Эйдос (гет)

9.

Может, я уже замечал ранее, что Тонкс по жизни скопом окружают мелкие неприятности? Может быть, а может быть, и нет. Так или иначе, это прямо-таки бросается в глаза тому, кто хотя бы немного знает Тонкс. Ну и ладно, если бы ареал их обитания ограничивался лишь ею одной. Но обычно почему-то получается так, что эти маленькие траблы липнут, будто мухи, и к тем простофилям, которые додумались, так или иначе, связаться с их хозяйкой. Думаю, очевидно то, что под одним из этих простофиль я имею в виду себя. Например, по приезду в Нору мне было как-то не очень по себе отвечать на непонятные вопросы Билла о моей личной жизни (вернее, полном её отсутствии); всё ли со мной в порядке; всё ли хорошо с Джорджем? Ха, а почему бы ему не спросить об этом самого Джорджа? Примерно об этом я думал, сидя вот там вот, слушая братца и глубоко и долго мечтая послать его на фиг. А после вопроса о моей, хм, сексуальной жизни — запустить чем-нибудь, как тогда в Анджи (и не было бы так обидно, ведь Билл — не девушка!) Но окружающие не оценили бы этого порыва, да и предметов подходящих под рукой не было.... Поэтому пришлось обойтись одним глаголом в повелительном наклонении — не совсем цензурным, каюсь. После этого я ожидал от Билли как минимум Силенцио, но получил один лишь снисходительный взгляд и вопрос в лоб: а всё ли в порядке с моей... ориентацией? Какой, к чёрту.... Лишь потом до меня дошло, что моему брату довелось увидеть из камина, и перед глазами тут же встала метаморфировавшая Тонкс под одеялом, вернее, её мужские ноги, одетые в РОЗОВЫЕ носки. Чудесно, что ни я, ни Джордж с самого сознательного возраста не страдаем косноязычием! От Билла и его дурацких вопросов я отделался, слава Мерлину, а на мой вопрос о том, что послужило причиной для принятия именно этого обличия, Тонкс ответила, что это был какой-то её знакомый хрен из Хогсмида, подрабатывающий в «Трёх мётлах» не то ли барменом, не то ли полотёром. Прекрасно! Видит Мерлин, что я не ханжа, не сноб и толерантен, иначе всё, что я бы смог сделать в этой ситуации — это скормить самого себя мантикорам.

* * *

Скорость, с которой мимо пролетали дни, будто бы умножалась в геометрической прогрессии. Чёрт его знает, что же там, на небе, случилось, но зима получилась неожиданно тёплой. В самом конце февраля Фред, разглядывая из окна Косой переулок, так мило занесенный хлопьями тёплого пушистого снега, почему-то вспомнил Хогсмид, где они с Джорджем не были уже очень давно. Там была Тонкс, Хогвартс (пускай последний год оставил братьям не самые лучшие воспоминания, зато предыдущие шесть были на высоте), да и сам Хогсмид имел для Фреда вкус пусть и ограниченной, но свободы и вседозволенности. А «Зонко», после посещения которого их с Джорджем невнятные стремления оформились в полноценную мечту... Сколько же идей в своё время они вынесли оттуда!

Тут Фреда осенило: никто не говорил, что магазин у Уизли может быть один! В последнее время братья задумывались о ремонте своей квартиры (в которой явно жили какие-то чокнутые люди — успели превратить в свинарник и свалку рухляди почти совсем новый дом), но ведь пёс с ним, с ремонтом, если вырисовывается куда более прибыльное дело! Спрыгнув с подоконника, Фред поспешил на поиски брата; эта воистину гениальная идея своей искромётностью и неожиданностью просто распирала его изнутри.

* * *

— Какой облом, — усмехнулся Джордж, сидя на промёрзлой и мокрой скамейке школьного стадиона. Неподалёку от них на поле выделывали пируэты какие-то хаффлпаффцы.

— У Рона-то? — ответил Фред, дрожащими от холодного ветра и шока пальцами прикуривая сигарету; заслонить слабый огонёк палочки от разгулявшейся стихии рукой получалось плохо, но наконец одна из его попыток оказалась удачной. — Ну да, я бы тоже не хотел провести своё совершеннолетие на больничной койке, — добавил он, вспоминая ту грандиозную вечеринку, которую в своё время устроили они с Джорджем.

Было первое марта, день рождения их брата — именно эту дату Фред и Джордж выбрали для того, чтобы посетить Хогсмид. Этим самым они бы убили двух зайцев: и поздравили бы Рона с совершеннолетием, и наведались бы к хозяину «Зонко», чтобы начать переговоры о продаже магазина. Но всё почему-то вышло иначе: в Хогсмиде не наблюдалось никого из учеников Хогвартса, а в самой школе их встретила Макгонагалл с такой вот развесёлой вестью — Рональд отравился какой-то дрянью в кабинете нового зельевара и едва ли не оказался на волоске от смерти. А спас его Гарри, которому в самый удачный момент неожиданно(!) подвернулся под руку безоар. Братья уже посмотрели на валяющегося без сознания и пускающего слюни Рона, и теперь, пока над ним квохтала мама, сидели и ждали Тонкс, которой Фред в свете случившегося срочно послал записку. По всем прогнозам, она должна была явиться на поле для квиддича где-то через четверть часа.

— Персиваль сейчас весь изошёлся бы на говно, требуя немедленной изоляции Гарри от адекватной части всей магической и околомагической общественности, — закатил глаза Джордж. — Типа, общение с ним создаёт «неблагоприятный магический фон» или ещё что-то вроде этого. И плевать на то, что именно Гарри Рона и спас.

— Да будь моя воля, он бы давно уже куда-нибудь самоизолировался, — усмехнулся Фред, выпуская изо рта клочья мятного дыма. — Представляешь, как он сейчас сидит и трясётся от того, что даже навестить Рональда смелости не хватает вследствие его, хм... сучьей природы?

— Взывает к себе последние остатки совести, — Джордж поёжился от колючего ветра и накинул на голову капюшон. — Впрочем, как-то много ему чести — Рон жив, и это главное, правда? Кстати, у нас не очень много времени. Когда там должна прийти Тонкс?

— Я здесь, — раздался женский голос неподалёку. Тонкс поднималась между рядами скамеек, снова одетая в какую-то невообразимую рухлядь. — Привет, Фред, привет, Джордж.

— Привет, — одновременно сказали они.

— Пройдёмся до Хогсмида, Тонкс? — предложил Фред.

* * *

— Ну и? — спросила Тонкс, когда все они уже стояли на главной площади Хогсмида. — Что же это был за грандиозный план, о котором вы мне говорили всю дорогу? Дело на тысячу галеонов, которое никак нельзя пропустить?

— Понимаешь ли, Тонкс, — Фред откашлялся и поправил воображаемые очки, — наша компания в последнее время решила взять курс на монополизацию британской индустрии развлечений...

— И поэтому мы с Фредом пораскинули мозгами и решили, что неплохо бы прикупить «Зонко» как первый пункт этого коварного плана, — добавил Джордж. — Ничего себе идейка, да, Тонкс?

— Идейка, конечно, ничего, — выдала она после короткого молчания, — но вот только у вас ничего не получится.

— И почему же? — нахмурился Фред.

— Показать? — изогнула бровь Тонкс; Фред и Джордж кивнули.

Тонкс молча сделала знак рукой, и все трое двинулись в сторону магазина. До него было недалеко, и весь путь Фред, Джордж и Тонкс предпочли молчать. Ветер немного стих, но было по-прежнему пасмурно и отовсюду сумасшедше, совсем по-весеннему капало. Завернув в нужный переулок, Фред увидел столь знакомый им дом из зелёного кирпича, своей яркостью выделявшийся среди остальных, но уже тогда стало ясно, что что-то с ним не так. Поравнявшись с магазином, близнецы разочарованно вздохнули. Около него не было ни школьников, ни простых людей — вообще никого. На годами вытоптанной углублённой земле у двери распласталась огромная весенняя лужа. В окнах не горел свет, а вход был спешно и на совесть заколочен досками.

— Вот дьявол, — севшим от обиды голосом пробормотал Фред.

* * *

Такой однозначный провал такой блестящей идеи стал первым в карьере Фреда и Джорджа. Фред чувствовал себя по уши в дерьме гораздо больше, ибо предложил всё это именно он. Джордж расстроился, но предпочёл отнестись к побегу Зонко более философски, потому что это никак от них, Уизли, не зависело...

А с Тонкс происходило совсем что-то из ряда вон. Вернее, Фред был не слепым, и прекрасно видел, что — теперь Люпин больше не прятался по каким-то берлогам, а выполнял задания наравне с остальным Орденом. И с Тонкс в том числе. Она замкнулась в себе ещё больше и совсем перестала приезжать в Лондон. Письма от неё были сухие, обрывочные... и совсем ничего не говорящие о её внутреннем состоянии, которое, по всей видимости, хромало на три ноги. Несколько раз Фред бросал все дела и срывался в Хогсмид, но дверь квартиры, в которой она жила, неизменно оказывалась запертой. Сколько бы он не стучал, сколько бы не нажимал кнопку старинного звонка, но внутри, за дверью, слышалось лишь бестолковое дребезжание — ни звука шагов, ни шороха одежды, ни хрена. Возможно, что она не хотела открывать дверь специально... Однажды он задолбался ждать её настолько, что уже хотел было написать миссис Тонкс — неужто ей было всё равно? Правда, Фред не знал адреса, но это была ерунда. Однажды он даже сел и принялся за письмо, но, не дойдя даже до пятой строчки, швырнул свой опус в камин. Всё же существовали некоторые понятия приличия и тактичности, которые ему не следовало бы нарушать. Глядя на съеживающийся, догорающий пергамент, Фред чувствовал, как внутри него глухо бьётся злость. Фред злился и на Тонкс — какого дракла она всех так изводит, и на себя — какого дракла он всё ещё занимается этим? Всё было ясно, как божий день — здесь Фред ничерта не мог сделать. Тонкс являлась до болезненного самодостаточной личностью — ничуть не менее (а, может, даже более), чем он сам. Из этой ситуации было два выхода — или терпеть все её выкрутасы, или же наплевать и обратить внимание на другую девчонку, выдающейся чертой характера которой не являлось бы траханье мозгов... Но в ту же секунду Фред ухмылялся и понимал, что всё это — бред. Да, вокруг была масса достойных кандидаток, но ни одна из знакомых ведьм решительно ничем не устраивала его. Все они были совсем другими, были... нормальными. Раньше Фред думал, что причина его постоянного одиночества кроется в отсутствии подходящей внешности и того, что в макулатуре типа «Ведьмополитена» называют сексуальной харизмой, но после понял, что дело в нём самом. Когда-то давно у него не получилось с Анджи, потому что она была пускай и не обделена умом, но нацелена на какие-то совершенно примитивные и обыденные приоритеты, а вся эта безбашенность и увлечённость идеями Фреда была лишь пустой бравадой, следствием влияния окружающей её компании... Наедине с ней было скучно до скрежета зубов. Тогда он расстался с ней без всякого сожаления, не дав этим отношениям зайти слишком далеко. А вот Лис со своими мизантропическими идеями и по-настоящему дурным характером представляла куда больший интерес... но только как объект исследований, потому что к тому моменту, когда Фред разглядел всё это, он уже никак не смог бы её полюбить. Всё же на миг он клюнул на эту наживу, реально думая, что Алисия сможет заменить ему Тонкс, но потом, как говорится, потерпел сокрушительное поражение, найдя самого себя узником собственных глупостей. Да, ему пришлось поступить как последний на свете мудак, без всякого предупреждения разорвав эти путы — но оно того стоило, потому что всякие обязательства, так или иначе ему навязанные, ужасно тяготили Фреда — ведь не зря же его имя обозначало «свободный»... Поэтому то, что сейчас происходило с Фредом, происходило по его собственному желанию. Всё стало ясно ещё тем дождливым вечером примерно полтора года назад, когда Фред, сам того не желая, признался Джорджу — и себе самому — в том, что он впервые в жизни серьёзно попал (слово «влюбился» Фред предпочитал опускать, так как от него за милю несло дешёвым мылом). И, как следствие, из двух вариантов Фред выбирал наиболее сложный и единственно верный — мириться с особенностями непростого характера Тонкс. Замкнутый круг, не правда ли?

* * *

И, как апофеоз всего, однажды вечером, придя с работы, Фред обнаружил на своём столе припозднившуюся утреннюю почту. Одно-единственное письмо оказалось письмом Тонкс — с кляксами и потёками, пергамент был измят, а всегда ровные и крупные строчки теперь прыгали туда-сюда и заметно отдавали истеричностью. От того, что Фред прочитал там, у него волосы на голове дыбом встали. Серьёзно, это никуда не годилось...

«Я очень благодарна тебе, Фред, за всё это время, что мы провели вместе... да, не сочти за пафос. Думаю, ты очень огорчишься, если узнаешь, что так и не смог ничем помочь, хотя, скорее всего, дело во мне. Скоро мне стукнет двадцать четыре, но мироощущение почему-то даже в лучшем случае тянет на четырнадцать — мир вокруг настолько холоден, пуст и непонятен, что и выбраться-то из него никак нельзя... Я не женщина уже давно, и едва ли лучший аврор — потому что я развалина, Фред, манекен вроде того, что стоит в витрине святого Мунго. В последнее время любое волшебство даётся мне с огромным трудом. Слава Мерлину, наполовину я маггла и ни чуточки не боюсь этого мира. Сейчас я отправлю это письмо тебе, а после отправлюсь к Дамблдору, чтобы он дал мне возможность избавиться от всех дел. Я выхожу из игры. До встречи, Фред, как единственный человек, которому было не наплевать.

Тонкс»

Прочтя всё это, Фред, не раздумывая, схватил куртку и пулей понёсся вниз, ничего не сказав Джорджу и даже не зашнуровав ботинки. Впервые в жизни он собирался аппарировать из Лондона в Хогсмид! Ощущение было не из приятных, но Фред попал прямо в нужное место и со всеми конечностями — в другой раз, наверное, лучше и не получилось бы... Не обращая внимания на обувь, уже вовсю хлюпающую весенними лужами, Фред нёсся по вечерней улице к нужному дому. Хогсмид не такой уж и большой... Вот и знакомое крыльцо, и этот этаж, и та самая обшарпанная дверь. Будто сумасшедший, Фред принялся то колотить по ней руками и ногами, то со всей дури нажимать на кнопку звонка. Честно говоря, он уже не надеялся на то, что застанет Тонкс здесь. Однако каково было его удивление, когда дверь всё-таки распахнулась! Не удержав равновесия, Фред едва ли не грохнулся на пол, к ногам Тонкс — в буквальном смысле этого слова.

— С ума сошёл? — прошептала она, когда Фред поднялся. В руках Тонкс пылала свеча; всё остальное было скрыто темнотой.

— Нет, это ты рехнулась, — зашипел Фред, проталкивая её вовнутрь и захлопывая за собой дверь. — Как жаль, что я был чрезвычайно высокого мнения о твоём умственном коэффициенте, Нимфадора Тонкс, и позволил себе вот так вот глубоко ошибиться! Как жаль! Променять человеческий облик на какой-то дешёвый, чёрт подери, театр! Собираешь вещи, да? А отправила ли ты такой же плакательный листочек нашему старому другу Ремусу? Может, сегодня полнолуние, и он не смог прискакать к тебе так, как это сделал я, а может, ты не сделала этого, понимая, что в любом случае ему будет на тебя насрать! Как ни крути, он похож на идиота гораздо меньше, чем я; может, поэтому вы и не смогли сосуществовать друг с другом!

Раздался сухой, звучный щелчок, и уже в следующую секунду Фред почувствовал, как его щеку обожгло болью. С таким же коротким, отчаянным звуком, подобным тому, что сотворила ладонь Тонкс, упала на пол и разлетелась каплями воска свеча. Фред вытянулся по струнке, тяжело, судорожно дыша и слушая дыхание Тонкс, пытаясь смириться со злобно пульсирующей на щеке болью.

— Я ненавижу тебя, Фред, — прошептала она, задыхаясь. — Ненавижу в тебе всё — твой грёбаный оптимизм, несгибаемую веру в будущее, молодость, наглость... Ты прёшь, словно стадо соплохвостов, сметая всё на своём пути, и, что самое прискорбное, таки добиваешься своего.... Я ненавижу всё в тебе, и, в особенности, твой поганый грязный рот.

— За то, что он всегда говорит удивительно честные вещи, правда? — парировал Фред.

— Да!! — Тонкс почти повысила голос. — Да, твоя любовь вспарывать кишки любой рефлексии — даже там, где этого не нужно — рано или поздно сыграет свою шутку! Злую шутку, прошу заметить! Сегодня я выходила из дома с твёрдым намерением сделать то, что собиралась, но Дамблдора не было в Хогвартсе... нигде... — тут она перешла на шёпот. — Меня встретил Гарри, я едва отвертелась от его вопросов, ну а придя домой, я уже поняла, что не смогу... жалкая, беспомощная тряпка...

Поддавшись внезапному порыву, Фред схватил девушку за плечи и начал сцеловывать первые слезы с её щёк — такие же робкие, как первый весенний берёзовый сок. Тонкс билась в его руках, будто бы пойманный зверь, но потом нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть Фреда. Он отлетел от неё, точно отброшенный Экспеллиармусом, и глухо ударился о стену.

— Иди к чёрту, Фред, — отчаянным, срывающимся голосом проговорила Тонкс. — Иди! Со мной всё в порядке, ты убедился! Всё отлично! Я передумала, я остаюсь! Пожалуйста, уходи, пока не стало хуже!

Словно движимая какой-то непонятной силой, Тонкс, наконец, вытолкала Фреда из квартиры и с грохотом захлопнула дверь. Он уже собрался было уйти, но, едва развернувшись, услышал за своей спиной громкий сдавленный плач — нет, рыдание — лишь слегка приглушённое деревянной створкой... Напрасно Фред стучал и орал — Тонкс так и не открыла ему снова, и парню пришлось уйти ни с чем.

* * *

— Послушай, Фред, — однажды сказал Джордж, глядя на брата, корпеющего над толстенным гроссбухом, — ведь так дальше нельзя.

— Что-что? — не поднимая глаз, переспросил Фред.

— Нельзя так, говорю, — кивнул он. — Ты же не математик. И я тоже. В школе мы клали на нумерологию то самое, что следовало бы класть совершенно в другое место. Занимаясь счетами, ты однажды приведёшь всё, чем мы занимаемся здесь, к упадку. Ты угробишь весь бизнес на хрен, Фред.

— Да брось, — ответил Фред. — Что с того, что я не умею умножить в уме двадцать шесть на пятьдесят восемь? Эта штука посчитает всё за меня, — он показал на маггловский калькулятор, лежащий рядом. — Не Верити же сажать за всё, в самом деле...

— Конечно, нет, — сказал Джордж. — Но и это — не выход. Ты так долбишь по кнопкам, что однажды сломаешь этот механизм и мы точно останемся в убытке. Нам нужен счетовод.

— И где его взять? — усмехнулся Фред, продолжая стучать по кнопкам.

— Ли найдёт — в конце концов, его обязанности заключаются не только в том, чтобы пить пиво и пялиться на покупательниц, верно? А мы ему поможем. Вернее, я помогу, если тебе так уж некогда.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Фред. — Только без всякого жулья и сброда, ладно? — добавил он, возвращаясь к счетам.

* * *

— Ты помнишь, о чём мы с тобой говорили как-то? — спросил Фреда Джордж примерно неделю спустя. — Ну, насчёт счетовода...

— Уже нашли? Так быстро? — удивился Фред.

— Выбор исключительно достойный, — довольно улыбнулся Джордж. — Кстати, придёт сегодня. Вернее, уже сейчас — до открытия всего ничего!

— Интересно посмотреть, — хмыкнул Фред. — Прямо-таки исключительно достойный? И сколько же вашему выбору лет? Наверное, у него исключительно достойный рост, ну, или там, размер....

— Ха-ха-ха, — Джордж состроил мину. — Увидишь сам. Ты будешь удивлён.

— Надеюсь, что приятно, — буркнул Фред, подойдя к полкам и начав раскладывать коробки со съедобными Чёрными метками — одни по цвету, другие по размеру.

Колокольчик, висевший у входа, зазвенел, и дверь с лёгким скрипом открылась. Фред, в этот момент наводящий порядок под прилавком, решил не прерывать своё занятие, дабы наконец-таки узреть «исключительно достойный выбор». Но при звуках её голоса — да, всё-таки это была девушка — Фред едва не выронил всё, что держал в руках. Потому что такого просто не могло быть. Не должно было быть!! Но, выбравшись из-под прилавка, он понял, что всем его робким надеждам на ошибку суждено было рассыпаться прахом. Посреди зала собственной персоной стояла Алисия.

Да, Джордж знал, как удивить его. Гореть им с Ли в аду!

— Привет, Фред, — с лёгкой улыбкой на лице сказала Лис. — Давно мы не встречались, правда?

— Да, конечно, — так же мило улыбаясь и обдумывая способ колесования своего дорогого братца ответил Фред. — Воистину, Лис, ты наверняка не будешь пугаться половины нашего вопящего и кусачего ассортимента, спрятанного в подсобке, так?

— Конечно, — пожала плечами она и радостно рассмеялась. — Разве можно бояться того, что не по разу подсовывали тебе в школе?

— Ну тогда, думаю, мы сработаемся, — сладости голоса Фреда в этот момент могли позавидовать даже сахарные перья.

* * *

— Что за чертовщина? — завопил Фред, думая о том, что сейчас одним только взглядом испепелит Джорджа. Как только в магазин хлынуло шумное людское море, братья поспешили подняться наверх, дабы выяснить отношения — вернее, Фред потащил туда Джорджа чуть ли не на аркане. — Какого дракла, Джордж Артур Уизли, вы с Джорданом её сюда привели? Решили устроить встречу выпускников или счастливое примирение старых знакомых?

— Она отличный работник. Остынь, Фред, — Джордж был невозмутим, точно скала.

— Да срал я на то, какой она работник! С Астрономической башни!! Вот это вот, Джи, и угробит наше дело — это, а не дурацкая коробка с кнопками!

— Это вот — это твой понос? — усмехнулся Джордж. — В таком случае сомневаюсь, что он способен как-то помешать нам вести дела.

— Иди на хер, — выплюнул Фред.

— Иди сам. Ты ведёшь себя, как эгоист.

— Конечно, я во всём виноват!

— Конечно, ты, — согласился Джордж. — Если кладёшь девушку в постель, то никто не заставляет тебя жениться — нужно всего-то расстаться с ней по-человечески, верно, Фред?

— Я смотрю, у тебя в этом деле огромный опыт, — хмыкнул Фред. — Ты, Джи, у нас такой джентльмен, что знаешь всё, что нужно делать уже наперёд. Как там, кстати, Кэти поживает?

Джордж вмиг посерел; веснушки проступили на его лице почти чёрными некрасивыми точками. Фред понимал, что бить по самому больному месту брата — некрасиво, но разве он секунду назад не поступил точно так же?

— Я всегда думал, что мне не стоит демонстрировать тебе крепость своего кулака — ведь у тебя самого такой же, — сквозь зубы проговорил Джордж. — Драко Малфой тебе подтвердит.

— Клин клином, дорогой братец, — бросил Фред. — Так что будем делать с Лис?

— Иди и уволь её!! — заорал Джордж. — Иди! У неё на шеё висит больная мать и не то что бы есть на зелья — жрать дома нечего!! Родственнички выжгли с древа, как твою обожаемую Тонкс, а с матерью осталась одна тётка — и у той в кармане ни кната! Да сейчас не то что бы в Нью-Порте — в Лондоне приличной работы не найти, потому что все бегут из Англии из-за этой чёртовой войны, точно крысы с корабля... Ну что, давай! Покажи миру свою сраную гордыню, Фред!

— То есть Лис совсем нечего больше делать? — проговорил Фред, холодея внутри и вспоминая, что ещё совсем недавно сам был в положении церковной мыши — но и оно не казалось настолько чудовищным.

— Совсем, — кивнул Джордж. — Так что будь лапочкой и не устраивай склок — человеку без тебя хватает проблем.

* * *

После закрытия магазина Фред постучался в дверь одной из подсобок, теперь ставшей рабочим кабинетом Алисии. Дверь девушка открыла ему сама.

— Какие-то вопросы, Фред? — спокойно спросила она.

— Нет, то есть да, — ответил он, глядя на то, как Лис складывает какие-то бумаги в большой рюкзак. — Я хотел бы спросить, не обижена ли ты на меня за что-нибудь? И попросить прощения, если был груб с тобой, или напротив... если забыл о чём-то сказать, — закончил Фред, глядя на шнурки своих кед.

— Весьма забавно смотреть на тебя в новом амплуа, — с едва заметной усмешкой сказала Алисия. — Но ведь иронизировать над этим в данной ситуации глупо, да? Забудем, — уже с вполне искренней улыбкой она протянула Фреду ладонь.

Он пожал её, и одного мимолётного взгляда на запястья девушки хватило, чтобы понять, что со времён Хогвартса Лис порядком исхудала.

— Может, проводить тебя? — спросил Фред. — Как, кстати, устроилась в Лондоне?

— Я аппарирую, — покачала головой Лис. — Что до места — вполне себе тихий маггловский район. Квартиру мне сдала одна колдунья из Аврората, говорит, что её направили на задание в другое место....

— Хорошо, — кивнул парень, сглатывая ком, вдруг вставший в горле. — Тогда до завтра?

— До завтра, — ответила Лис и сделала несколько шагов по направлению к выходу. — Кстати, да, — обернулась она, — я не знаю, стоит ли говорить об этом Джорджу, но на днях из больницы выписали Кэти. Наши с ней матери общаются по переписке. Если нужно, передашь ему?

— Обязательно, — ответил Фред и помахал девушке рукой; наконец она скрылась в тёмном коридоре. Ещё где-то с минуту Фред смотрел ей вслед, чувствуя, как одной каменной глыбой внутри него постепенно становится меньше.

* * *

После этого дни Фреда потекли как обычно. Он не мог не признать, что Джордж был прав — ненужной близнецам работы стало гораздо меньше. Наконец-то наступило лето, неумолимо приближался очередной прибыльный сезон — правда, Фред сомневался, будет ли он таковым, потому что война, как ни крути, набирала свои обороты. «Пророк» прямо-таки вопил о всяких ужасах и бесчинствах, и мало чем от него отличалась Анджи, которая являлась его редактором. Почти каждый вечер она прибегала в магазин и с квадратными глазами взахлёб пересказывала содержание грядущего выпуска, на что Джордан, снисходительно посмеиваясь, дергал Анджи за косички, которых, как всегда, на её голове насчитывалось никак не меньше сотни. Благодаря Анжелине Фред мог не читать «Пророк», и это было хорошо...потому что его очень смущал тот факт, что о возможном происшествии с Тонкс он, скорее всего, узнает из газет. Они так и не виделись после этого — Фред хотел наведаться к ней, но дела неизменно оказывались сильнее, и встреча, которую он планировал на завтра, перекладывалась на послезавтра... а с послезавтра — на после-после, и так всегда. Оставалось лишь уповать на Мерлина, чтобы в конце учебного года не случилось никакой внезапной заварушки, хотя какая она, к чёрту, внезапная, если происходит почти каждый июнь?

Самые худшие предчувствия Фреда оправдались сполна, но узнал он об этом не от Анджи. Когда посреди ночи к ним в дверь постучались родители — отец бледный, как мел и заходящаяся в рыданиях мать — братья с ног сбились, ища в своём бедламе успокоительное зелье для неё и немного огневиски для него. Всё, что Фред и Джордж смогли узнать — в Хогвартс, оплот надёжности и безопасности, пробрались Пожиратели Смерти! Сейчас там находились трое из их семьи — Джинни, Рон и Билл.... И судя по тому, какими слезами заливалась мама, говоря о последнем — с ним случилось что-то плохое, очень плохое! Фред едва не сыграл в ящик, когда услышал слово «оборотень» — потому что такие ассоциации и вправду были губительны для его психики! Но одного взгляда на луну, больше всего напоминающую половинчатый кусок сыра, мирно висящий в квадрате окна, стало понятно, что Ремус Люпин, в обычные дни месяца никогда не теряющий человеческого облика, здесь не при чём. Остаток ночи братья провели без сна, то заглядывая в камин, то в окно в ожидании хоть каких-нибудь вестей. Первая же сова едва ли не улетела без половины перьев в хвосте — настолько сильным было желание распечатать письмо у каждого из них... Но то, что было там написано, поражало сильнее любого громовещателя. Через пару дней Фреду и Джорджу предстояло поехать в Хогвартс на похороны... Дамблдора.

* * *

— Стой прямо, — скомандовала Фреду миссис Уизли, и её железные руки удавкой стянули галстук на его шее. Она отошла чуть на шаг, любуясь результатом. — Так-то, лучше, сынок... Вот если бы вы ещё сняли эти ужасные куртки, которые надели сверху, было бы совсем хорошо! Ведь на улице не холодно, как же так можно?

— Прекрати, ма, — лениво протянул Джордж, стоящий рядом. — Лучше пойдём уже. Все места скоро займут...

Фред неистово вглядывался в толпу, не слушая их разговор. Сейчас он спокойно позволил матери напялить на себя этот дурацкий галстук, в сотый раз поправить воротник открахмаленной траурно-чёрной рубашки... Наплевать на эту вечную мамину грызню — он был занят тем, что пытался выцепить из всей этой траурной массы Тонкс. Она должна быть тут, они должны поговорить... Солнце, совсем неприлично разошедшееся для такого дня, слепило глаза, что заметно затрудняло обзор. Несмотря на то, что почти все скамейки и вправду были заняты, народу всё прибывало и прибывало — со всех концов Хогвартса стекались колдуны и колдуньи, образовывая толкучку то тут, то там. Прямо перед носом Фреда прошествовали Джордан, Анджи и Лис — все трое помахали ему рукой. Ещё одна процессия дряхлых нафталиновых ведуний — и тут внутри у Фреда ёкнуло: он увидел Тонкс. Одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять, что всей её затяжной депрессии пришёл конец... Прежняя живость и резкость движений, по-бунтарски разорванное чёрное платье, обтягивающее всё, что только можно обтянуть, и, конечно, розовые взлохмаченные волосы — едва ли не единственное неприлично-яркое пятно в этом водовороте тёмных красок, на которое так и оглядывались проходящие мимо люди. Но самое главное — с блаженно-идиотским выражением под ручку с ней вышагивал Люпин, враз скинувший десяток лет. Идиот! На похоронах он или где?

— ...И что с того, Джордж? Вы явились не на клоунаду! — возглас матери больно резанул Фреда по перепонкам; теперь окружающая действительность прекратила видеться ему в режиме замедленной перемотки — враз вернулись и краски, и звук. — О, Мерлин! Ты не причёсан! — сдвинув брови, она вытащила из волос гребень и яростно принялась наводить на голове Джорджа порядок; тот визжал и уворачивался. — Что за ужасные патлы отрастили вы с Фредом, выглядите, будто...

— Ма, у меня голова болит от ваших криков, — зло усмехнулся Фред. — Чем мучить Джорджа, глянь-ка лучше на Билла — он-то выглядит похуже нас! — и Фред кивнул головой в сторону сидевшего неподалёку старшего брата, который сейчас больше всего походил на своих излюбленных мумий, нося кучу повязок на лице.

Услышав этот выпад, миссис Уизли тихо ахнула и приложила ладони ко рту. Из её широко раскрытых глаз полились крупные слёзы, и Фреду тут же стало стыдно за свой фарс.

— Ну ладно, ладно, ладно, — забормотал он, обняв мать за плечи и поведя её к ряду стульев. Краем глаза он заметил, что Люпин и Тонкс сели прямо перед тем местом, куда собирались сесть они. — Не плачь, мам — я знаю, я козёл!

— Я тебе сейчас рот заклею! — прикрикнула она, сморкаясь в кружевной носовой платок. — Садитесь с Джорджем сюда, а я пошла к отцу, — развернувшись, она отправилась к мистеру Уизли, стоявшему неподалёку и о чём-то разговаривавшему с Кингсли.

* * *

— Потеря этого человека, отличавшегося, помимо всех прочих качеств, благородством духа, — вещал с трибуны какой-то клочкововолосый хрен в чёрной мантии, — является потерей части светлого, могучего и непоколебимого мира золотого века магического общества, что навеки заключён в сердце каждого из нас...

— Бред какой-то, — прошептал Джордж, наклонившись к уху Фреда.

— Мерзость, — согласился Фред, разглядывая спины Люпина и Тонкс, сидящих рядом друг с другом.

— Интеллектуальный вклад, сделанный Альбусом Дамблдором, составляет уникальную по своей сути копилку ярчайших открытий магической науки, без которых многие стороны нашей жизни не имеют никакого смысла...

— Спорим на пять галеонов, что он и понятия не имеет о половине того, о чём говорит? — хмыкнул Джордж.

— Ага, — машинально кивнул Фред; Люпин чуточку приобнял Тонкс, и Фред поспешил отвести взгляд в сторону. — Это тошнотворно, — добавил он.

— Да хватит тебе уже на них пялиться! — прошептал Джордж. — Того гляди, дыру протрёшь. Может, пойдём отсюда?

Фред опять машинально кивнул и привстал, тут же увлечённый за собой Джорджем, который уже шёл мимо ряда стульев к выходу, не обращая внимания на рассерженный шёпот зрителей. Как будто бы им не всё равно, подумал Фред.

* * *

— Пожалуй, мы немного потеряли, уйдя оттуда, — сказал слегка повеселевший Фред, стоя перед стеклянными дверями хогвартских теплиц. — Будет совсем хорошо, если Спраут не очень парится об их сохранности...

— О чём и я говорил, — улыбнулся Джордж, вытаскивая из кармана куртки волшебную палочку. — Попытаем удачи? Алохомора!

Створка, скрипнув петлями, отворилась; Фред и Джордж зашли в жаркое и влажное царство Флоры. Насколько они помнили, здесь не росло ничего такого, чего нельзя было достать в свободной продаже — и правда, всё место в этом помещении сплошь и рядом занимали совершенно безобидные экземпляры. Бесшумно заперев дверь, братья прошествовали к следующей теплице... Удача улыбнулась лишь в самом конце стеклянного ряда — к этому моменту у Фреда весьма намылился глаз, и всё вокруг просто рябило зеленью. Эта теплица больше подходила на джунгли; некоторые растения чуть трепыхались, наполняя всё вокруг тихим шелестом. Фред и Джордж знали, что здесь нужно вести себя предельно осторожно и тихо. Сняв куртку и повесив её на крючок, вделанный в дверь, Фред вооружился секатором и ковшиком, лежащими в корзинке для инструментов неподалёку. Стараясь как можно аккуратнее опускать ноги в песок, парень двинулся вдоль рядов зелёных зарослей. Джордж остался стоять у двери на тот случай, если кто-нибудь вздумает подойти.

Вот и цапень, своим видом больше всего на свете напоминающий трухлявый пень — Фред поспешил обойти его стороной: ещё не стерлось из его памяти воспоминание о хлёстком ударе одним из его побегов. Шелестят и попискивают тёмно-зелёные побеги визгопёрки; а немного подальше — что-то лилового цвета с отвратительными жёлтыми присосками. То, что было нужно братьям — старая добрая фасоль Тентакула — росла в самом конце ряда. Едва сдерживая внутреннее ликование, Фред подошёл к тёмно-коричневым, будто бы засохшим кустам.

— Давай, моя хорошая, — еле слышно прошептал он, срезая первые плоды; с легким стуком они упали в ковш. Что-то сзади опасно шевельнулось; Фред понял, что этого делать не стоит, и стал аккуратно брать побеги за листья — их стебли, в отличие от обычной фасоли, были усеяны короткими острыми шипами. — Мы сэкономим прорву галеонов, — усмехнулся он.

Ковшик наполнился сморщенными стручками почти наполовину, когда Фред, забывшись, взял очередной побег прямо за стебель. Резкая боль пронзила его руку.

— Ай! — нечаянно крикнул он, глядя, как на пальцах выступают ярко-красные капли крови. И тут же, спустя полсекунды, прямо за его спиной раздался резкий свист, точно кто-то рассёк воздух плетью.

Фред отпрыгнул и обернулся: в кадке с половину его роста росло гигантское нечто, по виду больше всего напоминающее алоэ, только с какими-то странными серебристыми, точно стальными листьями. Один из них с таким же зловещим свистом продолжал рассекать воздух в опасной близости от лица Фреда.

— Что за хуйня?! — полностью потеряв самоконтроль, заорал он, тотчас же поняв, что этого делать не стоило... Словно в замедленной съёмке стальная плеть будто бы увеличилась в длине и летела прямо на Фреда. Сжавшись, он инстинктивно скрестил предплечья на уровне лица, понимая, что иначе повторит судьбу Билла — если вообще повторит. Как только Фред это сделал, с леденящим душу свистом и чавканьем разрезанной плоти его руки обожгло ужасной, дикой болью, а песок мгновенно запестрел алыми брызгами крови....

— ДЖОООООРДЖ! — нечеловеческим голосом завопил Фред, принимая на себя новый удар листьев-лезвий и тут же чувствуя сильный рывок где-то снизу. Лицом впечатавшись в землю, он пропахал им где-то метр, задыхаясь от песка и мелких камешков, залетающих в рот и нос; кто-то волоком оттаскивал его оттуда, а барабанные перепонки разрывались от децибелов собственного крика — настолько сильно, остро, жгуче стонали его руки!! На секунду Фред открыл глаза — всё вокруг было красным от крови, и тут же под зловещий стук молоточков в ушах его глаза траурным занавесом застила тёмная алая пелена...

Больше Фред ничего не помнил.

I'm not okay, you wear me out,

What will it take to show you that it's not the life it seems?

I told you time and time again you sing the words

But don't know what it means to be a joke and look another line without a hook.

I held you close as we both shook.

For the last time, take a good hard look...

I'm not okay

You wear me out