Чужая память (джен)

— Гарри! — донесся до него полный отчаяния крик Гермионы. Обернувшись на зов, в следующую секунду Поттер увидел, как она упала на землю. Мертвая. Ее глаза, по прежнему открытые, застыли в предсмертном ужасе и осознании. Навсегда.

Мир сжался. Затих. Шум боя мгновенно исчез, и вся вселенная сжалась до размера этих замерших мертвых глаз. Рон тоже умер. Зеленый луч прошил его грудную клетку, оставив лежать распростертым посреди луга так, словно он внезапно устал и решил отдохнуть.

Пятясь, не желая принимать ужасную правду, Гарри внезапно оступился о что-то или кого-то, попавшего под ногу, и рухнул вниз, чтобы в следующую секунду проснуться, содрогнувшись всем телом.

Не двигаясь, чувствуя, как постепенно успокаивается ритм бешено скачущего сердца, Гарри, словно мантру, повторял мыль о том, что все давно в прошлом. Что война давным-давно закончилась, а Гермиона и Рон спокойно спят в собственной кровати.

Повернув голову, он взглянул на Джини, так уютно спящую у него под боком, но мерзкое предчувствие беды так и не отступило. Как боль возвращается к раненому к близившейся непогоде, так и подобные сны никогда не снились Поттеру просто так. Они всегда предвещали что-то нехорошее, что-то опасное для него, и надеяться, что буря пройдет мимо, было бы глупо.

По-прежнему лежа без очков, Гарри вглядывался в размытые очертания мебели, и, лишенные четкости, они казались ему похожими на чудовищ, коих так любил когда-то рисовать Альбус. Мысль о детях отозвалась неприятным уколом совести, и Гарри, полежав еще немного и осознав, что заснуть теперь вряд ли получится, лениво вылез из кровати.

― Спи, я пораньше на работу решил, ― прошептал он завозившейся Джинни на ухо.

В конце концов, работы у него было и правда много, и начать день пораньше было самой лучшей идеей. Не желая тратить времени даром, первым делом он отправился вызволять Шонпайка. Тот, бледный, свернувшийся на неудобной лавке, производил впечатление попавшего в переплет домашнего котенка. Хмыкнув от нахлынувшего к целителю чувства жалости, Гарри открыл дверь и вошел в камеру.

Брайан тот час проснулся. Увидев своего визитера, он моргнул, подскочил на месте и чуть ли не в истерике, не дав вставить и слова, принялся рассказывать о том, почему его задержали.

― И ты уверен, что это сработает? ― хмыкнул Гарри, осмысляя услышанное и признавая, что в действиях Брайана была логика.

От его злости, если она и была, не осталось ни малейшего следа. Теперь, после скомканных объяснений сидящего по другую сторону решетки Шонпайка, Гарри чувствовал себя лишь слегка раздраженным. В глубине души он признавал, что, пожалуй, был чересчур резок с Брайаном, но оправдывал свое поведение желанием побыстрее вернуть «настоящего» профессора Снейпа.

― Должно сработать, ― кисло ответил Шонпайк. Тюремное заключение, полученное по собственной же глупости, явно не добавляло ему оптимизма. ― Вы создали отличную базу из чужой памяти, и лишь благодаря ей этот эксперимент можно считать успешным, ― тихо говорил он. ― Когда я должным образом преобразую свои знания и точно так же помещу их ему в голову, то, надеюсь, вы получите то, что хотели. Если, конечно, меня не отправят в Азкабан, ― добавил он и вопросительно посмотрел на Поттера.

― Не отправят, ― вздохнул Гарри, предчувствуя головную боль от освобождения Шонпайка. ― Скажем, что чары сработали случайно, а в руках у тебя были пустые емкости из-под зелий. Что-то не так?

Гарри слегка приподнял бровь, заметив, как Шонпайк сник.

― Я оставил у того продавца все свои деньги, ― нехотя пояснил он. ― А теперь у меня ни денег, ни омута.

― Омут мы можем изъять в ходе плановой проверки, ― хмыкнул Поттер, ― наверняка он украден. А что касается денег, то, помнится, я обещал тебе достойную оплату. Вечером зайду в банк и перечислю на твой счет пару-тройку галлеонов, ― он усмехнулся, давая понять, что переведет гораздо больше. ― Остальное получишь, когда Снейп будет Снейпом, а не тем идиотом, который утром снова жаловался мне на плохое самочувствие.

― И да, ― сказал Гарри, стоя уже на выходе, ― пригодный для твоего дела омут памяти доставят в твой кабинет ближе к вечеру. Не трать времени даром.

Оставив Шонпайка, Гарри Поттер снова поднялся к себе в кабинет и там составил официальное постановление об освобождении Брайана. Сидя на своем некогда любимом, а сейчас отчего-то очень раздражающем крутящемся кресле, он вертел в руках волшебную палочку и думал. В глубине души он уже жалел, что решил пойти до конца, а не ограничиться просто спасением дорогих ему воспоминаний. Спонтанная и плохо продуманная идея с возвращением Снейпа теперь заставляла его волноваться и грозила доставить немало головной боли. Были минуты, когда Гарри всерьез думал о том, чтобы избавиться от этого неудачного эксперимента, но глупый поступок Брайана очень хорошо показал, на что тот готов пойти ради спасения своего пациента. Такое положение дел Гарри категорически не устраивало, но, с другой стороны, казалось очень удобным.

Додумать, как именно использовать это удобство в личных целях, Гарри не успел. Дверь его кабинета с треском открылась, и уже спустя мгновение Поттер сидел окруженный толпой журналистов. Галдя, как стая чаек, они наперебой задавали ему какие-то вопросы, и Поттер, растерянно щурясь от вспышек колдокамер, не мог понять, в чем дело. Собрав в кулак всю свою выдержку, он приставил к собственному горлу волшебную палочку и произнес заклинание усиления голоса.

― Тихо! ― гаркнул Поттер на окруживших его людей.

В кабинете мигом воцарилась тишина. Даже фотографы покорно опустили свои камеры, будто опасаясь, что главный аврор бросит в них какое-нибудь хитрое разбивающее заклятье.

― Кто-нибудь один может мне объяснить повод, по которому мой кабинет стал местом встречи прессы всея Британии? ― громогласно спросил Поттер, не убирая палочки от горла. Разглядывая стоящую перед ним толпу, он судорожно перебирал в голове все теоретически возможные для ее появления поводы. Такое столпотворение в последний раз он видел в своем кабинете, когда родилась Лили. В тот день, едва узнав, что жена Гарри Поттера родила девочку, журналисты, желая самыми первыми узнать имя малышки и взять интервью у ее отца, практически поселились под дверями его кабинета.

Отметая мысль о четвертом ребенке как заведомо невозможную, Гарри не мог понять, в чем дело. Никаких громких дел не было, последнего Пожирателя Смерти, способного вызывать подобный резонанс, поймали и посадили аж десять лет назад.

― Ваш пресс-релиз, сэр, ― наконец произнес один из журналистов. Мужчина, одетый в широкополую шляпу и плащ, был настолько похож на карикатурный образ журналиста из комиксов, что Гарри едва заметно усмехнулся. Отвлекшись на мысли о внешнем виде мужчины, он упустил смысл сказанного.

― Какой пресс-релиз? ― устало переспросил Поттер уже не таким громким голосом.

В ответ на его слова сразу несколько человек достали из карманов, папок и блокнотов листки бумаги. Журналист в шляпе, видимо, взяв на себя роль переговорщика, молча протянул Поттеру свой листок.

Просмотрев текст, Гарри очень захотел сделать две вещи — провалиться сквозь землю и, желательно, захватить с собой свою новую секретаршу.

― Фелисити! ― взревел он и, поднявшись из-за стола, второй раз за день вылетел из кабинета. Журналисты, предчувствуя интересное развитие событий, в мгновение ока расступились, давая ему пройти, и тут же устремились следом. ― Что! Это! Значит?! ― ревел Поттер, потрясая листком перед белым, как мел, лицом несчастной секретарши.

― Вы же сами сказали отправить письма из правого лотка, ― пыталась оправдаться Фелисити, размазывая по щекам слезы вперемешку с тушью. ― Я отправила, сэр.

― Правого, Фелисити, ― рыкнул Гарри. Вспышка колдокамеры немного привела его в чувство, и он мгновенно постарался взять себя в руки. ― А это, насколько я помню, лежало в левом. В той стороне, где тебе вообще не стоило ничего брать!

Запустив руки в волосы, Гарри сел на край стола Фелисити и беззвучно выругался. Журналисты смотрели на него с явным ожиданием хотя бы какого-то объяснения, а времени на раздумья не было.

― Ну что ж, ― сказал наконец Гарри, поднимаясь на ноги, ― господа, прошу вас пройти в третий кабинет справа. Надеюсь, что вы — не моя бывшая секретарша, ― усмехнулся Поттер, стрельнув злобным взглядом на совсем поникшую Фелисити, ― и можете отличить право от лева. А вам, Фелисити, ― добавил он тише, обращаясь к ней одной, ― я настоятельно советую выйти замуж. Потому что я понятия не имею, кто еще может взять на работу такую бестолочь, как вы.

Еще раз окинув Фелисити взглядом, полным отвращения, Поттер обреченно посмотрел, как последний журналист скрылся в обозначенной им комнате. Идти туда совершенно не хотелось. Нервно усмехнувшись абсурдной идее сбежать пока не поздно, Гарри взглянул на собственное отражение, поправил галстук и, расправив плечи, принял такой вид, словно приготовился к бою. Глубокий вдох помог справиться с волнением, и, положившись на годами отточенный опыт общения с прессой, он потянул на себя дверь кабинета.

Журналисты, теперь уже сидящие на стульях, молча смотрели, как главный аврор идет между рядами стульев к небольшому возвышению, и несколько удивились, когда он вдруг сел на низкую ступеньку импровизированной сцены.

― Ну и удивили же вы меня, ребята, ― усмехнулся он и ленивым движением вытянул перед собой ноги, ―, но раз вы уже обо всем знаете, то я не вижу никакого смысла продолжать играть в тайны и секреты. Давайте, кто первый задаст вопрос?

Все еще удивляясь поведению Гарри Поттера, журналисты не спешили выполнять его просьбу и лишь тихо переговаривались между собой.

― Ладно, ― лениво протянул Гарри, ― тогда начну я. И, если вы не против, я тут посижу, ― он взмахнул рукой, показывая на место рядом с собой, ― пусть у нас будет эдакая неформальная атмосфера. Как вы уже поняли, ― сказал Гарри и, кашлянув, заставил свой голос звучать увереннее, ― моя секретарша разослала пресс-релиз о выздоровлении бывшего директора школы чародейства и волшебства Хогвартс весьма преждевременно.

Комната загудела. Несколько вспышек колдокамер заставили Гарри зажмуриться. Не обращая внимания на выкрикиваемые вопросы, он увидел несколько поднятых рук и указал на одну из них.

― Вы, ― произнес Гарри, позволяю журналисту взять слово. Остальные, кричащие вопросы со своих мест, затихли, покорно принимая новые правила, ― если не ошибаюсь, вы из «Придиры», верно? Филипп Ранкорн?

― Все верно, сэр, ― слегка смутился молодой журналист. ― В пресс-релизе указано, что смерть профессора Снейпа была фальсифицирована, ― начал Филипп, отчаянно борясь с дрожащим голосом. ― Якобы просчитав вероятность своей смерти, он прятал под языком ампулу с «Напитком живой смерти», который и выпил за несколько секунд до нападения змеи лорда Волдеморта.

Отчаявшись справиться с волнением, Ранкорн достал свиток с релизом и уже почти собрался говорить дальше, но замолчал, когда Гарри Поттер поднял вверх руку.

― Получается, что мистер Снейп еще не выздоровел? ― спросил кто-то из толпы, опустив руку быстрее, чем Гарри успел его заметить.

― Именно так все и было, мистер Ранкорн, ― мягко сказал Поттер, игнорируя вопрос. ― Профессор Снейп, ― усмехнулся Гарри и, прижав руку к груди, пояснил: ― а для меня он навсегда останется профессором — был героем. Ради победы и нашей с вами счастливой жизни он без страха заглянул в лицо смерти и выжил, сам того не ожидая. «Напиток живой смерти», смешавшись с ядом змеи, парализовал его и погрузил в глубокую кому. Такую, что я — свидетель тех событий — по неопытности принял за смерть. Да, хвалиться тут нечем, ― хмыкнул он, когда с дальних рядов раздалось несколько смешков. ― Тем не менее, узнав, что профессор жив, я принял решение скрыть этот факт и провести фиктивные похороны. Я боялся, что кто-то может захотеть поквитаться с профессором, свести счеты. Пожирателей в то время было слишком много и…

― Вы сами залечили ему раны, сэр? ― перебил его речь чей-то выкрик.

Повернувшись и снова не увидев спрашивающего, Гарри понял, что от него все равно ждут ответа.

― Частично я сам, частично мне помогли, ― ответил он чуть погодя, ― мне помогал определенный круг лиц, но, опережая ваши вопросы, предупреждаю, что имена я называть не могу. Каждый, кто хотя бы косвенно участвовал в спасении профессора Снейпа, принес «Непреложный обет» о том, что никогда и никому не раскроет имен друг друга. Это нужно было хотя бы из соображений безопасности. Если погибнет один, другой всегда сможет остаться приглядывать за профессором. По этой же причине я не могу рассказать вам, где он находится сейчас и находился все это время.

― Так значит, сейчас мистер Снейп пришел в себя? ― спросил тот самый человек в шляпе, что показывал Поттеру пресс-релиз. ― С ним можно поговорить или, раз уж вы сказали, что сообщение о выздоровлении было несколько преждевременным, он все еще в коме?

― Он здоров, ― сказал Гарри и снова поднял руку, стараясь прекратить начинающийся шквал вопросов. ― Он здоров, ― повторил он, ― но пока что слаб, и даже о небольшом общении с кем-либо из прессы не может быть и речи. Во всяком случае, пока целитель не вынесет вердикт, что профессор готов к интервью и оно не станет причиной каких-либо негативных последствий.

― Он знает, что война закончилась? ― спросила рыжая журналистка, чем-то очень похожая на Риту Скитер. На лацкане ее голубого кокетливого пиджака отчетливо виднелась эмблема «Вечернего пророка». ― Как он отнесся к тому, что весь магический мир в курсе его любовной драмы?

― А книга Риты Скитер? ― донеслось до Гарри с последнего ряда. ― Он знает, что все в курсе его любви к рыжим проституткам?

― Еще один подобный вопрос, мистер Стивенс, и будете интервьюировать сокамерников в Азкабане, ― жестким тоном ответил ему Поттер, мгновенно узнав самого нелюбимого из журналистов. Именно он все время писал про главного аврора крамольные статьи, раздувая любой притянутый за уши факт до размеров катастрофы. ― Профессор Снейп испытывает некоторые проблемы с памятью, магией и самоидентификацией. Многие из вещей, предшествующих его долгой коме, он просто не помнит. Я бы очень хотел, чтобы вы с уважением отнеслись к его ситуации.

Многие из журналистов согласно закивали, одновременно строча что-то в блокнотах. Другие саркастично заулыбались, явно давая понять, что не собираются слушать никого, кроме самих себя.

― Что ж, ― между тем бодро произнес Поттер, на самом деле чувствуя себя невероятно усталым, ― на этом, я полагаю, нашу случайную встречу можно считать оконченной. Я рассказал вам основную информацию, и на следующем собрании я предполагаю быть уже вместе с профессором. О месте и времени будет сообщено дополнительно, и я очень надеюсь, что в нужное время, ― улыбнулся Гарри. ― Советую вам составлять и присылать вопросы заранее, дабы профессор Снейп мог подготовиться.

Не согласные с таким быстрым завершением пресс-конференции журналисты пытались наперебой выкрикнуть еще несколько вопросов, но Гарри Поттер, поднявшись со своего места, несколько секунд попозировал фотографам и удалился, более не говоря ни слова. В глубине души его снедало чувство тревоги и ощущение, что вся эта затея обернется для него одной большой катастрофой. Вязкое неприятное предчувствие комом осело в его груди. Кроме того, его очень тревожило отсутствие среди журналистов Риты Скитер, которая, по традиции, должна была сидеть в первых рядах и задавать самые каверзные вопросы.

Вернувшись в свой кабинет и наложив на него несколько мощных заклинаний от проникновения, Гарри достал бутылку бренди и пару стаканов. Хмыкнув, он сперва вернул на свое место один, а затем, заметив, как мало осталось бренди в бутылке, убрал и второй. Устало остановившись возле зачарованного окна, за которым уже долгое время шел ливень, он опрокинул в себя содержимое бутылки и, слегка поморщившись, отшвырнул ее в самый дальний угол. Глядя, как размеренно барабанят по оконному стеклу крупные капли, Гарри, вспомнив утренний сон, с горечью подумал о том, что после сегодняшней конференции пути назад уже нет. Оставалось лишь надеяться, что Шонпайку удастся воплотить в жизнь свою идею. О том, что будет, если у Брайана ничего не выйдет, Гарри просто не хотел думать.