Волчье чадо (джен)

Нет, я или не понимаю логику местного педагогического состава, или ее нет вообще. У них слишком много студентов? Или просто издержки сурового английского воспитания, а конкретнее — бзик на закаливании, спать спокойно не дают?

Иначе как тогда объяснить тот факт, что они в откровенно хреновую погоду выпускают нас гулять в Хогсмид?

С другой стороны, хорошо, что вообще выпускают — я бы свихнулась, например, от постоянного сидения в школе, даром что есть чем заняться. И потом, не будут отпускать на законных основаниях — детки будут сбегать сами, по подземным и не очень ходам, а тогда несчастных случаев точно не оберешься. И хорошо, если бегать будут по одному или по двое, как я с Иэном, а если массово ломанутся? От этих мелких кретинов всего можно ожидать. Хоть это Дамблдор с компанией понимают.

Потолок в Большом зале показывал какую-то невнятную хмарь, за окном, судя по всему, было сыро, слякотно и противно. Хотелось вернуться в спальню и залезть под одеяло, но в Хогсмид хотелось сильнее. И тем сильнее, чем длиннее была очередь на выход!

Какая очередь? А, это очередное свидетельство того, что если большей части учителей в школе не слегка так за шестьдесят, то это не есть хорошо — резко повышается концентрация маразма в воздухе. На выходе серой горгульей стоял Филч и, как говорили двойняшки Долоховы, «устраивал шмон» уходящим студентам. Ему помогала молоденькая аврорша — та самая, с фиолетовыми волосами, которая еще у Малфоев была при обыске. Нет, если бы завхоз потрошил возвращающихся студентов, все было бы ясно — мало ли что они могли пронести с собой, но уходящих?

— Ну, кто знает, — пожал плечами Иэн в ответ на мой вопрос. — Может, у тебя встреча назначена с кем-нибудь, и ты ему что-то запрещенное несешь?

— Встреча, ага, — фыркнула я. — Сейчас. Седрик Селвин всю последнюю неделю трепался о том, что наши-де планируют налет на Хогсмид, я уже размечталась, что с мамой увижусь — она бы такое точно не пропустила, а тут Драко домой написал — нет, нифига, и в мыслях ни у кого не было!

— Селвин выпендривался и за свой выпендреж, я так понимаю, огреб по самое не балуйся. Я прав?

Еще как прав. Я этой мелкой заразе уши так надрала, что век будет помнить.

— И потом, как бы ты с матерью встретилась? — продолжал Иэн. — Представь: идет бой, миссис Лестрейндж на адреналине, только разошлась… и тут ты из-за угла: «Мам, дай два галеона на мороженое!».

Я хихикнула:

— Ну да, как-то так. А она бы дала мне…

— По шее?

— Типун тебе на язык. Она бы дала мне двадцать и сказала: возьми, мол, еще всем пива сливочного, а Рабастану — минералки, он на дежурстве!

Тут засмеялся не только Иэн, но и шедший сзади Нотт. Крэбб с Гойлом, маячившие поодаль, тоже заухмылялись.

— Веселитесь, малявки? — проскрипел над ухом голос Филча. Ой, а я и не заметила, как наша очередь подошла. — Лестрейндж, у тебя разрешение есть?

— Что? Да, где-то было. Одну минутку.

Всем местным разрешение на посещение Хогсмида выдавали на третьем курсе. Мне его отчего-то не прислали — решили, видимо, что взрослая уже. И вот буквально на днях Дамблдор (не без помощи Маккошки, полагаю, она на меня после истории с Лонгботтомом взъелась окончательно и бесповоротно) поменял свое решение и стребовал со Снейпа дракклову бумажку. Ситуация осложнялась тем, что подписывать ее должны родители или опекун, а у меня что с тем, что с другим сейчас напряженка. Впрочем, надо отдать должное декану, он не растерялся и сказал, что все устроит, так что вчера вечером разрешение было у меня на руках, более того — официально одобренное Дамблдором. Правда, отдавая его мне, Снейп как-то странно посмеивался…

Филч развернул пергамент… и уставился в него, как мама на ту двухколесную маггловскую хреноту с педалями, которую какой-то самоубийца около наших ворот по весне бросил.

— Что-то не так, мистер Филч? — аврорша сунула нос ему через плечо и вдруг расфыркалась. Иэн последовал ее примеру и, в свою очередь, заржал как застоявшийся гиппогриф.

— Все в порядке? — встревожилась я. — Мне его дал профессор Снейп, так что все вопросы к нему…

— Нет никаких вопросов! — просипел Филч и буквально впихнул мне в руки злосчастный пергамент. — Забирай и проваливай!

Иэн, хрюкая от смеха, потащил меня на улицу. Филча, казалось, вот-вот должен был хватить удар — такой он был красный; аврорша же, наоборот, вдруг подмигнула нам и показала вдогонку два больших пальца.

— Чего это они?

— А ты прочитать не пробовала?

Да нет, не до того как-то было. На Снейпа, в принципе, можно положиться в плане всяких там школьно-бумажных дел, но раз такое дело, то сейчас посмо… Ой.

И есть, отчего ой. На небольшом куске пергамента подозрительно знакомым почерком и подозрительно неровными строчками было выведено следующее:

Разрешение

Я, Рабастан Рэндальф Лестрейндж, будучи в здравом уме и почти трезвой памяти, сим позволяю своей племяннице, Гвендолин Беллатрикс Лестрейндж, шляться в этот ваш дракклов, мать его, Хогсмид в любое время дня и ночи, пить, курить, ругаться матом на всех языках, которые вспомнит, бить морды грязнокровкам и аврорам, громить кабаки на общую сумму ущерба в размере до пятисот (500) галеонов, а также вешаться на шеи всем молодым людям в возрасте от шестнадцати (16) лет и чистокровным не менее чем в седьмом (7) поколении. Исключение составляют все лица мужского пола, носящие фамилию Уизли.

Подпись: Р. Р. Л-ндж-мл.

P. S. Снейп, дату сам проставь, у нас тут календаря нет. И да, Руди на допросе, но, если что, он мне право подписи передал, так что все как надо. Рабастан.

P. P. S. Право на подпись подтверждаю. Баст, ты где в Хогсмиде кабаки на пятьсот галеонов нашел? Триста максимум, включая моральный ущерб. Родольфус.

— Эй, ты чего? — Иэн рванул в сугроб следом за скомканным пергаментом. — С ума сошла? Это для потомков надо оставить! Черт, мне бы кто такое разрешение написал!

— Могу попросить, — буркнула я. — Кстати, о родственниках. Где Драко?

— Он остался, точнее, его Макгонагалл оставила — какие-то проблемы с трансфигурацией… Он тебе не говорил?

— Нет. Мы все еще не разговариваем.

Точнее, это он со мной не разговаривает. С той самой истории с хомяком-Лонгботтомом. Видимо, сильно обиделся.

— Кэп, ты… ну, пойми, в общем, — смущенно пробормотал Иэн после небольшой паузы. — Для Малфоя Кубок школы — дело чести. Мы каждый год из кожи вон лезем, чтобы его получить, а все равно ничего не получается. И, я так думаю, не получится, пока в школе Дамблдор и Поттер. Ты же знаешь историю про баллы на прощальном пиру?

— Это когда вы уже выиграли, а дед накинул Гриффиндору очков за какие-то левые дела? Конечно. Драко исплевался весь, пока рассказывал. И еще я знаю, что сто баллов по местным меркам — это более чем прилично. Но, Иэн, он же староста! Он что, не мог дать десятку Гринграсс за красивые глаза, десятку Гойлу за то, что ночью не храпит, еще кому-нибудь?

— Значит, не мог. Слушай, я не знаю, честно. Давай не будем об этом?

— Давай, — я на всякий случай закуталась в шарф — снег несло прямо в лицо, к вечеру точно пурга будет. — А нас твоя девчонка не проклянет?

— Не-а, — хмыкнул Иэн. — С чего бы? Она в курсе, что я за тобой просто присматриваю, чтобы ты дров не наломала.

«Просто присматриваю», да. По доброте душевной и просьбе как минимум двух наших общих знакомых. Можно подумать, что стоит оставить меня одну в незнакомой местности, и через час местность будет лежать в руинах. Это, между прочим, неправда. Почти.

Погулять не удалось — метель началась раньше, чем я предполагала. Собственно, гулять было особо негде — главная, она же торговая улица с кучей магазинчиков да Визжащая хижина, но там мы уже были. Я уламывала Уоррингтона показать мне местный черный рынок, если он тут есть, но Иэн вместо этого хмыкнул и повел меня к какому-то обшарпанному двухэтажному строению чуть поодаль от дороги. Заплеванное покосившееся крыльцо, закопченные окна, ободранная вывеска на проржавевших цепях — все понятно. Вот уж не думала найти злачное местечко а-ля Лютный в такой глуши.

— Черный рынок, говоришь? — Уоррингтон распахнул передо мной заблеванную дверь. — Прошу! «Кабанья голова», единственный более-менее приличный притон в радиусе пары десятков миль к вашим услугам, миледи!

— Шут гороховый, — пробормотала я, вглядываясь в полумрак зала. — А вообще, мило. Не в курсе, тут только наливают или еще и закусить дают?

— Открою тебе страшную тайну — не только закусить дают, но и готовят вкусно. Давай, проходи, я подыхаю с голоду.

И ведь не обманул. Готовили без особых изысков — мясо, рыба, овощи — но зато говядина не напоминала по виду и вкусу сапожную подошву, а овощи — переваренных слизняков. Ах да, и эль не скис до того, как его начали варить, что, согласитесь, уже немало.

Мы как раз приканчивали по порции стейка с тушеной фасолью (на рыбу смотреть не могли — дома еще наедимся), когда Иэн вдруг замер и уставился мне за спину с таким видом, как будто увидел Аластора Грюма в голубом кожаном костюме со стразами, отплясывающего экосез.

— Ты чего?

— Я… да так, показалось, наверное, — Иэн шумно глотнул из кружки. — От брата давно вестей нет, ну и…

Я обернулась. Присмотрелась. Сглотнула.

— Или нам кажется одно и то же, или это на самом деле Аурин.

И если это Аурин, то, значит, здесь и… Нет. Не факт.

Но как хочется в это верить!

Человек, принятый нами за Аурина Уоррингтона, вскинул голову, обвел глазами полутемный зал и… уставился на нас, затем выскочил и почти выбежал за дверь. Мы, не сговариваясь, рванули за ним.

— Аурин!

— Ринни, придурок, стой!

Человек остановился.

— За придурка сейчас отхватишь, малой, — угрожающе прогудел он. — Чего ты здесь вообще забыл? Это не то место, куда можно приходить маленьким школьничкам.

— Сказал вчерашний школьничек, ага, — не остался в долгу Иэн. — Сам, поди, сюда каждый день бегал, пока в Хогвартсе был?

Человек резко шагнул вперед, замахиваясь… и вдруг, расхохотавшись в голос, сгреб Иэна в охапку. Я немного расслабилась, но руку с рукояти палочки пока убирать не стала.

— А ты разжирел, я смотрю, на дамблдоровых харчах, — Аурин выпустил немного помятого младшего брата и придирчиво осмотрел его с головы до ног. — Кормить вас стали лучше, что ли… А это кто с тобой?

— Не поверишь, — хмыкнул Иэн. — Кэп, иди сюда, это точно Ринни! Я его хватку ни с чьей не перепутаю!

— Кэп… Гвен?!

— А ты кого ожидал увидеть, Мерлина в юбке? — я привалилась спиной к углу соседнего с кабаком дома. — Привет, Уоррингтон-средний.

— Гвен… ты что здесь делаешь?

— Долгая история. Кстати, тебе тот же вопрос.

— Честно? — Аурин совсем по-детски шмыгнул носом. — Понятия не имею. Мы уже возвращались, когда к нам недалеко отсюда пришло письмо с мальсиберовской совой. Уж не знаю, что там было, но Розье взбесился страшно и сказал, что какое-то время нам придется здесь пооколачиваться.

Розье…

— Поль здесь?!

— Ну, конечно, все наши, а чт… — Аурин прищурился. — А, все. Понял. Аппарировать в паре умеешь?

Он еще спрашивает!

— Тогда уже в тройке, — сморщил нос Иэн. — Я с вами. Народ повидать хочу.

— Погоди. Давай сначала Гвен, а потом я за тобой вернусь, хорошо? Вот и славно. Гвен, давай руку.

Как выяснилось, ребята и правда расположились относительно недалеко — как только я разогнулась после аппарации, то увидела на горизонте Хогвартс. Прямо под ногами вилась в снегу утоптанная тропинка, скрывающаяся в большом провале; оттуда доносились голоса, один из которых я знала очень и очень хорошо.

— Тебе туда, — согласно кивнул Аурин. — Я за мелким, сейчас буду.

Так, Гвен. Вдох… выдох. Повторить еще два раза. А теперь медленно и аккуратно, переставляя ноги елочкой, спуститься вниз, к прова-а-а-а!..

Нет, я люблю кататься с горки на ледянках. Но не тогда, когда в роли ледянки выступают мои собственные штаны!

Короче, эффектного появления не вышло. Точнее, вышло, но не то, что нужно было.

— Уог’г’ингтон, скотина! — когда Поль злится, французский акцент у него делается еще сильнее. — Мы тебя за пг’одуктами посылали, а ты и нажг’аться успел? Какого дг’аккла ты на ногах не стоишь?

— Тут… скользко.

— Скользко? — Поль вылетел из пещеры как черт из табакерки — такой же злой. Но красивый, зар-раза. Тьфу, черт, мыслю уже как Паркинсон. Линять отсюда надо, срочно! — Может, надо пг’осто поменьше хлестать огневи… Гвен?

И тут мир куда-то делся. Непонятно, правда, почему.

Но ненадолго.

Минут на пять.

* * *

— Двести сорок один, двести сорок два… Им там есть, чем дышать?

— Двести сорок три… Да наверное. Двести сорок четыре… Меня бы моя девчонка так встречала.

— Двести сорок пять… Сходи к Элладоре Яксли, она тебя еще не так встретит. Двести сорок шесть… Или к Кэрроу.

— Двести сорок семь… Да ну, она страшная. Двести сорок восемь… А чего все в потолок пялятся?

— Двести сорок девять… А ты ей лицо полотенцем прикрой. Двести пятьдесят… А на кого пялиться? На командира, который со своей девчонкой целуется так, как будто они в последний раз видятся?

Мерлинова мать!!!

Я уткнулась Полю в плечо — на морозе так не покраснеешь, да и нет мороза по большому счету. Это что же… я с ним сейчас… как последняя магглокровная шлюха… на глазах у всех…

Позорище.

Тетя Нарцисса, ваши летние попытки вложить мне в голову хоть какие-то понятия о манерах благородных девиц пропали зря. Хотя почва для этого была более чем благодатная, хоть и не возделанная: маму больше интересовало, знаю ли я, с какой стороны держать метательный нож и куда пинать, если вдруг выкрутили руки. А остальное, мол, память предков подскажет. Но что-то пока эта память помалкивает.

— Да ладно, Линнс, ты чего?

— Все свои, чего при своих-то мороженую треску изображать?

— Продолжайте, ребята, не стесняйтесь…

— …мы даже выйдем, чтобы вам не мешать.

— Сволочи, — беззлобно бросил Поль. — Лучше уж мы выйдем, от вас, пошляков, подальше.

— Эй, там холодно!

Да плевать!!

Срань Мордредова… неловко как. Парни-то ладно, поржали и забыли, а нам с Полем поговорить надо. А как теперь разговор сам начать? Эй, память предков, чего молчишь?

Черт. Хогвартс и общество Паркинсон с компанией на меня плохо влияют, это факт. Всякая чушь в голову лезет. Раньше я такими вещами не заморачивалась.

— Гвен, я сейчас спрошу очень банальную вещь, но… как ты здесь оказалась?

Ох, Поль, спасибо тебе огромное.

— Долгая история. Если вкратце, то мой братец сильно накосячил, и местные авроры сочли за лучшее не выпускать меня в Дурмстранг — лучше, чтобы на виду была.

— Стой, — Поль нахмурился. — Как они тебя нашли? Ты должна была быть с матерью…

— Я и была с ней. Мы жили у Малфоев, но к ним однажды вломился с обыском Шеклбот. Нас обеих спрятать не могли, поэтому спрятали только маму. Собственно, все.

— И тебя потихоньку перекинули в Хогвартс потому, что следить за тобой в Дурмстранге нет никакой возможности, — протянул Поль. — Скверно: здесь ты на виду и у аврората, и у Дамблдора с его Орденом Пережаренной Курицы. Кстати, как тебе новая обстановка?

Я прикрыла глаза ладонью:

— Не спрашивай. Просто не спрашивай. Помнишь, мы с тобой спорили о Шармбатоне, и я сказала, что хуже школы быть просто не может?

— Еще как помню. Я на тебя тогда даже обидеться не смог — мне самому там не слишком нравилось.

— Так вот, я ошибалась. Может. И еще как. Я в этом «может» с сентября месяца торчу.

— О, вот как? — Поль хитро прищурился. — Не буду спрашивать, что именно тебе не нравится, до меня доходили кое-какие слухи после Турнира, да и не только слухи… Это твоя историческая родина, детка. Добро пожаловать.

— Да в драккломогильнике я видела такую историческую родину! — рявкнула я. — Ой, извини.

Поль расхохотался в голос и притянул меня к себе:

— За это тебя и люблю. Ты… живая, маленькая дьяволица, не то что все эти манерные курицы. И рядом с тобой тоже начинаешь чувствовать себя живым.

— Умеешь ты говорить девушкам приятное, — вздохнула я. — Лучше скажи: вы здесь надолго?

— Понятия не имею. Мы были на полпути к базе, когда получили сову от Мальсибера. В письме было сказано, что следующее задание нам передаст связной из Хогвартса. Хогвартса… — Поль слегка нахмурился. — Это не ты, случайно?

— Похоже, что я, но… Как я сама должна его получить, Мальсибер не писал? И зачем такие сложности, не проще было аппарировать к вам и все рассказать?

— Не проще. Этот район контролируется авроратом не хуже Азкабана. То, что мы смогли так близко подобраться к школе, да еще и найти — настоящее чудо.

Оба-на. А вот про это я не знала. Странно, что Уоррингтон осмелился выползти в Хогсмид за продуктами. С другой стороны, «Кабанья голова» стоит на отшибе, всем необходимым в плане съестного можно разжиться, не заходя в саму деревню, а двойная аппарация… Да мало ли какие забулдыги приползают туда за вожделенным стаканом?

Хотя странно. «Кабанья голова» — тот еще притон, Иэн правильно сказал, и подозрительных личностей там чуть больше, чем дофига, а авроров, которые по логике вещей должны там толпиться, я не видела. Вывод: или они сами крышуют кабак, или у его хозяина очень влиятельные покровители. Уровня Амелии Боунс, если не выше.

— Авроры контролируют район, а в злачные места даже не заглядывают? Что-то не срастается.

— Какие злачные места? А, ты про «Кабанью голову»? — Поль дернул себя за выбившуюся из-под шапки белокурую прядь. — А ты знаешь, что ее владелец — брат Альбуса Дамблдора?

— Врешь! — ахнула я.

— Нет. Об этом мало кто знает, мне, например, твой отец сказал. Официально братцы не общаются много лет, но на деле Аберфорт — так его зовут — регулярно прислушивается к тому, что треплют его клиенты подшофе, а потом сливает информацию родственнику.

— Аурин… — меня аж затрясло. Мерлин, Мерлин, Мерлин. — Про нас уже знают? Про то, что мы с Иэном здесь?

— Нет. Не думаю. Вы же просто выбежали из бара, все трое, а у Аберфорта не настолько хороший слух, да и следить специально за вами он не стал бы. Начни вы болтать за столом — другое дело.

Фух. Стало хоть немного, но легче. А в «Кабанью голову» я больше ни ногой.

— Я когда говорил про контроль, имел в виду патрули, — продолжал Поль. — Младшие чины регулярно прочесывают местность в радиусе трех-четырех миль от Хогвартса, сюда пока не суются. Ну, и чары специальные.

— Какие чары?

— Что-то вроде сигнальных, но настроенных выборочно, только на носителей Метки, как я понял. Но не везде, только на границах этой четырехмильной зоны, и срабатывать должны при пересечении границы или попытке пересечения. Мы изначально аппарировали ближе к Хогсмиду, так Бен чуть не вляпался в эту дрянь, пришлось ноги уносить… Гвен, что с тобой? Гвен!.

— Драко, — прошептала я. — Поль, у него Метка. Если все так, как ты говоришь, Дамблдор знает о ней, не может не знать… Но с Драко все в порядке, кажется, никому и в голову не приходит его арестовывать!

— Они могут побояться забрать отпрыска из влиятельной семьи. Люциус, конечно, сильно подмочил свою репутацию после летней заварушки в Министерстве*, но кое-какая власть у него осталась, и жизнь обидчикам сына он может испортить основательно…

— А если нет? — всхлипнула я. — Если Дамблдор знает, но молчит, потому что Драко ему зачем-то нужен, или… Нет, нет, нет, такого быть не может! Драко не мог нас предать!

— Тш-ш-ш, тихо, — Поль осторожно поцеловал меня в макушку. — Успокойся, милая. Конечно, наш кузен не предатель, это у Дамблдора на него, скорее всего, какие-то планы. И это скверно, очень скверно. На всякий случай будь готова взять его за шиворот и бежать подальше. Медальон у тебя?

Медальон. Небольшой серебряный овал на серебряной цепочке; с одной стороны выбита Метка, с другой — волчья голова и три руны под ней: Гебо, Вуньо, Лагуз**. Действует как настоящая Метка, у половины молодежки, не подходящей по каким-то причинам под Посвящение, есть такие…

Только вот у нас с Сигнусом они с тех пор, как мы себя помним.

— Он всегда на мне… — я запнулась. — И меня тоже не арестовывают…

— Мы не знаем, как именно работают эти чары, — терпеливо пояснил Поль. — Надо будет месье Руквуда привлечь, когда он выйдет. В любом случае, не думай об этом. Твоя задача — следить за ситуацией, и, как только дело примет скверный оборот, сматываться отсюда, прихватив с собой всех, кого сможешь. Хорошо?

— Хорошо, — я украдкой вытерла слезы. — Вам здесь ничего не нужно?

— Нет, хотя… от гуманитарной помощи мы бы не отказались.

Гуманитарная помощь, она же гуманитарка. Простейшие целебные зелья, теплые вещи, продукты. Сегодня же соберу корзину.

— Будет. Все будет.

— Вот и славно, — Поль вдруг озорно, совсем по-мальчишески прищурился и выхватил пергамент с разрешением у меня из кармана. — А это что?

— Эй, отдай! — я подпрыгнула, но куда там: Поль, во-первых, на полторы головы меня выше, а во-вторых, еще и руку поднял.

— Так, что тут у нас? Ага, «…разрешаю… вешаться на шеи всем молодым людям в возрасте от шестнадцати лет и чистокровным не менее чем в седьмом поколении…». И после этого ты стесняешься нашей маленькой сцены у пещеры? По-моему, я подхожу по всем параметрам.

— Дай сюда! Paul Rosiers, geben Sie es hier sofort!*(3)

— Assez*(4), — Поль чуть не хохотал в голос. — Серьезно? Ты смущаешься того, что тебе официально разрешили делать? Тогда ты ничего не поняла.

— Я… Это не…

— Может, повторим? Для закрепления материала, так сказать.

З-зараза!

Ну, зато теперь я поняла, что имел в виду Антонин, когда говорил, что дяде Ивэну не отказывали.

* * *

Как бы банально ни звучало, но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Справедливость этой максимы подтвердилась тогда, когда я, с улыбкой до ушей, бодро рысила в гостиную (ребята аппарировали нас с Уоррингтоном обратно в Хогсмид) и на входе в подземелья столкнулась с Паркинсон.

— Ты где шатаешься?

— Ой, Пэнси, где я только не шатаюсь… — у меня было слишком хорошее настроение, чтобы убивать эту дуру. — А что?

— Тебя Макгонагалл ищет вот уже несколько часов!

Дракклова мать. Я же ничего сделать не успела, чего от меня хочет эта старая швабра?

В кабинете Маккошки внезапно обнаружились Поттер, Грейнджер и Уизли. Отчетливо запахло жареным. Ну ладно, господа нехорошие…

— Вы хотели меня видеть, профессор? Прошу прощения, я только что вернулась из Хогсмида…

— Ничего страшного, мисс Лестрейндж. Вы сказали, что были в деревне Хогсмид… вы заходили в паб «Три метлы»?

— «Три метлы»? Нет.

— Врешь!

Так, кто это у нас пасть открыл? Поттер? Ну что, Поттер, тебе крупно повезло, что милорд приказал тебя не трогать. А вот о твоих приятелях речи не было. Начну, пожалуй, с грязнокровки, она меня больше всех бесит, потом перейду к этому рыжему гамадрилу. А сестренку его, твою шлюшку, потихоньку Ричи Селвину, братцу Седрика-трепла переправлю, он у нас как раз конопатых любит.

— Мистер Поттер, придержите язык! — прикрикнула на него Макгонагалл. — Мисс Лестрейндж, вы можете вспомнить, где именно вы были?

Спокойно, Гвен. Спо-кой-но. Вдох-выдох, вдох-выдох… А теперь медленно и аккуратно надеваем любимую мамину маску «вы все грязнокровные ублюдки, а я — Моргана во плоти» и пытаемся разобраться в этом балагане.

— Весь сегодняшний день я провела с мистером Иэном Уоррингтоном. О подробном маршруте наших перемещений можете поинтересоваться у него, — тщательно копируя мамины же интонации, произнесла я. Вроде сработало, Поттера аж передернуло. — А в чем, собственно, дело, профессор?

Макгонагалл сняла очки и устало потерла лоб.

— Сегодня в Хогсмиде произошел пренеприятный случай: к мисс Белл, студентке седьмого курса, попал черномагический артефакт. Мисс Белл сейчас находится в больнице святого Мунго, и… есть подозрение, мисс Лестрейндж, что этот артефакт отдали ей вы.

Нет, это уже не жареным запахло. И даже не горелым. Это завоняло хорошим таким аудотафе времен испанской инквизиции, тысяч на сто маранов и еретиков.

— Во-первых, я понятия не имею, кто эта ваша мисс Белл, — отрезала я. — А, во-вторых, даже если бы я ее и знала, и мне бы экстренно понадобилось отправить ее на тот свет, то я придумала бы что-нибудь пооригинальнее. Скажем, несчастный случай на Черном озере и стаю голодных гриндилоу.

— Мисс Белл — охотник гриффиндорской сборной по квиддичу, — нахмурилась Макгонагалл. — И я допускаю, что вы можете не быть с ней знакомы, но дело в том, мисс Лестрейндж, что изначально мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер подозревали в совершении этого… поступка вашего кузена, мистера Малфоя. Когда я сказала, что мистер Малфой весь день пробыл в школе, мистер Поттер и мистер Уизли заподозрили вас — якобы вы действовали по просьбе вашего брата.

Планы меняются. Грязнокровку я оставляю себе, а Уизлетту пакую и отправляю прямо до Азкабана — Баст у нас тоже любитель веснушек. А Селвину отдам самого рыжего урода — Ричи, в принципе, все равно, а мне приятно будет.

Минуточку… Эта Белл — квиддичная охотница кошатников, Драко — наш ловец… Что за бред?!

— Профессор Макгонагал, вы… — валерьянки перепили? Не на ту лапу приземлились, с Гремучей Ивы падаючи? У Миссис Норрис симпатичного книззла отбили, а она вам за это в туфли нагадила? — Вы на самом деле полагаете, что мой брат мог подсунуть какую-нибудь дрянь этой Белл из-за неудач в этом вашем квиддиче?!

— Я ничего не полагаю, мисс Лестрейндж. Я доношу до вас то, что мне рассказали ваши однокурсники.

Да в гробу я видела таких однокурсников. Но сначала на дыбе, под Круциатусом. Желательно тройным.

— Вы позволите мне пару вопросов? — Макгонагалл кивнула. — Что Поттер и его компания вообще здесь делают и на каком основании они обвиняют моего кузена?

— Мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер стали свидетелями происшествия с мисс Белл… — Макгонагалл замолчала и внимательно посмотрела на своих любимчиков. — К слову сказать, молодые люди, мисс Лестрейндж задала очень разумный вопрос. На каком основании вы подозреваете мистера Малфоя?

Что, сказать нечего, сволочи? Так-то вот. Макгонагалл — и та на моей стороне, сейчас, по крайней мере.

— На том, что он — Пожиратель смерти, — буркнул Поттер.

— А доказательства у тебя есть? — не выдержала я. Черт, нервы сдают со всем этим дурдомом. — Ты у него Метку видел? Нет? Тогда заткни фонтан, а то Темному Лорду будет некого убивать!

На самом деле будет, конечно, я приказы не нарушаю, но Поттеру об этом знать не обязательно.

— А чего это ты разоралась про Метку? — сощурился Уизел. — Не боишься, что у самой найдут?

Так, все, хватит. Я шагнула к Уизли, закатывая левый рукав:

— Слушай, ты, жертва дамблдоровской системы…

— Сказала активистка магического гитлерюгенда, — пробормотала Грейнджер. Ладно, грязнокровка, за это ты мне тоже ответишь. Долго будешь отвечать, пока голос не сорвешь.

— Давай, — я ткнула руку под нос ее рыжему дружку. — Ищи Метку. Найдешь — дам семьсот галеонов из семейного хранилища и любой артефакт по твоему выбору. Родители меня морально заавадят за такие расходы, ну и драккл с ними, оно того стоит. Не обеднеем.

Обалдели, кажется, все — от Поттера до Макгонагалл. Грейнджер судорожно пыталась поднять челюсть с пола, Уизли тупо пялился на мое предплечье, пытаясь отыскать хоть какие-то намеки на Метку — ну, еще бы, семьсот корабликов*(5) еще никому не мешали. Прости, рыжик, но сегодня явно не твой день.

— Ну, чего уставился? — ласково спросила я. — Ищи давай!

— Мисс Лестрейндж, в подобных эскападах нет необходимости…

— Профессор Макгонагалл, при всем моем уважении вынуждена вам сообщить, что не собираюсь терпеть безосновательные обвинения от лиц сомнительного происхождения, — а именно грязнокровки, сына грязнокровки и, предположительно, всеорденского ублюдка, — и сомнительной репутации. Ну что, Уизли, нашел что-нибудь?

Гамадрил побагровел и через силу помотал головой. То-то же. Я одернула рукав и повернулась к Макгонагалл:

— Профессор, я весь день пробыла с Уоррингтоном. Можете спросить у него, можете допросить его под Веритасерумом, но он повторит вам то же, что и я — мы не заходили в «Три метлы» и в глаза не видели мисс Белл. Мой кузен не мог ни о чем меня просить — мы уже несколько дней в ссоре, — я помолчала и добавила, — если вы мне не верите, то можете потребовать моего допроса под Веритасерумом в присутствии профессора Снейпа как нашего декана. Мне нечего скрывать.

Когда-то не очень давно, чуть меньше года назад, один умный человек, отвечавший у Темного Лорда за разведку, говорил своим детям-близнецам: «Если вас обвиняют в чем-либо — требуйте Веритасерум. Это зелье заставляет говорить правду и только правду; если вы сами требуете его, значит, у вас нет никаких тайн. Люди — маги ли, магглы ли — доверчивы по сути своей; если они видят что вам нечего скрывать, они отступятся от вас. Исключение — авроры, с ними нужно быть осторожным; впрочем, их тоже можно провести, если знать, как». Человек попал в Азкабан, его сын вскоре последовал за ним, а дочь осталась на свободе, накрепко запомнив его слова и проверяя их истинность каждый подходящий раз. Как правило, срабатывало. Сработало и теперь.

— Мисс Лестрейндж, в этом также нет необходимости, — Макгонагалл выглядела сконфуженной и рассерженной одновременно. — Приношу вам извинения за слова студентов моего факультета. Вы правы — обвинять человека, не имея доказательств, в высшей степени недостойно.

— Извинения приняты, профессор, — благосклонно кивнула я. — Полагаю, инцидент исчерпан, и я могу идти?

— Да, разумеется. В следующий раз постарайтесь не задерживаться в Хогсмиде допоздна.

Я мягко улыбнулась — конечно, мол, простите за сегодняшнюю задержку — и собралась было выйти, но притормозила на пороге. Чуть не забыла про финальный штрих.

— И, да, гр… Грейнджер, — я обернулась и мило улыбнулась грязнокровке. — Не гитлерюгенд, а Би-Ди-Эм*(6), это немножко разные вещи, хоть и де-факто одна организация. Гриндевальд ратовал за разные идеалы у мужчин и женщин, впрочем, как вроде бы и ваша маггловская НСДАП. Тебе следовало получше учить матчасть.

А теперь — как можно громче хлопнуть за собой дверью, выдохнуть и пойти отрывать кое-кому пустую белобрысую башку.

Трепло! Не мог язык за зубами придержать? Теперь если хоть какая-нибудь шваль чихнет, то всех дохлых шишугов будут вешать на него! И на меня заодно — за компанию!!

Удружил, родич, нечего сказать.

Гойл в обличии Флоры, карауливший под дверью, отпрыгнул в сторону сразу же, как только меня заметил. Правильная тактика, потому что я зла. Я очень зла. Я так не злилась с тех пор, как Сигнус в Азкабан загремел. Что тогда было — кому интересно, может у домовиков наших спросить, но балдахин мне на кровать пришлось новый находить, старый я изрубила в ленточки.

Драко подскочил от звука хлопнувшей двери, выхватил палочку и нахмурился:

— Ты чего здесь забыла?

Запирающее и Заглушающее на дверь. Ущипнуть себя, выпуская пар, а то могу и прибить придурка ненароком. Готовность — один, начинаем разбор полетов.

— Ты — жертва криворукой эльфийки-акушерки! — зашипела я, наступая на родственничка. — За какими Мордредовыми яйцами ты при Поттере болтал сам знаешь о чем?!

Наверное, вид у меня был откровенно взбешенный, потому что Драко как-то сник и сразу пошел на попятный:

— Да я же тебе говорил, я не знал, что там Поттер…

— Да клала я с пробором на то, знал ты или нет! — заорала я. Где-то под потолком задребезжали стекла. — Поттер — не идиот, что бы ты там ни говорил, и он сумел сделать соответствующие выводы и побежать с этими выводами к Макгонагалл! Чудо просто, что ему никто не поверил, потому что выводы он сделал правильные!

— К-какие выводы? — выдавил Драко. — О чем?

— Об этом вот! — я кивнула на его левую руку и рухнула на стоявший поблизости стул. — Я уж не знаю как, но он догадался. Тебя спасает только отсутствие у него прямых доказательств.

Драко побелел, как молоко, и прислонился спиной к шкафу.

— А ты… ты откуда узнала о том, что он знает?

— Сегодня в Хогсмиде какая-то Белл откопала где-то какую-то темномагическую хрень, — проворчала я. — Понятия не имею, где и какую, но сейчас эта дура в больнице. Поттер и его компания видели, как это случилось, и бросились к Маккошке — мол, эту хрень их подружке подсунул ты, а когда она сказала, что ты весь день здесь проторчал, то перевели стрелки на меня. Я нас еле отмазала, — я отбросила с лица волосы и откинулась на спинку стула. — Ты хоть понимаешь, что теперь если хоть одна грязнокровка в школе загремит в Мунго, то нас с тобой закроют в Азкабан, потому что Поттер побежит уже не к Макгонагалл, а к Дамблдору, а тому Пожиратели под боком не нужны? Эй, ты чего?

Драко нервно теребил рукав рубашки.

— Белл в больнице? — выговорил он наконец. — Нет, нет… так не должно было быть…

— В смысле? — насторожилась я. — Ты же не хочешь сказать, что… Это что, все-таки твоя работа? Ты отдал ей эту штуку?

— Нет, не я… по моей просьбе…

— Драко, да ты вдвойне идиот, — выдохнула я. — Нам сейчас надо дышать через раз, а ты так подставляешься? Нашел время квиддичные счеты сводить!

— Квиддич здесь вообще не при чем! — выкрикнул Драко. — Белл вообще не должна была прикасаться к этой… вещи! Это вообще было не для нее, ей нужно было только передать!

— Кому?!

— Дамблдору!

— Что-о??

Драко сообразил, что сморозил лишнее, и заткнулся, отвернувшись к шкафу.

— Нет уж, ты договаривай! — не отступала я. — Зачем тебе было передавать эту вещь Дамблдору?

— Это ожерелье, — тихо сказал Драко. — Помнишь, у Борджина в витрине стояло, серебряное, с черными опалами? Белл была под Империусом, она передала бы его Дамблдору, он бы прикоснулся к нему… ну, и умер.

— Ты что, за все ваши с отцом проблемы решил так ему насолить? — хмыкнула я. — Глупо. Филч проверял всех на входе и выходе, твоя Белл бы попросту ничего не донесла. А если бы и донесла… Дамблдор всяко не притронулся бы к незнакомому артефакту без защитных перчаток. Он же не самоубийца.

— Да, глупо вышло, — согласился кузен. — Ничего. Попробую что-нибудь другое.

— Другое? — напряглась я. — За что же ты его так не любишь?

Или… стоп. Метка Драко, его странное поведение, испуг, когда я предложила ему помощь, попытка убийства Дамблдора — скорее всего не последняя… Ой-ой-ой.

— Только не говори, что это и есть… — прошептала я.

Драко мрачно кивнул. Ох, мамочка…

Надо было что-то сказать. Что-то придумать. Но в голове было пусто, как в доме, брошенном хозяевами.

— Так, — я с усилием поднялась. — Кто-нибудь еще знает?

— Мои родители. Твоя мать. Может быть, Снейп. Больше, вроде, никто.

Вот и славно. Чем меньше народу знает, тем лучше — меньше риск, что кто-нибудь проболтается.

— Шкаф тебе зачем?

— Это был запасной план. Я чиню шкаф, провожу в школу наших. Начнется шумиха, а я потихоньку убью старика.

— Твой запасной план куда лучше основного, — фыркнула я. — Но мы подумаем про это потом. А сейчас мы идем ужинать, я голодная, как зверь.

— Знаешь, я тоже, — Драко отлип от шкафа и подхватил с пола свою сумку. — Значит, Поттер и Уизли попытались обвинить в случае с Белл тебя?

— Представь себе, да. Уизли даже Метку у меня пробовал найти.

— И как, нашел?

— Конечно, нет. Искал не там, — я машинально стиснула медальон. — Хорошо, что напомнил. У меня к тебе дело есть.

Драко закатил глаза:

— Оно хотя бы законное?

— Кто бы говорил, мистер Неудавшийся убийца. Вполне. Целебные зелья, только и всего. Но нужно много.

— Сколько?

— Дай соображу, — прикинула я. — Так… Кроветворного — два по се… э-э, четырнадцать флаконов, Заживляющего, можно даже настойки бадьяна, если сможешь достать — столько же, Бодроперцового, Костероста… все, пожалуй. И оборотки семь флаконов.

— С каких это пор оборотка входит в состав целебных зелий? — хмыкнул Драко. — А вообще, неслабо. Куда тебе столько?

— Надо.

— Надо так надо. Когда хоть?

Я посмотрела в окно: солнце уже практически село. Даже если Драко вынет нужные зелья из кармана, смотаться к ребятам я уже не успею.

— К завтрашнему вечеру.

* * *

Утром я окопалась в библиотеке — там хотя бы тихо: в спальне соседки, а в гостиной — Иэн с компанией. А мне надо кое-что проанализировать.

Итак, что мы имеем?

Пункт первый — чары вокруг Хогвартса и окрестностей, срабатывающие на Метку. Предположительно, только на живых ее носителей: вчера, перед обратной аппарацией, я уговорила ребят немного поэкспериментировать. Поль и Аурин перенесли нас с Иэном к тому месту, где Бен — Бенджамин Селвин, еще один брат Седрика — чуть не напоролся на эти самые чары; когда к границе подходил Поль, воздух вокруг начинал трещать, как рвущееся сукно, но на меня чары никак не реагировали. Понятно теперь, как в Хогсмид смог пробраться Аурин — у него тоже медальон. Собственно, почти у всех медальоны, это Драко один такой… отличившийся. Рубеж этой «защищенной» зоны — ориентировочно четыре-четыре с половиной мили, считая от Хогвартса, причем со всех сторон; это значит, что извне к школе не подобраться. Будем ждать, что там кузен намудрит с Исчезательным шкафом.

Пункт второй — Драко. Поручение ему убийства Дамблдора — явно наказание Люциуса за провал в Отделе Тайн. Цель операции не достигнута, глава разведки, его зам, командир боевиков, один из лучших исследователей и несколько очень хороших бойцов — в Азкабане… На месте мистера Малфоя я бы сама залезла вместе с ними в самую дальнюю камеру и не отсвечивала, ибо это не провал, а форменная катастрофа.

Драко Дамблдора убить не сможет, это ясно как день даже мне. И расплатится… хорошо, если только здоровьем. Субординация субординацией, но кузена надо вытаскивать, не чужой все же. Помогать, в конце концов, тоже можно по-разному, намеки еще никто не отменял.

Дамблдор, кстати, вероятнее всего знает про его Метку, знает и молчит. Или имеет на Драко какие-то свои планы, или… Метка у него не настоящая. Ага, ага, Метка не настоящая, а задание настоящее. Чушь не городи, Гвен Лестрейндж. Да и вырос Драко из того возраста, когда Метку выпендрежа ради чернилами на руке рисуют. Седрик Селвин — вот же мало его дома драли! — вчера попытался такое устроить и опять отгреб по ушам, уже от Теодора. Но Седрику четырнадцать, сопляк еще совсем. Избалованный, к тому же — младший сын и все такое.

Кстати, о Селвинах. Пункт третий — неизвестное задание для группы Поля, которое я должна получить со дня на день. Мальсибер, козел, опять намудрил, зачем такие сложности… Хотя, говорят, во время первой войны он как-то раз прокололся, и в результате взяли всю группу. Теперь вот осторожничает; ребята пробирались по лесу, а в лесу совой никого не удивишь. Тем более, что совы-то не его, не мальсиберовские, а из занюханного и почти забытого отделения в Лютном — местные жители тоже могут писать письма, как ни странно…

— Чем занимаешься?

— Драко! — я аж подскочила. — Нельзя так пугать! Как там наши зелья?

— Варятся, — пожал плечами кузен. — Я за ними Нотта попросил присмотреть. Он почему-то хихикал так странно, когда я сказал, что это тебе надо и сколько тебе надо…

Ну, еще бы. Теодор прекрасно знает, что в каждой «молодежной» группе семь человек, включая командира, а расчетная доза зелий на душу — по два флакона целебных и один флакон оборотки. Догадался, наверное, что к чему, зараза.

— …Оборотное я из бочки в подземелье нацедил, его там еще полно, — продолжал Драко, — а бадьян с Костеростом у Снейпа взял. Он даже не спросил, зачем это мне…

— Не боишься, что сдаст?

— Северус — меня? — изумился Драко. — Нет. Он же мой крестный, ты что, не в курсе?

— Не-а. Салонными сплетнями не интересуюсь.

— А зря, — Драко присел рядом. — Эти самые сплетни — лучший источник информации.

— Лучший источник информации — это кабаки и шл… проститутки, — хмыкнула я. — Первый постулат разведки. А ты думал, почему там все сплошь мужчины и сплошь холостые? Кроме моего отца, ну так командиру не дело самому «в поле» ходить.

Драко покраснел:

— А…

— А проститутки — еще и лучшие сборщики информации, — добила его я. — Любые сведения добывают, говорят… не знаю, правда, как. Точнее, догадываюсь.

— Слышала бы тебя моя мама, — простонал Драко, изящно стукаясь головой о столешницу. — Откуда ты вообще все это знаешь, хоть тебе и не положено?

Ой, слышал бы ты те скандалы у нас дома, когда дядя «с полей» возвращался, ты бы еще и не то знал.

Кстати, о знаниях. Сказать ему или нет? Нет, пока не буду — заимею в виду и буду настороже. А он пусть своим делом занимается.

— Да, я зачем пришел-то, — Драко полез в сумку и вытащил неприметную черную книжку. — Дафна сказала, что это лежало у тебя на кровати, но она у тебя такой книги не помнит. Это точно твое?

Я взяла книжку — Ницше, «О сверхчеловеке». Да, занятная была личность, успешно косившая под маггла, будучи чистокровным волшебником… Гриндевальд, говорят, его очень уважал. Стоп, а это что?

Книга была обшита кожей поверх простой обложки, и с одной стороны шов был неровным, кривоватым — как будто его заделали только вчера. Под самой кожаной обложкой едва заметно прощупывался сложенный вчетверо кусок пергамента.

— Драко, прикрой меня! — шепнула я и, достав из-за пояса нож, аккуратно вспорола черную кожу по кривому шву. Острием подцепила пергамент, вытащила, развернула…

Чтоб вас гиппогрифы… вчетвером во все… физиологические отверстия, мистер Мальсибер!!! Я что, должна ключи ко всем тридцати двум шифрам наизусть помнить?!

— Чего там? — Драко подпрыгивал от нетерпения.

— Шифр, — буркнула я. — Без ключа. Точнее, ключ есть, но я его не помню. А еще точнее — я не знаю, какой именно это шифр.

— А подсказки нет?

Нет подсказки. Книжка есть. Книжка о белокурых бестиях… бестиях… Драко, ты гений! Шифр Бестий, ну конечно же! Его-то я как раз помню! Еще бы не помнить — заставили.

— Тащи англо-гэльский словарь, — распорядилась я, доставая чернильницу. — Придумай что-нибудь для Пинс. Давай, братишка, у нас времени в обрез.

Я не знаю, чем думал отец, когда придумывал названия для им же с Бастом составленных шифров, но шифр Бестий или Чудовищный шифр свое оправдывает полностью. Каждой руне соответствует определенная буквенная комбинация; сначала надо заменить руны на эти комбинации, потом переписать все послание целиком в зеркальном отображении и, наконец, перевести получившийся текст с гэльского. Ошибка в одной комбинации, в одной букве — и начинай сначала, а то текст может принять совсем другой смысл. Самый сложный этап — замена рун на буквы: буквенные сочетания надо просто запомнить и не пытаться найти в них логику. Ибо ее нет.

Через полчаса я отложила перо. Драко сунул нос мне через плечо и прочитал:

— «ХХ ноября в полдень из Лондона в Эдинбург будут перевозить группу из пятнадцати человек. Сопровождение — охрана из семи младших и трех старших авроров. Разберитесь с этим. Мальсибер». И причем здесь ты?

— Я — ни при чем, — покачала головой я и, оглянувшись, понизила голос, хоть вокруг и никого не было. — В пяти милях от школы стоит небольшая группа наших. Это надо передать им.

— Когда?

— По-хорошему — прямо сейчас… Но я не успею сбегать за пять миль и вернуться обратно до темноты! И потом, ты сам сказал, что зелья еще варятся…

— Варятся, — кивнул Драко. — И им надо остыть. Тоже для этой группы?

— Для них, да… Но это, — я ткнула в пергамент, — уже завтра! Они не успеют ничего придумать!

— Даже за ночь?

— За ночь, может, успеют, — замялась я. — Ты это к чему?

— К тому, что тебе не стоит дергаться, — Драко скомкал пергаменты, кроме того, что с расшифровкой, и сунул их к себе в карман. — Встретимся на выходе из школы, как начнет смеркаться. Ты место помнишь, где они находятся?

— Ну да.

— Вот и хорошо. Зелья я тебе с кем-нибудь передам. А сейчас идем в гостиную — видишь, Уизлетта нарисовалась?

Да, замаячила рыжая макушка за соседним столом. Ничего, малявка, только попробуй язык распустить о том, что видела и слышала. Силенцио тебе больше не понадобится.

В общей гостиной наблюдался Нотт на диване у камина. И не один, а в компании здоровенной корзины с едой и ворохом теплой одежды.

— Зелья готовы, остужаются, — бросил он Малфою. Тот кивнул и исчез. — Что, Линнс, собираешь помощь страждущей боевке?

— Ты удивительно догадлив.

— А чего довольная такая? — Теодор ехидно прищурился. — Ага, кажется, я понял. В наши края залетела одна птичка. Симпатичная такая, голубоглазая, с французской фамилией…

— Не твое дело, — я принялась сворачивать лежавшие на диване свитера и одеяла. — Откуда такое богатство?

— А я знаю? Домовиков попросил, они и притащили, — Нотт прищурился еще ехиднее. — Гвен, а Гвен, а я все Сигнусу расскажу…

— Что ты ему расскажешь? — сейчас уменьшить все это барахло или попозже?

— Что, пока он в Азкабане нары драит, ты по всяким Розье бегаешь…

— Если бы он не сглупил, сам бы сейчас к Берте бегал.

— Ага, — заржал Нотт. — Драккла с два. Все в курсе, что Августус на ночь не только палочку рядом с подушкой кладет, но и маггловский дробовик рядом с кроватью!

— Зато Герберт Яксли ничего никуда не кладет, а Берта живет сейчас у него, — хмыкнула я. — И если ты не перестанешь дразниться, я скажу ему, что ты лазал в окошко к его дочери.

— Можно подумать, я один такой!

— А это не мои проблемы, — я бросила плед на диван. — Впрочем, если уложишь все это добро, то, может быть, и не расскажу.

— Садистка, — буркнул Тед. — Самой слабо?

— Еще одно дело есть, часа на два. Если не успеешь, то я закончу.

В ванной комнате девушек — никого, в спальне — Паркинсон. Просто замечательно.

— Панси-и-и!

— Чего тебе?

— Ты вроде бы говорила, что у тебя есть какая-то чудо-косметика, которая может поменять форму носа, губ, бровей, ну и так далее?

— Да, есть. А что, тебе она нужна?

— Нужна, но попозже. А сейчас мне нужны… — я посмотрела в зеркало и дернула себя за локон. Не успела волосы обрезать, но так будет даже лучше. — Сейчас мне нужны две пачки хны, твои руки и твое молчание. И отсутствие свидетелей, само собой.

* * *

Чтобы я еще раз согласилась летать на метле… Ни за что. Никогда. Даже под угрозой Авады.

Сверху — пустота. Вокруг — пустота. Снизу — пустота и тонюсенькая деревяшка, на которой ты сидишь. Свалишься — костей не соберешь. Хорошо, что Драко сидел впереди.

Эта затея с метлами не понравилась мне с самого начала — с того момента, как хитро сверкающий глазами кузен потащил меня на квиддичное поле: оттуда, мол, взлетать будет легче. Ну, пошел, дескать, ловец слизеринской сборной потренироваться в темноте — времени другого не нашел, ну, пошла с ним его двоюродная сестра за компанию… Кого это волнует?

Ну и охрана, мать вашу…

— Самое главное — не смотри вниз, — инструктировал меня родственник, пока я проверяла, все ли на месте: уменьшенная корзина со всем необходимым — в одном кармане, шифровка — в другом, потайном, косметичка Панси — в третьем; если потеряю, то мне конец — истерики таких масштабов я не выдержу. — Держись за меня и думай о хорошем. Поняла?

— Вполне.

— Ну, тогда вперед. Да ты не переживай, доберемся быстро.

И мы взлетели.

А потом были четверть часа Ада. Очень холодного, ветреного, срывающего с головы шапку вместе с волосами Ада. Какое там «думай о хорошем» — удержаться бы!

Надеюсь, у Драко не остались синяки на ребрах от моей хватки. Но добрались действительно быстро, здесь он оказался прав. Чуть не проморгали в темноте нужное место, правда, но со второго раза сумели сесть. Ну, как сесть: сел Драко, а я свалилась в сугроб, за каким-то дракклом разжав руки. Хорошо, что высота была небольшой — футов пять всего.

— Наша еда прилетела! — радостно заорал Бен Селвин, выуживая меня за шкирку из сугроба. — Давай внутрь, греться, а то Розье там уже по потолку бегает. Мы вас еще пару минут назад заметили… О, привет, Малфой. Ты же Малфой, верно? Тебе в ту же сторону, не дай Мерлин с тобой что-то случится — твой папаша с нас голову снимет.

Минут через пять можно было снова попытаться жить: ребята из группы Поля прыгали вокруг корзинки с припасами, Драко с нечитаемым выражением лица сидел у костра, сжимая в руках кружку с каким-то травяным отваром, а сам Поль закутывал меня во вторую по счету куртку. В процессе закутывания он нечаянно сбил шапку у меня с головы, но не удивился, а только рассмеялся, слегка дернув за короткую рыже-каштановую косу:

— Решила сменить имидж? Тебе идет.

— Это не имидж, — буркнула я, натягивая шапку обратно. — Это попытка маскировки.

— Маскировки?

— Ну да. Я иду с вами.

— Куда?

— А вот сюда.

Я отдала Полю пергамент с шифровкой. Остальная группа, подорвавшись со своих мест, столпилась вокруг; Драко пялился на меня так, как будто у меня вторая голова выросла.

— Значит, Эдинбург, — протянул Поль, закончив читать. — Значит, завтра… Нет, Гвен, ты с нами не идешь.

Что и следовало ожидать.

— Это почему?

— Потому, что это опасно.

— Не опаснее той весенней стычки в Норфолке.

— Там тогда была миссис Лестрейндж…

— … а сейчас будешь ты, — улыбнулась я. — Вы все.

— Мы-то будем, — влез Аурин, — да вот мне что-то не хочется, чтобы с меня содрали кожу, вывернули ее наизнанку, натянули обратно и сказали, что так и было, если с тобой что-нибудь случится.

— Со мной ничего не случится!

— Ты уверена?

Неизвестно, сколько бы мы еще топтались на одном месте, если бы не Драко.

— А зачем их вообще перевозят в Эдинбург? — спросил он. — Я думал, отделение аврората только в Лондоне.

Все обернулись к нему.

— Ты что, в самом деле не знаешь? — спросил Ричи Селвин, подобрав челюсть. Драко кивнул. — Ну, ты даешь. Если вкратце, то волшебников раньше было в разы больше, а сразу в Азкабан их как тогда, так и сейчас не отправляли — в Визенгамоте все же не звери сидят, Крауч не в счет. До суда держали в предвариловках, а раз народу больше, то и предвариловок должно быть больше; соответственно, в Уэльсе, Шотландии и Ирландии были свои. Потом население сократилось, а тюрьмы эти предварительные остались. И если сейчас людей перевозят из Лондона, то это значит только одно — лондонская авроратская предвариловка забита до отказа. Причем не факт, что нашими людьми. Понятно?

Драко кивнул, а я подавила желание хлопнуть себя по лбу — надо же было быть такой близорукой дурой! Если в «Пророке» пишут, что аврорат «…успешно справляется с Пожирательской угрозой…» — а именно это писали в нескольких последних номерах — и при этом никого из наших не поймали, это значит, что доблестные авроры гребут к себе шушеру из Лютного! Гребут, держат по паре-тройке недель, вербуют стукачей, а потом выпускают обратно!

— Вербуют, и еще как, — согласился Аурин. Последнюю мысль, как выяснилось, я выдала вслух. — Им же надо изображать деятельность. Иногда даже получается — недавно чуть Трэверса не поймали.

— Джозефа? — ахнула я. — Как?!

— А вот так. Пришел домой, к жене и сыну, а соседка шепнула, куда не надо. Эдит ему портключ за минуту до прибытия авроров сунула. Ее тоже хотели забрать, как соучастницу, повезло, что Малфой-старший ее отмазал, — Аурин кивнул в сторону Драко. — Но штраф вкатили неслабый, теперь она половину зарплаты ежемесячно отдавать будет в течение трех лет. Хорошо хоть с работы не выгнали.

И не выгонят. Кто согласится пойти в святой Мунго на работу судмедэксперта с месячным окладом в сто галеонов? Только дочь и жена Пожирателей смерти, в одиночку растящая сына-подростка (не имея, при этом, возможности собрать его в Хогвартс — слишком дорого) и кое-как сводящая концы с концами за счет крохотной аптеки в Лютном переулке. Сволочи, штрафовать за свидание с мужем… Надо будет маме написать, пусть им помогут хоть как-нибудь.

— А эта группа, ну, завтрашняя… Это не могут быть завербованные в Лютном? — ожил Драко.

— Мыслишь в правильном направлении, кузен, — одобрительно улыбнулся Поль. — Но нет. Сведения о захваченных приходят напрямую от разведки, а она и без командира работает прекрасно… хоть и несколько неорганизованно. Ради швали из Лютного никто бы и не почесался — ее все равно быстро отпускают, так что это наши люди. Не очень важные, не очень значимые, но наши, люди, которых нам не хватает и которых мы идем вытаскивать… И нет, Гвен, ты с нами не идешь.

— Да почему?! — взвыла я. — То, что там опасно — не аргумент, бывало и похуже!

— Ты не умеешь аппарировать.

— Кого это раньше волновало? Аппарирую в паре, как обычно, да хоть с тобой. Так уж и быть, если ты слишком за меня боишься, не буду отходить от тебя дальше двух шагов.

— Боюсь, — серьезно сказал Поль. Драко выплюнул чай себе на колени, а Бен подавился окороком — Ричи пришлось похлопать его по спине. — Допустим, не будешь. Как объяснить твое отсутствие в Хогвартсе? Завтра понедельник.

— А Снейп на что? Пусть он придумает.

Драко открыл было рот, посмотрел на ребят, закрыл… и махнул рукой, мол, по-моему проще дать, чем объяснить, почему нельзя.

— Слушайте, там будет десять человек охраны, — устало вздохнула я. — А вас семеро…

— Там будут еще те пятнадцать, которых перевозят!

— Но их сначала надо освободить! Вам что, лишняя палочка не нужна? Волосы я перекрасила, лицо под маской спрячу, заклинания буду шепотом произносить или чары изменения голоса наложу — меня никто не узнает.

— А если с тебя маску собьют?

— Тоже не проблема. У девчонок есть свои способы изменить внешность, если вы знаете, о чем я.

Парни неуверенно переглянулись. Похоже, это мой последний шанс.

— Вам хорошо, — тихо сказала я. — До вас хоть какие-никакие реальные вести доходят, а не эта чушь из «Пророка», вы пользу приносите… А я сижу тут почти одна, как сыч. Скоро на стенку полезу.

Кажется, подействовало. Ну, или им на самом деле еще один человек лишним не будет.

— Ты не отойдешь от меня дальше, чем на два шага, — твердо сказал Поль.

— Заметано.

— Не снимешь маску.

— Нет, конечно.

— Не будешь высовываться без надобности.

— Хорошо.

— Если я скажу «беги», плюнешь на все и побежишь.

— Э-э…

— Гвен.

— Ну… ладно.

Там посмотрим по обстоятельствам. А конкретнее — фиг вам. Я своих не бросаю. Но вслух об этом не скажу, а то не возьмут.

— И все, что с тобой случится, будет исключительно на твоей совести, — которой нет, ага, — и на твоей ответственности.

— Если со мной что-нибудь случится, я на все лето запрусь дома и буду вышивать гобелены, — клятвенно пообещала я. — Дементора мне в постель, если вру.

— Вот только дементора в постели вам и не хватало, голубки, — буркнул Аурин и огреб сразу два подзатыльника от братьев Селвин и — неожиданно — пинок в голень от Драко.

Поль облегченно выдохнул:

— Все, разобрались? Уоррингтон, Селвин… да, ты, Ричард, берите деньги и бегом в Лютный — нашим заключенным понадобятся палочки, а там подбирать легче. Все остальные — сюда, нам надо обсудить план действий. Времени у нас нет.

To be continued…

* — по версии автора, Люциус Малфой сумел как-то вывернуться после ОТ. Ну, или сбежал за минуту до появления Дамблдора, а потом отмазался. Благотворительность — дело такое… особенно, если смотреть куда деньги идут.

** — руны футарка Гебо, Вуньо и Лагуз соответствовали звукам , [w] и [l]. Таким образом, это фактически инициалы Гвен — GwL.

*(3) — Поль Розье, отдай это сюда немедленно! (нем.)

*(4) — обойдешься (фр.)

*(5) — по аналогии с испанским галеоном.

*(6) BDM или BdM — Bund Deutscher Madel — Союз немецких девушек, женская молодежная

организация в нацистской Германии. Официально входила в состав гитлерюгенда, но

имела немного другие ориентиры: воспитывала не воительниц, как гитлерюгенд, а

образцовых жен и матерей.