Люблю тебя ненавидеть (джен)

Арка стояла в первом же зале. Срастаясь посередине, сталагмиты и сталактиты подпирали ее снизу и сверху. Темный занавес, тяжелый и пыльный, дышал будто живой. От стен эхом разносился шепот голосов — ни слова не разобрать.

Поттер снял заклятие, стукнул палочкой по Арке, занавес дернулся — Поттер еле успел отскочить.

— Малфой, — позвал он.

— Я не собираюсь туда лезть.

— И не надо. Просто подставь ладонь с кольцом.

Я на негнущихся ногах приблизился к входу в другой мир. Осторожно приложил ладонь. Шепот усилился.

— Слышишь? Они хотят крови.

Я ни слова не разобрал, но Поттеру поверил и оцепенел.

— Крови? — губы меня не слушались, а ладонь так и осталась лежать на шторе.

— Да не бледней ты так, всего лишь небольшой порез.

— А почему я, а не ты?

— Потому что ты наполовину Блэк.

Вот зачем он потащил меня сюда. Наполовину Блэк. Обидно, хотя я никогда не думал о себе как о потомке Блэков. Блэки — не такое уж и оскорбление, даже наоборот. И порез можно легко пережить.

Я кивнул, оторвал руку от шторы, повернул ладонью вверх. Поттер слегка коснулся ее палочкой. Легкая царапина пересекла линию жизни, тут же выступила кровь. И я почувствовал: приложить руку нужно не к шторе, а к самой Арке.

И тут же штора взметнулась, шепот стал громче. Из Арки потянуло холодом. В глубине пещеры раздался рокот — очень неприятный рокот, будто к нам катили огромные валуны.

— Сириус! — крикнул Поттер. Имя ударило по стенам, вернулось эхом, шум в глубине пещеры стал похож на хохот.

Поттер шагнул вперед.

— Си-ри-ус!!!

Стены пещеры задрожали, рокот усилился. Кровь сворачивалась, я чувствовал жжение, Арка гудела, по сталагмитам побежала трещина. Кроме того, я заметил, что штора опускается, готовая обрушиться на Поттера и похоронить его внутри.

Не думая головой, что очевидно и весьма прискорбно, я прыгнул на Поттера, сбивая того с ног. Штора пронеслась над нами. Поттер дернулся, но я прижал его к каменному полу.

— Ничего. Сделать. Нельзя. Смирись.

Несколько секунд мы лежали, тяжело дыша, слушая затихающий рокот камней. Из Арки шептали, но уже тише; сама она продолжала вибрировать.

— Пусти, — приказал Поттер, и я откатился в сторону.

— Ты сделал все, что мог, — я решил прервать тревожный шепот, мало ли что он насоветует, — прошло много времени. Видимо, его уже не вернешь. Видимо, он ушел навсегда, вперед.

Поттер взглянул на меня зло и растерянно.

— Но я должен был попытаться, понимаешь? Должен был, — голос его треснул, как Арка. Я всполошился: уже ощутимо трясло и саму пещеру.

— Давай-ка выбираться отсюда.

Поттер дернулся и протянул руку. Я глядел на него, не понимая, что требуется от меня.

— Дай руку, — попросил он.

Я, по-прежнему недоумевая, протянул ему руку с кольцом. Он коснулся герба Блэков, ласково, будто прощаясь, провел по нему подушечкой указательного пальца, а затем указательным и большим сжал камень, немного опередив рушащуюся Арку.

И тут нас дернуло.

Кольцо оказалось портключом. Сидя на полу в гостиной Блэков, я словно воочию увидел, как за столом у Массо кидаю Поттеру кольцо, как Поттер переносится сюда, берет запасную палочку или кого-нибудь в помощь, возвращается…

— Нет, — покачал головой Поттер, снова отвечая на невысказанное, — но ты прав. Я бы поступил именно так, не подвернись другой случай. Спасибо, что отдал его мне. И за пещеру — тоже… спасибо.

Он кашлянул, чувствуя себя неловко, я тоже не ощущал никакой радости от своих добрых дел.

— Ерунда, — нарочито небрежно бросил ему, — считай, будто я вернул тебе долг за Выручай-комнату.

Во взгляде Поттера проскользнуло понимание.

— Квиты, — в тон мне отозвался он.

— И что теперь? — поинтересовался я, поднимаясь с пола. Поттер тоже встал. — Вернешься и сотрешь Массо память?

Он покачал головой.

— Нет. Там уже работает специалист. Но стирать память нельзя, так как дочь нашего чересчур делового друга — волшебница. Он опять попытается начать всё сначала. Будем следить и останавливать. Пригрозим Азкабаном. Возможно, он научится вести себя правильно и ограничится влиянием на мир магглов.

— Разумно. А что со мной?

Вопрос меня волновал, и весьма. И я даже не пытался скрыть своей заинтересованности.

— А что с тобой? — Поттер выглядел совершенно спокойным. Мерлин. И зачем я его спасал?

— Мне бы хотелось сразу всё прояснить. Когда ждать вызова в Уизенгамот?

Поттер озадаченно смотрел мне в глаза.

— А ты хочешь, чтобы твое дело разбирали в суде?

— Конечно, нет!

Поттер задумался, указательным пальцем постукивая по губе. Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ведь он уже принял решение, но специально треплет мне нервы. Изверг.

— Давай я тебя просто отпущу, — предложил Поттер, — а ты мне пообещаешь никуда больше не лезть? Жизнь рантье не так уж и плоха. Втянешься.

Я обалдел.

— И чем же мне заниматься, сидя в поместье?

Поттер пожал плечами.

— Ну не знаю… гм… женись.

Вот только советов мне и не хватало. Хотя кто сказал, что я должен им следовать? Согласиться — не значит выполнить, ведь так?

— Хорошо, — облизывая потрескавшиеся от песка и солнца губы, кивнул я.

Но Поттер доказал, что не так прост, как мне бы хотелось.

— Ты дашь мне Нерушимую клятву.

— Мерлин. Только не это, пожалуйста, — попросил я.

— Я не Мерлин. И, кстати говоря, не Салазар. Я просто делаю твою жизнь безопасней. А ты всегда волен выбирать… — он умолк и продолжил только тогда, когда я умоляюще на него посмотрел: — Уизенгамот или женитьба и Нерушимая клятва.

— Хорошая альтернатива, — фыркнул я. Затем не выдержал и расхохотался во все горло. Меня окончательно отпустило.

Я был дома. Ну, не совсем дома, но все-таки.

— И что же ты выбираешь?

— Клятву, — еще смеясь, выдавил я и протянул руку.

— Нужен скрепчий… — нахмурился Поттер и позвал: — Кричер!

Тут же появился эльф. Увидев нас, он затрясся. А выслушав Поттера, прикрыл уши руками.

— Господин, я не могу этого сделать. Господин Поттер и наследник Малфоев должны сперва отужинать. К ним зайдет госпожа Грейнджер, они заберут у меня оставленные на хранение вещи, и только после этого, если пожелают…

— Немедленно! — рявкнул Поттер.

Эльф подошел к камину, схватил кочергу и принялся лупить себя по голове.

— Хорошо, хорошо, — не выдержал Поттер, и полминуты не прошло — слабак! — Остановись, пожалуйста…

— Кричер плохой эльф, но Кричер не может выполнить два противоречащих друг другу распоряжения хозяина.

Я смеялся, эльф бил себя кочергой, Поттер умолял его прекратить, нашей компании только не хватало грязно… Грейнджер. Появилась она «элегантно»: выскочила из камина, споткнулась о Кричера и нечаянно выбила у него кочергу. Я даже замолчал. Замолчали и Поттер с эльфом. Пару секунд мы слушали тихие всхлипывания Кричера да тиканье напольных часов, а потом слово взяла Грейнджер.

— Кричер, они еще не дали клятву? Слава Мерлину! Привет, Драко! Гарри, ты спятил, опять за старое? И вообще как можно так бесчеловечно обращаться с эльфом?

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Поттер.

— Эльф — не человек, — возмутился я, — человечное обращение и приводит к кочерге...

Кричер сморкался в занавеску. Все шло превосходно. Кроме того, что у меня возникло ощущение дежавю.

— Дежавю, — пробормотал Поттер.

— Вот именно! — воскликнула Грейнджер и распорядилась: — Кричер!

Я широко распахнул глаза. Грейнджер командовала эльфом похлеще Поттера — вот вам и вся правда о ее борьбе за права магических существ.

Кричер пропал и появился снова, сжимая в руках склянки. Часть он с поклонами вручил Поттеру, часть — мне.

— Что это? — хором спросили мы. Донельзя удивленные.

— Ваши воспоминания, — отрезала Грейнджер и тут же засюсюкала: — Спасибо, Кричер, спасибо, миленький. Мы сейчас придем ужинать.

Он поклонился еще раз и помчался на кухню. С недюжим энтузиазмом. Хм, может, не так уж она и не права?

— Так что это такое? — повторил свой вопрос Поттер.

Грейнджер смотрела на нас с неодобрением. Вылитая Макгонагалл.

— Это ваши полные безрассудств пять лет жизни. Пять лет приключений, сверхсекретных операций в горячих точках, мистер Бонд завидует и нервно курит в сторонке…

— Кто? — удивился я.

— Я тебе потом объясню, — шепотом пообещал Поттер.

— …я не представляю, что вам придет в голову в следующий раз. Но так больше нельзя над собой издеваться! Я присматриваю за вами, все замечательно, но знаете, мне уже надоело. Один раз вам стоит и свернуть себе шеи.

— Минуточку… чем ты так недовольна? — не понял Гарри. Я, впрочем, тоже ошалел от ее напора.

— Вы каждый раз частями удаляете воспоминания, чтобы оказаться по разные стороны в первом попавшемся криминальном или военном конфликте. Каждый раз рискуете, вляпываетесь в самое пекло, бежите оттуда, помогая друг другу и сдавая друг друга, появляетесь здесь и собираетесь дать Нерушимую клятву. Так продолжаться больше не может.

До нас стало доходить.

— То есть, — решил на всякий случай уточнить я, — здесь наши воспоминания? И их подделать нельзя. И если их вернем, то выясним, что мы пять лет сообща валяли дурака?

Она вздохнула. Уверен, не в первый раз нам промывает мозги.

— Вы, конечно, не валяли дурака, я погорячилась. Вы занимаетесь полезной оперативной работой. Вы много хорошего делаете и сделали. Но не пора ли притормозить, мальчики? А?