The last breath (гет)

Рассвет забрезжил робкими лучами, когда Иван прибыл в больницу. Совсем скоро забрезжит тот миг, когда Рита вернется из сумрака комы, и он должен быть рядом, её якорем в реальности. К восьми утра вошел врач, словно дирижер, готовый вернуть к жизни уснувшую мелодию. Он отключил аппарат ИВЛ, и Рита, словно птица, впервые вздохнула полной грудью самостоятельно. Её губы прошептали о жажде, но пока, увы, утолить её было нельзя. Доктор удалился, оставив их наедине, в тишине больничной палаты, где бились два сердца, переполненные надеждой и тревогой. Булатов опустился на край кровати и, взяв её ладонь в свою, бережно поцеловал её тыльную сторону.

— Ты не представляешь, как я испугался за тебя, — прошептал он, и в его глазах плескалось неподдельное волнение.

— Я… я… прости… я не хотела. Просто мне звонила мать, и… — Рита попыталась объяснить, но Иван остановил её жестом.

— Понятно… Рит, прости, но я не вижу другого выхода, кроме как сменить номер, — тихо произнес он. — Я всё понимаю, но ты месяц лечишься от депрессии, идешь на поправку, а потом, словно по щелчку пальцев, твоя мать всё рушит. Знаешь, я не против твоего общения с родителями, это родные люди всё-таки, но я больше не хочу видеть тебя в том состоянии, из которого вывожу по вине твоей матери.

— Вань, я понимаю… давай так… я просто не буду отвечать на звонки матери. Отец мне ничего плохого не говорил… просто так получилось, что он считает меня сильной, раз я в спецназ пошла, — предложила Маргарита, и слабая улыбка тронула её губы. Иван согласился. Он не мог ей указывать, ведь он был всего лишь другом. Но он сам себе признался, что их отношения изменились, и решил узнать, что чувствует Рита.

— Рит, я давно хотел спросить… ты не заметила, что между нами что-то изменилось за последний месяц? — спросил Булатов, заглядывая в её глаза.

— Кажется, у дураков мысли сходятся. Я тоже хотела с тобой об этом поговорить. И да, заметила… только знаешь, что странно? При мысли о тебе в животе порхают бабочки, но я не понимаю, что именно происходит, — призналась Маргарита. Уголок губ Ивана дрогнул в улыбке, и он приблизился к ней. Он решился на настоящий, искренний поцелуй, без маскировки. Он осторожно, словно спрашивая разрешения, наклонился и нежно коснулся её губ своими. Маргарита позволила. Она не знала почему, но отчаянно хотела ощутить его губы на своих. Она прикрыла глаза, отвечая на поцелуй, и обвила руками его шею. Иван, поняв, что это взаимно, осмелел и углубил поцелуй. Когда они отстранились друг от друга, он, наконец, объяснился в любви.

— Вань… я пока не понимаю, что чувствую к тебе, но знаю одно: меня тянет к тебе. Так что давай попробуем? Может, из этих отношений что-то выйдет…

Иван улыбнулся. Он понимал её сомнения: предательства любимых мужчин, мужчины, не верившие в её силы… Но Булатов был готов доказать свою любовь, быть верным, любящим и создать семью.

Часа через 2, поцеловав Маргариту в щеку, Иван вышел из палаты и решил поговорить с другом, но сейчас как с врачом.

— Сергей Геннадьевич, у неё проблемы с матерью. Она не хотела травиться, просто не могла успокоиться, — сообщил Иван. — Слушай, может, есть возможность как-то здесь привести ее в норму? Боюсь, мне придется съездить к её родителям, но не хочу, чтобы она знала и нервничала.