Рики Макарони и Тремагический Турнир (джен)

В воскресенье, как и говорила Селена, его действительно расспрашивали все друзья. Каждый ненавязчиво интересовался, а потом вцеплялся мертвой хваткой. Рики делал вид, что это впервые, и гордился тем, что ни разу не повторился. С тайным злорадством расписал он Ральфу, насколько ненормальным показалось ему поначалу страстное внимание мальчишек к метлам. В тот памятный день, когда Рики впервые попал в Косой переулок, Эдгар отогнал его от полок с возрастными ограничениями; он и впоследствии удивлялся склонности колдунов придерживаться предписаний.

Лео он посетовал на странные денежные знаки, а также поделился впечатлениями относительно гоблинов в банке «Гринготтс». С Диком они полчаса обсуждали потрясение, пережитое им в «Дырявом котле», что волшебники друг друга знают, и о том, как стена открылась, и названия магических предметов. Но самое главное, что бесконечно потрясло его, Рики так и не сказал: его крестный отец— зануда оказался знаменитым магом.

В понедельник за завтраком выяснилось, что гости иногда посещают уроки старшеклассников. Лео порадовался, что не приходится отвлекаться на своих уроках на непонятную речь. История магии ничем не отличалась от обычной. Если кому и не было никакого дела до делегаций, то это Биннзу.

Даже Миртл пару раз проплыла по Большому залу. Но Люпин упомянул о том, что учиться следует как можно лучше. Рики же как всегда в день ухода за магическими существами ждал, чтоб учебное время поскорее кончилось. Сегодня предстояло знакомство с новой тварью; он надеялся, что она не будет опаснее предыдущей.

Плетеные клетки возле хижины еще издали бросились в глаза. Виктор Чайнсби обогнул Френка, чтоб выйти вперед; последнему это не понравилось.

— Макарони, — сказал Виктор, — Тони Филипс вчера сказал мне новые правила.

Рики вспомнил, что так и не узнал, до чего договорились гриффиндорцы в своей таинственной пещере.

— Я согласен, — но казалось, Виктор был не очень доволен.

— Сегодня мы начнем, — загремел над головами бас Хагрида, который тотчас потонул в отборной ругани. Ученики опешили.

— Ничаво. Посмотрите на них. Кто знает?..

— Раздражары, — пренебрежительно фыркнул Френк. Тем самым он опередил Виктора, который немедленно нахмурился, подавая пример остальным равенкловцам.

Рики с удивлением понял, что вот эти хорьки— переростки действительно говорят, причем такое, за что бабуля вырвала бы ему язык.

— Сегодня мы научимся укрощать их, — осчастливил Хагрид. – Сейчас я отпущу их на грядки, и покажу, что с ими делать.

«Замечательно, — подумал Рики, — всю жизнь мечтал понянчиться с матерящимся хорьком. Специально для этого меня и послали в школу. Напишу— ка я еще письмо Питу».

Хорьки не очень— то позволяли набросить на себя ошейники. Он знал толк в животных, но до сих пор имел дело только с воспитанными, которые не обзывались. Вскоре он перестал замечать, как заливаются краской девчонки и некоторые парни всякий раз, когда тварь набрасывается на них. Постепенно задание отвлекло Рики от всего происходящего вокруг.

— Ты что, совсем безрукий? – донеслось вблизи; ухо резанул, как всегда, не голос, а тон неподражаемого превосходства.

— Это ты мне, грязнокровка? – был ответ.

Рики удивился, почему не предвидел этой ситуации. И ничуть ему было не жалко. Оставив в покое раздражра, который тут же начал копать ямку под большим корнем, он обернулся.

Виктор и Френк выхватили палочки. Многие одноклассники побросали питомцев и с самыми разными выражениям лиц наблюдали за ними. Хагрид, спорящий в отдалении о чем— то с Дорой Нотт, пока ничего не замечал.

— Что ж, наслышан, — холодно произнес Виктор. – Слизеринский маньяк, так ведь?

— Таким, как ты, вообще не место в «Хогвартсе», — ощетинился Френк.

— Вик, он просто завидует! – приглушенно воскликнула Мел Хатингтон.

— Ты бы не лезла! – фыркнул Френк. – Тоже мне нашлась вторая Олливандер!

После этих слов многие машинально повернулись к Рики, который мысленно проклял Мелани: если б не ее дурацкая поддержка, сейчас два его недруга сцепились бы между собой безо всякого его участия.

— Слизеринцы в принципе способны одурачить многих, — прокомментировал Виктор. – Совести— то совсем нет.

Рики резко поднял ладонь вверх, останавливая других слизеринцев.

— Заткнитесь вы, два придурка, — вежливо попросил он.

— Защищаешь себе подобных, Макарони? – поинтересовался Френк, встряхивая головой; во второй раз с момента знакомства Рики подумал, что же мешает Эйвери подстричься ровно.

— По— моему, вы скорее подобны друг другу, чем каждый из вас – мне, — сообщил Рики.

— Эйвери, — нарочито отчеканил Виктор, будто уточняя, правильно ли произносит чистокровную фамилию, — я и представить не мог, что между учениками «Слизерина» есть недовольство.

— Тихо, Хагрид идет! – зашипела Каролина.

— Френк, ты только погляди на своего хорька! – задушенно шепнул Боб Бут. Невольно глянув туда, Рики, как многие другие, замер. В отличие от других раздражаров тот, что достался Френку, не зарывался в землю, а бессовестно обкусал мерзлую тыкву по кругу.

— Да, Макарони, Тони был прав насчет «Слизерина», — молвил под ухом надменный голос. – На что же годится ваш Клуб, если в собственном колледже с тобой совершенно не считаются.

Виктор самодовольно кивнул и удалился. Рики вдруг сообразил, что так и не достал палочку, и пожалел об этом, как никогда до сих пор.

— Не обращай внимания, — дружелюбно посоветовал Генри Флинт.

— Как я жалею, что эти двое не пообщались! – выплюнул Рики.

Чья— то ладонь коснулась одного из его сжатых кулаков. Повернув голову – и наклонившись, поскольку она была гораздо ниже – Рики недоуменно и сердито воззрился на человека, от которого не ждал ничего хорошего.

— Не обращай внимания, — шепнула Бетси Спок. – Виктор всегда такой.

— Что тут творится? – громыхнул бас Хагрида прежде, чем Рики успел прийти в себя и ответить Бетси, а она не стала дожидаться и быстро ушла.

— Да вот, раздражары, — неопределенно взмахнул рукой Генри.

Рики буквально чувствовал, что Хагрид смотрит на него. Он вернулся к своему питомцу, наполовину зарывшемуся в землю, упорно не оборачиваясь.

— За хвост не дергать! – распорядился преподаватель. – Разбирайте вот это и кидайте в норы. Они мигом выскочат.

«Пусть бы уж там и сидел, — подумал Рики, прицеливаясь. – Молчит хотя бы».

Во время обеда к нему подошел Марк Эйвери.

— Снейп хочет видеть тебя в своем кабинете, — сообщил староста, – так что проследи, когда он уйдет отсюда, и лучше не задерживайся. Он очень серьезен.

— Как все, что касается меня, — пробубнил Рики. Он отметил, что Марк подошел от стола для старост, в то время как Эльвира теперь всегда садилась вместе с колледжем.

— Ричард, лучше не заставляй его ждать, — отрезал староста.

…На этот раз Рики искренне представить не мог, что же нужно от него завучу. Однако профессор, прохаживающийся вдоль полок с компонентами для зелий, ожидал его далеко не в лучшем расположении духа.

— Садитесь, — приказал он, как всегда впиваясь в Рики в ответ на его недоуменный взгляд своим, тяжелым и придирчивым. Рики ничего не оставалось, как повиноваться и ждать, что последует за первым обещанием грозы.

— Не могли бы Вы объяснить мне, Макарони, — вкрадчиво прошелестел сзади голос завуча, — что произошло на уроке ухода за магическими существами?

Рики мгновенно вспомнил подозрительный взгляд Хагрида. Так вот оно что! Хотя гигант на месте ни в чем не смог его уличить, все же на всякий случай донес. Что ж, Рики отдавал должное: гриффиндорская мафия не теряла бдительности, и в чутком контроле над его воспитанием не наблюдала мелочей.

— Это вообще не касалось меня, — выпалил он. Снейп, усаживающийся в свое кресло напротив, вскинул брови, ожидая пояснений. Рики не видел причин молчать. – Чайнсби и Эйвери, сэр, сцепились. Вы же знаете, Виктор магглорожденный, но при этом такой же заносчивый, как и Френк. Между ними могла состояться дуэль, но я вмешался, о чем, кстати, очень сожалею, — хмуро признался он напоследок.

Он знал, что профессор ему поверит. Завуч «Слизерина» всегда улавливал фальшь.

— Почему Вы полезли не в свое дело? – строго спросил Снейп. — Не слишком ли далеко зашли воображаемый полномочия, которыми наделил себя ваш Клуб? Останавливать драки – обязанность преподавателя.

— Я полез не потому, что считал себя ответственным за них, — возразил Рики; поддевки завуча в адрес Клуба раздражали его больше, чем если бы тот поддразнивал лично его. – Просто я терпеть не могу их обоих, а они обменялись оскорблениями, которые задевали и меня.

— Сдерживайте ваши порывы, — произнес Снейп, неодобрительно глядя на него в упор. – Вы и так наживаете слишком много приключений. Впредь, если между этими двумя возникнут разногласия, сообщайте лично мне.

— Я не доносчик! – автоматически вырвалось у Рики.

— Макарони! – в бесстрастном голосе профессора зазвенел металлический холод. – В обязанности каждого ученика «Слизерина» входит не только безукоризненное соблюдение школьных правил, но и поддержка дисциплины и порядка. И тут нет ничего недостойного. Надеюсь, Вы это понимаете?

— Конечно, — кивнул Рики. Невзирая на примесь отвращения, он успел сообразить, какое превосходное оружие против обоих врагов ему всучили. Впрочем, пользоваться им следовало осторожно, чтобы не повредить своей репутации.

— И еще, — суровый взгляд преподавателя вновь сделался настороженным. – С Вами, Макарони, желает переговорить профессор Зловестра из астрономического отделения. Она не поставила меня в известность, о чем именно, но показалась мне чем— то весьма расстроенной. Зная Вашу успеваемость по ее предмету, предполагаю, что она оберегает Вас. Но если я все— таки узнаю, что Вы позволили себе что— то неподобающее, не рассчитывайте на снисхождение.

Рики изо всех сил постарался придать лицу бесстрастное выражение, и тем не менее подозревал, что на этот раз завуч получил свой компромат. Ну конечно, карты для гриффиндорцев! Донес ли портрет Нигеллуса, или Зловестра… как они не учли, что она может сама догадаться?! Дорого обойдется ему опыт с реакцией портрета, если Снейп обо всем узнает. Чистосердечное признание в данном случае вряд ли могло бы смягчить наказание, поскольку Снейп был не из тех, кто станет глядеть сквозь пальцы на познавательный интерес подобного рода.

Завуч намеренно потянул многозначительное молчание.

— Ступайте. Зловестра ждет Вас в своем кабинете.

Ох, как хотелось Рики избежать этой встречи! Однако ни одной приемлемой лазейки его внутреннему взору не представилось. Завуч, конечно, не повел его под конвоем, однако о том, чтоб сбежать, мечтать не приходилось.

Долгий путь к Северной башне вдруг оказался до неприличия короток. Рики помелили перед дверью, собрался с духом и постучал.

Увы, профессор находилась внутри и пригласила его войти.

Одного взгляда в ее сторону оказалось довольно, чтоб подтвердились худшие опасения. Перед ней лежали улики: работы грифиндорцев, над которыми он немало покорпел, стараясь, чтоб манера рисунка была отлична от его обычной.

— Ричард, — мягко произнесла профессор, — эти работы Вам знакомы?

— Нет, — вглядевшись для приличия, убежденно ответил Рики. Внутри поднималось неприятное чувство.

— Это работы Ваших однокурсников из «Гриффиндора», и должна сказать, они на порядок лучше всего, что чертили эти двое до сих пор.

Бесполезность первоначального замысла со всей очевидностью предстала перед Рики. То, что говорила Зловеста, было правдой, по меньшей мере, наполовину; она ведь разбиралась в работах своих учеников. А вся школа знала о нетипичном взаимопонимании некоторых слизеринцев с некоторыми гриффиндорцами. Понять сейчас, донес ли Финеан Нигеллус, не представлялось возможным.

Профессор внимательно наблюдала за ним, и он чувствовал, как она огорчена.

— Вы можете это объяснить? – спросила она безо всякого обвинения.

Сказать правду? Такой вариант Рики отмел сразу. К счастью, лучшее вранье всегда приходило к нему по наитию.

— Да, — произнес он, стараясь смотреть ей прямо в глаза и симулируя смущение. – Дело в том, что эти карты… Нет, я, конечно, не чертил их.

— Продолжайте, Макарони, — подбодрила Зловестра.

— Они же контрольные, — пояснил он, как бы оправдываясь. — Артур и Ральф попросили меня помочь, потому что им очень хотелось сделать как лучше. Только не передавайте им, что я сказал. Гриффиндорцы слишком горды, чтоб в таком признаться, а я не хочу выглядеть в их глазах предателем, — отрезал он, и уже прокурорским взглядом вперился в Зловестру.

Получилось удачно: она, судя по всему, поверила.

— Ну, это похвально, Макарони, — произнесла она, — конечно, я против, чтоб Вы взваливали на себя чужие обязанности. Но помощь товарищам – дело другое. Ваших способностей для Вас одного, наверное, слишком много, — в раздумье произнесла она. И бодро добавила: — Словом, если Вы иногда будете продолжать в том же духе, я не стану возражать.

С тем его и отпустили. Однако после этого разговора Рики чувствовал себя еще более взъерошенным, чем до него. «Удивительный день сегодня, — рассудил он. – Снейп навязал мне заботу о врагах, Зловестра — о друзьях. Что еще может произойти?».

Точно по заказу, перед ним вдруг вырос Кровавый Барон.

— Нашему колледжу светят славные времена, — высокопарно начал он, выслушав приветствие Рики. – Конечно, участие – это уже честь.

— Думаю, Эльвира Паркинсон достойна того, чтобы победить, — поддакнул Рики.

— Дитя мое, ты говоришь мудрые вещи, — отечески улыбнулся Барон; то есть он сам так считал, судя по тону голоса. – Ты понимаешь, что я хочу сказать? – Барон подался вперед, Рики инстинктивно отпрянул.

— Нет, — честно признался Рики.

— Чемпиону надо помочь по мере сил и возможностей, — от страшного шипения Рики ощутил шевеление волос у виска и на макушке. – Это общее желание «Хогварса», ведь так?

Рики не стал бы возражать, даже если б был не согласен.

«Интересно, — размышлял он по пути в подземелья, — как можно от нас чего— то ждать, если задания Турнира превышают наш уровень знаний? И как ведь точно я угадал – вот и Турнир на шею повесили. Пропадает, знать, во мне талант великого прорицателя. Нет уж, больше никаких поручений на сегодня. Надо подальше…от Доры».

Таким образом, пройдя половину пути до общежития, Рики передумал и свернул в штаб. Ему нравилось бывать там, нравилось чувствовать себя уполномоченным и важным, заслуживающим доверия.

Внутри никого не оказалось. Рики упал в кресло и какое— то время безмятежно наслаждался тишиной и покоем. От избытка скромности он никогда не страдал, и потому преисполнился торжества оттого, как удачно решилось дело со Зловестрой. Кстати, пора начинать новую карту. Рики выдвинул ближайший ящик и взял два свитка.

— А второй кому? — поинтересовался со стены надменный Финеан Нигеллус. Рики не заметил его появления и невольно вздрогнул. Именно такие моменты, как этот, заставляли его сомневаться, сможет ли он вообще когда— нибудь почувствовать себя своим в мире магии.

— Просто на всякий случай, — пожал плечами Рики.

— А то, что произошло, тебя ничему не научило? – издевательски поинтересовался портрет.

«Не факт, что он это организовал. Мог узнать», — рассудил Рики. Впрочем, это не настроило его на достаточно миролюбивый лад, чтоб сдержать достойный ответ.

— Научило, — важно кивнул он. – Проворачивать запрещенные дела так, чтоб за нами не мог подглядеть ни один портрет.

Предок Лео, казалось, сейчас задохнется от возмущения.

— Ты что себе позволяешь? – произнес он, наконец.

— А, ну простите, — смутился Рики. – Выдать себя так – непозволительная глупость для слизеринца, верно?

— Не верно, — сообщил дедушка Финеан и удалился.

Пожав плечами, Рики вернулся к урокам.

Вечером он появился в общей гостиной с приятным сознанием исполненного долга и тремя эссе, и был встречен недовольством Лео. Оказывается, после обеда все члены Клуба разыскивали его в разных частях замка.

— А штаб, по— вашему, неподходящее место, куда и заглядывать не стоит? – спросил Рики.

— Мы подумали, что там тебе делать одному, — раздраженно махнул Лео. И поведал следующее.

Привидение Жирного Монаха сообщило Эди Боунсу, что Виктор Чайнсби и Тони Филипс совместными стараниями собрали группу недовольных тем, что на Турнире школу представляет слизеринка. Заводилы утверждали, что Чемпиона демократичнее было бы выбирать голосованием, и что некоторые порядки в колдовском мире безнадежно устарели. Лео это показалось абсурдом, однако идея на многих произвела впечатление.

Рики полностью разделял мнение друга о том, чем в таком случае могли обернуться игры в демократию.

— Каждый будет голосовать за представителя своего колледжа, кто одеяло на себя перетянет, — определил он. – Это еще называется шкуродерством. Интересно, неужели Виктор и Тони отреагировали с таким опозданием из— за подготовки к предстоящей дуэли?

— Какая разница? – не обратил внимания Лео. – Нам— то как себя вести? Клуб поддерживает Эльвиру. А в «Гриффиндоре» и «Равенкло» началось что попало.

— Между прочим, я видел Кровавого Барона. И он тоже осчастливил меня поручением – помогать Эльвире где только получится, — сообщил Рики.

— Ничего особенного, — Лео ничуть не удивился. – Жульничество – самая древняя традиция Тремагического Турнира. Пошли ужинать, все равно не представляю, что можно для нее сделать, если задания никто не знает наперед.

Как ни всматривался Рики, за соседними столами все шло спокойно. Друзья, правда, поглядывали недовольно, но Рики заметил потрясающий десерт и вознамерился добраться до него как можно скорее. Он был на полпути к цели, когда без предупреждения на его голову опустилось нечто мягкое и тяжелое.

Пришлось поднять глаза. Половина зала наблюдала за ним. Осторожно подняв руки, Рики снял чудесную сову, любезно предоставленную в его распоряжение администрацией школы. Он не сомневался, что добросовестная птица прилетела в столь позднее время потому, что не упустила на своем пути ни одного дерева, на котором можно выспаться. Теперь она тоже не желала улетать сразу; плюхнулась к нему на колени, закрыла глаза. Решив держаться, будто ничего особенного не происходит, Рики позволил ей остаться и распаковал небольшой сверток. Внутри находилось письмо и словарик, который он сразу передал Лео.

— Макарони, а откуда у тебя сова? – бестактно поинтересовался Френк Эйвери.

Рики изобразил глубокую задумчивость.

— Спроси завтра, я придумаю, — серьезно предложил он.

У одноклассников попадали челюсти. Френк фыркнул, но, поскольку его брат покосился в их сторону, не стал продолжать.

На другой день, шагая на прорицания в полном одиночестве, Рики обдумывал содержание письма, пришедшего накануне. Точнее, двух писем, от родителей и от Пита. Суперспособ брата обойти барьер отличался такой простотой, что Рики едва ли волосы на себе не рвал от огорчения: нужно было всего— навсего согнуть пергамент в форме бумажного самолетика, известного любому ребенку, и самолетик этот запустить в Чашу с доступного расстояния. Несмотря на то, что Рики несколько лет не возвращался к подобным забавам, он не сомневался, что справился бы. Ну да поезд ушел, рельсы растащили, и переживать не стоило.

Родители нашли подход к сове. Оказывается, побуждая ее улетать, поступать надо следующим образом: дождавшись, когда она проснется, привлечь ее кормом, подманить к окну и корм выкинуть по траектории вверх; когда она вылетит, окно захлопнуть, а письмо, ясное дело, следовало подвязать заранее.

Неподалеку от башни он услышал голоса и ускорил шаг. Похоже, Селена и Дора, если не ссорились, были далеки от довольства друг другом. Слизеринка на чем— то настаивала; хуффульпуффка решительно отказывалась.

— Оставь ее, наконец, в покое! – возмущалась Селена.

— Эта противная старушенция нас не оставит в покое, — утверждала Дора.

— Я считаю, твои проверки ничего не дадут нам, не считая, что это нехорошо, — сказала Селена.

— Как угодно, — буркнула Дора, и развернулась спиной к Рики как раз в тот момент, когда он появился из— за поворота.

Селена не обратилась к нему, пока Дора не ушла.

— Она опять что— то изобретает для Трелони? – догадался Рики.

— По— моему, это лишнее, — нахмурилась, кивая, Селена.

— Не обижайся, но я склонен больше согласиться с ней, — усмехнулся Рики, в голове которого четко вырисовался мистический образ прорицательницы.

— Конечно. Ты же слизеринец, — согласилась Селена.

Они повернули к лестнице, по которой поднялась Дора.

— Знаешь, вчера на маггловедении получилось очень забавно, — заговорила Селена. – Когда я зачитала твое первое впечатление от Косого переулка, преподаватель уверенно заявил, что я разговаривала с девочкой. Рики, — покосилась она на него, — ребятам из Клуба интервью тоже ты давал?

— Угу, — откликнулся Рики, наблюдая за ее реакцией.

— Ну тогда… они тебе ничего не говорили?

— Нет, а что?

— Просто профессор по впечатлению давал оценку каждому. И получилось, все говорили с разными людьми. А это был ты один.

— Я польщен, — улыбнулся Рики.

Они поднялись в кабинет прорицания и уселись, как обычно, за крайний столик, рядом с Дорой и Бобом. Преподаватель еще не показывалась.

— Сегодня чай или кофе? – спросил Рики. Он помнил, что Трелони вроде упоминала о повторении.

— Сегодня представление, — проинформировала недовольная Дора.

— Парвати Патил будет присутствовать, — пояснил Боб.

— По— моему, она приятнее, чем наша профессорша, — шепнула, определенно к ним обращаясь, Бетси Спок за соседним столиком.

Рики опешил, не решив сразу, как реагировать. С некоторых пор равенкловские одногодки стали ему менее симпатичны, чем даже гриффиндорцы из группы поддержки Тони Филипса.

— Сейчас увидим, — ответила ей Дора, не обремененная подобными переживаниями.

Обе прорицательницы появились через минуту. Сияющая Парвати поддерживала под руку скорбно глядящую Трелони. Профессор опустилась в кресло, гостья устроилась подле нее на стуле.

— Итак, дети, — начала Трелони, — сегодня очень удачный день для проникновения под завесу будущего. Я отчетливо вижу это. Не так ли, моя дорогая?

«Откуда бы ей знать, что ты видишь, отчетливо или не очень?», — подумал Рики.

— Вы совершенно правы, — кивнула Парвати.

— Не будем медлить, детка, — Трелони величественно махнула рукой. – Детка, разлей, пожалуйста, чай и кофе для всех нас. Подходите и разбирайте, кому что достанется.

Если Парвати и не понравилось, что ею командуют, она ничем этого не показала. Рики достался чай, как Селене и Бобу. Дора самодовольно задрала нос, когда Селена попросила поменяться с ней кофе. Нахохлившись, Селена гордо отвернулась, и тогда слизеринка одним движением незаметно переставила чашки. Через минуту мимо проплыла, притворяясь, будто погружена в себя, Трелони. Она закончила обход и вернулась на место.

— Ваш выбор, деточки, на первый взгляд может показаться ничего не значащим, но для посвященных ясно, что в подлунном мире нет ничего случайного. Те, кто выбрал чай, должны остерегаться самих себя. Сдерживайте свои дурные порывы, дети, лишь тогда, может быть… У кого кофе, будьте бдительны; ваше окружение не так безопасно. Симпатия и доверие могут подвести вас.

Рики обменялся раздраженными взглядами с Дорой. Селена никак не отреагировала. Зато вздрогнула за соседним столиком Бетси Спок.

— Начнем. Не торопитесь, — плавно произнесла Трелони, поднося к губам свою чашку.

Рики знал, что это самая приятная часть урока. К прорицаниям у него хватало претензий, но чай и кофе здесь всегда неизменно оказывались на высоте.

Наконец, ученики начали боязливо разглядывать узоры на дне своих чашек. Трелони встала и начала обход с той стороны, где первым был Рики.

— Макарони, — сказала она, что Вы можете сказать о своем будущем по вот этому?

— Ну, — Рики поднял чашку и повернул так, чтоб на дно падал свет. – Как ни странно, выходит, что в данное время я нахожусь в опасности. И эта опасность будет все приближаться, хотя… вроде бы адресована не совсем мне, вот эта стрелка…

— Дайте— ка, — взволнованная Трелони бесцеремонно выхватила чашку у него из рук. Красивые глаза Парвати также приняли испуганное выражение. – Вы, как всегда, неверно поняли, дитя мое. Опасность вокруг Вас, но это вовсе не означает, что она грозит лично Вам. Внимательней надо быть.

— А как же Грим? – не сдавался Рики. Не зря же он учил Селену рисовать все эти символы.

— Рики, нашел ты, о чем спорить! – шепнул ему Боб. За соседними столиками тоже поглядывали с недоумением.

— Он смотрит в другую сторону, — с искренним сожалением возвестила Трелони, отворачиваясь к следующему ученику.

— Но ты все равно будь осторожен, — шепнула ему Парвати.

Трелони между тем взялась выслушать Селену.

— Ну, вот этот изгиб означает волнение. Еще будут несколько тайн, не очень значительных. Конечно, возьмите, профессор.

— Вы преступно оптимистичны, — осуждающе изрекла Трелони. – Здесь ведь отчетливо видно, что Вы направлены не на то. И я бы на Вашем месте не стала хранить эти тайны. Прислушайтесь ко мне, дорогая. Что у Вас, мисс Нотт?

— Я верю, что ты способна принять верное решение. Это у тебя в глазах, — улыбнулась Селене Парвати.

— Великая радость впереди. Не исключен золотой дождь, — сообщила Дора.

— Откуда Вы все это взяли? Я не то чтобы отказываю Вам в способности. Но никогда еще у меня не было ученика, столь склонного при расшифровке послания судьбы все ставить с ног на голову. Вас ждет риск, Дора.

— Значит, есть шанс выиграть, — ободрительно шепнула Парвати.

— Мистер Бут… О, какая несчастливая чашка! Вам грозят серьезные разочарования и неприятности, — всполошилась профессор, не удосуживаясь выслушать версию Боба. – Я просто обязана Вас предупредить…

— Все кончится благополучно, — предсказала Парвати, мельком заглянув в чашку Боба, прежде чем, следом за наставницей, перейти к другому столику.

«Изумительная парочка. «Увы, ты умрешь», — клянется одна. «Но зато точно попадешь в рай», — утешает другая»», — подумал Рики.

— Нет, избежать дурацкого положения Вам решительно не удастся, Бетси, — сочувственно уверяла Трелони. – И стараться не стоит.

— Учти, все к лучшему. Возможно, ты заведешь новых друзей, — пообещала Парвати.

— Вот это урок, — вздохнул впечатленный, судя по взгляду, сверх меры Боб, когда звонок освободил учеников.

— «Все так ужасно, какая прелесть!», — прокомментировала Дора.

Боб покосился на Дору, но промолчал.

Они втроем возвращались в общежития «Слизерина». Рики не обменивался впечатлениями, потому что прорицания, удвоенные и разнонаправленные, надоели ему еще больше, чем до сих пор. Появление на уроке мисс Патил нисколько, по его мнению, не улучшило мотивацию к учебе, хотя он замечал такое у других одноклассников.

— О, эта журналистка! – фыркнула за спиной Дора. – Разве ей сюда можно?

Рики обернулся; вездесущая Дора успела приклеиться к окну.

— Ты о Вриттер? – уточнил он.

— Конечно! А мистер Уизли, похоже, ее еле терпит.

Рики с Бобом тоже подошли к окну. Там действительно можно было узрить Рона Уизли, все порывающегося уйти от репортерши, упорно догоняющей его, когда он отодвигался на шаг. Перо летело следом, и это ничуть не мешало ему фиксировать разные разности.

— Хоть бы она не начала у учеников брать интервью насчет Эльвиры, — забеспокоился Боб.

Рики вспомнил о грандиозной кампании Тони и Виктора. «Да, эти магглорожденные идиоты вполне могут не понять, с кем связываются».

— Идемте скорее в гостиную, — зачем— то поторопил Боб.

Но попасть туда Рики было не суждено. «Хогвартс» не скупился на сюрпризы для особых учеников. Мало ему оказалось совы за завтраком; лестницу, ведущую из Главного Холла в подземелье, внезапно преградило дорогу привидение самой Плаксы Миртл.

Боб ничего не понял, но выражение глаз Доры обещало некоторые нарушения покоя на ближайшие сутки.

— Тебя ждут в штабе! – капризно заявила Миртл. Вначале полностью переставший соображать от приятной встречи, Рики только на третьем этаже понял, что она сопровождает его туда. Впрочем, возможно, именно поэтому за ним и не увязалась Дора. И важнее было, зачем его позвали так срочно.

Миртл вплыла внутрь раньше, чем он открыл дверь.

Все было бы как обычно, если б не безукоризненная интуиция Рики. Нет, друзья позвали его не обсуждать очередную шалость. Похоже, что Артура изнутри распирало невероятное счастье, невзирая на неприятности и некоторую неясность в чувствах. Лео смотрел в сторону.

— Нас пока не вызывали? – озабоченно спросил вновь прибывшего Дик.

— А зачем? – поинтересовался Рики.

— Не гони, никуда это от тебя не денется, — Ральф, вопреки обыкновению, выглядел очень серьезным.

— Вы можете хоть когда— нибудь не ходить в библиотеку? – с жалобной претензией произнес Эдгар.

Лео хранил молчание. Еще раз обведя глазами друзей, Рики заметил, что ухо Дика наполовину забинтовано.

— В библиотеку, — со значением произнес Артур, — ходить следует обязательно…

Рики определенно не успевал за ходом рассуждений.

— Причем по назначению, — сурово произнес со стены Финеан Нигеллус. – Впрочем, иногда стоит… Но, будь я директором, все равно не стал бы… Вы не поняли, дети мои? Прошу сию минуту к директору Лео и мистера Дейвиса. Пароль «Мятная конфета».

Ни слова не говоря, оба поднялись и покинули комнату. Портрет скрылся с глаз.

— Кто мне объяснит, что происходит? – потребовал Рики.

В следующие пятнадцать минут его любопытство было удовлетворено сверх всякой меры, что сопровождалось ураганом чувств разного свойства и силы. Как он был прав в своем мнении!

…— Виктор, может, и прошел бы мимо, но Тони, точно, в голову ударило, — рассуждал Артур.

— Конечно! Группа поддержки за спиной, а слизеринец перед глазами, — поддакнул Ральф.

— Мозгов у твоего Филипса что в голове, что в пятке, — фыркнул Эдгар.

— Так ему сейчас оттуда их и извлекают, — пожал плечами Артур.

— Значит, Тони велел Лео что передать Эльвире? – уточнил Рики, прекрасно сознавая, что ему лучше не знать таких деталей.

— Лео не сказал, — скромно доложил Ральф.

— Но он хотя бы не сразу схватился за палочку. Это недалеко от библиотеки, мадам Щипц могла услышать. И Филч там все время рыскает, — напомнил Эди.

— Ну Дик на то и умный, чтоб напоминать факты, — продолжал Артур. – Посоветовал тратить энергию на то, что они могут изменить.

— И чтоб Чайнсби ему на это чего— нибудь не вякнул! – промолвил Ральф. – А Тони и повода не надо.

— Сами же влипли, — проворчал Эди. – Говорят, Хатингтон пыталась влезть.

— Перестань ты, Мерлина ради, причитать, — одернул его Артур. – По правде, я давно ждал, что Дик подерется с Виктором, и даже рад, что так случилось. И не в последний раз… Ну да им обоим досталось так себе, мадам Помфри быстро отпустила.

— Лео не сразу вспомнил о Щите, — заговорил Эдгар, — но я вообще не уверен, стоило ли ему использовать такие мощные заклиная. Филипс неизвестно, когда выйдет, и его сторонники взбесились.

— А не надо было доставать лучшего ученика параллели, — проворчал Рики как можно тише.

— Ты это посоветуешь Тони? – приподнял бровь Артур.

— Он получил два проклятья за три секунды! – проинформировал Ральф.

— И что теперь будет? – вслух подумал Рики.

— Дик говорит, реферат ему придется переписывать. Весь в пепле, — вздохнул Ральф.

— Кроме шуток! – рассердился Эдгар.

— Целый свиток, и поди— ка так напиши! – поддразнил Артур. – Куда уж серьезнее: директор их всех вызвал, — благоразумно кивнул он. – Меня больше заботит, что теперь начнется в «Гриффиндоре». Мои кузины это так не оставят.

— В смысле? – вскинулись Рики и Эдгар.

— Они же дочки тети Пэнси. А Эльвира ваша ее племянница. Забыл? – вздохнул Артур. – Счастливый ты человек, если можешь себе позволить такую роскошь.

— Я слышал от Билла, они уже мыло Тони заколдовали, — сказал Ральф.

— Ох, не говори со мной на эту тему! – взмолился Артур.

Рики опустил глаза, притворяясь, что изучает поверхность стола.

— Ту еще репортерша эта вредная заявилась, — вспомнил Эди.

— И предсказательница. Будто одной мало, — добавил Рики.

— Ну, новая хоть красивая, — ухмыльнулся Ральф.

— Кстати, о гармонии, — заговорил Эдгар. – Дик никому не говорил о каких— то особых порядках в «Равенкло»?

— Да, — подтвердил Рики, припоминая их разговор по пути в больничное крыло, но мало отвлекаясь на это, — он тогда ничего толком не успел рассказать.

— По— моему, Чайнсби опаснее Филипса, — мрачно резюмировал Эдгар.

Артур и Ральф насупились при этих словах.

— Почему ты недооцениваешь гриффиндорца? – обиделся Ральф.

— Мой дядя Фред говорит, что дурак с горячей головой может натворить такое, чего хладнокровному дураку и в голову не придет, — осчастливил Артур.

Рики беспокойно поглядел на дверь, гадая, что же сейчас происходит у Дамблдора. Он ни за что бы ни признался гриффиндорцам, но, подобно Эдгару, предпочел бы, чтоб Лео и Дик пришли бы сегодня в библиотеку другой дорогой или обошли ее вовсе. Конечно, директор вызвал всех завучей, кроме Стебль… Можно не сомневаться, Снейп воспользуется ситуацией и постарается изобрести способ удерживать Клуб от бурной активности. Вот интересно, побеседуют ли они с Мак— Гонагол по душам после того, как ученики уйдут.

— А что вы будете делать?

Рики вздрогнул, и не он один. Слизеринец поразился, как это мог забыть о присутствии такого важного лица, как привидение Миртл. Впрочем, пока его посвящали в суть конфликта, она вела себя на удивление тихо.

Миртл была полномочным представителем школьных привидений, которые более года назад наказали их Клубу оберегать единство «Хогвартса». Логично, она требовала отчета. Он тотчас вспомнил и разговор с завучем, и поручение Кровавого Барона. Ведь сегодня у него самого была стычка с Виктором на уходе за магическими существами! «Что за денек, Мерлинова борода!», — подумал он, усмехаясь. К счастью, Миртл, чувствительная до безобразия и все принимающая на свой счет, этого не заметила, потому что Ральф полусерьезно начал излагать ей свое видение ситуации и все трудности, которые возникнут у них в связи с последними событиями.

Рики дал ему закончить, чего долго ждать не пришлось, потому что Миртл вдруг вспомнила, что ей по каким— то соображениям неудобно находиться в комнате мальчишек, и избавила их от своей меланхольной компании, уйдя через пол. Рики хотел говорить, когда соберутся все, но, поскольку Лео и Дик все не возвращались, он решился.

Предостережения завуча не вызвали никакой реакции, поручение Барона – только недоумение. Но столкновение Чайнсби с Эйвери слушатели восприняли очень живо. На этом его новости иссякли.

— Хочешь полюбоваться, как расписала Вриттер происшествие в пабе? – спросил Артур, уже извлекая из своего ящика газету.

— Обязательно, — не сомневался Рики.

Выдающееся событие было вынесено на первую полосу «Пророка». Он думал быстро пробежать глазами короткую статью, но не мог сдержать изумленных комментариев.

— Она утверждает, что этот тип специально пристал к Хогвартсевскому чемпиону?! – воскликнул он. Но дальше пошло еще хуже. – Что? Швырнул в Эльвиру емкость с подозрительной жидкостью?! Это были его капли! Как это «с итальянским акцентом», да никак я оглох на оба уха!

— Акцент какой— то у него был, — поддел Ральф.

— Но не итальянский, — категорично поручился Рики. – Вы же слышали гостей! Черт знает что такое!

— Международную обстановку нагнетает, — кивнул Артур. – Дядя Рон мне говорил, что чуть скандала не добилась. Ей пока запретили писать, а она к нему опять сегодня присосалась.

— Хоть не пишет, — высказал Рики, возвращая газету.

— Не радуйся, — осадил Ральф. – Это временно. Видел же, она все равно приходит. Высматривает, вынюхивает, а потом и сочинит.

— Весь мир колдовства сошел с ума! – Рики воздел очи к потолку.

— Да, похоже, что весь, — Артур взял газету и начал листать.

— Хочешь найти заметку с твоей теткой? – догадался Ральф.

— Не с ней, а с бабусей, которая заснула на станции, — поправил Артур. – Вот, слушайте: «Престарелая Дорис Крокфорд требует возмещения от компании магических перевозок».

Он поднял взгляд от текста, ткнул пальцем в крошечную заметку и сказал от себя:

— А кто виноват, что у ней склероз? Представь, эта миссис Крокфорд купила билет на поезд заранее, а потом забыла и взяла второй, на следующий рейс. Тетя встретила ее на вокзале в Хогсмиде, они собирались вместе ехать, они ждали поезд и разговорились. Потом миссис Крокфорд ушла, и в купе не появилась, тетя доехала одна и очень беспокоилась. И тут пришла сова от этой старушенции: она приехала в Лондон по своему билету и волновалась, не найдя рядом тети Пэнси. Кое— как разобрались, что тетя вернулась более ранним поездом, целая эпопея вышла. Теперь бабуся Крокфорд желает вернуть свои деньги за первый билет, который, к тому же, куда— то задевала и найти не может.

— Это все там написано? – удивился Эди.

— Нет, про мою тетю нет вообще ничего, — сказал Артур.

— Мы после занятий пошли к его дяде Рону, который как раз говорил об этом с дядей Джорджем через камин, — объяснил Ральф. – А потом туда вбежала леди Парвати и сообщила о драке с Тони и Виктором, которую, по ее словам, предвидела ваша профессор Трелони.

Рики ничего не стал на это отвечать.

— Дядя Рон не уверен, что это недоразумение, — покачал головой Артур, взглядом возвращаясь к «Пророку», — я его знаю.

— А что не так? – спросил Рики.

— Вроде бы кто— то воспользовался первым билетом, – сказал Артур. – Во всяком случае, судя по количеству оторванных клочков, в поезде с моей тетей ехало столько пассажиров, сколько продано билетов. Хотя в поездке тетя Пэнси ничего особенного не заметила, но она устала и плохо помнит дорогу, — изложил Артур.

— Скорее всего, миссис Крокофорд уронила билет, а кто— нибудь подобрал. Экая важность! – объяснил Рики.

— Разве так можно? – укоризненно спросил законопослушный Эдгар. – Это, конечно, не кража, но…

— Запросто! – убежденно заявил Рики.

— У Дамблдора все странные происшествия на заметке. Даже если птичка не по той траектории летит, — упрямо продолжал Артур. – Ничто не должно нарушить ход Турнира.

В это время дверь толкнули снаружи.

— Я уже двенадцать слов выучил, — говорил Лео, — так некстати…

Вернувшиеся с казни герои немедленно подвинули важность дорожных впечатлений тетушки Пэнси. По обоим с трудом, но можно было угадать признаки хорошей выволочки. Но они уверяли, что врагам досталось больше.

— Тони додумался потребовать объяснений у директора, почему нельзя выбирать чемпионов новым демократическим способом. Дамблдор поручил Минерве МакГонагол каждый день, по часу до взысканий, проводить с ним и Чайнсби разъяснительную беседу на предмет хогвартсевских правил, и как надо здесь себя вести, — сказал Дик.

— Как сказал профессор Снейп, молодые люди не поняли, куда попали, — добавил Лео.

— Про нас он тоже сказал, что мы во все умудряемся ввязаться, — вздохнул Дик.

— Вас наказали? – спросил Эдгар. Артур закатил глаза.

— Да. Тони и Виктор должны две недели убираться с Филчем, не считая нотаций завуча.

— МакГонагол обоих будет воспитывать? – уточнил Ральф.

— Да, обоих, — подтвердил Дик. – Нам назначили неделю, переписывать…

— У кого? – решил проверить догадку Рики, мельком отметив себе, что переписывать – это не так позорно, как убирать, по магическим понятиям.

— У Снейпа, — вздохнул Лео. – А он предупредил, что постарается нас загрузить. Мне это совсем некстати.

— Значит, изучаешь итальянский, — процедил Дик. – Когда успеваешь, надо вот еще сделать работу по зельям…

При этих словах Лео и Эдгар вскинулись, Рики и Артур отвернулись, а Ральф поморщился.

— Люпин говорил о принципе последовательности необходимых слагаемых в темной магии, я думаю, в зельях то же самое, и скажу это Снейпу, — сообщил Эдгар.

— Нельзя пренебрегать уроками из— за взыскания, — беспокойно сказал Лео.

— И мне стоит приналечь на учебу, — проворчал Дик.

Образцовые ученики одарили друг друга взглядами исподлобья.

На эту сцену, как заметил Рики, с видимым удовольствием взирал неизвестно когда вернувшийся Финеан Нигеллус.

— А когда же вы успеете размышлять над моими странностями? – спросил Рики, отчасти желая отвлечь друзей от мучительных учебных переживаний, отчасти – повернуть к тому, что больше интересовало его, но главное: спрашивая, он пристально наблюдал за реакцией портрета.

Тот не стал скрывать проступившую во взгляде неприязнь, хотя и промолчал.

Дик и Лео переглянулись, на этот раз с удивлением.

— А разве мы не говорили?.. – начал Дик.

— Нет, — сказал Рики. Эди и гриффиндорцы подтверждающе закивали.

— Просто мы решили, не стоит этого говорить, — небрежно махнул Лео.

Но, по мнению Рики, портрет предка интересовался не стоящим вздором не меньше него.

— У нас есть одна версия, но настолько дурацкая. Черный юмор своего рода, — охарактеризовал Дик.

— И все— таки? – не отставал Рики, оглядевшись в поисках поддержки.

— Заговорили, так давай уж, — потребовал Артур.

— Ну, прежде надо перечислить бесспорные факты, на основании которых был сделан данный абсурдный вывод, — Лео, не изменяя своей манере, начал издалека. – Рики легко дается даже сложная магия. Он владеет языками нечеловеческих существ. Вырос у магглов, не знает своего происхождения, а данных нет. Гарри Поттер следит за ним с раннего возраста. До приезда в «Хогвартс» учителя не хотели, чтоб он попал в «Слизерин», куда он все— таки попал; теперь гадают заранее, делать ли его старостой. Остатки Упивающихся смертью охотятся за ним, потому что он связан с Сами – Знаете – Кем. Дик?..

Артур зевнул в кулак, утомленный пересказом Лео. Дик набрал воздуха, стоя нарочито серьезную мину.

— Проверив, к кому относятся эти факты, мы предполагаем, — он сделал паузу, затем просто выпалил: — что Рики и есть Сами – Знаете – Кто.

Рики скорее осознал, нежели почувствовал, как у него упала челюсть. В наступившей тишине отчетливо разнеслось чертыханье Финеана, который немедленно после этого покинул свою раму.

Рики понимал его, он сам почувствовал, что сейчас начнет либо хохотать, либо ругаться.

— Видел? Шпион даже слушать не стал такую ерунду, пост бросил, — язвительно заметил Артур.

— Но согласись, сходство есть, — вежливо заметил Лео, с удовольствием наблюдая общее смятение.

Дика оно, напротив, смутило.

— У дяди Гарри сходство тоже есть, — вмешался Эдгар, — но однако… — Чтобы Дамблдор и другие маги позволили ему учиться среди нас?

— Это невозможно, — объявил Ральф, красноречиво покрутив пальцем у виска.

— Знаем. Но это единственное, что мы смогли придумать, — виновато улыбнулся Дик.

— Совершенно бредовая версия, — постановил Артур.

— Ну вы же хотели какую— нибудь! – поддразнил Лео.

— Но не такую же! – вырвалось у Рики, который отчетливо осознавал каждый удар пульса под ложечкой и жар в ладонях.

— Вот что, — резко сказал Эдгар, вставая, — вы лучше продолжайте книжки читать, у вас это хорошо получается. Шутить такими вещами – это надо постараться!…

И продолжал так до конца недели.