Эти эльфы так и липнут! (гет)

Когда мы почти подошли к выходу, я нервно сглотнула: не хотелось бы, чтобы портал снова начал дрожать, как в прошлый раз. Самое опасное в этой затее — то, что мы не знаем, как далеко находится точка выхода от точки входа. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и это почти сработало, вот только мои опасения оправдались — на стенах, сопровождаемые жутким звуком, стали появляться трещины, доходя до потолка и пересекаясь друг с другом. Меня словно парализовало от страха, я остановилась, наблюдая, как одна из трещин увеличивается в размерах.

— Какого… — послышался дрожащий голос, в котором я не сразу узнала свой собственный.

— Некогда стоять и глазеть по сторонам! — раздраженно сказал Ваня, бесцеремонно сгребая меня в охапку и мчась к выходу.

Спустя пару секунд я поняла, что задыхаюсь, как-будто весь кислород куда-то пропал, голова пошла кругом, и в этот момент Эваниэль выскочил из портала.

Я почувствовала, что его хватка слабнет, и даже пикнуть не успела, как полетела навстречу земле-матушке, но меня кто-то поймал, не дав упасть.

Над верхней губой вдруг откуда-то появилась какая-то жидкость. Обмакнув в нее пальцы и посмотрев на них, я увидела кровь.

Глянув на Эваниэля, я заметила, что и он себя очень неважно чувствует. Он тоже сидел на полу и у него тоже шла кровь. Авиэль подлечил Эваниэля, потом подошел ко мне и тоже привел меня в порядок.

— Ну? — поднял бровь принц.

— У них давление сильно подскочило, — пожал плечами Авиэль.

Когда я пришла в себя, обратила внимание на место, в котором мы оказались, однако куда мы вышли, я сначала не поняла. Первое, что привлекло мое внимание — в нос ударила сильная вонь, что заставило меня прикрыть нижнюю часть лица, и только потом уже я осмотрелась.

Две раковины с зеркалами, четыре кабинки и ужасный запах. Зная свою удачливость, я могла бы предположить, что нас занесет в мужской туалет, однако сей факт застал меня врасплох.

Я почувствовала, как кровь неумолимо приливает к щекам, а тут еще и Аонэль, зараза такая, уставился на меня, будто впервые видел.

Принц кинул на меня короткий взгляд и усмехнулся.

— Ладно, идем отсюда.

Все кивнули и направились к выходу.

Стоило мне выйти за порог, как я нос к носу столкнулась с горничной, которая несла куда-то тазик с бельем.

У девушки банально отвисла челюсть, когда она окинула взглядом толпу эльфов и меня одну, выходящих из мужского туалета. Потом горничная снова быстро осмотрела всех эльфов, теперь уже оценивающим взглядом, а меня смерила уничижительным. Я почувствовала, как краснею еще больше, так как понимаю, что ситуация вышла довольно-таки щекотливая.

Пока мы все стояли и молчали, я рассматривала горничную.

Девушка не была человеком. У нее были короткие и очень сильно вьющиеся волосы, маленькие симпатичные рожки, торчащие из головы чуть выше висков, а нижняя часть тела, которую сначала было не рассмотреть из-за тазика, от пояса до щиколоток была сплошь покрыта волосами, вместо ступней у нее были козлиные копытца. Перед нами стояла молодая фавна (ну, как, молодая… лет шестидесяти-семидесяти).

— Вы что-то хотите сказать? — наконец вежливо спросил у фавны Авиэль.

Губы девушки скривились в ухмылке, она пожала плечами и ответила:

— Нет.

— В таком случае, почему бы вам не заняться своими делами?

Девушка усмехнулась и кивнула на эльфов:

— А вы мне проход заграждаете.

Я оглянулась. И действительно, толпа эльфов полностью заградила проход. Эльфы тоже стали вертеть головами, потом расступились в сторонки, давая девушке пройти.

Фавна слегка поклонилась и помчалась по делам.

Мы же решили пойти на звук голосов, которые раздавались где-то в той стороне, откуда пришла горничная. Зайдя буквально за первый же поворот, мы увидели небольшой зал, заставленный столами, за которыми сидели самые разные существа. Из всех посетителей только двое-трое были людьми.

Стены помещения были сделаны из серого камня; балки, подпорки, столбы и вся мебель, а также лестница и многочисленные двери были деревянными. В одну из стен был встроен большой камин, который на данный момент не работал (лето, все-таки). На стенах висели факелы 21-го века. Факелы представляли собой магические светильники на деревянных ножках, а подпитывались данные светильники электричеством, которое путем сложных манипуляций подстраивалось под вещи, полученные магическим путем.

Мы оказались в таверне.

Народу было довольно много, хотя появление представителей лесного народа, да еще в таком количестве, да еще такого качества (принц-то корону спрятал, но наметанный глаз и без того поймет, из какого социального слоя эти шестеро), вызвало оживление среди посетителей.

— Я на минутку, — сказала я и пошла искать уборную.

Нужная комната нашлась довольно быстро. Комната как комната, однако, стоило мне взглянуть вправо, как я испугалась. Там было какое-то рыжее нечто с гнездом на голове, образно выражаясь. И только спустя несколько секунд, когда шок прошел, я поняла, что страшное рыжее создание — это Я. Волосы спутаны, лицо и руки в земле и крови, одежда тоже оставляет желать лучшего… Удивительно, как эльфы меня рядом терпели, ведь они такие все прямо до невозможности чистоплотные…

Я вздохнула и принялась приводить себя в порядок, чтобы на людях (да и не только на людях) не стыдно было показаться.

Закончив со всем через пару минут, я пошла обратно искать эту ушастую братву. Эльфы заняли один из столиков и терпели косые взгляды, изредка бросаемые в их сторону.

Я подошла к ним.

— Чего сидим, кого ждем?

Ответом мне были такие взгляды, что я едва не поперхнулась воздухом. Однако продолжила язвить:

— Ну так что, чай-кофе попьем или делом займемся?

Демириэль глубоко вздохнул, видимо, понимая, что даже хваленого эльфийского терпения на меня у него не хватит.

— Если леди желает утолить жажду или голод, то, конечно же, мы можем прерваться.

Я фыркнула. Вот ведь, как перекрутил!

— Нет, леди-то как раз не желает. Леди желает пойти и разобраться во всем. Кстати, а где это мы?

Демириэль хмыкнул:

— Это таверна «Платиновая подкова».

Я кивнула. Таверна «Платиновая подкова» пользовалась достаточно большой популярностью, особенно среди представителей магнародов. Здесь останавливаются представители очень всех народов и слоев общества, поэтому шансы на то, что персонал выделил кого-то среди всех, существенно уменьшаются.

Принц поднялся из-за стола. За ним, как по команде, поднялись остальные, и мы направились к барной стойке.

Букентавр, получеловек-полубык, обратил на нас свой хмурый взор. Я, как человек, знающий об их раздражительности, вежливо улыбнулась, решив предоставить возможность пообщаться с ним эльфам и посмотреть, насколько это самоубийственная затея.

Выступить от лица нашей компании решил Эваниэль. Он слегка кивнул букентавру в знак приветствия и представился:

— Эваниэль.

Букентавр кивнул и пробасил:

— Глызя.

Господи, кто бы знал, каких мне трудов стоило не засмеяться!!! Я подозреваю, что меня порядком перекосило от едва сдерживаемого смеха, поэтому я опустила лицо и стала пережидать приступ смеха.

Эльфы тем временем тоже с трудом сохраняли внешнее спокойствие, Эваниэлю пришлось труднее всех.

— Глызя, — Эваниэль сделал паузу, чтобы сохранить спокойствие, потом продолжил: — скажите, видели ли вы здесь в течение недели нечто подозрительное?

Букентавр подозрительно нахмурился. Ваня, что же ты делаешь, а? Теперь Глызя, дай Бог здоровья его родителям, ведь наверняка это они так назвали свое чадо, вряд ли вообще что-то скажет.

— Чего именно? — недовольно буркнул он.

Эваниэль задумался, пытаясь правильно сформулировать предложение, потом сказал:

— Ммм… например, кого-то или какую-то группу, которая могла бы выносить отсюда нечто больших размеров?

Букентавр Глызя хмыкнул, окинув взглядом нашу компанию.

— Да вы знаете, сколько тут странного мне приходится наблюдать? Если не каждый день, то через день… Это трактир, здесь постоянно че-нить, да происходит.

— А эльфов видели? Кроме нас, конечно.

Букентавр удивился.

— Эльфа, что ль, ищете? Так не видал я. Эльфы — птицы высокого полета, сюдой нечасто хаживают.

Длинноухие от таких неласковых слов покривились, но делать было нечего. Глызя — букентавр простой, и даже мне понятно, что ничего плохого он не имел в виду.

— Ладно, — немного разочарованно пробормотал Эваниэль. — В любом случае, спасибо.

— Угу, — кивнул бармен. — Всего хорошего.

— И вам, — ответил эльф, разворачиваясь спиной и намереваясь отойти подальше.

Однако… Подпускать эльфов к букентавру действительно было самоубийственной затеей (по крайней мере, для некоторых длинноухих). Просто никто как-то не обратил внимания, что у Вани, который был одет в человеческую одежду, на спине изображен красный рисунок.

Я только успела заметить цвет и обернуться на букентавра.

Глызя среагировал мгновенно: глаза тут же налились красным, легкие увеличились в объеме, крылья носа затрепетали, копыта сами по себе стали рыть землю — и все это за какую-то секунду.

— Ваня!!! — машинально вырвалось у меня, когда я оборачивалась обратно к эльфу.

Задетый Эваниэль обернулся с не предвещающим ничего хорошего для меня выражением лица, которое, впрочем, тут же сменилось шокированным. И тут... Барная стойка разлетелась на мелкие щепки под напором Глызи, который был слишком тяжелым для того, чтобы аккуратно перепрыгнуть предмет интерьера, да и места для разгона не было.

Все, что я успела сделать, — это отступить на шаг. Эваниэля снесло через секунду.

Перепуганные посетители повскакивали со своих мест, шарахаясь во все стороны от центра событий.

Разъяренный Глызя, повалив на пол Эваниэля, поднялся на дыбы, и эльф этим воспользовался, быстренько проскользнув мимо букентавра и вскочив на ноги.

Я огляделась и увидела пластиковую бутылку с водой для полива цветов, заткнутую в дальний темный угол. Один взмах кистью — и холодная вода, повинуясь движению моей руки, выплеснулась на лицо Глызи, остужая его во всех смыслах.

Букентавр проморгался, приходя в себя и удивленно поглядывая на тот погром, что устроил. До него, очевидно, стало доходить, что произошло, потому что лицо его становилось все более отчаянным.

Тем временем белый от злости Эваниэль небрежным жестом стер кровь, выступившую на нижней губе, сделал попытку пригладить волосы, превратившиеся в воронье гнездо, рывком развернулся (мы все кучей бросились прикрывать его спину, чтобы Глызя снова не начал буянить) и покинул трактир. Возможно, Эваниэль попытался сделать это с гордостью, но у меня сложилось впечатление, что он вот-вот расплачется.

Мысленно добавив к моей характеристике эльфов их «склонность к побегу», как я это окрестила, я покинула заведение следом за остальными, бросив напоследок извиняющийся взгляд (правда, неловко вышло как-то).

Букентавр смотрел нам вслед, поджав губы, а лицо выражало одну только обреченность…

Эх, Глызя-Глызя, ты действительно… Глызя.