Потерянная — незнакомая себе (гет)

Ева чувствовала, как силы постепенно покидают её. Каждое движение давалось с трудом — тело трясло от усталости, магического истощения и страха. Её ноги будто налились свинцом, и каждый шаг отдавало пульсом боли в суставах. Но останавливаться она не могла.

Нельзя. Где-то там — её друзья. Гарри. Остальные. Джордж… хоть он и был теперь в безопасности, сердце продолжало тревожно биться. А внутри — как будто что-то сжималось в узел.

Она брела сквозь темнеющий лес, пока вдруг не увидела — вспышка. Резкая, болезненно яркая зелень рассекла небо, и в следующий миг над деревьями взвилась Тёмная метка. Череп с выползающей из пасти змеёй медленно всплыл над лагерем, озаряя всё жутким, неестественным светом.

Ева вздрогнула. Паника захлестнула её волной, но она заставила себя стиснуть зубы и побежать — сколько могла.

— Они могут быть там...

Ноги не слушались. Казалось, будто кто-то держит её за лодыжки, тянет назад. Земля под ней дрожала, будто сопротивлялась её бегу. Но она продолжала, несмотря на сухие ветви, которые хлестали по лицу, не чувствуя боли. Лишь страх и отчаянная решимость вели её вперёд.

Огонь. Дым.

Скоро перед ней открылась жуткая картина: палатки пылали, словно факелы, рушась одна за другой, на месте некогда весёлого лагеря клубился чёрный дым. И посреди этого хаоса — фигуры волшебников, уже не в панике, а сосредоточенные, хмурые. Ева признала мистера Уизли, рядом с ним — мистер Диггори, строгий и сухой Крауч, и ещё несколько взрослых, по виду — сотрудники Министерства.

И тут её взгляд наткнулся на эльфийку, ту самую, которую она заметила на матче. Та сидела на корточках, уткнувшись лицом в дрожащие руки, и горько плакала.

Ева прильнула к стволу дерева. Прячась в тени, она медленно, осторожно приняла человеческий облик. Одежда была измята, волосы сбились в беспорядочные пряди, лицо испачкано копотью. Но ей было всё равно.

Она выскочила из тени и побежала к группе волшебников.

— Гарри! — закричала она, подбегая. Голос сорвался на хрип. — Вы в порядке?! Я вас везде искала...

Гарри вздрогнул, обернулся. На лице — облегчение, но и испуг.

— С нами всё хорошо, не волнуйся. — Он нахмурился. — Ты… ты сама неважно выглядишь. Всё в порядке?

Ева не ответила — просто тяжело дышала. Но заметила, как Гарри отвлёкся, услышав новый всхлип. Его взгляд скользнул к эльфийке. Гермиона, обеспокоенная, что-то говорила ему — но Гарри, похоже, не хотел слышать. Лицо его оставалось жёстким.

Ева прищурилась. Что-то в этом всём было… странное. Эльфийка дрожала. Люди вокруг обменивались напряжёнными взглядами.

— Что ты тут делаешь, Ева? — В голосе мистера Уизли прозвучал испуг. Он резко обернулся к ней, глаза расширились. — Где Джордж?! Ты была с ним! Я думал, он тебя увёл в безопасное место...

Но Ева лишь покачала головой.

Он смотрел на неё с удивлением и тревогой. Вид у Евы был действительно не из лучших: волосы взъерошены, одежда испачкана, щёки исцарапаны ветками, губы пересохли. Она запыхалась, стояла сгорбившись, тяжело дыша, и старалась не смотреть Артуру в глаза.

— Я… я не знаю… — выдохнула она, — я потеряла Гарри, Гермиону и Рона из виду… и рванулась их искать… оторвалась от Джорджа…

Она говорила поспешно, срывающимся голосом, будто пытаясь убедить в этом не только мистера Уизли, но и саму себя. О том, как именно она оторвалась от Джорджа — наложив на него Петрификус Тоталус и оставив в лесу, — она решила не упоминать. Это только вызовет лишнюю панику. Да и как объяснить… если сама всё ещё не до конца простила себе этот поступок?

И тут …

— ЕВА!!!

Голос сорвался с хрипом, как будто был вытолкнут болью, и пронёсся над поляной.

Она замерла.

Холод разлился по спине, пробежал мурашками по коже и вцепился в горло. Медленно, почти с опаской, она обернулась.

Из тени между деревьев вышел Джордж.

Всё внутри Евы сжалось.

Он шёл медленно, тяжело ступая, и каждый его шаг отдавался глухим эхом в её голове. Одежда испачкана землёй, на лбу — длинная порезанная царапина, по виску струйкой стекала кровь. Волосы прилипли ко лбу от пота, правая рука дрожала, крепко сжимая палочку. Он шёл с хромотой — немного прихрамывая на правую ногу, будто подвернул её или получил удар.

Но взгляд…

Он не отводил от неё взгляда. Не смотрел ни на отца, ни на остальных. Только на неё.

В этом взгляде были — усталость, гнев, испуг и непроизносимое разочарование.

Ева сделала крохотный шаг назад, словно его глаза прижгли ей кожу.

Мистер Уизли, заметив сына, ахнул и бросился к нему.

— Джордж! Мерлин всемогущий… Что с тобой случилось? — голос дрогнул, руки потянулись к плечу сына.

Джордж лишь покачал головой.

Он не отрывался от Евы.

Не моргал.

Не говорил.

Она хотела что-то сказать — хоть что-нибудь. Спросить, ранен ли он? Сказать, что он был в безопасности, что она проверила, что оставила его не в толпе, а в укромном месте…

Но слова застряли в горле. Она не могла. Потому что знала: никакие оправдания не снимут с неё вины.

Он остановился в паре шагов от неё, просто смотрел. А потом медленно, будто силы покидали его с каждым движением, провëл по ней взглядом, осматривая ее. В порядке ли она? Не ранена? Потом взгляд упал на руку Евы — на ту самую, которую он берёг, которую держал в лесу, стараясь не причинить боли. И только после этого — вновь встретился с её глазами.

А Ева не выдержала и отвела взгляд. В груди заныло.

— Что с тобой случилось, Джордж? — спросил Рон, насторожённо подходя ближе. Он ещё не понимал, что между ними произошло.

— Я в порядке, — голос Джорджа прозвучал глухо, как будто из глубины.

Он посмотрел на отца, на брата, на остальных…

— Пойдёмте в палатку.

И всё. Ни слова больше.

Мистер Уизли, не задавая лишних вопросов, лишь сжал губы и кивнул.

Рон подошёл и подставил плечо, чтобы помочь брату — тот сначала будто хотел отказаться, но всё же позволил. Шёл, не жалуясь, хотя заметно было: каждый шаг даётся ему тяжело.

А Ева так и осталась стоять на месте. Её пальцы дрожали. Потом шагнула за ними следом…

Однако у опушки леса им пришлось задержаться. Толпа волшебников и колдуний, сбившихся в кучу, стояла почти вплотную к лесу, обсуждая последние события с паникой и в тревожном возбуждении. Кто-то держал детей за руки, кто-то сжимал в пальцах палочки, готовые в любую секунду броситься в защиту.

Стоило мистеру Уизли показаться из-за деревьев, как несколько человек сразу бросились к нему:

— Артур, что там происходит?!

— Ты был там? Кто это был?!

— Это... это был Он?..

— Мерлин милосердный, неужели Он вернулся?..

— Разумеется, это не он, — устало и хрипло ответил мистер Уизли, махнув рукой. — Они были в масках. Трансгрессировали. Никто не знает, кто именно наложил метку… Сейчас, прошу прощения, я хочу увести детей и, наконец, лечь спать.

С этими словами он мягко, но настойчиво повёл своих за собой, проталкивая сквозь испуганную толпу.

Ева, хмурясь, шла сзади, стараясь держаться подальше от Джорджа, каждый шаг которого словно тенью падал на её совесть.

В лагере стояла странная тишина. Там, где недавно раздавался смех и гремели салюты, теперь дымились остовы палаток, воздух был пропитан запахом гари и магии. Некоторые палатки ещё покачивались, будто пострадавшие внутри едва пришли в себя и не могли поверить, что всё уже закончилось.

Из палатки мальчиков высунулась растрёпанная голова Чарли:

— Папа? Вы… вы целы? — его голос был хриплым, словно он только что перестал кричать.

— Всё в порядке, Чарли. Почти все в сборе, — коротко бросил Артур.

Как только они вошли внутрь, Фред вскочил с места. Он одним движением подхватил Джорджа, переняв его у Рона, и аккуратно усадил за стол.

— Ты в порядке?! Что случилось? Где ты был?! — Фред говорил быстро, захлёбываясь.

— Позже, — тихо ответил Джордж, устало опуская голову.

Он выглядел хуже всех. Растрепанный, побитый, с кровью на лбу и ссадинами на руках. Даже Чарли и Билл, которые тоже получили ранения, были в сравнительно лучшем состоянии. Перси выглядел измученным, но целым. Гарри, Рон и Гермиона молчали, переглядываясь и сжимая губы.

Перси и Билл начали расспрашивать мистера Уизли, засыпая его вопросами:

— Ты видел метку?

— Говорят, это были бывшие Пожиратели…

— Папа, что теперь будет? Министерство будет молчать?..

Артур отвечал спокойно, но напряжённо, стараясь говорить как можно тише.

Тем временем, Чарли занялся лечением. Он достал аптечку с зельями и начал счищать кровь с лица Джорджа. Его движения были уверенными, но бережными, почти братски нежными.

Ева молча подошла помочь. Она не могла позволить себе бездействовать. И всё же каждый раз, когда её пальцы касались одежды Джорджа, она чувствовала, как сжимается сердце. Её взгляд всё время натыкался на его профиль — неподвижный, закрытый, пустой. Он не говорил ни слова. Даже когда зелье зашипело на ране — он не отдёрнулся.

Он просто сидел.

Молча.

Словно его боль была глубже, чем раны на теле.

А Ева... Ева ощущала себя рядом с ним маленькой, слабой, виноватой.

Она знала, что именно её поступок сделал его таким. И от этого было в тысячу раз хуже, чем если бы он на неё закричал. Молчание Джорджа било сильнее любых упрёков.

Но сейчас вокруг было слишком много людей. Слишком много шума, слов, зелий, попыток успокоиться. Она не могла ни объясниться, ни извиниться. Не сейчас.

И только мысль в голове стучала, как проклятие.