За жизнь (гет)

«Мы слишком разные… Я всегда знала это, не придавала этому значения. Не знаю, что привлекало меня в нем. Он не был похож ни на кого из моих родных или знакомых. Даже те, кем я восхищалась с рождения, мои братья, меркли на его фоне. Возможно, я идеализировала его, но так было проще. Ведь легче уйти от настоящего, от того, что тебя окружает. Легче всего жить в выдуманном мире.

Именно так я и жила, но, видимо, пока не повзрослела. Я начала осознавать, каков окружающий меня мир на самом деле. Уверена, это к лучшему, но самое ужасное то, что мое отношение к нему, ни коем образом не изменилось. Для меня он все еще самый лучший на свете человек. Знаю, знаю, он гад и подонок. Аманда не устает повторять это по несколько раз в день. Я даже начала верить ей, но его ослепительная улыбка, адресованная мне сегодня, убедила меня в обратном».

Рука девушки замерла над исписанным листом дневника. Она хотела написать что-то еще, но, поленившись, оставила перо в покое. Пролистав написанные за сегодняшний вечер листы бумаги, она покачала головой и устремила задумчивый взгляд на блестящую гладь озера.

Лили Поттер не была красавицей. Она была симпатичной, в ней была своя изюминка, которую, увы, видели лишь немногие. Учителя не ставили ее в пример остальным, и у нее не было особых талантов, но все восхищались ее мужеством и решительностью. Никто не хотел быть ее неприятелем, а тем более врагом. Она всегда могла постоять за себя и своих друзей. Многие считали ее удивительной девушкой. «Именно такая дочь должна была родиться у Гарри Поттера», — говорили люди…

Рука девушки дрогнула, и с сигареты, зажатой между замерзшими пальцами, на каменный пол посыпался пепел. Лили завороженным взглядом проследила за падением мерцающих огоньков и слабо улыбнулась.

— Ты испортилась, Лили, — прозвучал из темноты тихий насмешливый голос.

Девушка быстрым движением потушила сигарету и убрала руку за спину. Она нервно закусила нижнюю губу, услышав приглушенный смех.

— Не бойся, я тебя не сдам, — из темноты выступила высокая фигура. Глаза парня лукаво блеснули, темные волосы были взъерошены. Лили понадобилась секунда, чтобы узнать в этом человеке своего брата.

— Джеймс! — она не смогла сдержать широкой улыбки. Вынув из кармана волшебную палочку, коснулась им окурка, и тот мгновенно исчез.

— И тебе привет, сестренка. Прости, что напугал тебя, — он подошел поближе и облокотился на перила. — Так что с тобой, Лили?

— Да что со мной может быть? — неестественно рассмеялась девушка, стараясь не смотреть в непривычно серьезные глаза брата.

Она отвернулась и глубоко вздохнула, стараясь вобрать как можно больше свежего ночного воздуха. Это была одна из тех последних теплых ночей, когда многие старшекурсники старались не терять времени зря. Они до самого рассвета сидели в гостиных, распахнув настежь окна и впустив в комнату теплый сентябрьский ветерок. Лишь немногие, самые рискованные, выходили за пределы своих гостиных и коротали время около озера или в маленьком дворике.

Одной из них и была Лили. Каменные стены душили ее. Особенно ночью, когда все погружалось с темноту и тишину, лишь изредка нарушаемую шебаршением людей в картинах или возгласами Пивза.

— Брось, уж мне-то ты можешь рассказать, — Лили вздрогнула, голос брата вывел ее из раздумий. Джеймс отвернулся и после некоторой паузы продолжил. — Сигареты… Никогда бы не подумал, что ты куришь.

— Дурацкая магловская привычка, — усмехнулась Лили, мотнув головой. — Зато помогает успокоить нервы.

— Рассказывай, — просто сказал Джеймс, вновь заглядывая в глаза сестре.

На этот раз Лили не отвела взгляда. Она спокойно глядела в встревоженные глаза брата, находя в них спокойствие, которое так давно искала. Она всегда восхищалась Джеймсом. Он никогда не унывал, умел подбодрить и развеселить каждого. Он умел давать советы и успокаивать. Ей казалось, что у него нет никаких страхов.

— Ох, Джеймс, — Лили бросилась в объятия брата и дала волю слезам. — Это все из-за Малфоя. Все из-за него. Ничего не изменилось. Я думала, что мне станет легче переносить его присутствие. Даже летних каникул оказалось недостаточно. Время ни черта не лечит!

Джеймс осторожно гладил ее по волосам и шептал что-то успокаивающее. Его сердце сжималось от боли. Было невыносимо видеть страдания Лили, а еще невыносимей — нахальное лицо Малфоя. Он бы отдал все за то, чтобы Лили была счастлива, но почему то все было слишком сложно.

— Лил, хочешь, я с ним поговорю? Хочешь?

— Джеймс, не надо. Ты уже «поговорил» один раз. Тебя и так чуть не исключили. Не надо, прошу, не надо его трогать, — Лили снова всхлипнула и уткнулась лбом в плечо Джеймса. — Ты самый лучший, Джеймс. Правда. Я рада, что у меня есть такой брат, как ты.

Лили всхлипнула в последний раз, отстранилась от него и посмотрела на небо.

— Ты хотел погулять, да?

— Ты о чем? — спросил слегка удивленный сменой настроения сестры Джеймс.

— Ну, ты ведь теперь анимаг.

— Не меняй тему, Лил! — Джеймс нахмурил брови. Его всегда раздражало умение сестры ускользать от разговора.

— Нет, Джеймс, хватит о нем. Мне так будет легче. Мне больно при одном упоминании его имени. Не надо, пожалуйста.

Джеймс качнул головой и закрыл глаза:

— Ты сводишь меня с ума.

— Я знаю, — засмеялась Лили.

Ее звонкий смех словно бы разрядил накалившуюся обстановку, вернув былую непринужденность. Джеймс, не удержавшись, усмехнулся.

— Кстати, спасибо за плащ-невидимку. Он мне здорово помогает, — произнесла Лили, вспомнив о подарке, полученном еще пару недель назад.

— Думаю, было бы эгоистично с моей стороны оставить обе вещи себе, — улыбнулся Джеймс, заметив на полу переливающуюся материю, которая теперь принадлежала Лили.

— А как же Альбус?

— Хочешь сказать, ему могут понадобиться плащ-невидимка или карта Мародеров? Брось, кто-кто, а уж он-то точно не будет бродить по ночам по Хогвартсу.

— Справедливо, — рассмеялась Лили, поднимая с пола дневник и плащ. — Он не очень похож на нас. Ты не задумывался, почему?

— Не знаю, Лил, но именно за это я его уважаю, — вполне серьезно ответил Джеймс и развернул карту Мародеров. — Мне пора идти. До рассвета хочу еще пробежаться по лесу.

— Зверь внутри тебя не дремлет?— усмехнулась девушка, посмотрев в сторону леса. — Так ты скажешь, какое ты животное?

Так и не услышав ответа, она посмотрела в ту сторону, где несколько секунд назад стоял Джеймс, но там уже никого не было.

Утро нового дня начиналось вполне обыденно: трудный подъем, веселый завтрак с друзьями и нудный урок прорицания, на котором и собиралась выспаться Лили. Комната, как всегда, была погружена в полумрак и освещалась лишь камином. Когда ученики зашли в класс, Сивилла Трелони подбросила в огонь благоухающие травы, запах которых тут же усилился в несколько раз.

Аманда Вуд зажала нос двумя пальцами и зажмурилась:

— Нет, я не могу получать знания в такой обстановке. Это невыносимо!

— Это ты-то получаешь знания? — не сдержал смешка Хьюго Уизли. Он иронично закатил глаза, за что тут же получил подзатыльник. — Хей, полегче! Ты испортишь мою чудесную прическу!

— Хватит ребячиться, Хьюго, — устало произнесла Лили сквозь зевок. Она кинула сумку на круглый стол, покрытый скатертью из тяжелой красной материи, села и опустила голову на сложенные руки. — А теперь, будьте добры, дайте мне поспать.

— Лил, ты снова гуляла ночью? — Лили почувствовала на себе недовольный взгляд двоюродного брата.

— Только не надо копировать дурацкие манеры своей сестры, — произнесла она, скорчив недовольную рожу.

— Так, ученики, тишину, пожалуйста. Начнем наш урок, — прозвучал успокаивающий голос профессора. — Сегодня мы будем гадать по руке. Надеюсь, никто не забыл…

Томный голос Сивиллы Трелони затих, и взгляды всех присутствующих устремились туда, куда она смотрела. У дверей стоял запыхавшийся высокий парень с ярко-голубыми глазами. Несмотря на растрепанные белокурые волосы и раскрасневшееся лицо, его внешность все равно оставалась прекрасной. Он был настолько красив, что не только девушки, но, кажется, и сама профессор Трелони затаили дыхание, откровенно восхищаясь им.

— Кхе-кхем, — пришла, наконец, в себя профессор, — проходите, мистер Уизли. И прошу впредь не опаздывать, мой мальчик.

— Простите, профессор, — проговорил Луи скороговоркой и поспешил к своему месту.

— Где ты был все утро, черт бы тебя побрал? — прошипел Хьюго, как только Луи сел за стол.

— Получил письмо, — ответил, наконец, Луи и недовольно поежился под выжидательными взглядами друзей, — от папы.

— От дяди Билла? — округлил глаза Хьюго. — Не думал, что он пишет письма.

— Без шуточек, Хью, — Луи пнул брата под столом. — Наш Тедди наконец-таки созрел. Свадьбу хотят устроить зимой, перед Рождеством. Мы как раз вернемся на каникулы.

— Здорово! Мари-Виктуар и Тедди наконец-то поженятся, — восторженно воскликнула Аманда.

— Менди, потише, — зашипел Луи. — Папа просил не рассказывать пока никому, а тем более бабушке Молли. Уж она-то поднимет шуму.

— Мы молчок, — подмигнул Хьюго, изо всех сил сдерживая улыбку.

— Я рада за них, — мечтательно улыбнулась Лили. — Честное гриффиндорское, еще никогда не видела такую чудесную пару.

Тот день был необычайно хорошим. Друзья веселились до позднего вечера, забыв обо всех своих проблемах и трудностях. Казалось, ничто и не предвещало беды, которая совсем скоро должна была обрушиться на них.

«Не могу поверить, что Тедди и Мари-Виктуар поженятся. Конечно, все именно к этому и шло, но все произошло как-то быстро. Кажется, что еще вчера мы все бегали во дворе «Норы» и играли в разные детские игры. Помню, как я в детстве хотела быть похожей на Мари-Виктуар. Она, несомненно, унаследовала чары матери.

Мне иногда кажется, что и Луи досталась частичка волшебного дара от тети Флер. Хоть это и невозможно… Странно, что Доминик не похож на них. Он копия дяди Билла…

Погода портится. Небо покрыли серые тучи, скоро будет дождь. Ненавижу дожди, в такие дни чувствую себя ужасно одинокой.

Аманда, не уставая, говорит о предстоящем матче по квиддичу, хотя до него еще больше месяца. Не знаю, как буду играть, ведь первая игра у нас со Слизерином. Боюсь. Честное слово, есть только страх.

Странно все это. Да и на душе как-то неспокойно».

— Все, Лил, опоздаем ведь, — Аманда кинула в подружку подушкой. — Если ты не заметила, девчонки уже ушли.

— Что? — девушка отложила дневник и посмотрела на подругу.

В комнате и вправду не было никого, кроме них. Лишь в дальнем углу мурлыкали два кота: Солнце — большой, пушистый, рыжий кот Лили и Сморф — изящная египетская кошка Сьюзи. Лили помотала головой, возвращаясь в реальность, и жалостно посмотрела на подругу:

— Менди, я не пойду. Можешь захватить мне несколько булочек или немного пирога?

— Лили, хватит. Ты и так худая, как спичка. Избегать его — не лучший выход, — Аманда схватила Лили за руку и потащила к двери, посылая в полголоса Малфоя к Мерлину.

Большой Зал был тускло освещен утренним светом, пробивающимся сквозь высокие окна с резными узорами. В воздухе витали чудесные ароматы различных блюд, из-за которых у голодной Лили тут же заурчал желудок. Она, как и в свой первый день в Хогвартсе, подняла глаза к потолку. Прошло пять лет с того дня, но Лили не переставала восхищаться волшебным потолком, заполненным сегодня темными тучами. Лишь в некоторых местах пробивались тонкие, еле заметные золотистые лучи солнца.

Подруги подсели к шепчущимся Хьюго и Луи. Аманда, в своей грубоватой манере, хлопнула сидящего рядом с ней Луи по плечу:

— Что там у вас?

— Не женское это дело, — протянул Луи, медленно развернувшись к девчонкам. Он приподнял подбородок и посмотрел на них свысока. — Вы понимаете?

— Мы понимаем, — кивнула Аманда, сощурив глаза, — что если ты и дальше будешь корчить из себя Малфоя-старшего, Лили превратит тебя в свинью.

— И конец твоей симпатичной мордашке, — хмыкнула Лили, стараясь держать себя в руках при упоминании фамилии Малфой.

Не сдержавшись, она кинула быстрый взгляд в сторону слизеринского стола и тут же встретилась с холодным взглядом серых глаз человека, которого боялась встретить больше всех. Он смотрел на нее. Все это время, как только она появилась в Зале, он почти не сводил с нее глаз. По телу пробежала легкая дрожь.

Казалось, воздуха стало меньше. Лили быстро отвела взгляд и откашлялась.

— Ты чего побледнела? — озабоченно спросила Аманда, размешивая хлопья в молоке.

— Тут душновато, не правда ли? — напряженно улыбнулась она, глядя на друзей.

— Вроде нет, — раздался безразличный голос над ее головой. — Привет, друзья.

Роза Уизли, как всегда безупречная, села рядом с ребятами. Ее густые рыжие волосы были собраны в высокий гладкий хвост, взгляд, как всегда, был слегка высокомерным. На груди красовался золотистый значок старосты, на плече висела сумка с книгами.

— О, Роуз, неужели ты снизошла до нас? — хмыкнул Хьюго при виде сестры.

— Да, Роуз, мы видим тебя очень редко, — согласилась Лили, скучавшая по прежней Розе. Ей не хватало откровенных разговоров с сестрой, глупых шуточек и прогулок около озера. После того, как в прошлом году Роза получила значок старосты, она отдалилась от своих друзей. Она стала относиться к своим обязанностям слишком серьезно. Ее отец часто посмеивался, говоря, что она ужасно напоминает ему Перси.

— Простите, — грустно вздохнула Роза, став на несколько минут прежней. — Я не успеваю все делать. К вечеру у меня не остается сил, и вообще, работа старосты меня ужасно утомляет. Так что, извините. Но мы ведь можем повеселиться на выходных и на каникулах!

— Хочу тебе напомнить, Роуз, что сегодня как раз выходные, — хмыкнул Луи.

— Но мне еще надо заскочить в библиотеку, а потом меня ждет профессор Слизнорт…

— Ладно, Роуз, беги, — грустно улыбнулась Лили.

— Да, нужно спешить, — подбородок Розы снова горделиво приподнялся: мол, я очень занятой и важный человек. Она взяла с тарелки две булочки и быстрым шагом пошла к выходу из Зала.

Хьюго покачал головой и закатил глаза к потолку:

— Она слишком сильно похожа на маму.

Все, кроме Лили, рассмеялись. Она все еще чувствовала его взгляд, от которого хотелось бежать, скрыться как можно скорее. Девушка залпом допила свой остывший кофе и буквально выскочила из-за стола.

— Мне нужно идти, — проговорила она и побежала к дверям.

— Не забудь про тренировку после обеда, — крикнула вслед немного ошарашенная проведением подруги Аманда.

Топ,топ,топ… Она бежала по пустынным коридорам еще сонного замка. Бежала как можно дальше, думая, что лишь бегство может ей помочь. Топ,топ,топ... Бежала, пока не услышал сзади чужие шаги.

Она остановилась, но не обернулась. Несложно было понять, кто стоит сзади нее. Тупая боль в сердце напомнила о том, что не нужно было останавливаться.

— Лил…— до боли знакомый голос. Он стоит в двух шагах от нее. Она медленно развернулась и глубоко вздохнула. — Не убегай.

— Не собираюсь, — выдавила она, наконец, и поджала побледневшие губы.

— Я просто хочу поговорить, — немного грубо начал Скорпиус, сделав маленький шаг к Лили.

— Валяй, — хмыкнула Лили, хотя губы начали предательски дрожать.

— Что случилось в прошлом году?

— Много чего, — Лили сделала вид, что ее вдруг сильно заинтересовали картины на стенах. Она подозрительно покосилась на якобы спящую старую леди в шикарном платье и покачала головой.

— Да что это с тобой? — кажется, Малфой начинал злиться. Во взгляде его серых глаз снова появилась жесткость. Он схватил девушку за локоть и, распахнув ближайшую дверь, втолкнул ее туда.

— Эй, мне больно! — вскрикнула Лили для того, чтобы он ее отпустил. — Не прикасайся ко мне больше, — прошипела она, как только Скорпиус отпустил ее.

— Что с тобой случилось? — повторил он, приблизившись к ней. Он стоял так близко, что Лили увидела каждую крапинку в его глазах. Она оттолкнула его, подошла к окну и села на подоконник.

— Не притворяйся, что не понимаешь, Скорп. Не пытайся сделать меня виноватой.

— Ты о том случае? — хмыкнул Скорпиус, сложив руки на груди. — Это имеет какое-то значение?

— Ты болван?! Ты притворяешься, что это не имеет большого значения? Да, конечно, ты трахнул кого-то буквально у меня на глазах, и говоришь, что это ерунда? Ты хотя бы знаешь, как больно мне было? Ты понимаешь это? — сердце снова заныло тупой болью, глаза жгли с трудом сдерживаемые слезы. — Возможно, что я простила бы тебя, если бы ты сразу попросил прощения. Но твое дальнейшее поведение… Это подло с твоей стороны, тебе не кажется? Что ты мне тогда сказал, помнишь? Помнишь? «Оказывается, наша малышка Лили еще такая маленькая и невинная». Я для тебя была чем-то вроде развлечения? Ты мог сразу это сказать, мог бы не тянуть до последнего, — Лили спрыгнула с подоконника и начала ходить по классу взад вперед, вытирая рукавами слезы.

— Успокойся, хватит кричать, — произнес Малфой, презрительно скривив рот. — На тебя жалко смотреть.

— Неужели?! — выкрикнула Лили, остановившись и посмотрев на него. — Почему я никого не слушала? Почему я решила, что на самом деле ты хороший? Ненавижу тебя! Ненавижу! Мерзкий слизеринский подонок. Ты мне противен! Что стоишь? Нечего сказать?

— Я сказал, успокойся, — Скорпиус и быстрыми шагами приблизился к Лили. Он уперся в стену руками по обеим сторонам от нее. Лили послушно затихла, словно устав от криков, и опустила голову. Длинные огненно-рыжие волосы упали ей на лицо, не давая возможности Малфою увидеть выражение ее лица. — А теперь, пожалуйста, послушай меня и не убегай, как в прошлый раз. Ты знала, кто я такой и каков я на самом деле. И все-таки ты не испугалась. Не спорь, тебе было хорошо со мной…

— Пошел ты… Ты слишком высокого мнения о себе, — Лили подняла голову и попыталась вырваться.

— Я попросил не перебивать меня, — вкрадчивым голосом произнес Скорпиус, одним лишь взглядом предотвратив ее попытки к бегству. — Ты знала, что я не способен к «любви до гроба». Но все-таки встречалась со мной. Ты знала, что все именно так и кончится. Не понимаю, зачем ты злишься, ведь я предупреждал тебя. Так неужели в тебе зародились настоящие чувства?

— Ты прекрасно знаешь, что это так, — прошипела Лили, тяжело дыша. Перед глазами у нее потемнело. Ей был противен спокойный, вкрадчивый голос Скорпиуса, его медленные движения, взгляд с издевкой. Она зажмурилась, пытаясь прийти в себя. Малфой хмыкнул.

— С меня хватит! — Лили со всей силы оттолкнула Скорпиуса. Хлопнула дверь. В коридоре послышались торопливые шаги.

Малфой остался стоять на прежнем месте, уставившись в одну точку, страшно злой на себя за то, что не смог сказать самого главного.

— Мерлин!— он ударил ладонями по столу и остался стоять в таком положении с низко опущенной головой, мысленно ругая себя за свою необдуманную речь. Скорпиус особенно сильно почувствовал себя жалким и никчемным. В этот момент он ненавидел себя за излишнюю грубость и резкость по отношению к Лили. Он испытывал отвращение к себе и удивлялся, пытаясь вспомнить, когда же эта храбрая улыбчивая девчонка с гривой огненно-рыжих волос стала одной из немногих дорогих ему людей.

Малфой глубоко вздохнул, успокаивая нервы и приводя мысли в порядок. Постоял пару минут, прислушиваясь к звенящей тишине. Приняв обычное высокомерное выражение лица, он направился в гостиную Слизерина. Нужно было вымести на ком-то свою злость.

«Хочу научиться стирать воспоминания. Раз — и ты все забыл. И нет никакой боли, слез, тяжелых мыслей. Раз — и забыл.

А ведь когда-то все было хорошо. Кажется, что это было так давно. И вспоминается почему-то с трудом. Как сон, который трудно вспомнить. Яркие моменты из жизни… И он рядом со мной. Ведь когда-то мы были счастливы. Или нет? Притворство? Ложь? Не знаю, я запуталась. Не хочу больше думать об этом. Забыть… Хочу забыть.

И ведь я простила. Почти сразу простила. Достаточно было бы одного объятия. Он мог просто обнять меня, попросить прощения, и все стало бы как прежде.

Гордость. Теперь, когда он наговорил мне столько гадостей, она не может мне позволить простить его».

Лили со злостью захлопнула дневник и откинулась на подушку. Ужасно болела голова, все время лезли тяжелые мысли. Лили устала чувствовать на себе настороженные взгляды подруг, устала от утомляющих расспросов. Ей нравилось лежать на своей кровати, задернув полог, и думать, думать, думать. Лишь изредка полог кровати отодвигался: Аманда спрашивала о ее самочувствии и, горько вздыхая, уходила в гостиную.

— Ты как, Лил? — Аманда раздвинула тяжелую, красную бархатную ткань и посмотрела на подругу.

— Нормально, — в сотый раз повторила Лили, схватив ближайшую книгу. Она раскрыла ее на первой попавшейся странице и сделала вид, что всецело поглощена изучением какого-то зелья.

— Мм, делаешь уроки? — спросила Аманда, заглядывая в книгу.

— Да, что-то я начала отставать по некоторым предметам, — Лили сжала челюсти, стараясь не засмеяться.

— Глупый разговор, — хихикнула Аманда. — Глупый и фальшивый. Тем более, ты никогда добровольно не стала бы изучать приворотное зелье. Разве что ты не хочешь приворотить Малфоя…

— Менди, это было не смешно, — Лили захлопнула книгу.

— Да, прости, — уголки губ Аманды опустились. — К тому же, он и без этого глупого зелья уже твой.

— Не говори глупостей! — Лили начинала злиться.

— Извини, мне следует закрыть свой рот, пока я не сказала еще что-нибудь. В общем, я просто хотела сказать, что мы оставили тебе сливочного пива. Если хочешь… — Аманда задернула полог.

Лили услышала шепот, а через несколько секунд дверь в спальню закрылась, и наступила тишина. Девушка отдернула полог, окинула раздраженным взглядом опустевшую комнату. Ничего не изменилось за эти два дня: кровать Га Ыль как всегда была завалена ее вещами, на столе лежала большая стопка книг Сьюзи, над кроватью Дженни и Аманды висели красочные плакаты знаменитых команд по квиддичу.

На колени к Лили запрыгнул рыжий кот.

— Ох, Солнышко, я ужасная хозяйка, да? — спросила Лили, погладив кота по голове . — Кажется, я знаю, чем загладить свою вину.

Лили таинственно улыбнулась, потянувшись, взяла со стола бутылку со сливочным пивом и помахала ею перед носом у кота. При виде любимого напитка кот довольно замурлыкал, и, спрыгнув на пол, начал крутиться у ног хозяйки.

— Хорошо, хорошо, — засмеялась Лили, наливая в миску немного сливочного пива. — Честно, ты самый странный кот на свете. Я удивляюсь тебе.

Солнце удовлетворительно мяукнул и начал лакать напиток. Лили снова рассмеялась и покачала головой. Сделав глоток, она приоткрыла окно и облегченно выдохнула, когда почувствовала поток свежего воздуха.

— Лил, ты встала! — раздался радостный голос у нее за спиной. Га Ыль*, как всегда веселая и солнечная, приобняла подругу за плечи. — Ты еще успеешь на ужин.

— Нет, спасибо, — Лили легонько сжала руку девушки и благодарно улыбнулась.

— Господи, что с Солнцем? — воскликнула Га Ыль, увидев лежащего на полу кота.

— Что? — Лили развернулась, пытаясь понять, о чем говорит Га Ыль, и ее лицо вмиг побледнело. — Что с ним? — она бросилась к нему, села на колени и склонилась над уже бездыханным телом. Можно было бы подумать, что кот спит, если бы его глаза не были раскрыты. — Что с ним? — снова прошептала девушка.

— Думаю, нужно кого-нибудь позвать, — произнесла Га Ыль, направляясь к двери.

— Быстрее, позови, да, позови…

Лили схватилась за голову: комната будто начала качаться. Она зажмурилась, пытаясь прийти в себя, но вдруг все погрузилось в темноту.

Очнулась Лили от невыносимого запаха. Он был настолько противным, что в горле будто бы появился неприятный осадок. Лили сглотнула и поморщилась, желудок пронзила острая боль. Она сжала ослабшими руками простыню и приоткрыла глаза.

Где-то слева из приоткрытой двери лился тусклый свет, оставляющий тонкую желтую полоску света на полу. Несмотря на это, в комнате было темно, но все же она смогла разглядеть около себя три темных силуэта. Они шептались: два взволнованных голоса, один успокаивающий. Лили снова прикрыла глаза и попыталась вникнуть в разговор, но слова были неразборчивыми.

— Хватит, держите себя в руках! — услышала она, наконец. Определенно, голос мадам Помфри.

Лили широко распахнула глаза, не понимая, что происходит, и приподнялась с постели.

— Ох, мисс Поттер, пожалуйста, лежите, — засуетилась мадам Помфри.

— Что я тут делаю? — продолжала упрямиться Лили. В голове проносились какие-то обрывки воспоминаний: кровать, обиженная Аманда, сливочное пиво, кот…

— Мерлин! Солнышко! Где мой кот?! — она потянулась вперед и мертвой хваткой схватила мадам Помфри за белый фартук.

— Лили, его больше нет, — чьи-то теплые руки с трудом разжали ее пальцы.

Кто-то другой осторожно коснулся ее плеча. Лили вгляделась в лица этих двоих, и теперь, когда глаза привыкли к темноте, она узнала в этих людях своих братьев. Ее сердце, по обыкновению, радостно забилось.

— Джеймс, Альбус… — она, наконец, расслабилась, и откинулась на подушку. — И вы тут…

— Ты в порядке? — Джеймс слегка сжал ее руки в своих ладонях.

— Да, только этот ужасный запах, — поморщилась Лили.

— Это от лекарства. Оно спасло тебе жизнь, — донесся тихий голос Альбуса.

— Ты помнишь, что случилось? — голос Джеймса почему-то был напряженным.

— Солнышко… Почему он умер? — Лили вопросительно посмотрела на братьев. Глаза начали наполняться слезами.

— Мы разбираемся. Пытаемся разобраться, — ответила вместо них мадам Помфри, покачав головой. Она взяла с тумбочки склянку с вонючей жидкостью и засеменила в свою каморку.

— Главное, что с тобой все в порядке, — произнес Джеймс, и его глаза устрашающе блеснули в темноте.

— Если бы кое-кто лучше заботился о ней, то всего этого не было бы, — хмыкнул Альбус, злобно взглянув на Джеймса.

— Если бы кое-кто вообще заботился о ней, а не торчал целыми днями в своем подземелье, то все могло быть не так плохо! — прошипел Джеймс, приподнимаясь со стула.

— Ты хочешь обвинить в этом меня? — Альбус встал.

— Пожалуйста, хватит, — взмолилась Лили. — Не начинайте.

— Хорошо, тогда я приду позже, — произнес Джеймс и, быстрыми шагами ушел из комнаты.

Альбус хмыкнул:

— Не изменился.

Лили долгим, задумчивым взглядом посмотрела на Альбуса. Она не могла понять, когда именно браться стали почти что врагами. Конечно, у них всегда были разногласия, но в какой-то момент вся дружба, доверие разрушились. Джеймс и Альбус в школе почти не общались, да и дома не горели желанием. Перекидывались несколькими фразами, а чаще просто огрызались друг на друга.

— Альбус…— прошептала Лили. — Не надо так с ним. Ему приходится трудно.

— Трудно? И какие же у него трудности? — хмыкнул Альбус.

— Ты даже не знаешь… Ты отдалился от нас. Мы не видим тебя, ты не общаешься с нами. Теперь ты мне кажешься каким-то ненастоящим, что-ли. Будто бы ты был, но исчез из моей жизни, и остались лишь воспоминания, — Лили сглотнула и опустила взгляд. — Хм, смешно, у тебя даже ухмылка слизеринская: высокомерная, уничтожающая. Видишь ее, и сразу чувствуешь себя ничтожеством. Мерлин, как ты не похож на нас.

— Невозможно оставаться самим собой после поступления на Слизерин, — произнес Альбус после затянувшегося молчания. — Если ты не станешь таким же, как они, тебя «загрызут». Не дадут житья. Я пытался противостоять им в течение нескольких лет, но это оказалось невозможным, — Альбус покачал головой и взглянул на сестру. В его прекрасных зеленых глазах Лили увидела раскаяние. — Думаешь, там легко? Весело? Думаешь, мне нравится быть таким? Ха, чего только не было в первые три года. У меня не было друзей, почти все слизеринцы меня ненавидели. А те, кому было безразлично, кто мои родители, боялись со мной не то, что дружить, даже общаться.

Летом, после третьего курса, я поставил себе цель. Закрылся в своей комнате с кучей книг с разнообразными заклинаниями, которые раньше меня совсем не интересовали, тренировался в лесу. В новом учебном году я стал жестче, сильнее. Поначалу пытались продолжать прежние издевательства, но потом бросили это дело. У меня, наконец-то, появились друзья, и, вроде как, все наладилось.

— Но испортились отношения с семьей, да? — подавленным голосом спросила Лили, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Но почему ты не рассказал нам? Мы бы поняли!

— Джеймс всегда смеялся надо мной. Говорил, что я слабак. Я не хотел, чтобы это оказалось правдой, — Альбус выдавил тихий смешок. — Не знаю, почему я рассказываю все это тебе…

— Наверно, потому что я твоя сестра, — улыбнулась Лили и потрепала брата по голове.

— Возможно, — Альбус тоже улыбнулся. Обещай мне, что будешь осторожна.

— Обещаю, — Лили кивнула.

Альбус встал и неуверенно посмотрел на сестру:

— Мы похороним твоего кота в лесу. Хагрид нам поможет. Сказал, что будут шикарные похороны.

— Я сама хочу его похоронить! — заволновалась Лили, вскочив с кровати.

— Думаю, ты не выйдешь отсюда в течение нескольких дней. Приказ директора.

— Все настолько серьезно? — хмыкнула Лили, приняв слова брата за шутку.

— Да, Лили, все серьезно, — Альбус вздохнул и направился к двери.

Лили опустилась на кровать, не зная, что сказать. Она глядела в спину уходящего твердой походкой брата и не понимала, когда же он успел так повзрослеть и стать похожим на Джеймса. Не могла поверить, что над ним могли издеваться. Ведь отношение к ней и Джеймсу в Гриффиндоре было совершенно иным. Их буквально боготворили.

— Альбус, — тихо позвала она его. Он остановился у двери и медленно повернулся. — Человек, который издевался над тобой…это Малфой? Это он все начал?

Альбус помолчал некоторое время, раздумывая над чем-то, а потом покачал головой.

— Нет, не он. Малфой был единственным, кто не боялся общаться со мной те первые ужасные три года.

— Так вы друзья? — округлила глаза девушка и захлопала ресницами, пытаясь осмыслить слова брата. Только теперь она поняла, как мало она знала об Альбусе.

— Не думаю. Мы не подходим для дружбы. Мы, по сути, вообще никто, просто нам обоим изредка нужен человек, с которым можно поговорить. Просто поговорить, без всякой фальши, наигранности и лжи, — он махнул рукой в знак прощания и скрылся за дверью.

Лили осталась сидеть, уставившись в одну точку. Она поняла, что есть человек, который знает Скорпиуса лучше ее. Знает его всего, все его мысли, тайны. Человек, которому он может показать себя настоящего.

И почему-то стало грустно от той мысли, что этот человек — ее брат.

* Га Ыль — корейское женское имя.

Лили лежала в теплой постели, уставившись пустым взглядом в потолок и гадала, что же произошло. За окнами уже светлело, первые ленивые лучи солнца проникали в комнату сквозь двойные стекла окон. Примерно в шесть часов снова засуетилась мадам Помфри в своей каморке. Оттуда донеслись позвякивание посуды и шелест страниц.

Лили всегда нравилась эта пожилая, седоволосая женщина с добрыми глазами. Мадам Помфри ассоциировалась у нее с домашним теплом и уютом.

— Так, мисс Поттер. Как вы себя чувствуете? — спросила она снова, приближаясь к ее кровати. У мадам Помфри в руках была вчерашняя склянка с пахучей жидкостью, при виде которой Лили передернуло.

— Со мной все в порядке, — почти по слогам повторила девушка с явным раздражением в голосе. — И я не нуждаюсь в этой дряни!

— Мисс Поттер, прошу, не нервничайте, — нахмурилась мадам Помфри, садясь на краешек кровати. Она открыла склянку и налила немного содержимого в стакан с водой. — Выпейте.

— Не хочу, — огрызнулась Лили. — Мало того, что мне не рассказывают, в чем дело, так еще и заставляют пить эту гадость.

— Ох, директор сама хотела с вами поговорить, но раз уж на то пошло… Если не выпьете это, можете умереть. У вас в организме содержится яд.

Лили немного истерично засмеялась и замолкла, поймав на себе серьезный взгляд женщины. Она явно не шутила. Но о каком яде идет речь? Все это казалось каким-то ненастоящим: смерть кота, волнение братьев, неопределенные ответы мадам Помфри… Оставалось только поверить и ждать объяснений. Лили покорно приняла из рук женщины стакан и залпом опустошила его, даже не заметив, как эта жидкость обожгла горло.

Мадам Помфри ушла, оставив девушку в покое на некоторое время. Лили сидела, поджав под себя ноги, и задумчивым взглядом изучала окрестности школы. Из окна была видна часть озера и Запретного леса, избушка Хагрида вдали и три одинокие фигуры. Они стояли у опушки леса: полувеликан и два парня. Рядом с ними крутилась огромная собака, все время норовящая запрыгнуть на хозяина. Лили видела, что в руках у Хагрида лежал маленький рыжий комочек. Через минуту небольшая процессия скрылась за деревьями, и лишь Клык засеменил обратно к хижине. Лили сжала челюсти, чтобы не расплакаться, но на глаза все равно навернулись слезы. Зарыдать в голос помешало тихое покашливание. Лили резко повернула в голову и увидела у двери директора.

— Здравствуйте, мисс Поттер, — проговорила МакГонаголл, приближаясь к ученице. — Как ваше здоровье?

— Отлично! Все отлично. Только объясните мне, наконец, что случилось, — взмолилась Лили.

— Вас отравили, — ответила МакГоногалл с грустной улыбкой.

— Что? — переспросила Лили. — Вы смеетесь, да? Кому это нужно?

— Нет. Вы чудом остались живы. В сливочном пиве, которые вы выпили, был обнаружен яд. Весьма сильный. Думаю, вы обязаны жизнью своему коту.

— Профессор МакГоногалл, прошу вас, объясните мне, чем дело, — выдохнула Лили.

— Лили, я расскажу тебе, как только сама разберусь, — полушептом произнесла женщина, чуть ближе склонившись с ней. Ее неформальный тон немного успокоил Лили. — Дело в том, что яд, которой мы обнаружили, очень сильный и готовится около месяца. Значит, это было запланировано. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Хорошо, хорошо… — прошептала Лили, в задумчивости кусая губы.

Директор встала и потрепала девушку по плечу:

— Все будет в порядке. Кстати, ваши вещи скоро перенесут. Некоторое время вам придется пожить в башне старост.

— Что? — вскочила Лили. — Зачем?

— В первую очередь подозреваются твои друзья, живущие с тобой в одной комнате.

— Нет, что вы! Это не они, — нервно рассмеялась девушка и покачала головой.

— Но именно они принесли бутылку с ядом, — строго произнесла МакГоногалл.

— Прекрасно! — выкрикнула вслед директору Лили. — И с кем же я там буду жить? Неужели со своим братом?

— Нет, со Сьюзанной Страб, — ответила МакГоногалл, не оборачиваясь, и скрылась за дверью.

— Да скорее она меня в могилу сведет, чем ваше «опасное зелье»! — выдавила Поттер и рухнула на постель. Она поежилась, представив перед собой угрюмую высокую слизеринку, и разочарованно вздохнула.

После ужина Лили привели в башню старост. Ее сумки уже стояли на полу круглой спальни, тут же покоилась метла. Лили села на крашек второй кровати, которую, по-видимому, тоже доставили сюда недавно, и оглядела комнату. Спальня была в два раза меньше ее прежней, но учитывая то, что раньше здесь жил лишь один ученик, можно было сказать, что она довольно-таки роскошная. Мебель тоже выглядела новее, окна больше. На письменном столе царил полный порядок: аккуратные стопки книг, перья, разложенные в ряд, чистые листы пергамента — все лежал на своих местах. На большом дубовом комоде стояли несколько фотографий в рамках. «Семья Сьюзанны», — подумала Лили, разглядывая лица незнакомых ей людей. На фотографии Сьюзанна улыбалась, и лицо ее казалось намного добрее и милее.

— Так ты умеешь улыбаться, — тихонько хмыкнула Лили, ставя фотографию на место.

— Думала, я бесчувственная стерва?

Лили развернулась и увидела в проеме двери Сьюзанну. Она неловко улыбнулась:

— Просто никогда не видела тебя такой.

— Потому что школа не место для веселья, — с едва уловимым презрением в голосе произнесла семикурсница и подошла к Лили. — Значит, тебя хотели убить?

— Получается так, — безразличным тоном произнесла та и начала разбирать свои вещи.

— Хм, и кому же ты помешала? — вкрадчивым голосом спросила Сьюзанна, в упор глядя на новую соседку.

— Слушай, если бы я знала, то не разбирала бы тут свои вещи, — огрызнулась Лили, складывая вещи в ящик комода. Сьюзанна фыркнула, но больше ничего не сказала. Она начала разбирать свои письма, и следующие полчаса тишина прерывалась лишь шелестом бумаги.

— Я не люблю беспорядок, — резко произнесла слизеринка.

— Если разбросаю вещи, отнимешь баллы? — хмыкнула Лили, задвигая чемодан под кровать.

— Я не собираюсь отнимать у тебя баллы, — ответила Сьюзанна. — Просто прошу тебя не устраивать тут беспорядка.

— Хорошо, — кивнула Лили. — Школьные правила для меня не изменились? — в шутку спросила она.

— Можешь и дальше гулять по замку по ночам, — безразлично произнесла Сьюзанна. — Мне все равно, чем ты будешь заниматься. Только не мешай мне. Не хочу, чтобы в моей повседневной жизни что-то менялось.

Лили, удивленная тем, что Сьюзанна знает о ее ночных похождениях, кивнула и вышла в коридор. Он был недлинный, освещенный лишь двумя факелами. Тут, помимо комнаты Сьюзи, было еще три комнаты, и в одной из них жил Джеймс. Лили спустилась вниз и направилась в гостиную Гриффиндора. Ей давно хотелось повидаться с подругами, объяснить, что она не винит их в несчастном случае.

Шел уже одиннадцатый час, и по дороге ей не встретился ни один ученик. Полная Дама сидела с закрытыми глазами, и из ее открытого рта доносилось негоромкое похрапывание.

— Красная медуза, — произнесла Лили, надеясь, что Дама проснется, но та даже не шевельнулась. Девушка снова повторила пароль, на этот раз громче.

Полная Дама приоткрыла один глаз, недовольно скривила рот и проворчала:

— Пароль неверный.

— Я… лежала в больничном крыле, поэтому не знаю пароля. Но я из Гриффиндора. Лили Поттер.

— А Лили Поттер тем более не разрешено проходит в гостиную Гриффиндора.

— Но… Что за чушь?

— Приказ директора, — ответила Дама и закрыла глаза, давая понять, что не пропустит ее, как бы она не просила.

Лили тихо выругалась и неторопливо направилась в свое любимое место. Вспомнив об опасности быть обнаруженной, она вытащила карту, чтобы свериться с ней. Филч находился тремя этажами ниже, миссис Норрис была рядом с ним. Девушка облегченно улыбнулась и ускорила шаг. Не убирая карту, она начала искать Сьюзанну. Она была в своей комнате, а в соседней неподвижно стояли две точки, обозначенные именами Джеймс и Альбус Поттер. Губы Лили растянулись в радостной улыбке: она будет жить по соседству с Джеймсом. Это придавало ей сил, и девушка с радостью подумала, что смогла бы коротать скучные вечера рядом с братом.

Лили завернула за угол, в конце коридора показалась дверь в Астрономическую башню. Она еще раз посмотрела, где находтся Филч, и хотела было уже убрать карту, но вспомнила еще одного человек, местонахождение которого хотела узнать. Сердце екнуло, когда она не увидела его имя ни в слизеринской гостиной, ни в спальне. Лили остановилась и начала разглядывать карту внимательнее, и облегченно вздохнула, когда обнаружила Малфоя в ванной старост. Она продолжила свой путь, и вскоре оказалась под вечерним звездным небом.

Вечер оказался прохладнее, чем она предполагала, и Лили пожалела о том, что не захватила с собой теплую кофту или ветровку. Поежившись, она подошла ближе к перилам и подставила лицо навстречу холодному северному ветру. Вдохнув глубже, она впервые за эти два дня задумалась о недавнем происшествии. Сама мысль о том, что к этому причастны ее подруги, была неприятна девушке. Лили снова решила не думать об этом.

В очередной раз чувствуя себя бессильной и никчемной, Лили закурила. Запрет, данный самой себе еще неделю назад, был нарушен.

Возвращалась в башню старост Лили почти бегом. Ее руки и щеки были розовыми от холода, волосы растрепались от быстрого бега. Хоть Сьюзанна и уверила ее в том, что Лили может делать все, что хочет, было рисковано бродить, как раньше, до ночи. По расчетам девушки, сейчас была полночь, поэтому нужно было спешить. Буквально взлетев по каменным ступеням, Лили остановилась на секунду, чтобы привести дыхание в порядок, но бежать дальше побоялась, так как услышала тихие голоса недалеко от себя. Она заглянула за поворот, и увидела Альбуса, который разговаривал со Скорпиусом. Лили нахмурилась и напрягла слух, стараясь услышать, о чем они говорят, но до ее слуха доходили лишь обрывки слов.

Альбус, чуть повысив голос, дал понять собеседнику, что разговор окончен и зашел в комнату, которая, по предположениям Лили, была спальней Джеймса. Скорпиус постоял на месте, осмысливая услышанное, громко вздохнул и направился к лестнице. Лили в ужасе расширила глаза: нельзя было допустить, чтобы он ее увидел. Она не боялась его, она боялась собственной слабости, поэтому сильнее сжалась в стену, надеясь остаться незамеченной.

Но коридор был слишком узким, и буквально через несколько секунд девушка была обнаружена.

— Гуляем после отбоя? Минус десять… — начал было он усталым тоном, но осекся, узнав Лили. — Лили!

— Э, да, — кивнула она. — Дай пройти, — произнесла она как можно холодней.

— Не спеши, я целый вечер ищу тебя, — парень схватил ее за запястье.

— Убери руки, — прошипела Лили. — Ты мне противен.

— А глаза твои говорят совсем другое, — хмыкнул Малфой, обретя уверенность и спокойствие.

— Ох, да? И что же они говорят?

— Что ты рада меня видеть. Что ты боишься разговора со мной. Что…

— Прекрати, — Лили отвела взгляд. — Ты всегда умел читать по глазам... Смысла врать нет. Наверное, после того, что ты мне наговорил, я должна ненавидеть тебя, но не могу…

— Прости меня, ладно? Я тогда хотел извиниться, но, как всегда, наговорил кучу всякой дряни.

— Да уж, — выдохнула Лили. — После этого я должна ненавидеть тебя.

— Ненавидишь?

— Нет…

— Прости еще раз, — Скорпиус обнял Лили. — Прости меня за все. Обещаю, больше я не причиню тебе боли.

Лили понимала, что не должна так легко прощать его, но сил на то, чтобы оттолкнуть его или сказать что-нибудь обидное не было. Она просто закрыла глаза и стояла, трепеща всем своим телом, в его, пока не услышала, как он произнес:

— Друзья?

Она отстранилась от него и, заглянув в глаза, удостоверилась, что он говорит вполне серьезно. По спине пробежал холодок, и в животе резко появилось неприятное чувство, будто ее вот-вот стошнит. «Ты шутишь?!» — кричал ей внутренний голос, но вслух она лишь проговорила:

— Д…друзья.

«Все совсершенно другое! Утро, люди, окружающие меня, мое настроение — все изменилось! Неужели это из-за моего переезда?

Не могу точно сказать, каково сейчас мне. Меня переполняют совершенно разные чувства: грусть, возмущение, трепет, любопытство, досада… Разве может быть такое?

Утро было довольно странным. Меня разбудила Сьюзанна. И говоря разбудила, я не подразумеваю мягкое потрепывание по плечу или что-то в этом роде. Она начала ругать меня своим ужасно громким голосом, а когда я отказалась вставать, стянула мое одеяло на пол! Хотя до начала занятий оставалось целых полтора часа! Мерлин, спаси меня от нее. Странная она, необычная. Хотя и говорит ужасно умные слова.

Теперь я буду реже видеться с друзьями. Я была так рада их видеть! Хорошо, что на уроки вместе ходить не запретили. Их поведение на первом уроке так тронуло меня! Они хором начали доказывать, что не причастны к этому, а потом просто подошли ко мне и обняли. А сентиментальная Га Ыль даже расплакалась. Обожаю их!

Да, теперь мы со Скорпом друзья. Не верится. Я не хотела этого. То есть,я хотела с ним помириться, но не хотела остаться просто друзьями. В глубине души я надеялась, что он все таки чувствует ко мне хоть что-то, хотябы отдаленно напоминающие любовь. Стараюсь не думать о нем, но не получется. Мерлин, во мне есть хоть капля самолюбия? После его поступка это он должен быть благодарен мне за то, что я его простила,» — Лили закрыла дневник и засунула его в самый дальний угол комода. Часы показывали десять минут шестого, до тренировки оставалось еще немного времени. Девушка собрала волосы в высокий хвост и надела сверху блузки теплый джемпер, так как погода за окном оставляла желать лучшего. В такые дни Лили впадала в уныние: ей всегда хотелось залезть под теплое одеяло, зарыться лицом в подушку и думать, думать, думать о чем угодно. Даже серые дождливые дни не угнетали ее так сильно. Именно в пасмурную погоду, когда небо затягивало темными тучами, а деревья качались на ветру, словно танцевали причудливый, никому непонятный танец, Лили чувствовала себя опустошенной и потерянной.

В задумчивости девушка присела около своей кровати, вытащила из-под нее метлу и провела пальцами по отполированной ручке. В ее глазах заиграли веселые огоньки: вот что могло развеять ее скуку. Осторожно подняв ее с пола, Лили взяла куртку и выбежала в коридор.

На поле еще никого не было. Закрыв глаза, девушка вдохнула свежий воздух, и ее губы расплылись в легкой полуулыбке. Перекинув левую ногу через рукоять метлы, девушка села на нее и взмыла вверх. По привычке Лили сделала большой круг над стадионом и, резко остановившись, повисла в воздухе. Она счастливым взглядом окинула окресности любимой школы — это всегда придавало ей сил. Они сама не могла объяснить почему.

— Хей, Лил! И когда только упеваешь? — раздался возмущенный голос снизу. На середине поля стояла вся гриффиндорская комнанда по квиддичу. Аманда, делая вид, что злится, звала подругу вниз.

Лили опустила рукоять метлы вниз и полетела к друзьям.

— Привет! — помахала она всем рукой. — Как же я по вам соскучилась.

— Прошел всего день с твоего переезда, — усмехнулся Луи, хотя по его сияющему лицу нетрудно было понять, что он тоже рад видеть сестру.

— Ты как, в порядке? — поинтересовался Брайан Томсон, новый ловец команды в этом году.

— Мы слышали, что ты чуть не умерла! — воскликнула Рейна Флинт, высокая худощавая семикурсница, которая была вратарем с четвертого курса.

— Ага, а эти двое не хотят ничего объяснять, — немного обиженным тоном произнес Йен Скотт, как обычно по-детски выпятив нижнюю губу. Ему было всего тринадцать, но несмотря на возраст, он считался отличным охотником. Его ловкостью и быстротой оставалось только восхищаться.

— Со мной все хорошо. Жива и здорова, — Лили рассмеялась и покрутилась на месте, показывая, что она в полном порядке.

— Ты многих заствила понервинчать, — отозвался высоким голосом угрюмый на вид, высокий, накаченный парень. Питер Фокс был на редкость молчаливым и, казалось, говорил лишь по надобности. Хотя на поле ему не было цены: он умел отбивать бладжер с такой силой, что загонщики других команд иногда даже с ужасом улетали от мяча, боясь сломать себе что-нибудь.

— Ладно, хорош трепаться, — недовольно возкликнула Аманда, нахмурив брови. — Хочу объяснить вам новую стратегию…

— Идеально продуманную! — вставил Луи.

— Именно, — фыркнула Аманда, не удостоив его взглядом, и продолжила. — А потом нам нужно успеть отработать ее как следует.

— Опять до позднего вечера? Аманда, сжалься! — взмолился Йен. — Мне еще нужно сделать уроки. Знаешь, на сколько листов сочинение нужно написать?

— Напишешь ночью. Подумаешь, не выспишься, — закатила глаза к небу Рейна, которая обожала квиддич не меньше Аманды и была почти так же “одержима” победой.

— Хватит трепаться, — Аманда похлопала в ладоши, и команда направилась к трибунам. Как только все расселись, капитан команды наклонилась чуть вперед и начала полушепетом:

— В этом году никаких поблажек. Мы должны выиграть. У нас был самый лучший ловец, но Джеймса Поттера в этом году с нами не будет, — она посмотрела на Лили с укоризной, как будто именно Лили виновата в уходе брата из команды. — Пуффендуй мы обыграем, в этом я не сомневаюсь. После того, как Сара закончила учебу, у них в команде не осталось хороших игроков. С Когтевраном дела обстаят немного иначе: у них тоже отличные охотники, нам придется постараться. Но загонщики и ловец у них никудышные, так что шансы на победу высокие. Слизерин… — девушка многозначительно смолкла. На лице каждого игрока она увидела напряжение и желание бороться. — Я говорила с Самантой.

— Мерлин! Надеюсь, ты не выдала ей ничего! — воскликнула Рейна, уставившись на Аманду широко раскрытыми глазами. Не только она помнила, как в прошлом году Аманда выболтала все стратегию сестре, и команда Гриффиндора чуть не проиграла.

Аманда и Саманта Вуд — близнецы. Внешне похожие как две капли воды, но совершенно разные по своей натуре и характеру. Саманта всегда была жестче и серезней. Лили все еще помнила, как во время распределения, когда близняшки оказались в разных факультетах, Аманда начала плакать, а Саманта разозлилась на нее за это и толкнула так сильно, что та даже упала на пол. Дети начали смеяться, указывая на нее пальцем. Лили тогда рассердилась, обозвала младшекурсников, которые продолжали смеяться, бессердаечными и помогла встать Аманде. Тогда и началась их дружба.

— Нет, — замотала головой Аманда, заливаясь лекгой краской. Она тоже помнила свою ошибку, и ей было стыдно за это. — Плохие новости: ловец слизерина — Альбус Поттер.

Все взгляды устремились к Лили. В воздухе повисло тягостное ощущение чего-то неприятного, отдаленно напоминающего страх.

— Ну что? — недовольно воскликнула Лили. — Я что ли виновата, что он решил вернуться в комнду?

— Прости, — почему-то пробормотал Брайан. Рейна поджала губы.

— Ладно, успокойтесь. Да, Альбус — хороший ловец, но мы справимся…

— Лучший, — поправил Аманду Брайан глухим голосом. — Возможно,он лучше даже Джеймса. Мне с ним не сравниться.

— Поэтому нужно тренироваться больше, — печально вздохнула Аманда. — Со слизеринцами нужно играть жестче. Питер, отбивай мячи с двойной силой. Плевать, что сломаешь кому-то руку или шею.

Повисло удивленное молчание.

— Ты сосем свихнулась? — вырвалось у Рейны.

— Расслабтесь, это была шутка, — начала смеяться Аманда, запрокинув голову назад. Луи хмыкнул и покачал головой. Рейна широко улыбнулась.

— Ну,чего расселись? — Аманда вскочила со скамейки и побежала на поле. Остальные, не желая отставать, поспешили за ней.

* * *

После тренировки Лили не пошла на ужин. Уставшая, сонная, она плелась по тихим коридирам замка. Ей хотелось побыстрее оказаться под теплыми струями воды, а потом уснуть, хоть на несколько часов забыть все тревоги.

— Тебя было нелегко найти, — рядом с ней возник Скорпиус.

— Ты искал меня? — удивилась Лили и сделала глубохий вдох. Сонливость как рукой сняло. — Что-то важное?

— В общем-то нет, — Малфой неопределенно пожал плечами. — Хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

Лили недоверчиво взглянула не него. Ее тревожил беззаботный тон разговора Скорпиуса, его легкая полуулыбка, веселый взгляд. Неужели ему было так легко пережить их окончательное расставание? Рядом с ним Лили чувствовала себя смущенной, глупой. Будто маленький ребенок, который все еще не верит, что потерял свою лубимую мишку. Лили покачала головой и отвела взгляд:

— Прекрасно, просто прекрасно. Устала после тренировки.

— Ты ведь хотела уйти из команды.

— Передумала. Не могу поверить, что когда-то действительно хотела этого.

— “Игра для детей”, так? — усмехнулся Скорпиус.

— Да, — улыбнулась Лили. Наконец она перестала чувствовать себя скованной.

Они замолчали, когда мимо них, оскалив зубы и тихо бормоча что-то себе под нос, прошел Филч. Лили дернула плечем, словно смахнула оттуда невидимую руку человека, не дававшего ей прийти в себя.

— Ходишь туда, на стадион? — спросила Лили, чтобы хоть как-то развеять атмосферу.

— Нет, — мотнул головой Малфой и улыбнулся неизвестно чему. — А помнишь, как мы познакомились?

— Что? — девушка часто заморгала, пытаясь понять суть вопроса. — Точнее, к чему ты это спрашиваешь?

— Просто, вспомнилось, — снова снисходительная усмешка. Скорпиус мотнул головой и посмотрел на Лили. В его глазах заиграли серебристые искорки. — Что, правда, не помнишь?

— Вообще-то нет, — Лили не смогла сдержать улыбки.

— Это было осенью, на стадионе. Твой первый курс. Книга про квиддич, букет из осенних листьев, грифиндорский шарф…

— Прости, но я действительно не помню, — девушка остановилась. Они дошли до ее новой спальни. Лили нахмурила брови, пытаясь вспомнить тот день, но его словно не было. Будто бы кто-то стер его или спрятал в самых потайных уголках ее памяти.

— Я тогда был на втором курсе, — тихо начал Скорпиус. Он смотрел за спину Лили, в темноту, как будто там показывали этот фрагмент из их жизни, и Малфой пересказывал его Лили, потому что она не могла самостоятельно посмотреть его. — Убежал, как всегда, из гостиной и читал книгу на стадионе. Было холодно, мало кого тянуло на улицу в тот день. А я сидел, читал про квиддич и плакал, потому что боялся высоты и не мог летать на метле. Тогда подошла ты: маленькая, серьезная, с букетом желтых листьев в руке. Ты села рядом и спросила, почему я грущу. Я огрызнулся, но ты не ушла: протянула мне букет и попросила рассказать тебе, в чем дело. Я, не выдержав, рассказал. Ты успокаивала меня, подбадривала, и твои детские утешения подействовали. Я захотел доказать всем… нет, скорее тебе, что я смогу преодолеть свой страх. Ты посидела еще немного, а потом встала, завязала вокруг моей шеи свой шарф и убежала, оставив меня одного, переполненного разными эмоциями, — Скорпиус замолчал и наконец взглянул на Лили.

— А потом мы начали встречаться на стадионе каждый день. Приходили, не сговариваясь, — произнесла Лили, вздохнув.

— Вспомнила? — улыбнулся Скорпиус.

— Нет, — она помотала головой и сжала ручку двери, которую держала все это время. — Спокойной ночи, — она толкнула дверь и зашла комнату. Скорпиус хотел сказать что-то еще, но она не стала его слушать. Закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Она не хотела услышать что-то еще. Что-то, напоминающее ей о прошлом.

* * *

Суббота, по мнению учеников Хогвартса, была самым лучшим днем недели. Никаких уроков, лекций, ранних подъемов… И день выдался на славу: лениво светило осеннее солнце, легкий ветер колыхал верхушки деревьев, готовившихся к длительному зимнему сну, а зеркальная гладь озера в этот день блестела особенно ярко. Ребята завтракали, обмениваясь глупыми шутками и планами на день, многие были взволнованны предстоящей игрой.

Аманда, к удивлению многих, в этот день вела себя особенно тихо. Даже Хьюго, который так часто любил подшучивать над ней, держался от нее в стороне, боясь ненароком обидеть ее.

— Менди, улыбнись, завтра великий день, — подтолкнул ее локтем Луи. — Не нужно так волноваться.

— Отвали, ладно? — огрызнулась Аманда, уткнувшись в свою тарелку.

Хьюго возвел глаза к потолку и беззвучно, одними губами, произнес: «Ведьма не в духе». Луи, сидевший напротив него, засмеялся и невольно выпрыснул сок прямо на лицо Хьюго. На долю секунды повисло удивленное молчание, а потом сидящие рядом разразились громким смехом. Хьюго издал разъяренный возглас, чем-то напоминающий рык, и бросился на Луи прямо через стол. Лили, взвизгнув, выскочила из-за стола. Со стороны других факультетов послышались смешки. Казалось, кто-то прибавил звук, и смех стал громче. Теперь все взгляды были прикованы на Хьюго и Луи, катающихся по полу. Такое случалось часто: эти двое любили привлекать к себе внимание.

Лили, улыбаясь, перевела взгляд на подругу, но та сидела, поджав губы, и смотрела на стол Слизерина. Улыбка сползла с лица Лили. Она знала, что Луи и Хьюго устроили все это ради Аманды, ради того, чтобы развеселить ее, но ее, похоже, это скорее раздражало, чем веселило. Это было неподдельное раздражение. Лили, обеспокоенная этим, наклонилась к Аманде и потянула ее за собой. Та, не противясь, последовала за подругой.

Они вышли в коридор, двери за ними закрылись, и все вокруг затихло. Аманда подняла голову, ее глаза пылали ненавистью.

— Менди…

— Ненавижу, ненавижу ваши тупые приколы и шутки. Ненавижу ваши вечно радостные улыбки и теплые отношения, — она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. — Мне надоело выслушивать твои глупые, детские мысли. Малфой, Малфой, Малфой… Ты вообще можешь говорить о чем-нибудь другом? О чем, помимо него, ты еще можешь думать?

— Менди, что с тобой? Ты так волнуешься из-за квиддича?

— Да мне наплевать на ваш квиддич! На всех вас глубоко наплевать. Ты мне надоела, мне надоело твое глупое нытье. Да плевать на тебя хотел твой Малфой. Плевать! Ты тут летаешь в своих розовых грезах, а он давно забыл о тебе. Хей, подруга, очнись, — она помахала руками перед глазами ошарашенной Лили, — он теперь с другой встречается.

— Что? — Лили начала жадно хватать ртом воздух. — Аманда, прошу…

— Мерлин, почему ты такая тупоголовая? Летаешь где-то там, в облаках, мечтаешь о чем-то и даже не знаешь, что с твоим братом случилось. Ты хоть раз поинтересовалась, почему он не появляется в Большом зале уже несколько дней? Почему его не видно на переменах? Конечно, зачем это тебе…

— О чем ты?..

— Прошло три дня, как он получил травму на уроке. Ты даже не знаешь о том, что он почти остался без рук.

Лили сглотнула. Воздуха стало меньше. Она оперлась о холодную сену и закрыла глаза, пытаясь понять, что на самом деле творится вокруг нее. Тайны, сплетни, заговоры, косые взгляды, шепотки… Кто-то огородил ее от всего, кто-то захотел, чтобы она не знала всего этого. Аманда постояла немного, тяжело дыша, махнула на нее рукой и побежала вверх по лестнице. Лили тяжело вздохнула несколько раз, открыла глаза. Что бы там ни случилось с Амандой, Лили в какой-то степени была благодарна ей. Срыв подруги помог ей открыть глаза, увидеть происходящее, вернуться в реальность. Сейчас она желала одного — разыскать Джеймса и поговорить с ним.

— Джеймс, открой! — проговорила Лили, постучав в дверь. После ссоры с Амандой ее не покидало чувство опасности. За дверью послышалась возня. — Джеймс, я знаю, что ты там.

— Лил, это ты? — дверь приоткрылась, и девушка увидела сонное лицо брата. — Что-то срочное?

— Это правда? — Лили толкнула дверь и вошла в комнату.

Шторы были плотно задернуты, но даже в полутьме она заметила жуткий беспорядок. Везде: и на столе, и на подоконнике, и на полу — валялись одежда, книги и пергаменты. Словно кто-то перевернул комнату вверх дном в поисках чего-то ценного и важного. Джеймс натянул рукава свитера, сложил руки на груди и прислонился спиной к двери.

— Я мог поспать до обеда, — сонно сощурившись, недовольно произнес Джеймс. Он напоминал кота, сонного, ленивого, но хитрого.

— Руки. Покажи руки, — потребовала Лили.

— Э-э, зачем? — казалось, он действительно не понимал, что от него требовалось.

Лили резко потянула его руку и приподняла рукав. Из ее горла невольно вырвался крик, похожий на глухое карканье вороны. Лили потянула брата за собой, подвела к окну, открыла шторы. На руку Джеймса упал солнечный свет, и Лили поняла, насколько страшным был ожог. Рука походила на старый, обугленный кусок дерева, оставшийся после большого костра.

— И... и другая? — шепотом спросила Лили, подняв на брата глаза.

Тот кивнул и вытянул другую руку. Она тоже почти до локтя была черно-серого цвета. Джеймс закрыл глаза и печально покачал головой:

— Ты не должна была это увидеть.

— Нет, должна! — Лили судорожно втянула воздух и провела кончиками пальцев по обожженной руке Джеймса. — Ты должен был рассказать мне. Как это случилось? Кто это сделал?

— Просто случайность, Лил. Смешал не те ингредиенты на Зельеварении, — почти беззаботно произнес Джеймс и задернул шторы. Он отошел от окна и начал собирать вещи, разбросанные по полу.

— Чушь! У тебя «превосходно» по Зельеварению, ты не мог ошибиться! — произнесла Лили и провела ладонью по лицу, словно бы желая сорвать невидимую пленку, мешавшую ей ясно смотреть на происходящее.

— Любой может ошибиться, — пожал плечами Джеймс и, открыв шкаф, начал складывать на полки вещи.

— Джеймс, это не может быть ошибкой! — голос Лили срывался. Было ужасно обидно из-за того, что он не хотел понимать ее.

— Хватит забивать голову пустяками. Ничего страшного, через две недели все пройдет.

— Пойми, это не пустяки...

— Все, Лили, хватит. Это начинает раздражать, — выдохнул Джеймс и захлопнул дверцу шкафа. Он подошел к двери, чтобы открыть ее. — Думаю, тебе следует хорошенько отдохнуть перед предстоящей игрой.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — удивилась девушка. Она вгляделась в уставшее лицо брата: что с ним творилось?

— Да, хочу, — кивнул Джеймс. Дождавшись, когда Лили выйдет в коридор, он пробормотал что-то себе под нос и закрыл дверь.

Лили прислонилась к стене и провела рукой по волосам. Каменные стены давили на нее, коридор будто сужался, высокий потолок опускался все ниже и ниже. Возможно, Джеймса Лили любила даже больше матери и отца. Он был человеком, которому она полностью доверяла, который понимал ее, который всегда мог поддержать и помочь. Человеком, который доверял ей все. Но в этот раз он оттолкнул ее.

* * *

На следующий день пошел снег. Он медленно, лениво ложился на мерзлую землю, миллиметр за миллиметром укрывая ее белоснежным одеялом, будто заботливая мать свое дитя. Казалось, небо плакало, но вместо слез падали тысячи белоснежных снежинок.

Лили зябко поежилась и отвернулась от окна. Скоро начиналась игра, и волнение в ее душе возрастало с каждой минутой. Такого с ней еще никогда не случалось. Даже перед самой первой игрой, пару лет назад, она чувствовала себя намного увереннее.

— Готова? — сзади подошла Аманда. Она нервно грызла ноготь на большом пальце, а на другую руку накручивала прядь волос.

— Да, кажется, да, — выдохнула Лили и улыбнулась. — А ты?

— Как всегда, волнуюсь, — сконфуженно произнесла она. Кажется, все еще чувствовала себя виноватой перед Лили. Перед завтраком Аманда попросила у Лили прощение, но даже после этого вела себя тихо и выглядела сильно смущенной. Лили с грустью подумала, что это не первый ее приступ злости. Такое часто случалось с Амандой, но уже на следующий день она всегда выглядела спокойной и веселой, просила у всех прощение и все забывали о ее выходках.

Снаружи раздались разные звуки: свист, крики, аплодисменты. Лили поправила красную мантию с золотистым кантом, надела перчатки и крепче сжала отполированную до блеска рукоять метлы.

Остальные ждали снаружи. Все нервничали, это было заметно по их взволнованным лицам. Аманда немного дрожащим голосом произнесла ободряющую речь и пожелала всем удачи. Команда, шурша полами мантий, побежала к стадиону. Трибуны были переполнены и пестрели цветами двух издавна соперничающих команд. Болельщики размахивали плакатами, выкрикивали стишки, речевки и имена игроков. При виде гриффиндорской команды рев толпы возрос.

— Сделаем их, — едва слышно произнес Брайан, и все, словно по команде, оседлали метла и взмыли в воздух под разносящиеся по всему стадиону речи комментатора. Ветер охладил разгоряченное лицо Лили, земля под ней закружилась, отдалилась, и она забыла обо всем на свете. Волнение и беспокойство сменились радостью и трепетом. Девушка оглядела трибуны. Над гриффиндорской висел огромный красочный плакат с рычащим львом и призывающая к победе речевка под рисунком. Команда, по обычаю, сделала почетный круг над стадионом, и выстроилась в ровную линию посередине поля.

Между тем продолжал звучать бодрый голос комментатора, усиленный с помощью магии:

«— Встречаем команду Гриффиндора! Капитан и охотник — Аманда Вуд! Охотники — Лили Поттер и Йен Скотт! Вратарь — Рейна Флинт! Загонщики — Луи Уизли, Питер Фокс! И ловец — Брайан Томсон!..»

Луи, не переставая, раздавал налево и направо воздушные поцелуи, кланялся, махал рукой болельщикам. Глядя на его веселое лицо, Лили широко улыбнулась и покачала головой, пытаясь сосредоточиться на предстоящей игре.

« — ...Хочу напомнить вам, что Джеймс Поттер, легендарный ловец Гриффиндора, не будет играть в этом сезоне. По неизвестным нам причинам он покинул команду. Какая жалость! Неужели гриффиндорцам не удастся получить кубок? Брайан, надеюсь, ты не дашь своей команде проиграть! Все мы верим в тебя. Кстати, хочу напомнить, что и в команде Слизерина произошла замена. Новый ловец — Альбус Поттер. Может, это и есть причина ухода Джеймса Поттера... А вот и команда противников! — трибуны Слизерина разразились аплодисментами. Команда, одетая в зеленые плащи, сделал круг и выстроилась перед гриффиндорцами. — Какое напряжение! Кажется, в этом сезоне у слизеринцев есть шанс на победу...»

Зеленые трибуны взревели:

«Гриффиндорцы, уходите!

Всех вы только рассмешите,

В комнатах своих сидите,

Слизерин боготворите!»

Грифиндорцы запротестовали, голоса слились в общий гул. Неожиданно прозвучал свисток. Лили, отвлеченная потасовкой на стадионе, недоуменно посмотрела вниз. В это время мадам Трюк раскрыла чемодан и в воздух взмыли четыре мяча. Еще пару секунд Лили удивленно следила за тем, как Аманда и охотник Слизерина, Джейсон Забини, полетели за мячом, а затем повернула метлу и устремилась за ними.

« — Итак, игра началась. Пока ловцы пытаются отыскать снитч, охотники играют в полную силу. Похоже, обе команды настроены весьма серьезно...»

Лили обогнала Аманду, у которой был мяч, остановилась, когда до ворот противника оставалось несколько метров, поймала мяч, брошенный Амандой, и кинула его в ворота. Слизеринский вратарь, Берт Купер, вытянул руки, но мяч пролетел несколькими сантиметрами выше и угодил в средние ворота. Красные трибуны взревели, болельщики начали скандировать очередную речевку.

« — Счет открывает команда Гриффиндора! Десять — ноль. Молодцы, ребята!.. Мяч у Забини-старшего, он стремительно летит к воротам противника, навстречу ему несется Йен Скотт... Джейсон Забини уворачивается, его нагоняют Лили Поттер и Аманда Вуд...»

Лили с Амандой переглянулись, кивнули друг другу, и, догнав Забини-старшего, прижали его с двух сторон. Парень в последний момент успел отдать пас верзиле Бреду Скраусу, который тут же развернулся и полетел к гриффиндорским воротам. Рейна красиво поймала брошенный Бредом мяч и передала его Йену. Навстречу Йену уже летели братья Забини. Йен, раздраженно поморщившись, резко спикировал вниз и бросил мяч Аманде, на которую в этот момент летел бладжер, запущенный загонщиком Слизерина.

« — Аманда, берегись! Слава Мерлину, в последнюю секунду она увернулась от бладжера, но, к сожалению, упустила квофл. Квофл оказался в руках у Бреда Скрауса... Этот парень пугает! Летит прямо напролом...»

Бред летел на бешенной скорости, а слева и справа от него, плечом к плечу, летели братья Забини. Аманда, отлетела в сторону, испугавшись атаки слизеринцев, Лили досадно вскрикнула и полетела за противниками. Рейна на воротах напряглась, и, сощурившись, приготовилась ловить мяч.

« — Кажется, слизеринцы проснулись. И у них новая тактика. Умно, ребята, умно. И-и-и, гол! Десять — десять! Рейне не удалось поймать мяч... Квофл у Лили, она дает пас Йену... Мяч перехватывает Забини-младший, рядом пристраиваются Бред Скраус и Забини-страший. Если и дальше будет так продолжаться, квофл в руки гриффиндорцам не попадет... Ловцы, выручайте! К сожалению, снитча все еще не видно... Ого, а это что?! Бладжер, запущенный Питером Фоксом, угодил прямо в плечо Забини-младшему, он роняет мяч... И мяч оказывается у Бреда Скрауса. Но вот летит другой бладжер, запущенный Луи Уизли! Кажется, и Бреду не поздоровится...»

Вдруг бладжер, стремительно летящий в сторону Бреда, поменял направление. Бред облегченно вздохнул, оглянулся по сторонам и, воспользовавшись заминкой, бросил мяч в ворота. Его раскрасневшееся лицо озарилось радостной улыбкой, но, кажется, на гол никто даже внимания не обратил. Все напряженно следили за бладжерами.

« — Хей, что такое?! Бладжеры взбесились! Оба бладжера летят на Альбуса Поттера! Мерлин, кто-нибудь, остановите мячи, они могут убить его!..»

Трибуны резко затихли, воцарилась звенящая тишина, словно кто-то посторонний отключил весь звук. Лили завертела головой, не веря своим ушам. Наконец она взглядом нашла брата. Тот сидел на метле, поворачивая голову то вправо, то влево, не зная, что делать. Время замедлилось, секунды перешли в минуты, и Лили показалось, что бладжеры сейчас вовсе остановятся и камнем упадут вниз. Но тут раздался чей-то истерический визг, трибуны зашумели, воздух наполнился испуганными воскликами, снова заговорил комментатор испуганным голосом... Лили продолжала смотреть на брата широко распахнутыми от ужаса глазами, пока тот вертелся на своей метле, пытаясь хоть как-то уклониться от мячей. Расстояние между ним и мячами стремительно уменьшалось до нескольких метров, Альбус в последнюю секунду резко поднял рукоять метлы вверх и сделал крутой вираж. Но, кажется, бладжеры и не думали останавливаться. Когда Альбус обернулся, чтобы посмотреть на них, один из бладжеров ударил его прямо в живот. Парень охнул, потерял управление и повис на метле, держась за нее правой рукой.

Сердце Лили замерло, сжалось от ужаса, волосы на голове встали дыбом. Она сглотнула ком в горле и стрелой полетела в сторону брата. Но было поздно: второй бладжер ударил Альбуса по руке, и тот, отпустив метлу, начал стремительно падать вниз. Лили закричала, устремилась за ним, но расстояние между ними было слишком большое. Она видела, как Альбус зажмурился, прижал больную руку к груди, готовясь к болезненному удару об землю. Но когда до земли оставалось всего пару метров, парень повис в воздухе и удивленно заморгал, не веря своему спасению. Он плавно, словно почти невесомое перышко, опустился на землю. На поле хлынули, словно сильный поток воды, болельщики, все бежали к Альбусу. Что-то кричала мадам Трюк, но ее попытки остановить учеников были бесполезны.

— Альбус! — вырвалось у Лили, когда она подлетела к нему и, отбросив метлу, опустилась рядом с ним. Тут же поспела какая-то слизеринка со слезами на глазах, потом подбежали несколько гриффиндорцев, со стороны раздевалок бежали два парня с носилками, за ними семенила мадам Помфри.

-Альбус!? Ты как? Альбус! — не переставала повторять слизеринка, схватив его за плечо. Лили удивленно посмотрела на нее, но заплаканное лицо девушки казалось незнакомым.

— Да отцепитесь же вы от него, — проворчала подоспевшая мадам Помфри, протискиваясь сквозь толпу учеников. Она опустилась на корточки рядом с зажмурившимся от боли Альбусом, и, убедившись, что никакие жизненно-важные органы не повреждены, разрешила положить его на носилки.

* * *

Лили стояла в коридоре, дожидаясь разрешения мадам Помфри войти в больничное крыло. Рядом, натянув рукава свитера так, что были видны лишь кончики пальцев, сидел Джеймс. Его опущенные веки чуть подрагивали — признак беспокойства. Лили, тяжело вздохнув, положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, поднял на нее глаза, слегка улыбнулся и снова ушел в раздумья. Они ждали уже более получаса, но им все еще не разрешали входить. Мадам Помфри сказала, что у Альбуса вывих кисти и перелом ребра: видимо, первый блаждер был быстрее второго.

— Ты права, это не может быть случайностью, — резко произнес Джеймс. Кажется, он злился на себя. — Ты, я, а теперь и Альбус...

Лили согласно кивнула и поджала губы.

— По дороге сюда я встретил директора. Она сказала, что мячи были заколдованы.

— Напоминает папу, — грустно вздохнула Лили.

— Папу? — недоуменно переспросил Джеймс.

— Ну да. Помнишь, он рассказывал? А потом остался без костей, — Лили хмыкнула и покачала головой.

— М-м, как там его... Профессор Локонс? — на лице Джеймса появилось подобие улыбки. Лили обрадовалась, что смогла отвлечь его от грустных мыслей. Но Джеймс снова нахмурился, посмотрел на сестру. — Лили, ты должна уехать домой. Вернешься после рождественских каникул. Тут становится опасно.

Он хотел сказать что-то еще, но вышла мадам Помфри и разрешила им посидеть рядом с Альбусом.

Через пару дней Альбуса выписали, и он начал ходить на занятия. К тому времени и руки Джеймса постепенно стали более ли менее нормальными: обожженная кожа слезала, словно старая чешуя змеи. Мази мадам Помфри действовали очень хорошо. Лили понемногу успокоилась, и, казалось, все вернулось на свои места. Теперь весь мир за окном был сказочно белым, грозные осенние облака исчезли, лениво светило зимнее солнце.

Уроки в эту пятницу казались Лили ужасно долгими: она то и дело ерзала на стуле, листала книгу, надеясь обнаружить в ней хоть что-то интересное, смотрела в окно... К ее досаде, Аманда выбрала другие предметы, и на этом уроке Лили приходилось сидеть с ужасно скучной девочкой из Пуффендуя. Поэтому, как только прозвенел последний звонок, Лили вскочила с места и поспешила в Большой зал.

Лили сразу заметила неладное. В замке было слишком громко. Громче, чем в выходные. Громче, чем во время чемпионата по квиддичу. Даже громче, чем в последний день перед каникулами. Казалось, со всех щелей и окон веяло опасностью, угрозой. Чем-то плохим. Чем-то по-настоящему ужасным.

— Пожиратели!

— Все в Большой зал!

— Они пришли!

Паника.

Кто-то схватил Лили за руку. Аманда. Ее глаза были полны страха.

— Это правда? — прошептала Лили. Аманда лишь кивнула. — Но как?

— Нет времени. Джеймс попросил меня найти тебя. Вы с Альбусом должны уйти. Вы должны бежать.

Лили растерянно замотала головой. Все происходящее вокруг походило на один из тех страшных снов, после которых Лили просыпалась в холодном поту.

— Это конец, Лили! Пойми, все серьезно. Они тут!

— Но профессора... Подожди, в это не так то легко поверить... Профессора, они же держат оборону. Я имею в виду, в замке ведь безопасно.

— Слизеринцы... Они открыли потайной вход. У тебя не больше пяти минут! — Аманда, потеряв терпение, повела подругу к выходу. Толкая локтями учеников, она прокладывала им дорогу среди охваченной ужасом толпы. Маленькие дети плакали, старшекурсники старались держать себя в руках.

— Как мы уйдем? Как? — кричала Лили, но среди всего этого шума подруга не слышала ее.

Они уже почти добрались до главного выхода, когда кто-то окрикнул Лили. Она обернулась и увидела сзади себя Аманду. Еще одну. Лили резко остановилась, в нее врезался какой-то третьекурсник, но девушка даже не обратила на него внимания. По ее лицу расползлась облегченная улыбка. Но когда первая Аманда, тащившая Лили к выходу, увидев вторую, воскликнула:

— Саманта! Почему ты здесь? — все надежды на лучшее вмиг разрушились, словно маленький карточный домик. Это был не сон.

— Поттер, будь добра, постарайся вылезти из своего дерьма без моей сестры, — прошипела Саманта, сверкая глазами, и схватив сестру за локоть, исчезла среди толпы.

— Стерва, — прошипела Лили и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Она должна бежать отсюда с Альбусом. Куда — не знает. Где Альбус — тоже не знает.

Толпа редела с каждой секундой (все зашли в Большой зал), и вскоре Лили смогла разглядеть Джеймса и Альбуса, ждущих ее у выхода.

— Лили! — наконец и они заметили ее.

— Держи. Тут все самое нужное, — Джеймс отдал Лили небольшой рюкзак, набитый неизвестно чем, и, притянув к себе, крепко-крепко обнял. — Бегите. Альбус все объяснит тебе.

— Ты не идешь с нами? — удивилась Лили.

— Да. Надеюсь, увидимся, — Джеймс пожал руку Альбусу, потрепал Лили по голове и побежал вверх по лестнице.

— Джеймс! Так нельзя! — закричала Лили и хотела побежать за братом, но Альбус удержал ее.

— Ты должна понять, Лили... Он нужен в Хогвартсе.

— Мы тоже нужны тут! Здесь все, кого я люблю.

— Поэтому подумай о них. Подумай о родителях. Что будет, если ты умрешь? Каково им будет?

* * *

Мама гладила ее по щеке. Ее теплая, нежная рука придавала Лили спокойствие и умиротворение. Она дома. Она спит. Ничего не случилось. Все это — сон.

— Мам, почему дома так холодно? — прошептала Лили, приоткрыв глаза. Снова сон. Она ведь не в лесу. И над ее головой не может быть открытое небо.

Теплая мамина рука переместилась к носу и замерла. Потом начала щекотать.

— Мам, я скоро встану, — Лили поморщилась и, вытянув руку, начала искать одеяло. — Почему так холодно? И неудобно?

Постель оказалась холодной и рыхлой. Как снег. Нет, это точно сон. Лили открыла глаза. Теперь она окончательно проснулась. Нет, она не была в своем доме, в своей теплой постели, под матрасом которой лежала фотография улыбающегося Скорпиуса, она не была в своей комнате, обвешанной плакатами, и рядом не было мамы. Вместо этого лес, лес, лес. И паук на носу. Огромный, противный, нахальный паук.

— Гадость, гадость, гадость! — Лили вскочила с земли и начала бегать вокруг дерева, смахивая с лица насекомое.

— Я думал, ты не боишься пауков, — усмехнулся неизвестно откуда взявшийся Альбус.

— Не боюсь только тех, которые не ползают по мне, — скривила рот Лили. — Сколько сейчас времени?

— Около семи вечера.

— Что?! Я спала целые сутки? — Лили уставилась на брата.

— Нет, — Альбус засмеялся. Тихонько, как обычно. — Всего полчаса. Пока я ходил к роднику.

— Вода, — Лили выхватила из рук брата фляжку с водой и начала жадно пить.

— Нам нужно поторапливаться. Уже темнеет, а мы так и не дошли до той пещеры, — Альбус зябко поежился и огляделся по сторонам.

Их окружал темный зловещий лес. В этой части леса росли лишь сосна и ели. Кроны деревьев были слишком густыми, и последние лучи зимнего солнца не могли проникнуть сюда. Их окружал зловещий сумрак. Темнота, таившая в себе множество опасностей. В эту темноту вела узкая, едва заметная тропа, на которую совсем не хотелось ступать. Лес, который раньше казался Лили загадочным, теперь пугал ее. Ветер дул сильнее, громче и громче шептались листья деревьев. Лесные звуки складывались в одно слово: «Чужие, чужие, чужие». Они были здесь чужими, они были в опасности.

— С какой стороны мы пришли? — спросила Лили, напившись родниковой воды. Она засунула фляжку в рюкзак и огляделась по сторонам.

— Нам просто нужно держаться тропы, — произнес Альбус и повесил рюкзак за спину. — Поторопимся.

И снова дорога. Они шли уже третий час, но ничего вокруг не менялось. Холод пробирал Лили до костей, но она не могла двигаться быстрее, чтобы согреться. Все ее тело болело от непривычно долгой ходьбы. Иногда Альбус уходил вперед, но, заметив, что Лили отстала, останавливался и дожидался ее. К счастью, зима была не слишком снежная, и тропинку еще не успело замести снегом. Нельзя было останавливаться, нельзя было разжигать костер. По лицу и рукам то дело больно хлестали ветки елей, а ветер бросал в лица пригоршни иголок и норовил сбить с ног. Казалось, таким образом, лес хотел прогнать путников. Лили все время запутывалась в полах мантии, и это еще сильнее усложняло ходьбу.

— Думаю, тут нас не услышат и не найдут. Может, хотя бы сейчас расскажешь мне все подробности, — стуча зубами, произнесла Лили, получше закутываясь в плед, который давал хоть немного тепла.

— Я знаю не больше твоего, — хмыкнул Альбус, поправив лямку рюкзака.

— Ну, конечно... — Лили начала раздражаться. — Альбус, это уже не смешно. Я не хочу умереть тут от холода, не узнав всех подробностей.

— Я и не смеюсь, — произнес он, закрыв ладонью покрасневший от холода нос. — Я собирался идти на обед, когда в комнату ворвался Джеймс и велел мне собрать вещи. Пока я заполнял рюкзак самым необходимым, он сбегал в твою комнату за твоими вещами, потом мы побежали к выходу. Он лишь успел сказать мне, что мы должны скрыться в лесу и идти по тропинке, которая ведет к пещере. По его словам, утром нас заберет тот, кому мы можем доверять. Этот человек проведет нас через лес, на другую его сторону. Хотя, по-моему, это невозможно, — добавил он, понизив голос, и продолжил рассказ. — Там нас будет ждать другой человек. Он трансгрессирует нас на площадь Гриммо, домой. Джеймс уверен, что Пожиратели и не подумают нас там искать, потому что только сумасшедшему пришло бы в голову возвращаться домой.

— А как же папа и мама? — звенящим от тревоги голосом спросила Лили, заглянув в лицо брата. В темноте оно казалось белым, как полотно.

— Я уверен, что они успели убежать. Не знаю, куда, но успели. Может быть, они уже дома. Не беспокойся за них. Надеюсь, скоро мы будем дома.

— И я надеюсь, — кивнула Лили.

Дальше они снова шли молча, ведь было неизвестно, что таил в себе этот загадочный лес. Сколько опасных существ следили за ними в этот момент? От которых из них исходила настоящая опасность?

Было уже за полночь, когда они дошли до пещеры, едва различимой в темноте.

— Наш братик забыл упомянуть, что до этой пещеры нужно добираться полдня? — произнесла, стуча зубами, Лили и, усевшись на небольшой валун, начала копаться в рюкзаке.

Альбус не ответил. Он лишь хмыкнул, пожав плечами, и начал накладывать защитные заклинания у входа в пещеру. В лесу теперь стояла непроглядная тьма — хоть глаз выколи. Если бы не волшебный свет палочек, они бы точно потерялись.

— Как думаешь, может применить «Люмос Максима» и осмотреть пещеру?

— Ни в коем случае. Яркий свет может привлечь кого угодно, — Альбус закончил с заклинаниями и подошел к сестре. Он поднес к подбородку конец горящей волшебной палочки и зловеще усмехнулся. Его лицо тут же исказилось: теперь голова Альбуса походила на череп с пустыми глазницами. Лили знала, что это всего лишь игра теней, но все равно ее желудок неприятно сжался от страха. — Или разбудить.

— Перестань, — отмахнулась Лили. Она, наконец, извлекла из рюкзака пакетик с какой-то едой.

Альбус уселся рядом и приобнял Лили за плечи.

— Прости, что не захватил твою куртку, — вздохнул он.

— Ничего. Наверное, когда знаешь, что через потайной вход лезут десятки Пожирателей смерти, как-то не думаешь о какой-то там куртке, — Лили помолчала. — Почему мы убежали? Почему мы, как и остальные старшекурсники, не могли сражаться с ними? — она знала ответ на этот вопрос, но ей хотелось услышать это от кого-то другого. Чтобы смириться с этим. Чтобы окончательно поверить в реальность происходящего.

— Потому что мы дети Гарри Поттера. Их заклятого врага. Потому что, убив нас, они причинят отцу боль, несравнимую ни с чем.

— А Джеймс...

— Это его выбор.

* * *

Он, тот, который должен был помочь им выбраться на другую сторону леса, оказался кентавром. Он появился с первыми лучами солнца. Величественный, могучий, прекрасный. В его хрустальных глазах читалась мудрость и уверенность. Его подбородок был высоко поднят, а грудь часто вздымалась от прерывистого дыхания. Было ясно, что он спешил изо всех сил.

Лили открыла глаза и сразу же увидела его. Он был похож на видение, созданное из снега и ветра. Мираж посреди таинственного зимнего леса.

— Ты настоящий? — прошептала она. Слова сами сорвались с ее губ.

Кентавр удивился лишь на долю секунды, а потом его губы растянулись в снисходительной усмешке. Он кивнул. Рядом с Лили зашевелился Альбус. Увидев кентавра, он тоже на несколько секунд опешил, но потом взял себя в руки и обратился к нему:

— Ты Кротон?

Кентавр снова кивнул.

— Поторапливайтесь, — негромко приказал Кротон. — Другие кентавры в ярости. Мы должны спешить.

* * *

Лили не знала точно, сколько времени они уже скачут, но после такой скачки тупая боль разлилась по ногам. Стараясь не обращать на это внимания, она лишь крепче обнимала брата за пояс и, прижавшись к его спине щекой, зажмуривала глаза. Казалось, все вокруг было одинаковым, и лишь иногда одни деверья сменялись другими, придавая окружающему их пейзажу хоть какое-то разнообразие.

Поэтому, когда лес начал редеть, и скоро показался крупный просвет между деревьями, сердце Лили радостно забилось.

— Дальше мне нельзя, — произнес, останавливаясь, Кротон. — Идите прямо, и минут через пятнадцать выйдете на опушку леса. Там вас будут ждать.

Альбус спрыгнул на землю и протянул руку Лили. Она дрожащими руками схватилась за нее и тоже спрыгнула со спины кентавра. Ее ноги тут же подогнулись, и Лили опустилась на колени.

— Ты как? — встревожено спросил Альбус, помогая ей подняться. — Сможешь идти?

— Да, это с непривычки, — прошептала Лили потрескавшимися от ветра губами и попыталась ободряюще улыбнуться.

— Спасибо большое, — обратился к кентавру Альбус. — Спасибо.

— Не благодари, — кивнул Кротон. Он махнул на прощание рукой и, развернувшись, поскакал прочь.

— Почему он помог нам? — спросила Лили, разминая ноги. — Я читала, что не такие уж они и добрые, эти кентавры.

— Похоже, наш братец заработал неплохую репутацию в волшебном мире, — усмехнулся Альбус, и его зеленые глаза весело заискрились. — Думаю, самое страшное позади.

Лили вздохнула и опустила глаза. Ей, как раз таки, казалось, что самое ужасное только начинается. И в ту же секунду, словно в подтверждение ее мыслей, зловеще каркнул пролетающий над их головами огромный черный ворон.

Лили и Альбус еще издалека увидели рыжую шевелюру Джорджа.

— Дядя Джордж! — удивленно воскликнул Альбус, когда они приблизились к нему.

— О-о, ребята! — слишком радостно произнес Джордж, приобняв племянников за плечи. — Вы запоздали немножко, я уже начал беспокоиться. Ну, ничего... Я прихватил горячего чая в термосе. Попьете, согреетесь... Голодные? Ах да, Лили, я принес тебе одежду. Джеймс предупредил меня, что у тебя не было времени переодеться. Держи, тут куртка и джинсы Энджи. Они будут тебе немного большими, но сойдет...

Лили сняла школьную мантию, надела теплую пуховую куртку и сразу же почувствовала себя лучше. Натягивая джинсы, которые были немножко велики ей, она с возрастающей тревогой слушала слишком беззаботную речь Джорджа. Он то и дело проводил рукой по волосам и улыбался, не переставая.

— Нервный ты какой-то, — устало проговорил Альбус, грея ладони о стенки пластиковой чашки, от которой шел пар. Он, обжигая язык, отпил немого чая и снова взглянул на Джорджа. — Все настолько плохо?

Джордж замер на секунду, уставился немигающим взглядом на дрожащего от холода Альбуса и медленно кивнул. У Лили пробежали мурашки по коже: если даже Джордж говорит, что все плохо, то это конец. Или начало чего-то по-настоящему ужасного.

— Слушайте, мне очень жаль, но мы не сможем вернуться на площадь Гриммо. Там сейчас тьма тьмущая всяких Пожирателей смерти. Назначена большая награда за любого Уизли, а за любого Поттера — еще больше. К счастью, многие из наших успели спрятаться в вашем доме, ведь это самое безопасное на настоящее время место. Мерлин... Мы так беспокоимся за всех детей Уизли, оставшихся в Хогвартсе.

— Какого черта... Почему тогда они не убежали с нами, — округлила глаза Лили. — Мы что, лучше их?! Почему они должны подвергаться опасности?

— Успокой, успокойся, — вздохнул Джордж, потерев виски. — Вы бы тоже остались там, если бы не Джеймс. Это он организовал ваш побег и...

— Если бы я знала... Это нечестно! А как же Роза, Хьюго, Луи и остальные? Что с ними? — повысила голос Лили.

— Какой толк орать сейчас? — резко произнес Альбус.

— Я просто не знала, что все настолько серьезно! Ну, конечно, ведь никто и не подумал, что нужно объяснить, что случилось на самом деле. Мерлин... Нам нужно вернуться обратно...

— Лили, успокойся, ладно? — спокойно попросил Джордж. — Слушай, Джеймс остался в Хогвартсе, чтобы защищать их. Он мог бы без всяких угрызений совести сбежать с вами, но он остался. Ради них. Поэтому, прошу тебя, уважай его выбор, постарайся понять его.

— Целая толпа все равно не смогла бы убежать, — добавил Альбус, положив руку ей на плечо.

Лили закусила нижнюю губу и тяжело вздохнула.

— Ладно, ладно, но вы должны помочь ученикам Хогвартса, — произнесла она, обращаясь к Джорджу.

— Конечно, Лили, — ободряюще улыбнулся Джордж. — Мракоборцы уже там. А дети надежно защищены мощными заклинаниями.

— Окей, — Лили закрыла глаза. — А что... что со слизеринцами?

Лили тут же почувствовала на себе насмешливый взгляд брата. Альбус знал, что она беспокоится о Малфое. Лили раздраженно шикнула не него и выжидательно уставилась на Джорджа.

— Большинство старшекурсников на стороне Пожирателей. Как-никак, это их дети. Похоже, это восстание планировалось очень долго. Уже с детства пожиратели готовили своих детей, внушали им ненависть ко всем Поттерам и Уизли и тому подобное, — Джордж вздохнул. — К сожалению, если ребенка с рождения учить жестокости, то он таким и станет...

— Но, я думала, на воле осталось не так много Пожирателей смерти... Самые опасные в Азкабане.

— Азкабана больше нет, Лили. Он разрушен. От него остались лишь руины, — Джордж задумчиво помолчал. — Ладно, ребятки, пора. Мы и так немного запоздали.

— Подожди, дядя Джордж! Значит, и вправду это слизеринцы впустили Пожирателей в замок?

— Угу, — кивнул Джордж, нахмурившись, — именно поэтому им надо было, чтобы Альбус оказался в больничном крыле. Ведь в его присутствии они не могли нормально подготовиться...

— Сволочи, — прошипела Лили.

Джордж оттряхнул с плеч хлопья снега и начал что-то искать в карманах зимнего пальто.

— Теперь слушайте внимательно. Так как домой вернуться вам пока не удастся, я перенесу вас в Годрикову впадину. Помните мистера Готфрида? Его сейчас нет в Англии, но мало кто это знает. Вот, — Джордж протянул Альбусу два маленьких пузырька, — это оборотное зелье. Выпив его, ты превратишься в мистера Готфрида. Лили, Джеймс сказал мне, что положил в рюкзак мантию-невидимку. Тебе придется укрываться им, пока вы будете идти к дому мистера Готфрида. Вот ключи. К нашему счастью, мистер Готфрид человек неразговорчивый, и тебе, Альбус, не надо будет ни с кем разговаривать.

— Почему мы не можем сразу трансгрессировать в дом мистера Готфрида? — спросила Лили, нахмурив брови.

— Пожиратели повсюду. Они патрулируют все места, где вы можете появиться. И, кажется, они прослеживают все трансгрессии. Будет подозрительно, если я трансгрессирую вас прямо в дом. А в бар, сзади которого я хочу вас оставить, каждые пять минут трансгрессирует тот или иной Пожиратель. Так что нас вряд ли заметят. Ладно, готовы?

Лили кивнула и приготовилась. Через миг мир вокруг них начал сжиматься и пропадать в темноте; деревья, снег, небо — все слилось воедино и закрутилось в водовороте неярких красок. А потом густая темнота накрыла их на долю секунды, и вот уже она почувствовала твердую поверхность под ногами.

— Почему тут так темно? И вообще, где мы? — прошептала Лили, когда нащупала рукой к темноте шершавые стены. — И почему тут так отвратительно пахнет?

— Дерьмо! — прошипел недалеко от нее Альбус, а потом она услышала сдавленный смех Джорджа. — В прямом смысле этого слова... Дядя Джордж, почему ты не сказал, что мы перенесемся с туалет? Моя нога провалилась в дырку...

— Уличные туалеты все еще существуют? — не сдержавшись, Лили тоже прыснула.

— Заткнитесь, — продолжал злиться Альбус.

— Прости, дружище, — продолжал беззвучно смеяться Джордж. — Но тебе следует поторопиться и выпить зелье.

Лили, спохватившись, нашарила рукой в рюкзаке мантию-невидимку и укрылась им.

— Я готова, — прошептала она, все еще боясь отпускать руку Джорджа.

— Черт! Дядя Джордж, мне кажется, ты забыл, что мистер Готфрид намного больше меня...

Лили услышала треск одежды, потом тихие проклятия Джорджа и шорох.

— Возьми мое пальто, — прошептал Джордж, снова послышалась возня.

— Как думаете, лучше умереть от вони или от рук Пожирателей? — вставила Лили, зажимая нос рукой.

— Все, все... Я нащупал у себя на лице густую бороду, значит, готово, — прокряхтел Альбус совершенно другим голосом.

— Надеюсь, вы помните, как дойти до его дома, — проговорил на прощание Джордж и открыл дверь. — Кто-нибудь вернется за вами. А пока не высовывайтесь оттуда.

Лили огляделась по сторонам. Они стояли на заднем дворе старого бара, в котором любили коротать время пьяницы и мелкие бандиты и хулиганы. Бар представлял собой старое ветхое строение с небольшими грязными окнами и скрипучими полами. В нем всегда собиралось полно народу, но, казалось, в этот вечер людей было в два раза больше. Лили поняла это по громким пьяным голосам, доносящимся оттуда. «Это так-то Пожиратели патрулируют улицы?» — подумала про себя Лили, неприязненно скривив рот. Но ей пришлось поменять свое мнение, когда на улицах она увидела десятки темных фигур в мантиях. Многие пренебрегли капюшоном, и Лили с легкостью смогла разглядеть их лица. Когда лже-Готфрид проходил мимо Пожирателей, многие из них привязывались к нему с неприятными и глупыми вопросами и шутками. К большому облегчению Лили, на улице уже смеркалось, и вряд ли кто-нибудь мог бы заметить следы, которые она оставляла на снегу. Со стороны люди могли видеть лишь одинокого старика, спешащего домой.

Каково же было удивление Лили, когда среди Пожирателей смерти, которые встречались им на пути, она узнала несколько слизеринцев-старшекурсников. Ее сердце ухнуло в пятки, и теперь единственное, о ком она могла думать, был Скорпиус.

— Ты видела? Видела? Предатели! — зло прошептал Альбус, запирая дверь и плотно закрывая все занавески.

— Мгм, — подавленно промычала Лили, сбрасывая мантию-невидимку. Она прошла на кухню, чтобы проверить, заперт ли черный вход.

— Я всегда знал, что у них ужасные взгляды на жизнь... Но чтобы присоединиться к пожирателям... — продолжал ненавистно шептать Альбус, роясь в кухонных шкафчиках. — Черт, у старика осталось лишь несколько чизбургеров и три пакетика с разными видами салатов. Еще эта чертова борода... Почему он ее вообще отрастил?

— А из напитков две содовые и бутылка прокисшего молока, — произнесла Лили, закрывая холодильник. Года три назад, когда старик еще был в здравом уме, Лили любила проводить у него время. У Эндрю Готфрида было много увлекательных рассказов, которыми он умел заинтересовать своего слушателя. И Лили не была исключением. Дом с тех пор совсем не изменился: та же старая уютная мебель, те же синие занавески на окнах и высокие книжные полки, занимающие целых три стены гостиной.

Альбус, не включая света, начал хозяйничать на кухне. Он положил на тарелку два пакетика с чизбургерами и засунул их в микроволновку. Через минуту раздалось пиликанье, и Альбус вытащил тарелку с уже готовой едой. Чизбургеры увеличились в размерах, и теперь от них исходил приятный аромат.

— Почему бы и нам не обзавестись такой штукой? — промычал Альбус-Готфрид, откусывая большой кусок от горячего бутерброда.

— Потому что, если бабушка увидит его, в нашем доме может случиться пожар, — хмыкнула Лили, покачав головой. Она подставила руки под кран, и оттуда полилась теплая вода. Девушка блаженно выдохнула и закрыла глаза. Она чувствовала, как тепло разливается по всему ее телу, придавая сил.

— Кто первый в душ? — произнесла она, хотя ответ уже был известен ей.

— Конечно, я! — довольно произнес Альбус-Готфрид. Он, запивая чизбургер содовой и шаркая ногами, направился в прихожую и осторожно, прячась за занавеской, посмотрел на улицу. — Кажется, у них пост около этого дома. Не повезло... Этого пожирателя другой сменил. Этот помоложе... — Альбус-Готфрид замолк и вернулся на кухню лишь через пару минут, уже с совсем другим выражением на лице.

Лили, как раз доедающая свой скромный ужин, посмотрела на брата и нахмурилась:

— Ну, что там?

— Да все так же. Не выглядывай, ладно?

— Эй, ты, значит, посмотрел, а мне нельзя? — возмущенно прошептала Лили.

— Меня чуть не заметили. Это опасно. Обещаешь?

— Но... — Лили встала. — Окей. Не злись.

— Ты мне обещала. Я спать, — Альбус-Готфрид пошел в гостиную, и Лили услышала, как заскрипели пружина дивана под его весом.

— Странный ты, — произнесла Лили, входя в гостиную, но глаза Альбуса-Готфрида уже были закрыты. Его лицо постепенно начало принимать обычный вид, и совсем скоро на диване лежал прежний Альбус. Девушка вздохнула и, подойдя к ближайшей полке, выбрала книгу под названием «Невероятные магические истории». Включив неяркий торшер, она огляделась и, поджав под себя ноги, уселась в одно из кресел. Лили начала читать, но минут через десять с досадой поняла, что раньше читала эту книгу. Ей стало скучно. Она выключила свет, проверила, уснул ли Альбус, и на цыпочках направилась в прихожую.

Первое, что она увидела в узкую щелочку между занавесками — темная фигура, стоящая под светом фонаря. Приглядевшись, Лили разглядела светлые волосы и правильный профиль парня. Потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять, что это был Скорпиус Малфой. От обиды и злости Лили стало душно, а ее руки сжались в кулаки. Девушка моргнула пару раз, не веря своим глазам, но ничего не изменилось.

Следующие действия Лили совершила необдуманно, можно даже сказать неосознанно. Она накинула на себя мантию, вышла через черный ход и, обогнув дом, направилась к парню.

— Ты, чертов ублюдок, — прошипела она, прерывисто дыша, и приставила конец волшебной палочки к его спине. — Предатель. “Друзья до гроба”... Вонючий слизеринец!

Скорпиус замер, немигающим взглядом уставившись на горизонт, а его губы едва заметно дрогнули, словно он хотел улыбнуться.

— Это очень опасно, Лили. Зачем ты пришла? — почти не шевеля губами спросил Скорпиус.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Убить бы... — продолжала тыкать ему в спину палкой Лили, а по ее щекам катились горячие слезы.

— Нам нужно поговорить. Слышишь? Успокойся, нам нужно поговорить.

— Козел! — Лили вытерла слезы тыльной стороной свободной руки. — откуда мне знать, что ты сейчас не сдашь меня своим дружкам? Мерзавец!

— Ты должна мне поверить. Я тут только ради тебя. Сама подумай, разве я из тех, кого отправят патрулировать улицы. Я сам напросился...

— Окей. Давай посмотрим, какую на этот раз лапшу ты мне будешь вешать, — Лили вздохнула. Мысли в ее голове все еще путались, и она с трудом понимала, что говорит. — Видишь дом слева? Зайдешь на кухню через черный вход. Но так, чтобы никто не заметил. Понял? Ты меня понял?

Бросив быстрый взгляд с сторону дома, Скопиус кивнул. Лили начала постепенно отходить, а потом развернулась и поспешила в дом. Оказавшись в доме, она сняла мантию-невидимку, еще раз проверила, спит ли Альбус, и вернулась на кухню, прикрыв за собой дверь в гостиную. Она уже начинала осознавать, какую глупость совершила, и теперь ругала себя за свою выходку. Когда с легким скрипом дверь начала отворяться, она замерла и сильнее сжала волшебную палочку. Вошедший Скорпиус остановился на пороге и прошептал:

— Слава Мерлину, ты жива.

— Не приближайся, — грозно произнесла Лили, вытянув вперед руку с волшебной палочкой. — Слушаю. Говори, что хотел.

— Я знаю, ты злишься, — тихо начал Скорпиус. — Не пойми неправильно, но я не на стороне Пожирателей. Я тут, чтобы защитить тебя.

— Ага, и ты, конечно же, не знал, что я сбегу именно в Годрикову впадину. Это, конечно же, чистая случайность!

— Да, Лили, да. Я искал тебя в замке, когда все началось. Потом я встретил Аманду, и она сказала, что ты сбежала. Я подумал, что ты сбежишь домой, на площадь Гриммо, и попросился патрулировать площадь перед вашим домом, но меня отправили сюда. Я ужасно злился, не находил себе места...

— И тут я сама нашла тебя, — язвительно закончила за него Лили. — Все так гладко-красиво. И жили они долго и счастливо, да?

— Но это чистейшая правда! — Скорпиус сделал несколько шагов навстречу Лили.

— Стоять! — в носу у Лили снова противно защипало, и ее глаза наполнились слезами. — Не ври мне, Малфой. Я уверена, твои родители не допустили бы такого.

— Чисто случайно их не оказалось в Лондоне во время восстания, — усмехнулся Скорпиус, сделав ударение на словах “чисто случайно”. — Они хотели увести меня с собой, но я остался.

— Как благородно с твоей стороны! — воскликнула Лили, хотя уже верила ему. Она никогда не могла долго злиться на него или обижаться. Только теперь Лили заметила, что Скорпиус выглядит неважно: его волосы были растрепаны, под глазами пролегали темные круги. Не выдержав, девушка опустила руку, и из ее глаз потекли слезы. — Скорпиус, я снова верю тебе. Снова... Ты причинил мне столько боли, но я продолжаю тебе верить.

Скорпиус вплотную подошел к ней и взял ее лицо в свои ладони, заставив смотреть ему в глаза.

— Прости меня, — прошептал он. — Прости за всю боль, которую причинил тебе. Именно поэтому я подумал, что, если мы станем просто друзьями, я не буду больше причинять тебе боль.

— Дурак, — выдохнула Лили, неотрывно глядя в его серые глаза. Она тонула в них, словно в омуте, и не могла выбраться. Да и хотелось ли ей этого?

— Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, — произнес Скоприус, вытирая ее слезы.

Он склонил голову и начал нежно целовать ее лицо: глаза, красные от слез, влажные щеки, а потом опустился к ее губам. Этот поцелуй был нежным, пьянящим, всепоглощающим... Не таким, как остальные: страстным и безумным. Лили чувствовала его каждой частичкой своего тела, и на миг ей показалось, что нет просто ее и его, а есть что то большее, единое целое.

Она удивленно заморгала, когда Скорпиус резко отстранился от нее, и, обернувшись, увидела в дверном проеме сонного, но ужасно злого Альбуса.

— Ублюдок, — прошипел тот, стремительно пересек комнату и врезал Скориусу прямо в лицо.

— Альбус, что ты делаешь!? — вскрикнула еще не до конца опомнившаяся Лили и тут же зажала рот ладонью, испугавшись, что с улицы кто-нибудь мог ее услышать.

— Альбус, дружище... — коротко рассмеялся Скорпиус, лежа на полу. Он приподнялся на локте и тыльной стороной ладони вытер кровь.

— Иди ты к черту, — устало вздохнул Альбус и опустился на стул. — Я просил тебя не приближаться к ней.

— Что ты творишь? — ошарашено спросила Лили у Альбуса, опускаясь на колени рядом со Скорпиусом. — Ты как? Больно? Подожди, я дам тебе что-нибудь.

— И ты не лучше, — хмыкнул Альбус, следя за Лили, которая копалась в ящиках кухонного стола. — Лили, ты же пообещала не смотреть в окно.

— Погоди, я осторожно, — Лили начала вытирать кровь с лица Скорпиуса. — Альбус, ты же знаешь: если мне говорят не смотреть, я обязательно посмотрю.

— О, ну, конечно, — Альбус встал и подошел к окну. Постояв так с полминуты, он обернулся к Скорпиусу и произнес. — Выметайся давай. Еще не хватало, чтобы нас заметили.

— Вы что, серьезно собираетесь остаться тут? — удивился Скорпиус. Он поднялся с пола, прижимая тряпку, которую дала Лили, к носу и подошел к Альбусу. — Похоже, вы плохо осведомлены. Каждые четыре часа все дома проверяют.

— Ты серьезно? — заволновался Альбус.

— О, конечно же, я шучу. Сейчас ведь самое время для шуток, — язвительно произнес Скорпиус.

— Дьявол, — Альбус начал ходить по комнате взад-вперед, раздумывая над ситуацией. — Нам надо как-нибудь связаться с дядей Джорджем или с кем-нибудь другим.

— Я... я могу позвонить дедушке, — произнесла Лили. — Вчера я обнаружила телефон у себя в рюкзаке. Видимо, Джеймс засунул, когда собирал мои вещи.

— Ты не избавилась от него? Даже после криков бабушки? — удивился Альбус. Его глаза весело засверкали.

— Ага, еще чего, — хмыкнула Лили, копаясь в рюкзаке. Она извлекла оттуда сотовый телефон в металлическом корпусе и протянула брату. — Звони.

* * *

Через час они уже стояли на опушке леса, который начинался за Годриковой впадиной. Лес этот был намного реже, чем Запретный лес Хогвартса, и поэтому их легко могли заметить Пожиратели. Альбус казался спокойным, но даже он не знал, что делать, когда наступит утро.

— Слушай, Альбус, — Скорпиус остановился. — Дальше я не смогу идти. Мое отсутствие

могут заметить. Почему бы тебе не перестать упрямиться и принять мое предложение? Подумай хотя бы о Лили. В настоящее время Малфой-менор — самое безопасное место для вас.

— Скорп, не надо... — остановила парня Лили. — Ты ведь слышал. Скоро за нами придут.

— Скоро? А когда это скоро будет? Сегодня, завтра? — Скорпиус начинал злиться. — За это время с вами может случиться что угодно! Альбус, хватит упрямиться.

— Малфой-менор — последнее место, куда я пойду, — огрызнулся Альбус грубоватым голосом мистера Готфрида. — Не задерживай нас и дай поскорее уйти вглубь леса, пока не кончилось действие оборотного зелья.

— Ладно...— вздохнул Скорпиус. — Но знайте, вы всегда можете рассчитывать на меня. Я останусь в Годриковой впадине до утра. На всякий случай. А потом пойду домой.

Он с большой неохотой отпустил руку Лили, которую все это время держал в своей, и грустно улыбнулся. В темноте было трудно различить что-либо, но Скорпиус увидел, как блестели глаза Лили от слез.

— Скоро все кончится, — успокоил он ее. Скорпиус поцеловал девушку в лоб и попятился назад. — Не забывайте, я на вашей стороне, и всегда готов помочь вам.

Лили сильнее сжала матерю мантии-невидимки, которую держала в руках, и отвернулась. Перед ней снова возвышался лес. Перед ней стояла неизвестность. Она уже устала все время бежать и скрываться, она устала от всей этой войны, которой она сама толком и не видела, она устала от всего. Впервые в жизни Лили не чувствовала ничего, кроме усталости. Даже страх куда-то пропал.

* * *

Последние мыли Лили перед сном: «Не уснуть, лишь бы — не уснуть...» Альбус тихо сопел рядом, положив голову на ее плечо, и Лили не хотелось его будить. Они ужасно устали бродить по ночному лесу, увязая в сугробах, и, когда, укрывшись от чужих глаз мантией-невидимкой, сели отдохнуть под большим дубом, Альбус сразу уснул. Вскоре уснула и Лили.

— Эй, смотри-ка, кажется, вон там следы обрываются, — раздалось откуда-то издалека. Лили открыла глаза. Над лесом только-только забрезжил рассвет. Видимо, она проспала не так много: где-то около часа. Когда Лили проснулась окончательно и увидела в метрах десяти от себя двух мужчин, ее сердце ухнуло в пятки. Девушка ткнула в бок Альбуса, и вскоре проснулся и он.

— Что делать? — едва слышно спросила Лили, пытаясь справиться с паникой.

— Сиди и не двигайся, — так же тихо ответил Альбус.

Внешне мужчины мало чем походили на Пожирателей, и это немного успокоило Лили. К тому же они были подвыпившими, и даже она смогла бы справиться с ними парой простых атакующих заклинаний. И все было бы нормально, если бы в этот момент недалеко от них не появились мракоборцы, пришедшие за ними.

— Мракоборцы! Мракоборцы! — закричал один из мужчин. Другой тоже начал вопить во весь голос.

Через несколько секунд появились Пожиратели смерти. И началось.

Хаос.

Крики.

Разноцветные вспышки от заклинаний.

— Авада Кедавра! — заклинание пронеслось прямо перед Лили и попало в молодого мракоборца. Девушка вскрикнула и зажмурила глаза: ей еще ни разу не приходилось видеть чью-то смерть.

— Мерлин, — прошептал рядом с ней Альбус. — Откуда их столько взялось?

— Альбус... Альбус, мне страшно, — прошептала Лили, дрожа всем телом, когда увидела смерть слизеринца. Она встречала его в коридорах Хогвартса, и тогда он выглядел таким жизнерадостным и... живым.

— Лили, возьми себя в руки. Сейчас ты должна встать и побежать туда, — Альбус кивком указал в ту сторону леса, где не было ни Пожирателей, ни мракоборцев. — Под мантией-невидимкой тебя никто не увидит. Не оборачивайся, беги.

— А ты? Как же ты? — Лили ухватилась за руку Альбуса, и с ужасом взглянула в его глаза. — Нет, ты не можешь...

— Мы не можем сидеть тут все время. Нас рано или поздно обнаружат, — с этими словами Альбус выскочил из-под мантии-невидимки и побежал в сторону мракоборцев.

— Мерлин, спаси нас, — прошептала Лили и, вскочив с земли и удерживая руками спадающую мантию-невидимку, побежала в другую сторону леса.

Пробежав метров пятнадцать, она остановилась и оглянулась. Ей впервые приходилось видеть настоящую войну, страшную, кровопролитную, смертельную. Она следила за битвой, широко раскрыв от страха глаза и пытаясь справиться с дрожью в коленках. Ее сознание помутилось, и теперь она видела происходящее расплывчато. Лили с трудом смогла разглядеть среди мародорев Альбуса, уклоняющегося от заклинаний с помощью «Протего». Каждую секунду в лес трансгрессировали все новые и новые мракоборцы и Пожиратели смерти. Снег в том месте стал красного цвета от большого количества пролитого крови, и Лили чуть не вырвало на землю ее же скудным ужином. Не в силах больше на это смотреть, Лили, отвернувшись, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, чтобы не слышать ужасных криков боли.

Девушка не знала, сколько продолжалась битва, но, когда она отважилась повернуться, сражение уже заканчивалось. Пожиратели смерти отступали. Ее сердце радостно забилось, когда она увидела живого и, кажется, невредимого Альбуса.

Она так и застыла — с глупой полуулыбкой на лице и сияющими от надежды глазами, — когда Альбуса поразило заклинание, пущенное напоследок убегающим Пожирателем. Весь остальной мир стал таким далеким, ненастоящим... Она видела, как заклинание попало ему прямо в грудь, как он приоткрыл глаза от удивления и как он с тихим вздохом упал на спину. Казалось, время замедлились, как если бы стрелки секундных часов двигались вперед с неохотой, потому что даже им было страшно узнать, что будет после. В одно мгновение ее мир перевернулся. Она поняла, что не будет больше той Лили, веселой, жизнерадостной, беззаботной. В тот миг, когда умер Альбус, ее сердце раскололось на части. Та часть ее сердца, которая принадлежала Альбусу Поттеру, ее брату, была утеряна навсегда.

Опомнившись, Лили что-то закричала, отбросила мантию-невидимку и побежала к уже бездыханному телу брата. Ее глаза заволокло пеленой жгучих слез, и все впереди нее начало расплываться. Из ее горла снова вырвался душераздирающий крик, она споткнулась, упала лицом в сугроб, встала и снова побежала.

— Альбус, очнись, — сквозь рыдания прошептала Лили, приподнимая голову брата.

Глаза Альбуса были раскрыты, и в них читалось удивление — последнее, что он почувствовал перед смертью. Никакой боли, никакого страдания. «Неужели я сейчас умру?» — говорило выражение его лица.

— Ты ведь не можешь вот так умереть, Альбус, — прошептала Лили, раскачиваясь взад вперед.

Он совсем не казался мертвым: будто просто лег отдохнуть после тяжелой битвы. В его прекрасных зеленых глазах, которые, казалось, собрали всю зелень лета, отражалось яснее утреннее небо, верхушки деревьев и снежинки, мерно падающие с небес.

Лили услышала, как кто-то сзади нее с шумом втянул в себя воздух. Она обернулась — это был Джеймс. Его нижняя губа была разбита, по виску струилась горячая темная кровь.

— Джеймс, — Лили зарыдала с новой силой. — Он умер, Джеймс! Он умер! Ему было всего лишь семнадцать! И он больше никогда... Никогда...

Джеймс медленно кивнул и опустился на колени рядом с сестрой. Его губы едва заметно дрожали. Он с минуту сидел молча, глядя в глаза Альбуса, а потом протянул руку и закрыл их.

— Он был храбрым парнем, — тихо произнес он, потрепав Лили за плечо.

* * *

Лили сидела на кухне в доме мистера Готфрида. Она все еще плакала. Джеймс тоже был сильно подавлен и теперь сидел в гостиной, обдумывая происходящее и пытаясь смириться со смертью брата. Лили вздрогнула, когда в дом вошел Джордж.

— Где Джеймс? — спросил он, нахмурив брови. Сейчас лицо Джорджа выглядело темнее тучи. Лили кивком указала на дверь гостиной и, опустив глаза, начала рассматривать узоры на скатерти.

Невозможно было разобрать слова, но тон их разговора насторожил Лили. Она поднялась из-за стола, вытерла слезы и, подойдя к двери, прислушалась.

— ... понимать, что ты опора для твоего отца, — подавленным, почти извиняющимся тоном говорил Джордж. — Мне очень жаль, Джеймс...

— Кто убил ее? — спросил Джеймс после некоторого молчания. Его голос не выражал никаких чувств. — Кто убил мою мать?

Лили судорожно вдохнула в себя воздух и опустилась на колени. Ее жизнь была окончательно разрушена.

Как известно, нам, людям трудно смириться со смертью близких. Это ранит нас, делает больно, не дает покоя... Мы пытаемся смириться, пробуем жить дальше. Иногда проходят месяцы, годы, десятилетия, прежде чем мы смиримся и поймем, что их не вернуть, что наша жизнь не окончена. Но иногда боль от утраты бывает такой сильной, что трудно дышать. Такой сильной, что трудно жить. Мир теряет весь свой смысл, и все вокруг становится таким ненужным, далеким, размытым... И это уже не жизнь, а просто-напросто существование.

Лили не чувствовала ничего. Сначала была боль, а потом — пустота. Никаких мыслей. Она плохо понимала, что происходит вокруг нее, да и это было для нее не столь важно. Она продолжала сидеть, уставившись пустым взглядом в одну точку даже спустя два дня, когда вернулся Джеймс. Он произнес что то, но Лили не разобрала. Она моргнула пару раз и снова застыла.

— Лили, перестань, — Джеймс потряс ее за плечи, и девушка наконец-таки расслышала его слова. — Нам нужно уходить. Слышишь? Сейчас же.

Лили медленно подняла на него глаза и едва заметно мотнула головой. Джеймс горестно вздохнул и потер виски.

— Слушай, в Годриковой впадине снова появились Пожиратели. С каждым часом их больше и больше. Я трансгрессирую тебя в Лондон, поживешь какое-то время в каком-нибудь отеле. В мире маглов найти тебя будет не так легко. Другого выхода нет. А теперь нам нужно уходить.

— Зачем? — подала голос впервые за два дня Лили.

— Чтобы спастись, — Джеймс облегченно вздохнул, услышав ее голос.

— Зачем? Зачем спасаться? Пусть лучше они убьют меня, как убили маму и Альбуса.

— Перестань! — Джеймс подошел к окну и посмотрел на улицу. — Хватит говорить глупости.

— Это не глупости. Зачем тогда вообще жить? Они мертвы...

— Мерлин! Лили, борись! Борись! — Джеймс стремительно подошел к ней и снова потряс за плечи.

— Бороться? — Лили оскалила зубы в сумасшедшей улыбке. — За что бороться, когда все кончено? За что?

— За жизнь, — прошептал Джеймс, глядя ей в глаза. — За жизнь...

* * *

Часом позже Лили стояла перед высокими дверями старинного особняка. Она неуверенно переступала с ноги на ногу, боясь постучатся в двери. После разговора с братом она чувствовала себя немного лучше. По крайней мере, смогла найти в себе силы, чтобы идти дальше. Джеймс, недолго думая, согласился с ней в том, что в доме Скорпиуса она будет в большей безопасности.

И теперь девушка стояла на ступенях Малфой — менора, и ее сердце бешено билось в предчувствии чего-то нехорошего. А может, это было всего лишь волнение. Собравшись с роящимися в голове мыслями, она осторожно постучалась несколько раз. Но, кажется, никто и не думал открывать ей. За дверями не послышалось ни звука, вокруг царила пугающая тишина. Лили вздохнула и снова постучалась. На этот раз дольше и настойчивее. Ответа снова не последовало. По прошествии нескольких минут, когда Лили уже хотела уйти, дверь беззвучно приоткрылась на пару сантиметров, и Лили почувствовала на себе чей-то изучающий взгляд.

— Добрый день. И-извините, я... — Лили растерялась и запнулась, — я к Скорпу... То есть к Скорпиусу Малфою.

— Не думаю, что он кого-то ждет, — неожиданно грубым женским голосом произнес человек за дверью и закрыл ее.

— Но... — Лили снова начала стучаться в дверь. — Откройте, пожалуйста. Я уверена, что он ждет меня! Пожалуйста!

Дверь снова приоткрылась, на этот раз немного шире, и Лили смогла разглядеть высокую худощавую женщину в строгой серо-белой одежде. У нее был острый нос и глубоко посаженные глаза, которые внушали непонятный страх. Лили буквально сжалась под ее пристальным взглядом.

— Слава Мерлину... — вздохнула девушка и с молением взглянула на женщину. — Прошу вас, спросите у него самого. Скажите, что пришла Лили Поттер. Он обрадуется.

Женщина фыркнула и закатила глаза.

— Ладно, проходите. Постойте тут, я спрошу у мистера Малфоя, — с этими словами она исчезла в другой комнате.

Лили не пришлось ждать слишком долго. Вскоре появилась та же самая женщина, которая, по-видимому, выполняла обязанности дворецкого, и проводила ее в комнату, отдаленно напоминающую кабинет. Посередине комнаты, перед камином, стоял черный кожаный диван, чуть подальше — массивный резной стол, тоже черного цвета, вдоль стен располагались многочисленные ряды полок для книг. Конечно, если бы Лили попала сюда, в Малфой-менор, раньше, то все великолепие здешней обстановки не оставило бы ее равнодушной. Но сейчас, когда в ее душе бушевал ураган чувств, эмоций, воспоминаний, она не замечала ничего вокруг.

Скорпиус стоял у окна спиной к Лили. Ее сердце трепетно забилось, когда она увидела его: впервые за несколько дней она почувствовала некое подобие радости.

— Лили Поттер...— словно бы пробуя на вкус ее имя, произнес юноша. Он сложил руки на груди и медленно покачал головой. — Не ожидал.

— Скорп? — Лили захлопала ресницами. На глаза почему-то навернулись слезы. Ей захотелось рассказать все ему, поделиться болью, накопившейся в сердце, но что-то останавливало ее. — Чего ты не ожидал?

— Увидеть тебя, конечно же, — Скорпиус наконец обернулся и сделал несколько шагов к ней, криво усмехаясь. — Лили Поттер... Чем я обязан твоему визиту? Насколько я помню, мы никогда не были друзьями или даже приятелями, и, честно скажу, тебя я ожидал увидеть здесь меньше всего.

Лили с шумом втянула в себя воздух и отступила назад. Он пугал ее. Его холодный высокомерный взгляд, презрительная усмешка, тихий вкрадчивый голос — перед ней стоял другой человек.

— Скорп... — прошептала Лили, и зажала рот ладонью, боясь произнести что-то еще.

— Так чем я обязан твоему визиту? — он вопросительно посмотрел на нее, чуть склонив голову набок.

— Я...я... — Лили вдруг почувствовала себя потерянной, слабой и беззащитной. — Мне не стоило приходить, — наконец выдавила она и нерешительно подняла голову.

— О, чудесно! — Малфой хмыкнул. — Играешь со мной? Признаюсь, ты смогла вызвать у меня интерес. Пришла сюда, обращаешься ко мне, как старому другу, а потом говоришь, что не стоило приходить... — юноша наклонился к ней и посмотрел прямо в глаза. Лили почувствовала, как ее пронзили сотни острых осколков льда, и резко отстранилась. Скорпиус рассмеялся. — Ты, наверно, не в своем уме из-за смерти матери и брата?

— Что? — девушка уставилась на него широко распахнутыми глазами и поджала губы. Ее ноздри начали раздуваться от приступа гнева, а руки сжались в кулаки с такой силой, что ногти больно впились в ладони. С трудом сдерживая гнев и обиду, Лили развернулась, чтобы уйти, но тут дверь открылась и она увидела перед собой Драко Малфоя.

— О, Лили Поттер. Я думал, что ослышался, когда мне доложили о твоем приходе, — проговорил Драко, проходя в комнату. Именно сейчас они, отец и сын, были похожи друг на друга как никогда раньше. Это сходство даже немного пугало Лили.

— Не беспокойтесь, я уже ухожу, — прошептала Лили.

— Скорпиус, не мог бы ты оставить нас одних? Мне нужно поговорить кое о чем с мисс Поттер, — спокойным голосом попросил Драко Малфой, садясь на диван. Скорпиус удивился, но спорить не стал и, бросив неприязненный взгляд не Лили, вышел из комнаты.

— Думаю, вы слегка удивлены изменениями в поведении моего сына.

— Изменениями в поведении? Да это совсем другой человек! — Лили зажмурилась и потерла виски. — Я ничего не понимаю. Я запуталась...

— Уверен, вы знаете о заклинании «Конфундус». Оно во много раз мощнее обычного «Обливиэйта»... «Конфундус» имеет три уровня. Первый: можно стереть всю память. Второй: можно удалить только конкретные воспоминания. Но у второго уровня есть один минус: в памяти остаются пробелы, и человек будет осознавать, что ему чего-то не хватает. И, наконец, третий: стереть определенные воспоминания, и заполнить пробелы ложными. Думаю, вы уже поняли все?

— Третий? Третий уровень? — прошептала Лили и закусила нижнюю губу. Ее колени начали дрожать. — Но зачем? Зачем?

— Ради его безопасности, — Драко встал. — Этажом выше, в моем кабинете, сидят пять самых сильных Пожирателей смерти. Это те, кто начал восстание. И, к сожалению, мне приходится помогать им, — он вздохнул и покачал головой. — Я мог бы привести вас к ним, и получить хорошее вознаграждение... Но я, можно сказать, обязан Гарри Поттеру. Так что идите, мисс Поттер. И постарайтесь понять.

— Подождите... Скажите мне, зачем вы стерли Скорпиусу память. И я уйду, — тихо взмолилась Лили, вытирая слезы.

— Пожиратели могли прочитать его мысли, — ответил Драко, подводя девушку к двери. — И когда они узнали бы, что он думает только о дочери Гарри Поттера, возникли бы большие проблемы. Увы, это был единственный выход.

Лили быстро шагала по широкой каменно дороге, ведущей к воротам. Ей не хотелось ни о чем думать: слишком много эмоций за несколько дней. Она просто устала. Она надеялась, что когда-нибудь все-таки сможет смириться с произошедшим. Лили шмыгнула носом и остановилась. В ней возникло неожиданно сильное желание обернуться. И она сделала это.

В окне первого этажа Лили увидела бледное лицо Скорпиуса. Он задумчиво смотрел на нее и хмурил брови, словно пытаясь что-то вспомнить. Всего лишь на миг в Лили зажглась надежда, потому что выражение его лица показалось ей знакомым, обычным. Ее губы дрогнули в улыбке. Но тут Скорпиус высокомерно усмехнулся, лицо его снова приняло холодный вид, и улыбка сползла с лица Лили.

— Пора бы уже принять это, Лили. Прежнего Скорпа больше не будет. И теперь тебе нет места в волшебном мире, — успокаивающе прошептала она себе и побежала к воротам.