De dos caras: Renacimiento* (джен)

Зеленый перстень на пальце ярко мерцает от света луны, словно воюет, с каждым разом выпуская искры-стрелы. Свин быстрым шагом направляется к темной двери. «Полная луна. Время пришло, они стали более уязвимы». Существо поворачивает ручку дверей, за которыми спит Гарри Поттер.

— Мистер Поттер, — шепчет оно, подбегает к окну и с выражением ужаса прикрывает шторы, прячась от полной заглядывающей луны.

— Мистер Поттер, просыпайтесь. Всего несколько минут прежде будем услышаны!

Гарри открывает глаза.

— В чем дело?

— Слушайте меня внимательно, — свинья садится на край кровати и еле слышно шепчет:

— Время на исходе. Равновесие должно быть восстановлено, нужно предотвратить войну. Есть девушка, зовут ее Грейс Камерон. Это внучка последнего Посвященного со Старых Неспокойных Времен — Джошуа Камерона. Он скоро скончается — дни его сочтены. Но нам нужна эта девушка! Без нее ничего не получится. Я скажу вам адрес... Примерное местонахождение, я не так далеко могу видеть. Это на окраине Лондона — маленький домик, заросший плющом. Вы должны успеть, должны забрать то ценное, что успеет подготовить Джошуа. И действовать надо быстрее! — он переводит дыхание, оглядывается на завешенное окно. — И не ходите больше… вниз. Не ходите туда, — он запинается, внезапный ветер подхватывает занавес, и из окна виднеется полная луна.

Поттер молчит, отмечая странное поведение Умелого от света луны.

Он поднимается, подходит к окну и одергивает шторы.

— Боишься? — он кивает на скрывающуюся за ползущим облаком луну.

Умелый отшатывается назад, скрываясь в тени.

«Да», — слышно из темного угла.

Поттер грустно улыбается:

— Я в детстве мечтал спать с открытым окном, без штор и занавесок, — он вспоминает свой темный чулан под лестницей. — Чтобы я мог видеть звезды и небо, — Гарри на мгновение засматривается вдаль, вспоминая детство, Хогвартс и друзей.

— Закройте, сэр, — слышится напряженный шепот.

Гарри хмурится и закрывает окно шторами.

— В чем дело, Умелый?

Свин отвечает слишком тихо. В шепоте Поттер различает лишь два слова, которые настораживают: «Они» и «смотрят». Гарри воздерживается от расспросов и кивает на выход.

— Поговорим утром, я все, что ты мне передал, обдумаю. Иди, я устал.

Умелый кивает и с облегченным вздохом удаляется.

* * *

Гарри не спится после ухода Умелого. Он оставляет шторы занавешенными, хотя не делал этого уже очень давно. Со времен чулана. Но кто наблюдает за ним? В любом случае, осторожность не помешает. Нужно найти девушку, нужно спешить — со дня нападения прошла одна спокойная неделя, слишком долго он бездействует.

Дождавшись раннего утра, Гарри отправляется за Малфоем. Но у того в голове все еще события нападения, и желание защитить Имение сильнее. Малфой спускался куда-то вниз, в то место, о котором никогда не упоминал. Его одежда и руки в пыли, на вопрос «Где ты был?» следует лишь краткий ответ «Неважно». Драко раскладывает вокруг себя какие-то записи и, отмечая что-то пером, не желает быть отвлеченным. И Гарри не мешает. Также он не мешает ему и ближе к вечеру, когда Малфой приносит несколько мешочков с какими-то травами и порошками, но, по всей видимости, разобраться самому у него не получается, и обстановка накаляется.

— Возможно, я чего-то не понимаю, но эта задача точно не для ума волшебника! — Драко пинает мешочек с синим порошком, отчего стакан с водой опрокидывается, и тут же раздается громкий хлопок, полыхает огонь и угасает, оставляя на ладони Малфоя ожог.

— Доигрался? — Гарри поднимается с дивана и подходит ближе. — Может, расскажешь, чем ты тут занимаешься? У меня к тебе есть дело с самого утра.

— Вылечи мне ожог, — вместо этого просит расстроенный Малфой.

Поттер пожимает плечами:

-Боюсь, я в этом не силен. Тебе понадобится помощь Гермионы.

Малфоя передергивает, он поджимает губы.

— Сам справлюсь, — он берет в левую руку волшебную палочку и колдует над раненой ладонью.

Поттер решает оставить его одного и тихо удаляется, вновь прокручивая в голове ночной разговор. «Домик, обросший плющом. Я должен найти его как можно скорее».

И Поттер отправляется на поиски, еле заметно кивнув Умелому. На улице стоит приятная вечерняя прохлада, что подбадривает быстро шагающего по слабо освещенной окраине города Поттера. Без особого труда отыскивается двухэтажный дом рядом с густой рощей. Поттер решительно стучит в двери.

Ему открывают не сразу, и впервые за сегодня Гарри смотрит на часы. Два часа ночи.

— Простите, что так поздно, — сходу извиняется он, — дело не терпит отлагательств. Я Гарри Поттер, — он выдерживает паузу, но светловолосая девушка ничего не произносит. — Я ищу Джошуа Камерона, — как только он произносит это имя, сильный порыв ветра сдувает с его головы шляпу, и глаза девушки в удивлении распахиваются.

— Да, он предупреждал, — молвит она и делает шаг назад, раскрывая дверь шире, приглашая Гарри войти.

— Кто? — спрашивает Гарри, ощущая в доме некое присутствие грусти и тягости.

— Мой дед, — отвечает она. — Он умер.

— Умер, значит… — повторяет Гарри, ощущая себя внезапно незваным и нежеланным гостем. — Мои соболезнования.

Она кивает. Хрупкая и болезненная на вид. Светлые волосы выглядят неопрятно и безжизненно обвисшими, а в глазах глубоко засела скорбь.

— Кхм… я пришел для… мне нужно забрать… — Поттер чешет затылок. Знает ли она о волшебном мире? О подземных болотах, и кем на самом деле был ее дед?

Гарри замолкает, не зная, с чего начать, и решая понаблюдать за ее действиями.

— Я предполагаю, зачем, — звучит спустя затянувшееся молчание ее голос. — Я принесу, — добавляет она.

Гарри кивает и ждет. В доме горят лишь свечи и лампы — желтые, освещающие скорее часть стены, на которой висят, чем пространство вокруг. Всё словно погрузилось в упадническое состояние, на самое дно, и тянет Гарри вниз, за собой. Он считает секунды, пока Грейс не возвращается с красным свертком в руках. Поттер даже улыбается и одергивает себя, встретившись с ее грустными глазами.

— Вот, собственно… лишь этот сверток.

Гарри кивает и протягивает ладонь, нечаянно касаясь ее ледяной руки.

— Вы больны? — спрашивает он, внезапно вспомнив, что «без этой девушки ничего не получится».

Она качает головой:

-Все в порядке. Думаю, вам стоит уже идти.

Поттер медлит. А вдруг он не поймет назначения того, что лежит в свертке без нее?

— Да, и я бы ушел, если бы не одно «но». Мне сказано открыть его при вас.

— Сказано? Кем? — ведет бровью Грейс, впервые за вечер оживившись.

— Тем, кто мне помог найти вас.

— Тем, кто знал деда? — в ее глазах отражаются свечи, завораживая.

— Да, — Гарри отрывается от ее взгляда, вертит сверток в руках, заставляя себя сосредоточиться.

— Хорошо, в таком случае открывайте, помогу чем смогу, — Грейс приглашает его сесть за столик.

Гарри проходит и садится, спиной ощущая ее взгляд.

Шуршит лента, красная материя обнажает старое дерево. Это коробка, на ней символы, схожие с браслетом в кабинете Малфоя и красными татуировками на лице Хмурого.

— Интересно… — шепчет Гарри, пытается открыть коробку. Раздается щелчок, а Поттер ощущает укол, словно из замка вылезла игла, уколола и слизала каплю его крови.

Он с удивлением одергивает руку, чуть не выронив шкатулку, из которой вылетает пергамент.

— Тут письмо, — Поттер поднимает его и читает про себя:

«Я умру до того, как мы встретимся, Гарри Поттер. Я предвижу будущее, и оно меня не радует. Ты раскрыл это письмо, теперь ты мой должник. Пять ключей к пяти клеткам — высвободите темных чудовищ — стражей подземного мира. Идите незаметно, вступайте в путь полным составом Посвященных — Малфой-младший, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер и Грейс Камерон. Все эти волшебники тебе знакомы, а последний участник — это моя внучка, и она волшебница, хоть и не признает этого при моей жизни. И ты обязан ее защищать до конца выполнения миссии. Я ей передал полномочия Посвященной, хотя в полной силе она их использовать сможет не сразу. Я оставляю вам карту подземелий с тайными ходами и местоположением стражей. Они вас не тронут. Но остерегайтесь местных обитателей и зверей. На этом я прощаюсь с тобой, Гарри Поттер. Ты возглавишь поход — я верю в тебя.

Грейс — слушай, что тебе говорят, и не сопротивляйся грядущим событиям. Помни, о чем я тебе рассказывал в детстве, мои сказки — они помогут тебе осмыслить происходящее и найти выход в нужный момент. Твой настоящий дом — Магическая Британия. Прощай, моя дорогая».

— Что ж… наверное, стоит прочитать и вам лично, — Гарри передает девушке письмо.

Она читает. Ее лицо меняется, становится сначала суровым, а под конец она чуть не плачет, но сдерживается.

— Не стоит… не стоит верить этому всему, — Грейс машет рукой, кладет письмо на столик. — Это сказка, вымысел. Он всегда мечтал об этом. О дальних странах, мирах, величественных драконах и волшебниках… — она отворачивается и вытирает выступившие слезы.

— Считали, значит, всю его жизнь, что он безумец? — подытоживает Поттер.

Грейс вздрагивает и оборачивается:

— Я… с ним были сложности, и это не ваше дело, собственно…

Гарри не знает, с чего и начать.

— Мне есть дело, — поднимается он. Внезапно ему так хочется, чтобы она оказалась под землей, в Первом Подземелье, на стадионе с кишащими тварями-червями.— Послушайте меня внимательно, — он подходит ближе, заставляя девушку посмотреть ему в глаза.

— Это все очень важно и невероятно опасно. Мне бы не хотелось втягивать в это никого лишнего, а вас — тем более. И поэтому я попрошу пояснить мне лишь одну вещь. Какие сказки рассказывал вам дед?

Грейс хмурится.

— Он бредил… я его слушала, хоть мать и ругалась, что я «поддерживаю его бред» и… поначалу я была уверена, он просто сказочник в душе, но потом все зашло слишком далеко. В доме, где мы жили, было множество странных вещей, якобы отпугивающих «тех, кто смотрит по ночам» и много чего другого, — она вздыхает и замолкает. Гарри молчит, и она отступает назад, наливает воды и шумно пьет.

— А если я вам скажу, что я такой же сказочник? — Гарри разворачивает Грейс за плечо. Ее взгляд бегает по его лицу в поисках подсказки.

— Не надо со мной так шутить, — жалобно звучит ее голос.

— Я не шучу, — он вытаскивает волшебную палочку. — Люмос! У вас тут темновато, — яркий свет освещает лицо девушки, отчего синяки под ее глазами кажутся уродливее.

— Что это? — спрашивает она, совершенно не впечатлившись.

На момент Поттер впадает в ступор.

— Это… волшебство, — поясняет он, чувствуя себя идиотом.

— Вам пора идти, — отвечает она, кладет письмо обратно в шкатулку, заворачивает в красную ткань и направляется к входной двери.

— Но…

— Прошу вас, — перебивает Грейс, — больше никакого волшебства на сегодня.

Поттер не находит, что ответить, забирает сверток и выходит за двери.

Дождь льет мощным напором, отчего Гарри наносит водоотталкивающие чары и направляется домой.

Холодные пальцы касаются окна. «Не это ли волшебство? А может, фокусы?». Грейс наблюдает за бывшим гостем, за еле виднеющимся в свете фонарей странным куполом вокруг него — вода словно отталкивается от его тела.

* * *

Маленькая кофточка с вышитой лошадкой — Гермиона держит детскую одежку в руках, и ей не верится, что она ждет ребенка. Она рада и расстроена одновременно. Но что-то идет не так. Ощущение, которое ее преследовало все время беременности, нарастает с новой силой. Ощущение прекрасного, чистого… чистокровного? А вокруг все грязные, недостойные, низкосортные… Рон касается ее живота, и она вздрагивает от… отвращения?

— Мне нужно к моему колдомедику, — стараясь говорить не слишком раздраженно, быстро сообщает Грейнджер и выходит из магазина детской одежды. Молли спешит за ней, но Гермиону раздражает эта забота, ей нужен врач, и не какой-нибудь, а достойный быть личным врачом элитной семьи, элитного рода… колдомедик Малфоя. Вот кто ей нужен.

— Дорогая, в чем дело? — Молли касается ее руки, заглядывает в глаза.

— Ничего, мне нужно посетить колдомедика… я забыла, что осмотр на сегодня, вот и спешу, — быстро отвечает Грейнджер, высвобождается из теплых рук женщины и аппарирует к замку Малфоя.

— Куда это она? — беспокоится Рон. Все чаще он замечает какое-то недовольство со стороны жены, особенно когда он прикасается к ее еле заметно выпирающему животу. Словно она едва терпит, кривится и старается всячески избегать подобных моментов.

— Беременность дается ей нелегко, — вздыхает Молли. — Ты должен набраться терпения, Рон. Помни, она не была еще готова, но раз так получилось, значит, суждено было. Старайся ее радовать чаще…

— Я и так стараюсь, мама! — вспыхивает Рон. — Но ей все не нравится. Она постоянно куда-то норовит уйти. Мы и так редко видимся, да и времена сейчас опасные. Кто ее колдомедик? Я даже не знаю, — тяжко вздыхает он.

Молли с сочувствием смотрит на сына.

— Не беспокойся, все наладится, — пытается утешить его мать. — Пойдем выберем еще немного одежды маленькому будущему Уизли.

* * *

— Там мисс Грейнджер, сэр. Как прикажете поступить?

Малфой не жаждет видеть Гермиону. У него появились дела… забитый ящик с надписью «Вскрывать при крайней необходимости. Черная магия, обмен с ПП». Ящик, забытый или специально оставленный отцом в нижней кладовой Малфой-мэнора.

Сегодня утром Драко спустился вниз. Его тянуло туда, словно кто-то звал. Прошлое… ему снились былые дни, и он вкушал то чувство прекрасного, аристократичного и высокого… чистокровного. Ему казалось, что-то изменилось. Кто-то появился, и он больше не один. Его род звал его, и он откликнулся. Нашел ящик и вскрыл его. Конечно, никого он там не встретил, но щемящее чувство его пока не покидало. Чувство продолжения существования рода Малфоев.

Драко тяжко вздохнул и принялся разбираться с записями в ящике. Это были сложные темные заклятия, обманчивые и скользкие, неподвластные слабому и жаждущие убивать. «Живые черные проклятия», как гласила надпись на пергаменте. «Обмен с ПП», — Малфой предположил, что это может значить. Первое Подземелье. Хмурый хорошо знал Люциуса Малфоя, и неудивительно, что какие-то остатки торговли и обмена остались в Имении.

— Мистер Малфой? — напоминает о себе свин.

— Впусти ее… В конце концов, это из-за меня на нее напали. Может, нужна какая-то помощь. Ты выясни сам… мне не хочется с ней видеться, — не отрывая взгляда от пергамента, отвечает Драко.

Умелый кивает и выходит из кабинета.

…Как только Гермиона оказывается в Имении, ей сразу же становится спокойно. Такой умиротворенности она давно не ощущала. Прошло несколько дней или неделя с их ссоры, но девушке казалось, что время тянется медленно, и слишком тяжко пребывание в суматохе, опасности, громких возгласах и тесноте… Уизли ей кажутся шумным… зоопарком?

— Да что со мной такое?! — вскрикивает она, злясь на саму себя. Что она такое говорит? Как ей не стыдно так думать о родных!

— Мисс Грейнджер? Я еще чем-то могу вам помочь? — Умелый уже угостил девушку чаем и выпечкой, но он знает — ей не по себе за стенами этого имения. И дело вовсе не в опасном времени, возвращении Волдеморта, как все еще гласят газеты, и исчезновении магглов. Она беременна от Малфоя и носит в себе чистокровного ребенка, ее кровь становится чистой, а вместе с этим меняется и она сама. Превращение из рабыни в полноправную избранницу и мать наследника рода будет стоить ей перемен.

— Да… позови Малфоя, — просит Гермиона, ощущая, как мелко дрожат руки.

«Так хочется к нему прикоснуться».

— Мерлин, что я такое несу?! — вскакивает с кровати она.

— Я понял вашу просьбу, сейчас мистер Малфой спустится.

— Нет, не нужно, я уже ухожу!

Но свин игнорирует последние слова, прекрасно зная — никуда она не уйдет. Умелый аккуратно стучится в покои хозяина. Уже стемнело, Грейнджер пробыла в Имении почти весь день и вечер.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер просит вас спуститься.

— Что? — удивляется Малфой. — Она еще здесь?

— Кхм… да, и хочет вас видеть.

— Что-то случилось? Я думал, она давно ушла. Еще не хватало, чтобы семейство Уизли пришло ее искать.

— Спуститесь, сэр, — с нажимом просит свин.

Драко кидает на Умелого недовольный взгляд и поднимается.

— Хорошо. Она в гостиной, я полагаю?

— Нет. Мисс Грейнджер пожелала отдохнуть в третьей спальне на втором этаже.

«Я смотрю, она вконец распустилась», — с этими мыслями Малфой выходит из кабинета.

Дверь в спальню оказывается открытой, и Малфой заходит. Горит лишь одна лампа, трепыхается огонек от сквозняка из открытого окна, отчего на лице Гермионы играют причудливые тени.

— Здравствуй, — вежливо обращается он к ней.

Она не отвечает, и Драко подходит ближе.

— Ты меня звала, что-то хотела?

— Хотела, — еле слышен ее шепот. — Побудь со мной, Малфой.

Драко кажется, он ослышался.

— Что-то стряслось?

— Сядь рядом, — просит Гермиона. В ее глазах блестят слезы, и Малфой садится рядом. Его руки касаются ее вздрагивающих плеч, губы прижимаются к холодному лбу.

— Не плачь. Что случилось? Расскажи мне.

— Я не понимаю, — всхлипывает она. — Я хочу… — Гермиона запинается, слова «быть с тобой» застревают комом в горле.

— Чего ты хочешь? Поверь, я больше не допущу подобного нападения, ты не та… к кому я буду идти за… такого рода помощью, — Малфой пытается подобрать слова, чтобы не обидеть ее. Ей действительно больше нет места в опасных делах и спасении мира. Ей нужно быть дома с мужем. И Малфой понимает, почему она сейчас здесь. Ей страшно быть атакованной вновь, и он злится на себя за столь глупый проступок.

Малфой поднимает ее лицо за подбородок, карие глаза Грейнджер кажутся ему самым живым и трепетным зрелищем на свете, и ему хочется сказать какую-нибудь нежную глупость, но Драко одергивает себя.

— Тебе пора идти. Я приду тебе на помощь, если что-то случится.

Огонь в ее глазах гаснет, и она отстраняется, садится подальше.

— Я могу через камин отправиться домой? Не хватит сил аппарировать.

— Да, конечно. Умелый тебе поможет, — слова кажутся неправильными. Гермиона не это сейчас хочет слышать, и Драко это чувствует. Но слов больше не находится, и девушка уходит из спальни. Дверь закрывается, и только сейчас Малфой ощущает, как глухо стучит сердце.

— Она определенно заставляет меня нервничать, — произносит он и шумно выдыхает, заставляя беспокойное сердце угомониться.

* * *

Поттер приходит к себе домой. Последнее время дом ему не мил — слишком много воспоминаний и ненужных горьких чувств вызывает это место. Он осматривается и уходит. Почему бы ему не переселиться в белый домик? Он скрыт ото всех, в нем не завешаны стены когда-то ярко сияющими наградами, нет многочисленных картин вечно движущегося прошлого, нет… ничего, напоминающего о бывшем Гарри Поттере. Он закрывает дверь и запирает ее. Спустя несколько минут Поттер облегченно вздыхает, увидев уютный белый домик. Внутри немного спертый воздух — видимо, давно тут никто не бывал. Гарри садится на диван, зажигает камин и кладет перед собой красный сверток. Письмо — не единственное, что там лежало. Он гораздо тяжелее. И сейчас слегка подрагивают руки в нетерпении. Деревянная шкатулка раскрыта, и черный дым валит оттуда, словно из маггловского паровоза, прекращаясь так же резко, как начался. На дне покоятся несколько больших ключей. На них роспись с многочисленными проклятьями. А на самом дне — карта, потертая и старая. Гарри раскрывает ее и удивляется: она огромна, настолько, что приходится сдвинуть два стола. Они с Малфоем видели лишь отдаленные от поселения строения — так сказать, обитель Повелителя: стадион торговли, его подземное царство, клетки с провинившимися и много широких поверхностей — по всей видимости, там выращивался их урожай. А за ними — поселение, многочисленные глубоко прорытые туннели, переходящие в широкие помещения. Это город народа Хмурого, которому нужен солнечный свет, и который до них совсем не доходит, лишь ненадолго днем из-под мутных болот сверкают отблески солнца. Наверняка женщины и дети уродливы без солнечного света. Поттер присматривается, после города есть пометка «вход второй. Каррехен. Второе Подземелье Тернистых Корней». Этот мир был на карте обозначен лишь как непроходимые водянистые дебри, словно девственный лес. Далее шло черное пространство и ниже — Четвертое Подземелье, Мир Стражей. И следовало описание корявым почерком: «Вам сюда, Гарри Поттер. Высвободите монстров, откройте клетки. Животные пойдут за вами и истребят нарушителя и его народ. Против них нет силы и заклинаний. Они повинуются лишь хозяину ключей. Не потеряйте их! Моя дочь вам поможет обойти то, что следует обходить. И поведает то, о чем нельзя писать и произносить вслух».

Гарри откидывается назад и прикрывает глаза. Эта девушка, такая болезненная на вид и хрупкая. Ему не хотелось бы с ней еще раз встречаться. Но сейчас он понимает — она словно сосуд с нужными знаниями, необходимыми для спасения мира.

И тут его накрывает острое и неприятное чувство сходства с ней. И он, Гарри Поттер, в свое время был тем, кто спасет мир, и без которого спасение невозможно. И Грейс дед тоже превратил в хранилище тайн и силы, которую неизвестно как именно использовать, но обязательно придется найти способ. Единственное, что его утешает — он должен ее защищать, и теперь в нем проснулось рвение сделать это. Словно защищать самого себя, маленького и беззащитного, ничего не знающего, но чувствующего — он не такой, как все, необычная судьба, безысходность, опасный путь, обязанность перед всем миром пройти его в одиночку и вечный поиск сил не сломаться.

Гарри хватает пальто и выходит из дома. Ветер хлещет его по лицу, приятно высушивая соленые слезы. Он не даст Грейс сломаться так, как в итоге сломался сам.