Гарри Поттер и глина Эдема (джен)

— Гарри! — к нему быстрым шагом направлялась Хироко, протягивая что-то в раскрытой ладони. — У меня все получилось. Я проверила, прекрасно работает.

— Подслушивающее устройство? — обрадовался Гарри. — Здорово! Спасибо тебе, Хироко. Я навсегда твой должник.

Она смущенно улыбнулась и даже покраснела от удовольствия.

— Мне это самой было интересно. Только, пожалуйста, не попадись с ним.

Гарри взял в руки два совершенно одинаковых металлических диска размером с монету и недоуменно покрутил их в пальцах. По их виду сложно было догадаться как об их назначении, так и о способе применения.

— Как ими пользоваться? — спросил он, поднеся один из дисков к глазам.

— Просто сжимаешь пальцами один транслятор, чтобы услышать, что происходит в окрестностях второго. — Она продемонстрировала это на одной из «монет». — Звук передается через резонирующую костную ткань, так что окружающие ничего не услышат. Но имей в виду: если второй транслятор обнаружат, то его могут использовать, чтобы подслушивать твои собственные разговоры. Если хочешь этому воспрепятствовать, используй на своей стороне заклинание Муфлиато и не забывай его обновлять.

— Хироко, это потрясающе! — с искренним восхищением воскликнул он, вконец смутив японку, которая от волнения нервно хихикнула, переведя свой взгляд в направлении центра Земли, и довершил расправу: — Ты будешь великим мастером артефакторики, это я тебе гарантирую.

Насилу распрощавшись с Хироко, которая, похоже, намеревалась сопровождать Гарри до конца жизни, он уже собрался перейти ко второму этапу своего плана и подбросить артефакт одному из членов ареопага, как вдруг в конце коридора увидел застывшего Сарана, что моментально испортило ему настроение. Индиец, набычившись, смотрел в сторону Гарри, и вид его не предвещал ничего хорошего. Надежда на то, что это рядовое проявление неприязни, рассеялась сразу же, как Саран медленно пошел к Гарри, не отводя от него мрачного взгляда. Гарри мысленно собрался, пытаясь подготовиться к неизбежному конфликту, но тягостное ощущение никуда не делось.

— Я знаю, что она у тебя! — подойдя вплотную, сказал Саран безо всяких предисловий.

— О чем ты говоришь, Саран? — попытался изобразить удивление Гарри.

— Страница! Я знаю, что это ты взял ее! — с неподдельной яростью в голосе крикнул Саран, заставив окружающих обернуться на них. Эрика и Курт, все еще бледный и осунувшийся после действия заклятия Империус, переглянувшись, настороженно направились к ним. — Верни ее, чертов мошенник! Вор!

Гарри вздохнул. В принципе, особой необходимости скрывать свою осведомленность у него уже не было, а вконец зарвавшегося Сарана давно пора было поставить на место. Поэтому он холодно улыбнулся и с расстановкой ответил, с удовольствием отметив отсутствие дрожи в своем голосе:

— Страницы из рукописи Спенсер-Муна у меня уже нет. Я отдал ее просвещенному Квирреллу, и он наверняка сообщил об этом Адаму Вейсгаупту и всему ареопагу. У тебя была возможность…

Лицо Сарана стало пунцовым, дыхание пресеклось: Гарри на мгновение даже испугался, что тот свалится от инсульта. Однако вместо этого он с бессвязным воплем выхватил палочку и, нацелив ее Гарри в грудь, взвизгнул:

— Фурну… Фукурнулус!

— Правильное заклинание — «Фурункулус», Саран. — Подошедший профессор Вернер вырвал у него из рук палочку и покачал головой. — Даже я, магл, это знаю. Гнев — препаршивый советчик.

Квиринус Квиррелл, который подошел к месту конфликта вместе с Вернером, бросил насмешливый взгляд на Гарри, остолбеневшего от стремительного развития событий.

— Я вижу, мистер Поттер, добрых друзей вы в любом коллективе найдете. Уже второй сокурсник за неделю пытается вас изувечить у меня на глазах. Хорошо хоть без непростительных заклинаний на этот раз. — Он повернулся к Сарану, которого трясло то ли от ярости, то ли от страха. — Вы, Саран Санкуратри, пойдете с нами на заседание ареопага. Собственно, за вами мы и явились.

Он положил руку на плечо индийца. Тот рванулся, но освободиться от железной хватки профессора было непросто: Квиррелл лишь сильнее сжал пальцы, заставив Сарана вскрикнуть. Профессорская мантия коснулась Гарри, и тот, сделав над собой усилие, избавился от оцепенения. Как можно более естественно он изобразил попытку помочь и, протянув руку над карманом мантии Квиррелла, разжал пальцы, надеясь, что никто не заметил выскользнувшего из них крошечного металлического диска.

Дело было сделано: теперь оставалось лишь ждать начала заседания. Однако Гарри по-прежнему ощущал озноб от мысли о том, что Квиррелл обнаружит его попытку шпионажа. И дело было не в том, что тот может наказать его: больше всего его страшил разочарованный и презрительный взгляд профессора — и последующая холодная отстраненность, исключающая возможность любых доверительных отношений в будущем.

Когда Сарана увели, к Гарри тихо подошла Гермиона.

— Все получилось? Что теперь?

— Да, вроде бы никто не заметил, — мрачно кивнул Гарри, все еще терзаемый ненасытной совестью. — Теперь не спеша пойдем к месту заседания. Я хочу быть рядом, если…

— Если что? Ты в любом случае услышишь то, что там происходит, а помочь вряд ли сможешь. К тому же это может быть опасным. Если они смогут выявить убийцу, тот может попытаться взять заложников или устроить что похуже.

Гарри призадумался. В нелогичности Гермиону нельзя было упрекнуть, и меньше всего на свете он желал бы подвергнуть ее угрозе. Но он хотел своими глазами увидеть убийцу — после того, как предпринял столько усилий, расследуя это дело. Никаких рациональных оснований этому не было, но он не смог бы успокоиться, даже зная о торжестве правосудия.

— Ты права, Гермиона. Давай ты останешься здесь или пойдешь к себе. Но я сам отправлюсь за Квирреллом. Хочу это видеть.

Гермиона покачала головой, взяла его под руку и потащила туда, где уже скрылся Саран со своим конвоем.

— Я уже говорила, Гарри, что когда-нибудь ты будешь великим волшебником. Но сейчас ты великий болван. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя одного? Если уж рисковать, то вместе.

Он хотел было с серьезным видом возразить, но его губы предательски дрогнули и расплылись в дурацкой улыбке. После этого увещевать Гермиону было бесполезно, как ни стращай ее перспективой стать жертвой случайной Авады, оказавшись в гуще магического конфликта. Она бросила на него взгляд и тоже заулыбалась, отчего все его терзания как ветром сдуло, а на душе стало так легко, как никогда раньше. Им могла угрожать смертельная опасность, и мир, как и прежде, таил в себе мрачные тайны, но его лучшая подруга была готова встретить любую угрозу рядом с ним, плечом к плечу. И она улыбалась — как могла улыбаться одна Гермиона. Чего еще он мог пожелать?

Когда они добрались до места, Квиррелл уже закрывал за собой дверь. Выглянув в коридор напоследок, он приметил Гарри с Гермионой, и по его лицу скользнула тень ироничной ухмылки — за мгновение до того, как дверь захлопнулась. Они приняли решение разместиться в углу главного холла, оставив в поле зрения коридор и дверь в кабинет Вейсгаупта, где собрался ареопаг.

Гарри извлек из кармана мантии второй транслятор и сдавил его пальцами, надеясь, что сможет хотя бы в общих чертах понять, о чем говорится на заседании: вряд ли кто-то там станет говорить по-английски.

— …Сегодняшнее собрание, — донесся до него четкий голос Адама Вейсгаупта. — Просвещенный Квиррелл желает сделать заявление.

— Просвещенные, у меня есть относящаяся к делу информация, которой я хотел бы поделиться, — заговорил Квиринус Квиррелл.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросила Гермиона и, когда Гарри утвердительно кивнул, протянула руку к транслятору. — Интересно, услышу ли я, если коснусь?.. О, мне тоже слышно! Говори, если что-то не поймешь: я переведу.

Ее предложение было в высшей степени уместным: Гарри не понимал и половины произносимых слов, однако Гермиона заверила его, что пересказ Квиррелла точно отражал то, что им было известно о роли Сарана, и значит поводов для беспокойства у них оставалось меньше. Когда Квиррелл завершил свое выступление, слово снова взял Вейсгаупт.

— Ученик Саран Санкуратри, желаете ли вы чистосердечно изложить все обстоятельства вашего участия в преступлении?

За его вопросом наступила тишина, нарушаемая только редкими шорохами. По всем признакам, обвиняемый не спешил сотрудничать со следствием.

— Вы понимаете, молодой человек, что от ваших показаний зависит не только ваше будущее, но и будущее невинных людей, которые могут быть ложно осуждены? — настаивал Вейсгаупт. — На данный момент мы еще не приняли решения о вашем отчислении из академии. Но это безусловно произойдет, если вы будете препятствовать расследованию.

— Я не делал ничего плохого, — послышался тихий голос Сарана. Его агрессивную манеру речи как рукой сняло. — Я просто оказался на месте убийства раньше всех и… взял вырванную страницу, которая там лежала.

— Иными словами, вы ушли до конца занятия и направились на другой берег. Это сложно назвать обычной прогулкой. Что заставило вас отправиться туда? Вы что-то знали? Кто-то сообщил вам о трагедии?

Саран молчал, и Гарри услышал отголоски тихих разговоров просвещенных между собой. Похоже, они начинали терять терпение, и общее настроение ареопага выразила Августа Кох.

— Вам помочь, юноша? — раздался ее раздраженный голос. — У меня не менее литра сыворотки правды, на всю академию хватит. И если сейчас вы не расскажете все, что относится к этому делу, под действием препарата вы расскажете и то, что к нему не относится. Уверяю вас, это будет не самый приятный опыт в вашей жизни.

Послышался явственный всхлип: похоже, Саран наконец-то осознал, насколько плохи его дела.

— Так напоите вашей сывороткой всех магов в академии и спросите, кто из них убийца! — истерически выкрикнул он.

— Если у преступника ума чуть больше, чем у вас, мой милый юноша, он уже выпил антидот. Так что прекратите пререкаться и рассказывайте, — по стальным интонациям в голосе Августы Кох нетрудно было догадаться, что она почти достигла точки кипения. Понял это и Саран.

— Мне сказал сам Карл, понятно?! — с вызовом воскликнул он. — Ходил с утра мрачный, как ночь, а на перерыве вдруг расцвел и побежал к выходу. Когда я спросил у него, что случилось, он ответил, что она назначила ему свидание в лесу… И нагло улыбался мне при этом.

— Кто «она»? — спросил Вейсгаупт. — Кто назначил свидание Карлу?

— Теперь я и сам ничего не понимаю. Тогда я решил, что это Хироко: он же по пятам за ней ходил, хотя ей-то на него всегда наплевать было. Но потом, на метрической магии у Цао Шу я увидел, что Хироко на месте, а Карла нет. Я и решил тогда…

— Что вы решили, Саран?

— Я подумал… что он мог говорить… о просвещенной Штейн. — Последние слова индиец выговорил почти шепотом.

— Что, простите?! — От возгласа Зельды Штейн уши Гарри почти заложило. — Да вы в своем ли уме, молодой человек?

— А что мне еще было думать? — с плаксивыми интонациями отозвался Саран. — Он так нагло ухмылялся, я и подумал… Он же знает, как я отношусь… И я пошел в лес, чтобы проверить…

Наступила мертвая тишина: поначалу Гарри даже решил, что транслятор внезапно перестал работать. Но почти сразу она сменилась шумом голосов: члены ареопага, судя по отдельным доносившимся из этой какофонии фразам, выражали свое нелестное мнение об умственных способностях обвиняемого.

— Господи, какой дурак-то! — Гермиона даже прикрыла глаза от избытка эмоций. — Он не под Конфундусом, случайно?

— Хорошо, мы уяснили ваши мотивы, Саран, — со вздохом произнес Вейсгаупт, — и в общих чертах можем восстановить последующие события. Вы прибыли на место еще до окончания занятий, где обнаружили тело, но не увидели просвещенной Штейн. Однако, подобрав страницу, вы смогли идентифицировать книгу, из которой она вырвана. Зная, что книга принадлежит Зельде Штейн, вы сочли, что она заманила Карла в лес, где провела над ним смертоносный ритуал. И решили ей доказать свою верность, умолчав о своей находке, а потом и вернув ей найденную улику. Я ни в чем не ошибся?

— Все так и было, — тихо ответил Саран и громко всхлипнул. Зельда Штейн вполголоса произнесла какую-то короткую экспрессивную фразу на немецком, которую Гермиона, покраснев, переводить отказалась.

— Почему же вы не вернули страницу сразу?

— Я хотел просто вставить ее в книгу, ничего не говоря просвещенной Штейн. Но книги у нее не оказалось. А эти новенькие из Хогвартса за мной по пятам ходили, да и другие тоже. Вот я и решил ее спрятать на какое-то время.

— Что ж, это многое объясняет, — ответил Вейсгаупт. — Вы вряд ли могли знать, что рукопись в момент совершения убийства находилась у другого преподавателя, а именно у профессора…

Он внезапно замолчал. Что происходило в помещении, Гарри не знал, однако все хранили молчание, пока Вейсгаупт, наконец, снова не заговорил:

— Прошу прощения, просвещенные, я только что получил уведомление, что Гипертьюринг завершил работу и может озвучить результаты моделирования. Открываю доступ.

Послышался низкочастотный сигнал, напоминавший звук трубы парохода, вслед за которым безупречно поставленный мужской голос громко возвестил:

— Моделирование успешно завершено. Поступившая на вход выборка полностью обработана, разультаты отсортированы по убыванию вероятности. Первый в списке — просвещенный Квиринус Квиррелл, вероятность — ноль точка семь ноль один один, вторая в списке — просвещенная Августа Кох, вероятность — ноль точка один четыре…

Ареопаг взорвался: последующий гам напрочь заглушил слова Гипертьюринга, продолжавшего невозмутимо зачитывать остальные пункты списка. Гарри в смятении посмотрел на Гермиону, чтобы увидеть в ответ такой же ошарашенный взгляд. Квиррелл! Все-таки Квиррелл — именно тогда, когда Гарри окончательно перестал подозревать его. «Не доверяйте духам темноты…» Проклятье! Мало ему было купиться на уловки профессора в первый раз, так нет же, он, как последний дурак, повелся снова, хотя знал, что Квиррелл может быть очень убедительным, если захочет.

— Не делайте скоропалительных выводов, — донесся сквозь шум холодный голос Квиррелла. — Если бы я был убийцей, то уж точно не стал бы совершать преступление там, где живу. Разве что знал бы, как свалить вину на кого-то еще.

— Просвещенный Квиррелл, — вновь заговорил Адам Вейсгаупт, когда голоса стихли, — в вашем положении наиболее естественная линия защиты — именно та, которую вы избрали. Заявление о том, что вас подставили. Однако алиби у вас нет, а по результатам моделирования ваша вероятность имеет семикратное превосходство по сравнению с ближайшим подозреваемым. Гипертьюринг, детализируй результаты по просвещенному Квирреллу!

— Привожу список факторов с положительными весовыми коэффициентами, — немедленно отозвался Гипертьюринг. — Результаты анализа интеллектуального и психологического профиля демонстрируют высокую эмоциональную устойчивость, скрытность, развитое тактическое мышление, отсутствие психологических барьеров перед нанесением увечий и убийством, ориентированность на достижение цели высокой ценой, склонность к риску. Интеграция исходящего и входящего трафика во внутренней сети Айзентурма с результатами распознавания образов видеопотока камер слежения показывают полное отсутствие алиби в обозначенный период времени. Речевой анализ записанных выступлений просвещенного Квиррелла и его опубликованных работ позволяет оценить иерархию целей, демонстрирующую высокую корреляцию с возможностью ритуального убийства в рамках магического обряда. Интеграция свидетельских показаний прочих лиц…

— Достаточно, Гипертьюринг. Вам это кажется неубедительным, просвещенный Квиррелл? Поймите меня правильно: я не выношу финальный вердикт на основании результатов моделирования. Разумеется, мы полностью проверим все результаты, равно как и саму модель. Но в настоящий момент я вынужден вас арестовать и поместить в Штальбокс.

— Подумайте о том, с какой целью меня могли вывести из игры, — невозмутимо отозвался профессор. — Не для того ли, чтобы я не помешал осуществлению планов убийцы?

— Помимо вас в Айзентурме предостаточно сильных магов, — не менее спокойно возразил Вейсгаупт. — Зачем устранять именно вас?

— Спросите об этом у настоящего преступника, когда сможете его найти.

— Непременно, просвещенный Квиррелл. А сейчас будьте любезны, не сопротивляйтесь. Просвещенные Цао Шу, Зельда Штейн и Конрад Леманн, конвоируйте обвиняемого в Штальбокс.

В душе у Гарри бушевала буря сомнений. Позиция Вейсгаупта была понятна и логична: действительно, все указывало на профессора Квиррелла, и последний не мог противопоставить доводам обвинения ничего серьезней смутных подозрений. Но почему-то Гарри не покидала уверенность, что окажись Квиррелл убийцей, он позаботился бы о своей защите куда лучше. Разве что все происходящее входит в его планы или же…

— При всем уважении, просвещенные, я не намерен отправляться в заключение, — заявил профессор.

— Просвещенный, что вы?.. Остановите его!

На глазах у Гарри и Гермионы поперек главного холла внезапно выросла идеально ровная зеркальная стена, преградившая выход из башни. На ее поверхности возникло искажение, от которого во все стороны побежали круги, как от камня, упавшего в воду. В их эпицентре материализовался Квиринус Квиррелл, который со сдавленным проклятием рухнул на пол. Когда он поднялся, перед ним уже неподвижно стояла Цао Шу в своем фиолетовом кимоно.

— Я не позволю вам уйти, просвещенный Квиррелл, — тихим бесстрастным голосом сказала она. — Вернитесь назад.

— Вы знаете, что я не вернусь, — Квиррелл на мгновение исчез, но тут же появился почти на том же месте, вновь покатившись по полу.

Цао Шу даже не изменила выражения лица, лишь на мгновение ее взор затуманился от мимолетного психического усилия.

— Вы мой лучший ученик, просвещенный Квиррелл, но пространство и время — моя специальность. Боюсь, вам придется убить меня, чтобы преодолеть топологические разрывы.

— Никто никого не убьет, Цао Шу, — произнес Квиррелл, вновь поднимаясь на ноги. — Просто отпустите меня. Вы меня знаете: я не убийца. И я должен быть на свободе, иначе может случиться непоправимое. Вы ведь помните, кто наши враги и чего они добиваются.

Из коридора выбежали несколько членов ареопага и, не сговариваясь, пошли широкой цепью на Квиррелла.

— Профессор! — вскочил Гарри, наконец преодолевший оцепенение, охватившее его при начале конфликта. Никто на него даже не обернулся: все участники предстоящего сражения были предельно сосредоточены. Их облик претерпел разительные изменения. Кокетливая ведьма Зельда Штейн по-волчьи пригнулась, черты ее лица хищно заострились, она вытянула перед собой пальцы, по которым змеились крохотные электрические разряды. Конрад Леманн, профессор трансфигурации, медленно продвигался вперед, и глаза его светились недобрым огнем. Профессор Крюгер с холодной отстраненностью поднял на уровень груди неизвестный Гарри артефакт сферической формы, излучавший слабый багровый свет. Гарри никогда не видел настоящую битву действительно сильных магов, но от сконцентрированной в помещении энергии у него побежали мурашки по коже.

— Мистер Поттер, — спокойно сказал Квиррелл, — уходите отсюда и уводите мисс Грейнджер. Возможно, мы больше не увидимся, так что будьте осторожны впредь.

— Нет… — прошептал Гарри и в следующее мгновение осознал, что они с Гермионой стоят в коридоре напротив кабинета Вейсгаупта. Цао Шу перебросила их подальше от места схватки, не дожидаясь согласия.

Холл вдали озарился ослепительной вспышкой, потом еще одной. Чей-то крик боли, затем грохот, ударивший по барабанным перепонкам даже вдали от центра битвы. Гарри, знаком попросив Гермиону остаться, побежал в направлении холла, мысленно умоляя все высшие силы, чтобы не добраться до места слишком поздно.

Прямо перед ним пространство дрогнуло, и он увидел рухнувшего без чувств Конрада Леманна. Обогнув тело, Гарри выбежал в холл и остановился в смятении. Просвещенные вповалку лежали на полу. Штейн, растерянно обхватив голову, сидела на полу и по всем признакам не понимала, что происходит. У стены, опершись на нее, стоял профессор Квиринус Квиррелл. На его правой руке красовался свежий ожог, щека была рассечена, края мантии дымились.

Один из упавших, в котором Гарри узнал профессора Крюгера, с усилием поднялся, слизнув струйку крови из рассеченной губы, и быстрым движением метнул в Квиррелла металлический предмет. В полете артефакт вспыхнул алым огнем, и в стену, где только что стоял Квиррелл, вонзились десятки металлических игл.

— Вы всерьез пытались убить меня, коллега? — спросил Квиррелл, который теперь стоял за спиной Крюгера, и коснулся ладонью его затылка. Просвещенный Генрих Крюгер без единого звука рухнул на пол и остался лежать.

Только сейчас, глядя на следы оконченной битвы, Гарри по-настоящему понял, почему профессор Квиррелл преподает именно боевую магию. Изо всех чародеев Айзентурма никто не мог с ним тягаться в бою, быть может, за исключением Цао Шу.

— Стоило оно того, просвещенный Квиррелл? — спросила китаянка, которая за все время сражения, похоже, даже не двинулась с места.

— Свобода и не такого стоит, просвещенная Цао Шу, — устало улыбнулся Квиррелл. — В конце концов, никто серьезно не пострадал. А теперь дайте мне уйти.

Она вздохнула, и зеркальная стена, отгородившая выход, исчезла. Квиррелл, прихрамывая, подошел к двери, но, взявшись за ручку, обернулся.

— Кстати, мистер Поттер, — ухмыльнулся он, — затея с транслятором звука была очень недурна. Передайте фрейлейн Хироко мою похвалу, это действительно искусная работа. И пусть кто-нибудь поливает цветы в моей лаборатории. Счастливо оставаться!

— Ну уж нет, — услышал Гарри за спиной, когда Квиррелл потянул на себя ручку двери.

Из коридора синей молнией метнулась Эльза Фриз, профессиональным движением вскидывая вальтер.

— Стойте! — крикнул Гарри, но его крик утонул в грохоте выстрела. Он судорожно вдохнул, ожидая увидеть худшее, однако пуля вонзилась в зеркальную стену, которая вновь выросла за спиной у Квиррелла, и беспомощно упала на пол.

— Вы хотели убить его! — Гарри почти задохнулся от возмущения. — Он же не преступник!

— Не говорите глупостей, Гарри. Я стреляла по ногам, и любой маг устранил бы это ранение в два счета, — нервно отозвалась Эльза Фриз. — Просвещенная Цао Шу, вы позволили ему уйти! Что вы теперь намерены сказать Вейсгаупту?

— Правду, — безмятежно улыбнулась Цао Шу. — В отличие от молодого профессора Квиррелла, я не буду сопротивляться, если меня отправят в заключение. Я люблю покой и одиночество.

— Особенно зная, что никакие клетки вас там не удержат, — съязвила Эльза Фриз и, спрятав пистолет где-то в недрах мантии, направилась к кабинету Вейсгаупта, пробираясь через толпу сбежавшихся к месту схватки учеников.

Гарри вдруг осознал, что все произошедшее здесь не заняло и трех минут. Реальные сражения скоротечны: они заканчиваются много быстрее, чем обычно описывается в героических эпосах. Он подошел к Цао Шу, которая уже принялась оказывать помощь пострадавшим, и серьезно сказал:

— Спасибо вам, что защитили профессора, просвещенная. Надеюсь, вас не лишат за это свободы.

— Меня невозможно лишить свободы, мистер Поттер, — с едва заметной улыбкой ответила Цао Шу, помогая подняться Зельде Штейн. — Свобода внутри меня, и такая мелочь, как закрытое помещение, нисколько ей не мешает.

Он кивнул и взял за руку подошедшую Гермиону, которую до сих пор трясло от пережитого шока.

— Давай выйдем на улицу, Гарри, — попросила она и вытерла набежавшие слезы. — Мне почему-то тяжело дышать.

Зеркальной стены уже не было, и они беспрепятственно покинули Башню. У него мелькнула мысль, что сейчас, когда почти все маги Айзентурма выведены из строя, планам убийцы и впрямь мало кто способен помешать. С другой стороны, убийца наверняка был среди пострадавших. Или все же нет?

Воздух снаружи приятно холодил кожу и был напитан запахом пожухшей листвы. Гермиона, прикрыв глаза, глубоко вдыхала его, и Гарри почти физически ощущал, как уходит из нее накопившееся за последние дни напряжение. Да и из него самого тоже: если уж быть честным перед собой, в последнее время он был на грани срыва, и лишь сейчас почувствовал настоящее облегчение. Это было странно на первый взгляд, ведь убийца, кем бы он ни был, все еще на свободе, и смертельная загадка никуда не делась.

Однако эмоциональная встряска порой имеет чудодейственный эффект. Сейчас, по завершении по-настоящему опасного эпизода, он уже ничего не боялся, и окружающий мир при всем его несовершенстве заключал в себе немало таинственного и прекрасного, ради чего стоило жить дальше и не позволять страху брать верх. Он отпустил руку Гермионы и обнял ее за талию, притянув к себе. Она не возражала.

— Как ты думаешь, Гарри, куда теперь отправился профессор Квиррелл? — спросила она.

Гарри извлек из кармана транслятор и сжал его пальцами. Мертвая тишина была ему ответом. Квиринус Квиррелл покинул Сумрак, и теперь ничто не говорило о его местонахождении.

— Не знаю, Гермиона, — сказал он. — Но я обещаю, что мы найдем его.

Что-то холодное упало ему на щеку. Гарри протянул руку и поймал несколько порхавших в воздухе снежинок, сразу же растаявших на его ладони. В пара-Ингольштадте начиналась зима.