Pokémon: World Champion (Покемон: Мировой чемпион) (джен)

Прошло неопределённое количество времени. Тимми лежал на больничной койке медицинского центра. В просторной белой комнате было очень тихо и только монотонный стук настенных часов перебивал глухую тишину. Юный тренер вертел головой из стороны в сторону, пока наконец не очнулся.

Придя в себя, он практически сразу принял сидячее положение. Посмотрев на себя, мальчик увидел, что лежал в кровати в одних шортах: грудь, спина, одна рука и нога были забинтованы. Вдруг, при попытке сделать вдох, мальчик резко схватился за грудь и заныл от резкой боли.

— Ай! Чёрт...

— Он очнулся! — послышался знакомый голос Сэмми из коридора.

Через минуту, в палату пришли Эмили и Сэмми, чистые, ухоженные и только пару пластырей в разных местах напоминали о битве в корпорации. Не успели они что-то сказать, когда из коридора послышались громкие шаги.

— Тимми! — хором закричали вошедшие в палату родители мальчика и осторожно обняли его.

— Мама! Папа! — воскликнул он. Светлые волосы мальчика выглядели так, словно их обладатель попал в ураган, а голубые глаза удивлённо смотрели на мир.

— Ох, Тимми... — сказала Марта, посмотрев на сына и покачав головой. — Как ты пострадал...

— Не бойся, мам. Я в поря... — хотел ответить мальчик, но резкая боль в груди оборвала его. — Ай!

— Тимми! — все испуганно вскрикнули.

— Как ты? — спросила мама.

— Что-то... — начал он. — В груди сильно колит...

— Это не удивительно... — из дверного проёма послышался голос доктора.

У входа в палату стоял короткостриженый темноволосый мужчина средних лет, одетый в белый халат, синие джинсы и чёрные туфли. Своими серыми глазами он пристально посмотрел на пациента и его гостей, затем мило улыбнулся и попросил разрешения войти, на что мальчик дал согласие. На бейджике этого незнакомца было написано «Дежурный врач — Ричард Г. Мортон».

— Доктор, что с ним? — взволнованно спросила Марта. Врач взял с большого стола картотеку и начал её листать.

— Множество ушибов, ран, разрывы сухожилий, перелом нескольких костей конечностей... — бормотал он. — Даже пара сломанных рёбер...

— Доктор. Пожалуйста, скажите, что с ним всё будет в порядке, — со слезами на глазах обратилась к нему женщина.

— Не бойся, мам, — улыбнулся юный тренер. — Пару-тройку дней полежу и мигом встану на ноги.

— Боюсь, «пару-тройку дней» — слишком оптимистичная оценка, — слегка мрачно обронил доктор. — С такими травмами, минимум — три недели, а то и больше...

— Три недели?! Ай!

Тимми вновь вскрикнул, после чего обеими руками стал легонько обжимать грудную клетку. Подобное действие позволяет снизить амплитуду дыхательных движений и уменьшить болевые ощущения во время вдоха. Доктор Мортон подошёл к его кровати и аккуратно положил руку ему на плечо.

— Тебе лучше лечь, — сказал он и Тим покорно подчинился просьбе врача. — И постарайся пару дней как можно меньше двигаться.

— Доктор, ответьте пожалуйста. — Кларк указал на мальчика. — С моим сыном всё будет хорошо?

— Не волнуйтесь, офицер, — спокойно заявил доктор. — На моём счету уже не один перелом рёбер и грудной клетки. Вашему сыну ещё повезло, у него сломано всего два ребра. Я видел переломы почти всей грудной клетки и даже так, люди исправно шли на поправку.

Он вновь взял со стола картотеку.

— Кроме того, повреждений внутренних органов нет, функции дыхания не нарушены. Говоря простыми словами, перелом не представляет угрозы для здоровья вашего сына.

Мальчик хотел с облегчением выдохнуть, но боль в груди не давала ему вообще глубоко вздохнуть. Он был способен совершать только поверхностные вдохи и выдохи.

— Есть ещё один плюс — его организм юный, восстановится быстрее, так что через недельку или около того он уже сможет ходить... — заключил доктор.

— А пока, я могу... рассказать всё, что с нами случилось, — с неизменной улыбкой на лице сказал Тим. — Думаю, вышла бы неплохая книга...

— Расскажешь нам, когда вернёшься обратно домой, в Виридиан, — заявил мистер Прайс.

Уголки губ мальчика опустились вниз. Он почувствовал, как весь задрожал, как его лёгкие отказывались принимать в себя воздух, как руки и ноги похолодели. Марта пыталась ещё раз успокоить своего мужа, но тот был непреклонен.

— В каком смысле «когда вернусь домой»? — тихо спросил мальчик испуганным голосом.

— В прямом, — строгим голосом заявил мужчина. — Твои приключения с этого момента окончены, когда поправишься, ты вернёшься домой, немедленно!

— Но пап...

— Никаких но! — суровым, уже переходящим на крик голосом перебил его отец. — Посмотри на себя! Ты едва там выжил.

— Но ведь выжил!

— Это обнадёживает... — заметила Марта.

— По крайней мере, могло быть и хуже... — уклончиво сказал Тим. Его мать слегка удивлённо хмыкнула.

— Ого, он говорит прямо как Оуэн...

— Да... Дядя Оуэн...

Тут у Тимми что-то в голове дёрнулось, и он разом вспомнил всё, что произошло. В том числе и взрыв лаборатории.

— Дядя Оуэн! — вскрикнул он и попытался встать с кровати. — Я должен... Ай!

Кларк и Дик Мортон схватили его за руки и пытались удержать в койке. Марта, Эмили и Сэмми схватили его за щиколотки. Как и ожидалось — он начал брыкаться сильнее, хотя непрекращающаяся острая боль ограничивала его движения.

— Лежи! — почти закричал врач.

— Но... но... — бормотал мальчик. — Дядя Оуэн... Он...

— Дядя Оуэн что? — со стороны двери послышался голос...

Все повернули свои головы в сторону входа. В дверном проёме стоял сам дядя Оуэн собственной персоной. Он стоял, держа руки за спиной и прислонившись загорбком, то есть верхней частью спины между плечами, о дверной откос. Лоб мужчины был обмотан белым полотенцем.

— Мистер Прайс, — начал подошедший к нему Дик Мортон. — Я же сказал, что вам нужен отдых.

— Спасибо, мистер Мортон, но я уже достаточно отдохнул, — спокойно сказал Оуэн, быстро сняв с себя полотенце и бросив врачу.

Легонько улыбаясь, он подошёл к кровати Тима, аккуратно сел, положил руку на голову мальчика и слегка растрепал его светло-жёлтые волосы.

— Ну как ты, чемпион? — улыбчиво и непринужденно спросил он.

— Лучше, чем выгляжу, — отшутился мальчик.

— Да... Смотрю, весь покрыт боевыми сувенирами.

Хотя Оуэн и Кларк — близнецы, рождённые из одной клетки, и похожие друг на друга так, что даже родная мать их путала, сейчас было видно, насколько даже родные братья бывают противоположны. Один — пунктуальный, рассудительный и хладнокровный; стоял, нахмурившись и сложив руки на груди. Второй — простодушный, легкомысленный и спокойный...

— Ты действовал, несмотря на раны, как настоящий мужчина, — подбодрил его Оуэн. — Думаю, я и твои родители могут гордиться тобой.

— А вы сами то как? — спросила у него Эмили. — Мы видели взрыв в лаборатории...

— За меня не беспокойтесь... — Профессор вскочил с кровати. — Думаешь, какой-то взрыв победит меня? Я и не в такие ситуации попадал. Для меня, бесстрашного исследователя, подобные раны — не больше, чем царапины.

Приглядевшись, все поняли, что он имел в виду — на лице профессора кое-где виднелись порезы и царапины.

— К счастью, за пару дней до взрыва, я экспериментировал с защитными силовыми полями. Что-то вроде поля в твоих часах, только больше и мощнее. Он защитил меня и лабораторию от взрыва...

— А откуда у вас все эти травмы? — спросил Сэмми.

— Последствия взрывной волны. Ух, это была волна так волна...

Профессор активно жестикулировал руками, изображая ударную волну от взрыва.

— Жаль только почти сразу у меня произошла контузия и потеря сознания, так что я мало что помню... — подумал он в тот момент.

Дети были восхищены, а взрослые нет. Оуэн быстро заметил это:

— А вас это, я смотрю, не удивляет?

— После того как тебя четыре раза, в стельку пьяного, за ручку приводили домой полицейские... Я уже не знаю, чему удивляться... — пожал плечами Кларк.

— Ой, когда это было?! — по-детски обиделся мужчина. — Нашёл что вспомнить...

— Ладно, пап, хочешь, чтобы я вернулся домой? Я так и сделаю...

Эмили и Сэмми недоумевающе глянули на своего друга. Тимми осторожно взял покеболы с прикроватного стола возле него, после чего раскрыл их, призвав своих покемонов. Перед родителями сразу же появились Иви, Вартортл, Голбат, Тангела, Райдон и Электабазз. Уловив слабый, но по-прежнему боевой настрой своего тренера, они сразу же поняли, чего он от них хочет и все, даже включая Электабазза, встали возле его кровати. Юный тренер поднял голову, чтобы увидеть удивленные лица его родителей, и закрыл глаза.

— Я вернусь домой... — мальчик сжал свою свободную руку в кулак, вытянув её перед собой, и открыл глаза. — Но только для того, чтобы в бою доказать, что ваши волнения за меня напрасны!

Все покемоны хором выдали боевой возглас, поддерживая его. Глядя на них, Сэмми невольно начал подпрыгивать на месте, прижав кулаки к груди, словно также уловив их боевой настрой, в то время как Эмили и Оуэн улыбчиво вздохнули. Тим взял один из покеболов и вытянул его перед собой, таким образом, бросая вызов в сторону своих родителей. Глядя на это слегка жалкое, но решительное зрелище, Кларк прикрыл глаза фуражкой и улыбнулся.

— Ты весь в меня... — вздохнул он. — И мне это даже нравится...

Он снял фуражку и достал покебол своего Гроулита.

— Дорогой, здесь нельзя сражаться, — напомнила Марта.

— Сражаться? Одному против шестерых? — Кларк издал лёгкий смешок. — Это, конечно, звучит заманчиво, но я умею трезво оценивать ситуацию... — Он повернулся к сыну. — Я приму это предложение, но с оговоркой... Я хочу посмотреть, на что именно ты способен. Победишь в гим-битве, и тогда я изменю своё решение...

— В гим-битве? — уточнил Тим.

— Да. Против той женщины... — Он щёлкнул пальцами. — Амелии, точно... У нас половина департамента полиции — её фан-клуб. Победишь её, и тогда докажешь, что я могу не волноваться за тебя. — Мужчина протянул руку. — Согласен?

Тимми решительно улыбнулся и пожал руку отца.

— Trato hecho (исп. договорились; по рукам).

Кларк вновь надел фуражку и вышел из палаты. Вслед за ним вышли его жена и врач. Тим вернул всех своих покемонов в покеболы.

— Кстати, а сколько я пролежал? — поинтересовался юный тренер.

— Три дня, — сказал профессор.

— Сколько?! — чуть не поперхнувшись слюной, переспросил мальчик.

— Три дня. Пока ты лежал, на главной площади Саффрона прошёл парад и, одновременно, уход Армии Канто. Гим-лидеры и тренеры ушли в свои города, а Амелия, её люди и вернувшаяся из изгнания администрация принялась за восстановление города. Она сказала, что работы там предстоит масса — подготовить каждое выступление, каждый юридический пергамент, каждую политическую дискуссию...

— Кстати, Амелия ещё добавила, что как только завершит всю свою работу по восстановлению Саффрона, она вернётся к обязанностям гим-лидера, — добавила Эмили. — Кроме того, учитывая, как ты помог в освобождении Саффрона, она сказала, что после открытия спортзала, именно ты сможешь первым сразиться против неё за значок.

— Правда? — спросил Тим.

— У тебя будет достаточно времени не только чтобы восстановиться, но, и чтобы придумать стратегию, выбрать покемонов и так далее, — уверенно сказал Оуэн. — А пока, отдыхай...

Эмили и Сэмми также вышли из палаты. Оуэн тоже хотел выйти, но только его нога пересекла проход, он вдруг остановился и повернулся к мальчику.

— Чуть не забыл... Тебе кстати, пара подарков. Считай, от благодарных жителей столицы...

Мужчина засунул руку в один из карманов куртки и достал оттуда фиолетовый покебол. Увидев его, Тимми заметно помрачнел.

— Это — от Тадаши, президента корпорации Сильф. Он очень хотел вручить тебе это лично, но ты лежал без сознания... Это Мастербол... Новейшее чудо технической мысли. Сразу скажу — не обращай внимания на внешний вид, этот шар совершенно новый. Как сказал президент, даже не серийный образец — прототип, прямо из мастерской. Полностью ручная работа, детали подогнаны с ювелирной точностью. Внешне вроде ничем не отличается от обычного покебола, зато, как рассказал президент, в действии сразу чувствуешь разницу: идеальное соотношение точности и силы. Гениальное творение инженерной мысли, которое гарантированно ловит абсолютно любого покемона, на котором используется.

Мужчина отдал Мастербол мальчику. Пока Тим разглядывал этот необычный покебол, вспоминая, какие чувства переживал захваченный им Мьюту, Оуэн достал другой покебол, простой, красный, из другого кармана.

— Это тоже тебе, — сказал он и подбросил в воздух.

Покебол раскрылся, и из него вышел круглый фиолетовый покемон, бесцельно левитировавший в воздухе.

— Это же Коффинг! — воскликнул Тимми. — Ай!

— Да, ты угадал, — мужчина вновь сел на кровать и начал рассказывать. — Короче, ко мне в палату пришел незнакомый мужчина в пальто и шляпе. Он оставил мне этот покебол и тихо сказал: «Позаботьтесь о нём». После этого, он ушёл. Из окна я увидел, как он в один из мусорных баков выбрасывал чёрную униформу. Как выяснилось, это была форма Команды R.

— То есть, это Коффинг бывшего бойца Команды R?

— Похоже на то. Но теперь он твой.

Тимми взял покебол Коффинга и отозвал его в шар. Покемон послушно выполнил команду. После этого, из висящей на стуле куртки мальчика послышался тихий звуковой сигнал. Оуэн встал, достал из кармана покедекс и отдал его. Тимми раскрыл устройство.

«Данные разблокированы.»

«Коффинг, покемон-ядовитый газ. В теле этого покемона находятся ядовитые газы, которые Коффинг может выпускать на противников. Газы легче воздуха и очень взрывоопасны, поэтому Коффинг имеет способность взрываться.»

«Известные движения: Толчок, Смог и Слизь.»

— Ну и напоследок, возвращаю тебе твоего Дратини. — Профессор положил на стол грейтбол. — Не знаю, почему ты отправил мне Электабазза, посчитав его неуправляемым. У этого дракончика реально драконовский характер. Он оказался ещё более неуправляемым. Он вообще отказывался от всего того, что мы ему предлагали. Даже пару раз пытался спугнуть Злым взглядом...

— Правда?.. У меня он всегда был смирным и послушным...

— Хм... — Оуэн задумался. — А кого он первым увидел после вылупления?

— Иви рассказывал, что, когда нашёл его в вентиляционной шахте, он лежал свёрнутым в калачик и с закрытыми глазами. Потом, когда мы вытащили его из вентиляции, он открыл глаза и первым увидел меня, — рассказал Тим.

— Понятно. Произошёл импринтинг.

— Что произошёл? — спросил мальчик.

— Если кратко, у Дратини отпечатался в памяти образ первого, кого он увидел после вылупления. Теперь он думает, что ты — его мать...

Высоко в небе над Канто летел большой двухвинтовый вертолёт. На его борту находилась вся верхушка Команды R. Протон, Ал и Гарри лежали без сил или без сознания. Остальные же были мрачны и угрюмы, не разговаривали друг с другом, а просто глядели с пол.

Но особенно мрачным казался Джованни, Босс Команды R. Все видели, как он пал духом, потому что вся его тяжёлая работа, кровь, пот, деньги, которые он потратил, все предполагаемые головы, по которым он ходил, даже любовь и поддержка его единственного сына, всё это потеряно из-за десятилетнего ребёнка.

— Невероятно... — бормотал он, поглаживая своего Персиана. — Столько трудов, и что в итоге... Всё профукали... Всё псу под хвост... Бежим как зайцы...

— Не отчаивайтесь, сэр... Быть может, мы потеряли Саффрон, но у нас ещё есть они...

Арчер раскрыл небольшой чемоданчик, в котором лежали три ультрабола. Джованни улыбнулся.

— Да... Да... Ты прав... Команда R ещё вернёт себе контроль над всем регионом... — Босс взял один из шаров. — Теперь, когда проект «Мью-2» спорный... Они станут нашими тузами! Ха-ха-ха...

— Что теперь делать будем? — спросила у него Ариана, находившаяся на прямой связи с пилотами.

— Курс на запад... — ответил Джованни. — Есть у меня на примете одно место, где мы бы могли устроить лагерь. Обосноваться, залечить раны, пока мы не сможем вернуть Команде R былую славу...

Как своеобразный эпилог к этой истории, я расскажу то, что случилось с Тимом той же ночью...

— Это всё — твоя вина! Почему ты меня не спас?! Почему не попытался, Тимми?!

— Ты — чудовище. Теперь понятно, почему тебя собственные родители так легко отпустили в опасную пещеру! Они хотели, чтобы ты заблудился и умер там!

— Ты всё прекрасно видел и все равно ничего не сделал! Тебе не было меня жаль, ты просто придумал себе оправдание!

— Ты просто ужасен!

Множества голосов почти одновременно раздавались эхом в кромешной темноте вокруг мальчика, крепко закрывшего руками уши. Но это мало чем помогло, наоборот, голоса становились все громче и громче.

— Я не должна была умирать!

— Хватит! Хватит! — все чаще и чаще повторял мальчик. — Хватит!

Но стало ещё хуже. Теперь он не только слышал, но и видел. Женщина в кристально чистом платье, со слезами, вытекавшими из пустых глазниц, медленно шла, повторяя раз за разом «чудовище», а из тела в нескольких местах, вытекала с большой скоростью пульсирующая кровь, обагряя все вокруг себя. Несколько детей плелись сзади, также со слезами на глазах, повторяя то же, что и та женщина.

Тимми снова затрясся в истерике, как в тот раз. Ему снилось множество кошмаров, но именно с ней — самый ужасающий. Его разум снова и снова видоизменял и превращал её в настоящего монстра, все сильнее сводя с ума. Следующее, что почувствовал Тим, это страшную тяжесть в голове, словно в неё залили свинца, и то, как невидимая сила сдавила его горло, отчего болело всё тело и горело всё изнутри.

— Почувствуй то, что тогда чувствовала я. Ты будешь страдать вечно! И никто тебе не поможет!

— Тим! Тимми! Малыш! Проснись! Это всё снова сон! — внезапно затараторил такой знакомый, но чёрт возьми, такой желанный в данной ситуации голос, после которого вокруг образовались маленькие дыры, из которых просачивались лучи света, разрушая все происходящее и наконец выпуская мальчика из ада, созданного его разумом.

— Тебе опять повезло... Но этот красноглазый не сможет спасать тебя вечно. Ты не убежишь от меня, — произнес медленно угасающий голос...

Тимми резко распахнул глаза и, часто дыша из-за сломанных рёбер, с ужасом огляделся, пытаясь успокоиться и понять, что он сейчас находился в больнице, а не в очередном кошмаре.

— Вот тебе и с добрым утром. Все нормально, просто плохой сон, — промолвил в голове голос Тёмного Тимми.

— Это... Это снова была она, я думал я умру.

— Да, я видел... К сожалению...

— Почему я не смог проснуться? Раньше же получалось... — немного отдышавшись, спросил в мыслях мальчик.

— Я не знаю, но сейчас это был не я. Честное слово. Знал бы ты, каких усилий мне стоило добраться до твоего разума. Я чуть сам коньки не отбросил. Вокруг твоего кошмара будто бы образовалась толстенная стена, которую мне пришлось прокусывать зубами. И давно у тебя такие... неприятные зрелища?

— Такое впервые, — похоже состояние психики мальчика становится все хуже и хуже. Раньше кошмары были довольно редким явлением, но теперь они появляются все чаще и чаще — сейчас это практически ежедневные гости его сна. Так и с ума сойти недолго.

— Я же не кричал?

— Не волнуйся, за этим я тоже следил. Тебе бы лучше начать что-то делать с этими кошмарами.

Хотите — верьте, хотите — нет, но Тёмный Тимми серьёзно беспокоился о своём приятеле. Дурные сны — это одно, но дурные сны, вызванные не им — совсем другое. Тёмный Тимми любит пугать и вызывать кошмары у своего двойника, но когда кто-то или что-то угрожает его жизни, то в дело он вмешается обязательно. Не потому, что ему жаль мальчика, скорее по причине, что если Тимми плохо, то ему тоже плохо. К тому же, у них одно тело на двоих и терять его из-за глупостей, Тёмный Тимми совершенно не собирался.

Когда-то давно с Тимом случился один инцидент, который оставил очень большой след на психике мальчика. Точнее, он её полностью уничтожил. Несколько дней подряд он не спал и постоянно плакал из-за многочисленных кошмаров. Ему снилась красивая молодая женщина, вся в синяках и ранах. И каждый раз она повторяла одно и то же: «Это твоя вина. Это твоя вина. Почему ты меня не спас? Ты никто.» С тех пор мальчику стало ещё хуже: он боялся каждого шороха, думая, что это она, долгое время трясся от каждого лишнего движения и слова, стал учиться выполнять то, что от него требовали.

Отчасти, поэтому у него, в отличие от большинства здоровых детей, которые сформировали цельную самостоятельную личность, у Тима не произошло интеграции восприятия, воспоминаний, эмоций и жизненного опыта, которые остались разделенными. Эта ситуация усугубилась родителями, которые вели себя непоследовательно по образцу, который называется травма предательства. С течением времени у него появилась адаптивная способность, защищающая и без того травмированную психику от жестокого обращения, которая проявляется как «отстраненность» — то есть, отрыв от своей суровой физической среды — или уход в себя...

— Эй, с тобой всё в порядке? — вдруг спросил он.

Тёмный мальчик чувствовал, как юному тренеру было крайне скверно. Его крайне редко посещали тревожные мысли. В некоторые моменты, ему казалось, что он абсолютно никому не нужен, что в том случае, если он исчезнет, его никто не будет искать, и даже не заметит его отсутствия...

— Мне всё ещё сложно привыкнуть к этому... Всё как-то слишком резко стало хорошо. Я будто бы не заслуживаю этого...

Обычно никто не интересовался хорошо ли он спал, не мешали ли ему какие-то посторонние звуки, поел ли он, да и в целом его самочувствие. А тут, лёжа в больнице, он как будто резко стал нужным. И эти перемены заставляли его чувствовать себя некомфортно.

— Ты просто себя, как всегда, накручиваешь, — голос в голове высказал своё мнение. — Как по мне, ты заслужил к себе такую заботу...

Так, ещё пару минут глядя в потолок, юный тренер незаметно уснул.