Солнце в тени (гет)

Оставшийся путь до Хайгейта занял у них несколько часов.

Гарри вел машину уверенно, несмотря на гололёд на дороге. Алан и Лили практически не разговаривали, обменявшись утром лишь несколькими фразами. Алан сразу догадался, что пока он находился в душе, Гарри рассказал про его мучения. Лили несколько раз пыталась поговорить с братом об этом, но Алан категорически отказывался обсуждать своё состояние, считая, что Гарри сам не знает, о чём говорит.

Лили же, настырная до невозможности, не сдавалась, и когда они остановились на заправке около небольшого городка, всё же достучалась до закрывшегося в туалете брата.

— Алан, я уверена, что всё можно исправить, надо лишь поискать способ! — выпалила она. Алан вышел из кабинки и начал мыть руки.

— Не надо ничего искать, я знаю способ? — Алан посмотрелся в зеркало, синяки под глазами аккуратно расположились на его красивом лице, делая его печальным и привлекательным.

— Какой? — не поняла его тона сестра.

— Мы забираем родителей у этого паленого петушка, и вы уезжаете из города, домой. Вот и всё, — сказал он, не оборачиваясь.

— "Вы" — это значит: без тебя? — спросила Лили, сердито глядя на брата.

— Вы — это значит, вы, — он обернулся и громко заговорил, жестикулируя. — Лили, не будь глупой девочкой, ты меня прекрасно поняла.

— Я не позволю тебе решать за всех, ты кем возомнил себя? — воскликнула Лили.

— А как ты собралась спасать их и себя? Он всех убьёт, тупая твоя голова! — огрызнулся Алан, толкая её в плечо.

— И ты решил благородно спасти всех, пожертвовав собой? Ты думаешь, он тебя убьёт и успокоится? — со злостью сказала девушка, не обращая внимания на грубость.

— А кто сказал, что он останется жив? Я сказал, что вы уедете без меня, и точка.

— Ты до сих пор не понял... — попыталась сказать Лили. Но увидев взгляд брата запнулась.

— Я больше не обсуждаю это с тобой. Все, проваливай, тебе здесь быть не положено.

— Как скажешь, но учти, когда ты вернешься оттуда, тебе несдобровать, — сказала Лили и вышла из туалета, громко хлопнув дверью.

— Потом ты вправе делать со мной всё, что вздумается... — прошептал Алан, глядя на себя в зеркало.

Он был рад хотя бы тому что Лили не слышала его, пока его выворачивало на изнанку. Он жалел что нагрубил ей. Ее присутствие стало ему невмоготу. Он достал из кармана фляжку и отпил из нее. Он приобрел ее несколько лет назад, но еще ни разу не воспользовался ею. Теперь представилась отличная возможность. Алкоголь немного успокаивал его. Алан подозревал что это перемена по отношению к Лили случилась из-за их стремительного возвращения на родину. Это пугало его настолько, что чувство тошноты преследовало его практически постоянно. Он не мог не думать о том что их ждет там в городе. Страх мешал ему сосредоточиться на всем остальном. Его состояние ухудшалось, и он не знал сможет ли и вовсе доехать до города.

* * *

Хайгейт радовал своих жителей тёплыми снежными деньками. Хоть горожане и боялись выходить из своих укрытых сугробами тёплых домов, сочельник никто не отменял, и люди надеялись, что в этот святой праздник злу не место в мире — как в магическом, так и в остальном. слухи бродили по закоулкам этого городка, по барам и кабакам, по домам жителей. Люди говорили что он вернулся, Виктор. Он вернулся и похитил кого-то. Кого, они не знали. Но все знали или предполагали что они в горах. Никто, ни один здравомыслящий житель города не пойдет туда, и тем более не пойдет против Виктора. Бояться им хоть и нечего было, но все понимали, каковы шансы.

Однако, местная полиция все же делала вид что ищет пропавших людей, и даже знала их имена. Но никто не распространялся об этом, слухи превратились в бредни, и никто в итоге не знал кто же на самом деле страдает там, от рук Виктора.

Сегодня, в канун Рождества, жители традиционно украсили свои дома гирляндами и рождественскими елями. Всё вокруг светилось, сверкало и вызывало чудесное настроение. Город погрузился в сказку, будто не было всех этих слухов о похищении, будто горожане забыли о них.

А на окраине города, на дороге у въезда в Хайгейт, стоял человек в тёмном пальто. Его силуэт казался устрашающим на фоне тёмного леса — и лунный свет падал на него, освещая одинокую фигуру. Он стоял не двигаясь, казалось, ему нисколько не мешают ни падающие на лицо мокрые снежинки, ни ветер, гоняющий их в разные стороны.

Виктор сосредоточенно сжал кулаки в ожидании груза.

Он бы не стоял здесь и минуты, если бы не тот человек, которого он ждал. Так как этот парень не имел отношения к городу, то не мог его найти сам. Поэтому Виктор стоял здесь, промокший и продрогший до костей, но терпеливо ожидающий. Он должен встретить его, сесть в машину, и вместе они доберутся до города. Виктор ждал уже около часа. Его терпение подходило к концу. Он был готов развернуться и зашагать прочь, как вдруг увидел его.

На дороге появились огни фар. Виктор понял по силуэту машины, что это тот самый фургон, которого он дожидался. Чёрный фургон остановился рядом с ним. Водитель вышел из машины и приблизился к Виктору.

— Заказ на месте, сэр, куда мне его выгрузить? — парень в кожаной куртке и кепке говорил чётко и уверенно, глядя прямо в глаза своему клиенту.

— Поехали. Я покажу, — медленно сказал Виктор, оценивая в очередной раз совершенно верно выполнившего его задание паренька. — За тобой никто не следил?

— Нет, сэр, — сказал парень и сел обратно за руль.

— Хорошо, — тихо произнёс Виктор.

Дорога заняла не больше десяти минут. Они приехали к дому — он был совсем рядом с хижиной Виктора, находившейся в лесу. Виктор молча вышел из машины. Водитель открыл дверь в салон. На полу лежало мёртвое тело, упакованное в чёрный мусорный пакет.

— Как вы и просили, тело Дэниела Крамера, — сказал парень, указывая внутрь.

— Занеси его внутрь дома, в подвал, — приказал Виктор.

Ему казалось странным, что этот парень так легко справился с непростым заданием и во всём так безропотно с ним соглашается.

— Да, сэр, — ответил ему молодой человек и принялся вытаскивать тело из машины, как будто он занимается этим каждый день.

— Как ты справился с этим? — спросил Виктор, наблюдая за ним.

— С чем? — выдохнул парень, играючи поднимая чёрный мешок и направляясь к дому.

— Со всем.

— Нашёл кладбище, потом могилу, выкопал тело, потом поехал — ничего сложного. Только пришлось повозиться с теткой, живучая оказалась.

— Миссис Крамер...Она осталась жива? — спросил Виктор.

— Да, как вы и просили, я связал ее и долго измывался над ней, все как вы просили, но она жива, — живо заговорил парень, волоча тело по снегу в мусорном мешке.

— Что ты хочешь в награду? — тут же спросил Виктор.

— Цена вас удивит, — ответил парень.

— Говори.

— Я хочу, чтобы вы разрешили мне остаться, — выдохнул парень и аккуратно положил тело на пол у входа в дом.

— Нет, — коротко ответил Виктор и принялся считать деньги. — Вот, здесь сто тысяч, тебе должно хватить.

— У меня есть деньги, мой отец был богатым, к сожалению, он умер, когда я только появился на свет. Я послужу вам, — уверенно произнёс парень.

— Я же сказал: нет, ты играешь со огнём, бери деньги и уходи.

Что-то в этом парне не давало Виктору покоя, и он абсолютно не хотел его убивать. Не то было настроение.

— Меня зовут Лео. Леонард.

Виктор, державший в руке купюры, невольно разжал пальцы. Купюры с тихим шелестом рассыпались по прихожей. Он смотрел, как парень подбирает упавшие деньги, что-то говоря, — и не слышал ни слова. Он вспоминал свою спальню, детскую кроватку и сопящего в ней малыша. Лео...

— Вы слышите меня? Мистер Саланде? Виктор! — парень помахал рукой перед его лицом.

— Да, всё в порядке, — очнулся от своих мыслей Виктор.

— Ну, так что?

— Что? — не уловил нить разговора Виктор.

— Куда мне дальше нести его?

— В подвал, я же говорил, — раздражённо сказал Виктор, кивая в сторону полуоткрытой двери.

Вдруг Виктор окликнул исчезнувшего в темноте подвала Леонарда:

— Лео!

— Да иду уже, — тот поднялся обратно. — Что?

— Можешь оставаться, — сказал Виктор.

— Отлично, — без тени удивления произнес Лео. — Где мне можно переночевать?

— Ищи себе место сам, — бросил Виктор. Он отбросил ненужные мысли и решил просто не допускать Леонарда близко до своих дел, да и к себе тоже.

— Ладно, что это хотя бы за город?

— Хайгейт.

Виктор собрался спускаться вниз и уже закрывал за собой дверь, как вспомнил о том, что Леонард не знает о существовании магии.

— И, кстати, это особенный город.

— Да, надеюсь, — усмехнулся Лео.

Виктор дёрнул плечом от раздражения и спустился в подвал.

* * *

В пещере, глубоко в лесу, двое, изо всех сил прижавшиеся друг к другу, шептали поздравления с Рождеством. Их дрожащие фигуры отбрасывали лёгкие тени на холодные камни.

— Я бы всё отдала, лишь бы ещё раз посмотреть в глаза детей, объяснить им всё, показать их родной дом, — тихо прошептала Эвелин. Её засохшие и потрескавшиеся губы заставляли говорить медленно.

— Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, — произнёс Маркус, гладя её по волосам.

— А ты расскажи, — с надеждой сказала она.

— Моя любовь к тебе настолько велика... Она... Она размером с солнце!

— А моя любовь больше. Настолько больше, что твоё солнце находится в тени моего, — по-детски сказала Эвелин.

— Солнце в тени? — удивлённо улыбнулся Маркус.

— Да, солнце в тени, — согласилась она, мягко улыбаясь.

Эвелин закрыла глаза, и пара слезинок покатилась, медленно исчезая в волосах. Маркус смотрел на неё неотрывно, но её лицо почему-то расплывалось. Горло Маркуса сжалось от подступающей горечи. Он сморгнул, и капли слёз упали на волосы Эвелин и тоже затерялись в них.

— Мне очень страшно, — произнесла она.

— Я с тобой, мы будем вместе, я не оставлю тебя одну, — уверенно прошептал он.

Силы покидали их тела, а разум смутно надеялся из последних сил, что вот-вот кто-то доберётся сюда и спасёт их. Но нет, никто не смог их найти. Даже их палач не пришёл, а ведь они скоро умрут, а значит, нет смысла в его планах. Получается, Виктор всё выдумал, чтобы поиздеваться над их душами, а дети спокойно сидят дома и ждут их. А потом кто-нибудь сообщит им прискорбную новость. Они будут долго оплакивать родителей, приходить на могилу, но так и не узнают — ни о чём.

Поток мыслей отвлёк Маркуса от осознания того, что Эвелин больше не плачет и не шевелится.

Её тело обмякло — он чувствовал, как последнее тепло покидает его.

Его сердце, не выдержав очередного удара, перестало биться в усталом теле.