Рики Макарони и Клуб Единства (джен)

Рики не был настолько наивен, чтобы надеяться быстро разобраться с упреками, которыми осыпали его друзья после договора. Всех как одного возмущало незапланированное впутывание профессора зелий.

— Но он единственный, кто может заставить Эйвери держать слово, это же очевидно! – настаивал Рики.

Кроме того, необычная защита, которой воспользовались Рики и Лео, заинтересовала остальных едва ли не больше, чем предстоящий матч.

— Я могу, конечно, допустить, что мои глаза обманули меня, — произнес Дик Дейвис, — но, судя по тому, что я читал, это называется заклинанием Щита. Интересно, откуда такие навыки у второкурсников, если оно доступно только зрелым магам вроде Дамблдора?

Услышав верный диагноз, Лео уставился на говорящего со смесью изумления и негодования; возвращаясь в подземелья чуть позже, он даже обозвал Дика книжной крысой. Но отвечать было надо.

Возможно, он и намеревался кое-что сочинить, но передумал и недовольно кивнул Рики, как бы предоставляя объяснение ему. Рики, однако, прекрасно понимал, что в таком случае на него посыплются еще и шишки за все то сказанное, что Лео сочтет лишним. Поэтому лучший ученик параллели из “Слизерина”, скрипя зубами, рассказал остальным, как в прошлом году Упивающийся смертью, проникнув в школу под видом преподавателя защиты от темных искусств, предложил им с Рики как особо одаренным ученикам дополнительные занятия. И вот тут-то слизеринцев ожидал сюрприз.

— Нам с Ральфом он тоже предлагал, — сказал Уизли, — и мы даже один раз приходили к нему. А потом он сказал, что у него не хватает времени, и как-то все это заглохло.

— Но почему в таком случае он продолжал заниматься с нами? – изумился Лео.

Рики не успел глубоко задуматься над этим вопросом.

— Слизеринские змеи, — пожал плечами Джордан. – В конце концов, большая часть Упивающихся смертью, и это не секрет, вышла из вашего колледжа. А по нам сразу видно, что мы ничем таким не соблазнимся, — гордо закончил он.

— Но ведь тогда ему следовало пригласить Эйвери? – вслух подумал Рики.

— Всем очевидно, что Эйвери – тормоз! – объяснил Лео.

После этого снова вернулись к сетованиям по поводу выбора Снейпа в качестве судьи. Дик и Эдгар профессору попросту не симпатизировали, Лео опасался, что завуч рассердится и посоветует им уделять больше времени домашним заданиям, как в случае с рыбалкой в прошлом году, а Ральф намекнул, не станет ли он подсуживать команде, в которой слизеринцев большинство.

— Не выдумывай, Джордан, — поморщился Эди и предложил разойтись, пока они еще окончательно не переругались.

Возможно, соратники надолго зациклились бы на проблеме, но судьба, всегда благосклонная к Рики, вовремя подбросила новое занятие. На следующий день почта принесла Рики долгожданную удочку. И, разрешалось это школьными правилами или нет, он намеревался ею воспользоваться.

Вечером того дня, когда Люпин появился в общем зале, Рики в сопровождении Лео и остальных вышел из замка. Заканчивался ноябрь, темнело рано. Но постановили, что лучше бродить в темноте, чем позволить себя заметить при дневном свете, что на открытом пространстве был неизбежно.

Первым и главнейшим из запланированных дел было вернуть мантии-невидимки. Артур и Ральф встали возле домика Хагрида, чтобы в случае появления последнего отвлечь его беседой и удержать собаку. Остальные кружным путем, вдоль кромки озера пробрались к Запретному лесу.

О том, чего им стоило в темноте сначала разглядеть давно поблекший бантик, а потом разыскать камушек, которым Эди отметил нужное дерево, Рики намеревался когда-нибудь написать книгу. Ему казалось, что он сразу вспомнит обстановку, но, очутившись на месте, понял, что ничто ему незнакомо. Мантии висели на прежнем месте, однако снять их оказалось непростым делом. Рики основательно оцарапал руки и знал, что другим досталось не меньше.

В награду за перенесенные страдания, они теперь могли вернуться, нахально шагая напрямик – невидимые, конечно. Рики пришло в голову, что гриффиндорцы на их месте непременно подкрались бы незаметно и выкинули какую-нибудь шутку, однако его спутники не интересовались ничем подобным, что было немного тоскливо.

После удачно проведенной операции возвращения настроение значительно поднялось. Вознаграждая себя, мальчики отправились на рыбалку. Они встали за старым дубом, чтобы спрятаться от возможных наблюдателей, и теперь только из окон можно было увидеть их.

— Осторожно, там водятся всякие существа. Вроде бы русалки, — предупредил Дик.

— И кальмар, — сообщил Артур.

— Да они далеко, — отмахнулся Ральф. – Вообще к берегу не подплывают.

Прохладный вечер обещал быть долгим и спокойным. Небо еще не стало полностью фиолетовым, а звезды уже вспыхивали там и тут. В мантиях было тепло, и Рики предположил, что ему долго не захочется возвращаться в замок.

— А рыба в озере вообще есть? – поинтересовался Эди.

— Ну, подают же нам ее к столу. Все, чем нас кормят, большей частью выращивается при школе, — сообщил Дик.

— Было бы глупо, имея озеро, не ловить в нем рыбу, — согласился Рики

Он показал, как обращаться с удочкой, забрасывать поплавок, наматывать леску. Все хотели тоже попробовать, и Эди установил очередность. Рики поздно вспомнил, что не накопал червей и не захватил хлеба, и потому настоящей рыбалки не получится, ведь рыба просто так не клюет. Его спутникам новость не испортила настроение; напротив, тут же начали придумывать шутки по этому поводу. Никто не следил за временем. И вдруг…

— Вы чего делаете?

Рики так и не понял, как они умудрились не заметить появления Хагрида. Лесничий буквально навис над ними; тем временем Клык с ворчанием обнюхивал каждого.

— А мы просто гуляем, — виновато-неуверенно произнес Уизли. Впрочем, уже стало достаточно темно, и выражение его лица осталось скрытым.

— Идемте-ка со мной, — грубовато потребовал Хагрид и, не оборачиваясь, поспешил к замку. Его поведение очень сильно напоминало что-что не очень приятное из прошлого опыта.

На этот раз их отвели лично к Дамблдору, чего Рики никак не мог ожидать. Другие еще не были в этом кабинете и с почтением разглядывали его убранство, портреты предыдущих директоров и всякие древности. Рики на это не отвлекался, думая только о том, что, похоже, навлек своим увлечением неприятности на всю команду.

Директор, впрочем, не подал виду, что недоволен вторжением. Однако при виде его по лицам даже гриффиндорцев стало ясно, что они ожидают ужасного наказания. Хагрид между тем рассказал, как застал их возле озера с “этой штукой” – и указал на удочку в руке Рики. На секунду их взгляды встретились, и глубокое возмущение, даже злость лесничего будто обожгло мальчика. Директор же после этого как-то оживился.

— Как вы объясните это, джентльмены? – спросил он.

Эди и Дика ободрил его доброжелательный тон, но Рики раньше сталкивался с директором и прекрасно знал, что его манеры будут одинаковы вне зависимости от того, примет он решение в их пользу или нет.

— Видите ли, сэр, — решительно начал он, — это была моя идея...— по крайней мере, это он мог взять на себя.

Директор внимательно выслушал, ни разу не перебив, хотя иной раз сбивался сам Рики. Интуиция, никогда не подводившая его, говорила, что Дамблдор, как и завуч “Слизерина”, является одним из немногих людей, кому в принципе лгать не имеет смысла. И потому он не хотел упустить ни одной подробности, относящейся к рыбалке.

— Профессор Снейп в прошлом году не разрешил, когда я и мистер Нигеллус обратились к нему, — честно признался Рики. – Поэтому теперь мы не стали ни у кого спрашивать, — закончил он.

— Ваши намерения мне ясны, — ответил директор. – Но не все так просто, как вам хотелось. Прежде всего, нужно спросить русалок, согласны ли они терпеть ваше вторжение в их владения; и на кухне, насколько это необходимо.

— Мы понимаем, что школа существует для другого, — уныло произнес Уизли, глядя в пол.

— Ну вот что. Вашу просьбу я обдумаю, и дам ответ в течение недели, – сказал директор, после чего кивнул на дверь и радостно предложил: — Можете идти.

Рики и его спутники ожидали чего угодно, но только не этого.

— Но... – Эди был уверен, что их накажут.

— Вы не нарушили ни одного правила. Отбой был вот только что, а насчет рыбной ловли в правилах ничего не сказано, — усмехнулся директор. – На сегодня наш разговор окончен.

Подгоняемые Харгидом, они быстро разошлись, не смея верить своей удаче.

— Все-таки директор – очень милый человек, — отдал должное Рики по пути в подземелья..

— Уизли говорил, он единственный способен понять все, что угодно, — сказал Дик Дейвис. – И он почти никогда не ошибается. Одно слово – гений.

Приближались рождественские каникулы. Членам Клуба и тем, кого они втянули, следовало решить некоторые вопросы, пока они еще в школе. Прежде всего, оговоренный матч требовал тренировок, но стадион был постоянно зарезервирован. Как-то ночью они собрались на первую тренировку, используя тыкву вместо квофла, и по ходу стало ясно, что для них будет огромным достижением, когда они перестанут сталкиваться в воздухе. Координацию движений при полете тоже следовало отработать. А кое-кому требовалось морально настроиться на неизбежный взлом раздевалки, где хранился необходимый инвентарь.

Во время той же ночной прогулки по замку возникли проблемы у гриффиндорцев и хуффульпуффца. Вредная кошка Норрис, выгнанная из подземелий, свирепствовала на остальной территории и начинала орать благим матом, стоило учуять хоть что-то, и нервы Эди едва выдержали. Нужно было срочно приручать ее, но, во-первых, у Рики не хватало свободного времени, во-вторых, он ясно сказал — не ему больше всех надо. Артур и Эди вызвались научится сами, Артур – из интереса к делам магглов, Эди – из честности Но советов Рики не хватало, а ему было трудно практически проверять, так как миссис Норрис, чуя запах Морганы, рычала. Она вообще выказывала презрение ко всем, кто выходил из подземелий, выделяя таких безошибочно.

В итоге Рики, испросив разрешения у родителей и получив пламенное согласие брата, пригласил обоих к себе на каникулы с тем, чтобы их учил Пит.

Он соскучился по родным. Поэтому ему проще стало понять, почему Селена так носится со своим племянником, который показался бы Рики совершенно не стоящим внимания мальчишкой, если бы не родство с ней. Он вполне понимал ее беспокойство по поводу того, что агитация Филипса против “Слизерина” может найти поддержку в сердце любого гриффиндорца. Хотя последнее время он почти не видел своего гриффиндорского врага, все же одно обстоятельство заставляло Рики часто думать о нем.

Пит прислал ему кое-что о змеях, и информация наводила на размышления. Оказывается, ни одна змея ни за что не выползет туда, где полно людей, если только у нее нет иного выбора. Следовательно, ее скорее подбросил Филипс, а не Дора, и рептилия мирно проторчала за занавеской. Еще такая особенность – змеи не видят неподвижные предметы, к коим на тот момент можно причислить ноги Мак-Гонагол, сидящей за столом; но при этом их притягивает тепло. В опустевшем классе ничего шевелящегося не осталось. И тогда змея выползла.

Возможность переписываться с братом очень утешала Рики, невзирая на отсутствие собственного почтальона. Сова Лео упорно отказывалась брать корм и почту из рук Рики, позволяя прикасаться к себе только хозяину. Это создавало некоторые неудобства, так как Лео должен был постоянно составлять Рики компанию, бросая свои дела. Впрочем, письма тот посылал нечасто и недалеко.

Люпин оставался в школе.

Родители Лео согласились прислать книгу о фигурах высшего пилотажа лишь взамен на метлу. Джордан взялся привезти такую же.

Рики помнил день рождения Лео и обдумывал, что подарить на Рождество, что на день рождения, когда паковал вещи. Он с легким сожалением вспомнил, что в прошлом году много рисовал, но теперь не оставалось времени.

Перед отъездом они еще раз собрались в туалете Миртл, вежливо попрощались с ней и за это выслушали еще одну лекцию о герое Поттере. По крайней мере, Рики приятно было сознавать, что теперь он долго с ней не встретится.

Возвращаясь в общежития накануне отъезда, Рики в очередной раз встретил спортивного комментатора и решил, что тот, пожалуй, действительно храбр: если бы слизеринцы не были в такой эйфории от победы..., да все равно не стоило ему тут появляться. Тот, вместо того, чтоб не обратить внимания, вдруг подозвал его к себе.

— Макарони, будь любезен, пригласи Эльв.. вашу старосту. Скажи, что это срочно, но не говори, кто.

Рики был удивлен, что Боунс все еще помнит его имя. В общежитии Эльвира первым делом попала в поле его зрения. Поколебавшись, он все же передал ей, конечно, предупредив, что это Боунс.

Стиснув зубы, Эльвира встала и вышла. Несколько минут он боролся с собой, не пошпионить ли за ней, а потом она вернулась.

— Слушай, — не глядя, потребовала она, — в другой раз говори ему, что меня нет.

И ушла. “Очень логично”, — подумал Рики. А откуда ему знать, что ее нет, когда он еще не входил в гостиную? А зачем ему это? И почему Эльвира так сердится, если Боунс ей безразличен? Боится, что он подумает что надо или не хочет встречаться с Ники по объективной причине? До сих пор все ее возражения упирались в возможное осуждение со стороны окружающих.

На следующий день, когда все собрались на вокзал, Эльвира осталась в гостиной. Поскольку Рики точно знал от Артура, что она проведет каникулы у тетки, спросил ее о планах. Эльвира смутилась и сказала, что намерена добираться на каком-то автобусе.

— Ничего себе, — объяснил Лео, — этот транспорт не для слабонервных.

И чего ради создавать себе столько неудобств? Ну закройся ты в купе с подружками и сиди там. Вдобавок, Марк Эйвери был чрезвычайно недоволен тем, что напарница его бросила в одной из немногих обязанностей, которую они выполняли вместе: демонстрировать значки старост в поезде. К тому ж, этот день выпадал на ее дежурство, и следить за порядком в поезде вообще-то полагалось ей.

Генри и Тиффани Флинт оставались в школе, поскольку родители им написали, что еще не подготовили дом к осаде, то бишь к возвращению Морганы. По этому поводу брат и сестра поссорились, Тиффани заявила, что он может катиться один, Генри отказался из солидарности, но продолжал упрекать сестру.

Дейвис не уезжал домой на Рождество. Он сказал, что хочет воспользоваться одиночеством и улучшить успехи в колдовстве. Меланхольная Миртл после этих слов как-то странно поглядела на него, фыркнула, отвернулась, но наученные горьким опытом члены Клуба проигнорировали сентиментальное привидение, и она скрылась в кабинке.

Дорога живо напомнила Рики победный матч и лекцию Генри Флинта. Квиддич стал больной темой, поскольку от него зависело очень многое.

Пройдя барьер, Рики, Артур и Эдгар оказались на обычном вокзале.

— И куда теперь? – спросил Артур.

Указав вперед, Рики пошел к выходу. Он пригласил их не просто так, а опять же для себя. Он хотел проверить, насколько сможет воспринять своих одноклассников в обычной обстановке дома. Возможно, это также потребовало бы от него эмоциональных усилий.

Рики представить не мог, насколько верными окажутся его опасения. Однако обстоятельства разворачивались так, что он ни на секунду не вспомнил ни о какой магии.

Уизли и Боунс очевидным образом не выносили друг друга. Во время общих собраний это не было заметно, но стало очень ясно, когда Рики остался с ними один на один. Он не уставал думать, какой ошибкой было поселить их в одной комнате. Уизли постоянно был на взводе, в назойливом как никогда морализме Боунса появилась язвительность. Завуалированные взаимные претензии, основным козырем в которых было внимание дядюшки Гарри, прекращались только за столом, в присутствии родителей Рики. Все это производило сильное впечатление на Пита, который стал относиться к Поттеру гораздо уважительнее. Вообще, он едва ли не единственный был способен отвлечь их от выяснения отношений, они охотно слушали его и даже кое-что читали, восторгались канарейками и т.п., впрочем, они всегда были готовы сцепиться по любому поводу. Другим способом заставить их успокоиться были визиты Дан, которую однажды пригласил сам же Рики ради ее прекрасно обученной собаки. Свою долю внимания мистер Франкенштейн, конечно, получил. Но хобби Дан для волшебников оказалось вовсе неотразимо интересным. От мультфильмов оба, в особенности Артур, были в полном восторге, а счастливая Дан приходила каждый день с новой кассетой и трещала без умолку.

Кстати, телевизор они тоже смотрели – в основном передачи о животных и дикой природе, которые Пит считал полезными. Кажется, Артура однажды водили в зоопарк. Эди же таких животных видел только на картинках. Относительно же неподвижных изображений Рики не стал ничего объяснять, один раз категорично заявив, что здесь это норма, так и следует воспринимать. Картины его отца заставили гостей задуматься о процессе создания колдовских портретов – на каком этапе они начинают оживать; кроме того, тогда только они и узнали, что Рики умеет рисовать.

В перерыве между мультфильмами и образованием Рики совершил поход по магазинам. Он выбрал для Лео два подарка к каждому знаменательному событию. Поскольку половина книг, привезенных им другу, кончилась, он купил большую и новую. И кроме того, кое-что столь же оригинальное, как и в прошлом году. Бумеранг.

Прогулка с Питом и гостями по Косому переулку, куда их по просьбе Артура отвез Поттер, доставила всем массу удовольствия. Для начала Питу продемонстрировали любимый магазин всех мальчишек: “Все для квиддича”. Эди, надувшись, позволил Артуру рассказывать о метлах. После этого крестный отец погрузился в ностальгические воспоминания о школьных годах, когда он был ловцом гриффиндорской квиддичной команды. С особой гордостью Поттер сообщил, что для него сделали исключение, приняв в команду на первом курсе. Для Рики это оказалось слишком, и он решительно заявил, что желает показать Питу кое-что в аптеке. Поттер остался с Уизли и Боунсом, так что братья Макарони получили возможность немного отдохнуть от них. Рики мало что купил, зато устроил экскурсию для брата, который от увиденного совершенно обалдел. В магазине мадам Малкин шляпы школьников стали для Пита причиной сострадания тем несчастным, кто вынужден это носить – но только после того, как с ним случились колики от едва сдерживаемого смеха. Вообще одежда волшебников вызвала в нем недоумение. Он все же настоял, чтоб зайти в аптеку, и, возможно, благодаря зимнему холоду невыносимый запах стал чуть слабее в сравнении с тем, каким его запомнил Рики полтора года назад; но Питу минуты оказалось достаточно. Зоомагазин зато он бы вообще не покинул, если бы там их не нашли Поттер с ребятами. Напоследок крестный угостил всех сливочным пивом в “Дырявом котле”. По поводу заведения Пит позже высказался примерно так: не знал бы, в чем тут фокус, решил бы, что попал в психушку со свободным режимом. В общем, кончилась прогулка не так замечательно, потому что при обсуждении какого-то летнего матча по квиддичу Уизли выразил несогласие с Боунсом, который “ничего не понимает”, каждый начал гнать свое и в итоге они, совершенно забыв про Пита и Поттера, чуть не подрались. Рики даже подумал, что в школе отдал бы что угодно, чтоб увидеть на лице Эди такое доброе выражение, однако сейчас это не показалось ему таким захватывающим.

В рождественский вечер он был весь как на иголках, потому что к его гостям пачками прилетали совы с коробками от таких и сяких родственников, и он здорово опасался, что миссис Дуглас столкнется с этим фактом. Его беспокойство осталось скрытым ото всех, кроме него самого, и праздничный вечер прошел чудесно. Рики получил копилку с волшебными деньгами от родителей, печенье от миссис Дуглас и книжку от Пита. А брат был в восторге от учебника по уходу за магическими существами, и за эту подсказку Рики был весьма благодарен крестному. Бабушка Уизли прислала много сладостей. Артур подарил Рики книжку “Квиддич сквозь века”, повествующую об истории этого благородного спорта, Эди – набор по уходу за метлой; зная их, Рики бы скорее предположил, что будет наоборот. Он представил, чем бы могло завершиться их вручение подарков друг другу не в обычном доме. А так Артур ограничился пакетом навозных бомб для праведника и выразил надежду, что пригодится; но и Эди тоже был не лыком шит – он вручил нахалу аптечку и выразил уверенность, что это непременно понадобится.

Но этого оказалось мало. Однажды, когда Рики наслаждался одиночеством в своей комнате и полировал метлу, из комнаты Пита вдруг раздался немыслимый визг. Выйдя узнать, что случилось, он столкнулся с Питом и Эди. Артур был в ванной и потому в коридор не вышел, но громко спрашивал, что стряслось.

Одна из канареек Пита почему-то выбралась из клетки и заблудилась в люстре. Пит удивился ее крику, скорее похожему на того павлина, которого они видели недавно по телевизору.

Через пятнадцать минут в доме появились Гарри Поттер, Люпин и незнакомая женщина, которая бросилась обнимать Артура, и Рики заинтересовался ею больше, когда тот назвал ее мамой.

— Можешь побщаться, Нимфадора. Мы обойдемся без тебя, — разрешил Люпин.

Происшествие с канарейкой сразу забылось бы, если б они не пристали, не произошло ли здесь вот только что чего-то странного. Как оказалось, Министерство зафиксировало в доме вспышку колдовства, правда, какого-то нетипичного. Присутствие трех несовершеннолетних волшебников могло бы объяснить это, но их палочки не использовались с последнего учебного дня в школе, что немедленно подтвердила проверка. Артур, выйдя из ванны, вообще не понял, что происходит.

— Я так и думал, — мрачно сообщил Поттер Люпину. Тот кивнул, глаза его были печальны.

Следующие полчаса его допрашивали с пристрастием, не нашел ли он чего-нибудь такого в школе. В результате честных ответов Рики дорогой крестный едва не плевался пеной. Люпину стоило больших усилий остановить скандал, который должен был вот-вот состояться между Поттером и отцом Рики. Однако мальчик уже не сочувствовал ему, поскольку, урезонив Поттера, проверяющий тут же сам начинал задавать Рики те же самые дурацкие вопросы.

На прощание крестный пообещал, что попросит Снейпа побеседовать с подопечным, вдруг это окажется эффективнее.

— Не стоит, Гарри? – вздохнул Люпин. – Северус может быть очень суров с мальчиком.

— Только не с этим! – буркнул Поттер. – Вы удивитесь, профессор, насколько Снейп попустительствует Ричарду. Он очень снисходителен к нему.

А присоединившаяся к ним мамаша Артура выглядела совсем по-другому; попозже Рики объяснили, что среди магов иногда рождаются полиморфы, способные менять внешность по своему желанию. Миссис Уизли произвела сильное впечатление на Пита и маму Рики.

После их ухода тема с канарейкой закрылась не сразу. Рики не ожидал, что отец так разволнуется.

— Рики, я не сказал им, что тебе известно про сюрприз Долохова, но я предполагаю, что ты способен нарочно искать то, что он тебе оставил.

— Так вот что, по их мнению, тут было! – дошло до Рики. – Нет, я не нашел.

— Тебе о нем рассказал этот мальчик, который рыжий? – уточнил папа.

— С чего?.. А, я так написал. Нет, — решил признаться Рики. Отец ему верил, не стоило лгать в пустяках. — Этот мальчик вообще ничего не знает. Они ему не говорят. Я подслушивал ваш разговор.

— Какая прелесть! – успокоился папа. – Пожалуй, ты точно станешь шпионом.

Выйдя из гостиной, Рики застал в холле Артура и Эди, рассматривающих белый шарик с зеленым глазком, висящий на шее Уизли.

— Это рождественский подарок от его мамы, — объяснил Эдгар. Артур слегка смущенно киивнул.

— Она сейчас подарила? – из вежливости спросил Рики.

— Нет, раньше. Она же не знала, что приедет, — сказал Артур и спрятал амулет.

Больше ничего особенного не произошло. Через день Рики вместе с гостями отвезли на вокзал. И впервые в жизни он был искренне рад окончанию каникул.

В поезде Рики с удовольствием вновь встретился с Лео, который сразу же пожаловался, что забыл книги в школе и потому каникулы провел довольно скучно; и с Ральфом Джорданом, которого после тесного общения с Артуром считал чуть ли не святым, невзирая на то, что тот сам был такой же. Однако, вручив Лео упакованный подарок, он сказал, что потом объяснит его назначение, как можно скорее покинул купе и умчался куда глаза глядят.

Он хотел почувствовать, что наконец-то – все! По крайней мере, это был полезный опыт. Теперь Рики знал наверняка, что приглашать Уизли и Боунса вместе не следует. А отныне, ура, свобода! И покой.

— Паркинсон, ты от меня так просто не отделаешься. Стой!

Рики поднял голову. В противоположном конце вагона только что появились две старосты. Одна была Эльвира Паркинсон, другая – пухлая девица со значком “Гриффиндора”. Последняя обогнала быстро шагающую Эльвиру и встала на дороге.

— Чего ты привязалась? — слизеринка выглядела уставшей.

— Не делай вид, будто ты ни при чем. Я все сразу поняла, когда узнала. Теперь я верю, что слизеринцы – лучшие ученики профессора Снейпа. Ты подлила кое-кому любовного зелья, да?

— Очнись, Лиз! Каким образом? – на глазах рассвирепела Эльвира.

— Уж не знаю, как, но это же ясно!

— Не ори, идиотка! – прошипела багровая слизеринка.

— Да ты посмотри на себя! – понизила голос гриффиндорская староста. – Когда в “Гриффиндоре” есть такие, как Сью-Эллен и Биллина, кто поверит, что ты...

— Завидуешь, да? – не выдержал Рики.

Обе вздрогнули и окаменели. Не исключено, что Рики досталось бы за подслушивание. Но как раз вовремя из другого вагона появился тот, из-за кого, по справедливому мнению Рики, происходил разговор.

Ники Боунс не придумал ничего лучше, как улыбнуться Эльвире и поздороваться с ней. Гриффиндорской старосте (но не Эльвире) этого с лихвой хватило, чтоб забыть о Рики.

— Ты соображаешь, что делаешь? – со всей строгостью накинулась она на объективного комментатора. – Ты компрометируешь “Гриффиндор”!

Боунс застыл на месте. Очевидно, информировать товарищей о своей личной жизни не входило в его планы. Но навык быстрой реакции дал себя знать незамедлительно.

— Это мое дело, — твердо сказал он.

— Конечно, но я обязана предостеречь...

— Она тебя спасает, — не глядя, сообщила Эльвира. – Утверждает, что я тебя опоила.

— Даже если так, я бы не возражал, — произнес Боунс и протянул к ней руку, но она отшатнулась.

— Вот что, — твердо заявила Эльвира, подняв руки ладонями наружу, — разбирайтесь тут сами со своей гриффиндорской честью, а я обязана позаботиться о своем подопечном. Не хватает еще травить душу ребенка неподходящими глупыми разговорами. Идем, Макарони, я провожу тебя в твое купе.

Рики очень бы хотелось остаться и послушать, что именно скажет Ники гриффиндорской старосте, но, к сожалению, Эльвира нашла отличный повод смыться, и этим поводом был он. Так что пришлось подчиниться, благо староста была не в том духе, чтоб ей перечить.

— Вот бестолочь, — проворчала Эльвира как бы между прочим, но Рики понимал, что должна же она как-то объяснить ему, — я поняла бы ее, если б он ей самой нравился...

— А тебе он нравится? – не подумав, брякнул Рики.

— Кто? Гриффиндорский павлин? Я что, с луны упавшая? – робко улыбнулась Эльвира, но ее веселость была какая-то натянутая. Рики подумал, что будь он даже прав, после несостоявшейся только что беседы она не рискнула бы подтвердить его мнение. Она подтолкнула его к купе и удалилась.

— Чего это Эльвира в коридоре повторяет слова тетушки Пэнси? – полюбопытствовал Артур.

По крайней мере, в его отсутствие друзья накупили вкусного, так что ему самому не пришлось беспокоиться. А в остальном возвращение в школу означало проблемы, и чем дальше он ехал, тем больше их виделось. Первая ожидала их на перроне, и смысла тому Рики так и не понял.

Поприветствовав всех знакомых, Гарри Поттер отозвал его в сторону и попросил прощения за то, что был резок с ним дома. В завершение он похвалил Рики за вождение подходящей компании и сказал: “Поражаюсь, как ты пригласил эту парочку. Там, где они появляются вдвоем, начинают искры лететь. С тех пор, как они пошли в школу, так ругаются, никто не может понять, в чем дело”.

“И не мог заранее предупредить, зараза”, — подумал Рики.