Любовь - зависимость. Даже для самых непокорных (гет)

рейтинг у нас какой? R. Не забываем об этом, в этой главе он себя оправдывает)

— Ты какая-то странная,— заявил Рон, оглядывая Гермиону.

— Почему?— Гарри тоже уставился на девушку.

— Ну, во-первых, у нее вид, как будто она не спала всю ночь, во-вторых, какое-то мечтательное выражение лица, я у нее такого еще не видел. А, в-третьих, она нас не слышит совсем.— Рыжеволосый парень пощелкал перед глазами у Гермионы, привлекая ее внимание.— Э-эй! Земля вызывает Гермиону!

— Да отстаньте вы от нее, дайте хоть позавтракать спокойно,— вступилась за подругу Джинни.— Переключите свое внимание на кого-нибудь еще.

— Ага, например на Малфоя: он уже полчаса изучает свою яичницу.

— Все. Вы испортили мне аппетит,— констатировала Джинни, поднимаясь.— Пойдем?— Она указала Гарри на выход и юноша покорно поднялся, еще раз взглянув на Гермиону, и вышел из-за стола вслед за гриффиндоркой.

— Герм. Гермиона! Ты поела?

— А? Да.

— Тогда пойдем, у нас Чары.

— Я тебя попросить хотела,— произнесла девушка, когда они вышли из зала.

— О чем?

— Ты можешь сегодня на дежурстве пройти со мной северное крыло? Я займу буквально полчаса.

— Ну конечно. А что, там что-то не так?— Юноша нахмурился.

— Нет, просто у меня чувство нехорошее.

* * *

— А мне вообще ночной Хогвартс не нравится,— болтал Рон, идя с девушкой по пресловутому Северному крылу. Ощущение чьего-то присутствия не покинуло Гермиону — напротив, оно усилилось, но сегодня ее держал за руку Рон, а с ним девушке было совсем не страшно. Она все так же оборачивалась, и даже один раз ей показалось, что в нишу мелькнула тень, но когда туда шагнул Рон, он не обнаружил ничего, кроме пустоты.

— Спасибо тебе,— поблагодарила его девушка, когда они вышли из подозрительного коридора и пошли по более освещенным переходам.

— Обращайся,— подмигнул ей юноша.— Я всегда к твоим услугам. А если что,— он бросил взгляд на браслет.— Зови.

— Обязательно.— Гермиона поцеловала его в щеку, и он направился к лестнице: еще раз, по-быстрому, проверить башни и убежать в спальню, дописывать сочинение по Истории Магии, которую он, непонятно зачем, выбрал для ЖАБА. Гермиона еще раз свернула и увидела в конце коридора Пэнси Паркинсон, которая нависала над двумя студентами, судя по всему, слизеринцами, потому что Паркинсон выглядела очень разозленной. Справедливо решив, что инцидент исчерпан, а со слизеринским префектом в гневе лучше не пересекаться, Гермиона тоже свернула в сторону лестниц и следующий час бродила по верхним этажам, так никого и не встретив, что лишний раз доказывало действенность снейповских мер. Гриффиндорка поднялась еще выше, на всякий случай обойдя башни Рона — она не хотела, чтобы из-за того, что он провозился с ней, у ее друга были неприятности, и, когда она закончила свой удлинившийся обход, наручные часики показывали уже половину второго. Промучившись еще минут двадцать с движущимися лестницами, Гермиона плюнула и пошла к своей гостиной в обход — к нормальным лестницам, у которых не появлялось желания вынести гриффиндорку к месту, противоположному которому она направлялась. Гермиона как раз юркнула в нишу, спрятавшись от Снейпа, который как-то очень внезапно вынырнул из Северного крыла (она, конечно, староста, но время патрулирования уже час как закончилось, а у Гриффиндора лишних баллов не наблюдалось), как вдруг она услышала откуда-то слева, из-за угла, вполне явственный звук тихих шагов. Справедливо рассудив, что, раз оттуда только что вышел Снейп, то бояться точно нечего, Гермиона, собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, шагнула в уже ставшее ненавистным Северное крыло и зажгла палочку. Шагов больше не было слышно, даже неприятное чувство куда-то делось, и Гермиона немного расслабилась — тьма расступалась перед светящимся кончиком палочки, образуя причудливые тени. Одна из таких теней вдруг отделилась от стены и чуть приблизилась к девушке. Гриффиндорка на миг зажмурила глаза, но, когда открыла, тень не исчезла — напротив, она приобрела более четкие формы, и девушка увидела, что перед ней стоит человек.

— Кто здесь?— спросила она.

— Гермиона?

— Эштон?— Девушка узнала этот голос.— Это ты?— Парень вышел из тени, и она увидела, что не ошиблась — перед ней действительно стоял чуть улыбающийся Пойвел:

— Как видишь.— Он развел руками.

— Что ты здесь делаешь?— спросила Гермиона и, спохватившись, добавила:— Двадцать баллов с Райвенкло!— Но юноша только ухмыльнулся:

— Может быть…ищу тебя?

— Что это значит?— Она нахмурилась.

— Только то, что я сказал.— Он сделал несколько шагов к девушке, чуть оттесняя ее к стене.

— Эштон, мы это уже проходили,— устало проговорила Гермиона.— И у меня нет ни сил, ни желания повторять все сначала.

— Отлично, потому что я все равно не поверил в тот спектакль.

— Честно — мне все равно, веришь ты или нет.— Юноша сделал еще два шага к ней и она, отступив, ощутила спиной холод, идущий от стены.— Эштон, не вынуждай меня…

— К чему? Применить палочку? Экспеллиармус!— Девушка и моргнуть не успела, как палочка вылетела из ее рук и, стукнувшись о противоположную стену, упала куда-то в темноту. Гермиона машинально отстранилась и бросилась прочь из этого коридора, но юноша в два прыжка настиг ее и прижал к стене.

— Эштон! Что ты делаешь?!— Гермиона попыталась вырваться, но рейвенкловец прижал ее своим телом, не давая пошевелиться.

— Если ты будешь послушной,— его дыхание обожгло ее щеку и ухо,— я не сделаю тебе больно.— Он чуть прихватил губами кожу на ее шее, и Гермиона дернулась, а, почувствовав, как сильно он возбужден, дернулась еще сильней, и ей почти удалось освободить руку, но Пойвел перехватил ее и зажал над головой у девушки, а секунду спустя, туда отправилась и ее вторая рука. Теперь Гермиона испугалась по-настоящему: она заглянула в потемневшие из-за расширенных зрачков глаза рейвенкловца и увидела, что тот себя почти не контролирует. Девушка попыталась закричать, но он тут же зажал ей свободной рукой рот, а затем руку заменили губы. Гермиона начала было отворачиваться, но Эштон сжал ее подбородок, не позволяя пошевелить головой. Он яростно впивался в ее губы, и его поцелуи не были похожи на то, что девушка испытывала прежде: он больше кусал, чем целовал, больше рвал и раздирал, чем ласкал, втягивая в свой жесткий рот ее губы. Сильнее надавив на подбородок, Пойвел заставил девушку приоткрыть рот, и тут же скользнул туда языком. Гермиона, задыхаясь, попыталась вытолкнуть его язык своим, но этим только еще больше распаляла его и, поняв свою ошибку, она прекратила сопротивляться и решила зайти с другой стороны — лягнуть его ногой, когда почувствовала, что тот чуть ослабил схватку. Однако из ее затеи ничего не вышло: рейвенкловец не дал ей вывернуться — левым коленом он раздвинул ноги девушки и, убрав руку с ее подбородка, одним рывком содрал с Гермионы мантию.

— Отпусти меня!— Она избавилась от его губ и отчаянно пыталась вырваться, но у нее ничего не выходило: юноша был гораздо сильнее ее, и Гермиона только усилием воли подавила подступившие к горлу слезы — своей слабости она ему не покажет!

— Не строй из себя девочку.— Рука Пойвела дернула ее рубашку и на пол посыпались маленькие пуговички, а Гермиона ощутила на своей коже гуляющий по Хогвартсу сквозняк.— Меня это не заводит.— Он спустился губами к ее шее, целуя ключицы, и опускался все ниже. Предательские слезы все-таки брызнули из глаз, когда Эштон довольно грубо сжал ее грудь, и девушка, всхлипнув, еще раз попыталась закричать, но ее рот вновь был зажат широкой ладонью. Гермиона, изловчившись, сумела укусить его за руку, и разозленный Пойвел, чертыхнувшись, наотмашь ударил ее по лицу. Ей на подбородок брызнула струйка крови, и девушка осторожно коснулась языком рассеченной губы. Эштон тоже дотронулся до нее, пачкая свои губы в ее крови.

— Я же сказал — не сопротивляйся. Я все равно тебя трахну, хочешь ты того или нет, и в твоих силах сделать это для тебя приятным.

— Я скорей умру!— выкрикнула девушка и подавилась своим криком, когда он больно сжал ее запястья, все еще зажатые у нее над головой. Второй рукой Пойвел вновь опустился к ее груди, срывая лифчик, и из его горла вырвался какой-то звериный рык, когда он сжал между пальцами один из напрягшихся от холода сосков. Гермиона, не в силах терпеть его прикосновения, еще раз дернулась, собрав все свои силы, и ей удалось освободить одну руку, которой она сразу же влепила рейвенкловцу оплеуху, оцарапав его щеку камешком от маленького колечка — подарка отца на Рождество. Пойвел, почти не обратив внимания на удар, вновь прижал девушку к стене, и при этом она ощутимо стукнулась головой о каменную кладку — так, что в глазах потемнело, и Гермионе стоило огромных усилий остаться в сознании. Она почувствовала его руку, которая задрала ее юбку и скользнула между ног у девушки, отодвигая трусики. Его колено не давало ей свести бедра, и рука юноши, справившись с нижним бельем, добралась до ее кожи. «Это конец»,— подумала Гермиона, в последний раз дернувшись, пытаясь сомкнуть ноги и вытолкнуть ледяную руку рейвенкловца, но тщетно — последние силы оставили девушку и, вместо крика, из ее уст вырвался только слабый стон:

— Пусти!

— Нет, так просто я тебя не отпущу, ты слишком лакомый кусочек, я уже давно тебя хочу…

— Нет!— Она увернулась от его губ, но он уже почти привычным жестом поймал ее подбородок и с силой втолкнул язык в ее рот. Теперь он прижимал ее к стене всем своим телом, и Гермиона почувствовала, как в ее оголенное бедро — там, где была задрана юбка — уперся его возбужденный член. Девушка с ужасом осознала, что не сможет — просто физически — ничего сделать, никак ему помешать. Слезы полились еще сильнее, и она решила, что уж лучше быть без сознания, чем видеть все это, а главное — чувствовать… «Слишком ужасно, чтобы быть правдой»,— подумала гриффиндорка, еще раз слабо дернув головой, стремясь избавиться от его губ, и увидела в коридоре мелькнувшую тень. Она собрала все силы, чтобы позвать на помощь, но не успела — темноту рассекла голубоватая вспышка, ослепившая девушку, а в следующее мгновенье ее уже никто не держал, и она тихонько сползла по стенке, без сил опускаясь на холодный пол. А еще через секунду, чьи-то сильные руки коснулись ее плеч, приподнимая, и Гермиона отдернулась, пытаясь освободиться:

— Нет, хватит!

— Ш-ш-ш, это я.— Девушка подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.

— Как ты...— Она попыталась подняться, но не смогла.

— Не двигайся.— Малфой быстрым взглядом окинул девушку.— Вижу, я пришел вовремя.— Он скинул с себя мантию и завернул в нее Гермиону: ее блузка была безнадежно испорчена, да и юбка находилась не в лучшем виде. Он осторожно пропустил руку под ее коленями, вторую положил на спину и поднял девушку на руки.

— Я могу сама,— слабо запротестовала гриффиндорка дрожащим голосом.

— Не сомневаюсь,— хмыкнул Драко.— Но так надежнее.— Он, назвав пароль, ногой открыл дверь, внося девушку в гостиную и укладывая на диван.

Гермиона сразу же попыталась встать, но юноша опередил ее:

— Не двигайся. Я сейчас.— Он вошел в свою комнату и через минуту вернулся с полотенцем и теплой водой. Смочив полотенце, он осторожно коснулся лица девушки, вытирая кровь и слезы.— Больно?— Он дотронулся до разбитой губы, и девушка покачала головой.— А ты храбрая,— улыбнулся Драко и потянулся за палочкой. Одно движение — и порез исчез.

— Где ты этому научился?

— О, с моим ритмом жизни, это как азбука. Еще повреждения есть?— спросил он, развязывая тесемки мантии. Девушка сделала попытку прикрыться, но он перехватил ее руку.

— Гермиона.— Она вздрогнула от собственного имени на его устах, а Драко заглянул в ее глаза.— Не надо меня стесняться. Я помогу.— Юноша раскрыл мантию и нахмурился, а затем Гермиона почувствовала легкое покалывание в районе ключицы, а потом и ребра.— Все,— чуть улыбнулся ей Драко и скользнул взглядом ниже, затем чуть коснулся ее разбитого колена и залечил еще один ушиб. Девушка запахнула мантию, и Драко заметил синяки на ее запястьях и занялся ими.

— Там где-то моя палочка,— прошептала Гермиона и слизеринец, воспользовавшись «Акцио», призвал ее.

— Как ты узнал?— еле слышно спросила она.

— Был уже третий час, а ты все не возвращалась. Я пошел проверить и вспомнил про Северное крыло.— Он пожал плечами. А потом, чуть помедлив, спросил:— Он… успел?

— Нет. — Гермиона покачала головой, и слезы, помимо ее воли, вновь брызнули из глаз.

— Тихо, тихо, ну что ты.— Драко чуть притянул девушку и усадил к себе на колени.— Все будет хорошо, я никому не дам тебя обидеть,— шептал слизеринец, чуть укачивая Гермиону на руках.— Больше ничего плохого с тобой не случится, обещаю.— Девушка перестала плакать, а еще через какое-то время и вовсе забылась беспокойным сном.

Драко осторожно отнес ее к себе, не зная пароля ее комнаты, и уложил на свою постель. Помедлив секунду, он накрыл ее одеялом, не решившись снять мантию, ведь под ней была только разодранная рубашка, а ставить Гермиону в неловкое положение ему хотелось меньше всего. Девушка застонала во сне, ее голова заметалась по подушке, и Драко чуть погладил ее по лбу, откинул челку, и сжал руку. Гриффиндорка неуверенно ответила на это прикосновение, так, впрочем, и не проснувшись, и Драко, после минутных раздумий, лег рядом, дотрагиваясь до ее второй руки и чуть сжимая ее в легких объятиях. Он смотрел на спящую Гермиону и у него сжималось сердце: совсем еще девочка, а этот сукин сын посмел ее обидеть, перепугал… у нее никого еще не было, это заметно, едва ли она знала, чего от него ожидать, и теперь последствия могут быть весьма плачевными — надо не дать ей замкнуться, не дать снова и снова переживать это в своих воспоминаниях… Пойвел уже заплатил и еще заплатит за каждую ее слезинку, за каждый синяк и каплю крови, уж он об этом позаботится. Никто не смеет обижать его близких, а эта девушка, сама того не осознавая, стала ему очень близкой, и так просто теперь он ее не отпустит.

автора дико не прет с этой главы, но дальше будет лучше