Я бог? (джен)

Примечания:

Огромное спасибо за подарок Detka1618 ヽ(o＾▽＾o)ノ

Только благодаря вам смогла дописать, такая сложная глава. Думала не осилю и опять на три дня растянется.

Спасибо-спасибо-спасибо

ваши комментарии просто чудо, они вселяют жизнь в замучившегося автора (＾▽＾)

Вихревой шар

Как всё хорошее, карп быстро закончился, приятная теплота наполняла желудки, Шэнь Цинцю разлил всем чай. Ночной воздух быстро выдул напоминание о тепле, Юань бросил вопросительный взгляд на Шэнь Цинцю. Тот отставил чашку с чаем, склонился перед Юанем в лёгком поклоне и, извинившись, позвал за собой Лю Цингэ.

Лорд Байчжань нехотя поднялся, бросив последний взгляд на недоеденный рис, но, увидев выражение лица шисюна, понял — лучше не спорить.

Разговор был коротким.

— Ты должен исполнить перед владыкой танец! — Тихо приказал Шэнь Цинцю.

Лю Цингэ прищурился.

— Я так и знал, — пробормотал он, — Шэнь Цинцю, ты ничего не делаешь просто так!

— Ты против, Лю Цингэ? — Шэнь Цинцю удивлённо приподнял бровь. — Не ты ли убеждал меня, что готов на что угодно, лишь бы увидеть владыку. Хотя ты прав… Любые наложницы пластичнее тебя, обладают красой и грацией…

— Наложницы?! — Лю Цингэ возмутился и покраснел. — Как ты можешь такое говорить?! — воскликнул он громким шепотом. — Чего я удивляюсь, ты — завсегдатай борделей! И думаешь только об одном! А владыке рано…

— Тогда станцуй боевой танец! — Прервал его Шэнь Цинцю. — Ты сам видел, как повелитель расстроился из-за демонов. Покажи ему, что танцевальные движения могут разить врагов не хуже меча.

Лю Цингэ невольно бросил взгляд на владыку Юаня. Тот внимательно следил за их разговором, поглаживая крысиного демона Мо-Шу, уютно устроившегося у него на коленях.

Действительно, о чём спорить, если у него, у Лорда Байчжань получиться заинтересовать владыку боевым искусством, пусть даже и в виде танца…

Он выдохнул, резким движением одёрнул рукава и, больше ни слова не говоря, шагнул в центр двора.

Буря в движении

Лю Цингэ взорвался серией ударов — его движения были быстрыми, мощными, но при этом они складывались в единый ритм, почти музыкальный. Каждый выпад, каждый резкий разворот — точный, отточенный, совершенный.

Шэнь Юань замер, раскрыв рот — он в жизни не видел, чтобы кто-то двигался с такой скоростью. А Лю Цингэ танцевал всё быстрее и быстрее, пока движения его рук и ног не слились в непрерывный вихрь, теперь по двору носился огромный шар.

Шэнь Цинцю непонятно хмыкнул, медленно отставил чашку в сторону, не торопясь, поднялся со своего места и скользнул к Лю Цингэ, вставая у него на пути. Вихрь врезался в непоколебимого Лорда Цинцзин и снова превратился в Лю Цингэ.

— Ты что устроил?! — прошипел Шэнь Цинцю, вставая так, чтобы владыка точно не увидел зверского выражения лица своего верного помощника.

— Что опять не так?! — задыхаясь, выдохнул Лю Цингэ, потирая плечо, которым только что врезался в Шэнь Цинцю. — Я танцую! Как ты и хотел!

— Медленно! Бездна тебя побери! Медленно! — голос Шэнь Цинцю капал ядом. — Каждое движение должно быть видно, как в показательном танце для учеников.

— Ты хотел, чтобы я показал боевой танец владыке! Я делаю так, как ты сказал! — Лю Цингэ начал злиться.

— Просто замолчи! — Шэнь Цинцю с силой ударил его в живот сложенным веером, который, незаметным движением, успел выудить из рукава.

Лю Цингэ посмотрел на Шэнь Цинцю.

— Веер? Зачем?

— Для наглядности, дубина! — раздражённо бросил тот. — Ещё скажи, что не умеешь им сражаться.

— …

— И медленно! Иначе, клянусь, ты больше не увидишь владыку!

Лю Цингэ прикусил язык. О, он очень хотел сказать всё, что думает о гадюке Цинцзин, но не сейчас, не на глазах владыки. Тем более…

Он бросил взгляд на Юаня.

На лице повелителя снова появилось то самое немного испуганное выражение. Он тихо прижимал к себе Мо-Шу, глядя то на Лю Цингэ, то на Шэнь Цинцю, словно пытаясь понять, это часть представления или они снова решили подраться.

Лю Цингэ кивнул, сдаваясь. Медленно так медленно.

— Сейчас, господин. Вы все увидите, — сказал Шэнь Цинцю, возвращаясь на своё место.

Боевой танец Лю Цингэ Тьма сгустилась над пиком Аньдин. Это была редкая ночь — густая, плотная, как тушь на шёлке, поглотившая всё вокруг. Даже светильники погасли, подчинившись воле Шэнь Цзю.

Лю Цингэ стоял в центре двора, сливаясь с темнотой.

Сначала появилась ци она, словно озарила фигуру Лю Цингэ.

Юань удивлённо посмотрел на Шэнь Цзю, он никогда не видел ци так ярко. А тут сначала чёрный контур человека, а потом, словно крохотные золотые пылинки — ци.

Шэнь Цзю кивнул, он его научит и такому, и Юань снова уставился на Лю Цингэ.

А тот начал сразу.

Первый же шаг тяжелый, словно Лю Цингэ не танцевал, а пробовал землю на прочность. Второй — чуть резче, как рассекаемая водная гладь. Когда он поднял руку, тонкая волна ци разошлась полукругом, дрожа в воздухе, как шелковая вуаль. Мягкое движение перетекло в точный, хлёсткий удар, и сгусток энергии сорвался с его ладони, разрезая ночь. Листья, осыпались с деревьев, а цветы, стоявшие по краю двора, вдруг задрожали и осыпались лепестками, будто срезанные невидимым клинком.

Юань ахнул вскакивая.

Глубокий выпад перетек в резкий удар ногой, а следом волна ци, уходящая в темноту, там осыпались срезанные ветки.

А ведь это танец. Юань узнавал свои собственные движения. Движения были лёгкими, плавными, но мягкость сменяется силой. Каждый шаг, каждое вращение были отточены до совершенства. Там, где в его собственных движениях была лёгкая воздушность, у Лю Цингэ скрытая мощь.

И только сейчас, когда каждое движение расцветало ци, Юань это мог увидеть.

Веер хрупкой палочкой смотрится в сильной руке, но и через него идет удар. Юань закрывает глаза ожидая жалкий хруст, сломавшегося веера, но нет. От удара, с дерева вдали, слетело несколько листьев, а веер в руках остался невредим.

Хрупкий, словно крылья бабочки веер в руках Лорда Байчжань превращается в страшное оружие: сложив ткнуть, будто мечом, заострив ци, распахнуть, взмывая над землей и снова ударить.

Одно движение — и бумажные пластины стали продолжением руки. Одним взмахом он направил ци на края, а затем разрезал воздух тонким серебряным полумесяцем.

Юань вздрогнул, прижимая руки к лицу.

Веер вспыхнул ещё раз, завертелся в руках, пронзая пустоту. Юань понял, что если бы кто-то стоял напротив, его бы разрезало. Один взмах — прямое поражения — укол, точный, как у мечника. Второй — быстрый разрез от плеча до пояса.

Тонкое движение кисти, веер вылетел из пальцев Лю Цингэ и снова вернулся в ладони, скользнув по воздуху, словно крыло птицы.

И всё это под легко считываемый ритм.

Танец. Смертельный танец. Боевой…

Отвлечь внимание, пластично упасть вниз, ошеломить красивыми переливами веера в руках, подскочить и снова ударить.

Ци прозрачно серебриться на кромке веера, а воин снова отправляет его в смертоносный полет. Горе тому, кто встретится с этим оружием и решит, что это просто бумажный веер — ему отрежет голову или руку. Тут уж как повезёт.

Юань потрясенно смотрел на танцора, понимая, что в руках Лорда Байчжань, всё что угодно станет оружием. Длинные шелковые рукава, с ними Юань любил танцевать больше всего, длинные волосы, заплетённые в мелкие косички, тонкий бубен…

Он замотал головой, Юань даже думать не хотел, как мог их использовать Лю Цингэ чтобы убить противника.

Лорд Байчжань крутился на месте, перехватывая веер из одной руки в другую и каждое мягкое движение сменялось сильным и резким. Пальцы, что мгновение назад невесомо гладили воздух и скользили по бамбуковым плашкам веера, становились когтями тигра и будто разрывали врага на куски.

Юань не мог оторвать взгляд. Это было страшно Это было прекрасно.

Неужели он, Юань, сможет так же…

Тяжёлые мысли

Танец давно закончился, но Юань всё сидел, чувствуя, что не может успокоится. Это было невероятно. Но теперь ему совсем не спалось. В сравнении с танцем Лю Цингэ, его собственный казался неловким и простым…

Шэнь Цзю его не беспокоил. Он проводил Лю Цингэ, убрал остатки еды, посуду, выпроводил Мо-шу, а только потом подошёл к Юаню.

— Господин, возможно, вы хотите услышать небольшую легенду?

Юань поднял взгляд на Шэнь Цзю, в его глазах отразилась грусть. Этот бой снова всколыхнул те мысли, от которых он пытался убежать — демоны…

Юань криво усмехнулся, горько, как человек, переживший многое.

— Луна давно взошла…

Ещё семь дней назад, Шэнь Цзю отправлял спать Юаня именно с этими словами. В то время Юань мог просто ждать ещё не знал какими бывают демоны и мог жить счастливо, предвкушая завтра.

Так глупо…

Шэнь Цзю поднял взгляд в небо, луна так и не появилась. То ли эта ночь была безлунной, толи луну скрыли нависшие облака.

— Сегодня луны не будет, господин. Думаю, вы можете задержаться и лечь попозже. А чтобы вам было легче заснуть, я приготовил чай и подходящую историю. Разрешите ли вы рассказать её?

Юань неопределённо кивнул. Грубить Шэнь Цзю не хотелось, а возможности вежливо отказать, он не находил.

— Господин, вы знаете теперь много легенд и древних тайн: как копится ци в дяньтянях, как духовные корни прорастают духовными венами, как заклинатели сгущают энергию, чтобы получить золотое ядро и стать бессмертными. Но я никогда не рассказывал вам, как бессмертные становятся богами.

Юань крутил в руках чашку, которую успел незаметно всунуть ему в руки Шэнь Цзю.

Танец-бой Лю Цингэ с использованием ци был потрясающим. А его собственные успехи? Ничтожны. Он только-только научился выделять ян и чувствовать ток ци в теле. Сколько лет ему потребуется, чтобы стать хотя бы бессмертным? Боги явно не подумали, отправляя его спасать этот мир.

Юань опустил голову. Даже смотреть на Шэнь Цзю не хотелось. Лорд Цинцзин был отличным учителем, и не его вина, что ему достался такой бестолковый ученик.

Повисла пауза — слишком долгая, почти неприличная. Юань спохватился и буркнул, больше из вежливости, чем из интереса:

— Бессмертные возносятся и становятся небожителями.

Шэнь Цзю никак не выдал, что заметил его плохое настроение. Он просто подтолкнул дно чашки, заставляя Юаня допить всё. Юань бросил недовольный взгляд, но подчинился.

— Танхулу, господин?

Откуда Шэнь Цинцю достаёт все эти угощения, остаётся загадкой, но его рукава, кажется, бездонны.

Юань машинально взял палочку нанизанных ягод, покрытых карамелью. Слива, без косточек — именно такая, какую он любил. Он уже собирался отправить первую ягоду в рот, как обнаружил в руках ещё одну чашку. Когда он успел её взять? Чудеса в исполнении Лорда Цинцзина были всегда полезными и ненавязчивыми.

Юань устроился удобнее, смакуя сладость. Жаль, что в этом мире нет шоколада… Крушение мира и своих надежд куда легче переживать с шоколадкой в руках.

— Вы совершенно правы, господин, — спокойно согласился Шэнь Цзю. — Но в стародавние времена, путь к небесам был куда сложнее.

Легенда о Пламени Небес

Давным-давно, когда мир ещё был молод, а звёзды только начинали свой танец по ночному небу, на склоне величественной горы Тайсянь (太仙, Великий Бессмертный) жили трое бессмертных. Они были учениками великого даоса, постигшего пути небес и земли.

Первый бессмертный был мудр, как сама вселенная. Он изучал звёзды и слушал дыхание ветра, познавая тайны судьбы. Но ему всегда было мало.

— Я бессмертный, — сетовал он, — но я познаю мир так же, как смертные. Я слышу и вижу лучше, но запоминаю и исследую так же медленно. А бог знает свой мир полностью — каждую его тайну. Бог рек — чувствует каждую каплю воды. Бог людей — слышит каждую людскую просьбу. Я хочу стать богом знаний, чтобы постичь всё знания мира!

Второй бессмертный был силён, как дракон. Он поднимал горы и пересекал реки одним прыжком, повелевая стихиями.

— Но моя сила бессмысленна, — говорил он. — Я могу поднять гору, но не создать её. Могу направить реку, но не породить её воды. Смертные смотрят на мои чудеса, но не понимают: я лишь двигаю то, что уже есть. Мне нужно стать богом, чтобы создавать!

Третий бессмертный был добр, как летний дождь. Он спускался в мир смертных, лечил больных, помогал страждущим, но никогда не раскрывал, кто он.

И всё же в тиши ночи он порой горестно вздыхал, глядя на умирающего ребёнка или старика.

— Как жаль, что я не бог, — шептал он. — Бессмертный может научить, как накопить ци, может поделиться крохой своих сил, но не может удержать душу и подарить жизнь. Не может отнять боль, не может исцелить того, кого считают обречённым. Только бог способен на это!

Наставнику надоели их жалобы и он сказал им:

— Чтобы стать богом, вам предстоит пройти испытание, которого не знал ни один человек.

В день Великого Равноденствия, когда солнце и луна встретились на границе неба и земли, трое бессмертных поднялись на вершину Тайсянь.

Там на них обрушился Небесный Огонь (天火, Тяньхуо) — священное пламя, проверяющее сердца.

Первый бессмертный не выдержал жара и обратился в прах — его знания были велики, но он испугался страданий.

Второй бессмертный попытался сразиться с огнём, но пламя оказалось сильнее его, и оно отбросило его прочь.

Только третий бессмертный шагнул в пламя с улыбкой. Оно жгло его тело, но он не отступил.

— Если Небесный Огонь очищает, я приму его, — сказал он.

У бессмертного, который делился с людьми силой, ци оказалось так много, что небесное пламя не сожгло его, а окутало светом. Его тело прошло великую трансформацию и стало божественным, а сам он вознёсся выше облаков, достигнув седьмых небес, и стал Богом Милосердия.

С тех пор, в самые тёмные ночи, над горой Тайсянь вспыхивает золотой огонь — знак того, что он по-прежнему смотрит на людей с высоты небес.

Осознание

Юань забыл про танхулу в руках, забыл про чашку.

Он смотрел широко раскрытыми глазами на Шэнь Цзю и не мог поверить тому что услышал, но тот спокойно пил свой чай, будто не сказал ничего особенного.

Бог слышит каждого.

Шум. Постоянный, тихий гул в его голове — словно ветер в верхушках деревьев, словно перешёптывание сотен людей. Когда пришёл Лингуань-цзюнь, Юань услышал эти звуки в первый раз, тогда хотелось зажать голову руками и спрятаться. Но потом… потом он привык. Звук стал фоном, будто радио или телевизор, который включён, но на который не обращаешь внимания.

Юань думал, что это из-за защиты. Барьера, который окружал их зеленый мир. А шум — это аналог сигнализации, чтобы всегда знать, если произойдёт нападение.

Но когда демоны пришли в маленький город, он тоже услышал мольбу о помощи. Город стоит за барьером

Получается…

Юань медленно отложил танхулу, поставил на поднос пустую чашку.

Бог создаёт.

Юань вспоминал свою реку, маленькие озера, духовный бамбук, множество маленьких вещей, которые появились, потому что он так хотел.

Он всегда думал, что это ему помогают чудом спасшиеся боги или само мироздание.

Его миссия сложна, один он не справится — вот и поддерживают, исполняют желания, как невидимые слуги.

Но если всё это создавал он сам?!

Бог вдыхает жизнь и исцеляет.

Юань ошеломлённо уставился на Шэнь Цзю.

Глиняное тело и душа, которую призвал он сам. Дважды. Не только Шэнь Цзю. Лю Цингэ тоже.

Сколько людей он вылечил в лекарне?

Он просто поил их микстурами, клал ладонь на горячий лоб, шептал: «Поправляйся», и страшные раны затягивались. Маленькое Пламя просил за своего жреца — и Юань помог.

Но он был уверен, что лечит лекарство, микстуры Цаньцяо, таинственные иглы, травы,.. ци, наконец! Он и не подозревал, что лечит он сам.

Юань опустил взгляд и долго смотрел на свои руки, боясь додумать мысль до конца.

— Пора спать, господин, — тихо произнёс Шэнь Цзю.

Он помог потрясённому Юаню подняться. Он помогал умываться и готовиться ко сну, молча подавая всё необходимое и не задавая вопросов. А потом проводил к кровати. осторожно помогая улечься.

Шэнь Цзю откуда-то знал, что Юаню не по себе в темноте и он всегда оставлял светильники в коридоре гореть на всю ночь.

— Спокойной ночи владыка. Пусть вам приснятся бабочки.

Юань слушал, как шаги Шэнь Цзю растворяются в тишине, как закрывается ткань заменяющая дверь в соседней комнате. Всё затихло. Только беспокойные мысли в его голове не давали уснуть. Он боялся их думать.

Бабочки!

Юаня аж подбросило на кровати.

Он же освободил души, тех кого убили демоны. Те огромной стаей бабочек улетели к свету. Шэнь Цзю сказал, что он сможет и он это сделал... Получается, он действительно отправил их на перерождение...

Получается… Получается… он… бог?

Примечания:

танец, который исполняет Лю Цингэ, можно посмотреть здесь

https://t.me/just_for_fun_sis/516