За жизнь (гет)

— Альбус, дружище... — коротко рассмеялся Скорпиус, лежа на полу. Он приподнялся на локте и тыльной стороной ладони вытер кровь.

— Иди ты к черту, — устало вздохнул Альбус и опустился на стул. — Я просил тебя не приближаться к ней.

— Что ты творишь? — ошарашено спросила Лили у Альбуса, опускаясь на колени рядом со Скорпиусом. — Ты как? Больно? Подожди, я дам тебе что-нибудь.

— И ты не лучше, — хмыкнул Альбус, следя за Лили, которая копалась в ящиках кухонного стола. — Лили, ты же пообещала не смотреть в окно.

— Погоди, я осторожно, — Лили начала вытирать кровь с лица Скорпиуса. — Альбус, ты же знаешь: если мне говорят не смотреть, я обязательно посмотрю.

— О, ну, конечно, — Альбус встал и подошел к окну. Постояв так с полминуты, он обернулся к Скорпиусу и произнес. — Выметайся давай. Еще не хватало, чтобы нас заметили.

— Вы что, серьезно собираетесь остаться тут? — удивился Скорпиус. Он поднялся с пола, прижимая тряпку, которую дала Лили, к носу и подошел к Альбусу. — Похоже, вы плохо осведомлены. Каждые четыре часа все дома проверяют.

— Ты серьезно? — заволновался Альбус.

— О, конечно же, я шучу. Сейчас ведь самое время для шуток, — язвительно произнес Скорпиус.

— Дьявол, — Альбус начал ходить по комнате взад-вперед, раздумывая над ситуацией. — Нам надо как-нибудь связаться с дядей Джорджем или с кем-нибудь другим.

— Я... я могу позвонить дедушке, — произнесла Лили. — Вчера я обнаружила телефон у себя в рюкзаке. Видимо, Джеймс засунул, когда собирал мои вещи.

— Ты не избавилась от него? Даже после криков бабушки? — удивился Альбус. Его глаза весело засверкали.

— Ага, еще чего, — хмыкнула Лили, копаясь в рюкзаке. Она извлекла оттуда сотовый телефон в металлическом корпусе и протянула брату. — Звони.

* * *

Через час они уже стояли на опушке леса, который начинался за Годриковой впадиной. Лес этот был намного реже, чем Запретный лес Хогвартса, и поэтому их легко могли заметить Пожиратели. Альбус казался спокойным, но даже он не знал, что делать, когда наступит утро.

— Слушай, Альбус, — Скорпиус остановился. — Дальше я не смогу идти. Мое отсутствие

могут заметить. Почему бы тебе не перестать упрямиться и принять мое предложение? Подумай хотя бы о Лили. В настоящее время Малфой-менор — самое безопасное место для вас.

— Скорп, не надо... — остановила парня Лили. — Ты ведь слышал. Скоро за нами придут.

— Скоро? А когда это скоро будет? Сегодня, завтра? — Скорпиус начинал злиться. — За это время с вами может случиться что угодно! Альбус, хватит упрямиться.

— Малфой-менор — последнее место, куда я пойду, — огрызнулся Альбус грубоватым голосом мистера Готфрида. — Не задерживай нас и дай поскорее уйти вглубь леса, пока не кончилось действие оборотного зелья.

— Ладно...— вздохнул Скорпиус. — Но знайте, вы всегда можете рассчитывать на меня. Я останусь в Годриковой впадине до утра. На всякий случай. А потом пойду домой.

Он с большой неохотой отпустил руку Лили, которую все это время держал в своей, и грустно улыбнулся. В темноте было трудно различить что-либо, но Скорпиус увидел, как блестели глаза Лили от слез.

— Скоро все кончится, — успокоил он ее. Скорпиус поцеловал девушку в лоб и попятился назад. — Не забывайте, я на вашей стороне, и всегда готов помочь вам.

Лили сильнее сжала матерю мантии-невидимки, которую держала в руках, и отвернулась. Перед ней снова возвышался лес. Перед ней стояла неизвестность. Она уже устала все время бежать и скрываться, она устала от всей этой войны, которой она сама толком и не видела, она устала от всего. Впервые в жизни Лили не чувствовала ничего, кроме усталости. Даже страх куда-то пропал.

* * *

Последние мыли Лили перед сном: «Не уснуть, лишь бы — не уснуть...» Альбус тихо сопел рядом, положив голову на ее плечо, и Лили не хотелось его будить. Они ужасно устали бродить по ночному лесу, увязая в сугробах, и, когда, укрывшись от чужих глаз мантией-невидимкой, сели отдохнуть под большим дубом, Альбус сразу уснул. Вскоре уснула и Лили.

— Эй, смотри-ка, кажется, вон там следы обрываются, — раздалось откуда-то издалека. Лили открыла глаза. Над лесом только-только забрезжил рассвет. Видимо, она проспала не так много: где-то около часа. Когда Лили проснулась окончательно и увидела в метрах десяти от себя двух мужчин, ее сердце ухнуло в пятки. Девушка ткнула в бок Альбуса, и вскоре проснулся и он.

— Что делать? — едва слышно спросила Лили, пытаясь справиться с паникой.

— Сиди и не двигайся, — так же тихо ответил Альбус.

Внешне мужчины мало чем походили на Пожирателей, и это немного успокоило Лили. К тому же они были подвыпившими, и даже она смогла бы справиться с ними парой простых атакующих заклинаний. И все было бы нормально, если бы в этот момент недалеко от них не появились мракоборцы, пришедшие за ними.

— Мракоборцы! Мракоборцы! — закричал один из мужчин. Другой тоже начал вопить во весь голос.

Через несколько секунд появились Пожиратели смерти. И началось.

Хаос.

Крики.

Разноцветные вспышки от заклинаний.

— Авада Кедавра! — заклинание пронеслось прямо перед Лили и попало в молодого мракоборца. Девушка вскрикнула и зажмурила глаза: ей еще ни разу не приходилось видеть чью-то смерть.

— Мерлин, — прошептал рядом с ней Альбус. — Откуда их столько взялось?

— Альбус... Альбус, мне страшно, — прошептала Лили, дрожа всем телом, когда увидела смерть слизеринца. Она встречала его в коридорах Хогвартса, и тогда он выглядел таким жизнерадостным и... живым.

— Лили, возьми себя в руки. Сейчас ты должна встать и побежать туда, — Альбус кивком указал в ту сторону леса, где не было ни Пожирателей, ни мракоборцев. — Под мантией-невидимкой тебя никто не увидит. Не оборачивайся, беги.

— А ты? Как же ты? — Лили ухватилась за руку Альбуса, и с ужасом взглянула в его глаза. — Нет, ты не можешь...

— Мы не можем сидеть тут все время. Нас рано или поздно обнаружат, — с этими словами Альбус выскочил из-под мантии-невидимки и побежал в сторону мракоборцев.

— Мерлин, спаси нас, — прошептала Лили и, вскочив с земли и удерживая руками спадающую мантию-невидимку, побежала в другую сторону леса.

Пробежав метров пятнадцать, она остановилась и оглянулась. Ей впервые приходилось видеть настоящую войну, страшную, кровопролитную, смертельную. Она следила за битвой, широко раскрыв от страха глаза и пытаясь справиться с дрожью в коленках. Ее сознание помутилось, и теперь она видела происходящее расплывчато. Лили с трудом смогла разглядеть среди мародорев Альбуса, уклоняющегося от заклинаний с помощью «Протего». Каждую секунду в лес трансгрессировали все новые и новые мракоборцы и Пожиратели смерти. Снег в том месте стал красного цвета от большого количества пролитого крови, и Лили чуть не вырвало на землю ее же скудным ужином. Не в силах больше на это смотреть, Лили, отвернувшись, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, чтобы не слышать ужасных криков боли.

Девушка не знала, сколько продолжалась битва, но, когда она отважилась повернуться, сражение уже заканчивалось. Пожиратели смерти отступали. Ее сердце радостно забилось, когда она увидела живого и, кажется, невредимого Альбуса.

Она так и застыла — с глупой полуулыбкой на лице и сияющими от надежды глазами, — когда Альбуса поразило заклинание, пущенное напоследок убегающим Пожирателем. Весь остальной мир стал таким далеким, ненастоящим... Она видела, как заклинание попало ему прямо в грудь, как он приоткрыл глаза от удивления и как он с тихим вздохом упал на спину. Казалось, время замедлились, как если бы стрелки секундных часов двигались вперед с неохотой, потому что даже им было страшно узнать, что будет после. В одно мгновение ее мир перевернулся. Она поняла, что не будет больше той Лили, веселой, жизнерадостной, беззаботной. В тот миг, когда умер Альбус, ее сердце раскололось на части. Та часть ее сердца, которая принадлежала Альбусу Поттеру, ее брату, была утеряна навсегда.

Опомнившись, Лили что-то закричала, отбросила мантию-невидимку и побежала к уже бездыханному телу брата. Ее глаза заволокло пеленой жгучих слез, и все впереди нее начало расплываться. Из ее горла снова вырвался душераздирающий крик, она споткнулась, упала лицом в сугроб, встала и снова побежала.

— Альбус, очнись, — сквозь рыдания прошептала Лили, приподнимая голову брата.

Глаза Альбуса были раскрыты, и в них читалось удивление — последнее, что он почувствовал перед смертью. Никакой боли, никакого страдания. «Неужели я сейчас умру?» — говорило выражение его лица.

— Ты ведь не можешь вот так умереть, Альбус, — прошептала Лили, раскачиваясь взад вперед.

Он совсем не казался мертвым: будто просто лег отдохнуть после тяжелой битвы. В его прекрасных зеленых глазах, которые, казалось, собрали всю зелень лета, отражалось яснее утреннее небо, верхушки деревьев и снежинки, мерно падающие с небес.

Лили услышала, как кто-то сзади нее с шумом втянул в себя воздух. Она обернулась — это был Джеймс. Его нижняя губа была разбита, по виску струилась горячая темная кровь.

— Джеймс, — Лили зарыдала с новой силой. — Он умер, Джеймс! Он умер! Ему было всего лишь семнадцать! И он больше никогда... Никогда...

Джеймс медленно кивнул и опустился на колени рядом с сестрой. Его губы едва заметно дрожали. Он с минуту сидел молча, глядя в глаза Альбуса, а потом протянул руку и закрыл их.

— Он был храбрым парнем, — тихо произнес он, потрепав Лили за плечо.

* * *

Лили сидела на кухне в доме мистера Готфрида. Она все еще плакала. Джеймс тоже был сильно подавлен и теперь сидел в гостиной, обдумывая происходящее и пытаясь смириться со смертью брата. Лили вздрогнула, когда в дом вошел Джордж.

— Где Джеймс? — спросил он, нахмурив брови. Сейчас лицо Джорджа выглядело темнее тучи. Лили кивком указала на дверь гостиной и, опустив глаза, начала рассматривать узоры на скатерти.

Невозможно было разобрать слова, но тон их разговора насторожил Лили. Она поднялась из-за стола, вытерла слезы и, подойдя к двери, прислушалась.

— ... понимать, что ты опора для твоего отца, — подавленным, почти извиняющимся тоном говорил Джордж. — Мне очень жаль, Джеймс...

— Кто убил ее? — спросил Джеймс после некоторого молчания. Его голос не выражал никаких чувств. — Кто убил мою мать?

Лили судорожно вдохнула в себя воздух и опустилась на колени. Ее жизнь была окончательно разрушена.