил он, делая ударение на слове «ты».

— Как твоим планам мешал Волан-де-Морт? — спросила она, пытаясь игнорировать тепло его руки на её талии.

— Косвенно. Пока он был у власти, ты бы не смогла устроиться в Отдел Тайн.

Гермиона задумалась, переваривая услышанное, затем продолжила:

— Ты сказал, что этот черед тебе выгоден. А как насчет всех остальных? Им он тоже выгоден?

— Мнение всех остальных меня мало заботит. — снисходительно ответил он.

— А что насчет моего? — она пыталась прочитать хоть что-то в его глазах, но видела лишь насмешливый блеск, игравший в глубине. — Когда я узнаю правду, мне она понравится или нет?

Он ответил всё с той же снисходительностью, которая заставила её почувствовать себя ребёнком:

— И это тоже меня мало заботит. Но я думаю, что со временем ты поймешь и оценишь справедливость нашего проекта.

— Окей, — она позволила себе саркастическую улыбку. — И когда это случится, мне будет меньше 60-ти лет? Я смогу ещё построить свою личную жизнь?

— Проблемы твоей личной жизни едва ли можно возлагать на меня, дорогая.

— Да ну? — парировала Гермиона, удивляясь, абсурдности того, что она вообще обсуждает это с Локи. Видимо, это алкоголь ударил ей в голову. — Можно подумать, кто-то в здравом уме свяжется с женщиной, которая дома бывает раз в месяц.

— В Отделе полно одиноких мужчин. Завела бы себе ухажеров на работе.

— Это кого же? — фыркнула она. — Мартелла, который носит с собой рыбу в кофейнике? Или Брукса, которому скоро стукнет 90?

— Впрочем, по твоим меркам это должно быть немного, — добавила она, вспомнив комментарии Локи про мимолетность человеческой жизни.

— Пытаешься ненароком выяснить, сколько мне лет? — его глаза сверкнули неожиданным азартом.

— Всего лишь веду светскую беседу, — смущенно отмахнулась она.

— Мне больше тысячи лет.

Уголки губ Гермионы дрогнули. Он это заметил:

— Сегодня я джентльмен. А вот по твоему лицу видно, что ты подумала какую-то дерзость.

— Да нет, — замялась Гермиона, её мозг лихорадочно пытался скрыть поток саркастических мыслей.

— Что тебе пришло на ум? — он наклонился чуть ближе, и его дыхание коснулось её щеки.

— Просто… по твоему поведению и не скажешь... Как будто от кого-то, прожившего множество веков, ожидаешь... большей мудрости и сдержанности.

— Ожидания — верный путь к разочарованию, — парировал он. — А ты предпочитаешь, чтобы я соответствовал стереотипам?

— Просто интересно наблюдать контраст между возрастом и... импульсивностью.

— Возраст приносит не только мудрость, но и право иногда позволять себе капризы, — произнёс он с игривой интонацией. — А твоя дерзость лишь подтверждает, что я не ошибся в выборе.

«Он что флиртует?» — мысль ударила в голову, заставив сердце учащённо забиться. Раньше она игнорировала двусмысленные сигналы, поступавшие от него, списывая их на своеобразную манеру общения. Но когда её тело отозвалось на эту игру предательски-приятной волной, она ощутила досаду на собственную слабость.

Гермиона нахмурилась, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией и над собственными запутавшимися чувствами:

— И кстати, что с этой песней? Мы танцуем дольше... чем должны бы.

— Небольшой тест на осознанность, — его рука чуть сильнее сжала ее талию.

— Я лишь... растянул удовольствие.

Щеки Гермионы вспыхнули. Она сделала ещё одну попытку увести разговор с опасной территории:

— Ты сделал это сам или при помощи какого-то хроноустройства?

Вместо ответа он внезапно развернул её, и в следующее мгновение его руки обняли её сзади, а губы почти коснулись уха:

— Полагаю, впредь мы будем видеться гораздо чаще.

Прозвучал последний аккорд, и объятие Локи растаяло в воздухе вместе с его присутствием. Она медленно побрела к столику, всё ещё ощущая головокружение от произошедшего. Подойдя, она застала встревоженные лица Гарри, Джинни и Луны, уже успевших заметить её состояние.

— У тебя растерянный вид, — нарушил молчание Гарри.

— Да, мы думали, ты будешь в более приподнятом настроении, учитывая, как ты зажигала там с тем красавчиком, — сказала Джинни с легким беспокойством. — Кто он, кстати?

«Так вот как это выглядело со стороны», — промелькнуло у Гермионы в голове.

— А Рон не возвращался? — спросила она на автомате.

— Он сказал, что поедет к Мэри, — ответил Гарри. — Кто-то из авроров позвал его с собой.

«У Мэри». Название этого заведения, известного своими шумными попойками и сомнительными компаниями, повисло в воздухе откровенным издевательством. Она сглотнула, знакомая обида подкатила к горлу.

— Думаю, он увидел, как тебе весело, и решил не мешать, — сказала Луна.

Гермиона на мгновение прикрыла глаза. И вдруг всё это перестало казаться ей таким уж важным. Она догадалась, что это защитные механизмы пытаются нивелировать ущерб от разрушенных ожиданий. «Ну и ладно, — подумала она — Всё равно ничего путного из этой истории с Роном бы не вышло. Особенно теперь…».

Она медленно выдохнула, ощущая, как привычная пустота заполняет её изнутри.

___________

*имеется в виду баллада «Catch the Rainbow» группы «Rainbow»

** здесь играет акустическая версия песни «My My Hey Hey» в исполнении Neil Young & Crazy Horse. Либо её кавер от Chromatics. Он называется «Into the Black»