Дорога длиною в жизнь (джен)

Зандер в одной тонкой рубашке восседал на козлах и правил фургоном. В его глубине, кутаясь в теплое одеяло, сидела Лайза, спал, разметав золотые кудряшки по подушке, Лемми и похрапывал учитель, который как всегда прозанимался с малышом до поздней ночи. Девочка еще не совсем отошла от тяжелой болезни, и ей все время было холодно, несмотря на то, что весеннее солнце припекало уже совсем по-летнему. Они сегодня рано утром еще до восхода, наконец, отправились в путь все той же компанией, чтобы позавтракать не в душной гостинице, а в лесу на свежем воздухе под пение птиц. И даже учитель Нед, к которому все привыкли, и полюбили его, присоединился к ним, сказав, что он будет искать еще неизученные растения в этих краях, а лучшей компании для путешествия ему не найти.

Зандер счастливо улыбался, подставляя свое лицо ласковому ветерку и теплым лучам. Эти люди за полгода практически стали его семьей, он полюбил их трогательную заботу друг о друге. И даже строгая тетушка Деспина оказалась куда более заботливой и ласковой, чем его родная тетка Матильда. При воспоминании о доме ему стало грустно, припомнились и тетушка Бетти с ее многочисленным семейством, и лекарь Бельведер Риттерс, и даже продавец книг господин Криспиан. Слезы невольно навернулись на глаза. При воспоминаниях о лекаре Зандер всегда невольно вспоминал о дневнике отца, который тот передал ему, и ни одной страницы из которого он так ни разу и не прочитал. Он хотел начать читать его, но каждый раз, погладив дорогой кожаный переплет, откладывал в сторону, значит, еще не пришло его время.

Природа уже отошла от зимней спячки, и Зандер любовался разнообразием цветов этого благодатного края, синевой безоблачного неба, щурился от яркого солнца, вдыхал чистый лесной воздух. Когда они кочевали на юг, он с удовольствием наблюдал, как мрачные глухие северные леса его родины с широкими разлапистыми елями и стройными мачтовыми соснами сменяли светлые широколиственные леса с множеством цветов даже поздней осенью. А сейчас, весной, его душа просто пела, глядя на все это буйство красок природы. Он обернулся и посмотрел на учителя и Лемми.

«Как можно спать в такое время? Так можно и всю жизнь пропустить», — подумал он, миролюбиво улыбнувшись при этом, и позвал Лайзу пересесть к нему поближе, чтобы можно было рассказать кому-нибудь о том, что творится у него на душе. Девочка придвинулась к Зандеру, по-прежнему кутаясь в одеяло. И он, продолжая счастливо улыбаться, начал декламировать ей какую-то восторженную балладу, которых его память хранила великое множество.

Тетушка Деспина, остановив первый из фургонов, объявила привал, Зандер вынес на солнышко Лайзу, посадив ее на самое освещенное и, по его мнению, самое теплое место на полянке. Видимо, пока девочка совсем не поправится, готовить обед на всех будет его прямой обязанностью. Нисколько не расстроившись по этому поводу, он принес воды и принялся разводить костер. У него все никак не получалось. Из огнива удалось высечь небольшую искорку, которая смогла зажечь только пучок сухой травы, той, что ему посчастливилось разыскать неподалеку, но хворост был влажным и не желал разгораться.

Зандер, опустившись на колени, наклонился к костру, опершись на руки, и осторожно подул, стараясь не дать погаснуть маленькому огоньку. И вдруг изо рта у него вырвалась струя пламени и мгновенно разожгла костер. Он ошарашено присел на землю от неожиданности. Да, он слышал и читал о таком чуде, как беспримесный огонь или огненный свет, но чтобы вот так, просто, он сам стал его источником. Это было выше его понимания. Посидев так немного и посмотрев на весело пляшущие языки пламени, он поставил воду на огонь и отошел недалеко в лес, чтобы еще раз попробовать сотворить чудо.

Он сложил из заведомо мокрых веток маленький костерок и подул на него и опять то же самое — из его рта вырвалась струя огня, мгновенно воспламеняя и эти мокрые ветки.

«Это, конечно, неплохой дар. Но в кого я превращаюсь? В монстра? Сначала у меня появился дар обездвиживать зверей, по крайней мере, зайцев, случайно оказавшихся на расстоянии вытянутой руки. Теперь вот огонь, — Зандер горько усмехнулся, засыпая костерок землей, — а там и до Огненной Саламандры недалеко. Так, что ли?»

«Кто владеет Огненной Саламандрой, тот владеет миром», — прочитал он как-то в одной из книжек о драконах. Он тогда даже тщательно выписал рецепт приготовления и пользования этим чудом, и старался его заучить наизусть. Он знал, что почти все компоненты этого зелья можно было купить или изготовить, но где взять огненный свет, являвшийся одним из составляющих, он не представлял. Приобретать в лавках боялся, можно было получить подделку, и тогда никогда ему не сотворить Огненной Саламандры, боги давали такую возможность только раз в столетие, ошибиться никак было нельзя. Что ж, получается, боги даровали ему это чудо. Чудо!

Он подпрыгнул от радости, забыв, что только что рассуждал о том, в кого же он превращается постепенно, и побежал на полянку, где уже давно, наверное, кипит вода, и тетушка Деспина сердится, что он бросил костер без присмотра. Но теперь он знал, что этот огонь не потухнет, даже если прогорит весь хворост, пока он не припорошит его землей, даже вода не могла бы его потушить. Это истинное чудо!

Как он и предполагал, вода давно уже кипела, но никто не сердился, потому что его отсутствие объяснила Лайза, солгав, что у Зандера заболел живот, и ему срочно надо было углубиться в лес. Она перебралась к костру, подкидывала по прутику в огонь и ждала, когда Зандер, наконец, появится.

— Лайза, скажи, это чудо? Или я в монстра превращаюсь? — он прижал девочку к себе вместе с одеялом.

Она слегка улыбнулась, за время болезни ушла вся ее смешливость:

— Я рада за тебя, это действительно чудо. Я видела.

— Ты, правда, видела? — осторожно спросил Зандер.

— Видела, но я никому не скажу, мне понравилось это чудо, — прошептала она ему на ухо, и добавила, уже тихо посмеиваясь, — у тебя работы хотя бы будет поменьше, пока я совсем не поправлюсь. Мне так надоела моя болезнь и моя слабость, ты даже не представляешь, я для вас такая обуза.

Зандер аккуратно посадил ее назад, расправив все складки одеяла, и присел перед ней на корточки:

— Нет, Лайза, нет, — он тут же забыл о своих проблемах, которые были важны всего лишь минуту назад. — Мы так волновались за тебя, когда ты болела и бредила из-за высокой температуры целую неделю. А потом, когда ты пришла в себя, и мы все по очереди кормили тебя с ложечки, и молили небеса только об одном, чтобы ты не умерла, пусть долго, пусть тяжело, но выздоравливала. И теперь все очень счастливы, что ты постепенно идешь на поправку. Я сейчас сварю вкуснейшую кашу, если у меня получится, и буду тебя и Лемми, двух самых капризных, но самых мной любимых существ, кормить с ложечки.

Лайза опять улыбнулась ему, а потом, притянув к себе, чмокнула в щеку:

— Ты даже не представляешь, как я вам всем благодарна.

И отвернулась, вытирая рукой, набежавшие вдруг слезы. Зандер, чтобы не смущать ее еще больше, вернулся к костру.

«Вот ведь, как получилось, — рассуждал он, неторопливо помешивая кашу в котелке — его мысли снова вернулись к огню и к пользе, какую можно извлечь из обладания им. — Тем, что нельзя купить, я владею безраздельно. Осталось только вспомнить, из каких компонентов состоит Огненная Саламандра. Жалко, что все записи остались в доме отца, но ничего, у меня хорошая память, я все восстановлю. Сейчас надо только дождаться цветения папоротника, я это точно помню, он является одним из составляющих эликсира знания, с помощью которого потом можно получить порошок истины. Главное не торопиться, главное сейчас найти цветок папоротника и сделать этот эликсир».

Он размечтался и упустил кашу, она подгорела слегка, но на него опять никто не ругался, ведь это был его первый кулинарный опыт. Зато Лайза, получив множество комплиментов по поводу ее кулинарных способностей, так воспряла духом, что пообещала встать к костру и уже приготовить для всех ужин. А Зандер, как и обещал, кормил с ложечки и Лемми, и девочку, уговаривая съесть и за тетушку Деспину, и за учителя Неда. А все весело смеялись, наблюдая, как он это делает.

После завтрака был долгий спор о том, куда им лучше направиться. Зандер очень не хотел, чтобы тетушка Деспина приняла решение двигаться на север, ведь там они с Лемми могли натолкнуться на борцов с нечистью, они там появились единожды, как объяснил лекарь Бельведер Риттерс, могли появиться и еще раз. Но как рассказать женщине, почему он не желает ехать туда, тем более что к мнению подростка особо не прислушивались. А расставаться с ними он тоже совершенно не хотел, это была его семья, здесь, с ними, был его дом. И тут ему на руку неожиданно сыграла болезнь Лайзы, все дружно решили, что климат севера тяжел для нее, и для восстановления ее здоровья лучше все же поехать на юго-восток, к морю. Там города хоть и поменьше, и заработки будут пожиже, но здоровье девочки прежде всего.

И вот, после долгих споров и препирательств, они направили коней на отдых, к морю.

* * *

Время шло. Опять наступила поздняя осень. Бродячий цирк всю весну и все лето кочевал вдоль побережья из одного небольшого курортного городка в другой, подолгу не задерживаясь ни в одном из них. Ночевали артисты практически всегда под открытым небом, вдыхая соленый морской воздух и любуясь мириадами звезд.

Лайза практически поправилась, к ней вернулась ее былая смешливость. Она снова стала принимать участие в выступлениях. Тетушка Деспина старалась ее сильно не нагружать, но Лайза сама возобновила тренировки и уже скоро смогла, как и раньше, выступать перед зрителями на канате. Лемми очень понравилось соленое море, и Зандеру приходилось по ночам учить его плаванию. Тело самого Зандера постепенно наливалось силой, и он уже не мог с Лайзой выступать вместе, слишком была заметна разница в сложении, и их номер уже не производил того эффекта, как раньше, когда два худеньких подростка совершали сальто назад. Теперь каждый раз, когда Зандер приземлялся на канат, стойки прогибались так, что казалось, что еще немного, и они рухнут. И Джиму пришлось придумывать для него другой номер, отработку которого они уже заканчивали и планировали вынести на суд зрителей. Да и Найлс теперь катал на себе не его, а худенькую Лайзу и маленького Лемми, который за прошедший год сильно вытянулся и грозил скоро догнать девочку в росте.

Зандер все-таки нашел в то лето, на Иванов день, цветущий папоротник и создал из него и своего огненного света эликсир знания, и теперь с драгоценной жидкостью не расставался даже ночью, купив на рынке маленький кувшинчик с притертой крышечкой на серебряной цепочке и повесив его себе на шею. Теперь, кроме воспитания Лемми и подготовкой номера, он был занят созданием следующего компонента, а именно, эликсира огня.

Но вот чтобы создать его, он должен был почувствовать волны эфира — эту пятую стихию, лежащую в основе мироздания вместе с воздухом, водой, огнем и землей, и соединить эти волны со своим огненным светом. Но как почувствовать, когда ни одна умная книжка не писала об этом, почувствовать, и все. Он прислушивался, присматривался, принюхивался, но ничего пока не чувствовал. Ни-че-го.

В столицу и этой зимой они не попали. Тетушка Деспина решила, что менять место жительства, когда до зимних холодов оставалось всего ничего просто бессмысленно, а здесь, на море, хорошая погода может продержаться еще какое-то время, а потом артисты, как обычно, снимут три номера в приличной гостинице, их сбережения позволяли, и пересидят холода. Им может повезти, если нагрянет какой-нибудь аристократ с компанией и захочет повеселить своих гостей их выступлениями. Даже если это не произойдет, то они иногда смогут устраивать небольшие выступления на рыночной площади. Все-таки здесь зимой не так холодно, как на севере или даже в столице.

У Зандера появилось больше свободного времени, которое он полностью отдавал Лемми и Лайзе. Ему нравилось возиться с ними, покупать им подарки на заработанные деньги, сладости. Лемми безумно полюбил зефир, и Зандер покупал его, как только у него появлялась такая возможность. А потом наблюдал, как мальчик отправлял в рот белоснежные кусочки, счастливо улыбаясь и причмокивая.

— Балуешь ты их, — порой сердилась тетушка Деспина, видя, что Зандер потратил очередные с таким трудом заработанные деньги на понравившуюся игрушку для Лемми или наряды для него же и для Лайзы. А тому нравилось видеть счастливую мордашку малыша, восторженно смотрящего на подарок, или наблюдать, как все оборачиваются вслед худенькой гимнастке, разодетой, как принцесса. Он сам мог ходить подолгу в старом потрепанном костюме, но мимо лавки, где можно прикупить новую красивую одежду для мальчика или для девочки, у него пройти не получалось.