Наследник Темного Лорда (джен)

Глава 9

— Прости, я не хотела. Я случайно, — уже в который раз извинялась Сильвия.

В ответ вновь последовала тишина. За все те полчаса, сколько они уже находились в комнате Виссариона, он ни разу не обернулся на Сильвию и не произнес ни звука. Лицо его было похоже на застывшую маску без абсолютно никаких эмоций. Он безостановочно проводил палочкой над Клеопатрой. Время от времени из палочки вылетали разноцветные искры. При других обстоятельствах и в другом месте Сильвия бы подумала, что Виссарион решил ее развлечь. А сейчас … она даже не знала смеяться ей или плакать. С одной стороны, Гарри спас ей жизнь, поставив между ней и падающим стеллажом с зельями прочную защиту, что дало ей возможность отделаться легким испугом. Но вот Клеопатре, мягко говоря, не повезло. Сильвия даже врагу не пожелала бы такой участи. Из размеров приличной змеи Клеопатра превратилась в настоящего червяка и теперь грозно шипела в руках у своего хозяина. Как такое могло произойти, у Сильвии в голове не укладывалось. Среди всех зелий, знания о которых достались ей от Гарри, а ему в свою очередь от Темного Лорда, не было ни одного, которая способна превратить змею не только в червяка, но и в другие магические и не магические существа тоже. Кожа у змей устроена особым образом, и на нее мало что может воздействовать и причинить серьезный вред. Так какой же силой должно было обладать зелье, чтобы уменьшить змею в десятки раз? Если этот препарат действительно изготовил ее будущий профессор, то, похоже, ей придется каждый день с собой носить нечто действеннее безоара.

— *И чего это она на меня так смотрит? Ей весело, что ли?* — прошипела Клеопатра, с ненавистью смотря на Сильвию. Она все это время обвиняла бедную девушку в случившемся с ней, а ее хозяин лишь молчал, применяя к ней все новые и новые заклинания.

— *Может, ты успокоишься?* — раздраженно ответил Виссарион. — *Ворчишь как старый аспид!*

— *Фу! Не люблю этот вид. Если бы представители этого семейства поменьше хвастались, то с ними можно было бы ужиться. Но их размер действительно хорош. С такой длиной легче пугать людей,* — мечтательно сказала Клеопатра, к огромной радости Виссариона, отвлекшись от ругательств в адрес Сильвии. Но тут произошло нечто невероятное. Клеопатра медленно, будто приняла оборотное зелье, начала увеличиваться в размерах и менять свой отвратительный розоватый цвет на красивый черный с серебряным узором. С минуту разглядывая свой хвост, Клеопатра посмотрела на не менее ошарашенного Виссариона. — Спасибо, хозяин.

— Как ты это сделал? — пораженно спросила Сильвия. В кои-то веки их с Клео мысли совпали.

— Я ничего не делал, — ответил Поттер, с интересом разглядывая трехметровую змею. — Понятия не имею, как такое могло произойти. — Гарри молча прошелся вокруг Клеопатры и, будто о чем то вспомнив, со странным блеском в глазах обратился к Сильвии. — Сходи в лабораторию и принеси мне образцы всех тех зелий, которые упали на Клео. Немедленно, — добавил он угрожающе, видя, что Сильвия даже не собирается вставать со своего места.

Что же оставалось делать бедной девушке? Естественно, идти, а точнее, бежать в подземелья, чтобы порыться в куче разбитых склянок. Процесс был долгий, но стоил того, чтобы не остаться без головы. И вскоре она уже стояла в комнате Виссариона с зельями в руках. Передав свою тяжелую ношу Гарри, она устало опустилась на стул, и тут ее взгляд упал на Клеопатру, хотя она не была уверена в своей правоте. Клео успела принять совершенно другой облик, и теперь перед ней лежала тоненькая изящная темно зеленая змейка, поражавшая своим маленьким размером.

— Что с ней случилось? — задала она так мучивший ее вопрос Виссариону, который увлеченно рылся в склянках с зельями.

— Не знаю, — через несколько минут ответил он. — Судя по зельям, содержащимся в этих склянках, Клеопатра впитала в себя растворы чешуи сразу нескольких разных змей. Подозреваю, что они попали в ее желудок. Но это аномальное явление даже для магического мира может быть полезно. — Он почти с любовью взглянул на Клеопатру.

— В чем? Она же похожа на хамелеона, — не удержалась Сильвия. Ну не любила она эту змейку, и вообще животных в частности.

— Вот именно эта ее способность нам и понадобится, — ответил Висарион. — А вот это, — он указал на зелья, — можно уже выбросить. От них все равно нет никакого толку.

— Как скажешь, — ответила Сильвия, начиная задумываться, не является ли она здесь домовым эльфом.

— *Ну а мы с тобой отправимся в штаб «дохлой курицы». У меня есть для тебя несколько заданий,* — сказал Виссарион, бережно кладя на руку уменьшившуюся в размерах Клеопатру.

— *Я буду рада исполнить любые ваши поручения,* — прошипела змея, поудобнее устраиваясь на запястье своего хозяина.

— *Вот и отлично.* * *

По пустынным коридорам подземелий, куда не ступала нога ни одного студента, раздавались громкие звуки быстрых шагов. Черная мантия развевалась подобно крыльям летучих мышей. Один взгляд, брошенный на единственного посетителя этого участка школы чародейства и волшебства Хогвартс, приводил в ужас, пожалуй, даже самого Кровавого Барона, который на весь замок был знаменит своими кровавыми похождениями.

Северус Снегг, а это был именно он, ибо никто другой не имел доступ в эту часть подземелий, был на грани нервного срыва. В его святая святых, личный кабинет зелий прокрались двое ублюдков, при этом разбив почти все колбы с экспериментальными зельями, над которыми он работал почти всю свою жизнь! Ах, если бы он узнал кто это, то ему пришлось бы не сладко. Даже ад показался бы раем. Снегг направлялся в кабинет директора, параллельно составляя план мести для двух неудачников, посмевших прокрасться в его личные кабинеты, пусть даже это было в особняке Темного Лорда.

Дверь кабинета директора Хогвартса Альбуса Дамблдора чуть не слетела с петель, с такой силой ее открыл разъяренный зельевар. Вид Северуса, мягко говоря, не понравился Дамблдору. Глаза навыкате, напряженное лицо, отчего морщинки стали видны еще четче, и развевающаяся мантия позади. Еще чуть-чуть, и из ушей повалит пар.

— Северус, — осторожно начал директор, — что-нибудь случилось?

— Вы спрашиваете, не случилось ли чего-нибудь? — почти шепотом спросил Снегг, без приглашения усаживаясь в ближайшее кресло. — Такой наглости я не видел за все годы своей преподавательской практики! Даже мисс Грейнджер, крадя у меня ингредиенты, оставила все мои запасы в полнейшей сохранности!

— Кто-то из учеников без разрешения зашел в твое личное хранилище зелий?

— Да я бы даже разрешения давать не стал бы!

— Ох, Северус, успокойся, — Дамблдор со смешинкой посмотрел на зельевара. Все-таки этот человек поражал его своей привязанностью к зельям. — Ничего страшного не случилось. Одним зельем меньше, одним больше, разницы никакой. А на худой конец, ты же можешь их заново сварить? Вот и сваришь.

— Не могу я их заново сварить, вот в чем дело профессор! — рявкнул Снегг. — Это были экспериментальные зелья с чешуей Нагайны и частями тела других змей. Вы знаете, каких трудов мне стоило достать чешую личной змеи Лорда? А какой-то мерзавец, дементор бы его задрал, пришел и все уничтожил в один миг все мои труды!

— Ты проводил эксперименты с чешуей Нагайны? — Дамблдор поддался вперед и впился немигающим взглядом в сидящего напротив разъяренного зельевара.

— Я собирался создать дубликат, клон этой змеи. Чешуя была слишком ценным ингредиентом, поэтому пришлось сначала скупить несколько змей другого вида и размера. Я создал для этого новое зелье — трансформер. Выпив его змея, могла превращаться в любую другую, в зависимости от того, чья чешуя добавлена в зелье. И вот теперь, спасибо неуклюжим подонкам, все мои труды, все, ради чего я старался последние месяцы и годы, пошло соплохвосту на ужин!

— Северус, ты держал в школе десятки ядовитых змей? При всем моем уважении, мальчик мой, это было совершенно глупым и неответственным поступком.

— Я не нарушал безопасность учеников, профессор, — раздраженно ответил зельевар. — Хотя после такого урока у четверти из них мозги бы встали на место. Я держал змей в доме Темного Лорда.

— Ты хочешь сказать, что Пожиратели Смерти прокрались в твое хранилище зелий и разгромили его? — встревожился Дамблдор. Кто-кто, а он точно знал, какие ценные ингредиенты хранит лучший зельевар Европы.

— Нет, защита, опознавающая метку, не сработала. Я установил ее, чтобы ненароком не спутать нежеланных посетителей с Темным Лордом. Наверное, туда прокрался Виссарион.

— Он до сих пор в особняке Реддлов?

— Возможно. Я его уже больше месяца не видел. Хотя, учитывая редкость посещения мною штаба Пожирателей, это вполне естественно. Вы думаете, что Виссарион мог уйти куда-нибудь? — спросил Снегг, прикидывая, какова вероятность того, что Дамблдор подозревает малявку Поттера.

— Давно о нем не было никаких вестей, — уклончиво ответил директор.

— А собственно, по какому поводу вы меня звали? — спросил Снегг, думая о том, что один Великий Мерлин знает, что у этого маразматика на уме.

— Ты не мог бы…

— Нет, у меня много дел, — опередил Дамлдора Снегг, уже представляя масштаб этой скромной просьбы директора.

— В таком случае, это приказ директора преподавателю, работающему в его школе, — усмехнулся Дамблдор, подчеркивая, что он во много раз хитрее этого слизеринца.

— Надеюсь, это приказ, относящийся непосредственно к преподавательской деятельности, — вздохнул Снегг.

— Не сомневайся, Северус, — улыбнулся Дамблдор. — Я бы хотел, чтобы ты известил родственников Гарри о состоянии его здоровья.

— Наконец-то вы признали что Поттер — это конченый кадр.

— Нет, Северус, я не это имел в виду, — спокойно, впрочем, как и всегда, ответил Дамблдор. — Я отправил письмо мистеру и миссис Дурсль с извещением о болезни их племянника, дабы не травмировать их психику. Ведь Гарри для них является племянником, которого они растили все его детство.

— На их месте я бы давно избавился от ненужных вещей.

— Северус.

— Я схожу. — И зельевар, нарушив все правила этикета, покинул кабинет директора в весьма скверном настроении.

Северус спускался в подземелья в своей обычно манере, быстрыми, стремительными шагами и нахмурив брови. Большей грозности этому образу придавала развевающаяся мантия за спиной. Любой студент, увидев на своем пути «Ходячего Слизняка» или «Короля подземелий», как его уже успели прозвать, бросился бы вон, дабы не попадаться ему на глаза.

На следующий день Северус Снегг проснулся по своему обычному расписанию, то есть в пять часов утра. Сегодня у него было много дел: сначала нужно проверить письменные работы по составлении формул для зелий, потом пойти позавтракать, провести две пары в обществе полоумных студентов и отправиться к родственникам занозы-Поттера. Короче, настроение у мастера Зелий с утра было испорченно хуже не куда.

Проверка письменных работ третьекурсников факультета Гриффиндор не заняла много времени. Он не стал даже вникать в суть написанных сочинений и формул. Все равно эти нюхлеровы потомки не в состоянии написать ничего стоящего, ведь они гриффиндорцы.

Выйдя из кабинета в более улучшенном расположении духа (ставить «Отвратительно» гриффиндорцам да и другим студентам тоже мгновенно улучшало и приукрашало столь мрачную жизнь ни в чем не повинного профессора), Снегг направился в Большой зал на завтрак. К несчастью, сегодня Снеггу по дороге не встретился ни один нарушитель школьного устава и личных законов профессора зельеварения. Настроение снова начало падать вниз. Неужели сегодня не его день? Одно то, что он не поймал ни одного студента за все те полчаса, которые он провел вне кабинета, — уже плохой знак. Снегг зашел в Большой зал и направился к преподавательскому столу, проходя мимо стола Гриффиндора, за которым сидела оживленная толпа учеников. Ну ничего, он еще достанет их на уроке! Может быть, сегодня довести нескольких первокурсниц до слез? Эта мысль приятно грела душу. Ах, как же он любил видеть боль и страдание на чужих лицах. Хотел, чтобы они испытали, почувствовали то же, что и он во время своих школьных лет.

Завтрак не занял много времени, и, быстро покончив с ним, зельевар отправился на совместный урок с Гриффиндором и Слизерином. Снегг не понимал мотивов Дамблдора, когда тот каждый урок зельеварения у «алого» и «зеленого» факультета все время ставил совместно. От этого студенты умней не станут, ну и дружить, конечно же, не будут. Уж Снегг об этом позаботится. Сводить своих подопечных с гриффиндорцами ему совсем не хотелось.

Он стремительно влетел в класс и, к своему внутреннему удовольствию, отметил испуганные глаза Невила Долгопупса. Приказав убрать все со стола, профессор устроил внеплановую контрольную на определение ядов. Он видел, как некоторые гриффиндорцы пытаются возразить, высказать свое возмущение, но не могут. Потому что боятся его. «Жизнь прекрасна, — подумал Снегг и принялся расхаживать по классу, как старая летучая мышь, пугая учеников и не давая им сосредоточится на работе.

Северус Снегг трансгрессировал на Тисовую улицу. Скривившись от однообразного вида некогда тихого маггловского района, он двинулся вперед. Тисовая улица, казалось, вымерла. На всех домах были зашторены окна, плотно закрыты все двери и ни одного живого человека на улице. Тишина. Такое единодушие всех жителей Тисовой улицы немного беспокоило Северуса. Хотя кто его знает. Все эти магглы так предсказуемы. Каждый их последующий шаг можно угадать даже не применяя легиллименцию.

Снегг с трудом различил среди всех домов жилище Дурслей и уверенным шагом направился к нему. Несмотря на то, что скоро Рождество и большинство жителей Англии уже начали украшать свои дома, дом номер 4 по Тисовой улице отличался от других своей запущенностью. Грязные окна, нестиранные шторы — все это создавало не очень приятное впечатление.

Даже не потрудившись постучать в дверь, Снегг бесцеремонно открыл ее с помощью магии. Переступив через опрокинутую подставку для зонтов, он прошел внутрь. Из кухни доносились слабые голоса и тихое постукивание посуды.

— Как у тебя дела в школе?

— Никак.

— Не ладишь с одноклассниками?

— Ты не могла бы немного помолчать? — повысил голос Дадли. — Я не хочу есть! — Он грубо отодвинул от себя тарелку с супом и, скрипнув стулом, встал из-за стола. Затем уже мягче добавил: — Я в свою комнату.

Дадли развернулся на 180 градусов и уставился на незнакомого человека, стоявшего на пороге кухни.

— Кто вы такой? — настороженно спросил он, сузив глаза.

— Северус Снегг, — ответил незнакомец.

— Что вам надо? — властно спросила женщина, габаритами не уступающая мусорному баку.

— Где мистер и миссис Дурсль? — вопросом на вопрос ответил Снегг.

Услышанное, а точнее увиденное повергло Северуса в глубочайший шок. Он и представить не мог, что Темный Лорд решит избавится от родственников Поттера настолько гуманным способом. Ведь после этого поступка Министерство может поверить Дамблдору, хотя если бы у Министерства были мозги, они бы уже давно догадались, что директор не врет.

Итак, теперь ему, Северусу Снеггу, надо было представить Дамблдору полный отчет о проведенном дне. И почему всеми делами должен заниматься именно он? Что, других учителей в этом мире больше нет? Да любая дворовая собака кинется выполнять приказы старикана, произнеси он только имя золотого мальчика. Как же ему все это надоело!

— Добрый день, профессор, — поздоровался Снегг с Дамблдором, заходя в его кабинет.

— О! Северус, какими судьбами? — широко улыбнулся директор.

— Если бы их и правда было бы много, я скорее выбрал ту, которая максимально от вас отдалена, — буркнул Снегг, усаживая на диван.

— Ну почему же, Северус. Ты прекрасный человек, и без тебя я ни с чем не справился бы. Чаю?

— Нет, спасибо. Я предпочитаю кофе.

— Нет, так нет, — немного огорченно промолвил Дамблдор. — Так какие у тебя новости?

— Думаю, они вам не понравятся. Я принес с собой воспоминания отпрыска Дурслей, — сказал Снегг, попутно вытягивая из кармана маленький флакон с серебристой жидкостью. Дамблдор с интересом посмотрел на флакон, будто на нем написана инструкция пользования чужими воспоминаниями, и вылил ее содержимое в Омут Памяти. Через некоторое время Северус мог наслаждаться звенящей тишиной и покоем, мило беседуя с Финеасом Найджелусом — бывшим директором Хогвартса и слизеринцем.

Альбус Дамблдор мягко приземлился на ковер в прихожей дома номер 4 по Тисовой улице. Впереди него стоял Дадли Дурсль, рассматривающий свои бицепсы. Дамблдор подумал: «Какой же все таки прекрасный мальчик». «Прекрасный мальчик», устав рассматривать свои достоинства, отправился на кухню с весьма гневным выражением лица. А как же, ведь его не встретила мать и даже не предложила пару кусочков торта.

На кухне не было никого, но на столе стоял недоеденный ужин Вернона, что было видно по количеству еды на столе. Не привыкший к такому обращению к своей персоне, Дадли чуть ли не зарычал от злости. Он что, сам должен накрывать на стол? Кипя от злости, он, вопреки своим привычкам устраивать истерики, направился в гостиную. Раз уж ему не уделяют должного внимания, то он преподаст своим предка хороший урок.

— Ну они еще у меня посмотрят! — Дадли сжал кулаки и направился в гостинную. Он был уверен, что отец должен быть обязательно в этой комнате.

Его ожидания оправдались, да и уверенность в своей правоте не подкачала. Вернон Дурсль, преданный своей гостинной и никогда не покидающий эту комнату благодаря любимому телевизору, покорно лежал на полу в окружении собственной крови с десятками порезов на теле.

При виде отца Дадли застыл, будучи не в силах отвести глаз от столь ужасающей картины. Осознание увиденного начало медленно заполнять его мозг, благо отсутствие серой жидкости ему помогало. Наконец, поняв, что его отец не сможет приготовить для него ужин и купить для него новый скутер, он подбежал к телу и начал трясти его в отчаянной надежде на то, что родитель жив и вот сейчас очнется.

— Папа! Открой глаза! — От криков Дадли сервиз Петуньи Дурсль начал подпрыгивать на столе. — Что … что с тобой случилось? Папа! Кто это сделал? — В глазах подростка поблескивали слезы.

Вернон Дурсль дернулся от очередного шлепка и с трудом приоткрыл глаза.

— Папа, кто это сделал? Я … я отомщу! — с фанатичным блеском в глазах спросил Дадли.

— Н-н-нет, — скорее промычал, чем сказал Вернон. — Н-ненор … маль … ный неорм… ненормальный, кхе-кхе. — Изо рта Вернона струей потекла кровь.

— Что ты говоришь? — в ужасе закричал Дадли. — Что с тобой сделали, отец? Папа … кто?

— Неорм … не-нено … — Вернон Дурсль последний раз вздохнул и закрыл глаза, обретя покой где-то на небесах.

— Достаточно, — сказал Дамблдор, не в силах больше смотреть на юного Дадли и вскинув палочку. Его будто насосом вырвало из водоворота воспоминаний.

— Вам понравилось? — язвительно спросил Снегг, дожидавшийся все это время возвращения директора.

— Определенно, произошедшее было очень занимательно, — к вящему удивлению зельевара, задумчиво ответил Дамблдор, медленно поглаживая бороду и не отрывая взгляда от Омута Памяти.

— Занимательно?

— Да, Северус. — Дамблдор перевел взгляд на ошеломленного зельевара. — Тебе ничего не показалось странным?

— Этого маггла можно было слишком легко опознать, — не понимая, к чему клонит директор, ответил Снегг.

— Я не об этом, Северус, — покачал головой Дамблдор. — Я говорю о последних словах покойного мистера Дурсля. Что ты об этом думаешь?

— Видимо, этот маггл недолюбливал своего отпрыска. Хотя, его можно понять, эти малолетки приносят больше вреда, чем пользы.

— Он недолюбливал своего сына настолько, чтобы оскорбить его перед смертью? — пропустив все остальное мимо ушей, спросил директор.

— В этом нет ничего удивительного, — невозмутимо ответил Снегг. — Вы же не думаете, что Люциус решится подарить всем грязнокровкам половину своего состояния только из-за того, что скоро отдаст концы? Хотя, с вашей слепой верой в людей, Темный Лорд уже раз десять извинялся перед магическим миром за причиненный ущерб.

— В чем-то ты прав, Северус. — Дамблдор отправил в рот очередную лимонную дольку.

— Неужели в ваших гриффиндорских мечтах Темный Лорд уже успел стать всемирно известным благодетелем? Не пора ли вам уйти в отпуск?

— Кто же тогда будет прикрывать тебя, Северус? Думаю, после моего ухода все сразу же заметят, что ты постоянно пропадаешь черт знает где, — блеснул глазами Дамблдор.

— Вы еще забыли добавить: кто же будет отправлять меня совершать поступки, равные гриффиндорцам.

— И это тоже, — с улыбкой ответил Дамблдор. Снегг зарычал от бессилия. — Ты что-то хотел мне сказать, Северус?

— С чего вы взяли? Хотя если вы позволите, то я бы хотел выругаться в вашем присутствии.

— Я не думал, что ты подождешь, пока я буду смотреть воспоминания Дадли.

— Хотелось увидеть, как вы потеряете самообладание. И к моему великому сожалению, мне это не удалось.

— Теперь понятно, почему ты встретил меня с такими словами.

— В следующий раз придумаю что-нибудь пооригинальней.

После ухода зельевара Дамблдор вновь устремил свой задумчивый взгляд на Омут памяти. Ему никак не давала покоя неприятная мысль, поселившаяся в голове. А именно, зачем мистеру Дурслю оскорблять своего сына, которого он вопреки всем предположениям Снегга любил. А может, все-таки в словах мастера зелий скрывалась разгадка? Как же трудно жить в этом мире, полном тайн и испытаний. Но хоть что-то должно заставлять двигаться эти шестереньки в мозгу?