Выбор (джен)

Гарри поднялся по выщербленным ступеням к главному входу в замок. Правда, на самом деле, это изначально был, так сказать, черный ход, а теперь выполнял функцию главного. Вход же в Большой Зал теперь пролегал через последовательность узких и длинных комнат, освещенных факелами. Бывший главный вход находился в состоянии затяжного ремонта, в котором принимали участие все добровольцы, которых удалось собрать.

Гарри тоже хотел принять участие, но Макгонагалл буквально выставила его и его друзей из замка, твердо заявив, что им нужен нормальный человеческий отдых. Он не раз стыдился того, что поддался внутренним позывам, все как один требовавшим передышки. Впрочем, именно благодаря этому его решению Гермиона смогла так рано уехать на поиски своих родителей.

Гарри шел по комнатам медленно, двигаясь осторожно, словно он куда-то крался. Поймав себя на этом, юноша ускорил шаг и через несколько секунд оказался перед Малой Дверью Большого Зала. Ему надо было убедиться, что Джинни последовала его совету, в чем он совершенно не был уверен, зная ее характер. Он толкнул дверь и вошел в зал.

Судя по всему, там только что закончилось скудное пиршество. Оставшиеся в живых домовые эльфы работали из последних сил, но обеспечить приличной едой всех обитателей Хогвартса, так и не покинувших родную школу, было нелегкой задачей.

Стоило Гарри сделать пару шагов, как сбоку на него налетел кто-то очень знакомый и с разбега заключил его в крепкие объятия. Лицо ему заслонили каштановые локоны, и он не сообразил от удивления, что нужно обнять в ответ.

— Гарри, — горячо зашептала Гермиона, — самолет отменили, я не знаю почему. Я проторчала в аэропорту почти шесть часов, а потом объявили, что рейса вообще не будет. Какие-то проблемы в Австралии с погодой, а здесь все нормально. Сказали, что объявят в ближайшие дни, когда мы сможем улететь.

— Кошмар, — искренне посочувствовал он, глядя в ее бледное лицо. — А почему тогда ты здесь? Вдруг объявят, а ты не услышишь?

— Я просто… не могла больше находиться одна, — ответила Гермиона, выдавив жалкую улыбку. — Тут, рядом с Хогсмидом, есть телефонная станция, я раз в полчаса обо всем справляюсь. Пока ничего не объявляли.

— Ты только не волнуйся.

— Да я не волнуюсь… Предчувствие плохое. Мне кажется, что я не найду родителей…

— Как же так? Ты ведь знаешь, как их зовут, примерно знаешь, где они живут. Проявишь немного смекалки — а у тебя ее предостаточно! — и обязательно найдешь их.

— Да не в том дело. Конечно, я найду их, весь вопрос в том, что я найду вместо них…

— Ты говоришь очень странные вещи, — сказал Гарри, превозмогая желание положить руку ей на плечо. — С ними ничего не случилось, понимаешь? Они не помнят тебя, но они ждут тебя, поверь! Невозможно совсем стереть память в человеке о самом дорогом, даже если ты — самая искусная волшебница в Британии.

Еще одна вымученная улыбка — и снова паника в карих глазах.

— Зря я сюда притащилась со своими проблемами. Здесь и своих хватает…

— Стоп! — тут Гарри не выдержал и сжал ее плечи обеими руками. — Гермиона, послушай! Тебе не надо лететь туда одной. Мы полетим вместе.

— Что?

— Да, ведь ты из-за меня пошла на такой шаг… И не перебивай меня! Я полечу вместе с тобой, Рон от ревности не умрет, ему нужно быть с семьей. А я помогу тебе найти родителей. Что бы ты там ни придумала…

— Гарри, у тебя что, совсем нет здесь дел? А как же Джинни?

— Как раз собираюсь обеспечить ее безопасность, но она меня не слушает, — удрученно проговорил Гарри, опуская руки. — Нет, у меня есть здесь дела, но твое дело тоже важно.

— Гарри, из Австралии просто так не вернешься. Никакая трансгрессия не перекинет тебя через Индийский океан. Поэтому ты лучше лишний раз подумай…

Гарри с немым изумлением уставился на нее. Почему она так говорит, будто знает, какие именно у него дела здесь, в Британии? Она не может знать, откуда? И почему она тогда сразу не заговорила об этом? А он? С чего ему вдруг так яростно захотелось убраться отсюда подальше?

Он не успел додумать эту мысль до конца: его окликнул чей-то голос.

— Гарри!

Джинни и Рон. Гарри почему-то не хотелось видеть их здесь. Пытаясь разобраться в собственных противоречивых чувствах, он молча пожал другу руку, затем коротко обнял Джинни и впервые с начала пребывания в родном замке огляделся.

Большой Зал был мрачен и странно торжественен: с усеянного звездами потолка свисали траурные знамена, канделябры, покрытые пылью, а кое-где каменной крошкой, тускло освещали огромное помещение. Столов, казалось, стало вдвое меньше, чем было раньше, и сгрудившиеся вокруг них ученики и преподаватели напоминали отряды партизан, оживленно составляющие план военных действий. Гарри успел заметить все это в несколько секунд, прежде чем к нему подошла Минерва Макгонагалл.

— Гарри, ты почему здесь? И вы, мисс Уизли?

— Я с братом, — рассеянно отозвалась Джинни, не сводя глаз с Гарри. Ему стало неприятно оттого, что она смотрела на него, как на привидение. Во всяком случае, так ему показалось.

— Я решил посмотреть, как тут… Может, смогу чем-то помочь.

— Работы здесь хватает, — сдержанно произнесла Макгонагалл. — Что ж, не буду вам мешать, молодые люди, ваши бывшие спальни в вашем полном распоряжении.

Она отошла, и Рон, успевший отпустить руку Гермионы, обнял ее за плечи. Она молчала, словно ей было неловко в его присутствии. Гарри подумал, что ее встревожил его нездоровый энтузиазм ехать с ней за ее родителями, и она не знает теперь, что сказать Рону.

Потом кто-то что-то предложил, он согласился, и они вместе пошли в гостиную Гриффиндора, всегда такую уютную и домашнюю. В ней не было ни души. Рон и Гермиона уселись у камина, а Джинни расположилась на диване и выжидающе посмотрела на Гарри, который подошел к окну и замер.

«Она явно не ожидала увидеть меня здесь. Что же, по крайней мере, ее тревоги насчет того, чтобы видеть меня в последний раз, оказались напрасными».

— Вовсе тебе не обязательно лететь одной, Гермиона!

— Рон, мало того, что вы с Джинни покинули «Нору» и толком не сумели объяснить миссис Уизли, по какой причине…

— Так она не хотела уезжать! Даже слушать не стала. Папа обещал постараться переправить ее на время к Мюриэль, хотя никому из нас там больше гостить не хочется. Думаю, они все же отправятся к Биллу. Мы с Джинни, честно говоря, надеялись дождаться вас здесь, — Рон, закончив тираду, поднял взгляд на Гарри. Тот, обернувшись, кивнул. Джинни же в этот момент отвернулась от Гарри.

— Рон, если ты вдруг умотаешь в Австралию… — вновь начала Гермиона.

— Да мы же быстро!

— А если нет? Рон, ты представляешь, что будет, если твоя матушка целую неделю не получит от тебя вестей?

— Брось! Джинни останется с ней.

— Рон!

— Перестаньте ссориться, — устало попросил Гарри, — с Гермионой поеду я.

— Что? Когда это вы успели сговориться? — то ли шутя, то ли с недовольством поинтересовался Рон. Джинни так и не подняла глаз.

— Гарри просто шутит, — тут же с тревогой сказала Гермиона. — Наверное, у него просто был тяжелый день.

— У нас у всех тут дни не из легких, — проворчала Джинни, чем заслужила недоуменные взгляды друзей.

— Чего ты злишься-то, раз это шутка? — Рон сказал это таким небрежным тоном, что Гарри понял, что его на самом деле не интересует истинная подоплека событий. Он тоже устал и не хотел больше никаких новых потрясений. Все они устали…

— Я… мне надо выяснить насчет самолета! — Гермиона вдруг рывком поднялась на ноги, откинула со лба прядь каштановых волос и попыталась ретироваться из комнаты. Рон догнал ее и схватил за руку.

— Я с тобой, не дури.

— Пусть с ней идет Гарри, — процедила Джинни. Гарри невольно обернулся к ней. Уж что было для нее совершенно не характерно — так это ревность. Сегодня все было не так, даже стемнело, казалось, раньше обычного…

— Да, я пойду, — равнодушным тоном произнес он и приблизился к Гермионе и Рону: — Со мной она в безопасности, — сказал он другу. Рон кивнул со слегка озадаченным видом, и Гарри и Гермиона, переступив порог гостиной, вышли в темный коридор ночного замка.

Едва их силуэты скрылись из виду, Джинни закрыла лицо руками.