De dos caras* (джен)

* * *

— Ты уверен, отец? — Рон садится на стул в кабинете Артура, кажется, ноги его не держат.

Артур поджимает губы.

— Да, это так. Гермиону не видели ни на каких объектах. Более того, на работе она не появлялась больше месяца, — мужчина закуривает маггловскую папиросу. — Тебе стоит поговорить с ней, Рон. И давай я тебе налью, успокойся для начала, — взмах палочки, и из стеклянного шкафа рядом вылетают бутылка огневиски и два стаканчика. — Я думаю, у нее будет разумное объяснение.

— Она чем-то увлечена… — кривится от выпитого алкоголя Рон, — у нее впервые за столько времени горят глаза. Может, мне и не стоит вмешиваться?

Артур бросает укоризненный взгляд на сына.

— Порой всем бывает нужно развлечься, заняться каким-то делом, забыть о семье… но это проходит. Не теряй свою жену. Поговори с ней сегодня же.

— Если она вернется...

Отец подбадривает сына, как может, но он сам разочарован. Чем бы ни была занята Гермиона, она обманывала семью.

* * *

— Может, стоит еще вот тут столик поставить? — Гермиона вытаскивает из сумочки маленький столик, который сразу начинает увеличиваться. Малфой еле успевает подхватить его, чтобы он не упал прямо на Гермиону.

— Осторожнее можно? Сколько ты всего принесла, тут уже развернуться негде, а Поттер в бешенстве снесет все.

— Странно, что ты все еще зовешь его Поттером, вы ведь столько пережили вместе.

Дом они сняли на окраине Лондона, подальше от цивилизации. Гермиона сама уже не выносила жизни в грязной хижине и, учитывая недавний срыв Малфоя и улучшение Гарри, им явно стоило перебраться на другое место. Своей семье Грейнджер так и продолжает врать, уже даже не замечая подозрительных и отчужденных взглядов. Она всецело занята тем, как помочь Гарри — который, кажется, начал поправляться, к ее огромной радости.

Малфой не отвечает, он подхватывает очередное кресло с помощью магии — Гермиона иногда доверяет ему свою волшебную палочку.

— Wingardium Leviosa! — рука немного дрожит, Драко еще сложно колдовать, он пока в недостаточно хорошей форме для этого. Палочка Гермионы плохо его слушается, но он не упускает возможности хоть ненадолго вновь почувствовать себя полноценным волшебником.

— Не урони… — не успевает выдохнуть Гермиона, как кресло падает, вздымая облако пыли.

— Вам помочь? — спустился с верхнего этажа Поттер.

— О, Гарри! Ты встал... Тебе лучше? — девушка подходит и обнимает его.

— Думаю, да. А где Рон?

Вопрос вводит в ступор обоих. Малфой смотрит на Грейнджер, надеясь, что Уизли не в курсе происходящего — иначе с чего вдруг Поттер о нем спрашивает?

— Рон собирается приехать? — с издевкой спрашивает ее Малфой. — Это ты для него так стараешься? Может, мне повесить плакат «Добро пожаловать, Уизли»?

— Малфой, прекрати, ты прекрасно знаешь, чего мне стоит… — она запинается, не желая, чтобы Гарри слышал.

— Что вы от меня скрываете? Почему Рон до сих пор не приехал? — допытывается Поттер. Последние события представляются ему как в тумане. Злость постепенно угасла, ее сменила усталость и некоторая заторможенность. Теперь, когда он видит, что Гермиона старается ради него и находится тут не по принужденно, стало легче. Но он не знает, что девушка дает ему сильнодействующие лекарства — увеличив дозу, ими можно убить одного из самых свирепых драконов в заповедниках Румынии.

— Рон не может приехать. Скрывать от тебя мне нечего. Он не знает, что я тебя нашла, ты вне закона.

— Аа… — неопределенно отвечает Поттер и отправляется обратно наверх.

Малфой хмурится. За последние несколько дней Поттера словно подменили. Может, он правда чем-то болен, и болезнь имеет такое волнообразное течение? Гермиона его убеждает, что так подействовал экзорцизм, но теперь Малфою кажется, будто она что-то недоговаривает. Они уже с неделю как живут в этом доме — как только Поттер чуть притих, у них получилось аппарировать с ним сюда. Это несказанно радовало Драко — настоящий дом, с двумя этажами, спальнями и прекрасным видом на поле. Он очень благодарен Гермионе, хотя и ни разу ей об этом не говорил.

Мебель была расставлена, и девушка поспешила на кухню готовить суп. Последнее время они постоянно ели супы на обед, но Драко не обращал на это внимания. Гермиона подливала в тарелку Гарри дозу жидкого лекарства. Он обычно ел с аппетитом, но у себя наверху, спускался оттуда редко. Девушка знала, почему — лекарство истощало силы организма, не давая возможности двигаться долго. Она решила, что это самый безопасный и лучший выход для них сейчас. Ей осталось всего ничего — узнать, что было в тот последний день войны — она была уверена, что там кроется разгадка.

— Я отнесу П… кхм, Гарри суп, — предлагает Драко, решив называть Поттера по имени.

Мурашки пробежали по коже Гермионы.

— О, нет, не утруждайся, Малфой, я…

— Я хотел с ним поговорить, поэтому хочу отнести еду сам.

— Нет, это привыкла делать я, ты можешь разлить, и…

— Грейнджер, я справлюсь.

«Черт возьми, Малфой! Одна капля этого «супа», и тебя не будет в живых».

Она неловко передает тарелку, специально ее роняя.

«Целая доза усмирительного драконьего эликсира! Как досадно».

— Ну, вот, доволен? Отнеси ему хлеб, я налью новую тарелку.

— Не разбей, — Малфой забирает хлеб, не до конца понимая, чем вызвана такая нервозность Гермионы.

* * *

В комнату пробивается солнечный свет. Драко подходит и распахивает занавески. Поттер стонет, что свет ему мешает.

— Ты забыл, как было? Мы ждали крохотного тонкого лучика, хотя бы ненадолго попадающего в нашу камеру. Как тебе может нравиться темнота сейчас?

Глаза Поттера покраснели от усталости. Он щурится, прикрываясь рукавом.

Малфой подходит и садится на широкую кровать. Откуда Грейнджер достала столько мебели, он не знает, и спрашивать ему не хочется. Возможно, этот домик она и вовсе купила.

— Что с тобой… Гарри? Ты сам не свой.

— А какой я должен быть? Я не хочу больше суп.

— По-моему, Грейнджер делает более чем достаточно для тебя. А ты капризничаешь насчет меню...

— Нет, не хочу больше суп.

Драко замечает, что Гарри отвечает как-то односложно. Только теперь ему приходит в голову, что уже, наверно, с неделю он слышал от Поттера не больше, чем два-три предложения.

— Хорошо, я попрошу ее приготовить что-нибудь другое.

Гарри прикрывает глаза. Этот разговор его уже успел утомить. Гермиона приносит суп.

— О… он только что мне сказал, что больше не хочет это есть.

— Гарри? Надо есть, и без возражений. До дна. Малфой, оставь нас пока.

Малфой уходит, но кое-какие подозрения закрадываются ему в голову. И он оставляет щель, чтобы понаблюдать.

— Ешь, пожалуйста. Так будет лучше для нас, Гарри, поверь. Это пока единственный способ, чтобы тебе было хорошо.

— Ммм!

— Знаю, горько, но ты должен, иначе не подействует. Скоро все закончится, обещаю...

Малфой врывается обратно в комнату, выдергивает тарелку из ее рук, подходит к окну и выкидывает.

— Вниз пошли, Грейнджер! — он хватает ее за руку и тащит вниз, не слушая возмущенных криков, толкает на кресло и наклоняется над ней, вцепившись в подлокотники и не давая ей подняться.

— Отравить, значит, его собралась?! Всю эту неделю он ел отраву! Он превращается в овощ на моих глазах, а я верю твоим доблестным порывам спасти друга! Это очень, очень жестоко, Грейнджер. Этого не позволил бы себе никакой слизеринец — медленно убивать!

Она хлещет его по щеке.

— Замолчи, — давно ее никто не доводил до белого каления, у нее даже слова застряли в горле, и она лишь смотрит ему в глаза, словно желая прожечь взглядом насквозь.

Драко ждет потока оправданий, истерики, но в ответ лишь гробовое молчание. Он отходит от кресла — ее взгляд немного пугает его.

— Я что-то не так понял? — заранее зная ответ, спрашивает он.

«Два усмиряющих драконьих эликсира. Понадобится еще раз до конца месяца незаметно пробраться в лабораторию».

— Я не хочу с тобой говорить.

Она встает и отправляется на кухню. Ей нужно успеть приготовить еще одну порцию супа, пока Гарри действительно не разгромил весь дом.

* * *

Гермиона спешит домой, аппарация забирает почти последние силы. Очутившись у себя в прихожей, снимает обувь, мечтая поскорее лечь в постель. «Гарри… что же мне делать дальше?» Мысли о друге не покидают ее, и еще долго будут мешать ей заснуть.

— Я думал, ты уже не вернешься сегодня, — Рон стоит в прихожей, на нем пижама, и взгляд непривычно хмурый. Девушка, наконец, замечает, как он изменился. Морщины залегли в уголках губ — он плохо спал в последнее время. Но она больше не может видеть потрескавшихся сосудов в глазах, как у Гарри — и отворачивается.

— Да, я вернулась, но ненадолго, — у нее предчувствие, что ждал он ее для долгого разговора, на который сейчас не осталось сил.

— Постой, — теплая рука останавливает ее за запястье, — я хотел поговорить.

— Не сейчас, Рон… — она высвобождается и направляется к лестницам, наверх, в заветную кровать.

— Нет, сейчас, — он останавливает ее, удерживая за плечо. Когда муж ей противоречил? Видимо, кто-то настроил его, убедил, что так нужно.

— Хорошо, сейчас, — сдается она и проходит в зал, садится в первое попавшееся кресло.

Он медленно следует за ней и садится напротив.

— Ты пропадаешь слишком часто, — издалека начинает Уизли, оттягивая момент истины как можно дальше. Возможно, у нее и правда любовник? Услышать это он не будет готов никогда.

— Я уже объясняла.

— Хорошо, что это за работа? Тебя нет ни в какой больнице! Отец…

— Проверял?

Рон поджимает губы. Почему всегда так? Даже если он имеет право что-то знать, Гермиона заставляет чувствовать себя виноватым. Он не хочет больше это терпеть.

— Да, и я поддержал его стремление узнать, что же это за работа у тебя такая.

— Я колдомедик.

— С тобой невозможно разговаривать! — он резко поднимается, ему нужно успокоиться, выпить. В баре находится нужная бутылка. — Тебе налить?

— Я не пью, и ты это знаешь.

— Да… — он осушает бокал, — но чего-то я точно не знаю. — За первым бокалом следует другой. Гермионе неприятно это видеть, но если Рон напьется, у нее будет возможность выспаться до утра. Однако, к ее досаде, он убирает алкоголь на место.

— Гермиона… это так сложно? Объяснить, чем ты занимаешься? Ты же знаешь, я постараюсь тебя понять.

— Я уже говорила, Рон.

— Меня такой ответ не устраивает, и это ложь.

— Это… Рон, я устала, давай завтра продолжим?

— Отчего устала? Ты никого не лечила!

— Не повышай на меня голос…

— Ты мне врешь, Гермиона, обманываешь, и ради чего? Ради любовника?!

Меньше всего девушке хочется выслушивать этот бред. Проверки, упреки... Как далеко зайдет Рон? Не воспринимая его всерьез, и не имея возможности придумать что-то разумное в ответ, она решает аппарировать обратно.

Рон с полминуты ошарашенно смотрит на опустевшее кресло. Ему очень сложно решиться проследить за женой. Но он настроен решительно. По каминной сети вызывает отца, коротко рассказывает об их беседе. Артура долго просить не приходится. Спустя полчаса оба уже сидят в его кабинете и проводят слежку за ее последней аппарацией. Когда они видят координаты дома на окраине Лондона, сомнений не остается — у Гермионы есть любовник.

— Я уделял ей слишком мало внимания! — Рон пьян и воет, размазывая сопли на плече отца. — Но я разрывался надвое, она должна была меня понять!

Отец хлопает сына по плечу, забирая бутылку.

— Достаточно, Рон. Завтра поедешь и узнаешь, что там за любовник. Объясни ему, что она замужем и должна вернуться в семью. Не поднимай скандала, вряд ли она ему говорила о тебе, — он одобрительно кивает своим же словам, — все разрешится… И не забудь отослать Чарли усмирительные зелья — скоро начнется сезон дрессировки молодняка, она должна была сделать заготовки к этому времени.

— Отец, мне не до этого! Она мне изменяет, может, даже сейчас, а я буду говорить о каких-то зельях? Нет, я так отделаю этого любовника, что он и не подумает к ней приближаться!

— Протрезвеешь, и твой пыл остынет. Лучше решать проблемы мирным путем…

* * *

Тихий хлопок аппарации в зале посреди ночи настораживает дремлющего на диване Малфоя.

— Не пугай так, у меня даже палочки нет защититься.

— Никто не знает об этом месте, разве ты забыл? — Гермионе не хочется возвращаться домой, так сильно они еще никогда не ссорились с супругом. Но и близкими людьми давно уже не были. — Малфой, оставь меня, я хочу побыть одна, дома мне этого не дают...

Драко безоговорочно тихо уходит, прикрывая за собой дверь. Он ходил сегодня украдкой в город. Лондон… этот день он не забудет. Но сейчас, кажется, что этого никогда не было и не могло быть. Он словно попал в сказку, увидев, как красные лучи восходящего солнца касаются города, и он начинает оживать. Это состояние так похоже на то, что творится в его душе. Драко тихо надеется, что сможет жить в этом домике и иметь возможность видеть город как можно чаще.

Он приоткрывает дверь к Гарри. Тот так и лежит на кровати. Малфой жалеет, что он не видел Лондон сегодня, и твердо решает наутро поговорить с Грейнджер о его состоянии. Ночь пролетает быстро, но громкий стук в дверь неприятно будит с утра. Гермиона, по всей видимости, не открывает, и стук повторяется. Драко решает спуститься вниз.

— Я открою. Наверное, доставка, — проносится мимо него девушка, — Я заказала маггловской еды для разнообразия, — она улыбается и открывает дверь. — Рон?..

— Не ожидала, да? — он замечает стоящего позади нее Малфоя и буквально столбенеет, — это он?

— Рон, уходи, поговорим дома!

— Замолчи, — он толкает ее плечом и заходит в дом. — Ну, здравствуй, — обращается он к Малфою, показушно закатывая рукава, — мне говорили, что лучше разобраться мирно... Но я не стану прислушиваться к этому совету, — Рон приглядывается и незнакомец внезапно кажется очень знакомым. — Как тебя зовут? — неужели это объявленный утонувшим и всеми забытый Малфой? Взгляд этих серых глаз Рон не спутает ни с чьим другим.

Драко понимает, что он узнан, и скрывать свою персону больше не имеет смысла.

— Драко Малфой, — холодный, немного презрительный тон не дает сомневаться в истинности слов.

— Малфой, зачем? — взмаливается Гермиона, она не понимает, для чего он раскрыл свое имя.

— Замолчи, я сказал! — кричит возмущенный Рон и машет рукой в ее сторону. — Подобрала его где-то на побережье тех деревень, пока искала преступника? Как интересно, Гермиона... Выходила, дом купила, да? А я и не знал, какой заботливой ты бываешь, — он еле сдерживается, чтобы не ударить ее, она до сих пор ведет себя так, словно ни в чем не виновата.

— Это все не так… я лишь помогала!

— Хватит мне врать! Как ты можешь защищать его?!

— Я не защищаю, я…

— «Его люблю»?! — заканчивает он за нее недоговоренную фразу. — Я не прощу тебе этого, Гермиона! — он поворачивается к Малфою и бьет его по лицу.

— Рон, прекрати! — она пытается остановить дерущихся мужчин, хотя о равной борьбе речи идти не может — Рон колотит Малфоя, с совершенно обезумевшим выражением лица. Палочка дрожит в руке Гермионы и слезы катятся по ее щекам.

— Вот с кем ты мне изменяешь?! Вместо того убийцы нашла белобрысого хорька и прыгнула с ним в постель! — Рон кидает на нее злобный взгляд и не прекращает наносить Малфою удары. — Я намного скучнее и хуже него?! — последние несколько ударов, и Малфой теряет сознание. — На, залечивай! Колдомедик! — он кидает Драко к ее ногам и уходит, громко хлопая дверью.

— Малфой! — Гермиона бросается к нему и склоняется над разбитым лицом, собственной юбкой вытирает кровь, — я сейчас тебе помогу, потерпи немного.

Она призывает к себе лекарства, недавно принесенные в новый дом, и достает все, что нужно. Он кривится, когда заживляющая смесь касается разбитого носа.

— Прости… — аккуратными движениями она залечивает ему лицо. — Все вышло из-под контроля. Не отвечай…

Несколько умелых манипуляций — и Малфою становится лучше. Но ребра будут заживать всю ночь. Раздается звонок. Она вздрагивает и подходит к двери — теперь это действительно доставка заказа, но румяные пироги вряд ли порадуют сейчас.