Три года до звезд (джен)

Джим разглядывал содержимое раскрытого шкафа и никак не мог решиться что-нибудь из него достать. Потертый рюкзак так и стоял абсолютно пустым. Собрать вещи — что вообще может быть проще?! И что может быть страшнее?.. Собрать, закинуть лямку на плечо, шагнуть в коридор… И больше не возвращаться.

Вообще-то там, на гражданке, ничего из этих вещей ему даже не пригодится, наверно… Но не оставлять же за собой этот бардак! Достаточно всего того, что он уже успел здесь оставить…

Он прикидывал, что будет делать дальше. Когда мир вокруг тебя рушится и летит неизвестно куда с такой скоростью, на сожаления времени уже нет. Все, что мог, Джеймс Кирк только что потерял, теперь надо выбираться. Надо — даже если не хочется, потому что иначе закончишь в дурдоме. Если сейчас раскиснуть, то все, потом не выбраться. А сдаваться нельзя, нужно искать варианты…

В Айову Кирк не вернется, это точно. И от мечты своей не откажется… Гражданские тоже в космос летают, в конце концов. Не то? Не то… Но об этом лучше не думать, потому что иначе он просто не сможет… Нельзя, нельзя…

Пилот транспортника? Инструктор по экстремальному космотуризму? А что, звучит не так плохо… Подать заявления сразу в несколько учреждений, сдать экзамен на пилотирование космолета…

Шелест двери показался невероятно громким, разорвал тишину, которая вот уже сутки царила у Кирка в голове. Боунз удивленно застыл на пороге.

— Отпустили, — махнул рукой Джим, отвечая на невысказанный вопрос друга. — Чего меня на гауптвахте держать, я ж теперь, считай, гражданский… Ребята из приемной уже приказ видели.

Собственные слова жглись не хуже ригелианского слизня и отдавались под ребрами тупой болью. Но так или иначе ему придется научиться это говорить. Хуже того, ему придется научиться с этим жить, потому что все остальное будет капитуляцией!

— Ладно, — МакКой подошел почти вплотную, откашлялся и продолжил, глядя в глаза. — И куда мы теперь?

Кирк до боли в кончиках пальцев стиснул лямку бесполезного рюкзака. От этого простого вопроса вся его решимость едва не разлетелась к трибблам… Пекло в груди от чувства благодарности за это «мы»… Только принять такого подарка он не мог. Хватит другим отвечать за его, Кирка, ошибки.

— Я на пилота сдам, наверно. А может, попробую рядовым в службу безопасности… — сделав упор на первое слово, откликнулся Джим.

— Отлично, я с тобой. Мне тут все равно никогда не нравилось! — Боунз отчаянно старался изобразить легкомысленный тон, только получалось у него не очень. То и дело проступала в голосе непрошеная дрожь.

— Да брось, ты же подобное ненавидишь! Какой, скажи, из тебя безопасник?

— А хрен ли?! — возмутился тот. — То есть, по-твоему, как с фазером по клингонским базам бегать, так это я могу… А зарплату за это получать — нет? Иди ты!..

Не отводить взгляда, ни в коем случае не отводить…

— Перестань. Сам знаешь, что ты нужен в медслужбе, тебе людей спасать. Ты для этого создан!

Горло царапало так, словно он наглотался раскаленного песка во время очередной бури на полигоне… Жуткий это был разговор. Господи, сколько бы отдал Джим Кирк за то, чтобы всего этого с ними не происходило!.. А ведь еще с одногруппниками прощаться… Ведь придется, иначе совсем по-свински получится.

— Людей… Хреновый из меня спасатель, если не могу даже… — доктор оборвал сам себя, махнув рукой — зло и беспомощно. Что-то такое он увидел в глазах собеседника, что настаивать больше не стал. Прошел в дальний конец комнаты и рухнул в кресло. — Господи, Джим, ну почему нельзя было?.. А, ладно, теперь-то какая разница!..

Помолчали — неловко, как на похоронах.

— Начкурс сказал, что решение насчет меня доведут на разводе… — тихо сказал Кирк, чтобы не дать этой жуткой тишине снова затопить все вокруг.

До утра времени еще порядком… Долго оно будет тянуться. Хорошо хоть сразу все случилось, за один день, Комак не стал устраивать никаких публичных разбирательств и слушаний…

И правильно, в чем разбираться-то, все и так понятно! Даже предоставь он Джиму возможность оправдаться, сказать ему все равно было нечего. Хреново все вышло, и виноват он в этом сам. Съездил Фостеру в табло, потому что тот редкая сволочь? Да если бы!.. Сержант всю дорогу был конченым ушлепком, но на той вечерней поверке ничего он не сделал. Это у него, у Кирка, напрочь сорвало резьбу!

Надо же, а ведь что-то подобное случается с ним далеко не впервые… Уж если так прикинуть, Джим все это время ходил по грани, нарушая все возможные и невозможные законы. Просто ему везло, каждый раз случалось что-нибудь эдакое… А в этот раз все как всегда, только чуда не произошло. Привык он к чудесам, расслабился…

— Пойдешь? — отрывисто спросил МакКой, пряча лицо за экраном падда. Судя по тому, что индикатор не горел — выключенного.

— Ага… Надо бы.

Вообще-то можно и не ходить: ничего хорошего он там все равно не услышит. Но Кирк собирался… Отчего-то это казалось ему правильным.

Он захлопнул шкаф, так ничего и не тронув, опустился на край кровати. Доктор наконец отложил чертов падд, подошел и сел рядом.

Медленно-медленно менялись цифры на экране электронных часов, светлело небо в окне. Так и сидели, не решаясь больше заговорить… Только вопреки всякой логике, тишина больше не пугала, вдвоем ее можно было пережить.

Ничего уже не будет, как было, да. Но пусть даже на расстоянии, пусть в разных частях галактики, а этот человек останется с ним. И никто этого у Джима не отберет.

— Пойдем, что ли? — наконец предложил Кирк. Встал и накинул китель, тщательно поправив воротник перед зеркалом. Отцентровал фуражку.

* * *

Кирк улыбался. Не напоказ, а так, едва заметно… Он наслаждался привычным шумом коридоров и прохладным глянцем перил под пальцами. Вертел головой, словно впервые видя глянцевое покрытие стен и засмотренные до дыр информационные стенды. Только потом, когда он уже занял свое… а черт, почти уже не свое место в строю, улыбка эта исчезла, уступив место болезненной, иступленной решимости. Всего несколько раз Лен видел у друга такое выражение.

Доктор поглядывал на него мельком и снова отводил глаза. Смотреть долго не получалось, глаза как будто начинало слепить. И все яснее вырисовывалось понимание, что Джим справится. Почему-то МакКой с завидной регулярностью забывал, насколько сильным на самом деле является этот человек… А Джим не отступит, рано или поздно, на флоте или нет — он добьется своего. Никто не отнимет у человека права летать. Были бы крылья, а остальное… А что остальное?..

Адмирал подошел, когда начальники курсов уже сверили списки. Поздоровался и, дождавшись ответного приветствия, заговорил. В глубине души Леонард был чертовски благодарен офицеру за то, что он в кои-то веки обошелся без лишних вступлений…

— Кадет Кирк, выйти из строя! За совершенное вами нарушение Устава Звездного флота вы… — померещилась Леонарду короткая запинка или все-таки нет?.. Начальник Академии в упор посмотрел на Джима, скользнул взглядом по лицам в строю. — Вам объявляется строгий выговор и взыскание в виде десяти суток дисциплинарного ареста!

Оглушенный Лен едва разобрал, как прозвучала команда «разойтись», как однокурсники, не стесняясь начальства, орут Джиму что-то поздравительное… Н-да, все-таки кадеты — народ удивительный. Только здесь могут так искренне поздравлять человека с приобретением строгача и перспективой десять суток гнить на гауптвахте!..

Впрочем, если Лен не ослышался, если адмирал действительно сказал то, что сказал, то он и сам был готов кричать что-нибудь по-идиотски радостное. Ни черта он не понимал, это да… Но определенно был счастлив.

Джим стоял молча, процессор у него явно завис и теперь болезненно перезагружался.

— Кирк! Задержитесь.

Комак мог и не говорить этого: кадет все равно стоял совершенно неподвижно. Самому Лену никто задержаться не предлагал... Ну так и не запрещали!

— Ничего не хотите сказать? — негромко спросил Комак, когда в центральном коридоре их осталось трое, да еще дежурный у дальней стены.

Кирк откашлялся.

— Э… спасибо?

Адмирала заметно перекосило.

— Знаете, где я ваше «спасибо» видел?! — вдруг сорвался он. — Вы вообще представляете, что я сейчас сделал?! Объяснить?! Да я нарушил все, что можно, пренебрег профессиональной этикой, здравым смыслом и Бог знает чем еще… У меня не было на это права, понимаете?!

Судя по выражению лица, Джим понимал.

— Знаете, что я думаю? Что при всех ваших талантах, на Флоте вам не место, раз вы не в состоянии соблюдать правила этой организации!

— Тогда зачем?! — все-таки вскинулся Кирк.

— А вы меня переубедите! — с неожиданной злостью отрезал адмирал. — Считайте, что у вас испытательный срок, кадет. Одно нарушение… Любое нарушение — и вы здесь больше не учитесь. Очень вам советую это понять, потому что другого шанса у вас не будет! Со своей стороны я сделал больше, чем имел право, остальное за вами.

Он не стал дожидаться ответа, развернулся, собираясь уходить. Потом спохватился и сунул Джиму листок с несколькими печатями.

— Это вам. На память! — бросил Комак и двинулся к лифтам. Проходя мимо залипшего у стены Леонарда, притормозил и сказал негромко, так, чтобы слышал только он: — А не смотрите так, у меня... как вы выразились?.. Рецидив? Вот, именно он. Плюю на все и делаю то, что действительно хочется.

Кирк сделал пару нетвердых шагов и прислонился к стене. Бумагу он держал на отлете, как ядовитое насекомое.

— Это что?

— Приказ о моем отчислении. Подписанный… — Джим перевел на друга совершенно круглые голубые глаза. — Боунз, он же его зачитать собирался, в последний момент передумал! Почему он передумал?!

— А ты чем-то недоволен?

Вообще-то Лен мог навскидку назвать как минимум десяток причин, по которым адмирал решился дать Джиму еще один шанс. В конце концов, все, кто сегодня стоял в строю, могли не раз уже быть мертвы, если б не он! Но еще больше причин у Комака было для того, чтоб отчислить это недоразумение к чертовой матери и забыть о нем, как о ночном кошмаре… Нет, МакКой не мог знать наверняка, почему страшный листок с оттиснутыми на нем печатями так и остался просто куском бумаги. А и хрен с ним…

— Дай сюда! — Лен протянул руку. Почему-то очень хотелось разорвать эту дрянь и отправить в утилизатор. Смотреть на приказ было невыносимо: начинал с новой силой шевелиться пережитый страх. Только Кирк помотал головой и спрятал документ за спину.

— Не надо. Я его Комаку верну на выпуске… — выдохнул он и медленно пошел в сторону крыла, где располагалась гауптвахта.

Ну что ж, оно и к лучшему, хоть выспится наконец. В конце концов, они с Джимом оба давно были там, как у себя дома…