Мои глаза говорят мне (джен)

У Ишиды закололо в глазах от яркого солнечного света.

Он приподнял голову и обнаружил себя лежащим на больничной койке. От его тела снова отходили пластиковые трубки, впрочем, в этот раз их было поменьше. Сквозь мутную пелену Ишида увидел неподвижную человеческую фигуру, сидящую рядом. Сначала он решил, что Уэно опять заперлась с ним в палате и никого не впускает, но быстро вспомнил, как ударил ее по лицу…

Протерев глаза, Ишида разглядел в сидящем человеке свою маму. Она тихо дремала, скрестив перед собой руки.

— Мама, — тихо позвал Ишида.

Мияко вздрогнула, услышав голос сына. Ее зеленые глаза широко раскрылись.

— Шоя!

Она обхватила ладонями лицо Ишиды. Слезы Мияко закапали на его плечо.

— Мама… Мы в Суимоне?

Мияко отрицательно закивала головой.

— Значит, в Токио, — заключил он. — Сколько я проспал?

— Почти три дня, — ответила она сквозь всхлипы.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Ишида. — Я боялся, что больше.

— Шоя… Я до сих пор не могу поверить, что с тобой приключилось такое.

Ишида всмотрелся в лицо матери. Мияко выглядела очень изнуренной — щеки несколько впали, кожа имела нездоровый серый оттенок, волосы сильно растрепаны. От привычного светлого и позитивного лика не виднелось и тени.

— Я сам с трудом верю, мама, — выговорил Ишида. — А что с Нишимией?

— С ней уже все в порядке, — ответила Мияко, утирая слезы. — Она отделалась легче тебя. Только гематомы на руках и ссадина на голове.

Ишида ощутил, как его лицо залилось краской.

«Отделалась легче меня, — повторил он в голове. — Если бы ты только знала…»

— Еще этот… изверг пичкал ее какими-то препаратами, — продолжила Мияко. — Но врачи сказали, что ее здоровью ничего не угрожает. Ты хочешь пить, Шо?

— Хочу. А как я попал в больницу?

До слуха Ишиды вдруг донесся незнакомый ему мужской голос:

— Некто сообщил в экстренную службу. Вас с девушкой нашли в каком-то забытом богом квартале и доставили сюда.

Ишида приподнялся на локтях, и Мияко принялась поить его из кружки. Он увидел полицейского, сидящего в углу палаты с газетой в руках.

— С пробуждением, парень, — сказал полицейский, не отрываясь от своего чтива.

— Я… нахожусь под стражей? — спросил Ишида.

— А? — полицейский поднял на него взгляд. — Не-ет. Меня сюда посадили, чтобы охранять тебя и не впускать посторонних.

— То есть, тюрьма мне не грозит?

— Не могу сказать ничего конкретного. В Центральном управлении все еще разбирают записи ваших с Серудуэрой переговоров.

— Что? — опешил Ишида. — Откуда у полиции записи?

— Серудуэра сам прислал, — спокойно ответил полицейский, после чего поднялся со стула. — Я в коридор, позвоню Сотогаве. Надо сказать ему, что ты очнулся.

Ишида остался наедине с матерью. Мияко смотрела куда-то в сторону пустым взглядом.

— Мама, — Ишида дотронулся до ее плеча. — Все уже закончилось. Я жив, и Шоко жива. Все хорошо.

— Шоко… — протянула Мияко. — Уже дважды за год ты попадаешь в больницу. И оба раза — из-за нее.

— Не говори так, мам…

— Разве я не права? — вспыхнувшие глаза матери уставились на Ишиду. — До того, как ты завел с ней дружбу, ничего подобного не происходило! Я уже не знаю, что и думать. Она словно… притягивает несчастья, из-за которых страдаешь ты.

— Однажды Шоко решила точно так же, — произнес Ишида, — и чуть не покончила с собой.

— Но вместо нее в реку упал ты! — парировала Мияко.

— Все верно. Я привык думать, что возвратил ей долг.

— Какой еще долг?!

Ишида тяжело вздохнул.

— Я зарекался не возвращаться к этой теме, но… Ты ведь помнишь, как я собирался уйти из жизни?

Веки Мияко задрожали.

— Шоя, не надо…

— Тогда я нашел множество причин. Но в решающий день я встретился с Нишимией, и… за время, проведенное с ней в тот день, я полностью отказался от своей затеи. Нишимия спасла мою жизнь, хоть и не догадывается об этом.

Мияко не нашлась, что на это ответить. Закрыв лицо руками, она снова заплакала.

— Прости меня, мама, — сказал Ишида. — Ты и так пережила огромный стресс, а я тут заговорил о таком…

Мияко замотала головой. Утерев слезы, она взглянула на Ишиду — на ее лице наконец возникло некоторое подобие улыбки.

— Все хорошо, сынок, — ответила она. — Я понимаю, то, что произошло с вами — это несчастливая случайность. Главное, что вы вернулись… А сейчас скажи-ка лучше, как бы ты оценил свой голод по шкале от одного до десяти?

— Одиннадцать! — воскликнул Ишида.

— Хорошо, сейчас мы тебя покормим!

Мияко поцеловала сына в щеку, после чего вышла из палаты. Теперь Ишида остался один.

«Несчастливая случайность. Или же… судьба проучила нас обоих».

* * *

 

Ишида узнал, что ему предстоит пробыть в больнице еще как минимум неделю. А это означало, что девятнадцатилетие он встретит в стенах своей палаты. Полиция не позволяла никому, кроме мамы, навещать Ишиду. Каждый день она приносила ему свежие фрукты и цветы от Шоко и ее матери. Несколько раз Сахара передавала Ишиде сладости. Что насчет Уэно… от нее он не дождался ничего.

На следующий день после пробуждения Ишиды полиция выставила еще нескольких сотрудников для охраны палаты не только внутри, но и снаружи. В этот же день к нему с визитом нагрянул детектив Сотогава — он по-прежнему был в круглых очках и полосатом костюме. Расстегнув пиджак, Сотогава опустился на стул рядом с Ишидой.

— Сраные журналюги, — произнес Сотогава. — Объясняешь им, что к тебе нельзя, а они все равно толпятся на этаже и качают права моим ребятам.

— А… чего от меня журналисты-то хотят? — недоумевал Ишида.

— Ты еще спрашиваешь. Скажи спасибо Серудуэре — твое имя сейчас на устах у всего Токио! Уверен, об этом инциденте знают уже и за пределами Японии. Все из-за этого чертова видео…

— Какого еще видео?

— Серудуэра заснял, как заставляет тебя бегать по доске над собаками, копаться в торте и все остальное. А затем разместил это видео в сети. «Шоя в Стране боли», тоже мне Льюис Кэрролл… Оно быстро разлетелось, мы активно пытаемся его блокировать, но, сам понимаешь — что попадает в интернет, то остается в нем. Теперь ты народный герой, хоть и поневоле.

«Хорош герой… — задумался Ишида. — Разбил лицо Уэно и голову Нишимии. Меня должны гнать отовсюду с позором, а не героем звать».

— На самом деле, у меня мало времени, — произнес Сотогава. — Мне нужны некоторые твои показания.

— У вас же есть записи разговоров и видео, — отозвался Ишида. — Что вы еще хотите узнать?

— Видео заканчивается, когда ты находишь комнату в стене и входишь в нее. Что происходило дальше, досконально известно только тебе.

— Но… Нишимия там тоже была.

— Да, похоже, что была, — Сотогава достал из кармана блокнот. — И поведала мне какую-то бредятину. Про огромного лысого мужика с белой кожей и вставными глазами. И про его подручного, человека в костюме обезьяны.

— Вообще-то, все, что она сказала — правда.

Сотогава взглянул исподлобья на Ишиду.

— То есть, ты тоже скажешь мне, что Серудуэра слепой? — недоверчиво спросил он.

— Да, — ответил Ишида. — Но он очень хорошо ориентируется в пространстве.

— Ты в курсе, что твоя рана в боку уже была зашита, когда вас нашли?

У Ишиды широко раскрылись глаза.

— Нет, мне… никто об этом не сказал.

— Поздравляю, теперь ты знаешь больше. Причем, врачи говорят, зашили тебя так, словно это сделал хирург высшего класса.

— Я… не знаю, — промямлил Ишида. — Возможно, это сделал подручный Серудуэры. Он вроде как был полицейским из спецподразделения.

— Девушка утверждает, что тебя зашивал Серудуэра, — ответил Сотогава.

Растерянный Ишида задрал футболку сбоку и посмотрел на зашитую рану. Он прекрасно знал, что шов ему не снимали, однако не смог этот шов разглядеть. Даже нащупать его удавалось с трудом.

— Без понятия, какими чувствами Серудуэра проникся к тебе, — произнес Сотогава. — Но согласись, впечатляющие навыки для слепого человека.

— Быть может, поэтому его не удается поймать? — отозвался Ишида.

Заметно нахмурившись, Сотогава снял очки.

— Я так понимаю, тебе нечем дополнить показания девушки? — спросил он.

— Дополнить… — задумался Ишида. — Есть кое-что. Когда между нами завязалась борьба, мне показалась странной одна вещь.

Сотогава придвинул стул поближе.

— Ну, и что же это за вещь?

— Его кожа. Когда я принялся его душить, то заметил, что она очень холодная. А на ощупь… словно и не кожа вовсе. Больше походило на резину.

— То есть… ты хочешь сказать, что он носит какое-то подобие латексного костюма?

— Я не исключаю этого. Он говорил, что начал убивать из-за девушки, которая не захотела с ним общаться и назвала его уродом. Возможно, поэтому он скрывает свою внешность. Впрочем, его сила и мускулы… точно настоящие.

Немного помолчав, Сотогава принялся строчить в своем блокноте.

— Ладно, — сказал он, закончив. — Этого пока что достаточно. Все равно тебе еще предстоит давать показания в суде.

— Значит, мне все-таки грозит тюрьма? — спросил Ишида.

— Это вряд ли. Кана Хасаши — женщина, которая прокатила тебя из Токио до Суимона — сказала, что отзовет свое заявление, если ты лично принесешь ей извинения. Принципиальная дама попалась. А этот твой классный руководитель, Такеучи, вообще за тебя горой стоит. Как он сказал мне: «Шоя Ишида замечательный парень, просто ему часто не везет».

Ишида предпочел промолчать. Сотогава поднялся со стула и, коротко кивнув, направился к выходу из палаты.

— Детектив Сотогава, — позвал вдруг Ишида.

Детектив обернулся.

— У меня день рождения через три дня, — сказал Ишида. — Раз уж меня отсюда не выпустят, не могли бы вы в этот день позволить навестить меня не только моей матери?

— Посмотрим, ничего не могу обещать, — сухо отозвался Сотогава и уже схватился за дверную ручку.

— И еще кое-что, детектив.

Ишида приподнялся на локтях и пристально всмотрелся в глаза Сотогавы.

— Серудуэра считает вас дилетантом, — произнес он. — Он вас вообще ни во что не ставит. На вашем месте я бы в лепешку расшибся, чтобы доказать ему обратное.

Нахмурившись сильнее прежнего, Сотогава покинул палату.

* * *

 

Вопреки ожиданиям Ишиды, на кануне его дня рождения Сотогава потребовал список, кого нужно пропустить. Ишида вписал Шоко, ее маму, а также Юзуру, которая, как оказалось, приехала в Токио вместе с его матерью. Помимо семьи Нишимии в список попала Сахара и — хотя надежды на это у Ишиды было немного — Уэно.

Едва в больнице начались посещения, в палату Ишиды постучались. Ему уже разрешили подниматься с постели, чем он и не преминул воспользоваться. Полицейский, находящийся в палате, открыл дверь, и Ишида увидел на пороге маму Шоко и свою маму. Они здорово контрастировали на фоне друг друга: пока Мияко сияла улыбкой, Яэко сохраняла привычный невозмутимый вид. В руках у обеих были большие пестрые пакеты на длинных ручках.

— С днем рождения сынок! — Мияко ворвалась в палату и стиснула Ишиду в объятиях. — Поверить не могу, что тебе уже девятнадцать!

«Да… самому не особо верится» — подумал Ишида. Он встретился взглядом с Яэко.

— Поздравляю, Ишида, — сказала она.

— Спасибо.

Выпустив маму из объятий, Ишида шагнул в сторону Яэко. Она сделала то же самое.

— Я… даже не знаю, что сказать, — проговорила Яэко. — Если есть хоть что-то, чем мы можем тебе отплатить…

Ишида замотал головой, и она тут же смолкла.

— То, что произошло — несчастливая случайность, — сказал Ишида. — Более того, вы должны знать две вещи.

Лицо Яэко приняло озадаченный вид.

— Первое: Шоко выжила только благодаря тому, что Серудуэра не планировал ее убивать. Если бы не его… принципы и мотивы, я бы не смог сделать ради Шоко ничего. И второе: когда Серудуэра пырнул меня ножом и уже собирался добить, Шоко закрыла меня собой. Уверен, она не говорила вам об этом. Но это правда — она была готова отдать за меня жизнь.

Глаза Яэко заблестели.

— Из этого следует вывод, — заключил Ишида, — что вы не должны мне ничего. Я прошу только об одном: давайте постараемся все вместе забыть о случившемся.

Яэко вытерла проступившие слезы, после чего согнулась в низком поклоне. Ишида ответил ей тем же.

— Хорошо, что мы это разрешили так быстро, — воскликнула Мияко. — Все-таки мы собрались, чтобы отпраздновать день рождения! Кстати, а почему девочки не заходят?

— Я не знаю, — ответила Яэко. — Похоже, Шоко продолжает винить себя во всем. Конечно, если бы она не отправилась в Токио, ничего бы не случилось… Но глупо ставить ей это в вину.

«Неужели…»

— С ней в коридоре Юзуру, — добавила Яэко. — Думаю, у нее больше шансов убедить ее войти, чем у меня.

— Я выйду к ним, — произнес Ишида.

Однако, не успел он сделать и шагу, как дверь в палату открылась. Юзуру вела за руку Шоко, которая смотрела себе под ноги.

— Здорово, с днем рождения, — сказала Юзуру. — Вот, еле затащила ее сюда. Сделай с ней что-нибудь, Ишида, я больше не могу.

Шоко была одета в легкое бежевое платье. Ее прическа с полусобранными волосами придавала ей несколько неряшливый, но, в то же время, очаровательный вид. Шоко стояла на месте с опущенной головой, и когда Ишида приблизился к ней, то первым делом заприметил слезинку, готовую вот-вот упасть с кончика ее носа.

За долю секунды Ишида уловил, что она готовится упасть на колени, поэтому ловко подхватил ее под руки. Шоко всей своей крохотной тяжестью пыталась достигнуть коленями пола, но Ишида крепко ее держал. В какой-то момент он опустил одну руку на талию Шоко и прижал к себе, сведя на нет все ее попытки. Перестав сопротивляться, она тихо заплакала у него на плече.

Ишида осознал, что впервые обнял ее, хоть вроде и не планировал. Он почувствовал, как руки Шоко осторожно обхватили его шею… и тут в палату ворвалась еще одна гостья.

— Ой! — воскликнула Сахара. — Извините пожалуйста, я не сильно опоздала? С днем рождения, Ишида!

— Спасибо, Сахара, — Ишида выпустил Шоко из объятий. — А… Уэно не придет?

— Уэно? Она сейчас не в Токио. У нее что-то случилось дома несколько дней назад, поэтому она экстренно сорвалась в Суимон. Похоже, она до сих пор там.

— Понятно… — взгляд Ишиды упал на огромный пакет в руках Сахары. — Что это у тебя?

— Торт для виновника торжества, — просияла Сахара. — Вы не представляете, как оказалось сложно найти здесь хороший торт. Но, в конце концов, я такой отыскала, причем совершенно случайно!

— Умница, Сахара! — прозвучал голос Мияко. — Ну, раз все на месте, можно накрывать на стол. Ишида, твоя задача — развеселить Шоко, а мы займемся остальным!

— Постараюсь, — кивнул Ишида.

Он взял Нишимию за руку и повел за собой. Ишида присел на край своей койки, а ее усадил рядом на стул. Нишимия продолжала смотреть мокрыми глазами куда-то вниз. Ишида легко дотронулся до ее плеча — Нишимия неожиданно положила свою ладонь поверх его руки. Аккуратно, одним пальцем, он поднял ее голову за подбородок. Наконец их глаза встретились.

Ишида не знал, как долго продлится этот зрительный контакт, поэтому поспешил сказать Нишимии: "Прости за то, что бросил в тебя камнем".

Нишимия утерла слезы и подняла перед собой руки. Ишида уже приготовился к молчаливой тираде, полной фраз "я виновата" и "прости меня". Как вдруг… лицо Нишимии приняло настолько серьезный вид, что она впервые стала напоминать свою маму.

"Я больше не хочу причинять тебе страдания".

Ишида хотел было запротестовать, но Нишимия жестом остановила его и тут же продолжила:

"Наверное, мне стоит вернуться в Суимон. Там спокойнее. Но я чувствую, что не хочу возвращаться. Все эти дни я думала только о том, что больше не имею права быть твоим другом. А если так, мне будет невыносимо жить поблизости от тебя. Я сгораю от чувства вины, поэтому прошу — скажи, что мне делать. Я готова на все, лишь бы ты был счастлив".

Теперь уже Ишида был на грани того, чтобы опустить взгляд. Два бездонных золотисто-карих глаза впивались в него, требуя ответа. Не желая заводить серьезный разговор, Ишида сказал первое, что пришло на ум:

"Я счастлив, что ты пришла на мой день рождения".

Хоть взгляд Нишимии несколько смягчился, она продолжала пристально на него взирать.

"Еще я безмерно рад тому, что этот кошмар закончился и ты жива. Не представляю, каково тебе вспоминать все это. Я бы отдал все, что у меня есть, только бы ты позабыла".

На последних словах веки Нишимии заметно задрожали.

"Ты должна понять — я не найду счастья, если будешь несчастна ты. Так давай…"

Ишида пересел так близко, что ощутил ее прерывистое дыхание.

"…вместе сделаем все, что в наших силах. Я испытал за те два дня столько страха, сколько не было за всю жизнь. Но благодаря этому я больше не боюсь открыть тебе свои чувства".

Глубоко вздохнув, Ишида бережно обхватил Нишимию за голову ниже ушей и приблизился к ее лицу…

— Глазам своим не верю, — прозвучал тихий возглас Сахары.

— Да ладно?! — воскликнула Юзуру. — Вы наконец-то сделали это!

Ишида отпрянул от губ Нишимии. Ее лицо за считанные секунды раскраснелось, и она опустила глаза. Ишида взял в свою руку ладонь Нишимии и пальцем другой руки вывел на ней одно-единственное слово…

Какое-то время Нишимия смотрела на свою ладонь, будто в самом деле видела на ней что-то. Наконец она подняла взгляд и скрестила руки, сжатые в кулачки, в области сердца. На лице Нишимии появилась улыбка, и Ишида, непроизвольно заулыбавшись в ответ, повторил ее жест.

— Просто друзья, да, Шоя? — раздался вдруг голос Яэко.

— Я тебя умоляю, мам, — вставила Юзуру. — К этому все должно было когда-то прийти.

— Это уж точно, — отозвалась Мияко, глядя на Ишиду словно с упреком, но при этом улыбаясь.

Они продолжили собирать праздничный стол. Тем временем Нишимия достала из своего рюкзака нечто прямоугольное в упаковке с бантом и протянула Ишиде. Поблагодарив ее, он развернул подарок.

— Продолжение «Памятных синих холмов», ты его нашла! — Ишида снова одарил Нишимию улыбкой. — Спасибо, Шоко.

Книга казалась на вид очень дорогой — белоснежные плотные страницы, четкий угольно-черный шрифт текста, твердый переплет, поверх которого располагалась глянцевая обложка.

Когда Ишида пролистал книгу целиком, он вдруг обнаружил что-то, вложенное между обложкой и переплетом. Аккуратно просунув палец, Ишида вытащил небольшой конверт. Он хотел было спросить про него у Нишимии… однако понял по ее широко раскрытым глазам, что здесь что-то не так.

На конверте не было написано ни слова. Ишида открыл его и достал вложенное послание. С первой же прочитанной строки у него забегали мурашки по спине.

 

Привет, Шоя! Мои глаза говорят мне, ты уже идешь на поправку.

Это не может не радовать — выходит, я залатал твою рану на отлично. Не переживай, больше Диди не будет следить ни за тобой, ни за милашкой Шоко.

Хорошо, что я вовремя вспомнил про твой день рождения! Было бы невежливо тебя не поздравить. Уверен, в моей камере ты и не надеялся, что до него доживешь.

Хоть ты и не высказывал своего мнения, полагаю, тебе не особо понравился тот клубничный тортик. Но я не отчаялся и приготовил для тебя еще один! Надеюсь, Сахара его не помнет, пока будет нести — он получился достаточно большим.

 

Быстро дочитав письмо до конца, Ишида бросился к столу. Торт уже громоздился на нем, но все еще находился в коробке. Холодный пот проступил на лбу Ишиды, когда он увидел до боли знакомую надпись на крышке.

— Сахара, — позвал Ишида.

— В чем дело?

 

Я вынужден принести свои извинения. Поскольку Шоко не осталась с нами, Диди обезумел от голода и пошел в самоволку. Можешь не сомневаться, я наказал его как следует за эту выходку.

 

— Да, он был в костюме обезьяны, — удивилась Сахара, сжимая в руке рекламный флаер. — Откуда ты знаешь, Ишида?

 

Но потом я подумал — в этом есть львиная доля твоей вины, Шоя. Если бы ты не дал слабину, не изменил своим истинным чувствам, Диди не пришлось бы наблюдать вашу постельную сцену.

 

— Ч-то слу-члось, Ишь-да? — спросила напуганная Нишимия.

 

Только не смей думать, что это я заставил тебя спать с ней! Я лишь подстрекал, а ты возьми, да и поддайся соблазну.

 

— Ишида, — тревожно произнесла Мияко. — Давай позовем полицейских.

— Я должен узнать, что в ней, — ответил Ишида и взялся за крышку коробки.

 

Выходит, ты мало чем отличаешься от Диди, который также не устоял перед нежным юным телом. Подумай об этом.

 

— Господи, что это? — вырвалось у Яэко. — Юзуру, не смотри.

— Что там? Дайте взглянуть, я не маленькая! — воскликнула Юзуру.

 

Что ж, зато теперь вы с Шоко сможете зажить счастливо, как в конце любой хорошей истории. Конечно, тебе предстоит нести тяжкое бремя тайны и — я очень надеюсь — вины. Но вряд ли уже кто-то сможет помешать вашей идиллии.

 

— Боже… — Мияко схватилась за лицо.

— А-а-а! Полиция! — во весь голос завопила Сахара.

 

Живи долго, Шоя Ишида, и умри мудрым старцем! С наилучшими пожеланиями, Серудуэра.

 

— Уэно… — Ишида рухнул на колени. — Уэно… Только не это, боже…

 

P.S. Продолжение «Холмов» — паршивая книжонка. Впрочем, я и от первой части не в восторге.