Рыжая бестия (гет)

— Я не могу поверить, — ныл Скорпиус. — Не могу поверить, что рискую своим положением Старосты Мальчиков, чистой, как первый снег, репутацией, замышляю недоброе против собственного факультета и нарушаю четырнадцать школьных правил, и все ради этой скотины Поттера. О, пятнадцать, — посмотрел он себе под ноги.

— Э, это не лонгботтомова ли фиалка, как там ее, — заволновался Тони.

— Бродячая Фиалка Люсса, — мрачно сказал Скорпиус. — Да, это была она.

Устало вздохнув, пара злоумышленников снова подняла ведра с фестральим навозом и двинулась дальше к подземельям, где их с нетерпением ждали Кит и Альбус, уже как раз закончившие устанавливать закладку над входом в общую гостиную Слизерина, которую теперь оставалось только зарядить.

Тем вечером, сорвав мерзкий плакат со стены женского туалета, джентльмены удалились на совещание в кабинет Старост школы, где уселись обдумывать варианты симметричного ответа. Вернее, Кит и Тони обдумывали, Скорпиус цинично ржал, а Поттер негодовал.

— Эта грязная, мерзкая, дрянная, бестыжая, наглая, зарвавшаяся, похабная, гребаная, манипулиющая, бесчестная, бесхребетная, лживая, предательская сука... И да, Малфой, можешь так ей и передать, — вспомнил он.

— Совой отправишь, — отмахнулся Малфой. — Ну так как там с симметричным ответом?

— Пока никак, — признался Тони. — Можно, конечно, повесить плакат про Харпер в мужском туалете, но...

— Но не сработает, — ответил Альбус. — Повесь такое, и единственное, что там напишут: «Я бы вдул», «Фапабельна» и «Я б не вдул». Ну и еще Пьюзи нарисует тетку с большими буферами.

— Буфера у Харпер так себе, — заметил Кит.

— И когда это мешало Пьюзи?

— В любом случае, надо ответить симметрично, — настаивал Тони. — Рассказать о ней что-нибудь позорное. Малфой, что позорного ты о ней знаешь?

Гриффиндорцы с интересом повернулись к их человеку в Гаване. Человек задумался.

— Гм, а то, что она играет в квиддич, считается?

Мальчики приподняли брови.

— Не, ну это у вас в Гриффиндоре нравы свободные, а мы в Слизерине считаем, что женщине между ног пристало иметь только мужа, а не всякие, гм, заменители.

— Нифига себе задвиг, — удивился Тони. — Да бабы же все время в квиддич играли.

— Только шлюхи и лесбиянки, — заверил Скорпиус. — Не, приличные тоже встречаются, — поправился он, вспомнив, кто у Поттера мать, — но не у нас. Наши девки стыд имеют.

Альбус обдумал, сколько раз ему двинуть Малфою в глаз, и решил, что пяти будет достаточно. Но потом, когда будет покончено с Харпер. Пока Малфой был нужен ему живым.

— Другие позорные факты найдутся? — холодно спросил он, взглядом подсказывая на всякий случай избегать темных углов и помещений.

— Ее отец хочет выдать ее замуж, — подумав, ответил Малфой.

— За кого? — насторожился Альбус.

— Да хоть за кого угодно, лишь бы с рук сбыть.

— Ну конкретнее, конкретнее, — напирал Тони. — Чем бы ты вот стал ее шантажировать?

— Дурак я, что ли, рассказывать вам, чем бы я ее шантажировал. Как мне тогда шантажировать, если все знают?

— Рассказывай, — подобрался Альбус.

— Уж извини меня, Поттер, — озверел Скорпиус, — но, увы, я ничего не знаю о Харпер, что было бы достойнее факта, что ты до двенадцати лет думал, что детей находят в грядках с мандрагорами.

— Я убью Роуз, — вздохнул Альбус. — Но сначала убью Харпер. Точно, ничего достойного?

— Ничего.

Они обсудили еще несколько вариантов, включающих в себя сплетни, интриги и вообще злословие, но в итоге отказались, потому что игра на поле девчонок привела бы только к поражению.

— Это не наш метод, — заключил Поттер. — Мы будем работать по-нашему: честно, открыто и по-мужски.

И поэтому на следующий день они прикрутили навозную бомбу, настроенную на Харпер, над дверью в Слизерин.

Потом приклеили ее к стулу на Истории Магии. Подкинули банку с червями в сумку. Подбросили дохлую мышь в тарелку.

Короче, веселились, как могли.

— Нет, — сказали Кит и Тони.

— То есть как это? — возмутился Альбус. — Вы не можете меня так бросить.

— Ал, — медленно, как ребенку, сказал Тони. — В школе — пожалуйста. На уроке — без проблем. Всю ночь сидеть в засаде — даже это можем. Но залечь в кустах по дороге в Хогсмид, чтобы оттуда закидать Харпер чернилами? Чувак, у тебя проблемы.

— Это нездоровая фигня, — подтвердил Кит. — И к тому же, ты только извини, но это только у тебя больше нет личной жизни. У меня она есть, и она хочет к мадам Паддифут.

— Моя личная жизнь попроще, она согласна на «Три Метлы», — добавил Тони. — Но если мы вместо «Трех Метел» заляжем обстреливать Харпер, моя личная жизнь станет совсем простой и пустынной.

— Короче, сегодня без нас, чувак, — подвел итог Кит.

На Малфоя же рассчитывать и вовсе не приходилось, но Поттер отказываться от мысли не собирался, а потому собрался пораньше, засел в засаде и заготовил чернильные шарики. Пару раз ему пришла в голову мысль, что он несколько впал в детство, но с другой стороны, а когда еще ребячиться, как не в школе? Школа не школа, если никого никогда не закидывал чернильными шариками, решил Поттер, взглядом провожая предательских друзей и их личные жизни. Он видел, как мимо прошла Роуз (личная жизнь отсутствует), Лили (кое-кому личную жизнь надо будет подоторвать), Малфой (с такими деньгами мог бы найти личную жизнь и посимпатичнее), Хафиз из слизеринской команды (личная жизнь бьет ключом), Лисандер Скамандер (личная жизнь только в воображении). Харпер и ее личная жизнь (в настоящий момент это было последнее издание «Ста величайших голов в истории Квиддича») все не появлялись.

— А что это мы, Поттер, так скромненько, в кустиках? — раздалось из-за спины.

Альбус резко подскочил и обернулся. Стерва стояла прямо тут.

— Я Альбус Поттер, — гордо сказал Ал. — Где хочу, там и сижу. Захочу — в канаве лежать буду.

— А я-то думала, тебе теперь на люди показаться стыдно вместе с Альби-младшим, — широко разулыбалась Харпер.

— Уж кто бы говорил, — отрезал Поттер. — А что же ты в Хогсмид огородами идешь?

— Да вот, заподозрила, что ты мне что-то подготовил, — она выхватила из рук Ала пакет. — О, чернильные шарики. Как всегда элегантно и изысканно. Конечно, не такой bon ton, как навоз...

— Не все мне на тебя редкий навоз тратить, — резонно заметил Ал. — Будь скромнее в запросах.

— И только когда я решила, что ты бережешь лучшее для меня, — закатила глаза Харпер. — Пока, лузер. Спокойного сна в канаве.

— Бывай, стерва. Следи, что ешь.

План провалился, но появилась идея, решил Ал, и направил стопы в УУУ. В хогсмидские дни там всегда обязательно бывал дядя Джордж, а у Ала как раз стали заканчиваться идеи и навозные бомбы. Дядя Джордж при виде племянника издал родственный вопль.

— А, кого я вижу, да это же мой любимый племянник Альбус, — обрадовался он.

— Разве не Джеймс — твой любимый племянник? — подозрительно уточнил Ал.

— Мне тут рассказали, что ты решил восславить имя Уизли и прославить Гриффиндор, поднял мое упавшее знамя, так что теперь ты мой любимый племянник.

— Рокси рассказала о твоей войне с Харпер, — объяснил Фред, постоянно работавший в хогсмидском магазине. — Впечатляет.

— Кстати, я знаю эту Харпер? — заинтересовался дядя Джордж.

— Мисс Квиддич, — ответил Фред. Дядя Джордж тут же понял и просиял.

— А, так это та милая девочка, что постоянно торчит в магазине Ларри? Одобряю, Ал, одобряю. Квиддичные жены — самые лучшие из жен, кому знать как не мне. Всегда полезно иметь под боком того, кто отличит Ос от Соколов.

Альбус рассмеялся:

— Спокойно, дядя. У нас с Харпер ничего нет.

— Ага, и именно поэтому ты уже лет семь ее разве что за косички не дергаешь, — хмыкнул Фред. — Конечно, конечно.

Альбус закатил глаза.

— Фред, ты отлично знаешь, будь я по слизеринкам, то замутил бы с Магали Нотт, а не с этой...

— Ты и так мутил с Магали Нотт, — напомнил Фред.

— Ага, и именно поэтому я больше не по слизеринкам.

— Так она слизеринка? — приподнял бровь дядя Джордж. Он немного подумал и утешился. — Ну и ладно, чуток слизеринской крови нашей семье не повредит.

— Я обязательно передам это Рокси, — ласково сказал Альбус. — Ей приятно будет знать, что ты одобряешь ее увлечение Тоддом Забини.

Дядя Джордж схватился за сердце.