С точки зрения вечности (гет)

Как сонный, как пьяный.

Бессонная совесть…

Это совсем не походило на бой… Это походило на танец, на сражение двух теней от света на темной стене, на завывание Самума или какого-либо из ветров пустыни, на водоворот песчинок – виновников миражей, на что угодно, но только не на бой. И, тем не менее, толпа вокруг ринга заворожено следила за этим действом, тем не менее, оружие со свистом рассекало воздух, и только по этому звуку можно было определить, насколько серьезна схватка на самом деле. Гула вокруг ринга не было: не было воплей поддержки, не было криков неодобрения, никто не скандировал, не свистел – тишина и изящество, с которыми двигались в ринге противники, передались и залу… В ринге встретились два представителя Востока: египетский Хепеш и арабский Шамшер – два воина пустыни, два философа, созерцающих глубины мудрости, дарованной среди песков. Их хозяева были неуловимо похожи, может, благодаря своей бесшумности (они скользили по рингу так, что, казалось, не касаются ногами помоста), а может, благодаря одинаковому стилю ведения боя и стилю одежды (светлые балахонистые брюки и свободные рубашки отличались только оттенком). А может, их хозяева были похожи потому, что на этом странном турнире, где оружие и воин избирают друг друга, хозяева Хепеша и Шамшера не могли не нести в себе частичку своих клинков, а значит и их философию?..

Бойцы сосредоточились на противостоянии и выключили весь мир, чтобы он не мешал им… И мир выключился, выключился и только издали, как бы из-под полы, наблюдал за схваткой.

Дыхание становилось все тяжелее и все труднее было отбивать атаки твоего соперника, но какая-то фанатичная уверенность, потребность в победе гнали тебя вперед…

Атака – блок, обманное движение и новая атака, только уже твоя…

Резкий нырок вперед, хитроумный прием…и Шамшер, который, как сабля, против меча полегче будет, летит в сторону…

Ты, твой клинок и твой противник, в глазах которого отражается резкое нежелание погибать…

Его левый рукав, алеющий от его крови после одной из твоих успешных атак, и ты, немного помедлив, все-таки используешь правило первой крови, хотя никто не запрещал биться на смерть…

Ты победил.

Твоя душа хотела этого, но самым важным для тебя является не этот бой…

Не этот бой?!

Зачем ты сюда пришел?..

Твоя ли душа хотела этого?!

Тебя ведь вообще учили фехтовать по-другому, не так ли?!

Черт знает что.

На сегодня спектакль окончен.

Домой…

Драко сидел в ложе, наблюдая за схваткой Забини: как всегда на высоте, как всегда изящен, как и предполагалось, победил… Чисто, красиво и великодушно, как и подобает аврору, хоть и бывшему. Победил, и обеспечил им двоим очную встречу…в ринге, в финале. Судьба? Или, может быть, простая проницательность?

— Что же это такое? – Спросил сам у себя Драко и сам себе ответил, – судьба… – только это слово годилось как ответ на такое количество вопросов и только это слово все объясняло, объясняло необъяснимое, то есть не объясняло ничего.

Вчера он фехтовал не так, как его учили. Он не акцентировал на этом своего внимания, потому что опасался происков Забини и предательства Уизли. А сейчас, когда наблюдал за Блезом, отчетливо осознавал, что тот фехтует тоже не так…не то, чтобы это его страшило, ведь он все же контролировал ситуацию…

Почему среди весны пришла осень Блез понять не мог, но то, что там была именно осень, он ручался. А еще там были руины какого-то строения, а посреди руин – старинный каменный бассейн, наполненный кристально чистой водой. Интересный бассейн… В него хотелось прыгнуть, очень хотелось, а он стоял около бортика и даже заглянуть в него не смел, только смотрел на тихий листопад с соседних деревьев. Легкий ветерок принес маленький желтоватый кленовый листочек и прибил его к ботинку Забини, робко так, словно в поисках защиты от ветра и одиночества…

И он заглянул в бассейн…

На его дне лежала Джинни Уизли – не сопротивлялась, не пыталась выплыть. На ее лице застыло спокойствие, тихое отрешенное, почти детское. Вода играла с ее медными волосами в известную только ей одной игру…

А чуть поодаль пытался, отчаянно пытался выплыть Драко Малфой, такой, каким Блез запомнил его: верившим только в себя и пытавшемся спасти только себя. Но вода не пускала его, не хотела проигрывать, поэтому держала его в крепких тисках непонятно откуда взявшегося в бассейне водоворота.

На секунду Блезу показалось, что Малфою удастся выплыть…

Он хотел было крикнуть ему, чтобы тот спас Джинни в обмен на все что угодно…

Только слова застряли в горле выключенным звуком.

Всего на секунду, а потом абсолютно неуместный в данном кусочке мира водоворот приложил еще большие усилия…

Малфой, может быть, впервые в жизни, на глазах у Блеза, проиграл.

Сил не осталось…совсем.

Драко медленно опустился на дно бассейна рядом с Джинни. Вода медленно соединила платиновый и медный цвета волос, создав иллюзию разгорающегося огня.

И Блез не выдержал.

Темнота взорвалась от разрывающегося крика – Забини проснулся… Он долго сидел на кровати, отходя от слишком реалистичного сна. А потом долго лежал, уставившись в потолок, пока не начало сереть за окном. А когда рассвет полностью вступил в свои права, он все же заснул, потому что усталость почти всегда сильнее кошмаров, а еще потому что этому сну не суждено было прийти к Блезу снова.

А в трепещущей тени гардин на миг появились двое:

— Скоро, – мечтательно произнес один из них.

— Да уж, скоро, – согласился второй и в его голосе просквозила горечь…

— И даже не думай снова заводить свою песенку о "несчастных по нашей вине детях", я хочу покоя.

— Покоя… Я его уже и не помню и иногда спрашиваю себя, а был ли он вообще когда-нибудь…покой…

— Оставь эти рассуждения вечности, не тягайся с ней – не перетянешь.

Дни до финала они максимально использовали для отдыха. Почему-то финал казался им чем-то сродни крестовому походу, победив в котором можно наконец обрести прощение и успокоение… Как только каждый из них согласился на авантюру турнира, как только Малхус и Хепеш нашли своих хозяев, они перестали владеть собственной судьбой. Это, конечно, очень странно звучит, но их судьбой стала судьба клинков, судьба, которая уже сбылась, но которой они не знали, вернее пока не могли знать… А еще стало понятно почему турнир проводится с запретом практики магии среди его участников – в этих клинках скрывалась такая сильная магия, что по началу она подчиняла, а потом растворяла в себе. Могло показаться, что их неслабые характеры попросту уступили чему-то более древнему чем они, чему-то, чья судьба была намного старше и непримиримей их судеб… Могло показаться, только это было не совсем так – они скорее согласились с предложенными правилами и не стали с ними бороться…

Момент истины – финал, переполненная Арена в ожидании схватки века, сливки обоих миров, как магического, так и маггловского. Если начать перечислять имена присутствующих здесь вперемешку, бок о бок друг с другом магов и магглов, можно было бы предположить, что оба мира этой страны собрались на обсуждение вопроса, как минимум, интеграции и совместного сотрудничества. Тем не менее, это был всего лишь финал, всего лишь схватка двух воинов в рамках отсутствия правил… Люди испокон веков не меняют своей сути – основной массе необходимы хлеб и зрелища…были, есть и всегда будут необходимы. Это было зрелищем, а причины и следствия можно смело оставить тем, кто принимает в нем непосредственное участие.

Ничем не примечательный вечер – такой, как многие другие до него, то есть типично неудачные скучные и домашние вечера, когда нечего делать, и от этого еще грустнее и скучнее на душе. Кофе, чего покрепче… хотя нет, а то пить наедине с собой – это уже признак алкоголизма, телевизор, книга, интернет (вот каким "продвинутым" становишься пожив некоторое время среди магглов) – в общем, стандартный набор, который надоедает куда быстрее, чем кажется на первый взгляд. Короче, вечер откровенно не задался… Джинни даже подумала, было, о том, чтобы в рекордно раннее для нее время пойти спать (00:15 АМ – это просто детское время для ее то биоритмов), вот только какая-то странная, невыносимая и невысказанная тоска поселилась у нее в душе, мешая завершить окончательно потерянный вечер…

Когда видишь в ринге соперника, заглядывая ему в глаза, пытаешься выцепить его характер, что-то, чего не увидишь в процессе подготовки и стороннего изучения, и тут же сломать его, выиграть еще до начала поединка, подчинить не только его страх, но и свой. Только вот в этот раз оба оказались не готовыми к этим секундам перед боем – ни Блез, который заворожено смотрел в глаза призраку своего бывшего лучшего друга, ни Драко, который знал, кого увидит в ринге, готовился к этой встрече и все же оказался к ней не готовым…

Мир оказался квадратным и не захотел отпустить этих двоих в разные стороны, а снова свел их на очень ограниченном клочке пространства. И этот ограниченный клочок не располагал к каким-либо компромиссам, поворотам сюжета или прочим лазейкам…

Не такие, какими запомнились друг другу, едва узнаваемые и, наконец, друг против друга… Все время решающей схватки ордена с упивающимися во главе с Вольдемортом больше всего эти двое боялись встретиться друг с другом, потому что встреча по разные стороны баррикад могла оказаться последней. Им удалось избежать такой встречи… Раньше удавалось… Обстоятельства исправляют свои ошибки, и почему-то в напряженные секунды перед самым началом поединка вдруг отчетливо материализовалась мысль о том, что правилом первой крови в этот раз обойтись не получится.

Гонг.

Мгновение молчаливого ожидания…

Легкое движение, как бы по кругу, предложенное Забини и тотчас подхваченное Малфоем.

Напряженная тишина медленно подползла к точке кипения.

Рваный свет софита скользнул бликом по бесшумному движению Малхуса.

Лязг металла и первые неуверенные крики публики…

Арена завелась.

Публика бесновалась и выкрикивала что-то, но сейчас это было совсем не важно, потому что обычно отвлекающие тебя факторы вдруг куда-то провалились, и все заглушал только неистовый лязг металла да тяжелое дыхание, кузнечным молотом отбивающее ритм в районе твоих висков.

Атака, которую Забини чуть не проворонил, и клинки, скрестившись, свели вас очень близко лицом к лицу.

— Вот и встретились, – Блез вздрагивает от твоего хриплого голоса.

А потом в его глазах цвета молодой зелени вспыхивает недобрый огонек:

— Давно пора, – отмечает спокойно он и начинает новую атаку…

— Вот и встретились, – глухо чеканит тебе в лицо Малфой, сверкая беспощадными, как февральская непогода глазами.

Ты медлишь всего долю секунды и взглядом принимаешь вызов:

— Давно пора, – спокойно отвечаешь ты и начинаешь новую атаку…

Давно ты уже не бился с таким ожесточением. Не то, чтобы этот прием полностью прошел, но все же твоя задумка, на которую ты потратил немало сил принесла дивиденды – Хепеш в последний момент сорвался и скользнул вдоль тела Драко, оставив на нем неглубокую, но кровоточащую царапину.

Какое на фиг правило первой крови?!

Время схватки теперь работает на тебя, Малфой начнет быстрее уставать.

Все еще только начинается.

Ты разгадал этот маневр, но Хепеш все таки сорвался и скользнул вдоль твоего тела, оставив на нем неприятную царапину.

Ты почувствовал, как капельки твоей крови выступают на коже.

Какое на фиг правило первой крови?!

Все еще только начинается, и ты снисходительно улыбаешься своему противнику, даря ему эту промежуточную иллюзию победы…

Кстати, ты снова фехтуешь совсем не так, как тебя учили, и результат этого перестает тебе нравиться…

Одно внутреннее усилие.

Почему знакомый до боли финт получается каким-то вымученным и нескладным?! Так не пойдет…

В темноте зала Судья со своим спутником обеспокоено переглянулись…

У Малфоя не получился его излюбленный финт, который еще во время тренировок в Хогвартсе он отточил до совершенного исполнения?!

Вообще-то он фехтует в совсем не характерной для себя манере…кстати, как и ты…

Внутренне усилие.

Такое впечатление, что для тебя чужды те движения, которые являются рефлекторными… Еще раз…благо ситуация позволяет…

На какое-то врем ритм, в котором двигались противники, вдруг поломался и не стало той идиллии, которую представлял каждый из бойцов в сочетании со своим оружием. Движения стали более резкими, иногда даже неорганичными, но постепенно совсем новый стиль каждого из них становился более легким и совершенным.

"Вот это уже на что-то похоже," – замечаешь ты сам для себя, только тебе не понятно отчего на каждое движение уходит вдвое больше сил. Может это следствие той царапины, которую презентовал тебе своей египетской игрушкой Забини…

Ничего, сил у тебя все еще достаточно, посмотрим что он предпримет на это…

Наконец вы начинаете фехтовать так, как привыкли, правда на это у тебя уходит вдвое больше сил, но это не важно, ведь у тебя есть еще одно преимущество – Малфой устал сильнее.

Атака, которая по отношению к тебе прошла всего раз, в школе на тренировке, да и то потому что ты не знал этого приема… да за кого он тебя вообще принимает этот Малфой?!

Он сам напросился и тебе будет жаль смертельно ранить его в конце этой контратаки.

"Вот Забини и подписал себе смертный приговор," – думаешь ты… А жаль, жаль, что он напорется на финт, которому сам же тебя и обучил когда-то… Довольный-то какой, надеется тебя смертельно ранить и победить…как бы ни так.

Блез атаковал Драко, да так удачно, что Малхус еле выдержал натиск Хепеша, да и блок оказался каким-то смешным и неуверенным – Драко держал Малхус за головой, на уровне шеи, а Хепеш своим лезвием скрестился с лезвием Малхуса практически у его острия.

Противники встретились взглядами и остановились.

Публика недовольно завыла, недоумевая по поводу вынужденной заминки и требуя продолжения…

Только Судья да его спутник подались всем телом вперед и ждали развязки этой ситуации в нетерпении и в небывалом напряжении.

Ты заглядываешь в зеленые глаза своего оппонента – они сосредоточены не меньше твоих, потому что вы оба понимаете, что вот он тот момент, когда все уже решилось, только мало кто еще разделяет с вами это понимание. Что ты хотел увидеть в его глазах за секунду до того, как Забини отправится в мир иной: сожаление, обреченность? Может, желание повернуть вспять прошедшее время? Что ты увидел в его глазах? Готовность?! Ну, конечно, что же еще может отражаться в глазах доброго и хорошего героя перед смертью, если слабость чувства самосохранения так чужда этим светлым. Ну вот почти что и все…

Ты заглядываешь в глаза Малфоя и понимаешь, что серый лед не дрогнет… Публика недовольно воет, требуя продолжения, наверное потому, что не понимает, что продолжения не будет, а то что настанет через мгновение можно описать слишком емким словом "конец". Конец, твой конец, потому что следующим движением Драко перережет тебе горло. Что ты сейчас чувствуешь? Да ничего, потому что смерть еще неосознанна, хоть и неизбежна.

Очень хочется жить, да только выхода нет. Драко, Драко, что же ты сейчас сделаешь?! А ты…будь ты на его месте сейчас, ты бы сделал это? Что-то внутри тебя отчаянно протестует против голоса вечности, который раскатистым "сделал бы" разливается по твоей голове. Сделал бы, наконец понимаешь ты и закрываешь глаза перед смертью.

Она уже почти заснула, как вдруг какое-то непостижимое чувство страха схватило ее в свои объятья и улыбнулось ледяной улыбкой…

— Только не это…только не это…не надо…пожалуйста, не надо…– повторяет она как умалишенная выливая на свое лицо пригоршню ледяной воды, – только…не…надо…

Она срывается уже на что-то похожее на истерику, а в голове пролетает мысль о том, что ее последующим нарядом станет смирительная рубашка в больнице святого Мунго на этаже с тяжелыми душевными расстройствами.

С губ слетают неизвестные слова на неизвестном языке – одна короткая фраза, которую она сама не понимает, но от которой перестает бормотать несвязную чушь да бессильно валяется на полу, жадно хватая ртом воздух…

Ну вот почти что и все… ты шумно вдыхаешь воздух перед последним смертельным движением, и вдруг Забини абсолютно спокойно закрывает глаза, понимая, что это конец. Движение его век работает для тебя детонатором и ты начинаешь разворачиваться. Время тянется мучительно медленно… Драко, Драко, что же ты сейчас сделаешь?! Что же ты делаешь, Драко?! Еще не позд…

А потом случается совсем из ряда вон выходящее…Тогда, когда ты уже не можешь остановить инерцию, разогнавшую Малхус по идеальной смертельной траектории, ты вдруг понимаешь, что происходит непоправимое – ты совсем не то делаешь, в февральских глазах появляется намек на страх перед клинком, который сейчас достигнет шеи Блеза.

Драко, Драко, что же ты наделал?!

Ты не видишь, но ощущаешь как Драко начинает разворачиваться. Ну вот и все, в который раз для этого мгновения отмечаешь ты, вот и все… тебя подхватывает рывком похожим на тот, который ощущаешь при трансгрессировании, и тебе вдруг очень интересно: почему ты не почувствовал прикосновения холодного металла? Разве так умирают??? Ты рискуешь открыть глаза и понимаешь, что ты в каком-то подсобном помещении, возможно, что в одной из раздевалок…

Потом ты еще долго не можешь осознать, что же наконец произошло. Потом рефлексы аврора подсказывают тебе, что в момент решающего удара какая-то очень мощная магия перебросила тебя сюда. А потом до тебя все-таки доходит, что ты живой, ЖИВОЙ, ЖИВОЙ! Ты закрываешь глаза, судорожно пытаешься вдохнуть воздух, а по щекам текут глупые слезы.

"Драко, Драко, что же ты наделал?!" – последнее о чем успеваешь подумать ты перед тем, как закрыть глаза. Тебе доводилось убивать много раз, но сейчас ты не можешь этого выдержать, потому что убиваешь своего лучшего, нет, единственного друга, которого глупая судьба назначила тебе во враги. Резкий рывок – нервное, наверное… Малхус со свистом рассекает воздух, а ты обессилено падаешь на колени и только потом понимаешь, что каким-то чудом промахнулся. Распахиваешь от удивления глаза…и натыкаешься на измученный и затравленный взгляд Уизли.

Наконец-то произойдет тот момент, которого двое в капюшонах давно пытались выпросить у вечности. Наконец они обретут покой, о котором они уже устали мечтать. Наконец вечность сама устала от этой практически бесконечной истории. Наконец…

— Что за…,– восклицает спутник судьи, когда мощная магия за долю мгновения до конца выдергивает Малфоя и Забини из ринга и забрасывает по отдельности в разное "черт знает куда".

— Конец откладывается, – с плохо скрываемым облегчением произносит Судья, – вечность еще не наигралась в кошки-мышки, оружие снова не напилось крови.

А вечность оглушительно хохочет.

Минута молчания. Картина Репина с рабочим названием "Приплыли" – двое на ковре в гостиной: барышня после непонятно откуда взявшегося припадка и парень с внушительным тесаком в руках, которым, еще пара-тройка сантиметров, и он отправил бы в утиль мирно стоящий посреди комнаты столик.

Драко Малфой бросил не совсем вменяемый взгляд на Джинни:

— Уизли, – давясь внезапным смехом, попытался произнести он, – ну конечно же, Уизли!

— С утра, если конечно ничего не поменялось, это была моя фамилия, – немного недоуменно произнесла Джинни, – а что, ты надеялся встретить здесь кого-либо другого?

— В последнее время, – справившись с беспредметным весельем, заметил Драко, – если в моей жизни происходит что-то из ряда вон выходящее, значит ты принимала в этом непосредственное участие…

— По-моему вся твоя жизнь сплошное "из ряда вон выходящее", так что не думаю, что я повинна в том, что ты появился на свет…

— И ты сейчас хочешь сказать, что понятия не имеешь почему и как я тут оказался?!

— Вау, Малфой, тебе бы в Гидрометцентре работать – там такие ценные и проницательные кадры просто днем с огнем, а вечером разогнем…

— Учимся острить-с? – вопросительно поднял бровь Малфой, насмешливо взглянув на Джинни.

— Вроде того… Ты только ножичек положи, от греха подальше, а то ты от такого неуважения закипать начинаешь…

— Ножичек??? Обозвать тяжелый меч ножичком… Да что ты вообще понимаешь в этом, женщина?! – веселое настроение похожее на легкий бред начало возвращаться…

"Нервы ни к черту!" – заметил про себя слизеринец.

— Более того, даже не претендую на то, чтобы что-то в этом понимать. А вот оказывать тебе первую помощь и перевязку, пожалуй, скоро начну вообще профессионально.

— Не радуйся раньше времени, от царапин еще никого реанимировать не приходилось. Сейчас, дойдем до логического окончания нашего, с позволения сказать, разговора , и я откланяюсь, – вообще-то Малфой еле держался на ногах, но кто ж в этом признается…

— Ага, и уйдешь…в отключку…прямо посреди моей гостиной, – резонно заметила Джинни, – я бы тебе посоветовала предусмотрительно сесть на диван, чтобы мне не пришлось тебя до него транспортировать…

Взгляд, которым Драко наградил девушку, был из серии "если бы взгляды могли убивать", но так, как жизнь научила Малфоя адекватно оценивать себя и сложившуюся вокруг обстановку, он, скрипя зубами, опустил Малхус на столик и поплелся к дивану…

Казалось, между вами прошла война, дружба превратилась во вражду, а ты все-таки где-то в глубине подсознания надеялся, что Малфой не сможет так просто тебя убить. Ну, то есть, смог бы так просто тебя убить, если бы не вмешалась какая-то третья сила, которая решила, что тебе пока еще рано умирать… Скорее всего, ты просто отчаянно цеплялся за любую, даже самую неправдоподобную надежду выжить… Только это сейчас все логично и правильно, а тогда, когда на тебя вдруг свалилась неожиданная и непонятная магия, подарившая тебе новое рождение, тогда почему-то в душе разлились гнев и разочарование. А сейчас осталось чувство острой незавершенности и мрачная уверенность в том, что второй шанс был подарен тебе не напрасно…

— Ну все, – обратился к пустым стенам комнаты Блез, – пишите письма и поливайте фикус…

Вы больше не друзья даже в твоем диком и несколько романтизированном (есть такой грех, в котором можно признаться разве что себе) подсознании…

А вот сезон охоты, похоже, затягивается на второй раунд.