О вазах (гет)

Уснул. В кресле у камина, около которого я аппарировала. Выглядит так трогательно…

На мою память, ни разу он не засыпал в кресле. Сколько живем с ним, как бы сильно он не уставал, он всегда приводил себя в порядок перед сном и засыпал на нашей кровати.

— Мааам!! – ко мне уже мчится Дерек.

Его крики будят Драко, он трет глаза.

Подымаю Дерека на руки, прижимаю к себе.

— Ты почему так рано проснулся?

— Я соскучился! Па сказал, что ты на работе, а я ждал, ждал…

Мысли о разводе, которые поселились в моей голове вчера в обед, начали тускнеть. Я не могу лишить сына отца.

Сзади подходит Драко.

— Герм… нам нужно поговорить.

Вздрагиваю, ставлю сына на пол.

— Сынок, может, еще поспишь? – после того, как он кивнул, зову, — Витя!

Маленькая эльфиня тотчас же появляется рядом.

— Гермиона что-то желает? – я научила ее обращаться ко мне по имени, когда стало известно, что в теле Медеи моя душа.

— Да. Отведи, пожалуйста, Дерека в его комнату, уложи его спать. Когда проснется, проследи, чтобы он оделся. Затем накрывай на стол.

Когда Витя уводит Дерека, оборачиваюсь к Драко.

— Пройдем в твой кабинет?..

Кивает, пропускает меня вперед.

В его кабинете я присаживаюсь на резной стул.

Смешно, но стараюсь держать осанку. Как-никак, леди Малфой…

— Герм, — начинает мой муж, — я знаю, ты гордая, ты можешь никогда не простить мне, но все же я прошу тебя…

— Ты и раньше изменял мне? – перебиваю его.

На мгновение он отворачивается, проходит к бару, наливает себе виски. Взглядом предлагает выпить и мне. Отрицательно качаю головой.

Пожимает плечами, бросает в граненый стакан несколько кусков льда.

— Ты, быть может, не поверишь мне, но… нет… сам не знаю, что на меня нашло… она уже не первый раз предпринимала попытки обратить на себя внимание, а сегодня… я хотел все прекратить… и как-то сорвался… Герм, это ничего не значит, я люблю только тебя.

— Мне не легче от этого, — тяжело вздыхаю.

— Герм, прежде чем предпринимать что-то… я же знаю твой характер… подумай о сыне…

А вот это уже нечестно. Манипулировать мною с помощью сына.

— Не смей. Ты сделал мне больно. Очень больно. Я не злопамятна, Драко… но… представь себя на моем месте. Как бы ты отреагировал, застав меня с другим мужчиной?

Вижу, как напряглись его плечи и спина.

— Это – другое. Ты – женщина. Женщины не умеют изменять только телом.

Почему-то эта фраза ужасно взбесила.

Подскакиваю, забываю о том, что хотела выглядеть достойно.

В конце-концов, я живой человек!

— Да что ты? То есть, следуя твоей логике, тебе можно изменять, а мне – нет?!

Морщится.

— Не кричи, пожалуйста, я не хочу, чтобы услышали слуги.

Выхожу из себя.

— Ах, Мерлин ты мой, я совсем забыла! Честь Малфоев – превыше всего! Что бы ни происходило, на людях нужно сохранять лицо!! Катись к черту, Драко!

Подбегаю к двери. Уже покидая кабинет, чувствую, как гнев испаряется, оставляя за собой усталость. Смотрю на мужа:

— А ведь я поверила тебе, Драко. Тогда, после падения Воландеморта. Ты казался таким искренним, клялся, что так любишь… если любят, не предают…

От горечи в словах искривляю губы. Кажется, постарела на несколько лет.

Выхожу. Драко даже не предпринимает попытки остановить меня.

Подымаюсь наверх, к комнате Дерека.

Мы уезжаем.

Мне нужно отдохнуть, возможно, остыть.

Но без Дерека не смогу.

Пишу письмо для Драко, прошу не искать нас.

Беру на руки сонного Дерека и аппарирую.

Ужинать будем уже в Гринхоллов-мэнор. Если я, конечно, заставлю себя проглотить хоть кусочек чего-то.

* * *

— Драко, ты напряжен… — руки Жанет опустились на плечи Малфоя. – я помогу тебе, я так хочу тебе помочь…

Он вцепился в ее пальцы мертвой хваткой, не позволяя ей гладить сведенные от напряжения мышцы.

— Убери руки, — холодно бросил он. – И вернись на свое место. Я разве вызывал тебя?

Она растерялась, но быстро вернула лицу уверенное выражение.

— Драко…

— Мистер Малфой! – рявкнул он. – Не смей называть меня по имени. Такого права я тебе тоже не давал! Мерлин… откуда ты взялась… ты разрушила то, что казалось вечным… — пробормотал он.

Жанет тихонько вышла из кабинета, бесшумно прикрыв за собою дверь. Она знала, что когда он в таком состоянии, с ним лучше не спорить, лучше оставить в покое.

Гермионы не было уже неделю. Он, само собой разумеющееся, не стал прислушиваться к ее просьбе не искать их с Дереком. Уже через час, после того, как она ушла, его человек доложил ему, где находятся его жена и сын.

Она не стала проявлять оригинальность, поселилась с Дереком в том его доме в Шотландии, где когда-то начались их отношения.

Первым желанием Драко было направиться вслед за ними, вернуть в Малфой-мэнор.

Затем, немного подумав, он решил, что будет правильным, если он даст Гермионе время. Он признавал, что она имеет на это право, все еще помнил усталость и горечь в тех словах, что она бросила ему, когда уходила.

Он и сам не до конца понимал, зачем сделал это.

Их с Жанет связь началась недавно, но интерес к себе с ее стороны он заметил сразу, в тот же день, когда ее назначили на должность его секретаря.

Она была француженка, чистокровная волшебница, ее прислали по обмену. Его забавляло, когда она иногда путалась в словах, употребляя их не совсем к месту. Но спустя некоторое время она освоилась, в речи стало меньше ошибок.

И слова ее были словно сахарные, и жесты подчеркнуто мягкие…

Он отвык от подобных ей женщин. Сначала – просто интерес, не более.

Затем она умело сыграла на его чувстве собственника, заставила почти ревновать.

На работе его мысли часто обращались к ней, пару раз они обедали.

Возвращаясь домой, к семье, он тут же забывал о сладкой француженке, с Гермионой он чувствовал себя настоящим, тем, кого она смогла полюбить. С Жанет он становился тем Малфоем, с которым Гермиона постоянно пересекалась в школе, который вызывал у нее неприязнь.

А Жанет он таким нравился…

Пара ничего не значащих поцелуев, короткие объятия…

Когда Снейп похитил Гермиону, он с ума сходил, тревожась за нее.

На работе все валилось из рук. Мысли не могли упорядочиться.

А Жанет была такой понимающей…

За день до того, как его жену нашли, они с Жанет переспали.

Он сразу понял, что это было ошибкой. Так, в общем-то, и заявил ей. Она заверила его, что понимает. Поверил. Дурак.

Он так старался, предпринимал все усилия. Чтобы Гермиона радовалась, чтобы ни о чем не догадалась.

Гадкое чувство неприязни к самому себе не давало ему жить.

И в тот день, когда Гермиона их застала, он как раз хотел уволить Жанет, чтобы она уехала или перевелась на другое место работы.

— Конечно, дорогой, я все понимаю, — нежно сказала она, внимательно выслушав. – Я понимаю, твоя семья очень много значит для тебя… — с этими словами она подошла к нему, как бы между прочим поправила ворот его рубашки. – Надеюсь… надеюсь, ты не будешь против, если я поцелую тебя?.. на прощание… всего один раз… — вкрадчивым голосом она прошептала ему на ухо, скользнув губами по щеке, по шее. Наклонила его голову и прижалась к нему губами. Руки обхватили его талию, скользнули чуть ниже…

Ничего не соображая, он ответил на ее поцелуй.

Очнулся уже тогда, когда услышал тихий всхлип Гермионы.

Затуманенным взором посмотрел на нее, перевел глаза на улыбающуюся Жанет.

Мерлин, да он же… ОПЯТЬ ТРАХНУЛ ЭТУ СУЧКУ!

И его жена застала их…

Он пытался оставаться спокойным, хотел поговорить с Гермионой, объяснить, что это ничего не значит, что она всегда будет единственной для него…

Но она аппарировала.

Он прождал ее всю ночь. Переживал, где она, даже опустился до того, что обратился к Поттерам – сначала к Джинни, а затем, презрев гордость, и к Гарри.

Но друзья его жены не знали, где она.

Гарри предположил, что Гермиона у себя в лаборатории, но туда требовался специальный доступ, ответ на запрос о ее местонахождании пришел бы только через несколько дней, так засекречен был отдел, в котором работала миссис Малфой.

Под утро она появилась.

Он проснулся от радостных вскриков сына, увидел, как его жена обнимает маленького Дерека.

От отчаяния, что он не оценил по достоинству то сокровище, которым обладал – семью, он чуть не застонал.

Так прекрасна была эта женщина с ребенком на руках, так больно ранила холодность в ее глазах.

Он не понимал, как вообще мог связаться с Жанет. Такие, как она, никогда не привлекали его. Еще его отец говорил, что такие – так, на один час, для развлечения. Но он не был своим отцом! Он так хотел отличаться от Люциуса!

А потом тот разговор в его кабинете… когда он хотел говорить о своей любви, вымаливать прощение, но слова, вырывающиеся из него, были совсем не теми, которые он хотел сказать.

Простит ли она его когда-нибудь?

Простит ли он себя сам?

Драко запустил длинные пальцы в волосы, прижав ладони к вискам.

Все стало таким сложным…

* * *

Этот дом, эта природа всегда успокаивали меня. И люблю я эту усадьбу даже больше, чем Малфой-мэнор.

Драко никогда не говорил этого, но я точно знаю, что он испытывает такие же чувства к этому месту.

Вздрогнула.

Точно знаю?

Сейчас я уже ни в чем не уверенна.

Слышу звонкий смех.

Это Дерек играет с Глотиком – чуть уменьшенной копией моего старого друга.

Мальчику нравится здесь не меньше, чем мне. Почти перестал спрашивать о Драко. Я сказала ему, что папа в отъезде, но если ему захочется его увидеть, пусть только даст знать, Витя доставит его к отцу.

В первый день, когда мы прибыли сюда, я не выходила из дома, просидела около камина.

Вечером все-таки не выдержала, вышла подышать свежим воздухом. Здесь везде ощущалась магия. Древняя, сильная, непостижимая. Казалось, с каждым вдохом я становилась сильнее, с каждым выдохом я теряла ту боль, которая поселилась в сердце.

«Герм, это ничего не значит, я люблю только тебя…»

Слова мужа уже не вызывали ярости, обида прошла. Только странная опустошенность.

Звезды рассыпались по небу в причудливом узоре.

Загадала желание, что если упадет звезда, то все наладится, а если нет…

Не сводила глаз с неба до тех пор, пока шея не затекла от напряжения.

Ничего…

Женщина в длинном темном платье вошла в дом, немного ссутулившись, будто несла непосильную ношу.

В этот момент с неба сорвалась звезда. Где-то за горизонтом она упала в море, слегка посеребрив водную гладь.