Пламя Жизни (джен)

Глава 8.

Все, что мне удалось выяснить о роде Малфоев в библиотеке, совершенно не относилось к делу. Пришлось мысленно обратиться к самому замку. Тот говорить не мог, но передал ТАКИЕ ощущения, что меня перекоробило, и стало очевидно — когда-то его разрушали! Тогда я обратился к домовикам и узнал некоторые особенности их культуры. Оказывается, они передавали сказания об истории каждого рода, к которому принадлежали.

Меня провели к, наверное, самому старому домовому эльфу в округе, и я чуть не заржал — до того он был похож на магистра Йоду! Низенький, зеленый, в сероватой накидке... Да еще и гораздо плотнее, чем обычные эльфы. Правда, рыльце все портило...

— Добрый день, юный господин Малфой.

— Добрый, добрый! Как настроение? Суставы еще не болят?

— О! Великая магия вещь! Способными нас трудиться до самой смерти создала она! — хм... неплохо старичок держится. Даже не засмущался. По-моему, первый встреченный мной эльф с чувством собственного достоинства.

— Скажи, а тебя не мог когда-нибудь видеть... м... некий магловский режиссер?

— Слово сие неизвестно мне. Но, жизнь прожив долгую, не выходил за пределы замка я.

— Эх... Значит, просто совпадение и плохое владение языком? Ну, да ладно. Я пришел поинтересоваться, неизвестно ли тебе о разрушении нашего замка?

— Страшная страница истории нашей подобная есть. Несколько поколений успели у эльфов смениться, как зажили у дома шрамы, — мда, «Почувствуй силу, юный падаван!». Зато теперь я точно знаю, к кому больше не обращусь за сведениями — ни-че-го непонятно!

— А можешь ли ты назвать точную дату?

— Не измеряем время мы, оно бежит, как должно. Но знаю я, что жил в то время предок твой. В колене пятом, — а это уже на Шекспира похоже...

— Кстати, ты ничуть не робеешь и не преклоняешься, — ага, у тебя, старичок, другая проблема... «Английский я б выучил только за то...» — меня это немного удивляет, никогда таких не встречал.

— Свободен от клятвы служения я. Являясь Хранителем, обучаю я магии деток наших.

— То есть ты — не слуга Малфоев?

— Все слуги Замка мы. Он был построен в месте силы нашей. Пришли люди и захватили место силы. А мы остались в услужении. Но нельзя сделать рабами и тех, кто хранит магию — станем бесполезными все мы. Когда умирал мой предшественник, освободили меня от служения и дали знания. Теперь стал стар и я, и мой ученик подходит к грани освобождения.

— Хм... Так вот почему эльфы так боятся получить одежду? Это не страх потерять хозяина, а страх быть отлученным от источника силы?

— Есть так это, правдиво. Как детку отобрать у матери скорбящей.

— А как зовут тебя и твоего ученика? — какая-то смутная догадка терзала меня уже некоторое время.

— Меня зовут Твилли, мой ученик — Добби, придет пора, и он освободится от клятвы, чтоб стать Хранителем.

— Что ж, спасибо, Твилли! Думаю, ты мне очень помог.

— Хранители полезны и для людей. Многое помним мы лучше.

Да... В своем высокомерии аристократы даже не интересуются историей домовых эльфов. Многие считают, что их вообще создали волшебники для удобства... А тут такая бомба — освобождение от клятвы! Хотя, думаю, Добби — первый сумасшедший эльф, который решил подвести Хранителя и обречь свою семью на крупные неприятности...

Я выбрался из полуподвального помещения, где обитали эльфы, и в новых раздумьях решил подняться в библиотеку. Но по пути мне встретилась лаборатория. Да, здесь тоже варили зелья в подвалах, видимо, чтобы в случае подрыва все здание сложилось с гарантией, хе-хе. Но привлекли меня не пять котлов на волшебных горелках, готовые к использованию. А шкафы с готовыми зельями. Мне хотелось как-то изменить жизнь своего «меньшего брата» Гарри Поттера, но сделать это нужно так, чтоб не опознали. Да и вообще, любое приближение волшебника к дому Дурслей можно отследить... Почему? Да потому что у них другой тип мышления! Матерые маги в любом случае путешествуют волшебным способом. Как говорится, мы пойдем другим путем!

Я прихватил с собой одно интересное зелье, которое уже использовал в прошлой жизни, аж на втором курсе. После этого вызвал Стимпи, еще одного эльфа, с которым успел познакомиться, и предупредил, что нужно сказать родителям в случае беспокойства. Конечно же, я ушел осматривать окрестности, ведь в первый раз не очень получилось. Теперь осталось надеяться, что обо мне не сразу вспомнят. Заклятье надзора — очень интересное, оно передает сигнал раз в пятнадцать минут, то есть родители, если через это время его проверят, поймут, где я нахожусь. Уложиться все равно не смогу, значит, будем верить в свою удачу!

С такими мыслями я и отправился за границы трансгрессионного щита. Да, незачем заморачиваться над транспортом, сначала можно и так. Я перенесся на одну из улиц Литтл-Уингинга, далеко от дома Гарри Поттера, поэтому не боялся засветиться. Да мне сначала и не туда нужно. Достав «Коготок», я направился к зданию мэрии. Два «конфундуса» — охраннику и секретарше, и вот уже весть летит в кабинет:

— Мистер Маршалл, к вам посетитель...

— Не принимаю!

— Ну что вы, дяденька, я не таблетка, чтоб меня принимать — сам зайду, — собственно, я уже вошел, потому что никто не останавливал, секретарша свое получила.

— Что вы себе...

— Ой-ой, если бы у меня было лицо уголовника, ваша фраза бы внушала уважение, но говорить так возмущенно со школьником... Вы что, боитесь?

Дяденька уже потянулся к телефону. В общем-то правильно делает. Тех, кто вместо разумных действий, начинает громко возмущаться или удивляться, обычно в фильмах ужасов съедают первыми. Наверное, этот мистер их много пересмотрел. Поэтому на нечто необычное отреагировал быстро.

— «Конфундо»! Дяденька, одолжи пару волосков? Да что ж ты такой предупредительный?! Целый клок вырвал! Ладно, мне кажется, ты хочешь забраться вон в тот шкаф и досчитать до десяти тысяч. Вот и умничка!

Я в том же шкафу нашел сменную одежду и с удовлетворением от выполненной части плана выпил зелье. Да уж, волшебникам и в голову не придет улучшать их вкусовые качества, в первую очередь эффект! Я мне мучиться.

Осталось только одеться и спокойно выйти из кабинета. Гыы... «Кагда выласту, стану начайником, как папа! Чтобы мозна было уходить, кагда захачю!»

— Сильвия, я отлучусь на пол часика по неотложным делам.

— Хорошо, шеф.

Вот что кресло животворящее делает! Хоть вовсе на работе не появляйся. Нет, это я перегнул... Но обед все равно в любое удобное время!

Я нажал на кнопку сигнализации, и мне ответил форд какой-то там неплохой современной модели. Хорошо, что научился управлять автомобилем, теперь, миссис Фигг, можете смотреть во все глаза — все равно не обратите особого внимания! Поворот на Тисовую улицу, вот и знакомый дом... Эх, не был тут уже два с половиной года! Хотя да, тут я вообще никогда не был...

На звонок в дверь ответила Петуния. Сначала с надлежащей подозрительностью, но потом разглядела в глазок мою новую личность и...

— М-мистер М-маршалл?! Какая неожид-данность! — «Вот что кресло...» Хм, хватит. Начинаем обработку!

— Миссис Дурсль? Очень приятно! Узнали? Ну конечно, как вы могли не узнать собственного мэра. А ваш муж дома?

— Пока нет, но у него сегодня сокращенный рабочий день, так что скоро должен подъехать, — ах, ты ж... Никогда не работал, только всякими глупостями занимался, а уж последние годы... Поэтому все время забываю, что люди в середине дня обычно заняты.

— Что ж, надеюсь, что застану и его. Ах, это он подъезжает? Очень хорошо!

Вернон не смог правильно заехать по гравиевой дорожке, когда увидел, кто у него в гостях. Поэтому оставил машину в некоем промежуточном состоянии и бросился к нам. Хотя да, с его комплекцией, броситься можно только с обрыва...

— Что он натворил? И где полиция?

— Э, мистер Дурсль, на вас напали?

— Нет...

— Тогда почему вы так кричали?

— П-просто я подумал, что этот Поттер...

— О, вы догадались о цели моего визита? И верно, я хотел бы увидеть этого мальчика.

— З-зачем? — ох, они еще и в унисон говорить умеют. Красиво получилось. Сюда бы Дадлика, и можно начинать создавать хор...

— Понимаете, мне недавно пришло письмо... Правда, я не уверен, как... Представьте, я даже на секунду подумал, что его к моей корреспонденции подложила сова. Ха-ха-ха, — ну вот, вы тут же разрушили мои мечты о хоре, такого вымученного хрюканья и блеяния я не потерплю! Видимо, для Дурслей тема сов все еще болезненна... Громовещатель им, что ли прислать? — И вот, в том письме я прочитал, что житель нашего города по результатам собеседования зачислен в одну из престижнейших школ Шотландии — Хогвратс... Мм... Не так.

— Хогвартс?

— Да, точно. Спасибо. Правда, я не уверен, что слышал о такой школе... Но там было перечислено столько достижений, что она, безусловно, одна из лучших. И, конечно же, я решил пообщаться с этим необычным ребенком, и с людьми которые вырастили его таким! Ведь, насколько я знаю, он потерял родителей в каком-то теракте. Может быть, это даже ИРА?! А вы, два мужественных человека, взяли на себя труд сделать его достойным гражданином Великобритании! И главное, у вас уже получилось! Конечно, это лишь первая ступень: престижная школа... Но какое будущее открывается перед тем, кто мог стать забитым сиротой?! — эта фраза мне особенно удалась. Вон как закряхтел бордовый Вернон, а Петуния так старалась отвернуться, что шея, кажется, стала в два раза длиннее.

— Право, не стоит. Это зависело не от нас... — Вернон умеет эффектно прогибаться перед начальством, этот талант у него не отнять. Многим не очень достойным людям такое поведение слабейших невероятно льстит. Но я-то вовсе не начальник...

— Не стоит снимать с себя такую ответственность! Ведь не преступление же вы совершили, ха-ха-ха! — и вновь невнятное дребезжание в ответ. И хотелось бы Дурслям поддержать шутку, но получается не очень. — Ну, так могу я увидеть Гарри Поттера?

-Мм... Понимаете... Вы сами сказали, что школа очень престижная. Поэтому мальчик боялся не оправдать возложенных на него надежд... И вот уже некоторое время он занимается по учебникам для Хогвартса, ни на что не отвлекаясь, — хвалю, Петуния! Орден Скользкости Первой степени тебе обеспечен! И второе место в рейтинге самых изворотливых, сразу после моего нового папаши. А вот Вернон подводит — так смотрит на жену, будто она только что сознательно съела жабу — со смесью удивления и шока от жутких действий.

— О! Но почему он занимается в гараже?

— Откуда вы...

— Он был открыт, когда я подъезжал.

— Ах, вот оно что... Ну, во-первых, дома мы ему мешаем, особенно наш неугомонный карапуз Дадли. А во-вторых, Гарри сейчас готовится к школьным занятиям по труду. Очень исполнительный мальчик...

— Ну, думаю, в этом ваша заслуга! Может быть, растет будущий член парламента, да... — от таких слов лицо Петунии сморщилось. Конечно-конечно, Дадлик для это гораздо лучше подходит. — Что ж, давайте пока хотя бы осмотрим его комнату...

— ММнэ... Ммы-ыы... Не ожидали вашего визита, поэтому там слегка не прибрано...

— О! Ничего страшного! Я же понимаю, дети его возраста такие неугомонные. Думаю, его комната на втором этаже? — и я в наглую стал подниматься по лестнице. Дурсли все равно не посмеют остановить. — Вот эта дверь или следующая?

— Эт-та... — остановить-то не посмеют, но будут следовать за мной, как привязанные.

-Ох-хо-хо... Сколько сломанных игрушек. Извините, но Гарри... Не имеет никаких отклонений?

Ого, как побледнела Петуния! И даже Вернон (если помнить о его чрезмерных приливах крови к голове) стал менее красным.

-Что вы, что вы?! Он абсолютно нормальный ребенок! У него нет никаких СТРАННОСТЕЙ!!! — хм... Орден пока оставляю, но в рейтинге ты понижена, Петуния! Когда кого-то хотят убедить в искренности, так не визжат. Побольше тренируйся.

— Но кто же тогда сломал игрушки?

— Эм... Эт-та... наш сын Дадли... — эх, Вернон, Вернон, так быстро сдать собственного сына! Даже Петуния, вон как сердито на тебя смотрит.

— А у него... хм... нет отклонений?

— Что?! Да как вы... — вот теперь и Вернон более-менее похож на отца семейства.

— Простите, простите! Но эта оторванная голова медвежонка... Погнутое ружье. Разбитый телевизор...

— Понимаете... он в силу возраста... немного хулиганит.

— Ох, конечно...

Наши разговоры прервал звук впечатанной во что-то входной двери и крик:

— Мама, я нагулялся! А этот отброс все еще копается в гараже! Я выписал ему затрещину чтобы поторапливался! — это было сказано с такой интонацией, что становилось очевидно — ребенок ждет поощрения за свои действия.

Я недоумевающе посмотрел на Дурслей. Они оба стали еще бледнее. Петуния со всей возможной скоростью понеслась на первый этаж. А Вернону досталась важнейшая миссия — объяснить мне все происходящее.

— Это... наш сын, Дадли... Вернулся с прогулки.

— А про какие отбросы он говорил?

— Мм... Думаю, про мусор, который нужно вынести... из гаража.

— А кому он дал затрещину? Мусору?

— ММнэ... Я не знаю, но думаю, Петуния сейчас все выяснит! — мы тоже спустились на первый этаж, где в коридоре я застал недоумевающего маленького толстяка и его бледную мать

— Вот, Дадли, это наш мэр, мистер Маршалл, он очень важный человек, поэтому, пожалуйста, не отвлекай его и иди к себе в комнату.

— Я хотел посмотреть телек! — мда... Типаж Дадли многие люди могли видеть в смешных, но тупых комедиях. Это именно он создает своими фразами или действиями дополнительные проблемы героям...

— Потом, Дадличка! Сейчас поиграй наверху! — Петуния умела становиться строгой даже по отношению к сыну... если это было меньшим из зол для ее семьи.

— Так что же произошло, и кого бил ваш сын?

— О! Вы все неправильно поняли! Это соседский кот разворошил пакеты с мусором, а Дадли его отогнал. Конечно, несколько жестоко, но этот кот уже давно к нам ходит и сильно раздражает, — Эх. Петуния, что ты делаешь возле этого жалкого Дурсля?! Неужели подростковые комплексы заставили тебя поверить, что ты недостойна лучшего?

— Ну, тогда думаю, все отлично! Не могли бы вы все-таки привести ко мне Гарри, хотя бы на пару слов?

— М... Конечно, мистер Маршалл! — звать Гарри умчались оба. Что ж, неплохо. Колдовать поблизости нельзя, ведь я помню о следящих чарах. Даже если магическая подпись будет неизвестна, сюда прибудет кто-нибудь потревоженный. Оно мне надо?!

Поэтому я решил действовать не заклятьями, а... правильно, остаются только зелья! Вот одно интересное зелье я и прихватил из отцовских закромов. Эх, хороша жизнь, если тебя считают одиннадцатилетним ребенком, недавно взявшим в руки палочку! Охранные чары такие сла-а-абенькие.

Изобретатель этого зелья, наверное, был поэтом, иначе как объяснить среди строгих канцелярских названий появление зелья «тяжесть сокровенного»? Многие даже полагают, что оно хуже сыворотки правды! Да, действует зелье только тогда, когда принявший его считает окружающих друзьями или добрыми знакомыми, но вот этим-то знакомым оно заставляет излить всю душу! Все страхи, тревоги, сомнения, надежды и разочарования, маленькие радости и горечь поражений... Иногда его употребляла компания друзей (но только после сильной пьянки, на трезвую голову до такого не додумаешься). Это было нечто среднее между развлечением и скреплением дружеских уз. Правда, часто такие посиделки заканчивались дуэлью или разрывом отношений. Сейчас редко кто пользуется этим зельем. Применять его можно только на тех, кто тобой дорожит, и многие считают цену непомерной, ведь жертва все хорошо помнит, и быстро понимает, что выпила.

Но мне-то от этого ни жарко, ни холодно! Разве что Гарри тоже может его выпить... Ну, да ему полезно! Пусть послушает и поговорит. Поэтому я без тени сомнения нашел вскрытую упаковку чая и банку с кофе, и высыпал туда выпаренный порошок из зелья. Его плюсом было то, что он мгновенно смешивался почти с любым веществом и принимал его вкусовые и физические свойства. А концентрация у порошка была просто убойная. Посмотрим, что из этого выйдет...

Тем временем ко мне, уже перешедшему из кухни в гостиную, привели Гарри Поттера. Мальчик явно был напичкан правилами поведения и угрозами. Ну, мне-то и не надо ничего выяснять, я все зна-а-ю!

— О, Господи! Во что это одет ребенок?!

— Не подумайте дурного! Просто мальчик выполнял не очень чистую работу, поэтому пришлось надеть старые вещи... — Хм, я никогда не видел Петунию в обычной обстановке, при разговоре с посторонними (что неудивительно, ведь обстановка для тетушки становилась обычной лишь в мое отсутствие), и сейчас Гарри Поттер мог послушать ее спокойный и даже немного лебезящий впервые в жизни, и лишь потому, что я его позвал. Даже подруг Петуния домой почти не приводила. Но сейчас я четко мог видеть, что миссис Дурсль не зря носила в девичестве фамилию Эванс, столько ума она вкладывала в свои увертки (надеюсь, решение ТАК применять свои способности перешло к ней вместе с новой фамилией).

— А что же, у Гарри нет собственных старых вещей, эти раза в два больше нужного?

— Что вы, просто его вещи мы решили сберечь для такой же работы в школе! — неплохо, но я знаю коды к этой игре!

— Что?! Вы хотите сказать, что единственный представитель нашего славного города в элитной школе Хогвартс будет носить обноски?! Может быть, у вас сложное материальное положение? Я могу пробить для вас какие угодно пособия...

-Что вы, что вы! Мы уже все осознали! Никаких проблем с одеждой не будет! Работать на опасных для одежды уроках Гарри будет в своей повседневной, а взамен мы ему купим новую!

Лица Дурслей сейчас пытались изобразить восторг от отличного плана, хотя было видно, как они напуганы перспективой пособия. Еще бы, ведь это очень «необычно» для среднестатистического жителя Тисовой улицы! И что скажут соседи?! Вот и постарайтесь, господа Дурсли! Гарри же стоял с непониманием, написанным крупными буквами на лице. Такие предупредительные Дурсли были для него в новинку (Он ведь еще даже в инциденте с Добби не участвовал)

— Ну что ж, я вам верю... Но пожалуй, посещу вокзал перед отправкой Гарри. Ты ведь поедешь на поезде, да, мальчик?

— Да, сэр, мне дали билет на поезд от вокзала Кингс... — Петуния дернула мальчика за руку.

— Что вы, мистер Маршалл, вы такой занятой человек! Обещаю, мы обо всем позаботимся! Вам не стоит беспокоиться о пустяках! — ишь, как трясутся, наверное, боятся, что на вокзале я встречу «ненормальных».

— Очень надеюсь на вас, мистер и миссис Дурсль. И последнее, что я хотел сказать... Гарри, ты ведь понимаешь, как важно для тебя хорошо учиться в новой школе?

— Да, сэр...

— Надеюсь, ты весь оставшийся до занятий месяц собираешься посвятить упорной подготовке к учебе? Наш город, конечно, очень хорош, но боюсь, начальное образование не даст должного уровня...

— Вообще-то... — о, Гарри немного осмелел. Может, почувствовал, что сейчас пожалуется, и его жалоба дойдет до нужного человека? Но неважно, хотел ли он сказать «Вообще-то мне никакие знания из школы не пригодятся», или «вообще-то мои вещи заперли в чулане», договорить ему все равно не дали. Дурсли в едином порыве сместились к нему и примяли, каждый со своей стороны. Вот этот «сэндвич» я и наблюдал в последние минуты своего пребывания в доме. А также выслушивал пламенную речь:

— Мы займемся его подготовкой к школе, не волнуйтесь! Освободим от всех дел, пусть только учится!

— Что ж, тогда я хотел бы получить его табель успеваемости к рождеству, чтобы порадовать свое сердце... Знаете, так мало в жизни действительно счастливых моментов, когда у тебя нет собственных детей...

— Непременно перешлем его вам, мистер Маршалл! Всего доброго! — Петуния даже попыталась мимикой посочувствовать моему горю, но сейчас для нее было важнее выпихнуть меня поскорей из дома, чтоб я «ненароком» не сделал жизнь Гарри уж вовсе идеальной.

Теперь мне оставалось только сесть в машину и, отъехав недалеко, включить маленький приемник в виде пуговицы. Да, я оставил два передатчика, в кухне и в гостиной, а то, как же я узнаю о последствиях применения зелья и изменениях в жизни Гарри?! Эти передатчики были волшебными, но я их не изобретал, просто повторил одну из штучек близнецов Уизли.

И вот, теперь я мог слушать первый акт трагедии Дурслей, хе-хе:

-«Вернон, как ты думаешь, почему он сказал про отсутствие детей, ведь у него есть сын!»

-«Не знаю, дорогая, может, оговорился... кха... или проговорился...»

— «Нет, я даже не хочу это обсуждать! И подругам ничего не скажу! Наверное...»

— «Это все неважно, главное, что проклятый мальчишка!...Да уйди ты отсюда! Так что с ним будем делать?»

— «А что мы можем?! Вдруг, и правда, проверит? Думаю, стоит купить ему одежды... недорогой. И отдать учебники... Но палочку ни за что!»

— «Они делают это палочками?..» — Ах-ха-ха, убойная цитата, надо будет кому-нибудь рассказать.

— «Все, Вернон, не будем обсуждать этих... нненорммальных!» — похоже, тетю аж затрясло от гнева. Это же надо, так возненавидеть тех, с кем почти не встречался... Хотя да... Был же Северус...

— «Ох, и что взбрело в голову этому чертову Маршаллу?! Приперся, надавал кучу указаний!.. Будто дети в школы никогда не поступали. Ах, вот еще, кто додумался послать ему письмо?»

— «Не знаю, дорогой, наверное, этот проклятый старикашка!»

Я, уже с легкой улыбкой на лице, подъехал к мэрии и поднялся в кабинет.

— Сильвия, все в порядке, я уже вернулся.

— Хорошо, шеф.

Пора выпускать дядьку из шкафа, наверное, считает он плохо... или медленно... пришлось самому открывать дверцы и отменять приказ.

— Все в порядке, Джордж. Конфундо! Последние... хм... сорок минут ты перечитывал новый административный кодекс. Ведь было интересно?

— О, да! Знаешь, они опять такого наворотили...

Я уже не слушал и благополучно покинул кабинет, подарив секретарше ослепительную улыбку... Ну хорошо, признаю, слепила не улыбка, а луч заклятья. Но тоже эффектно! Потом отошел в неприметный закуток и трансгрессировал к дому.

Страшных проклятий и грозных отповедей не прилетело, значит, родители еще не заволновались. А теперь и нечему. Первый собственный, осознанный план сработал! Такое вмешательство трудно просчитать, я даже вложил Маршаллу мысль о звонке Дурслям 31го августа с вопросом о самочувствии. Пусть поволнуются! Хе-хе...