Wise as an Old Qrow / Мудрый как старый Кроу / Мудрый как старый ворон (джен)

Первую крысу Кроу нашёл довольно быстро. В небольшом углублении в скале прятался мальчик. Это не было полноценной пещерой, но оно могло защитить от непогоды и было достаточно большое, чтобы в него можно было заползти целиком. Кроу сначала попытался уговорить ребенка, пообещав помощь и еду, но мальчик решительно отказался.

— Мне не нужна помощь!

К Марии Кроу привёл ребенка уже с подбитым глазом и ухудшимся настроением. На что Мария пришла в ужас, безошибочно угадав, что Кроу силой заставил ребенка подчиниться.

— Кроу! — вспылила она. — Ему не больше двенадцати!

— Они понимают лишь язык силы.

— Ради всего святого…

— В переносном смысле, — Кроу подтолкнул мальчика к костру, который, всё еще показывая недовольство, сел погреться. — Присмотри за ним. Я попробую найти остальных.

— Других нет, — ответил мальчик, злобно улыбаясь. — Они все сдохли, подобно слабакам, которыми они и являются.

— Хм… Посмотрим.

Потратив на поиски час, Кроу смог найти еще нескольких, отказавшихся умереть подобно слабакам. Для членов племени было не в новинку переоценивать себя, и зима в этом году выдалась более спокойной, чем обычно. Или это, или детям просто повезло. Три девочки и ещё один мальчик, всего пятеро. Две девочки держались вместе, но они не были похожи на родственниц. Возможно, подруги.

Не самые лучшие, учитывая, что более взрослая девочка толкнула младшую в Кроу, прежде чем попытаться сбежать. Не все выжившие члены племени были сильными. Некоторые в поисках защиты цеплялись за более сильных, но сильные редко уважали их за это. К счастью для них обоих, у него не было злых намерений, хотя это не помешало ему несколько раз ударить и слегка придушить детей. Он честно ответил Марии: насилие действительно было единственным языком, который они понимали. Этому их учили с юных лет, и у него не было времени прививать им цивилизованность.

С каждым новым ребёнком настроение у Марии только сильнее портилось. Хотя она была хорошим человеком и первая предложила поискать крысят, но ей не нравилось находиться рядом с детьми. Это было очевидно. Мария лишь нахмурилась, когда девочка не старше одиннадцати выхватила у нее из рук тарелку с порцией охотницы.

— Теперь это моё! — пискнула девочка, угрожающе размахивая ножом. — Какие-то проблемы, карга?

Кроу, притащив последнего парня и толкнув к общей группе, ударил девочку сзади по ногам. Та с криком упала, а затем закричала еще громче, когда горячее рагу выплеснулось ей на руки. Мария спустила бы голодной девочке с рук подобное, но он понимал, что такое отношение создало бы опасный прецедент.

Эти дети больше не были человеческими детьми — они были падальщиками. Холод и голод заставили их одичать, и показать перед ними уязвимость означало навлечь на себя беду. Кроу понимал, что они не могли причинить реального вреда ему или Марии, но даже попытка с их стороны могла заставить их в ответ проявить силу, и в таком случае последствия могли быть гораздо хуже, чем слабый ожог.

— Если иерархия не ясна, то поясняю. Мы на самом верху, — сказал он им. — Вы все, блядь, сядете и будете есть, как цивилизованные люди, или я вас буду кормить, предварительно связав.

— Нас пятеро, а вас двое, — самая крупная девочка сердито посмотрела на него. — Что мешает нам взять то, что мы хотим?

— Тот факт, что вам понадобилось бы пятьдесят человек, чтобы одолеть даже десятую часть одного из нас.

— Ты не выглядишь таким уж крутым.

— О, правда? — Кроу с суровым выражением лица наклонился к ребенку. — Скажи мне. Имя Кроу Бранвен все еще имеет вес в племени?

К сожалению, не было ни восторженных вздохов, ни страха, ни удивления. Он ожидал приобретения, по крайней мере, небольшой дурной славы после того, как в детстве дважды отстоял право на лидерство, и думал, что эта история будет на слуху, даже если в то время они были слишком малы, чтобы видеть это своими глазами.

— Ты сбежавший трус. Как и твоя сестра.

— Так вот что они рассказали? — усмехнулся Кроу. — По-видимому, эти неудачники хотели сохранить лицо. Полагаю, они также не упомянули, что я целый день считался вождём племени. И вы должны понимать, как я мог добиться этого.

— Лжец, — фыркнул один из парней. — Ты просто строишь из себя крутого. Если ты знаешь о племени, то должен знать, что тебя ждёт только смерть. Она слишком стара, чтобы её можно было продать, а ты предатель. Вас обоих убьют.

Кроу перестал обращать на них внимания, и вскоре дети больше сосредоточились на костре и еде, хотя ни от него, ни от Марии не ускользнуло, что, несмотря на изобилие еды, они начали задирать друг друга, стараясь установить иерархию. Вместо того, чтобы брать добавки, они отнимали у более слабых, вынуждая тех брать новые миски.

— Высокомерные маленькие засранцы, — проворчала Мария.

— На их фоне я, должно быть, выгляжу святым.

— О, ещё как. Я думала, ты худший маленький засранец, которого когда-либо видел белый свет, но по сравнению с этими сопляками ты практически джентльмен. Так поступают в твоём племени?

— Это больше не мое племя. Но да, такова их культура. Вся их жизнь — одна большая собачья свара. Племя начинает работает сообща, только когда требуется объединиться против общего врага, то есть какой-нибудь беззащитной деревушки.

— Удивительно, что Мистраль их не упокоил.

— Племя осторожно. В племени никогда не нападают на города или более крупные поселения, никогда не создают проблем слишком близко к столице и всегда посылают вперёд разведчиков, хотя последнее от большинства держится в секрете, — Кроу знал это, потому что в той реальности, где близнецы не покинули племя, они с Рейвен брали на себя роль разведчиков. — Вожди обычно предпочитают хвастаться, будто мы идем туда, куда хотим, и сражаемся со всеми, кто встает на пути племени, но на самом деле несколько человек отправляют вперед посетить деревни и убедиться в их беззащитности и отсутствии охотников.

— Но разве это не логично? Никто не хочет, чтобы его убили. Зачем держать это в секрете от остальных?

— Потому что тогда это ударит по самолюбию каждого в племени.

— Серьёзно?

— Племя держится вместе на чувстве превосходства, — Кроу когда-то искренне верил в эту чушь. — В племени любят считать себя непобедимыми, поэтому эти дети верят, что они могут справиться с нами. Нарушь веру в силу племени хотя бы на мгновение, и это обернется большими проблемами для лидера. А если разрушить, то, по-моему мнению, племя вообще расколется на мелкие группки.

— Ты говоришь так, будто это плохо.

Это было плохо. Было бы намного сложнее выследить и уничтожить разрозненные группы бандитов. Кроу тяжело вздохнул, заметив, что дети начали перешептываться.

— Осторожно, — шепнул он Марии. — Они собираются сделать свой ход.

— Что…

Самую маленькую девочку внезапно столкнули в огонь. Завизжав, она начала метаться, разбрасывая горящие дрова во все стороны. Выругавшись, Мария бросилась к ней, но сам Кроу предпочел кинуться к девочке постарше, которая и толкнула соседку. Он заметил, что двое мальчишек, достав ножи, бросились на Марию, но понимал, что с охотницей всё будет в порядке. Кроу сосредоточился на старшей девочке и её не сильно уверенной подручной.

Отбив нож, которым более старшая крыса замахнулась на него, он поймал чужое запястье и вывернул. Оно хрустнуло, как сухая ветка, заставив девочку закричать. Второй рукой он схватил её за горло и приподнял над землёй. Она замолотила его ногами по лицу, но не смогла пробить его ауру.

— Отойди, — рявкнул он второй девчонке.

Девочка, трусиха по натуре, села на место, уставившись в снег.

— Пре-предательница, — выдавила из себя та, что постарше.

Беглый осмотр показал, что Мария растеряла остатки терпения. Когда она пыталась успокоить обожженную малышку, один из пацанов попытался нанести удар в шею охотницы. Мария схватила рукой лезвие ножа, приняв урон на ауру, и вырвала его из пальцев ребёнка. Следом она ударила ему в нос локтем, сломав его, но второй мальчик смог попасть ей ножом в противоположное плечо, заставив её охнуть от боли.

Попавший по цели пацан уже было обрадовался, но вскоре радость сменилась потрясением, когда лезвие, согнувшись, сломалось о её плечо. Это был дрянной нож, сделанный руками неопытных мастеров племени, и был похож на обычный кухонный нож, у которого срезали оригинальную рукоятку, заменив на более длинную. Мария, подняв раненую девочку, нависла над мальчиком, который сейчас держал в руках только рукоятку своего оружия.

— И что теперь, сопляк? — рявкнула она.

Швырнув рукоять ей в лицо, пацан дал стрекача. Для него было лучше сбежать обратно к холоду и сугробам, чем оставаться в проигранной битве. Мария, по-видимому, желала последовать за беглецом хотя бы ради его собственной безопасности, но, в конце концов, отказавшись от идеи, она предпочла оказать помощь раненой девочке.

Кроу толкнул нападавшую лицом в снег и придавил её ногой, удерживая на месте, пока она, отплевываясь, предпринимала попытки вырваться.

— Как она?

— Тяжело ранена. Она выживет, но… Что ж, ей будет очень больно. Чертовы ублюдки, — рявкнула она в сторону кучки детей. — Разве она не одна из вас? Девочку зимой бросили одну, как и всех вас.

Большинство из-за полученных ран или слишком занятые стараниями показать, как им «больно», не смогли ответить, в отличии от трусливой девочки, цеплявшейся за свою старшую подругу, но и та только пожала плечами.

— Не знаю.

— И это всё объяснение?!

Девочка снова пожала плечами.

— Это потому, что она была самой маленькой, — объяснил Кроу, рывком поднимая свою нападавшую, заставляя её сесть. Она было сердито замахнулась на него здоровой рукой, но Кроу перехватил ее запястье и крепко сжал. На этот раз не настолько сильно, чтобы сломать кости, но достаточно, чтобы причинить боль.

— Не делай этого, — предостерег он. — Или я сломаю тебе и второе запястье. Ты слишком слаба. Как и все вы. Все это чертово племя слабое, — он повернулся к Марии. — Никто в племени не знает, как использовать ауру или как правильно сражаться. Таким образом, размер во многом определяет силу человека.

У охотников всё было по-другому. Размер влиял на физическую силу и вес, помогая в бою, но было менее значимо, ведь кто-то маленький и хрупкий, как, например, Руби, мог с помощью своего Проявления просто не дать себя коснуться. Но для племени бойцов-любителей, которыми они на самом деле были, размер имел большое значение. Балмунг правил благодаря сочетанию силы и страха, будучи, по сути, самым большим и крутым ублюдком в округе.

— Пацан, вероятно, побежал предупредить племя, — сказал он. Девушка, которую он удерживал, злорадно усмехнулась. — Не понимаю, чему ты так радуешься, — хмыкнул он. — Если племя придет, то мы просто убьем их всех до единого.

— Ты много говоришь, но это просто слова, — её улыбка не дрогнула. — Племя раздавит тебя.

Схватив её за шею, Кроу слегка придушил девочку, чтобы она потеряла сознание.

— Кроу! — рявкнула Мария.

— О, она накормлена и напоена, — парировал он. — А сейчас ей будет полезнее поспать. Кроме того, ты не хуже меня понимаешь, что она представляет опасность для нас и для себя самой, — он пнул девочку в сторону её трусливой подруги. — Отнеси её в одну из палаток и положи в спальный мешок. Не пытайся ничего предпринять. А потом возвращайся и повтори то же самое для идиота со сломанным носом.

Девушка поспешила подчиниться.

— Я бы пожаловалась на тебя Озпину за это… — покачала головой Мария.

— Если бы не тот факт, что я знаю, как мыслят эти дети, — закончил он за нее, опускаясь на колени рядом с жертвой. От многочисленных ожогов её кожа стала ярко-красной, но они не выглядели опасными для жизни. Пламя костра было не таким уж сильным, и она скорее пролетела через пламя, чем нырнула в него.

— Когда-то я был одним из них. Таким же злобным и высокомерным, как и худшие из них.

— Ты всё ещё злобный и высокомерный.

— Да, но я ещё и цивилизованный, — Кроу, заменив Марию, стал придерживать слабо сопротивляющуюся девочку. — Я держу её. В аптечке должна быть мазь.

— Мне сорок, сопляк. Я знаю, что входит в стандартную аптечку охотников.

— Просто хотел напомнить, на случай склероза.

Они из-за всех сил старались облегчить боль девочки. Честно говоря, удивительно, что она не потеряла сознание. Они молча продолжали работать, пока другая девочка не вернулась, чтобы забрать мальчика. Хотелось надеяться, что их небольшая демонстрация силы удержит сорванцов в узде.

— Мы не будем спать этой ночью, — предупредил он наставницу. — Иначе они зарежут нас во сне и стащат припасы.

— Это случай, когда ни одно доброе дело не остается безнаказанным?

— Ты первая предложила спасти детей.

— Потому что я думала, что они будут такими же поганцами, как ты и твоя сестра!

— Ты встретила нас после многих лет социализирования и обучения вести себя как нормальные дети, — съязвил он. — Эти же больше похожи на стаю диких собак.

— Придёт ли племя?

— Один или двое из любопытства, но это будут одиночки, ищущими легкую добычу. Само племя не двинется с места только из-за крысы, прибежавшей с воплями о нас. Они не испугаются. По их мнению, ничто не может причинить им вреда.

Они действительно были настолько высокомерны.

* * *

Рейвен разглядывала племя в бинокль, который Тайянг по какой-то причине положил в свою походную сумку. Её раздражало, что оборудование оказалось настолько полезным, потому что это означало, что сам блондин оказался полезным. Хотя она не знала, почему он решил, что бинокль мог понадобиться в походе. Его идиотизм был настолько велик, что обернулся пользой.

Порядки в племени, похоже, не сильно изменились по сравнению с её воспоминаниями. Зимой лагерь разбивался вокруг палатки вождя, воздвигнутой на приподнятом деревянном помосте, предназначенным для выступлений и общего собрания. Самые сильные члены племени ставили палатки в первом круге, как наиболее приближенные к лидеру люди, и чем дальше располагались палатки, тем слабее считались жильцы, хотя для пожилых членов племени, отличившихся в прошлом, всегда оставляли некоторую свободу действий. Старость — враг, с которым не может справиться ни один воин, и иногда нужно помнить, каким сильным был человек в расцвете сил.

Однако по большей части всё решала сила. Внешний круг часто состоял из самых молодых, тех, кому еще нужно было что-то доказать, но у них было мало опыта. Им было поручено нести вахту, стоя в роли часовых то тут, то там, но они делали это лениво и не особо внимательно. Их единственной настоящей задачей было предупредить о появлении Гримм. В племени не ожидали гостей-людей и не ставили перед собой цель поднять тревогу, если таковые появятся.

Иначе пришлось бы делиться добычей. Лучше самим напасть на неосторожных путников и заполучить немного добычи и славы, чем делиться с другими членами племени.

— Итак, вот где ты выросла. Это… Своеобразное местечко.

— Ты хотел сказать чёртова дыра?

Рейвен прикусила губу. Как бы сильно она ни недолюбливала Тайянга, ей было неловко показывать племя. Станет ли он хуже относиться к ней за то, что она выросла в таком месте? По логике ей должна была понравиться эта идея, но оказалось, что нет.

— Были причины, по которым мы с Кроу ушли, — ответила она, словно отговариваясь или напоминая о том, что он не должен начинать считать её или Кроу похожими на этих людей. — Они опасны.

— Не горячиться. Понял.

— Сейчас самый разгар зимы, Тайянг. Не горячиться, не проблема.

— Очень уместное замечание, особенно если знать, что ты мне ничего толком так и не объяснила.

Рейвен нахмурилась на сарказм партнера, но продолжила осмотр. Она не заметила ничего необычного, что указывало бы на то, что ублюдок, перебивший всех в приюте, был тут. Палатка босса не выглядела так, будто её занял кто-то посторонний, хотя она не была уверена, по каким признакам можно было бы это определить. Она понятия не имела, кто теперь главный, поскольку Кроу сначала убил Бальмунга, а затем его правую руку. С тех пор, возможно, лидер мог смениться не один раз.

— Для чего нужны клетки? — спросил Тайянг.

— Домашний скот, — солгала девушка. Рейвен не хотелось, чтобы он знал, что она была связана с племенем, практиковавшим рабство и похищение людей. Зимой, конечно, пленных не брали, так как они стали бы лишними ртами, которых нужно было кормить. — Они для животных.

— Понял. Итак, что мы будем делать?

— Мы спустимся туда и потребуем встречи с вождём.

— И они позволят это?

— Сначала нет. Они нападут на нас.

— Серьёзно?

— Это проверка, — Рейвен вернула блондину бинокль. — Они должны удостоверится в нашей силе. Не волнуйся, никто из них даже не знает, что такое аура. С нами всё будет в порядке, — возможно. Если предположить, что новый босс на самом деле не был тем, кто чуть не убил её брата. — Если дела пойдут плохо, я просто открою портал в Кроу, и мы оба прыгнем туда. И проблема решена.

— Я думаю, это сильно снижает риск. Твоё Проявление действительно читерское.

Озпин, по-видимому, тоже так думал, если судить по его отчаянному желанию научить её им пользоваться. Рейвен не могла не заметить его рвения в этом, но была не против подыграть. Бесплатное обучение есть бесплатное обучение, и ей всё ещё нужно было как-то догнать брата.

— Просто следуй моему примеру.

— И молчать?

— Нет. Если кто-то бросит тебе вызов, веди себя громко и агрессивно. Не бойся ответить. Если кто-то нападёт на тебя, подавляй его жёстко и быстро, — Рейвен сделала паузу. — Но не вреди. Заставив их сдаться, не причиняя боли, ты сможешь быстрее показать свою силу.

— Понял.

Она надеялась на это. Рейвен не боялась за его безопасность, поскольку была уверена в его силах, но ей не хотелось, чтобы он устроил сцену. Они вдвоем собрали свои припасы и в последний раз перекусили, прежде чем спрятать всё самое необходимое в том же стволе дерева, где они с Кроу зимовали. Каким-то образом это место всё ещё было цело, хотя она так и не объяснила Тайянгу его значения.

Они пошли к племени пешком, не имея при себе ничего, кроме свитков и оружия. Рейвен не испытывала ностальгии от возращения в родные места, как ей казалось, она должна была бы. Вместо этого она, как ни странно, чувствовала пренебрежение, особенно когда учуяв запах человеческого дерьма из расположенных на окраине отхожих мест. В племени даже не было туалетов и водопровода. Как она вообще могла думать, что так можно жить?

Они подошли невероятно близко, прежде чем их смогли заметить, что доказало, насколько слепыми были часовые. Стоящий наиболее близко к ним парень, ударив второго по руке, указал в их сторону. Обменявшись безумными ухмылками, они с важным видом начали сближение, демонстрационное положив руки на оружие, но не вынимая его.

— Так, так, так. Холодновато для романтической прогулки по лесу, не правда ли?

Рейвен усмехнулась. Эти двое на самом деле верили, что выглядят пугающе.

— Отвалите. Мы здесь, чтобы поговорить с вождем племени. Кто это сейчас?

Они остановились, удивленные её информированность или, скорее всего, удивленные храбростью, не смотря на всю информированность.

— Кто спрашивает?

— Бывший член.

— Да неужели? Я тебя не помню.

— Выглядит молодо, — сказал один из них. — Может быть, сбежавшая крыса, которая не смогла подняться. Прости, трусиха, но племя не принимает слабаков обратно, — вытащив нож со страшными зазубринами, он замахнулся на неё. — А теперь отдавай свои ценности или…

Броменование с резким свистом был вытащен из ножен, защекотав мужчине горло. Это было так быстро, что бандит не успел среагировать, хотя, возможно, его плохая реакция объяснялась запахом алкоголя. Лезвие из праха, светившееся зловещим красным оттенком, ощутимо припекало, отчего его борода встала дыбом.

Резко задрав голову, он испуганно на неё посмотрел.

— Я задала тебе вопрос, — зашипела она. — Кто теперь лидер?

— Рагадх. Это Рагадх.

Рейвен нахмурилась. Имя ничего ей не говорило, совсем ничего, но, по крайней мере, это был не Лаппи — фавн, о котором упоминал Кроу. Скорее всего, это был кто-то из членов племени. Не то, чтобы она или её брат знали всех своих соплеменников.

— Когда он взял власть?

— Год с небольшим назад.

Значит, прошло какое-то время после смерти Балмунга. Он не мог стать лидером сразу после ей с Кроу ухода, так что его захват власти, должно быть, состоялся позже. Хотя осознание того, что он был вождём больше года, немного успокаивало. Это означало, что он был состоявшимся членом племени и, следовательно, не являлся охотником. Тогда можно смело продолжать.

— Мы хотим поговорить с Рагадхом, — Рейвен отодвинула лезвие от чужого горла, но так и не убрала его в ножны. — Отведи нас к нему. У нас есть вопросы и хотим получить от него ответы.

— Сейчас будут твои похороны, сучка, — несмотря на всю злость, они не решились испытывать судьбу.

Члены племени наблюдали за ними с плохо скрываемым интересом, пока их вели по лагерю. Их одежда, дорогая и ухоженная по сравнению с одеждой соплеменников, выдавала в них чужаков, а чужаки означали добычу. Конечно, племя не всегда нападало на посторонних, и это был не первый случай, когда в лагерь допускали чужаков. В конце концов, кто-то же должен был прийти и заплатить выкуп, и как бы ни было заманчиво захватить и пришедших, потребовав вдвое больше, это просто научило бы людей вообще не заморачиваться выкупом. Племени нужно было продемонстрировать хоть какую-то надёжность в деловых отношениях, иначе никто не стал бы с ними договариваться.

Но сейчас был разгар зимы, и не было пленных, за которых можно было бы получить выкуп, что делало их прибытие еще более интересным.

— За нами следят…

Рейвен не оглянулась даже после предупреждения Тайянга.

— Им любопытно, — пояснила она. — Вероятно, они хотят увидеть, как нас будут унижать. Зимой в племени скучно, поэтому любое развлечение привлечёт зрителей.

— А развлечение это мы?

Так или иначе, они его получат. Либо они преподадут всем урок, либо урок преподадут им. В любом случае толпа не заскучает. Взрослые и дети, из тех кому посчастливилось быть под защитой живых родителей, последовали за ними. Вскоре вокруг них собралось всё племя.

Суету заметили раньше, чем охотники успели подойти к главной палатке. Полог палатки откинулся в сторону, и оттуда вышел крупный грузный мужчина. В правой руке он держал топор, а в левой длинный нож. Рейвен еще не приходилось сражаться с кем-то, кто мог бы по-настоящему использовать парное оружие, особенно когда они были разных форм и размеров. В Биконе был один мальчик, у которого были парные ножи, но, по крайней мере, они были полностью одинаковыми. Приемы, которые можно было использовать с топором, отличались от тех, что использовались с ножом.

И топоры по-прежнему отстой, что бы там ни думала Саммер.

«А он молодой, самое большее лет двадцать пять. Во время нашего с Кроу ухода маловероятно, чтобы он был достаточно взрослым…»

Значит, он выжидал удобный случай. В племени редко вождём становился кто-то настолько молодой, но не похоже, чтобы после того, как Кроу убил предыдущего, остался кто-то по-настоящему сильный. Рагадх подошёл к краю своей платформы и посмотрел на них сверху вниз.

— И кто же, — громко выкрикнул он. — Вы двое такие?

— Старый член племени, — ответила она. — У меня есть вопросы к новому вождю.

— Реально? — он скрестил руки с оружием перед собой. — А почему я должен на них отвечать?

— Потому что иначе я выбью ответы силой.

Толпа за их спинами заулюлюкала, предвкушая предстоящий поединок за лидерство. Рагадх нахмурился. Может он и был большим и удерживал власть, но ни один вождь не радовался предстоящему поединку. Даже если ты выиграешь, всегда есть шанс получить рану и уменьшить свои шансы в следующем поединке. Отсутствие страха в её голосе было ещё одним поводом для беспокойства.

— Тогда задавай свои вопросы, — разрешил он, отступая, но отказываясь в этом признаваться. — Я в хорошем настроении, так что отвечу — особенно тому, кто проявил столько мужества, что прийти в племя и потребовать их.

Рейвен еле сдержала смех. Он хорошо сыграл, но, очевидно, ему не хотелось драки.

— Несколько лет назад ваше племя покинули мальчик и девочка. Близнецы. Сын и дочь Брана и Вен, — Рейвен внимательно наблюдала за вождём и смогла заметить, что выражение его лица потемнело. — Значит, ты знаешь их.

— Да. Я знаю о них.

По-видимому, не настолько хорошо, раз не сумел узнать её, хотя Рейвен и не была уже той тощей девчонкой, истощённой суровой зимой. Тогда она была кожа да кости и старалась показать себя сильнее, чем есть, борясь за выживание. Теперь она набрала вес и стала сильнее, держась уверенно, а не бравадно. Годы пошли ей на пользу.

— Если бы я искала их… — осторожно произнесла она. — Куда бы мне нужно было пойти, чтобы найти их?

Рагадх молча посмотрел на неё с минуту, а затем усмехнулся.

— Я бы на твоем месте не утруждался. Вы не первые, кто спрашивает про эту парочку.

— О? — напряглась Рейвен.

— Кое-кто приходил несколько недель назад и спрашивал о них. Заплатил хорошие деньги.

— И ты им рассказал?

— Конечно. Предатели не заслуживают защиты. Мы сказали им, что в последний раз их видели в Мистрале, в сиротском приюте, — он нахмурился. — Они сбежали в тихие края. Не знал бы и этого, но некоторые из наших ребят видели в свитках, как они сражались в каком-то турнире. Использовали силу, приобретённую в племени, в трусливых турнирах между детьми. Жалкое зрелище.

В голове Рейвен зашумело.

Приют был уничтожен из-за того, что они с Кроу выступили в том турнире? Они приняли участия, чтобы собрать деньги для детей, часть которых была потрачена на большое празднество с тортом и мороженым. Но позже это аукнулось. Они не могли знать заранее, и всё же… и всё же… Могла ли вина лежать на них? В некотором смысле.

— Где… — голос Рейвен дрогнул. — Где тот, кто хотел всё это знать? Как его звали?

— Это был вовсе не он. Это была женщина. Сексуальная штучка. И сильная, — он улыбнулся, посмеиваясь про себя. — Сказала нам, что подруга попросила их разыскать, и что позже попробует связаться с Мистралем и порасспрашивать об этом приют. Мне показалось, у неё были свои счеты с этими детьми.

— Несколько дней назад на сиротский приют было совершено нападение, и почти сотня детей была убита, — глубоко вздохнула Рейвен.

Тайянг, стоявший рядом с ней, судорожно вздохнул.

Он не знал.

— Скатерью доро… — нагло улыбнулся Рагадх.

Меч Рейвен пронзил его грудь, выйдя из спины. Она прижалась к нему лбом, стараясь запомнить его потрясенное выражение лица. Он практически не оказал сопротивления. Его реакция была мучительно медленной, а аура была заблокирована. Просто высокомерный неудачник, считавший себя сильным, издеваясь над теми, кто был слишком беспомощен, чтобы дать настоящий отпор.

Когда она вытащила меч, мужчина с бульканьем упал на землю, умерев, прежде чем успел закончить фразу. Рейвен повернулась к внезапно притихшей толпе. Тайянг, почувствовав, что оставаться внизу было бы плохой идеей, поспешил подняться к ней на помост. Это была не такая уж большая разница в высоте, но бой против врагов, поднимающихся по ступенькам, был более управляем.

— Я Рейвен Бранвен! — закричала она. На их лицах отразился шок, паника и ненависть. Они ненавидели, но ненавидели за то, что она и её брат ранили их хрупкое самолюбие. Заставили их почувствовать себя слабыми.

— Вы послали убийцу за детьми, и теперь один из этих детей вернулся. Мне нужна информация о суке, которая пришла сюда, и если я её не получу, то я повторю с каждым из вас то, что я…

— РЕЙВЕН!

Она пригнулась. Явная паника в его голосе заставила её увернуться. Острозаточенное копье пронзило палатку, чуть не снеся ей голову, или, зная об ауре, оставив ей сильный синяк. Оружие пронеслось над её головой, оставляя за след праха, вырывавшегося из крошечных отверстий в рукоятке. Рейвен удивлённо раскрыла глаза на следы праха в воздухе, из-за которых казалось, что от удара сам воздух воспламенился.

Это было оружие, в котором использовался прах. Охотничье оружие.

Из разрезанной палатки вышла женщина, с головы до ног закутанная в черное и фиолетовое. Рейвен заметила бледно-зеленые глаза и каштановые волосы, но больше ничего не смогла разглядеть. Женщина перешагнула через тело Рагадха и взмахнула своим оружием, нагинатой с шипастым прикладом. Лезвие скользнуло назад, со щелчком вернувшись на место, образовав алебарду с зазубренным наконечником и, вероятно, стволом для дальней атаки.

— Лаппи подумал, что его новый друг может вернуться сюда, чтобы постараться выследить его, — сказала женщина, подтвердив свою личность. — Я предложила остаться и присмотреть за местом. Ты не тот мальчик, на котором он так помешался, но, полагаю, ты сможешь его привлечь.

— Ты убийца детей! — закричала Рейвен.

— К сожалению, я та, кто рассказала Лаппи, куда вы с братом отправились. Я знала, что он хотел выследить твоего брата, но не думала, что он убьёт безобидных детишек, — женщина склонила голову. — Приношу свои извинения.

В её голосе не слышалось сожаления. Отлично. Рейвен заставит её пожалеть.

— Я убью тебя на хрен за это! — закричала Рейвен.

— Понятно. Я дала тебе достаточно поводов для этого, и на данный момент я, вероятно, заслуживаю этого, — вздохнула женщина, как будто сожалея об этом факте. — Но, боюсь, я слишком многим обязана своей госпоже, чтобы позволить себя убить. Какой бы виноватой я ни была, — женщина направила на них свое оружие. — Я Алварьян, Бедствие Форта Касл. Обещаю, если сдашься, позволю твоему другу уйти и предупредить остальных. Твои союзники, особенно Озпин, смогут собрать достаточно сил, чтобы помешать мне удержать тебя.

Устав от пустой болтовни и жаждая крови, Рейвен бросилась вперед.

— ЗАТКНИСЬ И УМРИ!