У Шэнь Юаня новый план (джен)

Примечания:

События этой главы происходят до того, как Шэнь Юань отправился в мир демонов.

Наша замечательная бета Diantarim добетила прошлую книгу Плана. Ура-ура-ура!!!

250 страниц текста, 59 глав моих ошибок и опечаток исправлены!!!

Бета: лапки приложены.

* Генерал Лю, отец Лю Цингэ *

Генерал Лю осторожно вздохнул свежий воздух, насыщенный запахами цветов и трав.

— Я умер! Я на небесах? — он приоткрыл глаза.

Оплетённый хмелем и розами тенистый полумрак дальней беседки он узнал не сразу. Тихо играла музыка. Генерал повернул голову, рассчитывая увидеть слугу. Но никого поблизости не было. Мужчина медленно сел. Деревянная скамья, которая шла по периметру, теперь была превращена в удобное, хоть и узковатое ложе. Он ощущал такую лёгкость во всём теле, как будто ему снова было двадцать лет.

— Хозяин, Вы пришли в себя, — раздался голос.

«Су́ла, мой надоедливый слуга-оруженосец», — узнал знакомые причитания генерал Лю и повернул голову.

Слуга уже суетился рядом, то уговаривая лечь обратно и не перенапрягаться, то говоря, что нужно обязательно подкрепиться.

— Не мельтеши, — слова давались с трудом, как будто он очень долго не разговаривал, генерал закашлялся, — где мои жена и сыновья?

— Молодой хозяин, — всплеснул руками Су́ла, — он так ждал, проводил около Вашей постели дни и ночи. Сейчас побегу доложу ему.

И Су́ла, подхватив полы халатов, побежал, быстро перебирая ногами.

Генерал Лю пытался вспомнить.

Вот он направлялся во дворец, но у ворот собственного поместья его ждал гонец, со страшным приказом об отстранении с занимаемой должности. Мир мужчины пошатнулся. Он всегда был предан империи и семье Хань. Чем он заслужил недоверие?

Генерал Лю не привык отступать, он всё же отправился к императору. Но ответов ему никто не собирался давать. Слуги не пустили его безо всяких объяснений, а потом... Он почувствовал, как тонкие зубы прокусили шёлковый парадный сапог! Генерал Лю ещё успел заметить длинный зелёный хвост: «Так вот как выглядит императорская немилость», — подумал он. Парадные одежды показались неподъёмными, закружилась голова, и несгибаемый генерал Лю медленно опустился на колени, теряя сознание.

Внутренний двор, один из многих в огромном императорском дворце, стал рамой для трагичной картины: церемонные крылья крыш, резные галереи тёмного дерева, опоясывающие двор кругом, цветущие деревья мэйхуа *( В Китае так называют цветущие сливы, с ботанической же точки зрения это абрикос, причём японский. Одно из любимых растений, очень подходит сюда по символике...). Подул ветер, и вокруг коленопреклонённого генерала закружила вереница розовых лепестков.

Не верят высокие рода преданным сердцам…

Слуги с грустью смотрели на потерявшего величие генерала, не решаясь прервать такое прощание. Только когда грузное тело потеряло равновесие и упало на бок, слуги поняли, что произошло страшное, и, подхватив на руки, унесли потерявшего императорскую милость под защиту стен родного дома.

Генерал Лю приходил в себя рывками, отдавал приказы внимательно слушающему его слова старшему сыну и снова проваливался в беспамятство:

— Уезжайте все срочно, — шептал пересохшими губами глава рода. Он не мог умереть, не позаботившись о своих. — Всех увозите и всё ценное. Скрытно. Ночью. И ворота поместья в столице опечатайте.

Ему становилось лучше, только когда рядом появлялся любимый младший сын — Лю Цингэ, но стоило тому уехать, и он так же погружался в забытье. А ещё он слабел, словно давно уползшая змея продолжала тянуть из него силы. Генерал Лю вёл за собой войска, мог обходиться без сна до пяти суток, а рубиться на мечах часами, теперь он стал слабее ребёнка. Слуги кормили его с ложечки как маленького, и это выводило из себя больше, чем мысли о предательстве Хань У-ди.

Лю Минлун — старший сын генерала Лю — перестал быть наследником в тот момент, когда родился Цингэ, но юноша оставался преданным семье и отцу, хотя новая жена отца его совсем не любила и всячески злословила в его сторону, расхваливая собственного сына.

Лю Цингэ был красив и талантлив во всём, за что бы ни брался, на его фоне старший брат действительно выглядел бледно.

Проваливаясь в беспамятство, генерал Лю с досадой думал об упущенном времени и ненужных раздорах в семье. Давно нужно признать старшего сына наследником. Лю Цингэ наследие семьи не нужно — он бессмертный, и его будущее связано с орденом. Преемником должен был стать старший сын, как и полагалось.

Генерал Лю попытался встать. Слабости не было, но его ноги словно забыли, как нужно ходить, он шёл неуверенно, будто малыш, только вставший на ножки.

— Отец, зачем Вы поднялись, — Лю Минлун, услышав, что генерал пришёл в себя, бежал всю дорогу и всё равно еле успел перехватить потерявшее равновесие тело. Но он был всего лишь смертным, отец всегда был его больше и тяжелее, так что на землю они упали вдвоём.

— Ну и что это значит? Зачем пытаться Вас лечить, переводить драгоценные травы, настои и таблетки, если Вы пытаетесь угробить себя, едва придя в сознание?! — перед ними стоял бандитского вида парень с загорелым лицом и крепкими руками. Сначала он говорил вкрадчиво и тихо, но чем дальше, тем сильнее его охватывала ярость, и последние слова он проорал.

— Вы кто такой? Как смеете кричать на меня в моём собственном доме?! — генерал Лю вскипел сразу.

Лю Минлун дёргал отца за одежду и пытался что-то шептать.

— О, голос прорезался! — неизвестный мужчина смотрел с пренебрежением, — Цянь Чао, подними этого, хватит ему валяться на земле, ещё простудится.

Генерал Лю с удивлением увидел, как из-за невысокого, но крепкого незнакомого парня вышел мужчина, чьё лицо пересекал некрасивый шрам, за спиной торчали рукояти двух мечей, было вообще непонятно, как такого можно не заметить. Человек-гора вздёрнул крупного генерала как пушинку и усадил обратно на лавку.

Парень уже стоял рядом:

— Руку живо! — велел он, — или попросить Цянь Чао помочь? Тихо все, — он беззвучно шевелил губами, считая пульс. — Халаты распахни, — сказал парень, но смотрел так ехидно, что генерал Лю сразу понял — тот издевается, вот только огромный воин рядом не давал возможности ослушаться — или подчинишься сам, или заставят.

Он, поминая всех известных демонов, развязывал пояс, в конце концов, он не девица, а странный парень действовал так, будто был лекарем. Тот и вправду ловко ударял в жизненно важные точки, словно иголочки запуская под кожу.

— Вот оно! Смотри, Лю Минлун, вот тут был застой, видишь, пигментация кожи здесь сильнее, а теперь он прошёл. Поэтому мой беспокойный пациент и пришёл в себя. Пойду напишу учителю и братишку твоего порадую. — парень стремительно направился к выходу из внутреннего дворика, где находилась беседка, кивнув своему помощнику, повелевая следовать за собой. Но напоследок бросил: — жаль, что он глуп как пробка и уморит себя быстро.

— Что ты сказал?! — Генерал Лю подскочил с места как ужаленный, откуда только силы взялись. Он в три прыжка пересёк разделяющее их расстояние и занёс руку, чтобы нанести удар, вот только человек-гора уже стоял рядом и перехватил несущийся кулак. А парень ещё выше задрал нос и презрительно оглядел потерявшего последние силы генерала Лю, которого невозмутимый Цянь Чао теперь сам же и придерживал, иначе глава семьи Лю снова растянулся бы на земле.

— И вправду семье Лю не свойственна благодарность, и даже долг жизни ничего для них не значит. Все высокие рода таковы, — парень явно хотел сплюнуть, но остановил себя. — Цянь Чао, посади его на лавку, и пойдём.

— Ну зачем ты так, отец, — Лю Минлун покачал головой, — подожди меня, я сейчас всё объясню.

И побежал следом за незнакомцами:

— Милостивый господин Тан Хуан *( Имя означает: «Императорский, августейший».), не покидайте нас, а если отцу станет хуже? Нижайше прошу Вас, позвольте мне извиниться…

Генерал Лю покачал головой, его сын и перед императорскими наместниками так не унижался.

Прибежал Сула в сопровождение челяди, они низко кланялись и бурно радовались выздоровлению господина, лишь старый слуга привычно бубнил. Они принесли паланкин и теперь пытались устроить ослабевшего главу семьи поудобнее, чтобы отнести в его покои. Мужчина отмахивался от слуг — он на удивление хорошо себя чувствовал:

— Я сам могу дойти!

— Отец, хватит! — Лю Минлун вернулся никем не замеченным и взмахнул ладонью, отсылая всех. Даже Сула не посмел ослушаться и покорно ушёл.

Старший сын сел рядом грузно, словно это он был стариком.

— Когда император лишил Вас своей милости, от дворца было отказано всему роду Лю, — молодой мужчина потёр лицо, словно он не высыпался месяц, — большинство семей отвернулись, Вас получилось вывезти из столицы чудом. Вторым промыслом богов стало Ваше спасение.

— Кому мы должны? — Генералу Лю не надо было лишних слов, болезнь не лишила его остроты ума, а телесная слабость пройдёт со временем.

— Вы не понимаете…

— Так объясни?

— Глава Цинцзин совершил невозможное, чтобы спасти Вас. Это не редкая таблетка или тысячелетнее растение, которые сложно, но можно купить за деньги… Он попрал лекарское искусство, но вытащил Вашу душу из Диюй.

Генерал Лю смотрел неверяще:

— Шэнь Цинцю сделал это для меня?

— Нет, отец, не для Вас, для Лю Цингэ…

— Какую плату он хочет? — Генерал Лю сузил глаза, ожидая перечня поместий, что отходят падкому до удовольствий Главе пика Цинцзин. Увлечение богатством не слишком далеко ушло от любви к торговкам весной.

Лю Минлун усмехнулся:

— Плату… как у Вас всё просто, отец! Он знал! Понимаете?! — старший сын запустил руки в волосы, — Он всё знал, все Ваши планы и планы Вашей жены, все грязные интриги, которые творили в ордене Цанцюн Ваши люди!

— А про желание императора сместить его, а во главе ордена поставить Лю Цингэ? — голос генерала внезапно охрип.

— Что не понятно в словах «всё знал»?! — Лю Минлун рявкнул так, будто у него появился характер.

— Не смей повышать на меня голос, щенок! Всё можно решить, надо подумать…

— Вам легко говорить, отец, это не Вы стояли на коленях перед карающим мечом Цинцзин, а мы с братом. Это нас, прекрасно зная о нашем злонамеренье, он пощадил. Хотя в этот раз Вам тоже придётся ответить.

— О чём ты? — Генерал Лю уже прикидывал варианты, как можно вывернуться из этой ситуации с наименьшим уроном. Тактика была его сильной стороной.

— За Ваше спасение глава Цинцзин потребовал от семьи Лю клятвы преданности, мы ждали, когда Вы придёте в себя.

— Я не давал своего согласия…

— Оно и не нужно, отец, его дал я, от лица всей семьи и Лю Цингэ. Вы больше не сможете использовать брата в Ваших играх, он теперь предан только Шэнь Цинцю.

— Это хитрый трюк, — генерал Лю пытался собрать разбегающиеся мысли, — как мог книжник придумать что-то новое в лекарском деле?

— Как мог книжник победить в спарринге бога войны и захватить в одиночку дворец Хуаньхуа, — спросил Лю Минлун устало, он не ждал ответа, — Вы слишком долго болели, отец.

Генерал Лю с удивлением смотрел на своего старшего сына. Тот непонятно как стал настоящим наследником, возможно, Лю Цингэ справился бы лучше, но это уже не важно. Ответственность на себя взял Лю Минлун.

— Отдохните, отец. Вам надо набираться сил. И не вздумайте грубить ученикам Цинцзин.

— Эти бандит и мордоворот… — ошеломлённо начал генерал.

— Хватит, отец. Эти бандит и мордоворот целыми днями занимались только Вами и сделали невозможное — за месяц подняли Вас на ноги. И имейте в виду, за их круглосуточное присутствие нам никогда не расплатиться. Шэнь Цинцю изобрёл лечение от демонической ци. Лекарям с Цинцзин предлагают всё, что они пожелают, за лечение.

Лю Минлун встал, он примирительно похлопал отца по плечу.

— Я пришлю Сулу, — сказал он и ушёл.

Шэнь Цинцю ворвался на пик Байчжань в своей незабываемой манере — он рухнул сверху словно вода на муравейник, и все в панике забегали.

— Я просил такую малость! Составить списки бывших учеников Байчжань, пострадавших от демонической ци!

— Шисюн, безмерно рад тебя видеть! Мы во всём разберемся, не надо нервничать, — Лю Цингэ, как и многие другие, уже знал — когда глаза Шэнь Цинцю-младшего начинают сиять зелёным огнём, его лучше не злить и быстро выполнять требуемое.

Старейшины Байчжань явно тоже были об этом наслышаны. Из-за спины пискнуло:

— Мы присылали список.

— Меня окружают идиоты! — рявкнул Шэнь Цинцю, — здесь десять имён. Десять! У тебя почти две тысячи учеников внешних и внутренних, по нашим данным двадцать процентов получают повреждения демонической ци, а у вас на Байчжане это количество может быть больше половины. Мне нужны списки!

Старейшины, которые пытались спрятаться за деревьями и строениями, заинтересованно вытянули шеи. Один из них осмелился спросить:

— А за какой период пострадавшие?

— Нет, они издеваются, — произнёс Шэнь Юань еле слышно, он закатил глаза, набрал в грудь воздуха и рявкнул, — всех живых! За весь период существования ордена!

Старейшин буквально сдуло этим воплем.

— Я с места не сойду, пока не получу списки, — Шэнь Цинцю щёлкнул пальцами, ученик Цинцзин за спиной поспешно вытряхнул из мешочка цянькунь складной стульчик и столик.

Шэнь Цинцю сел с самым величественным видом, умудряясь выглядеть злым и очень опасным.

— Учитель, Вас ждёт У Мин, по поводу здания лечебницы, — склонился к его уху второй ученик Цинцзин.

— Ничего, подождёт! Как мы можем строить здание для отравленных демонической ци, если даже примерно не понимаем их количество?!

— Шисюн, но зачем ждать именно здесь, — в Лю Цингэ проснулось редкое здравомыслие, он окинул взглядом унылую пустошь, которая их окружала, и предложил: — давайте пройдём в чайный павильон, недавно привезли цветочный сбор, такой как ты любишь.

На Байчжане были зелёные островки и даже цветущие сливы, но именно здесь находились тренировочные площадки, пространство было вытоптано ногами старательных учеников, лишь жалкие пучки жёлтой травы прятались между плитами, и выглядело уныло.

* Шэнь Юань *

«Ну конечно! Давайте пойдём пить чай! — мысленно злился Шэнь Юань, — мне делать нечего, как чаи гонять. Как будто именно мне нужны все эти выброшенные за борт нормальной жизни измученные болезнями бывшие ученики Байчжань.»

Шэнь Юань привычно злился. Вот только деваться ему было некуда. Он должен был вернуть силу и могущество ордену Цанцюн — единственную защиту этого мира от вакханалии демонов. А основной боевой кулак школы составляли именно воины Байчжань. Только поэтому Шэнь Юань сам контролировал направление их обучения, амуницию, а теперь ещё и лечение и возврат так нужных ему сильных воинов.

Только поэтому он прошёл в этот чёртов павильон и слушал бессмысленный трёп Лю Цингэ, думая о своём. Глава пика Байчжань сам ухаживал за гостем и заваривал чай. Этот сбор был неплох — терпкий, бодрящий, с раскрывающейся на языке душистой сладостью. Хотя Шэнь Юань предпочёл бы что-то покрепче. Он напился чаю на неделю вперёд, когда старейшины, низко кланяясь, принесли требуемое. Это были не жалкие десять имён, а полноценный свиток, вернее целых два свитка. Шэнь Юань раскатал их, прикидывая количество людей, которых им предстояло вылечить — не менее четырёхсот имён, с этим можно работать.

Он злобно зыркнул на склонившихся старейшин:

— Имейте в виду, я заставлю Цюндин сверить ваш список с находящимся у них, и помилуйте вас боги, если там будут расхождения! Будете голыми руками без ци строить лечебницу!

— Шисюн, — низко поклонился один из старейшин, — а зачем нужны эти имена?

Шэнь Юань был готов орать в голос! Если Цюндин умудрялся подслушивать, что надо и что не надо, торопясь ввести все нововведения у себя, Цяньцао закостенели в привычных формах, с трудом принимая всё новое, то Байчжань будто спал, ничего, кроме собственных сражений, не замечая.

Шэнь Юань взял себя в руки, отвечать на заданный вопрос криком он не стал, хотя и очень хотелось.

— Цинцзин вместе с Цяньцао разработал лекарственную формулу, позволяющую изгнать демоническую ци из тела заклинателя.

На него смотрели на редкость пустые глаза без проблеска понимания. И ведь не сказать, что на Байчжане были тупые люди, им просто всё не относящееся к битвам казалось неважным.

— Если демонический зверь подрал — вылечу. Они смогут вернуться на Байчжань и продолжить обучение, — медленно сказал Шэнь Юань, подбирая простые и понятные слова.

— Это правда? — переспросили его.

— Да чем вы слушаете?! — хлопнул по столу мгновенно вышедший из себя Шэнь Юань, — сказал вылечу, значит вылечу. Сообщите своим, пусть идут на Цинцзин.

— А если денег нет?

— Я что, просил у кого-то денег?! Я вам торговец-ростовщик, что ли?! Пусть идут — всем место найдём!

Шэнь Юань, чувствуя, что его лимит терпения на идиотов на сегодня исчерпан, отодвинул чашку и встал. Если он останется здесь, то кого-то точно убьёт.

— Сан Цзин, — сделал он знак одному из учеников, стоявшему у него за спиной, — ответь на их вопросы. Для учеников Байчжань, пострадавших от демонической ци, правила такие же, как и для вернувшихся учеников Цинцзин. Объясни их этим, — он дёрнул подбородком в сторону напряжённо прислушивающихся старейшин Байчжань.

Улетая, он морщился, когда слышал бесконечные вопросы:

— А самому привезти можно?

— Шисюн не передумает?

— Неужели всех можно позвать?

А ученик спокойно и доброжелательно отвечал:

— Конечно, привозите, так будет лучше, организм больного будет меньше истощён.

— Нет, глава Цинцзин не передумает. Этот проект на контроле у главы ордена, им занимаются почти все пики, за лечением наблюдает лично Му Цинфан.

— Да, можно позвать всех. Их пришлось отсылать, потому что Цанцюн раньше ничем не мог им помочь, а теперь может. Мы не оставляем своих в беде!

* Лю Цингэ, глава Байчжань *

Лю Цингэ, увлечённый учениями и расстановкой охраны вокруг ордена, не сразу понял, что хочет Шэнь Цинцю и что произойдёт с орденом, если все ученики Байчжань смогут вернуться. Но ночью, когда он погрузился в привычную медитацию в недавно построенных специально для воинственного пика купальнях, он ещё раз прокрутил в голове весь разговор и прикинул длину подготовленного старейшинами свитка.

Лю Цингэ был одиночкой, друзей среди учеников не водил, но и у него были кумиры, которые так и не смогли раскрыть свой потенциал, отравленный ядовитой ци. Хорошие воины. Их лица промелькнули перед мысленным взором Бога Войны. Он торопливо вытерся, оделся и помчался на пик Цинцзин так, будто за ним гнались.

— Шисюн, — влетел он в бамбуковую хижину. Ни один из Шэнь Цинцю, несмотря на поздний час, не спал, — ты всех сможешь вылечить, и они вернутся?

— Не прошло и года, до Лю Цингэ дошло, — ехидно улыбнулся Шэнь Цинцю-старший, — Боишься, что не сможешь быть самым сильным воином на пике? Смотри, низвергнут тебя, станешь обычным наставником.

Шэнь Цинцю-младший ободряюще кивнул:

— Лечение сложное и долгое, но прогноз хороший, — он рассмеялся и повторил, — да, сможем вылечить! Ученики Байчжань не будут больше терять своё совершенствование из-за демонической ци, а тех, кто пострадает, мы спасём.

— Спасибо, шисюн, — Лю Цингэ порывисто шагнул и обхватил Шэнь Юаня, крепко обнимая, — Спасибо!