Три года до звезд (джен)

Кирк на минутку оторвался от листа, расчерченного красно-синими значками. Собирался свериться с блокнотом: вредные условные обозначения никак не хотели запоминаться, но посмотрел в окно и отвлекся. Погода на улице стояла катастрофически хорошая, ни облаков, ни ветра. Если напрячь зрение, можно было рассмотреть отсюда, как вдалеке искрится до несправедливости бирюзовая гладь залива.

Все, теперь точно придется завязывать с праведным образом жизни и идти на набережную! Вообще-то начальник Академии, окончательно озверевший от своей нелегкой жизни, запретил все увалы в первый же учебный день, потому что кто-то из ребят с четвертого курса умудрился загреметь в комендатуру… При чем тут все остальные, и какого триббла они тоже попали под раздачу, никто так и не понял, но вот уже четвертый день подряд кадеты вынуждены были торчать на территории. Джиму, конечно, ничего не стоило утянуться отсюда в самоволку, он бы этим и занялся… Но как-то особо случая не было. Во-первых, как ни крути, а уже через несколько месяцев кадета ждала такая прорва экзаменов, что, по-хорошему, надо бы к ним подготовиться! Когда в общем потоке сдаешь — ладно, там и списать можно, и вообще… А досрочникам лучше не рисковать. Если он хоть что-нибудь завалит, то фиг ему, а не «Энтерпрайз» в этом году!..

А во-вторых, предметы пока подобрались, как назло, интересные. Бросать схемы ведения космического боя в составе флотилии и тащиться в город на свиданку не очень-то и хотелось — девчонки от Кирка никуда не денутся. Успеется…

Однако сам факт запрета на увольнения давно Джима провоцировал. Все-таки надо бы сходить ради приличия, а то что же получается: четвертый день учебы, и ни одного самохода! А тут еще погода эта… Сплошное искушение, как специально! А подготовиться он еще успеет, впереди несколько месяцев есть, в конце концов!

Окончательно решив, что после пар он все-таки свинтит за КПП, Джим закончил определять ближайшие задачи флотилии, дождался звонка и направился в столовую. Обед, потом еще две пары, и свобода! Действительно, засиделся он что-то… Четыре дня, кому рассказать — не поверят!

Отсюда до столовой далеко, так что, когда Джим до нее все-таки добрался, лавируя в забитых кадетами коридорах, как звездолет в астероидном потоке, Боунз и остальные уже заняли их привычный стол в дальнем углу. Кадет рухнул на свое место и с ходу подрезал с маккоевской тарелки реплицированную котлету, так как стоять в очереди не хотелось, а есть — очень даже. Сосед что-то возмущенно пробурчал, но это он так, ради приличия… Вообще, давно уже берет в два раза больше, чем может съесть, прекрасно зная, что Кирк поздно приходит с тактики.

— Слушайте, а чего все такие тухлые сегодня? — с набитым ртом поинтересовался Джим, обратив внимание, что за столом непривычно тихо.

Ребята переглянулись, и что-то в их взглядах Кирку очень не понравилось…

— А ты не слышал? — осторожно уточнил Джозеф, которого сегодня на занятиях не было: стоял дежурным по этажу. — Ты особо не переживай, это вряд ли надолго, но…

— Да чего стряслось-то? — блин, Мэтьюз так говорит, как будто за те две пары, которые Джим провел в другом корпусе, Академию успели захватить клингонские диверсионные отряды!

— Комак слег, — буркнул МакКой.

— Что, совсем? — ужаснулся кадет. Не то чтоб он питал к начальнику Академии какие-то особенно теплые чувства — зануда он тот еще — но если правда слег, то жалко ведь!

— Не совсем. Говорят, грипп…

Будущий адмирал удивленно уставился на сослуживцев, ничего трагичного в гриппе он как-то не усматривал.

— Э-э… А чего у вас лица, как на похоронах?

— А потому что исполнять обязанности начальника Академии в его отсутствие будет Льюис, — пояснил Боунз, отрываясь от чашки. Глядя на доктора, можно было подумать, что у него там не чай, а как минимум уксусная кислота. И, вот черт, Джим его прекрасно понимал!.. Только что его, Кирка, шансы доучиться хотя бы до начала следующей недели резко сократились…

— Вот же!.. — пробормотал он. — Не думал, что когда-нибудь это скажу, но, кажется, ты был прав! Провести отпуск без какого-нибудь звездеца — это о-очень плохая примета… Черт, лучше клингоны в отпуске, чем Льюис в учебном году! Слушай, Боунз, давай в следующий раз куда-нибудь в нейтральную зону рванем или сразу на Ромулус? Ну, чтоб наверняка…

Доктор закашлялся, подавившись чаем. Потом очень внятно и очень нецензурно объяснил, что он думает о подобных идеях.

— Ладно, без паники, как-нибудь протянем, — вздохнул Кирк, пытаясь улыбнуться. В самом деле, портить себе настроение из-за начальника отдела «по борьбе с личным составом», как прозвали его кадеты, не хотелось. Он с самым торжественным видом поднял кружку с давно остывшим чаем. — Пожелаем господину флот-адмиралу скорейшего выздоровления!

— Ага… А себе — терпения… — поддержал Дэн.

— А Льюису сдохнуть поскорее… — негромко добавил Джозеф, который еще с первого курса люто ненавидел капитана.

— Не, ну «сдохнуть» — это как-то неспортивно. Пускай на повышение уйдет! Куда-нибудь в министерство. Подальше от людей, поближе к бумажкам… — предложил Кирк.

— Или женится хотя бы! — подхватил Мартин. — Некоторые от этого добреют…

— Кто добреет, а кто звереет! — процедил МакКой. — Это от жены зависит.

— Да от Льюиса любая женщина сама озвереет! — отмахнулся Кирк. — В общем, за адмирала!

Они торжественно чокнулись, помолчали.

— А вывод какой, ребята? — снова помрачнел Ллойд. — Начальство беречь надо. Особенно, если адекватное.

Джим возмущенно фыркнул.

— Ну не такой уж Комак и адекватный был в последнее время. Увалы вон закрыл…

— А неважно! Каким бы хреновым ни было руководство, новое всегда оказывается еще хуже… Закон такой есть! — отрезал Боунз, у которого все законы звучали как-то неоптимистично.

— Ну в нашем-то случае мы имеем дело с исключением! Как ни крути, а хуже Льюиса не будет…

Кирк стащил у соседа вторую котлету. Есть ему теперь не хотелось — мысли о начальнике воспитательного отдела кому угодно аппетит испортят! — так, скорее из вредности: просто Боунз прикольно возмущается.

А вообще, про самоволку-то придется забыть… За территорию теперь хотелось просто ужасно, но рисковать Экскальбией Джим не мог. А этот ушлепок ведь за все отыграется…

* * *

Джим куда-то умчался еще полчаса назад, весь материал, который нужно было прочесть к завтрашним занятиям, Лен и так знал не хуже составителей учебника… Отвлечь себя было решительно нечем, и он откровенно маялся, рассеянно теребя рыжий мех Гиппократа.

Сходить, или все-таки незачем?.. Проклятье, его ведь никто не приглашал, и вообще… Нет, раньше он заходил безо всяких предупреждений, но то раньше! Может, пока он месяц, как дурак, торчал на сплаве, пытаясь не дать Кирку утопиться в приступе неконтролируемого азарта, что-то успело поменяться? Черт, может, она вообще замуж вышла?! И хорошо, если так! Если кто-то и заслуживает нормального личного счастья, то это она. Лен только рад будет! Ладно, не будет... Но это уже его личный мелочный эгоизм. А у человека, может, жизнь наладилась, и ей на его физиономию теперь смотреть совершенно неинтересно, а он притащится?

Вытащил оставленную на крайний случай полупустую пачку сигарет, закурил. Случай, по его мнению, был чертовски крайним. Почти четыре дня продержался, не звонил, не поднимался к ней в кабинет… И от нее ни одного звонка. Закрадывалась омерзительная мысль, что он ведь скучает…

Да мать же вашу, какого с ним черта?! Не на свидание же он к ней собрался! А так, просто, чаю выпить, обсудить что-нибудь… Что тут такого?!

Доктор обжегся окурком и, выругавшись, швырнул его в утилизатор. Ладно, пошло оно все! Если она окажется занята, всегда можно извиниться и уйти.

Сильванна открыла сразу, легкое удивление на красивом лице сменилось такой искренней улыбкой, что сразу стало ясно: ни хрена не изменилось… Она все так же страдает отвратным вкусом по части мужчин. В глубине души это Леонарда сказочно радовало, за что ему было ужасно стыдно.

— Добрый вечер, проходите, пожалуйста! — она отступила вглубь кухни, где спешно начала сматывать какие-то провода, освобождая стол.

— Э… я вас от работы отвлек? Простите, просто вот, подумал… — черт, до чего же неловко это все! Сидел бы лучше к зачетам готовился…

— Что вы, я на этот прибор уже смотреть не могу, третий день с ним бьюсь. Еще чуть-чуть, и я бы, наверно, перегрела контакты. Так что вы меня спасли! — засмеялась Донато и потянулась к чайнику. В кухне у нее, как всегда, пахло чем-то цитрусовым, вообще, возникало такое чувство, что последний раз они виделись не два месяца назад, а вчера. Вот черт, как же он к ней привык!..

Лейтенант поставила на стол вазу с нарезанными фруктами и устроилась в кресле возле окна. При таком освещении стало видно, что она здорово устала в последнее время. Еще бы: это у кадетов отпуск, а Сильванна все это время торчала на полигоне с новобранцами.

Поговорили немного, потом она попросила показать голограммы, сделанные на отдыхе. И, как всегда, потихоньку отступали и чувство неловкости, и чувство вины. Было просто хорошо сидеть рядом.

— Наверно тоже скоро куда-нибудь слетаю, — заметила она, с любопытством разглядывая сомнительного качества кадры. — Знаете, немного соскучилась по космосу! Научная работа здесь — это, конечно, интересно, но все-таки… Кстати, я видела рапорт капитана Пайка по поводу вас с Джеймсом… Значит, уже в конце осени вы улетаете, да?

Она спросила как бы между прочим, только в темных глазах проступила такая тоска, что МакКою захотелось спешно провалиться под землю. Твою мать, зря он пришел!

— Ну это пока большой вопрос, сдать бы все сначала… — неловко пробормотал Лен, думая, как бы поделикатней уйти. И как потом заставить себя не возвращаться.

Не успел… Что-то изменилось в лице лейтенанта, куда-то делась обычная ее сдержанность. Донато вдруг придвинулась ближе и быстро заговорила.

— Знаете, я же клялась себе никогда об этом не говорить… Но я не знаю, как мне дальше, когда вы улетите. Я ведь уже два года так!.. Сначала казалось, что еще так много времени… Я на что-то надеялась, хотя не имела на это никакого права, потом уже не надеялась, смирилась… А теперь мне ничего уже не надо, мне хватает того, что есть! Просто видеть, просто говорить… Только вы скоро уйдете, и тогда… — она беспомощно развела руками, не зная, как сказать. На высоких скулах выступил лихорадочный румянец, глаза блестели беспомощно и отчаянно.

Лен машинально хлопнул себя по карману, мучительно захотелось закурить. А лучше сразу сдохнуть.

Ну и скотина же ты, доктор МакКой! Доигрался с чужими чувствами?! Все, она это сказала, и ничего теперь назад не отыграешь…

Он понял, что если прямо сейчас не уйдет, то закончится все хреново. Собственно, оно уже было хреново, но будет еще хуже! Потому что больше, чем сдохнуть, ему сейчас хотелось только притянуть ее к себе и плюнуть на все идиотские запреты! На проклятый опыт неудачных отношений, на сомнительные перспективы, на собственный треклятый страх…

Назойливой трелью зашелся коммуникатор. Звонил и звонил, пока Лен бессмысленно хватал ртом воздух, пытаясь найти в себе силы сказать ей хоть что-то. Он готов был взять в верхнем ящике ее стола фазер и пристрелить звонившего. Или поставить ему бутылку очень дорогой выпивки. Сам еще не понял…

— П-простите… — пробормотал он и открыл аппарат. На дисплее высветился номер начальника лазарета. Сильванна молчала… Господи, ну хоть бы по морде съездила, что ли!..

Из динамика послышался озабоченный голос лейтенант-коммандера.

— Здравствуй. Не мог бы ты зайти ко мне в кабинет?

— А?..

— Нет-нет, это не по поводу Кирка, — быстро добавил он, уловив в маккоевском голосе зарождающуюся панику. В прошлый раз он звонил, когда Джим загремел в лазарет со сложным переломом и приличной кровопотерей. — Просто мне пригодилась бы твоя помощь.

— Сейчас? — нервно спросил Лен, стараясь не смотреть на Донато. Потому что если посмотреть, то все пойдет по известному адресу: и главный медик, и запреты на неуставные взаимоотношения.

— Как можно скорее.

— Я понял…

Он с третьего раза сумел дать отбой и, сбивчиво извиняясь, метнулся к выходу. Таким уродом он себя еще не чувствовал…

До корпуса, где располагался лазарет, добрался почти бегом, ему, наверно, вообще все равно было, куда бежать, лишь бы быстрее. Лейтенант-коммандер сидел за компьютером, и вид у него был довольно унылый. Обернулся на шелест отъехавшей двери и уставился на вошедшего.

— Леонард, с тобой все в порядке? — с сомнением уточнил он.

Нет, мать вашу, ничего с ним не в порядке! Но тут медицина бессильна…

— Да, сэр, — буркнул Лен. — Что случилось?

— Для начала мне хотелось бы убедиться, что этот разговор останется между нами.

Кадет кивнул и, не дожидаясь приглашения, опустился в свободное кресло. Атмосфера тут царила настолько тревожная, что даже собственные идиотские переживания ненадолго отступили на задний план.

— Понимаешь, Леонард, я в растерянности. Очень необычный случай… Я пока не вижу разумного объяснения, мои коллеги тоже. Передавать пациента в госпиталь мне бы пока не хотелось… Может, ты тоже подключишься, у тебя ведь приличный опыт, свежий взгляд…

— Хотите, чтобы я посмотрел на вашего пациента? Так в чем проблема, пойдемте.

Собеседник смешался еще сильнее.

— Боюсь, к самому пациенту я тебя пустить не могу, но результаты всех обследований я предоставлю. Понимаешь, речь о начальнике Академии.

— У которого грипп? — не понял МакКой. Происходящее нравилось ему все меньше.

— У него нет гриппа. Если верить анализам, он вообще абсолютно здоров.

Так какого ж тогда?..

— И что не так? — прямо спросил кадет.

— Если помнишь, в последние дни он был непривычно раздражителен и несколько прямолинеен. Сегодня утром имел место самый настоящий нервный срыв… А теперь адмирал в критическом состоянии. Мы уже несколько часов не можем привести его в сознание, температура повышается, начался бред. И никаких болезней, которые могли бы это объяснить. Вероятно, мы имеем дело с необычайно яркой реакцией на стресс…

Ни хрена себе! Нет, то, что нервное истощение — страшная штука, МакКой прекрасно знал, но чтобы вот так, в одночасье…

— Так есть же специальные учреждения, где этими вопросами занимаются постоянно… — заметил он.

— Знаю. А ты понимаешь, что это будет значить для Комака? Начальник Академии, подверженный нервным срывам?.. Его же комиссуют к чертям!.. — сорвался доктор. — Бороться с симптомами мне пока удается… Если в ближайшее время кризис минует, я надеюсь, мы сможем обойтись без огласки! Послушай, он двадцать пять лет прослужил без единого больничного! С каждым может случиться…

Ага! Вот с одним случилось на «Барнард-2», теперь вот шесть трупов!.. Стоит ли замалчивать такие вещи? Впрочем, мотивы собеседника МакКой прекрасно понимал, особенно зная, что они с Комаком были друзьями.

— Ты посмотришь результаты? Может, увидишь что-то, что просмотрел я…

— Посмотрю. Только если вы ничего не нашли, то с чего вы взяли, что я найду?

Тот устало махнул рукой.

— Я тоже продолжу искать. Но так все же надежней. И не говори никому. Пожалуйста, — добавил он.

— Не скажу…

Лен сунул протянутую ему флэшку в карман кителя и, попрощавшись, двинулся в общагу. Что ж, лучше провести ночь, выискивая на снимках несуществующую болезнь, чем окончательно погрязнуть в собственных сомнениях…