Последний полёт над пропастью (гет)

Он трансгрессировал, и едва успел вернуться от зелёного луча, которые разбрасывал повсюду один из пожирателей в маске.

— Там остались ещё ученики! — прокричала Макгонагалл показывая на школу, вернее на то что когда- то ей являлось.

Сейчас же главный вход в замок напоминал груду камней и щебёнки, большинство величественных окон было разбито, а между булыжников тут и там лежали чьи-то тела, опознавать которые сейчас просто не было времени.

— Так быстрее! — проорал в ответ Питер и полетел к Хогвартсу, но что-то невидимое отбросило его назад.

— В школу не попасть… — едва не плача сообщил Джеймс, помогая племяннику подняться. — Они перекрыли все входы…

— Что? Без великого Альбуса Дамблдора вы полное ничтожество, так что ли? — глумился низкорослый волшебник. — Кру…

Откуда-то сверху упал очередной осколок стены, придавив под собой Амикуса Кэрроу.

Совсем рядом раздался визгливый истеричный хохот и безумный вопль Беллатрисы

— Авада Кедавра!

Поттер пригнулся, и заклятие угодило во что-то другое. Он обернулся и успел заметить безжизненный взгляд карих глаз, обращённых в его сторону. Ранняя седина блеснула на восходившем солнце в последний раз, худая обтрёпанная фигура упала навзничь, раскинув руки как восковая кукла.

Мимо промчалась стадо кентавров, заслонив собой мёртвое тело Римуса Люпина.

Джеймс бросился к другу, но новый крик, дикий, не человеческий, прорезал гул схватки. Женский крик, крик о помощи… или… прощальный стон отчаяния?..

Мужчина разрывался между этими двумя. Нетерпиливо взмахнув слёзы, он ринулся на возобновившийся истошный звук.

Внезапно в уши словно залили воду, было слышно лишь тихое позвякивание, и взбудораженное сознание Поттера нарисовало новогодние бубенчики. Он запнулся булыжник и рухнул на землю, гадая, происходит ли то же самое с остальными членами битвы.

Барабанные перепонки содрогнулись от оглушительного ледяного шипения.

— Вы храбро сражались. Я ценю вашу верность это престарелой школе, однако оставьте ваши ничтожные попытки остановить меня. Я могу накрупить разбить ваши горячие сердца, мучительно убив каждого из ваших семей зап но я этого делать не стану любая капля пролитойй волшебной крови — это утрата и расточительство. Приведите ко мне Альбуса Дамблдора и никто не пострадает, я обещаю.

Звуки войны снова возмели силу. Все испуганно озирались по сторонам, стараясь понять что же произошло, а Пожиратели с удвоенной силой и жестокостью взялись за своих соперников.

Вдруг вокруг прокатился усиленный Сонорусом старческий голос

— Это ни к чему, Том. Ведь я уже здесь.

В притихшей толпе послышался шёпот, те и другие замерли, пытаясь обнаружить источник звука.

Мимо размашисто прошествовал высокий худой человек и в некотором замешательстве остановился перед грудой обломков, однако перед ним тут же в тёмном вихре пристал скелетоподобный мужчина с безжалостными кровавыми глазами и устрашающей алчной улыбкой на тонких белых губах.

— Вот как ты отблагодарил нашу старую школу за то, что когда то подарила тебе дом и тепло? — голос Дамблдора был лёгок и непринуждён, однако морщинистое лицо застыло суровой маской.

— Всё учите меня морали, словно мальчишку? — словно выплюнул Волан де Морт. — А сами совсем не смотрите на свои ошибки!

— Что ж, это одна из особенностей старых людей. — мягко откликнулся тот не дрогнув. — Боюсь, что я так и не избавился от своих давних привычек. Но оставим эти светские разговоры, Том. Итак, ты пришёл сюда, и уже убил некоторых из моих людей, а смысла всего содеянного тобой в эту бессонную ночь я так и не уловил. Чего ты хочешь от несчастных студентов и их преподавателей?

Тёмный Лорд скривился в непонятной гримасе.

— Признания. — прошипел он. — Преклонитесь передо мной, оставьте сопротивление, не такая уж большая цена для свободы!

— Какой свободы? — уточнил Альбус. — Боюсь что та свобода, которую ты предлагаешь будет существенно отличаться от той, что люди уже познали.

— То есть вы отказываетесь? — проницательно осведомился Волан де Морт

— Мы продолжим оборону. — кивнул Дамблдор.

— Мы? — со смехом выкрикнул кто-то из гуще магов в масках. — Мы? Где ты был, пока твои соратники прощались с жизнями? Занимался другими, более насущными проблемами?

Теперь из другой стороны послышался невнятный ропот, кто-то попятился.

— Я спасал миссис и мистера Тонкс и их дочь, мне показалось что их нельзя оставить без внимания. Их дом разрушен великанами и им куда податься… Признаюсь, я узнал об этом сражении не так скоро как хотелось бы. — директор виновата опустил глаза, и Реддл расхохотался своим обжигающим ледяным хохотом.

— Ну что же… — наконец процедил он. — Если таково ваше мнение, я хочу чтобы вы ещё раз подумали, перед тем как согласитесь с его старческим безумием!

Лорд молниеносно взмахнул палочкой, и самой высокой башни с глухим треском на землю рухнуло чьё-то тело — ещё взмах, и тело оказалось накрепко привязанным к ближайшей колонне.

Кто-то в толпе взвизгнул, женщины прикрыли рот ладонями, лица мужчины окаменели.

Дамблдор в ужасе отшатнулся, его рука дёрнулась к карману с палочкой.

К каменному столбу был привязан маленький, заметно исхудавший мальчик. Он точно был жив — грудь резко вздымалась и опускалась, но юношу выдавал взгляд карих глаз — безжизненный, равнодушный. По лбу стекала алая струйка, впалые щёки были в длинных глубоких царапинах, всё говорила о множестве дней, недель боли и страха.

— Одно ваше слово, только от него зависит жизнь Лонгботтом! — Волан де Морт искривил губы в безжалостной ухмылке.

— Что же ты с ним сделал?.. — еле слышно прошептал старик, его голубые глаза были полны слёз.

— Всё то, до чего вам, Дамблдор, три месяца не было никакого дела. — холодно откликнулся тот. — Моё терпение на исходе, ну же! Он обратился теперь к толпе обескураженных магов и волшебников. — Ваш ответ…

— Он мёртв! — вдруг выкрикнул кто-то, делая шаг вперёд. — Вы убили его! в нём нет души, он просто кукла!

Народ зашумел, все прищурившиесь вглядывались в Невила, ища подтверждение словам Сириуса.

— Так вам ведь все равно! — воскликнул Лорд, и они тут же умолкли. — Для вас всегда была важнее только его оболочка и этот пресловутый шрам! А теперь вас вдруг волнует его душа! Ах впрочем, неважно. — он произвёл неуловимый жест

— Авада Кедавра!

Тело мальчика обмякло, и без того потухшие глаза застыли в одном положении, голова свесилась на бок.

Тут же, словно по мгновению невидимой руки, в небо взметнулись тысячи разноцветных лучей, земля задрожала от топота множество ног, воздух наполнился источными криками, однако ни одно из заклятий так и не достигло цели — Альбус взмахнул палочкой и те врезались в невидимый барьер, рассыпавшись яркими искрами.

Волшебники что стояли ближе всех к Дамблдору и его противнику пошатнулись, их отбросило назад, так мощно сработали щитовые чары, мудро наложенные стариком.

Он послал в соперника огромный огненный шар, который Реддл с азартным смехом обратил в едкий ядовитый газ. Альбус защитился головным пузырём, и шепнув что-то на латыни, выпустил чёрный луч, от которого Волан де Морту пришлось прятаться за взявшимся из воздуха гигантским щитом.

Толпа заворожённо наблюдала за их схваткой. Из всех них, казалось, дышат только эти двое.

Несколько раз Дамблдору удавалось увернуться от изумрудного пламени Тёмного Лорда, но новый вспыхнувший зелёный луч, прорезавший воздух, был с другой стороны барьера. Он вошёл в него как нож в масло и ударил прямо в спину Тому Марволу Реддлу.

Секунду, казалось, он не понимал что на него свалилось, затем он упал навзничь, раскинув руки — жалкие останки величества и силы.

Щитовые чары спали.

Люди заозирались вокруг, Альбус медленно обернулся, догадываясь, кому принадлежала эта смертоносное заклятие и встретился взглядом с оборванным стариком, взирающего на него с улыбкой.

— Геллерт… — прошептал Дамблдор, прежде чем Пожиратели с воплямя накинулись на него.

Битва возобновилась, словно ничего и не было.

Джеймс успел заметить хрупкую фигуру в плаще, торопливо взбирающаяся по отколотым от стен булыжникам.

— Марлин! — что если духу закричал он, рванув вслед за женой.

Замок было не узнать — пол внутри был забрызган чьей-то кровью, у разбитого окна валялось огромное тело одного из великанов, а совсем рядом кто-то тихо рыдал.

Джеймс ускорил шаг и обомлел — рыжеволосая женщина сидела на коленях, заслонив белое лицо ладонями перед Северусом Снейпом и заливала слезами его изорванную, испачканную алыми пятнами мантию.

— Лили… — выдохнул мужчина и судорожно вцепился в её руку. — Я…

Его грудь содрогнулась последний раз. Тело обмякло, чёрные глаза погасли.

Супруга уткнулась в ещё тёплое плечо мужа, сотрясась от глухой безумной боли.

Джеймс резко развернулся и бросился бежать. Сердце бешено колотилось, он захлёбывался слезами паники.

Сколько семей разбито, сколько невинных жизней погублено!..

* * *

Сириус и ещё несколько человек вносили в полуразрушный Большой зал поверженных и волшебниц и волшебниц, мадам Помфри ходила между рядами раненых, вместе с теми кто ещё держался на ногах залечивала их раны.

Горстко уцелевших Пожирателей бежала под натиском разгневной толпы, к которой вскоре присоединились кентавры — ведь последствия битвы не обошли и их.

Джеймс спотыкаясь приблизился к Сириусу, сидевшего на полу, закрыв белое как полотно лицо трясущимися руками, и молча опустился рядом с ним, растерянно вслушиваясь в чьи то глухие стоны, плач, тихие разговоры, невнятное бормотание.

В другом конце зала Питер обнимал безутешно рыдающую ему в плечо тётю, а у полуобвавшейся стены было то, куда Поттер не хотел смотреть, на эти лишённые жизни и будущего тела, на эти мёртвые лица…

— Марлин… — одними губами выговорил он.

— Аманда… — вторил ему Сириус и содрогнулся.

— Дамблдор погиб? — спросил чей то тихий голос сзади, и взбудоражный шёпот в ответ

— Не знаю. Мне говорили, будто он бежал с каким-то другим стариком, и будто этот старик убил Сам Знаешь Кого. Нелепо, правда…

— Мама, папа! — вдруг выкрикнул кто-то.

Многие заозирались.

Из завалов, частично перекрывающих вход, по очереди выбирались дети.

Черноволосый мальчишка бросился и вперёд и резко затормозил, опрометчиво взглянув на мертвецов в конце помещения.

Отчаянный вопль вырвался из его груди, он рухнул на пол в паническом приступе. Рыжеволосая женщина подлетела к нему, обвив руками шею сына, дрожащими губами бормоча, что все хорошо, словно это могло что-то изменить.

Альберт вслед за другом на ватных ногах двинулся к отцу, который тут же подорвался и стиснул его в объятиях, заслоняя собой ужасающую правду в виде пятидесяти шести бездыханных тел.

Карем присел рядом с Сириусом, обнявшим его за плечи — Блэк так и не смог встать, и сын с болью заметил, что на его левой ноге отсутствует изрядное количество плоти.

Грин и Холли с воплями бросились к родителям, захлёбываясь слезами облегчения, увидев что все на ногах и относительно невредимы.

Рон подбежал к матери, хлопотавший над раненым супругом, и безмолвно обнял её со спины, не желая замечать влаги, поблескивающей на щеках стоящих рядом старших братьев.

Остер в смятении замер на пороге, оглушённый этими молчаливыми воплями отчаяния, звучавшими казалось здесь со всех сторон, затем подошёл к Септимусу, задыхающегося от боли утраты, и крепко обнял его.

Тот трепыхался, будто стараясь вырваться, судорожно хватая ртом воздух.

Прошло сколько то минут, а может лет, пока наконец он не высвободился, и не упал без чувств к ногам Остера.