Wise as an Old Qrow / Мудрый как старый Кроу / Мудрый как старый ворон (джен)

Примечания:

Пр. автора:

Вчера вечером впервые за несколько месяцев выпил немного красного вина. С ума сойти, как сильно это испортило мне сон. Благодаря часом для отслеживания сна я смог понять, почему так плохо почувствовал себя утром. Семь часов сна, ни глубокого, ни быстрого, только чуткий сон с большим количеством стресса. Чувствую себя ужасно. Вино того не стоило.

Только благодаря Проявлению девушки им удалось уйти целыми и невредимыми. Эта мысль крепко сидела в голове Марии, когда она пыталась аккуратно затолкать всё ещё бессознательного Кроу в пещеру, которую нашёл для них его помешанный на романтике друг.

— Я проверил, выбрал ли это место медведь для спячки, — сказал он. — Пещера не сильно просторная, так что никаких проблем быть не должно.

Медведь в любом случае не представлял бы для них особой угрозы, но убийство зверя, лишь пытающегося защитить свой дом, стало бы плохим завершением и без того ужасного дня. Мария осторожно опустила Кроу на землю и начала его осматривать. Напротив присел на корточки Тайянг, горя желанием спросить, всё ли с ним в порядке, но сдерживаясь из-за нежелания отвлекать охотницу.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — подытожила она. — Низкий уровень ауры, ожоги, несколько легких ранений. Его вырубило само их количество, но если сравнить с последней его схваткой, в этот раз он встанет на ноги гораздо быстрее.

В основном потому, что охотница, ни много ни мало сама кровавое Бедствие, была к нему снисходительна. Ей явно было приказано взять Кроу живым. Желай она его смерти, никто из них не смог бы бы её остановить.

— Кто была эта женщина?

— Перечитайте свои учебники по истории, — съязвила Мария, но, по правде говоря, она понимала, что студенты там ничего не найдут. Преступления людей во время восстания фавнов тщательно скрывались от будущих поколений. Это не значит, что фавны не внесли свой вклад, в конце концов, это была война, но люди были единственной стороной, которая пыталась доказать, что они были выше этого. — Она — ветеран революции фавнов. Войну, которую мы проиграли, хотя можно подумать обратное, учитывая, как плохо она закончилась для фавнов.

— Почему она могла летать? — спросила или, вернее, потребовала ответа Рейвен. Насколько Мария могла судить, девочка была одержима силой и не всегда в здоровом смысле слова. — Когда мы научимся этому?

— Никогда. Это было её Проявление.

— Не похоже на Проявление.

— Твои порталы тоже выглядят странно, ну и что? — Мария отказывалась упоминать о Девах. Пусть с этим Озпин разбирается. — На каждую тысячу стандартных Проявлений есть одно такое исключение. Это лотерея. Ты не выбираешь Проявление.

Ответ не удовлетворил девочку, но другой она всё равно не получит. Мария перевернула Кроу на бок, чтобы он не подавился собственным языком. Это также позволило ей осмотреть его спину и убрать застрявшие в ней щепки. Казалось, что он попал под удар осколочной гранаты, только деревянной, а не металлической.

— Что нам делать? — спросил Тайянг.

— Ничего.

— Как ничего? Я могу побежать вперёд, чтобы Рейвен позже смогла открыть портал, как делал это раньше.

— Нет. Ты просто станешь для неё идеальным заложником. Теперь между нами дистанция. Большая, чем она может ожидать. Сейчас Алварьян, чтобы нас найти, нужно обыскать каждый уголок вокруг лагеря, но всё изменится, если она заметит хотя бы одного из нас. Мы будем сидеть здесь, пока она не решит, что мы сбежали, а утром двинемся дальше.

— Куда?

Не в Куроюри, это уж точно. Их и раньше в городе не ждали, а сейчас это место могло обернуться настоящим капканом. Бедствие однозначно знала об поселении. Не найдя их след, она в первую очередь проверит ближайшие поселения. Для всех — и для них самих, и для местных жителей будет безопаснее, туда не приходить.

— В любое место, где мы смогли бы дозвониться до Вейла, — Мария посмотрела на сестру сопляка. — Разве ты не можешь просто открыть нам портал обратно домой?

— Я не знаю, как это работает, — недовольно проворчала Рейвен. — Это лишь на первый взгляд просто, но на днях я впервые в жизни смогла сознательно открыть к кому-то другому, кроме брата, и это был этот идиот, — она указала пальцем в сторону Тайянга. — Может, оно работает только с парнями, которых я знаю, или что-то в этом роде.

Мария хмыкнула. Это было бы странно, но у Проявлений часто какие-то ограничения. Неудобные и не всегда логичные. Как правило, у самых сильных были самые строгие ограничения. Например, для Проявления Шни требовались прах и глифы. Обычному человеку это, возможно, и не показалось бы большим минусом, но когда твоя судьба решится в ближайшие секунды необходимость тратить время на предварительный призыв глифа не совсем удобно.

Но девушка не виновата, что она ещё не полностью освоила своё Проявление, но, чёрт возьми, именно она виновата в том, что они вообще оказались в этой плачевной ситуации. Единственная причина, по которой Мария не сказала об этом, заключалась в том, что скандал сейчас ничем бы не помог. Или, что еще хуже, спровоцировал девочку на побег, при котором её могли поймать. Мария не верила, что Рейвен могла бы на эмоциях так поступить, но рисковать ей не хотелось.

— Чёрт, — прошипела она. — Мы забыли о детях.

— Детях?.. — вскинул голову Тайянг.

— За пределами лагеря были дети, брошенные зимой на голодную смерть, — объяснила она. Тут фыркнула Рейвен. Пренебрежительно. Жестоко. Мария хотела было отчитать её, но вспомнила, что близнецы раньше были в подобной ситуации. — Они злые маленькие засранцы, но они всё ещё дети. У них нет никого, на кого можно было бы опереться.

— Им не нужен никто, на кого можно было бы опереться, — сказала Рейвен. — Мы же справились.

— Не все такие находчивые, как вы, — или, скорее, её брат. — Но мы не можем вернуться. Я попрошу Озпина отправить людей на их поиски, при условии, что они будут всё ещё живы, — Марию пугала альтернатива, но возвращаться сейчас было бы равносильно самоубийству. — По крайней мере, у них остались наша палатка и припасы. Это даст им возможность сбежать.

— Они этого не сделают, — покачала головой Рейвен. — Если они родились в племени, то они никуда не уйдут. Бегут только слабаки. Или… Так нас учили, — последние слова были произнесены шёпотом, в тихом признании осознания их неправоты. — Племя не погибнет из-за подобного. Даже если останется всего горстка людей, выжившие просто выберут нового лидера и начнут всё сначала. Это их жизнь, — добавила она, пожимая плечами.

— Ты не веришь, что они сложат оружие?

— И куда бы они тогда пошли? Их нигде не примут. Дети, подобные нам, могут обратиться в приют и получить там поддержку, — лицо Рейвен потемнело, отражая её боль и гнев, вновь вспыхнувшие от потревоженных воспоминаний. — Но большая часть членов племени — взрослые. А взрослых нигде не ждут. Они не могут просто так поселиться в какой-нибудь деревне. Большинство из них не умеют ничего, кроме как убивать и воровать. Это все, что они знают.

Чёртовски досадно. Озпину придётся послать людей разобраться с ними. Или, что более вероятно, самому Леонардо. Мистраль был его вотчиной, и то, что им позволили бесчинствовать, говорило не в его пользу.

— Постарайтесь немного отдохнуть, — посоветовала она им. — Я посторожу.

* * *

У Кроу болело буквально всё.

Но, честно говоря, эта боль всё равно не могла сравниться с похмельем в его сорок лет. Острая боль была гораздо приятнее той глубокой ноющей боли в костях, показывающей, что его лучшие годы успели миновать. Признак неумолимого приближения старости. Кроу, проморгавшись от тёмных пятен, сначала осмотрел обстановку сырой пещере, а затем нашёл глазами спящих Рейвен и Тайянга.

— Они в порядке, сопляк, — шепнула Мария. — По крайней мере, по сравнению с тобой.

— Ух. Я действительно чувствую себя хреново.

— Что и следовало ожидать после того финта ушами, который ты выкинул.

Позволив ему хрипло отсмеяться, охотница помогла ему сесть. Любые движения причиняли боль, но к боли он давно привык. Иногда она даже доставляла удовольствие. Когда как сейчас была довольно слабой и служила напоминанием о том, что он всё ещё жив.

— То есть за то, что я прикрыл ваш побег, я получу лишь выговор?

— Обычно я бы так и поступила, но с результатами трудно поспорить. Мы выжили.

— Хм… Да. И я не планировал умирать, — счел нужным пояснить он. — Ты ведь понимаешь это, верно?

— Да, — фыркнула Мария. — Я многое подозреваю о тебе, сопляк, но желание покончить с собой не входит в их число. Ты чёртов мизантроп, но ты слишком любишь своих друзей, чтобы так с ними поступать.

Да, он их любил, и ему было ради чего жить. Он ощущал это гораздо сильнее, чем за последние десятилетия. Кроу — первый, кто заклеймит себя циником, но он никогда не перестанет прикладывать все усилия к выживанию ради желания увидеть, как Руби и Янг будут расти в полной семье. Улыбки на их лицах стоили бы гораздо больше приложенных сил. В тысячу раз больше.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила она. — Только не говори мне, что ты ей навалял.

— Пха! Ты шутишь? Конечно, я этого не сделал, — сама мысль об этом веселила. — Я когда-нибудь рассказывал о своём Проявлении? Честно говоря, не помню, говорил ли я о нём.

— Я тоже не помню, — хмыкнула Мария. — Возможно, в день нашей общей пьянки.

Это было бы в его стиле.

— Моя Проявление — это плохая удача. Или, как я называю, неудача. Это происходит периодически, иногда поражая кого-то одного, а иногда всех вокруг. Я приношу неудачу всем, кто рядом.

— Правда? — Мария как-то странно посмотрела на него. — В устах любого другого твоего ровесника я бы посоветовала поменьше увлекаться мелодрамами в стиле «Горе мне». В духе подростков окунаться в переживания, оправдываясь влиянием Проявления.

Он не смог сдержать смеха. Это было выше его сил.

— Это действительно так выглядит? Как будто какой-то пацан винит в том, что он не нравится девушкам, своё Проявление, хотя он антисоциальный мудак, — он достаточно общался с подростками, чтобы понимать, к чему она клонит. — Но в моём случае всё более буквально. Оружие охотницы, которым она упиралась мне в горло, просто развалилось.

— Развалилось?

— В буквальном смысле. Его механизмы отказали, и нагината просто рассыпалась на запчасти.

— Взаправду? — распахнула Мария от удивления глаза. — Твоё Проявление довольно сильное, раз способно на подобное.

— О, я никогда не говорил, что мое Проявление слабое. Проблема в том, что оно неконтролируемо. Не только когда и как это произойдет, но и с кем. Неудача может обернуться чем-то незначительным, как треснувшая под моей ногой половица, или чем-то опасным, как отказ оружия в середине боя. В первом случае я лишь окажусь в неудобном положении, но во втором жизнь кого-то близкого может оказаться под угрозой смерти.

Именно последнее и бесило его больше всего. Он мог смириться с тем, что он постоянно выставлял себя дураком. На самом деле самоирония и самоунижение были его основным способом пошутить. Проблема заключалась в том, что Проявление периодически подвергало опасности других людей. Как и в случае шуток, именно тогда это переставало быть смешным.

— Что ж, тогда тебе повезло, ведь в этот раз оно помогло тебе спастись.

— Хм-м-м… Если бы я только научился заставить его делать это по команде… Тогда у меня бы было Проявление, которым можно гордиться.

После сказанных слов он напрягся, ожидая, что с потолка пещеры ему на голову прилетит отвалившийся камень. Этого не произошло. Его Проявление было не таким предсказуемым, хотя и казалось, что оно ранее откликнулось на его просьбу, подставив его противника.

— Похоже, и у тебя, и у твоей сестры хорошие Проявления, хотя у неё, по-видимому, более мощное.

— Да. Но это справедливо. Она получила эффектное Проявление, а я мозги и сексуальную харизму.

— А кому досталась скромность?

— У наших родителей никогда её и не было. В конце концов, они выросли в племени.

— Мы не спасли тех детей, — помрачнела Мария.

— С ними всё будет в порядке.

— Ты так в них уверен?

— О нет. Нисколько. Они воспитаны племенем, так что они маленькие гадёныши, но племя наполовину уничтожено, а это значит, что у них будет чем поживиться. Крысы — члены племени, выброшенные из лагеря, в первую очередь падальщики, и сейчас им есть чем заняться. Множество трупов, которых можно обобрать. Не моих, — уточнил он через некоторое время. Он убил одну женщину за то, что та подставила его, но на этом все. — Эта сука была неразборчива в средствах. Кто она, чёрт возьми, такая? Я читал о революции фавнов, но ничего про неё не слышал.

— И не смог бы, — вздохнула Мария. — Я расскажу лишь кратко. Тебе сейчас нужно отдохнуть. Алварьян участвовала в сражении при Форт Касле на стороне генерала Лагуна. Когда их сторона подверглась ответной атаке, она убила пленных фавнов, спалив их заживо, за что её позже судили. Публично было объявлено об её казни, но, очевидно, нам навешали лапшу на уши.

Салем добралась до неё первой.

— Значит, ты о ней ничего не знаешь?

— Без подробностей, малыш. С другой стороны, мы ничего не знали и о Ток с Лаппи.

Не повод для гордости, но Кроу не мог винить Марию за это. Он был на её месте, быв в буквальном смысле её будущим двойником, и он не знал ни о Синдер, ни о Тириане, ни о ком другом, кто мог бы работать в будущем на Салем. Если подумать, тогда они действовали до смешного небрежно.

«Неужели Озпин был настолько пассивен? Нет. Это не может быть так просто. Салем может вербовать и выбрасывать пешки, когда захочет. Не то чтобы они вообще не тратили время на выяснение их личностей и их планов».

В свое время поиск людей был важной частью его работы. Он смог обнаружить появление у Салем новых приспешников и передать эту информацию Озпину, но они не успели остановить Синдер. По-видимому, в первоначальной временной шкале Озпин и Мария опоздали остановить Лаппи и Алварьян, спровоцировавших падение Горы Гленн.

«Интересно, погибли ли там приспешники Салем? Во время самоубийственной атаки, направленной на падение города. Возможно, их даже убили сами Озпин и Мария, когда пытались спасти горожан. Озпин, очевидно, отправился бы туда, чтобы остановить падение города, и эта парочка, возможно, пала от его рук».

Мария так и не расщедрилась на подробности о способностях Дев, но Кроу понимал почему. Не она решала, что и кому рассказывать, предоставляя это Озпину. Он поступил бы так же.

— Мы хотя бы знаем, почему я им понадобился? — спросил он. — Я понимаю, что Лаппи затаил на меня обиду, но разве это достаточная причина для всего этого?

— Я надеялась получить этот ответ от тебя, сопляк. Почему ты так важен для них?

Потому что он предотвратил падение Горы Гленн. Но он не мог этого сказать. Как можно объяснить будущее событие, которое больше не произойдет? Доказать это было уже невозможно. Улики, которыми он мог бы воспользоваться, распались чёрным дымом, но Вейлу от этого стало только лучше. Все эти люди сейчас живы только благодаря ему.

— Единственное, о чём я могу думать, так это о том, что они что-то подозревают обо мне. Может быть, из-за того, что я помог тебе с Ток, а потом наткнулся на Лаппи, — он перехватил инициативу в разговоре. — Изначально они охотились только за тобой, переключившись на меня позже. Может быть, меня просто приписали к тебе.

— Может быть… — нахмурилась Мария.

Это было не такое уж плохое оправдание. Мария взяла его под свое крыло, и Салем вполне могла об этом знать, если совсем уж это было не по барабану, поэтому разумно обставить всё так, будто Салем и её дружки захотели заранее избавиться от замены Марии. Вполне логично, что Салем выгодно ослабить Озпина таким образом, поскольку обеим сторонам нужно время, чтобы найти и обучить новых кадров. Ему было несколько неловко из-за того, что переложил «вину» на её плечи.

— Попытайся выспаться, сопляк. Завтра мы отправимся в путь в поисках сигнала связи, чтобы связаться с Вейлом.

— Почему? Разве Рейвен не может открыть портал к Саммер?

— Нет. Она сказала, что её Проявление действует только с знакомыми мужчинами.

Кроу мысленно застонал. Его сестра-идиотка еще ничего не поняла. Он бы с удовольствием объяснил ей все нюансы, но ему бы просто не поверили, и ему пришлось бы отвечать на вопросы, откуда у него информация. Естественно, она никогда не признается, что её Проявление основано на любви и дружбе. Подобное никогда не появлялось в списке ценностей Рейвен Бранвен.

— Отлично. Разбуди меня, если на нас нападут.

* * *

На них не напали.

Учитывая время года, восход ждать пришлось довольно долго, но, в конце концов, солнце взошло, пролив на снег солнечный свет, отчего тот засиял так ярко, что стало больно глазам. Они вчетвером подъели то немногое, что у них ещё оставалось, и, убедившись, что его раны должным образом перевязаны, побрели из пещеры наружу.

Похоже, Алварьян махнула на них рукой. Если бы она знала о Проявлении Рейвен, а она знала о нём, прочувствовав эффект на собственном опыте, то могла бы предположить, что они уже успели сбежать за сотни километров отсюда. Преимущество того, что враг не знал подробностей работы Проявления Рейвен, заключалось в том, что он мог очень легко переоценить его эффективность.

До ближайшего населенного пункта, и это был не Куроюри, пришлось идти целый день, и у них получилось туда добраться только с наступлением темноты. И Марии пришлось успокаивать часовых, которым показалось слишком подозрительным, что одна женщина и трое подростков находятся в глуши так поздно. Ей пришлось потратить немало слов и помахать лицензией охотницы, чтобы их пустили внутрь. Даже тогда часовые заставили их остаться во внешних бараках и не пустили на внутреннюю территорию поселения.

Но им позволили получить доступ к коммуникационному ретранслятору поселения. Это был не полноценный CCT, но имел достаточно мощности, чтобы суметь связаться с Мистралем, даже если связь была немного прерывистой. Марии удалось связаться с директором Хейвена Леонардо Лайонхартом, близким союзником Озпина, и попросить его передать сообщение в Вейл.

— Вам лучше оставаться на месте, — услышал Кроу слова Леонардо. — Скажи мне, где вы находитесь, я пришлю за вами транспорт.

— Это слишком опасно. Возможно, за твоими булхедами установили слежку.

— Но я могу отправить доверенное лицо…

— Мы дойдем до Мистраля за пару часов.

— По крайней мере, скажи мне, через какие ворота…

Мария повесила трубку, не ответив. Имелись все шансы, что специалисты Салем могли прослушать звонок, и она была права, умалчивая подробности даже перед союзниками. Салем знала, что директора всех академий были на стороне Озпина, поэтому, конечно, каждый их шаг будет отслеживаться.

Два часа спустя они вошли через северные ворота Мистраля. Наконец-то они оказались в безопасности.

Салем не стала бы ничего предпринимать в стенах Мистраля. Слишком много помех и людей способны были помешать её агентам. Как только они оказались внутри, Кроу вздохнул с огромным облегчением, но когда Рейвен открыла рот, он снова помрачнел.

— Я хочу посетить приют.

— Рей…

— Мы вместе сходим, — пообещала Мария. — Вы оба заслуживаете хотя бы этого.

Территория вокруг сиротского приюта была оцеплена, но полиции отсутствовала. Тела давно уже увезли, улики собрали, а следы убрали, но Кроу не мог перестать видеть мёртвых тел детей и воспитательниц. Он думал, что будет выше этого, но всё же не смог сдержать слёз.

Рейвен чувствовала себя ненамного лучше.

— Они этого не заслужили, — хрипло произнесла она.

Кроу обнял сестру. Сначала она попыталась его оттолкнуть, но потом сама вцепилась в него, почувствовав, что этот жест успокоения был сделан не только для неё. Рейвен позволила ему обнять её, прижимая спиной к своей груди.

— Они заплатят, — шёпотом пообещал он.

— Я уже убила вождя племени.

— Не он это сделал.

— Но он смеялся над их смертями. Назвал их слабыми, — Рейвен резко вздохнула. — Я показала ему, что такое настоящая слабость.

В обычной ситуации он бы отчитал ее за то, что она воспользовалась обычаями племени, посчитав, что сильный всегда прав и что имеющему противоположное мнение нужно указывать на его место. Однако даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время. Платой за содеянное могла послужить только смерть.

Вскоре к ним присоединился ещё кое-кто. Леонардо Лайонхарт выглядел моложе и спортивнее своей будущей версии, но не менее испуганно и напряженно.

— Вам следовало позволить мне организовать для вас транспорт, — упрекнул он с ноткой горечи в голосе.

Кроу не понимал, почему для него это было так важно.

— У нас и так всё получилось, — отрезала Мария. — Ты связался с Озпином?

— Да. Он уже в пути. Осмелюсь сказать, что когда он приедет, твоих детей ждут большие неприятности.

— Не зови их моими детьми, как будто это я их родила. Я не виновата, что они такие. Кстати о вине. Как, черт возьми, это могло случиться в твое дежурство?

Мужчина, вздрогнув, потер руку.

— Моё внимание было направлено в другое место. Откуда я мог знать? В какой вселенной я должен был ожидать, что найдётся подобный монстр, который решится напасть на невинных детей? Я не обращал на них внимания, потому что с ними всё должно было быть в порядке. Я этого не ожидал! — он почти задыхался. В его голосе слышалась вина, очевидно, что произошедшее давило на него. — Это не моя вина!

Возможно, это было чувство вины выжившего… Кроу видел похожее смятение у Озпина, когда его собственные планы шли наперекосяк, и, возможно, Леонардо чувствовал подобное. Быть частью ближайшего окружения Озпина — это ответственность, и не всегда всё шло гладко. Директор оплошал, пусть Кроу и не мог назвать его полностью виноватым.

Всё было так, как сказал Леонардо — как он мог предсказать, что Салем решит открыть охоту за простыми детьми? Это должно было быть ниже её достоинства. Вероятно, это было ниже её достоинства. Кроу не удивился бы, если Лаппи принял решение самостоятельно.

— Никто не говорит, что ты несешь за это ответственность, — ответила Мария, на что Леонардо резко вздрогнул. — Я просто спрашиваю, как это произошло.

— Насколько нам известно, виновник проник в город во время праздничных торжеств. Не было причин отказывать ему во въезде, и большая часть города праздновала. Я проверил у городских ворот, какое удостоверение личности он предъявил при въезде. Я не знаю, подделка это или нет, но его полное имя было указано как Ляпис⁽¹⁾ Андал. Не смотря на все мои усилия, я не смог ничего по нему найти. Скорее всего, он родом с какого-нибудь пограничного поста, так что неизвестно, какова его история и настоящее ли это имя.

— Передай это Озпину. Мы разберемся с этим.

— Вы ничего не найдете, если он не из большого города. Вы знаете, как плохо документированы города и деревни в Ремнанте. Мы перестали собирать данные переписи населения за пределами городов несколько десятилетий назад.

— Мы подумаем об этом позже, но я хочу хотя бы попробовать. Дети, эти бедные души, заслуживают хотя бы попытки.

Леонардо осекся.

— Они заслуживают… Да… Если ты найдешь его, Калавера… Убей его. Сделай это быстро и избавь мир от его присутствия. Не дай ему ни единого шанса выпутаться из неприятностей.

— Как будто я ему это позволю, — фыркнула Мария.

Озпину потребовалось три часа, чтобы прилететь. Он привел с собой охотника, которого Кроу не смог узнать. Еще один из его агентов, либо погибших, либо ушедших в отставку до того, как Кроу занял своё место? Он попытался откопать хоть какие-то связанные с незнакомым охотником воспоминания, но так и не смог. Даже что-то незначительное.

— У вас, мисс Бранвен, — начал Озпин с холодным и убийственным спокойствием. — У вас большие неприятности.

— Да, да, — невозмутимо скрестила Рейвен на груди руки. — Давай поскорее покончим с этим.

— Если бы я верил, что это причинит вам хоть малейшие неудобства, то отстранил бы от учебных занятий и даже рассмотрел бы вопрос об исключении. Но мы оба знаем, что вы просто проявите свои склонности к саморазрушению в другом месте. Вы подвергли опасности не только себя, но и своего брата, а также товарища по команде. Мисс Роуз была вне себя от беспокойства и уснула вся в слезах, не прекращая гадать, всё ли с вами в порядке.

На лице Рейвен промелькнула первая тень сомнения. Его сестра, возможно, и принимала все злые слова в её адрес с каменным спокойствием, но это не означало, что у неё было атрофировано чувство вины. Рейвен попыталась скрыть это за хмурым выражением лица, но все всё поняли.

— По крайней мере, вы должны перед ней извиниться, — подытожил Озпин. — Леонардо, прости за беспокойство.

— Никаких проблем, старый друг. Мы все здесь по одну сторону баррикад.

— Озпин, — к ним обратилась Мария. — У меня есть важная информация. Нам нужно поговорить наедине. Я нашла один из пропавших ключей.

Он распахнул глаза, а затем резко прищурил.

— Понимаю. Это тревожные новости. Леонардо, хранилище…

— Закрыто. Никто не пытался.

— Хорошо. Хорошо…

Рейвен и Тайянг несколько выпали из разговора, но Кроу не составило труда понять подоплёку. Хранилище в Мистрале, Дева Весны, Реликвия Знаний. Единственное, чего Кроу не знал, так это где именно в Мистрале находилось хранилище, но то, что одним из хранителей места являлся Леонардо, навевало на мысль, что это может быть в Хейвене.

«Рискованно прятать его в стенах академии, Оз, но, думаю, имеет смысл иметь под рукой как можно больше защитников».

Это также объясняло, почему Салем начала вербовать людей возраста Синдер, способных выдать себя за учеников, хотя у Кроу возник другой вопрос.

Синдер выдавала себя за ученицу Мистраля. Она буквально жила и училась в Хейвене. Почему же тогда она охотилась за Девой Осени и реликвией, спрятанной в Биконе? Почему бы не отправиться за Реликвией Знаний и Весенней Девой?..

Самым простым ответом было то, что Салем, как и они, не знала, куда потом делись силы Девы Весны. Алварьян предположительно умерла и передала силы следующей Весенней Деве, появление которой Леонардо каким-то образом проморгал. Они боялись, что враги сумели до неё добраться, но если Салем не приказала Синдер убить её и забрать Реликвию Знаний, то, возможно, она все-таки не попалась им в руки. Возможно, Весенняя Дева сумела хорошо спрятаться.

Всё это звучало достаточно правдоподобно…

И всё же что-то в этом было не так. Что-то не сходилось. Назовите это цинизмом, но Кроу не мог выбросить эту мысль из головы. Весенняя Дева должна была быть молода и неопытна, но она так легко сбежала от Леонардо. Конечно, Эмбер тоже сбегала от Озпина, но это было больше похоже на то, что ей позволили это сделать. Они присматривали за ней со стороны, и Кроу всегда делал всё возможное, чтобы помочь ей, даже если он часто появлялся слишком поздно, чтобы его вмешательство играло какую-то роль.

Весенняя Дева с другой стороны исчезла с лица Ремнанта. Не говоря уже о том, что нынешняя Весенняя Дева работала на Салем. Не очень хорошая статистика. Хотелось бы знать, кем была предшественница Алварьян, чтобы лучше понимать, что именно пошло не так. Ему не хватало информации. Насколько он знал, это могло быть ошибкой Озпина, допустившего столкновения бывшей девы и Алварьян, и её смерть была просто формальностью.

Или, черт возьми, может быть, предшественница Алварьян тоже работала на Салем и передала это своей преемнице после смерти от старости. Узнать наверняка было практически невозможно. Судя по воспоминаниям Кроу, у Реликвии Знаний тоже были свои странные ограничения. Три вопроса на столетие. Ответ на вопрос, почему Салем ничего не предприняла для получения реликвии, вполне может заключаться в том, что она знала, что все вопросы были истрачены, и ответы на новые она всё равно не получит.

«Но сейчас у неё есть Весенняя Дева. Почему же тогда она решила атаковать Гору Гленн? Я понимаю, что потеря города вызвала бы всеобщую панику, но раньше её целью всегда были реликвии. Почему бы не напасть на Мистраль и не использовать Деву, чтобы навсегда завладеть Реликвией Знаний?»

Кроу посмотрел в сторону Озпина и Леонардо, обсуждающих их обратную транспортировку в Вейл, и прищурился.

Что-то не сходилось.

И он собирался докопаться до сути.

1) Ляпис — минерал ляпис-лазурь, непрозрачный камень синего цвета.

Вернуться к тексту