У семи нянек, или Чем бы дитя ни тешилось! (гет)

— Надо выбираться отсюда, — решительно заявила Гермиона, поспешно трансфигурируя свои колготки в джинсы.

Гарри с малышом на руках, одетый только в боксеры и тапочки на босу ногу, напоминал беженца. Малыш спал, непринужденно обнимая его за шею. В довершение всего очки Поттера остались неизвестно где, поэтому он подслеповато щурился, что добавляло трогательности и беззащитности к его облику молодого папаши-ботаника.

— И куда мы пойдем?

— К Дамблдору. Сейчас он должен быть в замке.

— А ты нас куда перенесла, на час вперед или назад?

— В позавчера.

— ?

— Это как раз то, что я не успела тебе рассказать.

Гарри поискал глазами вокруг себя, обнаружил неподалеку кресло-качалку и уселся на нее с малышом на руках.

— Расскажи сейчас. Время у нас есть, насколько я понимаю.

Гермиона присела рядом на колченогий табурет и, выбирая из кучи подходящие вещи, начала тщательно трансфигурировать их в одежду. Сначала для малыша, естественно. Сама она была уже в джинсах и в тоненькой блузке.

— После той схватки в отделе Тайн министерства, я подобрала с пола осколки Маховика Времени и сдала их в хранилище артефактов Хогвартса, заявив, что разбила тот Маховик, который мне выдала Макгонагал на третьем курсе. И его с меня списали.

— Герми, ты просто дочь бога Локки, — восхитился Гарри.

— Все не так здорово, — уныло возразила девушка, пытаясь из ученического пенала трансфикурировать ботиночек для малыша, — Дамблдор откуда-то узнал о моем обмане и сегодня прислал мне вот это.

Она сунула в руку Гарри пергамент от директора.

— М-да, — прочитал тот.

Гермиона примерила ботинки и осталась довольна.

— Шнурки ему завяжи.

— Сейчас.

Гарри неумело, но старательно манипулировал шнурками, пытаясь завязать их на бантик.

Гермиона критически наблюдала за его усилиями. Наконец, Гарри справился.

— Теперь Маховик стал намного мощнее и один оборот равен двум суткам. Когда в Выручай-комнату начали ломиться Бомбардами я и подумала...

— Что Альбус Дамблдор ничего не делает случайно, — перебил ее Гарри.

— Ну, да, — вздохнула девушка и вновь наклонилась над кучей вещей.

Гарри заерзал в кресле.

— Ты чего?

— Обожаю, когда ты без лифчика, но сидеть неудобно.

— Подглядывать нехорошо.

— А не подглядывать — глупо, — возразил Гарри.

— Маньяк! — привычно высказалась девушка, подняла с пола какой-то ремешок и, транфигурировав его в платок, повязала себе на шею.

— Так нечестно.

— Зато тебе сидеть будет удобно, — мстительно возразила Гермиона, — а тебе сидеть еще долго, пока малыш не выспится, потому что кроватки тут не видно.

Она отошла в сторону в поисках подходящих вещей, походила между шкафов и комодов, и через некоторое время оглянулась на Гарри.

Тот покачивался в кресле с малышом, голова которого доверчиво устроилась на его плече, и губы Поттера чуть заметно шевелились, словно он напевал колыбельную. У Гермионы почему-то сладко защемило в груди, а на глаза навернулись слезы...

* * *

Прошло около двух часов.

Малыш завозился, шмыгнул носом и проснулся.

Гарри Поттер спал, и положив ему голову на колени, сидя спала Гермиона.

Малыш оглянулся по сторонам. Удивить его новой обстановкой было трудно. Он чуть ли не каждый день просыпался в новом месте и далеко не всегда эти места были удобны и комфортны для жизни. А тут тепло, сухо и ладно. Вот только где его игрушки, хотел бы он знать? Из всех его богатств сейчас при нем была только его палочка, привычно прилипшая к руке в рукаве ночнушки, да Слизя, обернувшаяся теплым шнурком вокруг его шеи.

Может быть этот дядя знает, где остальные игрушки? Или вот эта тетя? Но они оба спят.

— Слизя, поищи мои игрушки, — прошептал он на парселтанге.

Змейка послушно скользнула на пол и зашуршала вокруг них. Сначала она шуршала по полу, потом забралась в кучу вещей, оттуда перебралась в какой-то шкаф и принялась там чем-то шуршать, а потом и звенеть.

Малыш слушал, слушал, а потом решил, что его змейка попала в беду и не может выбраться. Он завозился на руках у Поттера и начал сползать с него как

с большого дерева.

— А? Что? — вскинулся Гарри, но было уже поздно.

Малыш сполз на пол и застучал башмачками по полу. Гарри вскочил за ним и уронил с колен голову Гермионы, споткнулся сам и полетел на пол.

Пока они разбирались с руками, ногами и головами, малыш с громким шепотом:

— Слизя, Слизя, — залез в шкаф.

Дверца шкафа за ним захлопнулась, и все что увидели вскочившие наконец на ноги Гарри с Гермионой, это как сквозь щели двери сверкнула зеленоватая вспышка.

— Стой! Ты куда!

Они подскочили к шкафу, толкаясь плечами и стукаясь головами, и распахнули злополучную дверцу. Небольшой белый дымок неторопливо выполз из распахнутой дверцы и лениво расстаял в воздухе.

Шкаф был пуст!

* * *

Том Реддл и Беллатрисса сидели в палатке с Незримым расширением.

С потолка капало.

— Надо что-то делать, — вздохнула Белла, — может быть, все-таки уехать из Британии и поселиться в какой-нибудь тихой стране? Например, в Албании.

— Там сейчас маглы стреляют, поэтому магического интераврората толкается слишком много, и каждый новый маг привлечет внимание.

— Ну, тогда куда-нибудь еще. Мало ли мест в мире.

— Белла, на нас с тобой опознавательные чары по всему миру разосланы. Я не хочу жить в постоянном опасении, что нагрянут какие-нибудь белокожие, желтолицые или черномазые авроры.

— Но мы так и живем.

— От этих мы хоть знаем чего можно ожидать.

По тону супруга Белла поняла, что он начинает злиться.

— Здесь где-то недалеко Малфой-мэнор? — сменила она тему.

— Королевский лес Дин, — пожал плечами Том, — отсюда в любой уголок Британии однократная аппарация. Здесь нас никто не найдет. Подождем известий от моего агента. Надеюсь, он найдет безопасное жилье.

— И тогда мы сразу заберем из Хогвартса...

— Белла, — предостерегающим тоном оборвал ее Реддл, — мы ждем известий от агента. Ничего с ним не случится. Снейп к нему близко никого не подпустит, кроме твоего племянника.

В этот момент полог палатки затрясся и с потолка полетели холодные капли воды. Том, как стоял с палочкой, так даже и не пошелохнулся под этим холодным душем, а Беллатрисса невольно поежилась.

— Сова! — холодно определил Реддл. — Никто кроме Дамблдора не мог отправить ее. Надеюсь у старика хватит ума не шутить со мной.

Он откинул полог и пустил в палатку пернатую посланницу черного окраса.

— Посмотрим, что прислал нам этот поборник любви, добра и справедливости.

При последних словах гримаса Реддла явно выражала некоторое презрение...

* * *

Министр магии Кингсли Шеклболт вошел через пролом в стене в Выручай-комнату.

Так как прорываясь внутрь, он не хотел что-то страстно спрятать и не имел отчетливого желания оказаться в определенной обстановке, то комната встретила его пустотой плохо освещенного зала. Кому-то он мог напомнить вокзал Кинг-Кросс, а кому-то школьный спортивный зал без баскетбольных колец. Так или иначе, помещение пустовало. Никакого Гарри Поттера здесь ни при беглом, ни при детальном осмотре не обнаружилось.

Ничего кроме пустоты, пыли и гулкого эха от топота сапог господ авроров. Ну и еще куча кирпичей у зияющего пролома.

Надо сказать, что на этот раз замок оказал достойное сопротивление попыткам силой проникнуть в его тайны. Одних Бомбард Максима потребовалось больше полусотни, не говоря уже о пачках Депримо, Экспульсо и прочего такого же.

Даже странно, как это Амбридж полгода назад сумела единственной шпаковской Бомбардой пробить эти почти несокрушимые стены.

Впрочем, такая мысль могла бы прийти в голову кому-то из АД, а у министра голова болела совсем по другим поводам.

Куда подевался Поттер? И какую очередную игру затеял Дамблдор? Ведь он, Кингсли, попросил директора Хогвартса лишь о помощи в окончании реалити-шоу, в которое превратилась охота на Воландеморта.

Избиратель устал.

Рейтинги передачи... тьфу, министерства, конечно, пошли на спад. Нужно как-то закончить эту волынку и срочно заняться какими-нибудь реформами, что ли, или еще чем-нибудь, что поднимет эти чертовы рейтинги, или хотя бы не даст им падать и дальше.

Кингсли Шеклболт был еще относительно молодым министром и не понимал, что главное, это не то какие рейтинги на самом деле, а важно, кто и как эти рейтинги подсчитывает. Это , кстати, и подсчета голосов на выборах касается. Ага.

Кингсли мрачно смотрел, как авроры бесцельно разбрелись по залу. Но вот один из них наклонился и подобрал с пола какую-то тряпку. Встряхнул ее от пыли. Это оказались джинсы.

— Всем выйти из комнаты! — заорал Кингли.

Он оставил себе пару помощников и они в троем чуть ли не на коленках обползали весь Выручай-зал.

В результате на расстеленном на полу аврорском плаще оказалась следующая коллекция:

Джинсы женские черного цвета.

Джинсы мужские синего цвета.

Брючки детские.

Трусы женские кружевные.

Очки с круглыми стеклами 3-4 диоптрии.

Куртка мужская утепленная.

Лифчик кружевной 1-2 размера.

Носовой платок со следами, хм... выделений из носа.

Меч детский с антитравматической магией.

Метла детская со встроенной системой безопасности.

Горшок детский диаметром 9 дюймов с крышкой.

Футболка мужская белая.

Шарф шестяной 2 штуки.

Куртка замшевая... три.

Ну и что-то, видимо, осталось под кучей кирпичей. Раскапывать ее не стали. И так многое прояснилось.

Шеклболт присел на наколдованный стул и глубоко задумался.

Тут явно какое-то время находилась семья из трех человек. Мужчина, женщина и ребенок. Ребенку, судя по размеру одежды, уже года три-четыре.

Размер мужской одежды Поттеру... соответствует. Размер женской... предположим это одежда Грейнджер. Хорошо. А ребенок откуда? Не могли же они его родить в четырнадцать лет и все эти годы прятать от окружающих, министерства и широкой общественности?

Или им Дамблдор помогал? И покрывал, и глаза всем отводил... А ничего невероятного.

Этот может.

Кривой дементор, неужели и до магического мира магловская акселерация добралась?

Ну и что он, министр магии, должен сделать в данном конкретном случае? В Азкабан Поттера посадить, за то что тот в тринадцать лет умудрился ребенка заделать? Ну ведь бред, же! А Грейнджер тоже хороша. Вот оно растлевающее магловское воспитание. Хоть он сам и воевал за равноправие маглорожденных, но надо с ними ухо держать востро. Иначе эта магловская сексуальная революция от магического мира камня на камне не оставит.

Теперь главное, чтобы никто ничего не пронюхал про это дело раньше времени.

Фотографа отослать. Пусть думает, что Поттер артефакты изучает.

С авроров взять подписку о неразглашении.

Вещи отправить в тайник невыразимцев.

Юристам поручить проработать статус родителей и ребенка при таком раскладе. Разумеется не сообщая им, что да как.

И пусть в правилах школы покопаются насчет экстернатуры...

Минерву удар хватит, как минимум. Или Альбус и ее задействовал? Декан, как ни как.

И хорошенько подумать, как приподнести эту новость общественности в максимально-выгодном для министерства свете.

Кингсли Шеклболт был человеком действия и, разложив у себя в голове, как ему казалось, все по полочкам, испытал большое облегчение...