Возвращение к истокам (гет)

Класс древних рун напоминал вымерший музей. Пустые парты пылились под косыми лучами солнца. Из семи записавшихся студентов пришли трое — обычное дело для самого непопулярного предмета Хогвартса.

Гермиона сидела прямо в отличие от своих однокурсников. Перед ней бесформенной массой растекался по парте слизеринец — один из тех, кого родители заставили выбрать "что-нибудь древнее и благородное". В дальнем углу клевал носом пуффендуец. Непонятно, как его угораздило попасть на этот курс — видимо, жертва собственного любопытства. У окна, в полосе света, застыла муха, лениво перебирая лапками по стеклу, будто разделяя общее настроение сонной апатии.

Профессор Элрик — сухопарый старик с жидкой бородкой и выцветшими глазами — монотонно бубнил:

— Согласно некоторым источникам, магия в том виде, в котором мы знаем её сейчас, была дарована нам богом хитрости, Хведрунгом или, как его ещё называют, Локи... Впрочем, у него много имен. До этого магия была... мм... руническая, а значит, доступна и простым смертным. Руны служили мостом между людьми и богами. Вырезаешь правильные символы — получаешь дождь, исцеление, победу...

Он постучал костяшками пальцев по классной доске, на которой было начертано несколько базовых рун. Посыпались крошки засохшего мела.

— Теперь же, как видите, это... мм... архаика. Зачем вырезать руны на дубе, если можно взмахнуть палочкой и сказать "Агуаменти"?

Гермиона машинально листала книгу. Её пальцы вдруг замерли на оглавлении.

"Когда нужен Хитроумный. Ритуал призыва"

— Профессор, — её голос гулко прозвучал в тишине, — а это... работает?

Старик фыркнул, поправляя очки:

— О! Самая бесполезная глава. Теоретически да, можно призвать Бога Хитрости, заключить сделку... Но, бьюсь об заклад, если вы попробуете, мисс Грейнджер, — ничего не произойдет. Пока что ни у кого не вышло. Хотя... Может, нам просто нечего предложить тому, кто уже владеет всем?

Слизеринец сквозь сон хмыкнул.

Гермиона открыла указанную страницу. Вместо ожидаемого сложного узора перед ней лежали три простые линии, пересекающиеся под определенным углом. Никаких предостережений, никаких мелких пометок — только краткая инструкция:

"Начерти кровью. Произнеси имя. Жди ответа."

У неё мелькнула мысль, что это так нелепо просто и совсем не похоже на привычные ей магические ритуалы.

За окном муха наконец выбралась на свободу.

Каменный пол Малфой-менора леденил щеку. В воздухе витал запах крови, смешанный с дорогими духами Беллатрисы. Гермиона стиснула зубы и зажмурилась от боли, когда нож снова впился ей в руку.

— Как вы пробрались в мое хранилище? Что ещё вы взяли? — голос Беллатрисы звучал неровно, срываясь на высокие ноты. В нём явно чувствовалось безумие, из-за которого даже пожиратели смерти сторонились её.

Гермиона попыталась что-то ответить, но из горла вырвался только хрип.

— Это же Поттер, да? — Беллатриса резко указала на Гарри, чье лицо всё ещё было изменено заклинанием Гермионы. Улыбка Беллатрисы сделалась слишком широкой, неестественной. — Отвечай, или я продолжу резать и угадывать!

Гарри отчаянно дёрнулся в руках пожирателя смерти.

"Конец. Они всё равно поймут... Уже поняли. Скоро спадут чары, и они увидят шрам..."

Гермиона безуспешно перебирала в голове каждую деталь, которая могла бы спасти их. Но, увы, ничего толкового не приходило на ум. Они были в самом сердце вражеского логова, окружённые пожирателями смерти.

"Мы так глупо попались. Так чертовски глупо."

Нож снова вонзился в руку, и на этот раз она не сдержала вопль.

"Я не хочу умирать. Не так. Не здесь."

Её тело дрожало от боли и страха. Но самым отвратительным было чувство полнейшей беспомощности.

Внезапно перед глазами всплыл солнечный луч в классе рун, три простые линии в учебнике. "Вызов Хитроумного". Последний шанс.

Беллатриса отвлеклась, чтобы наорать на Люциуса. Малфои, некогда хозяева этого дома, а теперь всего лишь приживалы в резиденции Волан-де-Морта, выглядели потерянными. Нарцисса вцепилась в рукав мужа, Драко бледнел, глядя на происходящее. Воспользовавшись заминкой, Гермиона дрожащими пальцами вывела знаки в собственной крови.

— Ну и ситуация, девчонка, — в голове Гермионы внезапно раздался насмешливый мужской голос.

Она едва не вскрикнула от неожиданности.

— Локи?

— Возможно, — последовал ехидный ответ. — Хочешь сделку? Я уберу эту... шумную компанию, а ты потом поможешь мне в одном дельце.

— Ты... ты правда можешь спасти нас? — мысли Гермионы путались.

— Могу. Хочешь посмотреть?

До ее слуха донесся хруст — кажется, это пожиратели смерти ударили Рона и, возможно, что-то сломали ему.

— И конечно, я понимаю... — добавил Локи, — ...что ты будешь задаваться вопросом: можно ли меня обмануть? Соскочить, если я потребую что-то... что не соотносится с твоими ценностями…

Его голос обволакивал, как шёлковая петля.

— Давай проясним: исполнишь свою часть сделки, и тогда я не убью тебя. А также твоих друзей и твоих близких, чьи имена крутятся у тебя в голове.

Гермиона почувствовала, как в груди похолодело. Всё это звучало... неправильно. Слишком расплывчато. Какую такую услугу он может потребовать? Когда? Конечно, это была ловушка. Но черт возьми, какой у неё был выбор? Умереть прямо сейчас, в этом проклятом особняке, под смех Беллатрисы, ощущая вонь, исходящую от Фенрира, когда он начнет рвать ее на куски — или получить хоть какой-то шанс?

"Позже я смогу как-нибудь разобраться с Локи. Будет время... я что-нибудь придумаю."

И тут же она ощутила его смех — не звук, а скорее вибрацию где-то в глубине сознания, будто кто-то провёл пальцем по натянутой струне.

— Договор? — слово вырвалось прежде, чем она успела передумать.

Он снова засмеялся в её голове.

— Уже подписан.

Он появился в комнате, будто бы был здесь всегда. Высокий, с чёрными, как смоль, волосами и глазами, в которых светился холодный зелёный огонь.

— Прошу прощения, — Локи оглядел комнату, — но ваше представление меня утомляет.

Фенрир Грейбек зарычал и приготовился к атаке.

— Знал я одного Фенрира, — Локи усмехнулся, вынимая кинжал с рукоятью, украшенной змеёй. — Ты — жалкая пародия.

Через секунду голова оборотня покатилась по полу.

— Что за—?! Как ты посмел?! Авада Кедавра! — взвизгнула Беллатриса.

Зелёная молния прошла сквозь него — и ударила в стену.

— О, какое экспрессивное заклинание! — настоящий Локи оказался у неё за спиной. — Жаль, что вы тратите его на... воздух.

Быстрым взмахом клинка он перерезал Беллатрисе горло, а затем сразу занялся пожирателями, удерживающими Гарри и Рона. Движение — и первый пожиратель упал, захлебываясь кровью. Второй успел вскинуть палочку, но кинжал Локи уже прошел между его ребер, пронзив сердце. Два трупа рухнули на пол почти одновременно.

Малфои замерли, стараясь не отсвечивать и слились с мебелью.

Локи повернулся к Гермионе, окровавленный клинок исчез у него в руке.

— Ну что, мисс Грейнджер, — его губы растянулись в улыбке, — я выполнил свою часть. Надеюсь, вы столь же... обязательны.

Он исчез.

Гермиона, пошатываясь, поднялась с пола. Руки дрожали, её тошнило, а в ушах стучало. Неужели она только что заключила сделку с древним божеством? Однако думать об этом сейчас не было времени.

— Хватайте палочки! Трансгрессируем! — крикнула она друзьям.

— Там Олливандер и Луна в подвале... — Гарри схватил меч Годрика.

— Тогда за ними! Быстрее!

Они бросились к двери. На секунду Гермиона задержалась, окинув последним взглядом этот треклятый зал, ставший сперва пыточной, а затем местом бойни, на трупы… Она не испытывала ни облегчения, ни радости — только волны адреналина, да чувство отвращения.

Берег моря в Корнуолле встретил их холодным ветром и криками чаек. Здесь находилось убежище Билла и Флёр. Рон знал дорогу — после той ссоры из-за медальона он успел повстречаться с Биллом и получить от брата явки-пароли. Благодаря этому они смогли перенестись сюда прямо из Малфой-менора.

Гермиона шла по песку, чувствуя, как он забивается в изношенные туфли. Каждый шаг давался с трудом — ноги увязали в рыхлом песке, будто побережье пыталось их задержать.

— Ты вызвала КОГО? — Рон вытаращил глаза.

— Скандинавского бога, Локи. Хотя, технически, он полубог, — ответила Гермиона.

— Вы видели, как он... — Рон сделал резкий жест рукой по горлу, — разделался с этими скотами? Без палочки! Чёрт возьми, что это вообще за магия?

— Я не знаю, Рон. В этом предстоит ещё разобраться, — Гермиона вздохнула, сжимая окровавленный рукав. — Есть точка зрения, что вся наша магия каким-то образом происходит от него. Мы это проходили на рунах.

— Жесть! Ты вообще понимаешь, что теперь он где-то рядом? В твоей голове? — Рон нервно провёл руками по лицу. — Как мы вообще будем спокойно спать, когда он…

— Я пока не знаю, Рон, — Гермиона резко перебила, — Но что-то я не припомню твоих гениальных инициатив по нашему спасению.

Рон покраснел и пробормотал:

— Да я ничего… просто… это всё как-то чересчур. Как тебе вообще это удалось? Нет, я конечно знал, что ты талантливая волшебница, но это...

— На самом деле, это было даже несложно, — ответила Гермиона. — Ритуал до нелепости прост. Но, говорят, ещё никогда и никому не удавалось вызвать Локи таким образом.

— Но почему это сработало сейчас? — удивился Рон.

Луна, шагавшая чуть позади, подняла голову:

— Потому что он наконец-то захотел прийти.

На мгновение повисло неловкое молчание.

— Это пугает, — наконец промолвила Гермиона.

— В любом случае, — Рон нервно оглянулся, — Нам сначала нужно разобраться с тем, чьё имя мы не называем. — Он бросил взгляд на Гарри. — О чём некоторые, между прочим, забывают!

— Простите, — виновато пробормотал Гарри, вспомнив, как именно его неосторожность привела к их поимке.

Билл с Флёр, поддерживавшие Олливандера, переглянулись.

— Может, обсудим это в доме? — предложил Билл, кивнув на бледного, как смерть, мастера палочек. — И чаю горячего выпьем.

— Да, — вздохнула Гермиона. — Чай бы не помешал.

Когда они пошли дальше, Гермиона на мгновение задержалась. Где-то в глубине сознания шевельнулось странное чувство — будто за ней наблюдают.

Она резко повернулась к морю.

Никого.

Только волны, набегающие на берег.

Чай в кружке давно остыл, но Гермиона продолжала сжимать её в руках, словно это могло защитить от кошмаров. Две недели прошло после событий в Малфой-меноре, а воспоминания никак не отпускали.

Каждую ночь перед глазами вставало то искажённое безумием лицо Беллатрисы, то сцены кровавой расправы, которую учинил Локи. Она просыпалась с криком, в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем. После третьей такой ночи она перебралась спать в комнату к Рону и Гарри.

— Опять не спится? — хрипло прошептал Рон, когда она подошла с подушкой в руках.

— Просто... не хочется быть одной, — соврала она.

Днём было не особо легче. Гермиона боялась оставаться одна и вздрагивала от каждого шороха, подозрительно косилась на тени в углах. Постоянно оглядывалась, в любой момент ожидая увидеть его — высокого, с чёрными волосами и коварной ухмылкой.

Ей было удивительно, что события в Малфой-меноре нанесли её психике такой урон, практически подорвав её функциональность. В конце концов, это была далеко не первая ситуация, когда их жизни висели не волоске, да и разного рода насилия она претерпела достаточно, с тех пор как получила письмо из Хогвартса, стала ведьмой и связалась с Гарри и Роном… Она всегда справлялась со стрессом, погружаясь в работу — искала ответы, составляла планы, рылась в книгах. Но сейчас... Сейчас она сидела, уставившись в пустоту, и не знала, за что хвататься. В её расширенной заклинанием сумке не было ни одной книги, которая могла бы пролить свет на ситуацию с Локи. Учебник по истории магии содержал лишь скупые строки о том, что она и так знала — легенды о том, как Локи даровал магию избранным. Ни подробностей, ни полезных отсылок.

А что касается Волан-де-Морта... Где искать следующий крестраж? С чего вообще начинать? Она перебирала в голове все возможные варианты, но мысли путались, как нити в распущенном клубке. Гермиона закрыла глаза. Она привыкла быть той, кто находит решения. А сейчас чувствовала себя истощенной от эмоционального напряжения и... бесполезной.

— Ты ужасно выглядишь, — заметил Билл, разглядывая её бледное лицо с тёмными кругами под глазами.

— Спасибо, — буркнула Гермиона, отодвигая остывшую кружку.

— Может, подумаешь на счет окклюменции? — предложил он. — Если Локи снова попробует залезть к тебе в голову, это может помочь.

— Против бога, создавшего магию? — горько усмехнулась Гермиона.

Она подозревала, что если Локи захочет проникнуть в её мысли, никакая окклюменция не остановит его.

* * *

Однажды она решила бросить вызов своему страху и вышла к морю одна.

Мокрый песок проваливался под ногами, оставляя глубокие следы. Волны то и дело накатывали на берег, смывая отпечатки ботинок. Ветер с моря развевал волосы и брызги солёной воды охлаждали кожу.

“Если он захочет появиться — появится. Захочет войти в голову — войдёт. Бесполезно прятаться.”

— Странно, — раздался знакомый бархатный голос.

Она вздрогнула и сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

— Для человека, пережившего столько всяких передряг, такое небольшое кровавое приключение оставило удивительно глубокий след.

Локи появился рядом с ней. Его зелёные глаза смеялись.

— Для тебя это обычное дело? — голос Гермионы звучал взволнованно. — Вот так... запросто перерезать кучу людей?

— А что, мне надо было их по головке погладить? — он склонил голову, будто разглядывая смешного зверька. — Не неси чушь.

Гермиона, слегка оторопев от его хамства, не сразу сообразила, что это не ответ на её вопрос.

— Если хочешь, твои кошмары прекратятся, — неожиданно предложил он.

— И часто ты роешься в моей голове? — спросила она.

— Иногда.

— Зачем?

— Я должен был убедиться, что ты действительно та, кто сможет мне помочь.— Его улыбка стала шире.

“Значит, я ему правда нужна. Но почему именно я?”

— На то есть причины. Узнаешь, когда придёт время. — Ответил он её мыслям. — В общем, мне будет не на руку, если ты двинешься умом.

— Перестань входить в мою голову без стука!

Он рассмеялся.

— Считай, что ты отказалась от возможности устанавливать границы, когда согласилась на сделку... Впрочем, если ты так хочешь, ладно. Но пора кончать с этим ПТСР. Нас ждут великие свершения.

— О чём ты?

— Сперва нужно разобраться с этим безносым, чьё имя вам не стоит произносить...

— Ты хочешь, чтобы мы победили... сам-знаешь-кого? — удивилась Гермиона.

Локи сделал равнодушное лицо:

— Мне, в общем-то безразличны дела смертных, но он путается под ногами. Так... небольшая помеха для того, что я для нас с тобой задумал.

Гермиона задумалась: если Локи против Волан-де-Морта, может быть, это можно использовать?

— О, нет, избавь меня от этой скучной возни! — он поморщился. — Вы вполне способны разобраться с ним сами. К тому же, зачем лишать вас такого "очаровательного" опыта — скитаний по глуши, ночёвок в палатках...

Гермиона покраснела, но собралась с духом:

— Хотя бы подскажи что-нибудь. Раз это и в твоих интересах.

— Сосредоточься на том, что уже знаешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Перестань бояться воспоминаний, и всё станет ясно. Что хотела от тебя Беллатриса?

Гермиона сжалась, снова соприкоснувшись с тем ужасом.

— Не убегай от воспоминаний. Они не могут тебя ранить. Это просто картинки в голове.

Гермиона закрыла глаза, позволяя воспоминаниям снова нахлынуть. В груди резко сдавило, а в висках застучало так, будто кто-то бил молотком изнутри. Но в этот раз она не стала отворачиваться, не пыталась переключиться на что-то другое — просто осталась с этим, наблюдая, как дрожат руки и перехватывает дыхание.

И тогда произошло странное: волна страха, поднявшаяся было до невыносимого уровня, вдруг остановилась. Ещё мгновение — и она почувствовала, как напряжение начинает медленно, но верно спадать. Сердцебиение успокаивалось, дыхание выравнивалось. Картины прошлого не исчезали, но эмоции уже не затапливали её, как раньше.

— Так всегда бывает, если не пытаешься убежать, — прозвучал голос Локи, но без обычной насмешливости. — Поначалу эмоции сильны. У них есть начало, пик... и естественный спад. Ты пыталась подавить эти воспоминания и эмоции, но тем самым только задерживала их естественный цикл, всё время оставаясь в этом капкане.

Гермиона открыла глаза. Воспоминания о Малфой-меноре всё ещё были неприятны, но теперь они беспокоили её уже гораздо меньше. И самое главное — впервые за две недели она смогла взглянуть на те события не как жертва, а как свидетель.

— Она спрашивала про меч, — медленно проговорила Гермиона, нащупывая нить логики. — Думала, мы взяли что-то ещё из её хранилища... "Что ещё вы взяли?" — она повторяла это снова и снова.

Локи молча наблюдал, как в её глазах загорается понимание.

— Значит, в её хранилище что-то есть! Что-то очень важное... — Гермиона резко подняла голову. — Может, ещё один крестраж?

Он посмотрел на неё одобрительно.

— Как я могла не догадаться раньше?! Из-за меня мы потеряли столько времени! — воскликнула она. — Нужно срочно рассказать Рону и Гарри! Я... могу идти?

— Мило, что спрашиваешь. Иди. В каком-то смысле ты всё равно не можешь уйти от меня.

Гермиона решила оставить без ответа эти высокомерные слова и бросилась к дому. Она снова чувствовала себя собой — не запуганной жертвой, а той, кто принимает решения. Да, Локи оставался проблемой, но благодаря его наводке, они кажется, наконец-то получили зацепку, где искать очередной крестраж... Это всё, что имело смысл сейчас.

Дверь в дом распахнулась с такой силой, что стена задрожала. На пороге стояла Гермиона — запыхавшаяся, с развевающимися волосами, но с огнём в глазах, которого Рон и Гарри не видели в ней уже несколько недель.

— Я поняла! — выдохнула она, подбегая к столу, за которым они завтракали. — Беллатриса! Этот её вопрос: “Что ещё вы взяли?” Она не просто так истерила!

Гарри замер с куском тоста в руке. Рон, наливая себе сок, промахнулся и облил скатерть.

— Она думала, что мы что-то стащили из её хранилища в Гринготтсе, — продолжала Гермиона, опираясь руками о стол. — Почему она была так одержима этим? Что там может быть настолько важное?

— Крестраж? — медленно произнёс Гарри, откладывая тост.

— Может быть, — подтвердила Гермиона. — Она ведь сильно паниковала, да?

— Чёрт возьми... — пробормотал Рон. — Хорошо, что ты вспомнила!

— Кстати, насчёт этого... Мне помогли вспомнить.

— Помогли? — Гарри сузил глаза.

— Локи, — ответила Гермиона. — Он появился, пока я прогуливалась у моря.

Рон резко вскочил:

— Он что-нибудь сделал тебе?! — закричал он, и его лицо стало багровым. — Если он хоть волосок...

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Мы просто говорили. Он всё время был в трёх метрах от меня.

— “Просто говорили”?! — Рон зашагал по кухне, размахивая руками. — Он за минуту перерезал четырёх Пожирателей! Им, конечно, скатертью туда и дорога, но… он же маньяк! Ты веришь его “подсказкам”?

Гарри поднял руку, утихомиривая Рона:

— Подожди. Гермиона, что именно он сказал?

— Он... посоветовал мне не убегать от воспоминаний, — ответила Гермиона, чувствуя некоторую неловкость. — И… в общем, когда я перестала их избегать и сфокусировалась на них, то заметила то, на что не обращала внимания раньше.

Рон скрестил руки на груди.

— А если он просто влез тебе в голову и подсунул эту мысль? Вдруг это ловушка?

— Я не знаю! — сказала она нервно. — Но это имеет смысл, не так ли? Почему ещё Беллатриса так цеплялась за этот вопрос?

Гарри задумчиво потирал шрам:

— Возможно, нам стоит проверить.

Лицо Рона оставалось скептическим:

— Зачем этому психопату нам помогать? Он же явно манипулирует!

— Я и не говорю, что доверяю ему! — откликнулась Гермиона. — Скорее всего, он действительно обернётся большой проблемой, которую ещё придётся решать. Но сейчас, по какой-то причине, он, кажется, заинтересован в свержении Сами-Знаете-Кого.

— По какой-то причине? — вскинулся Рон. — Я скажу тебе, по какой! Он, наверняка, намерен занять его место! И хочет, чтобы мы выполнили для него грязную работу.

— А какой у нас выбор, Рон? — парировала Гермиона. — Ничего не предпринимать? Оставить мир на растерзание Сам-Знаешь-Кому? Пусть продолжает убивать наших друзей и магглов, пока ты строишь догадки о мотивах “бога из машины”?!

— Рон, она права. Мы сидим тут неделями без единой идеи, — сказал Гарри.

— И потом, это всего лишь очередной крестраж, — добавила Гермиона уже не так взволнованно. — Даже если нам повезёт и мы добудем его… до победы над Сам-Знаешь-Кем всё ещё далеко. Мы успеем обдумать, что делать с Локи.

Рон тяжело вздохнул и уставился на Гермиону:

— Ладно. Но я оставляю за собой право сказать “я же говорил”, если окажется, что мы просто расчистили поляну очередному Тёмному Лорду.

— С ним хотя бы можно разговаривать, — заметила Гермиона не очень уверенно. — По сравнению с Сами-Знаете-Кем, я имею в виду… Чего хочет Локи, мы пока не знаем, но Сами-Знаете-Кто уж точно недоговороспособен.

— Ладно, допустим, — нехотя согласился Рон. — Сам-Знаешь-Кто, действительно, отбитый на голову. Но как мы попадём в хранилище самого охраняемого банка в магической Британии? Прикинемся, что пришли открыть счёт?

— Крюкохват работал в Гринготтсе. Если кто и подскажет, как проникнуть в хранилище Беллатрисы… — предложила Гермиона.

Рон фыркнул:

— После того как мы вытащили его задницу из этого ада, он должен быть нам благодарен!

— Гоблины не работают по принципу благодарности, Рон, — сказала Гермиона. — Они работают по принципу выгоды.

Гарри решительно встал:

— Тогда пойдёмте, поговорим с ним. Узнаем, чего он хочет взамен.

-

Переговоры с Крюкохватом оказались непростыми. Гоблин, польщённый своим спасением, тем не менее выдвинул жёсткое требование: его помощью можно было заручиться лишь в обмен на Меч Годрика Гриффиндора. После мучительных раздумий Гарри пришлось согласиться.

Так у них появился план, пусть и отчаянный. С помощью Оборотного зелья Гарри должен был принять облик Драко Малфоя, а Гермиона — его матери, Нарциссы. Они заявятся в Гринготтс под предлогом инспекции семейного хранилища после смерти Беллатрисы. Насколько Крюкохвату было известно, Драко становился её наследником. Рон и сам Крюкохват должны были следовать за ними под мантией-невидимкой.

Оставалась главная загвоздка: где раздобыть волосы Малфоев для зелья? Рон предположил, что домовик Добби, когда-то служивший в поместье Малфоев, мог сохранить доступ туда — или, по крайней мере, знать, как туда проникнуть. Гарри очень не хотел рисковать жизнью верного эльфа, но иного выхода не было. Он вызвал Кикимера и попросил его разыскать Добби.

-

— Что ж, теперь у нас есть хоть какое-то подобие плана, — сказал Гарри, когда они вышли от Крюкохвата.

— Кстати, Гермиона, насчёт твоего разговора, — тут же встрял Рон. — Локи случайно не говорил ничего, что могло бы навести хоть на какую-то мысль о том, что именно он замышляет? Что ещё он сказал?

— Ничего, — смущённо ответила Гермиона. — Только высокомерные комментарии. Это был короткий разговор. Мы поговорили о воспоминаниях, и мне правда стало легче.

— Это и пугает, — нахмурился Рон. — Мы неделями пытались тебя поддержать, а этот тип является на пять минут — и всё проходит? Уверена, что он всё-таки не заколдовал тебя?

— Я не думаю, Рон.

— А что за комментарии? — спросил Гарри.

— Да это неважно, — отмахнулась Гермиона.

— Ну вот, — вздохнул Рон. — Уже секреты от нас. Держи ухо востро, Гарри.

Гермиона с раздражением закатила глаза, хотя внутри была согласна с Роном. Они и впрямь могли оказаться пешками в игре могущественного существа, которое было умнее и терпеливее Волан-де-Морта. Оставалось лишь надеяться, что их дружба и смекалка помогут и на этот раз. Правда, впервые ей казалось, что всех их знаний может попросту не хватить.

Казалось, всё идёт в соответствии с планом. Придя в Гринготтс под личинами Малфоев, они предъявили гоблину на входе поддельное свидетельство о наследовании, которое изготовил Крюкохват. Гоблин недоверчиво изучал пергамент, шевеля длинными пальцами, но в конце концов кивнул и повёл их вглубь банка.

Спуск в подземные тоннели оказался настоящим испытанием для нервов. Тележка с визгом рванула с места, и следующие несколько минут стали чередой резких поворотов, оглушительного скрежета колёс и сталактитов, мелькающих в темноте. Гермиона, вцепившись в сиденье, старалась не смотреть в чёрные пропасти, зияющие по обе стороны от рельсов.

Когда вагонетка наконец остановилась, перед ними оказалась массивная дверь, а рядом — то, от чего похолодела кровь. На толстой цепи, прикованный к скале, сидел настоящий дракон. Его чешуя была покрыта рубцами, а из оскаленной пасти поднимался лёгкий дымок.

— Ну конечно, — прошипел прямо у уха Гермионы приглушённый голос Рона. — Потому что без дракона грабить банк было бы слишком просто, да?

Гермиона нервно усмехнулась, чувствуя, как под маской Нарциссы у неё дрожат уголки губ.

— Открывайте, — приказала она гоблину, стараясь вложить в голос всю надменность, на какую была способна.

Внутри, среди груды золота, лежала их цель — чаша Хельги Хаффлпафф. Но едва Гарри схватил её, металл ожил. Чаша начала множиться с ужасающей скоростью, заполняя помещение раскалёнными копиями. Обман был раскрыт.

В ту же секунду Крюкохват сорвал с себя мантию-невидимку и быстрым движением выхватил у Гарри меч Гриффиндора.

— Условия соблюдены, — прошипел гоблин и скрылся в темноте тоннеля.

Сигнал тревоги взрезал воздух, а дверь с грохотом захлопнулась, заточив их внутри. Золото, превратившееся в ловушку, грозило раздавить их или сжечь заживо.

— Вот чёртов засранец! — яростно крикнул Рон вслед гоблину. — Бомбардо! — рявкнул он, посылая красную молнию в массивную дверь, но заклинание лишь оставило на ней чёрный след.

— Фините инкантатем! — отчаянно крикнул Гарри, но чаши лишь на мгновение замирали, прежде чем снова начать множиться.

И тут Гермиону охватило странное, лихорадочное возбуждение. Мысль о Локи, который мог наблюдать за ними, из пугающей стала освобождающей. Если она нужна ему для его планов, он не позволит им погибнуть здесь. Его незримое присутствие было своего рода страховкой. Раз он её страхует — значит, можно идти ва-банк. Она может позволить себе любое безумие.

— Что ты делаешь?! — крикнул Гарри, увидев, что Гермиона прицелилась палочкой в толстую цепь дракона.

— У меня есть идея! — выкрикнула она.

Сверкающее заклинание перебило металлическое звено. Цепь с грохотом рухнула.

— Ты сошла с ума! — завопил Рон.

Огромный дракон, почувствовав свободу, с рёвом выпрямился. Гермиона вскочила на его спину.

— Прыгайте! — велела она им.

Рон и Гарри едва успели вскарабкаться по скользкой чешуе, когда слепое чудовище ринулось вверх. Когтистые лапы с грохотом ломали каменные стены, горячие чаши летели во все стороны. Дракон, ведомый яростью и желанием вырваться на свободу, с размаху ударил в потолок пещеры. Своды затрещали, посыпались камни и пыль.

— Держитесь крепче! — закричала Гермиона, вцепившись в роговые пластины на спине чудовища.

Ещё один удар — и в потолке появилась огромная дыра. Дракон взмыл в небо, вынося их на солнечный свет.

И вот они уже летят над Лондоном, а внизу проплывают крыши домов. Оглянувшись, Гермиона увидела, что из пролома в Гринготтсе валит дым, а на улицах внизу начинается паника.

— Куда мы теперь? — проревел Рон, с трудом удерживаясь на спине взбешённого зверя.

В пылу побега она об этом не подумала. Они не могли управлять слепым, яростным драконом.

— Я полагаю, туда же, куда и он, — сказала она и засмеялась от абсурдности их положения.

-

Ветер свистел в ушах и вырывал слёзы из глаз, но Гермиона чувствовала лишь дикий восторг. Она крепко держалась за роговые пластины на спине дракона, чувствуя, как под ней перекатываются его могучие мышцы.

Она никогда не любила полёты. Даже на метле, этом привычном и безопасном транспортном средстве, она чувствовала некоторую неуверенность. Но это было совершенно другое. Дракон не просто летел — он владел небом, и каждый взмах его крыльев бросал вызов самому закону тяготения.

В памяти всплыл полёт на гиппогрифе на третьем курсе. Тогда это было бегством, спасением от опасности. Сейчас же это был настоящий триумф. Они только что ограбили самый охраняемый банк волшебного мира, добыли крестраж и теперь удирали на драконе, оставляя за спиной дымящиеся руины Гринготтса. Это было чистое безумие — ослепительное и великолепное.

Гермиона оглянулась на друзей. Гарри, бледный, но с лихорадочным блеском в глазах, цепко держался за чешую. Рон что-то кричал против ветра, но по его позе было видно, что он испытывает то же потрясённое возбуждение. Её лучшие друзья были рядом с ней. И они это сделали.

Она чувствовала себя неуязвимой с той самой минуты, когда поняла, что Локи стал её тайным козырем. Она могла позволить себе этот безумный полёт и этот восторг, потому что в глубине души знала: в случае катастрофы он их не оставит. Не из доброты, конечно — просто такова была его выгода.

Гермиона вскинула голову, подставив лицо ветру и брызгам холодного воздуха. В этот миг она была не Гермионой Грейнджер, отличницей. Она была авантюристкой, укротительницей драконов, игравшей в игры с богами. И это ощущение было потрясающим.

-

Минуты полета складывались в часы. Первоначальный восторг сменился изнуряющей усталостью. Неудобная поза превратилась в настоящее мучение: пальцы затекли и одеревенели, а всё их существование свелось к монотонному гулу в ушах и отчаянным попыткам удержаться на скользкой спине дракона.

Аккуратные поля и города давно остались позади, сменившись дикими лесистыми холмами. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багряные тона. Гермиона уже начинала дремать, держась лишь на силе воли, когда Рон охрипшим голосом крикнул:

— Кажется, снижаемся!

— Смотрите! Озеро! — тут же отозвался Гарри. — Прыгаем по моей команде, когда будем над ним!

В тот миг, когда тень дракона скользнула по водной глади, Гарри изо всех сил закричал:

— Прыгаем!

Трое друзей соскользнули со спины чудовища и полетели вниз. Несколько секунд свободного падения, свист в ушах — и ледяной удар о воду, выбивший из лёгких воздух.

Гермиона инстинктивно рванулась к поверхности, к свету, мерцавшему над головой. Тяжёлая одежда тянула ко дну, но она изо всех сил работала ногами.

Вынырнув, она жадно глотала воздух, надсадно кашляя. Рядом с ней тоже плескались и хрипели.

— Гарри! Рон! — выдохнула она, с трудом удерживаясь на плаву.

— Здесь! — раздался голос Гарри.

Он уже плыл к берегу уверенными гребками. Рон, отплёвываясь и фыркая, держался неподалёку. Втроём они кое-как добрались до мелководья и, спотыкаясь о скользкие камни, выбрались на берег. Совершенно измождённые, они повалились на гальку, мокрые и облепленные тиной.

Несколько минут они просто лежали, не в силах вымолвить ни слова, слушая, как постепенно утихает их тяжёлое дыхание.

Первым поднялся Гарри. Пошатываясь, он достал палочку и очертил ею пространство вокруг.

— Муфлиато... Протего... Сальвио Хексия... — его голос звучал хрипло, но твёрдо.

— Палатку бы... — пробормотал Рон, его зубы всё ещё выбивали дробь.

Гермиона кивнула и дрожащей рукой достала из своей волшебной сумки смятый комок ткани. Бросив его на землю, она прошептала: «Разрастись!» Палатка послушно развернулась, приняв свой уютный, хоть и поношенный вид.

Забравшись внутрь, они первым делом просушили свою одежду заклинанием. Затем Гермиона щелчком палочки развела в походной печке огонь, и вскоре по палатке пополз аромат свежезаваренного чая.

Они молча сидели на спальниках, согревая руки о кружки, и чувствовали, как живительное тепло постепенно разливается по их уставшим телам. Ненадолго прервав молчание, они тихо обсудили произошедшее. Было ясно, что после разгрома в Гринготтсе Волан-де-Морт не мог не понять, что они охотятся за крестражами. Но все вопросы — и как уничтожить чашу, поблёскивавшую в углу палатки, и где искать остальные крестражи — пришлось отложить. На размышления уже не оставалось ни сил, ни ясности в голове. Допив чай, они отправились спать, оставив золотой сосуд мерцать в темноте.

-

Необъяснимое беспокойство, разбудившее Гермиону посреди ночи, заставляло её ворочаться в поисках удобного положения. В палатке стояла тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием спящих Рона и Гарри, а снаружи доносился шорох колышущихся на ветру деревьев. В конце концов, раздражённая безуспешными попытками заснуть, она накинула мантию и бесшумно выскользнула из палатки.

Ночь была холодной и ясной. Сосны покачивались под лунным светом, серебрившим тёмную гладь озера. Почти сразу её взгляд выхватил высокую фигуру в нескольких метрах от палатки. Сердце ёкнуло и забилось с такой силой, что перехватило дыхание. Волна страха пробежала по спине, но почти сразу сменилась узнаванием. Это был Локи.

Он стоял, повернувшись к озеру, словно любуясь ночным пейзажем.

— Неплохое зрелище вы устроили сегодня, — раздался в тишине его бархатный голос. — Побег на драконе... Довольно неординарно.

Гермиона молчала, сжимая палочку под мантией.

— Правда, результат вышел несколько ироничным, — продолжил он, всё ещё глядя на воду. — Вы заполучили трофей, но лишились единственного оружия, способного его уничтожить... Забавный поворот.

Любопытство постепенно брало верх над страхом.

— Кто ты на самом деле? — выдохнула она. — Ты... божество? Или просто невероятно могущественный волшебник?

Локи снисходительно рассмеялся.

— Что ж, не вижу опасности в том, чтобы просветить тебя. Я представитель расы, столь могущественной по сравнению с вами, что слово «божество» действительно подходит.

— Ты же, вроде, из Асгарда? — осторожно уточнила Гермиона.

— Да, — ответил он с тем же снисхождением. — И нет, это не туманная обитель в облаках из ваших сказок. Реальность куда прозаичнее и интереснее ваших мифов. Асгард — это планета... Находится она там, где мы решили, чтобы она находилась.

— В другой галактике? Или вселенной? — не удержалась Гермиона.

— Считай, в другом измерении, если тебе так проще думать о том, что ты не в состоянии познать, — усмехнулся он. — Пытаться объяснить это твоему мидгардскому разуму — всё равно что учить муравья квантовой механике.

Гермиона почувствовала, как первоначальный ужас перед ним сменяется странным облегчением. Его слова сорвали с него покров божественной тайны. «Так вот ты кто, — пронеслось у неё в голове. — Пришелец с завышенной самооценкой и явными признаками социопатии. С всесильным непознаваемым Богом бороться невозможно. А с высокомерным инопланетянином... Надо подумать. У всего есть уязвимости. С этим уже можно работать».

— Но... что ты от меня хочешь?

— Мои планы... долгосрочны. А пока мне просто интересно наблюдать, как развивается эта заварушка. Ваша маленькая война обрела определённый драматизм. А время у меня есть.

— Это не игра! — воскликнула Гермиона с упрёком. — Речь о жизнях невинных людей!

— Жизни... — задумчиво произнёс Локи. — Видишь ли, с моей точки зрения, после стольких веков... ваше существование кажется таким же мимолётным, как полёт мотылька. Трудно всерьёз переживать за драму, которая начинается и заканчивается в одно мгновение.

Гермиона решила воспользоваться его разговорчивым настроением:

— Ты сказал, что асгардцы — это другая раса. Чем они отличаются от людей?

— Асгардцы... — в его голосе прозвучала ностальгическая нотка. — Бесстрашные воины, обладающие сверхчеловеческой силой, скоростью и бессмертием. Я видел, как они бросаются в бой, зная, что это верная смерть. Их отвага... чиста, как пламя. — Его взгляд снова стал оценивающим. — Это заставляет меня думать о твоей сегодняшней выходке. Смертные редко способны так... импровизировать под давлением. Почти что по-божественному.

Он замолчал. В этой паузе было что-то театральное, будто он наслаждался моментом, режиссируя их разговор. Смутившись и не зная, как реагировать на внезапную похвалу, она зачем-то промолвила:

— Вообще-то, обычно мне более свойственна осторожность.

Локи медленно повернул к ней голову. Гермиона почувствовала, как он сканирует её сознание, и от этого ощущения стало физически тошно.

— Осторожность... — тихо повторил он. Его брови чуть приподнялись, а в уголках губ заплясали тени холодной усмешки. — Ах, вот как...

Гермиона поняла, что совершила ошибку. Его осанка изменилась — расслабленность сменилась собранностью хищника.

— Ты хочешь сказать, что твоя «отчаянная импровизация» была вовсе не отчаянием? Что ты, такая осторожная, рискнула только потому, что... просчитала шансы? — его голос стал тихим и ядовитым. — Потому что решила, что у тебя в рукаве припрятан козырь? Что я... твой страховой полис?

Его смех был краток и лишён всякой теплоты.

— «Если он меня спасёт — я выиграла. Если нет — я ничего не теряю». Это не смелость. Это наглость, девочка.

Гермиона почувствовала, как по щекам разливается краска стыда.

Он сделал шаг вперёд, и воздух вокруг похолодел.

— Кажется, ты перепутала нас местами. Я не твой карманный бог, которого можно достать в случае нужды. Это ты у меня в кармане.

«...Но ведь мы только что установили, что ты вообще не бог...» — мысль сформировалась прежде, чем она успела её подавить.В его глазах она увидела, что он прочёл эту мысль.

Сердце Гермионы упало.

— Знаешь, есть миры, — ядовито проговорил он, — где таких, как вы, людей из Мидгарда, убивают ради забавы. Иногда даже заключают пари, кого убьют первым, а кто продержится дольше.

Она сглотнула — в его интонации явственно слышалась угроза.

— Но, пожалуй, у меня есть идея получше. Я не стану вмешиваться и посмотрю, как вы с дружками будете выживать в этой схватке с Волан-де-Мортом.

«Твою мать!» — пронеслось в голове Гермионы.

— Кажется, у вас есть где-то полминуты на то, чтобы убраться отсюда. — на его лице растянулась злорадная ухмылка.

Это было невероятно. Такой подлости она не ожидала. Она бросилась в палатку и дёрнула спальники:

— Гарри! Рон! Трансгрессируем немедленно!

— Что? — недовольно пробормотал Рон, с трудом выныривая из сна.

— Локи назвал имя Сами-Знаете-Кого! — быстро выпалила она. — Сейчас сюда явятся Пожиратели смерти!

— Твою мать! — заорал Рон. Сон будто рукой сняло.

Времени на сборы не было ни секунды. Бросив чашу в сумку, она схватила обоих друзей за руки и приготовилась трансгрессировать.