Три года до звезд (джен)

Предмет был, казалось бы, проще некуда: космохимия. Да и с билетом повезло, можно сказать… И все равно Джим стоял и не мог выдать ни одной связной мысли. Наспех собранная комиссия из троих преподавателей недоумевающе переглядывалась, на лицах у них потихоньку проступал один и тот же вопрос: какого хрена этот дебил вообще делает в Академии?

— Ну хорошо, кадет, если этой темы вы не знаете, расскажите нам… — председатель комиссии ненадолго задумался. — Про процесс нуклеосинтеза внутри звезд.

Кирк молчал, глядя в пол. Блин, да что с ним такое, его же специально тянут! Это ж самый легкий вопрос, который только можно было придумать! В самом начале учебника про это было, он же точно помнит!..

Но почему-то все ответы от кадета ускользали, и ему оставалось только продолжать пялиться в сверкающие плиты покрытия. К сожалению, ничего о нуклеосинтезе на них написано не было…

Люди за столом посовещались, рука председателя замерла над ведомостью.

Все, приехали. Сейчас накроется его вылет лабораторным автоклавом. Наглухо.

Роковое «незачет» прозвучало раскатом грома, отразилось эхом от стен и потолка, а потом его почему-то подхватили динамики.

— Незачет, незачет, незачет!

Джим дернулся, шарахнулся головой об угол монитора и проснулся.

— Блин, — пробормотал кадет, потирая щеку, на которой, судя по всему, отпечаталась клавиатура. Поймал укоризненный взгляд пожилой библиотекарши и виновато развел руками.

— Кадет, вам вообще удобно на клавиатуре спать? Это вредно, между прочим… — пробурчала женщина. Впрочем, видно было, что она Кирку даже сочувствует.

Вредно? Да ну… Что он, принцесса на горошине?.. Отлично выспался, а если б еще сон дурацкий не приснился, так вообще…

Не, ну вот привидится же такое! Чтоб он, Джим, на таких вопросах сыпался?.. Ха! Фостер, и тот ответил бы… И вообще, какая к трибблам космохимия, когда он ее еще на той неделе сдал? А сегодня-то зачет по психологии военного управления...

Вспомнив об этом, кадет еще мутноватым спросонок взглядом покосился на электронное табло и снова выругался. Да у него до сдачи хорошо если минут десять осталось! Сорвался с места и помчался к лестнице, на ходу пытаясь придать форме хоть сколь-нибудь пристойный вид.

А вообще, несмотря на спешку и заваленный во сне зачет, настроение у Кирка было выше некуда. Что там мелкие неприятности, если сегодня приземляется «Энтерпрайз»? Сколько ж он этого ждал! Да, до отлета все равно две недели, но близость заветного флагмана почему-то наполняла такой уверенностью… Что все получится, что это на самом деле! Закончится, наконец, бесконечная череда пар, зачетов, нарядов, и начнется то, невероятное…

Бегом спускаясь по лестнице, чуть не налетел на Люка. Каким образом сержант постоянно ухитрялся оказываться поблизости в самый неподходящий момент, по-прежнему оставалось загадкой.

— Кирк!

— А? Есть выговор! — жизнерадостно откликнулся кадет, не замедляя шага.

Слушать, что там Фостер на этот раз придумает, не было ни желания, ни времени — все равно ж ничего хорошего не скажет! Спрыгнул с последних ступеней пролета и уже затормозил у нужной двери, когда просигналил коммуникатор.

— Давай перезвоню? У меня ж зачет, так что пожелай мне удачи! — скороговоркой выпалил Джим и собирался дать отбой.

— На хрен зачет, — безапелляционно откликнулся Боунз.

— Чего?

Несколько мгновений в трубке висела неловкая тишина, доктор явно не мог решиться продолжить. От нехороших предчувствий заныло в груди.

— Эй, не молчи, что такое?!

— Новости смотрел? — вместо ответа осведомился сосед.

Кирк, который начисто выпал из реальности со своей сессией, новостей, конечно, не видел. Он в последнее время вообще ничего не видел, кроме учебников.

— А это срочно? Боунз, я серьезно на зачет опаздываю!

— Джим… — голос у МакКоя был мрачный и порядком ошалевший. А еще немного виноватый, и почему-то это особенно пугало. — Давай в расположение, поговорить надо!

Джим безнадежно обернулся на дверь кабинета.

— А точно не подождет минут двадцать?

Доктор на несколько секунд задумался.

— Нет, не подождет, — наконец выдохнул он, и Джим, больше не задавая вопросов, опять бросился к лестнице. Потому что этот человек просто так не позвал бы.

* * *

Когда увидел на экране горящий «Энтерпрайз», сначала ни черта не понял, не поверил. Думал, что… А хрен знает что он там думал и на что надеялся! Но пока не пересмотрел запись сначала, не услышал сухие, профессионально четкие комментарии диктора, сомнения у Лена еще были.

У самой Земли… Проклятье, совсем чуть-чуть не достигнув орбиты, флагман Федерации потерпел крушение. Поломка отражателя, вероятность — один к нескольким десяткам миллионов… И вот, невзирая на статистику, на мониторе полыхали обломки такого знакомого звездолета.

В первый момент до одури испугался за Пайка, за ребят из экипажа… Потом услышал, что погибших нет, что капитан — единственный, кто пострадал при крушении — находится в центральном госпитале Сан-Франциско с травмами средней тяжести. Он объявил эвакуацию, а сам до последнего торчал в кабине, чтобы отвести готовый взорваться «Энтерпрайз» как можно дальше от жизненно важных орбитальных систем. И тогда пришел другой страх — эгоистический, неуместный. За Джима.

За Джима, который последние недели непрерывно ворочает горы и дуреет от близости своей заветной мечты. И Донато права, он может сдать все, что угодно, справиться с чем угодно… Только ни хрена теперь от Кирка не зависит и ни хрена ему теперь не светит в конце ноября. Тут уж хоть ворочай, хоть не ворочай…

Учитывая, что едва ли ни все силы флота сейчас стягивают в Лаврентийскую систему, где обстановка тоже легче не становится, сомнительно, что кто-то выделит на Экскальбию другой звездолет… Да и не возьмется никто, кроме Пайка, тащить с собой недоучившихся кадетов.

МакКой одной рукой потянулся к коммуникатору, второй — к заначке сигарет. Что сказать другу, если он еще не в курсе того, что случилось три часа назад, Лен не знал. Но пусть лучше Джим узнает от него, чем от того же Фостера. Только бы трубку взял…

Кирк ответил и с ходу начал про зачет. И голос счастливый, предвкушающий… Почти так же Лен чувствовал себя каждый раз, если надо было сообщить пациенту какой-нибудь паршивый диагноз.

На расстоянии МакКой так и не решился. Какие теперь зачеты: оснований-то для досрочки больше нет! Что сдали, то сдали, а остальное — в конце весны, в общем потоке…

— Эй, ну ты чего панику-то поднимал? — Джим ввалился в комнату уже через каких-нибудь пять минут. Хорошо бегает, ничего не скажешь… — И какого у нас тут опять все в дыму? Боунз, да что стряслось?

Объяснил, невольно копируя комментатора из той новостной программы: сухо, быстро, по существу. Надо же, каких-то два-три предложения получилось…

— А… — лицо Джима остекленело. Несколько долгих секунд он так и стоял с приоткрытым ртом, потом полез в шкаф и нервными, отрывистыми движениями принялся натягивать форменное пальто. — Ну… тогда поехали, что ли?

— Куда?

— К Пайку! Новости — это, конечно, хорошо, но я убедиться должен… Ну, что с ним все в порядке.

— Джим, да кто нас к нему пустит? — МакКой попробовал поймать взгляд собеседника, но тот упорно отводил глаза.

— А кто не пустит? — резонно откликнулся Джим. — Ты ж там всех врачей знаешь! А я — всех медсестер! Пошли, может, даже до поверки успеем вернуться. Сдавать мне все равно теперь ничего не надо…

Он сказал это совершенно спокойно, буднично. Значит, все он понимает…

— Слушай, да прекрати ты, — Джим раздраженно закатил глаза. — Я же не хрустальный! И вообще, что я тут, главный пострадавший?.. Главное, что живы все!

Лен пожал плечами и тоже полез в форму.

В госпитале они Пайка не нашли, капитан погибшего флагмана обнаружился в баре неподалеку. Дежурная медсестра сдала, так бы ни за что не отыскали: он сидел в самом конце зала, флегматично глядя на нетронутую рюмку, и явно не горел желанием кого-то видеть. Под гражданской курткой угадывались бинты, на подбородке и шее — следы ожогов.

— Может, не будем человека трогать? Видишь, не до нас… — прошипел Леонард. Если он даже собственный экипаж видеть не хочет, то им тем более капитана трогать незачем.

Кажется, Джим в кои-то веки готов был с МакКоем согласиться, но Пайк обернулся и приглашающе махнул рукой. Похоже, даже не удивился.

— А, привет, хорошо, что зашли. Уже сам звонить собирался…

— Да мы, собственно… мимо вот шли, — неловко пробормотал Кирк, падая на соседний стул. Похоже, он, как и доктор, понятия не имел, что нужно говорить в таких случаях. Может, с Кристофером Пайком они и летали всего раз, но и этого было достаточно, чтобы понять, как сильно он любит свой корабль. — Вы… это, как себя чувствуете?

— Я-то в порядке. Только твои, Леонард, коллеги один черт меня еще пару месяцев не выпишут…

— Звери! — сочувственно закивал Кирк. — Сэр, а что там на самом деле произошло? В новостях про отражатель говорили…

— Правильно говорили, — капитан пожал плечами и поморщился, видно было, что движения причиняют ему сильный дискомфорт. К стопке он так и не прикоснулся. — Не повезло, на этой модели такое возможно… Правда, раньше не случалось, насколько я знаю.

Возможно? Охренеть! Что там Джим говорил о надежности современных летательных аппаратов?..

— Вы извините, что так вышло некрасиво. Затеял эту историю с экспедицией, а теперь все так… — офицер неопределенно повел рукой, словно пытаясь показать, как именно.

— Да вы что, кто же знать мог?! — округлил глаза Джим. — Зато мы уже почти все сдали, теперь несколько месяцев можно особо не напрягаться! И вообще, главное, что без жертв. Корабль только вот жалко…

— А что корабль? — резко переспросил капитан, взгляд его вдруг отвердел. — Думаешь, корабль — это ведро с гайками? Металлическая оболочка? Нет, Джим! Корабль — это люди, запомни. А они не пострадали… На остальное — плевать. В конце весны со стапелей сходит звездолет. Новая модель, экспериментальная пока… Обещали мне. Я попросил оставить название.

— А говорят, примета плохая — давать названия разбитых кораблей… — осторожно заметил Кирк. — Не верите в приметы?

Пайк только усмехнулся. Потом взглянул на дисплей коммуникатора.

— Вы там на поверку-то не опоздаете? Да и мне, наверно, пора.

Действительно, пока искали сначала нужную палату, потом нужный бар, времени потеряли порядочно…

— Может, мы вас хотя бы проводим? — предложил МакКой, догадываясь, что офицеру совсем не так хорошо, как он пытается показать.

— Уймитесь, не настолько я еще разваливаюсь, — отмахнулся тот. А все-таки есть у них с Джимом что-то общее…

— Ладно, как скажете, кэп! Ну, тогда поправляйтесь! — Кирк натянуто улыбнулся.

МакКою эта улыбка не понравилась. Судя по всему, Пайку — тоже.

— Джим? Постарайся дождаться лета, тогда и полетим. Не вляпайся ни во что до этого момента! — капитан произнес это как будто в шутку, только никакого веселья в проницательных серо-голубых глазах не было. Он на мгновение задержал взгляд на Леонарде.

"Присмотри", — без труда прочел доктор невысказанную просьбу. А может, это ему показалось. Все-таки Лен никогда особо не разбирался в человеческих настроениях.

Впрочем, показалось или нет, а он будет присматривать. Потому что, как бы ни отмахивался Кирк, как бы ни пытался сделать вид, что ничего не произошло, а МакКой слишком хорошо знал друга. Только беда в том, что уберечь этого человека от неприятностей чертовски сложно. А уберечь его от самого себя — невозможно в принципе.